"Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв" - читать интересную книгу автора (Георгиев Сергей Георгиевич)Глава 12 ВМЕСТО ПРОЛОГАКрасноватое июньское солнце едва взбугрило горизонт, и нежно-зеленое ячменное поле медленно насыщалось разлившимся светом, а старик Сомов со своей верной кобылой Изольдой уже проделали больше половины пути до стана. — Эх, жизнь наша! — рассуждал Сомов вслух, и кобыла, прислушиваясь к неспешной стариковой речи, согласно кивала на ходу. — Туда-сюда, туда-сюда, оглянулся — а уже и не туда и не сюда!… Копыта лошади мягко проваливались в серую, почти невесомую и прохладную с ночи пыль, поскрипывала передняя ось телеги, а за спиной старика, в бочке, глухо и лениво, словно человек с боку на бок, переваливалась вода. — И пусть уже не надо ни туда, ни сюда — а ведь все равно хорошо, потому как — жизнь! — философически закончил старик Сомов. И замолчал. Так бы он и промолчал, наверное, до самого полевого стана, куда по три раза на день привозил свежую речную водицу. И кобыла Изольда плелась бы да плелась знакомой дорогой. Да не тут-то было! Перед самой мордой лошади из придорожных кустов поднялась вдруг мешковатая фигура в грязной, протертой до дыр на локтях телогрейке с иностранной этикеткой на рукаве. Человек встряхнулся по-собачьи, робко шагнул навстречу повозке. — Кто ж таков будешь? — без страха, скорей с любопытством спросил старик Сомов, разглядывая незнакомца. — Не из нашенских, гляжу? Незнакомец был молод, пухлощек, тяжеловат для своих лет. Наряд его дополняли полосатые портки и порядком измочаленные лапти. — Водички бы… — облизав сухие губы, попросил человек в рваной иностранной телогрейке. — Издалека будешь? — участливо поинтересовался старик водовоз, протягивая ковш. — Издалека, — подтвердил незнакомец, переводя дух. — От самой границы… — Тю-у, от границы! — присвистнул старик и мелко, дребезжаще рассмеялся. — Мил человек, от границы досюдова, поди, верст под тысчонку наскребется, а то и поболе! — Вот так и полз, где на пузе, где на карачках, — словно сам не до конца веря своим словам, пухлощекий оглянулся по сторонам, ткнул для убедительности пальцем в сторону кустов, откуда недавно выбрался: — И ведь дошел! Дополз то есть… — Так не шпеён ли будешь? — в задумчивости почесал кнутом в затылке старик Сомов. — Мил человек, ты уж извиняй, не больно разбираемся, у нас тут шпеёнов-то отродясь не водилось… — Шпион и диверсант иностранный, — подтвердил пухлощекий, неуклюже переступая лаптями. — Продался почти десятку различных разведок!… — Во-он оно что, — понимающе вздохнул старик Сомов, а кобыла Изольда мотнула головой. — Хороша водица, — похвалил пухлощекий шпион. — Ну, мы поедем, — спохватился старик Сомов. — На работе как-никак! — И я на работе! — засуетился и диверсант, выхватив из-за пазухи ненашего обличья блокнот. — Слушай, дед! Вот это вот поле, оно чем засеяно? Овсом? Или капустой? Старик оглянулся по сторонам, пожевал губами, разглядывая робкие зеленые всходы. — Это бананы, — наконец сообщил он. — Сельдереевых сортов. Сам не видишь? — Вижу! — отозвался шпион и диверсант, что-то тщательно записывая в блокнот. — Но, дед, любые данные следует проверять! И сколько гектаров это поле? — Странный вы народ, шпеёны, — старик привстал на телеге, стараясь заглянуть пухлощекому в блокнот. Но в блокноте было чисто, буквы испарялись, едва написанные. — И начальство у вас глупое! Нешто надо было тебя сюда гонять?! Будто спутников в небе мало! Нешто оттуда не видать, сколько гектаров это поле? — Видать, — согласился шпион. — Со спутника получилось восемь целых и шестьдесят три сотых гектара. — И-и-и-и, дура же он, твой спутник! — весело захлопал себя по тощим ляжкам старик Сомов. — Да их тут все десять! А по отчетам если, так шесть… — Ясно, спасибо за ценную информацию, — вежливо поблагодарил старики пухлощекий диверсант. — До свидания. — Бывай, коли не шутишь, — пробурчал в ответ старик и тронул кнутом лошаденку. Изольда легко рванула нетяжелую повозку. — Тпр-ру! Стой! — закричал вдруг старик Сомов, вспомнив что-то очень важное. — А вот еще!… Что, твой спутник про… Вскочив на ноги, он чуть не свалился с телеги, схватился за бочку. — Мил человек, постой! — кричал старик. — Дело есть, постой! А старуху мою со спутника видать? Но на дороге было пустынно. За время недолгого разговора солнце поднялось уже достаточно высоко, оно высветило каждую травинку, каждый кустик при дороге, каждый росток в бескрайнем поле. И только человека в иностранной телогрейке и лаптях нигде не было видно. — Что за чертовщина! — вслух подумал старик Сомов. — Надо было арестовать и сдать его куда следует!… Или хотя бы доложить. Как ты думаешь, Изольда? Вместо ответа лошаденка прибавила ходу. — С другой стороны, — продолжал рассуждения водовоз, — я и впрямь, однако, в шпеёнах этих не очень-то кумекаю… Так, чуть-чуть… Да только какой же порядочный шпеён, если разобраться, так прямо прилюдно шпеёном себя называть станет?! — А поле… Да шут его знает, сколько оно гектаров, — хихикнул вдруг старик в рукав рубахи. — Кто ж его и когда измерил?! Сообразив это, старик окончательно успокоился и о странной встрече скоро забыл. — Белиберда какая-то! Полная! — смяв бороду в кулак, задумчиво пробормотал Иван Алексеевич Бубенцов. — Старик Сомов, кобыла Изольда… Зачем вам все это надо, Валерий Иванович? — Чтобы интереснее было! Занимательнее! Смешнее, наконец! — запетушился опять волшебник. — Нет, я решительно предлагаю обсудить новый поворот темы! — Но ведь в жизни ничего такого не было! — веско произнес Витька Бубенцов. — Никакого шпиона просто не было! А в Австралию вы летали, Валерий Иванович! Вместе с воробьями! Именно из-за этого полета все и… — Ну и что же, подумаешь, чего-то там не было! — покраснев до ушей, пискляво выкрикнул волшебник. — Ну и что с того, что не было! Я устрою, будет! Мне это папа пустяков! — Не увиливайте, Валерий Иванович, — осуждающе покачал головой моряк Бубенцов. — Взрослый ведь человек, волшебник!… Стыдно! Что было, то и было! — Бросил мальчика на произвол судьбы, а сам улетел в Австралию! — гневно отчеканила Клавдия Леонтьевна. — Теперь сваливаете все на каких-то несуществующих шпионов! — Я, может, не для себя старался… — заюлил волшебник. — Я, может, ради вас, Клавдия Леонтьевна, супротив правды пошел… — Не надо для меня стараться! — отрубила пенсионерка. — Я для всех хотел, для общего блага, — совсем потерянным голосом продолжал бессмысленный разговор Валерий Иванович. — Художественное произведение все-таки… Что ж, нельзя сделать получше, чем было, да? — Хорошо, это когда без прикрас! — просто сказал моряк Бубенцов. — Валерий Иванович! — наконец пришел в себя от изумления и автор. — Ведь это… мой почерк! Я встряхнул в воздухе листами, которые полчаса назад вручил мне волшебник: — Вы волшебник… или цирковой фокусник? — Волшебник я, — хмуро буркнул Кириллов. — Но ведь это же… это же начало новой повести! Она лежит у меня дома, на письменном столе! Видите, даже заголовок — «Вместо пролога»! Каково — в середине истории — и вдруг «Вместо пролога»! — Как лучше хотел, говорю же… — окончательно сконфузился волшебник. — Я больше не буду… — Мы непростительно забыли про мальчика! Про того, превращенного! — суровый голос пенсионерки вернул нас к действительности. |
||
|