"Небо в алмазах" - читать интересную книгу автора (Гайдуков Сергей)

3

— И тебе еще не надоело все это? — Лисицын сделал жест рукой, под которую попало и здание «Золотой Антилопы», и две юные шлюшки, клеившиеся к забрызганному грязью «мерсу», и мусорные баки, забитые пустыми бутылками и пивными банками. Вокруг было куда больше всякого дерьма, но поскольку из осветительных приборов работали только луна и вывеска «Антилопы», многое скрывалось в темноте. Впрочем, и от того, что было видно, Лисицын брезгливо морщился.

— Неужели ты не можешь найти работу поприличнее?

Он спрашивал это уже в десятый раз. А я так и не придумал вразумительного ответа на этот вопрос. Я просто пожал плечами.

— Н-да, — осуждающе смерил меня взглядом Лисицын. — Ну а насчет этого Америдиса? Ты на самом деле не в курсе?

— А какой мне смысл врать? — простодушно сказал я и тут же посочувствовал подполковнику. — Что, затрахали вас московские начальники?

— В хвост и в гриву, — нехотя признался Лисицын. — Целую неделю уже продолжается этот дурдом... — он мотнул головой, словно желая избавиться от кошмара с Америдисом, как избавляются от назойливого видения. — А у тебя, значит, все нормально? — Подполковник испытующе посмотрел на меня, и я не разочаровал его.

— Не совсем, — сказал я.

— Ага, — удовлетворенно кивнул Лисицын. — Я же слышал там, в кабаке...

— Не то чтобы серьезные проблемы, но вообще-то...

— Если я чем-то могу помочь, — Лисицын значительно потряс меня за локоть. — Ты не стесняйся, обращайся...

Я раскрыл рот, но потом задумался, что же мне говорить, и в результате из моего раскрытого рта раздалось лишь невнятное «Э-г-м-г-м...». Лисицын терпеливо ждал, пока мои мысли оформляются в какой-нибудь членораздельный эквивалент. Ждать ему пришлось долго, потому что соображал я туго.

Вопрос заключался в том, что именно я могу сказать Лисицыну? Сказать ему все — то есть что Тамару взяли в заложницы, и если я до двух часов дня не добуду гражданина Мухина с чемоданом денег, то ее порежут на куски? Сказать-то можно. И Лисицын наверняка согласится помочь. Но что из этого выйдет? Один-то Лисицын это дело не потянет, он же не супермен. Значит, придется ему ставить под ружье всю свою команду. А команда у него еще та. Недолго мне довелось общаться с Колей и Васей, но я успел сделать выводы, что кто-то из них стучит о ментовских делах известному авторитету Гиви Хромому. Где гарантия, что никто не стучит тыквинской компании? А если кто-то стучит, то Тыквин моментально обрубит все хвосты, чтобы никто потом к нему придраться не мог. А потом порубит Тамару, чтобы уж совсем замести следы. Ну а чуть позже грохнет меня, чтобы не совался за помощью в милицию. И это будет уже совсем печальный конец.

Когда я все это обдумал, выкладывать Лисицыну стопроцентную правду-матку мне вдруг расхотелось.

— Ну так что там у тебя? — подбадривал меня Лисицын.

— Э... — сказал я. — Ну-у-у... Мне тоже надо найти одного парня.

— Какого парня?

— Одного козла, — мрачно сказал я. — Деньги он у меня взял. И слинял. Боюсь, что из города он свалит, ищи-свищи его потом...

— Дело серьезное, — оценил Лисицын. — А как фамилия этого орла?

— Мухин, — сказал я. — Зовут Алексей. Жил он в гостинице «Интурист», номер 632. Лет двадцать пять — тридцать.

— Мухин, — повторил Лисицын и задумался. — Где-то я слышал... Мухин...

Я напряженно уставился на подполковника, ожидая чуда — вдруг выяснится, что час назад Мухин был задержан за пьяный дебош в привокзальном кабаке и теперь парится в камере предварительного заключения.

Однако в ту ночь чудес на мою долю не досталось.

— Просто распространенная фамилия, — сказал наконец Лисицын. — Ну, лады, поспрашиваю я у наших про твоего Мухина. Через недельку перезвони. — Он дружелюбно улыбнулся, а у меня чуть не встали дыбом остатки волос на голове.

— Через недельку?!

— Ну да, — спокойно ответил Лисицын. — Сам понимаешь, сейчас вся городская милиция ищет человека по фамилии Америдис. Не до Мухина им. А что ты так вздрогнул? Что за спешка?

— Ну как... — промямлил я. — Чем быстрее, тем лучше...

— Оно конечно, — согласился Лисицын. — Только быстрее не получится. — Он посмотрел на часы, и этот жест заставил меня сморщиться, словно от жгучей боли. Стрелки тикали, унося время и унося надежды.

— Ты домой? — спросил Лисицын. — Или ты еще...

— Мне еще нужно тут... — пробурчал я. — По работе. Проследить, чтобы все...

— Понимаю, — закивал Лисицын. Он зашагал к своей старенькой «Волге», но по дороге обернулся и сказал, досадливо хлопнув себя по лбу: — Кстати... Недавно снова попало мне в руки то дело...

— Какое дело? — не понял я.

— То самое, про которое я тебе говорил, — на лице подполковника возникла полуулыбка-полугримаса. — Когда я еще был зеленым пацаном, то одно мое дело прокурор завернул на доследование. Этим прокурором был твой отец, Саня...

— А-а, — сказал я. Не было сейчас ничего более далекого от меня, чем давние дела, из-за которых мой покойный папа когда-то взгрел молодого Лисицына.

— Надо же, одиннадцать лет прошло, — с тоской в голосе сказал подполковник, и я с удивлением понял, что Лисицын вовсе не так стар, как мне казалось. Всего одиннадцать лет назад он был зеленым пацаном... Всего одиннадцать лет назад мой отец был жив.

— Я посмотрел по датам, — продолжал между тем Лисицын, — получается, что все это было прямо перед тем, как твой отец ушел в отпуск. Перед тем, как он поехал на Кавказ... И там эта автокатастрофа...

— Ну да, — сказал я.

— Получается, что это было последнее дело, которым занимался твой отец.

— Может быть, — сказал я. Можно было добавить, что поскольку мой отец был городским прокурором, то он наверняка занимался сразу несколькими делами, а не только тем, за которое получил взбучку молодой Лисицын. Но я ничего не добавил. Если Лисицыну нравилось думать, что между ним и мной существует какая-то связь, — ради бога.

— Н-да... — вздохнул подполковник.

— А этого Америдиса сколько уже ищут? Неделю? — вдруг спросил я.

— Примерно так, — подтвердил слегка удивленный Лисицын. — А что?

— Если его нигде нет уже неделю, это значит, что он мертв, — сказал я, повернулся и пошел в «Антилопу». Позже я понял, что брякнул это из злости — Лисицын не мог помочь мне, и я решил сказать какую-нибудь гадость в ответ.

Сказать-то я это сказал, но вот только мне от этого лучше не стало. Тем более не стало от этого лучше Тамаре.