"Внезапный огонь" - читать интересную книгу автора (Олдфилд Элизабет)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Добравшись до вершины холма, Эшли остановила детскую коляску и улыбнулась; карие глаза за темными очками светились от удовольствия. Сколько раз ни приходилось ей преодолевать этот путь, зрелище, представлявшееся отсюда взгляду, не переставало ее восхищать. Там, внизу, словно в чаше, образованной самой природой, где сочная зелень долины вливалась в аквамарин Атлантического океана, притаился крохотный рыбацкий поселок Прайя-до-Карвейро. Под лучами августовского солнца приземистые домишки казались белоснежными, а красные черепичные крыши ярко блестели.

Эшли смотрела на лениво раскачивающееся на ветру белье, на балконы, усыпанные ярко-синими цветами, птичьи клетки, привязанные под карнизами так, чтобы их пернатые обитатели могли насладиться свежим воздухом. Радостная улыбка озаряла ее лицо. Решение оставить Англию и переехать в Альгарве, принятое ею полгода тому назад, было нелегким, но верным.

Из коляски послышался радостный возглас.

– Масины, – радостно пропищал сидящий в коляске малыш, показывая пальчиком туда, где у подножия холма переулок выходил к одной из улиц поселка, образуя букву «T».

– Да, очень много машин, – без особого энтузиазма отозвалась Эшли, поскольку перекладина буквы «Т» была буквально забита автомобилями, неподвижно стоявшими бампер в бампер.

Малыш повернулся и улыбнулся ей из-под белой хлопчатобумажной панамы.

– Мого масин, – повторил он с удовольствием.

Томас без ума от автомобилей, думала Эшли, любовно глядя на кроху в комбинезоне. Всякий раз, когда какая-нибудь приятельница подвозила их на подержанном «фиате», Томас бывал на седьмом небе от счастья. В то время как другие полуторагодовалые детишки таскали с собой плюшевых мишек или другие мягкие игрушки, Томас никогда не выходил из дома, не прихватив игрушечную машинку.

Взгляд Эшли упал на зажатого в пухленьком кулачке облезлого, но обожаемого ослика, запряженного в тележку. Ну вот, пожалуйста. Возможно, эту страсть ко всему, что стоит на четырех колесах, он унаследовал от своего отца? Поймав себя на этой мысли, Эшли нахмурилась. Подобные размышления всегда выбивают из колеи, а она не собиралась испортить себе чудесное летнее утро. Поправив очки на маленьком, прямом носике и убрав выбившуюся прядь светлых, медового цвета волос в узел, Эшли двинулась дальше.

Хотя спуск по крутому склону холма и отнял у нее некоторое время, хвост машин у подножия ничуть не сдвинулся. Узкие извилистые улочки Прайя-до-Карвейро не предназначены для такого движения, думала Эшли, минуя цистерну с пивом, бетономешалку и автобус с туристами. Движение здесь было односторонним, и в обычное время пробки возникали не часто, но в разгар летнего сезона, когда сюда валом валили отдыхающие, на дороге было не пробиться. Интересно, что стряслось на этот раз? – подумала Эшли, заслышав нетерпеливые гудки.

На перекрестке она свернула направо, к площади, где бары, кафе и спуск к золотистой дуге песчаного пляжа образовывали единый ансамбль. Потом повернула за угол – и невольно усмехнулась. Вот оно что! Столкнулись две запряженные ослами повозки: одна – доверху заваленная сеном, другая – груженная дешевой кухонной посудой. Алюминиевые чайники, ковшики и сковородки рассыпались по дороге. На самом деле ничего страшного не произошло, всего-то и нужно было – уложить на место груз, но, пока несколько расторопных туристов пытались все собрать, сами владельцы повозок решили воспользоваться удобным случаем и перекинуться парой слов. Они невозмутимо покуривали и, безусловно, не испытывали ни малейшего неудобства из-за образовавшейся неподвижной вереницы машин, тянувшейся как хвост крокодила и вылезавшей уже за пределы поселка. Нисколько не мешала им и какофония раздраженных автомобильных гудков, передающая в крещендо. Поглядев с любопытством минуту-другую на эту демонстрацию португальского разгильдяйства, Эшли пошла за покупками. В тот момент, когда она направилась в сторону супермаркета, сильно загорелый светловолосый мужчина, стоявший в толпе зевак на противоположной стороне плошали, стал энергично махать ей рукой.

– К нам идет Лейф, – сообщила она Томасу, когда мужчина двинулся к ним через площадь. – Скрести на счастье пальчики – вдруг у него есть для меня новый заказ.

Альгарве привлек честолюбивого датчанина Лейфа Харалдсена потенциальными возможностями для бизнеса, и вот теперь он стал преуспевающим владельцем компании по установке и отделке кухонь. Вечно в поиске новых идей, Лейф заметил Эшли, в одиночку начавшую свое дело, и постучался к ней в дверь. Он дал ей понять, что плиткам, которые она расписывает, можно найти отличное применение в кухонном дизайне и что их изысканный стиль мог бы привлечь искушенного покупателя. Его предположения оправдались, и теперь добрых тридцать процентов ее дохода поступало к ней от совместных с ним продаж. А заработок играл в жизни Эшли немаловажную роль.

– Вчера сеньора Роха, жена поверенного, подписала контракт на отделку кухни «де люкс», – сообщил Лейф, едва поздоровавшись. – Окончательные детали еще будут согласовываться, но я захватил с собой стандартный набор твоих плиток. Похоже, она намерена сделать включения из изразцов и в этом же стиле заказать бордюр.

Спасибо, – улыбнулась Эшли.

Это тебе спасибо, – ответил он в своей отрывистой манере. – У меня есть возможность предлагать плитку ручной работы по индивидуальному заказу, это выгодно отличает мои кухни от других. Мы с тобой неплохо сработались, – он слегка обнял Эшли, – а могли бы и вовсе составить прекрасную пару, если бы ты на это согласилась.

Эшли натянуто улыбнулась. Кроме Альгарве Лейфа Харалдсена привлекала еще и она, а в последнее время он стал проявлять свое отношение к ней излишне откровенно. Этот атлетического телосложения, с синими глазами и светлой шевелюрой датчанин был воплощенной мечтой всех девушек, но сама Эшли, благодарно принимая его дружбу и деловое партнерство, вовсе не хотела большего. Романтическая привязанность в ее планы не входила.

Да, конечно, – согласилась она, чувствуя при этом, как давит шею воротник рубашки кораллового цвета, заправленной в изрядно застиранные джинсы.

Вот я и говорю, – не отступал Лейф и, обняв ее за талию, притянул к себе.

Эшли стиснула зубы. Она не любила, когда к ней подходили слишком близко. И уж совсем ей не нравилось, если ее трогали. Однако она не могла себе позволить его оттолкнуть.

– Уже два гола прошло, как погиб его отец, – продолжат Лейф, взглянув на Томаса, целиком и полностью поглощенного спектаклем, разыгравшимся посреди площади, – и хотя смерть Саймона была трагической, пора забыть об этом.

Я стараюсь, – пробормотала Эшли.

Это преступление, когда такая симпатичная молодая женщина живет одна. У тебя же есть потребности, и их нужно удовлетворять, а потом…

Она резко отодвинулась в сторону. С нее довольно! Не хватало еще, чтобы ей рассказывали о ее потребностях. Спорить с Лейфом не хотелось. Все, что ей нужно, – это поддерживать их общение, сохраняя платонические и деловые отношения.

– Твои кухни пользуются спросом, – заметила Эшли.

Сказала она это намеренно, чтобы сменить тему, и, поскольку датчанина весьма интересовал собственный коммерческий успех, ее уловка удалась. Он кивнул и принялся излагать нечто, весьма напоминавшее чтение вслух двух полных страниц из книги заказов. Он уже было собрался перейти к третьей, но тут неожиданно раздался вопль Томаса.

– Масина! – закричал мальчик, бурно размахивая ручонками и требуя к себе внимания.

Эшли подняла глаза. Наконец-то запряженные ослами повозки сдвинулись с места, и движение возобновилось. Одни машины покидали хвост, съезжая на дорогу, ведущую к Альгар-Секо, причудливому скальному образованию неподалекy от поселка, другие, следуя одностороннему движению, делали петлю на площади. Машина, привлекшая внимание малыша, оказалась шестой моделью черного «БМВ»-седана. Она отличалась от тех автомобилей, что обычно встречались здесь, и видом и ценой. Машина притормозила у площади, ожидая своей очереди на въезд.

Мда, – невнятно отозвалась Эшли.

Больсая масина, – настаивал Томас, недовольный таким отсутствием энтузиазма.

Очень большая, – согласилась Эшли, когда «БМВ» описывал четкую ровную дугу как раз перед ними.

После столь долгого стояния автомобиль резко рванулся с места и мгновенно пронесся перед глазами Эшли. Но все же ей удалось разглядеть водителя. Карие глаза Эшли широко распахнулись. Она просто оцепенела. Воспоминания навалились тяжким грузом.

«Этого не может быть!» – отчаянно протестуя, завопил внутренний голос. «Может», – возражал ему другой. Автомобиль тем временем мчался дальше. Эшли смотрела ему вслед, пока «БМВ» не свернул за угол и не скрылся из виду.

Дрожащими пальцами Эшли вцепилась в ручку коляски. Витор д’Аркос здесь? И так близко – только руку протяни. Так близко, что, стоило ему оглядеться по сторонам, он бы непременно заметил ее с Томасом. Настоящий ураган мыслей пронесся у нее в голове. Хотя прошло два года с того кошмарного дня, когда Саймон разбился на трассе Гран-При в Австралии, Эшли всегда знала, что рано или поздно судьба снова сведет ее с этим высоким, широкоплечим португальцем, выступавшим в одной команде с Саймоном. Но сейчас ей не хотелось бы встретиться с ним лицом к лицу. Эшли была в смятении. Только не сейчас. Конечно, ее можно обвинить в малодушии, но она пока не готова к этому. Кроме того, лучше, чтобы их встреча произошла по ее инициативе, в ею выбранном месте и по ее правилам. Важно использовать любые преимущества, вплоть до самых незначительных.

– Я здесь прочно обосновался, – продолжал стоявший подле нее Лейф. – Не то что некоторые. Ты слышала – тот тип, что скупил всю землю вокруг твоего дома, разорился?

Эшли заморгала:

Что ты сказал?

Его объявили банкротом.

Усилием воли Эшли попыталась вернуться в настоящее.

– Ты уверен? – спросила она, когда до нее дошли наконец его слова. – Уже несколько месяцев рядом с домом и в помине никого не было, а на прошлой неделе объявились какие-то типы, несколько дней здесь околачивались и делали замеры, так что, думаю, – она поморщилась, – работы по угрожающему нам аквапарку начнутся со дня на день.

Эшли жила в бывшей фермерской усадьбе, в нескольких милях от Прайя-до-Карвейро. Одноэтажный дом из серого камня стоял посреди поля, где некогда в изобилии росли виноград и инжир, но позднее плантации пришли в запустение, и теперь все вокруг покрывал яркий ковер полевых цветов. Эшли, хотя и находила в деревенском пейзаже своеобразное очарование, была здесь вдалеке от людей и чувствовала себя немного неуютно. Поэтому она поначалу обрадовалась, когда местный застройщик скупил землю. У них появятся соседи, и Томас будет играть с детишками. Просто замечательно.

Но очень скоро Эшли выяснила, что намерения застройщика отнюдь не такие прозаичные. Вокруг ее дома должен был вырасти комплекс из бассейнов, лягушатников и водяных горок с огромной автостоянкой перед входом. Эшли бросилась в плановую контору, чтобы заявить протест, но там ей ответили, что, мол, извините, она опоздала и разрешение на строительство уже получено.

– Нет никакого сомнения, – подтвердил Лейф. – Имен не называют, но, насколько я понял, какая-то международная строительная компания скупила все на корню и теперь аквапарк станет их детищем. Думаю, они постараются начать работы как можно скорее, чтобы успеть к следующему сезону, и с их средствами, будь уверена…

Эшли рассеянно слушала, но думала о мужчине в «БМВ». Интересно, где сейчас Витор д'Аркос? Мчится прочь из поселка, чтобы никогда больше здесь не появиться, или припарковал машину где-то за углом? А вдруг он сейчас появится? Что, если он все-таки заметил ее краем глаза и, не сразу осознав это, решил вернуться пешком и убедиться в этом? Нет, ерунда, он не успел ее заметить.

– Боюсь, тебе остается принять все с улыбкой как свершившийся факт, – заключил Лейф.

Эшли в недоумении смотрела на него. Похоже, она потеряла нить повествования.

Да, конечно, – согласилась она.

Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил датчанин, склоняясь к ней. – Ты как-то побледнела.

Все в порядке. Время летит незаметно, мне пора. Буду ждать, что решит сеньора Роха. До встречи, – бросила Эшли и пошла прочь.

Местные жители и община эмигрантов радушно приняли приехавшую недавно очаровательную блондинку и ее мальчугана, поэтому, когда Эшли появлялась в поселке, добрая половина времени у нее уходила на разговоры. Но только не сегодня. На обычный хор дружеских приветствий она отвечала рассеянно, все ее мысли занимал Витор д'Аркос.

Надо же было встретить его снова, и именно в Прайя-до-Карвейро! Такого она не могла предвидеть, и это наполняло ее неясной тревогой. Эшли зашла в супермаркет, обошла фруктовый и овощной ряды, купила у голландского мясника куриных ножек, а в голове все роились вопросы, наперебой сменявшие друг друга. Как бы повел себя Витор, если бы они все-таки увиделись? Что бы он сказал? Она вздрогнула: воспоминания острыми стрелами вонзились ей в сердце. Неужели снова произнес бы ту же обвинительную речь, повторил бы те же горькие слова, что в день гибели Саймона?

Ну хватит, дорогуша. Успокойся и подумай хорошенько, уговаривала она себя, складывая покупки в корзинку, прикрепленную к коляске, и отправляясь в обратный путь, вверх по тропинке. Ты ведь не на все сто процентов уверена, что водитель действительно Витор д'Аркос. Могла бы ты в этом поклясться?

Эшли прикусила губу. На какую-то долю секунды она мельком увидела в промчавшейся мимо машине чей-то профиль, да еще затылок, когда машина уже унеслась вперед. Разве можно таким образом кого-то узнать? Конечно, нет. Просто подвели глаза, вот ей и почудилось…

С ней сыграло шутку ее воображение, и она с готовностью поддалась обману. В Португалии полно мужчин с гордым профилем и густыми черными волосами. Наверняка водитель – какой-то совершенно незнакомый человек. А поэтому не имеет ничего общего с ее прошлым и никак не может повлиять на ее будущее.

У Эшли поднялось настроение, и она снова улыбнулась. Ненужный, глупый приступ паники. И потом, с чего бы это Витору д'Аркосу заезжать в далекий захолустный поселок Прайя-до-Карвейро?

На ферму они вернулись как раз к обеду. Эшли приготовила яичницу, и они с Томасом поели на воздухе, в тени увитой виноградной лозой террасы. Потом она, как обычно, уложила малыша спать. Теперь, если повезет, она целый час будет свободна. Столько надо успеть за этот час! Эшли стянула джинсы и переоделась в рабочую одежду.

К дому примыкала низкая беленая пристройка, служившая некогда конюшней, потом – гаражом, а теперь, когда ее вычистили и покрасили несколькими слоями светло-абрикосовой краски, она превратилась одновременно в мастерскую и частный магазин. Здесь Эшли создавала свои изразцы, расписывала их и обжигала в небольшой печке. Здесь же их и выставляла.

Сегодня ее ждала работа над панно с типичным для Альгарве пейзажем: рыбачьи лодки у пристани, апельсиновые рощи, ряд живописных деревенских домишек. Панно должно было украсить фойе ближайшего отеля. Эшли принялась смешивать краски. Сосредоточенно высунув кончик языка, она стала вырисовывать крохотную трубу на красной крыше одного из домиков.

Минут через пятнадцать Эшли услышала шум остановившейся перед домом машины. Она выглянула в открытую дверь. Может, это Лейф заскочил сообщить, что сеньора Роха решила использовать у себя на кухне ее плитки? Или кто-то из туристов прихватил одну из ее карточек, щедро раскиданных по магазинам поселка, и зашел купить что-нибудь на память?

Наскоро приведя в порядок полки с образцами, Эшли продолжила свою работу. Но никто не появлялся. Она нетерпеливо вздохнула. Снаружи на стене висела огромная вывеска, ясно указывавшая, где находится магазин; нужно быть абсолютно слепым, чтобы ее не заметить. Эшли бросила кисть и вышла под палящие лучи полуденного солнца. Прикрыв рукой глаза, она огляделась по сторонам. Никого. Не слышно ни звука, только ленивое стрекотанье цикад раздавалось среди деревьев.

По спине у Эшли пробежала холодная дрожь. Она, как обычно, оставила заднюю дверь незапертой, и вот теперь кто-то, вероятно решив, что здесь никого нет, зашел в дом. Может быть, шарит в ее вещах? А может, наткнулся на спящего малыша? Испугавшись за ребенка, она побежала к дому. Нужно поскорее убедиться, что с Томасом все в порядке, и избавиться от незваного гостя. Она перебежала дорожку и выскочила на мощенную камнем террасу, когда из-за дома показался человек. Эшли замерла как вкопанная.

Это был высокий мужчина с орлиным носом и густой черной шевелюрой. Одет в строгий темно-серый костюм, белоснежную рубашку и темно-бордовый шелковый галстук. Мужчина обогнул дом и вышел из тени на солнце. И тоже остановился, ослепленный ярким светом, несмотря на то, что на нем были темные очки в золотой оправе.

Эшли почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Убедив себя сегодня, что обозналась, она легкомысленно приняла желаемое за действительное. Это можно объяснить только упрямым нежеланием принять то, что есть на самом деле. Ведь она знала, что у Витора д'Аркоса есть серьезная причина появиться в Прайя-до-Карвейро, и, вместо того, чтобы допустить такую возможность и прикинуть, как себя вести, она просто напрочь ее отмела.

Но как же все-таки он ее нашел? И почему появился два года спустя как гром среди ясного неба? И что, черт возьми, собирается делать теперь, когда обо всем догадался? Голова гудела от всевозможных предположений. Эшли расправила плечи. Какие бы упреки он ни бросил ей на этот раз, она не станет их покорно выслушивать и не допустит издевательства над собой. Но когда непрошеный гость сделал несколько шагов вперед, ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отпрянуть.

– Эшли, – прозвучал до боли прозвучал до боли знакомый голос с легким акцентом.

У Эшли забилось сердце. Когда-то ей удалось убедить себя в том, что необычайное воздействие, которое оказывал на нее Витор д'Аркос, всего лишь плод ее воспаленного воображения. Оказывается, нет. Этот горделивый мужчина, шести с лишним футов ростом, великолепного телосложения, бывший автогонщик, был вполне реален. Он пугал ее и одновременно будил в ней невероятно странные ощущения.

– Добрый день, – запинаясь, проговорила Эшли.

Пора переходить в наступление, лихорадочно думала она. Он-то наверняка готов к словесной атаке, поэтому нельзя позволить ему начать первым, надо дать понять, что теперь перед ним женщина решительная, готовая к борьбе, женщина, способная стать опасным противником в любой схватке. Она подыскивала подходящие слова, чтобы сразу отбить возможное наступление, но ничего путного в голову не приходило.

– Как ты здесь оказалась? – спросил Витор. – Почему вдруг в Португалии? Что тебя привело в Прайя-до-Карвейро?

Сбитая с толку, Эшли молча смотрела на него. До нее медленно стало доходить, что он ничуть не меньше удивлен их встречей, чем она.

Эшли едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Значит, Витор д'Аркос ничего не знает. Он не искал ее адреса, не выслеживал ее. И его появление здесь не имеет к ней никакого отношения! Слава тебе Господи! Значит, переходить в атаку вовсе не обязательно. Нужно только вновь обрести потерянное самообладание, поболтать о том о сем и побыстрее от него отделаться.

– Это мой дом, – сказала она.

Густые темные брови Витора в удивлении взлетели над черными очками.

– Твой? Ты – хозяйка? – Брови опустились, и он задумался. – Помнится, ты рассказывала, что в юности много времени проводила в Альгарве, но я понятия не имел, где именно.

– Как раз здесь. Раньше дом принадлежал моему деду, и он на время отпуска отдавал его моим родителям, – пояснила Эшли. – Прошлой зимой дед умер, а дом перешел ко мне. К сожалению, в последние годы здоровье не позволяло ему часто сюда наведываться, а мои родители проводили отпуск в другом месте, так что дом пришел в запустение. Я по мере возможности привела его в порядок, но нужно еще обновить ванную, крышу и заменить окна. Как только накоплю денег, сделаю ремонт, но вот корда это будет… – Она остановилась на полуслове.

Когда Эшли нервничала, начинала слишком много болтать. А ему ни к чему знать все подробности.

– В общем, я здесь живу, – заключила она.

– Но в отличие от твоего деда ты живешь здесь постоянно?

То ли из-за интонации, то ли из-за легкого акцента, это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Совершенно верно, – ответила она, – уже полгода.

Витор снял очки, сложил и опустил в верхний карман пиджака. По спокойному взгляду его темно-карих глаз было ясно, что удивление от встречи с Эшли уже прошло. Быстро справился, раздраженно подумала она. Но самообладания Витору д'Аркосу всегда было не занимать, а опыт автогонщика научил его переключаться в считанные доли секунды.

– Ты продаешь расписные изразцы, – сказал он, и на этот раз не было ни малейшего сомнения: он говорит о том, что ему хорошо известно.

Эшли бросила на него опасливый взгляд из-под густых темных ресниц. Может, Витор и не знал, что она живет в этом доме, но кое-какие сведения он собрал. Для чего? Она опять насторожилась. Какое ему дело до ее теперешней жизни?

Да, – односложно ответила она.

Мало похоже на то, как ты колесила по всему миру. Тогда, как мне помнится, ты была директором по дизайну в одной из ведущих английских компаний и занималась интерьерами, – заметил Витор.

– Конечно, но мне нравится, что у меня свое дело. Пусть я пока что не добилась высокого положения и не получаю ежемесячно солидный чек, но есть особое удовольствие в том, что торговля растет только благодаря твоим собственным усилиям. А моя торговля растет быстро. Всего четыре месяца я этим занимаюсь, а мои изделия уже пользуются спросом. Недавно даже позвонила одна женщина – не отсюда, а из самого… – Эшли замолчала, чувствуя, что снова заболталась. – Время идет, люди меняются, – заключила она.

Витор поднял бровь.

Некоторые – до неузнаваемости.

В каком смысле?

Я никогда не видел тебя в таком… будничном виде.

Эшли попыталась взглянуть на себя со стороны. Раньше она тщательно следила за своей одеждой, прической, макияжем, а теперь… Ее рабочий костюм состоял из футболки с вырезом лодочкой, которая вечно сползала с плеча, потертых шортов и шлепанцев. Утром, после душа, она подкрасила ресницы, и тушь еще оставалась на глазах, а вот розовый блеск для губ давным-давно стерся. Волосы, которые она когда-то в Лондоне приводила в порядок у лучшего парикмахера и которые раньше плавной волной спадали на плечи, уже несколько месяцев не стрижены, и теперь они небрежно схвачены узлом на макушке. Эшли покраснела. Хотя она и понимала, что смахивает на оборванца, было неприятно, что ей об этом напомнили.

– Если бы я знала, что ты объявишься здесь в таком виде, будто тебя прислали с киностудии сыграть роль этакого магната с Уолл-стрит, – Эшли окинула взглядом его безупречный костюм, – то уж непременно подложила бы плечики и надела туфли на каблуках.

Витор поморщился.

– Передам твой комплимент моему портному. Только ты меня не так поняла. Я нахожу, что ты прекрасно выглядишь. – Он бросил взгляд на ее высокие скулы, припухлую чувственную нижнюю губу и четко очерченную верхнюю, гладкую, как персик, слегка загорелую кожу. – Ради такого личика можно подвиги совершать. – Он многозначительно посмотрел на нее и, помолчав, добавил: – А твое тело способно свести мужчину с ума. Тебе нравится жить в Альгарве? – переменил он тему.

Щеки Эшли пылали, у нее защемило сердце. К чему эти комментарии? Зачем напоминать о том, что когда-то случилось и что невозможно изменить? Но Витор не был настроен враждебно. Скорее наоборот – добродушно.

Мне здесь очень нравится, – сказала Эшли.

У тебя появились друзья?

Да, и немало. Два раза в неделю мы с молодыми мамами собираемся на посиделки и…

А мужчины есть знакомые? – перебил ее Витор.

Эшли нахмурилась. Это не его дело.

– А что тебя привело в эти места? – в свою очередь спросила Эшли, решив для себя раз и навсегда, что если кто и будет задавать здесь вопросы, так это она.

Губы Витора медленно растянулись в той самой знаменитой улыбке, что заставляла когда-то его почитательниц совать ему в руки бумажки со своими телефонами. Порой к этим бумажкам прилагалось еще и кое-что из нижнего белья.

– Приехал, чтобы обсудить с тобой одну сделку, – сообщил он.

– Сделку? Со мной? – переспросила Эшли.

Значит, она ошибалась и его появление здесь не случайно.

– Что за сделку? – подозрительно спросила она.

Витор расстегнул пиджак.

– Может, поговорим в доме? Там прохладнее, – предложил он.

Для Эшли настал неприятный момент. Она не хотела пускать Витора д'Аркоса в дом. Она не хотела, чтобы он к нему даже приближался. Какая бы ни была эта таинственная сделка, теперь, когда выяснилось, что он ее вовсе не выслеживал, Эшли хотела только одного: чтобы он убрался восвояси. И поскорее.

– В мастерской будет удобнее, – сказала Эшли и поспешно пояснила: – Я начала расписывать плитку и хотела бы закончить, пока краска не высохла. Сюда, пожалуйста.

Она резко повернулась и зашагала к мастерской.

– Слушаюсь, капитан, – раздался у нее за спиной голос Витора.

В мастерской Эшли сразу уселась за работу. Я что, хочу таким образом спрятаться от него? – думала она, опуская в краску кисть. Пусть так, но Витор все заполнял своим присутствием, и из чувства самосохранения она стремилась выстроить хоть какое-то заграждение. Только сейчас она заметила, что непослушная футболка сползла с плеча, и поспешила натянуть ее обратно.

– Итак? – Эшли вопросительно посмотрела на Витора.

Он кивнул в сторону стоящих на полках плиток:

Можно взглянуть?

Давай, – последовал лаконичный ответ.

Эшли углубилась в работу, но, когда Витор, откинув полы пиджака, засунул руки в карманы брюк и стал прохаживаться, разглядывая выставленные на продажу образцы, ее взгляд непроизвольно скользнул за ним следом. Эшли отметила, что Витор тоже почти не изменился. Может быть, четче стали линии лица да на висках кое-где начала пробиваться седина, но, тем не менее, Витор д'Аркос оставался по-прежнему – нет, не красивым, для этого у него был слишком внушительный нос и тяжелый подбородок, но весьма привлекательным мужчиной.

Вот он повернулся, чтобы рассмотреть еще один ряд плиток, и луч света упал на левую сторону его лица. От края глаз, по щеке к подбородку темное золото его кожи прорезала тонкая неровная белая линия. У Эшли перехватило дыхание. Шрам, должно быть, остался от тех ран, которые он получил, пытаясь вытащить Саймона из-под обломков автомобиля, и о которых позабыл, накинувшись тогда на нее с обвинениями.

У тебя великолепное чувство стиля, – заметил Витор.

Спасибо. – Эшли снова взялась за кисть.

Я приехал сюда из-за твоих изразцов, – сообщил он.

Витор не вынимал рук из карманов брюк, и, поскольку он стоял, расставив ноги, темно-серая фланель туго обтягивала бедра. Лучше бы он переменил позу, подумала Эшли. Уж слишком по-мужски. И еще хотелось бы, чтобы он перестал говорить загадками и перешел к делу.

– Собираешься что-нибудь купить?

Он покачал головой.

– Ко мне отошла местная строительная фирма, которая, к сожалению, лопнула, – сообщил Витор, – и среди прочего их имущества мне достался солидный участок земли, окружающий твои владения.

Эшли в недоумении уставилась на него.

– Так, значит, эта земля теперь принадлежит тебе? – Она начисто забыла об изразце, который только что расписывала. – Но тогда… в таком случае… – Она отчаянно пыталась вспомнить, что ей говорил Лейф. – Значит, эта международная компания – твоя?

Он кивнул в ответ.

– Ты вряд ли помнишь, что я руководил строительной компанией все время, пока участвовал в гонках.

Ошибаешься, я помню. Я помню все, что когда-либо ты мне говорил, с горечью подумал Эшли. Она знала, что, прежде чем в тридцатилетнем возрасте увлечься гонками, Витор учился на архитектора и получил степень в Гарварде Знала и то, что, набравшись опыта в одной из ведущих европейских фирм, он открыл свою собственную. И, несмотря на все заботы, связанные с «Формулой-1», умудрялся, как ни удивительно, сохранять интерес к строительству. Но в том, как складывались его дела после смерти Саймона, ей не было известно. Слышала только, что Витор тогда же бросил гонки. Сначала Эшли инстинктивно старалась держаться подальше от человека, причинившего ей столько страданий и боли, теперь же просто редко тратила деньги на газеты, а телевизора у нее не было.

Выходит, бизнес стал основным делом твоей жизни? – поинтересовалась Эшли.

Это могло случиться и раньше. Знания у меня были, был и задел, но, пока я участвовал в гонках, не оставалось ни времени, ни сил на то чтобы возглавить фирму. Однако последние два года я всецело посвятил этому, и теперь, как у тебя, мои дела идут в гору, – Он довольно улыбнулся. – Теперь у меня несколько отделений в Нью-Йорке, Сан-Паулу и Лиссабоне.

И еще в центре Прайя-до-Карвейро, – добавила Эшли.

Да, конечно, только пока это всего лишь пятачок земли и домик в три комнаты. При первой же возможности мы его продадим и подберем помещение попросторней.

Уезжай из деревни, мысленно молила Эшли. Куда-нибудь подальше отсюда. Ты большой начальник и вряд ли станешь часто наведываться в Карвейро, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты вовсе здесь не появлялся.

– В Португалии мы работали в самом Лиссабоне и на севере страны, – продолжал Витор, – но на одном из последних заседаний правления решили заняться Альгарве, привнести стиль д'Аркос и сюда.

Стиль д'Аркос? Эшли бросила на Витора уничтожающий взгляд. Выходило так, будто он оказывал неоценимую услугу округе, а не собирался строить здесь безвкусный, лишенный всякой эстетики, кричащий и, по ее мнению, совершенно никчемный «рай для туристов».

– И ты хочешь начать с участка вокруг моего дома? – язвительно спросила Эшли, выходя из-за стола, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Именно так, – кивнул Витор. – Однако…

Она резко его оборвала:

– С юга – вид на море, с севера – горы Манчико. Прелестный сельский пейзаж. Ты не изводишь?

Да, но…

Этот обанкротившийся тип не обладал особым чутьем и пониманием местности, но вот о тебе я была лучшего мнения, – заявила Эшли. – Ведь ты же архитектор, тебе бы следовало украшать нашу планету, а не загромождать ее уродливыми конструкциями из безжизненного металла. Неужели тебе безразлично, что в холмистой местности все эти акведуки и всевозможные трубы будут видны за десятки километров? А именно так и будет! – безапелляционно заявила она и, видя, что Витор собирается возразить, горячо добавила: – Видела я эти аквапарки! Все они еще и покрашены непременно в ярко-бирюзовый или ядовито-голубой цвет! Безвкусица, да и только.

Эшли представила себе эту отвратительную картину, и ее передернуло.

– Разве ты не понимаешь, что здешние дороги не годятся для большого движения и что в скором времени они будут разбиты понаехавшими сюда автомобилями? Тебе наплевать, что там, где сейчас можно наслаждаться пением птиц, загремит поп-музыка, что с утра до ночи не будут смолкать громкоговорители? Конечно, это тебя не волнует!

– Ну-ну, – пробормотал Витор, и уголки его губ дрогнули, словно его забавляла столь страстная тирада.

Эшли возмущенно посмотрела на него.

– А деревья, которые придется срубить? – не унималась она. – И что станет с местностью, когда придется ровнять землю? А непрошеное вторжение, которое придется выносить мне?

– Знаешь, я ошибся: ты изменилась, – сказал Витор. – Стала увереннее, и потом… – он перевел взгляд на ее высоко вздымавшуюся под футболкой грудь, – формы у тебя стали еще соблазнительнее.

Это напрочь выбило у нее почву из-под ног. Не в силах что-либо сказать, она гадала, как ей быть: то ли огрызнуться, то ли закрыть грудь руками, то ли влепить ему пощечину.

– Я ведь знаю, что любой аквапарк – это масса народу и миллион аттракционов, но в пятидесяти милях отсюда уже есть два таких парка, поэтому нет никакой необходимости строить еще один. – Щеки Эшли горели огнем. – Я заявила властям о своем несогласии, но, поскольку разрешение на строительство уже выдано, мне не удалось ничего добиться. Только знай: я намерена подать официальную жалобу, неважно, зависит ли это разрешение от смены владельца или нет. Завтра, прямо с утра, отправлюсь к ним в контору и потребую встречи с начальством. А кроме того, займусь составлением ходатайства от местных жителей. Так что не думай…

– Ты позволишь мне вставить слово? – мягко перебил ее Витор.

Эшли бросила на него мрачный взгляд.

– Давай.

– Мы не собираемся строить аквапарк.

– Нет?

– Я, как и ты, считаю, что было бы преступлением обезображивать здешние красоты.

– Ах, так… – Эшли почувствовала себя полной идиоткой. – И что же ты… намерен делать с землей? – запинаясь, спросила она.

– Строить виллы по индивидуальным проектам. У каждого дома будет два гаража, пять спален и участок земли не меньше акра. При каждой вилле мы планируем сад, что сохранит естественный рельеф и большую часть деревьев. На всех виллах будет бассейн, джакузи и специально отведенное место для пикников.

– Шикарно, – тихо пролепетала Эшли. Именно на такую застройку она и надеялась, хотя и всей душой восставала против участия в этом деле его компании.

Да, должно получиться шикарно, – подтвердил Витор. – Поэтому-то мы и хотим купить твой дом.

Купить мой дом? – недоуменно переспросила она, широко раскрыв карие глаза.

Мои землемеры начертили план, и твой дом оказался в самом центре участка застройки.

И что дальше?

На лице Витора появилась присущая ему неторопливая ухмылка.

– Мы бы предпочли, чтобы тебя здесь не было.