"Ледяные пещеры" - читать интересную книгу автора (Митчелл Сэнди)

Глава восьмая

Мы двигались вперед в напряженной тишине, нарушаемой только хрустом изморози под сапогами и приглушенной руганью техножреца. Логаш никак не мог угомониться, и, в конце концов, солдаты перестали обращать на него внимание. Грифен и ее огневая команда восприняли мое распоряжение продолжать поиски как истинные профессионалы, не рассуждая и не выказывая недовольства, если оно и было. Каждый мог понять: от результатов вылазки зависит безопасность товарищей наверху и, что немаловажно, наша собственная. Что касается меня самого, то я вполне разделял отвращение Логаша, подкрепляя его немалой дозой страха. Все мои инстинкты, врожденные и приобретенные за долгие годы службы, твердили одно: как можно скорее вылезай из пещер, под любым предлогом садись в первый же шаттл и лети куда подальше, хотя бы в относительную безопасность «Чистоты сердца».

– Комиссар? – позвал Юрген, и я внезапно осознал, что нашептываю себе под нос одну из Литаний Командования, а это было уже что-то… Клянусь, я никогда не делал этого в здравом уме и твердой памяти, с тех пор как покинул Схолу.

– Ничего, – поспешно ответил я, выдохнув облачко быстро застывающего пара в окружающую полутьму. – Просто прочищал горло.

– А… ладно, – кивнул мой помощник, как всегда, невозмутимо и отошел, держа мелту наготове поперек груди.

Логаш кинул на меня неприязненный взгляд.

– Страх убивает разум, да? – спросил он, и я понял, что слух техножреца уж точно сверхъестественно улучшен. – Полагаю, сегодня вы это уже доказали.

Я едва поверил собственным ушам: мы находимся между двумя самыми кошмарными врагами, каких только можно найти, а этот железный идиот дуется, оттого что ему не позволили разграбить какую-то дурацкую гробницу.

– По крайней мере, у меня достаточно мозгов, чтобы понимать, кого и когда мне следует бояться! – огрызнулся я в ответ.

Мы уставились друг на друга, будто дошкольники, чьего словесного запаса не хватило, чтобы продолжать оскорбления. Я уверен, мы бы перешли к тычкам и затрещинам, если бы голос Хейл не прервал нас, возникнув в моем микрокоммуникаторе:

– Вижу свет впереди.

Дрожь дурного предчувствия пронзила меня. Мы были слишком глубоко под землей; хотя пол туннеля понемногу забирал вверх на протяжении нескольких последних километров, чувство направления подсказывало мне, что до поверхности еще весьма далеко.

– Удерживайте позицию! – приказал я, сразу забыв о злости на чудаковатого техножреца.

Я поспешил вперед, чтобы присоединиться к Хейл, за мной последовал знакомый запах Юргена. Вскоре мы нагнали Ланта и Симлу. Большой специалист по тяжелому вооружению посмотрел, как мы обгоняем его, и стал готовить огнемет. Теперь мы оказались на линии его огня, так что это проявление инициативы оказалось гораздо менее ободряющим для меня, чем могло бы.

Когда мы приблизились к позиции Хейл, я выключил люминатор; Юрген последовал моему примеру. За секунду до этого я по привычке закрыл глаза, чтобы зрение быстрее приспособилось к темноте. Разница между жизнью и смертью в тяжелых ситуациях почти всегда определяется подобными мелочами.

К моему облегчению, Хейл так же затушила свой фонарь – не знаю уж, благодаря опыту или природной сообразительности, – так что, когда я присоединился к ней, мои чувства уже достаточно обострились.

– Там, сэр. – Шепот исходил от одной из глубоких теней, с которой почти целиком сливалась эта женщина. Ее кожа была очень темного оттенка, почти цвета рекафа,[37] и Хейл использовала свое естественное преимущество на полную.

Когда женщина пошевелилась, в фокус моего зрения попал ее силуэт, подсвеченный мягким, сероватым сиянием. Я облегченно выдохнул, поскольку уже был готов увидеть болезненное зеленоватое свечение, наполнявшее гробницу некронов, в которой мне довелось побывать ранее. Осознание того, что, к чему бы мы ни приближались, оно не имело к этому врагу никакого отношения, обрушилось на меня чем-то похожим на эйфорию.

– Движение? – спросил я, и Хейл покачала головой.

Этот жест в темноте был практически неразличим, я скорее почувствовал, чем увидел его.

– Пока ничего, – добавила она.

– Хорошо. – Я на секунду замер, позволяя своим чувствам туннельной крысы приспособиться к изменившейся обстановке.

Когда глаза полностью адаптировались, бледное сияние, казалось, усилилось и в более темном камне, наметился едва заметный, размером с подушечку моего большого пальца, неровный диск, вокруг которого все было абсолютно черным. Воздух, окружавший нас, слабо колебался, был полон влаги и острого запаха холода. Каким бы невозможным это ни казалось, но выглядело все так, будто впереди был выход на поверхность.

– Полагаю, мы пришли, – заключил я.

– Но мы же, конечно, слишком глубоко под землей? – спросил Логаш, возникнув рядом со мной.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, что он увязался следом, и вздрогнул, к его явному удовольствию.

– Это может быть дном расщелины, – высказал предположение Юрген.

Догадка показалась мне весьма достоверной: мой помощник вырос в мире, подобном этому. Я кивнул:

– Это объяснило бы и мертвого орка. Он мог просто упасть в эти туннели.

Возможно, его убило падение, и амбуллу, притащившему его в гнездо, просто повезло. Хотя, насколько подсказывал мой опыт, для того чтобы наверняка прикончить зеленокожего, необходимо нечто большее, чем падение с нескольких сотен метров, особенно если ему посчастливилось рухнуть вниз головой.

– Значит, вся эта экспедиция оказалась в конечном итоге просто чудовищной потерей времени, – заключил Логаш.

Я покачал головой:

– Совсем нет. Если один орк нашел дыру, остальные тоже могут это сделать, а по веревке они лазают не хуже других.

Это, конечно, было не совсем правдой, потому что орки всегда оставались неповоротливыми грубыми тварями. Но в то же время они обладали упорством и стойкостью, и этого могло оказаться достаточно.

– Тогда лучше пойти и проверить, – сказала Хейл – наверняка больше из удовольствия поспорить с техножрецом, чем в поддержку моего решения. Но даже такое проявление солидарности оказалось весьма к месту.

– Полагаю, что так, – произнес я и двинулся вперед, в то время как остальные заняли позиции вокруг меня.

Свечение усиливалось, едва заметный поток воздуха становился ощутимее, и почти терпимые прежде температуры туннеля быстро понижались. Я все чаще ежился под плотной тканью шинели.

– Пахнет снегом, – осторожно произнесла Грифен. – Должно быть, мы уже близко.

Я был готов принять ее слова на веру: в конце концов, сержант знала о снеге и льде не меньше, чем я – о туннелях. Я слегка удивился, заметив, что даже стоическая вальхалланка запахивает шинель поплотнее. Если я действительно мог доверять ее инстинктам настолько, насколько полагал, это был скверный прогноз погоды.

В действительности цель оказалась даже ближе, чем мы предполагали. Мы завернули за угол, обогнув испещренный прожилками камень, к опознанию которого Логашем я не потрудился прислушаться, и на меня, подобно удару по лицу, снова обрушился тот вымораживающий кровь холод, который я ощутил после крушения шаттла. На лицо упал слабый луч света, казавшегося после сумрака туннелей почти ослепительным.

– Кишки Императора! – выдохнул я, натягивая шарф поверх рта и носа.

Острые царапины боли разбежались по не заслужившим такого обращения легким. Каким-то удивительным образом амбулловый туннель выбился на поверхность в сотнях метров ниже, чем это могло быть возможным. Мы, несомненно, оказались на поверхности.

– Интересно, – выдал Логаш, даже не вздрогнув от холода, гнои Император его аугметическую шкуру. Снег завивался вокруг нас десятками безумных вихрей, колол глаза и заслонял от взгляда все, что бы ни находилось перед нами. Техножрец на мгновение задумался. – Вероятно, небольшая долина, врезающаяся в горных хребет…

Я оценил такую возможность, наложив в уме примерную догадку о нашем местоположении на орбитальную съемку, которую я наблюдал на гололитическом экране мостика «Чистоты сердца». Вполне вероятно, что мы прошли сквозь сердцевину гряды, которая составляла одну из стен долины, укрывшей перерабатывающий комплекс, и попали на дно какой-то трещины из тех, что взбегали по другой стороне.

Если так, то новость эта была и хорошей, и плохой одновременно. Плохой, потому что, вне сомнений, это был проход по туннелям, который нарушал нашу оборону. Но с другой, положительной стороны, мы должны были находиться на большом удалении от основной массы осаждающих орков. Так далеко по эту сторону хребта могли забрести только заблудившиеся или разведывательные отряды вроде того, с которым мы столкнулись при высадке из шаттла.

Даже при том, что я уже и так дрожал, сама мысль об этих отрядах добавила холодку. Было невозможно сказать, сколько таких групп откололось, чтобы опередить основное наступление.[38] Если одна из них обнаружила потайной вход в туннель и доложила о своем открытии, сюда теперь могла двигаться целая зеленокожая армия. Возможно, не целая, но все равно достаточно большой контингент, чтобы доставить нам головной боли, вырвавшись позади наших оборонительных порядков. Конечно, они и так минуты не продержатся с подходом гарганта, но тут уж мне оставалось только приложить большой палец к ладони[39] за то, чтобы Кастин удалось придумать какую-то стратегию, как разобраться с ним, пока мы тут мотаемся по туннелям.

– Следы!

Маго опустилась на колени в нескольких метрах от покрывала крутящегося снега, пристально вглядываясь в него. Я сам не видел ни зги; в очередной раз мне пришлось довериться привычке вальхалльцев к этим ужасающим условиям.

Грифен подошла к своему солдату и подруге, присела на корточки рядом.

– Похоже на то, – согласилась она. – Я бы сказала, орочьи сапоги.

– Сколько? – спросил я, несмотря на заглушающий голос шарф и быстро немеющие мышцы лица.

Маго пожала плечами:

– Одна пара? – Это прозвучало не слишком уж уверенно. – Пол здесь ужасно разбит.

– Один орк, – с ноткой нетерпения в голосе подтвердил Логаш, просмотрев пол своими металлическими глазами. – И следы амбулла. Зеленокожий, должно быть, забрел сюда, привлек внимание твари и закончил дни в качестве завтрака.

– Только один орк? – переспросил я. – Вы абсолютно уверены?

– Конечно же, – произнес Логаш. – Это абсолютно очевидно для любого, у кого есть глаза, чтобы хоть что-то видеть.

В обычной ситуации я бы счел этот заносчивый техножреческий тон оскорбительным, но в тот момент я почувствовал едва ли не облегчение. Я посчитал, что Логаш, наконец, перестает дуться. Но, впрочем, у меня оставались и более важные заботы.

– Тогда что случилось с остальными? – вслух подумал я.

Орки были шумными и задиристыми, но удивительно социальными в своей грубой манере, если можно так сказать. Наша жертва амбулла никак не должна была оказаться здесь совсем одна. Конечно, дружки не стали бы терять много времени, разыскивая пропавшего, если бы вообще заметили его отсутствие, но они могли все еще находиться поблизости. А это значило, что они могли наткнуться на это место так же, как и их почивший коллега.

– Хороший вопрос, – призвал Логаш. – Я полагаю, вы захотите сделать вылазку наружу, чтобы убедиться, что поблизости их нет?

По правде говоря, это было последнее, чего мне в тот момент хотелось, но это было необходимо. И теперь, когда кто-то высказал такую мысль, я не мог отступить перед лицом солдат.

– Это единственный способ проверить, – кивнул я, сумев, как мне кажется, в достаточной мере скрыть свое нежелание. В чем я не был уверен: действительно ли по лицу техножреца пробежала тень мстительной ухмылки?

Погодные условия снаружи были ужаснее, чем я мог себе представить. Снег клубился вокруг нас, подгоняемый ветром более острым, чем нож для сдирания кожи жертв в руках эльдарской ведьмы. Мои глаза рефлекторно сомкнулись, прежде чем я отошел на десяток шагов от устья пещеры, и я понял, что ни в какую не могу открыть их: вырванные ветром слезы замерзли на моем лице, запечатав веки. Я был готов поддаться порыву и вернуться по своим следам назад, что было бы верной дорогой к смерти от фатальной потери тепла, вдалеке от заботы спутников. Но тут на мои плечи легла успокаивающая рука. Я благодарно вдохнул не успевший замерзнуть на холоде едкий запах Юргена, словно это был букет тонкого вина, и слегка удивился тому, что мой нос все еще способен различать запахи.

– Держитесь, комиссар!

Что-то коснулось моего лица, и резь в глазах немного отступила. Я проморгался, с трудом разлепляя веки и чувствуя, как полурастопленные кристаллики льда стекли в уголки глаз. Лицо Юргена постепенно обрело фокус, и я понял, что промежуток между шарфом и толстой меховой фуражкой у него закрыт снежными очками: такие же были теперь и на мне.

– Это должно помочь.

– Благодарю, Юрген, – с усилием произнес я, едва шевеля мышцами лица.

Шарф моего помощника слегка дернулся, как будто скрывал улыбку.

– Вам повезло, что я обычно таскаю с собой запасные.

Это было ближе к упреку, чем все, что Юрген когда-либо произносил, но сейчас он имел на это полное право. Такие очки входили в стандартный набор оборудования вальхалльского подразделения, и у меня была своя пара, запрятанная где-то в отведенных мне помещениях. Но мне никогда бы и в голову не пришло, что снежные очки понадобятся мне в глубинах шахты, где угодить в буран было крайне маловероятно. Так что мне предоставился очередной повод благодарить Императора за такую черту моего помощника, как дотошность.

Я увидел, что все солдаты в огневой команде надели снежные очки. Варп побери, да судя по их жестам и поведению, большинство из них и впрямь наслаждались этими адскими температурами!

– Что, прохладненько, сэр? – радостно спросила Маго, чистосердечно не осознавая того, насколько невыносимой я находил обстановку.

– Я бы сейчас не отказался от чайничка танны, – сдался я, решив, что лучше подходить ко всему играючи, но страдая несколько больше, чем хотел показать (в действительности-то чертовски больше. Но так они хотя бы будут присматривать за мной, не испытывая презрения к моему настоящему состоянию).

– Я бы и сама заварочки хлебнула, – призналась она, прежде чем легко, едва ли не вприпрыжку удалиться, чтобы занять место ведущего.

– Вы знаете, все это – просто трата времени, – проворчал Логаш.

Клянусь, я ни за что не заметил бы техножреца, не заговори он: белое одеяние практически сливалось с летящим вокруг снегом, на виду было только лицо с металлическими глазами. Они как будто висели в воздухе передо мной, подобно экстремальной версии уполовиненной Мазарини с ее левитацией.

– Если здесь и побывали другие орки, они уже находятся в километрах отсюда, – продолжал техножрец. – Или замерзли насмерть.

Ему-то легко говорить, подумал я. Логаш, кажется, и вовсе не замечал минусовых температур. В очередной раз я задумался о том, что же скрывает его одежда.

– Они гораздо более упрямы, чем вы можете подумать, – заметил я, и проходивший мимо Лант поддакнул:

– Мой дедушка в свое время нашел одного, вмороженного в ледник. Зеленый остался у нас после вторжения. Они доставили его в лагерь и отогрели, а потом он ожил и попытался убить их. Это чистая правда, дедушка так рассказывал.

Да и любой другой дедушка-вальхаллец, разумеется, тоже. Орк во льду был одной из популярнейших народных сказок на планете,[40] но едва ли Логаш об этом знал. Так что я согласно кивнул.

– На вашем месте я бы продолжал идти у командира за спиной и ни во что не вмешиваться, – добавил я.

Не уверен, но, кажется, Лант подмигнул, наслаждаясь возможностью припугнуть чужака и обращаясь ко мне так, точно я и сам был вальхалльцем. Конечно, я провел бок о бок с ними значительную часть моей жизни и подхватил некоторые из их говорков, предпочтений в еде и тому подобного. Полагаю, не так уж и удивительно, что они во многом стали считать меня своим.[41]

– Мы действительно в ущелье, – доложила Грифен, оглядывая местность, практически неразличимую за снегом. – Это видно по тому, как ложатся снежинки.

По мне, так они везде выглядели как сплошная, вертящаяся белая стена, но я кивнул, будто бы с пониманием. В действительности оно мне было не обязательно; один из наиболее важных принципов лидерства состоит в том, чтобы знать, когда положиться на суждения подчиненных. Но всегда стоит показать, что ты в этих суждениях заинтересован и что-то да понимаешь.

– Можете сказать, куда ушли орки? – спросил я.

Сержант кивнула:

– В этой буре они не могли оставить достаточно следов, чтобы найти их самих, но вон там, – она вытянула руку в направлении, которое, на мой взгляд, совершенно не отличалось от всех прочих, – вот там путь ограничен горной стеной. Я бы предположила, что они направились обратно, вниз по склону.

– Справедливо, – решил я. – Мы проверим все до устья ущелья. Если тут есть зеленокожие, мы их найдем. Если нет, то сможем отступить и обрушить пещеру позади нас.

– Это может быть нелегко, – заметила Грифен. – Мы использовали почти все заряды для того, чтобы запечатать… что там такое было раньше по коридору.

– Мы что-нибудь придумаем, – произнес я с большей уверенностью в себе, чем действительно ощущал.

Непрерывное кружение снега вызывало у меня тошноту, холод болезненно сжимал мышцы живота, а голову словно засунули в тиски и медленно их сжимали. Чем скорее мы разберемся со всей этой чертовщиной, тем лучше, – в первую очередь для меня.

– У Юргена есть мелта, – продолжал я, – а наш дружок-шестереночка запросто найдет слабые места в потолке.

– Думаю, вы правы, – согласилась сержант. Я оглянулся, ожидая хоть какого-то ответа от Логаша, но озлобленный техножрец исчез в буре так надежно, что казалось, будто его никогда и не существовало.