"Ледяные пещеры" - читать интересную книгу автора (Митчелл Сэнди)

Глава шестая

Уверен, что не я один напряженно размышлял о том с легкой душой сделанном замечании Логаша, пока мы пробирались глубже в лабиринт туннелей, составлявших гнездо амбуллов. Мысль о том, что эти коридоры делило с нами неопределенное число хорошо защищенных хищников, была не очень-то успокаивающей, и мы двигались с еще большей осторожностью. Лабиринт оказался удивительно протяженным, как и заметил техножрец; если бы нам пришлось пройти каждый метр его, мы бы еще находились здесь в то время, когда Императору пришла бы пора сойти с трона,[24] но, к счастью, в этом не было необходимости. С моими инстинктами жителя улья, знаниями Логаша в ксенологии и показаниями ауспекса мы с каждым шагом увереннее ориентировались в планировке этого места.

– Вы имеете хоть какое-то представление, сколько здесь этих штуковин? – спросил я Логаша, когда был уверен, что нас не слышит ни один из солдат, кроме, конечно, Юргена, на самообладание которого я мог положиться целиком и полностью. Но запугивать остальных, если ответ окажется столь же дурным, как я предполагал, не стоило.

Логаш на секунду будто бы задумался – или посоветовался с внутренним голосом, что было вполне возможно, потому как я знаю множество техножрецов с аугметическими банками данных, встроенными в то, что у них осталось от мозгов. Но, с другой стороны, прислушиваться он мог и к ощущениям от легкого несварения желудка…

– Судя по протяженности системы туннелей и принимая за верное ваше предположение о том, что амбуллы прибыли на одном космическом остове с орками… – начал было Логаш (последняя догадка не была верной, как мы вскоре выяснили, но время их прибытия все равно совпало, так что практически никакой разницы, в конце концов, не оказалось), но раскаты огня лазерных ружей дальше по туннелю и неразбериха криков, отдававшихся гулким эхом в тесных и переплетающихся туннелях, прервали его.

Я активировал свой микропередатчик.

– Грифен! Что происходит? – спросил я.

– Огневой контакт. Еще одно существо. – Ее голос звучал четко и без паники, так что ситуация, кажется, была под контролем.

Но я все равно поспешил вперед, не желая отставать от основной огневой мощи отряда на тот случай, если звуки боя привлекут остальных зверей.

– …то не больше полудюжины, – закончил фразу Логаш, с пыхтением поспевая за мной.

Без сомнения, он испытывал то же стремление оказаться поближе к солдатам отряда, что и я, только еще сильнее, поскольку был единственным из нас совершенно безоружным. Было ли в нем еще достаточно мяса, чтобы заинтересовать амбулла, – конечно, спорный вопрос; но размышления об этом стоит отложить до лучших времен, решил я.

– Вероятно, теперь уже меньше, – добавил техножрец, когда прекратилась стрельба.

Это стало определенным утешением. Амбулл все-таки оказался не самой крепкой тварью из всех, кого мне доводилось встречать в бою. Информация Логаша о том, что мы вряд ли обнаружим их в очень большом количестве, была, несомненно, обнадеживающей.

Новая жертва нашей охоты лежала в нескольких метрах впереди, в более широком туннеле, ответвившемся от того, по которому мы следовали. Тело, окруженное солдатами, было покрыто глубокими прижженными ранами от попаданий лазерных снарядов. Ворхеез тяжело дышал, дрожал в возбуждении и отмахивался от назойливого внимания отрядного медика. Сквозь дыры в шинели на передней части его легкой нательной брони были видны зарубки. Из разговоров я понял, что амбуллу как раз удалось подойти на расстояние вытянутой руки, когда солдат, в конце концов, смог завалить тварь.

– Хорошая работа, – похвалил я, похлопав его по спине; никогда не лишне показать солдатам, что я о них забочусь, – даже если в действительности это не так.

Ворхеез слабо ухмыльнулся в ответ.

– Настойчивые мелкие фраггеры, верно, сэр?

– Да, приходится постараться, прежде чем успокоишь, – кивнув, согласился я.

Что, конечно же, косвенно напомнило всем, что со своим-то я расправился лично. Бросив мимолетный взгляд на останки, я задал себе вопрос: не тот ли это амбулл, которого я же подранил в первый раз, но Ворхеез превратил этого в такое месиво, расстреливая на автоматическом режиме огня, что на нем не осталось целого места.

– Да еще и быстрые, – согласился Ворхеез.

Похоже, что тварь набросилась на него в главном туннеле сразу, как только он вошел в него. Солдату удалось только поднять оружие, прежде чем чудовище подбежало вплотную.

– Интересно… – бормотанием напомнил о себе Логаш.

Он рассматривал стены туннеля и вновь возился с ауспексом. Через мгновение он повернулся ко мне:

– Я полагаю, что мы нашли один из основных проходов.

Этот туннель действительно казался гораздо шире тех, по которым мы следовали прежде.

– И это значит?… – спросил я.

Техножрец пожал плечами, и я заметил, что его белая одежда уже изрядно запачкана. Это была далеко не самая практичная форма для того, чтобы сражаться в туннелях, но, очевидно, ему не пришло в голову переодеться перед выходом. Или у него просто не было другой?

– Основная камера должна быть на конце этого прохода. – Логаш неуверенно посмотрел в обе стороны вдоль коридора.

Я осторожно проанализировал его слова.

– Основная камера – это что? – пришлось спросить мне.

Техножрец ответил с энтузиазмом истинного натуралиста:

– Центральное гнездо, нора. Амбуллы – социальные животные, с сильно развитым семейственным инстинктом. Обычно они собираются вместе, когда не охотятся или…

– Ворхеез, – спросил я, – откуда пришло существо?

Логаш моргнул с несколько обиженным видом: его так внезапно перебили как раз в то время, когда он, по его мнению, переходил к самому интересному. Солдат ткнул большим пальцем за быстро остывающую тушу, которая теперь была обведена по земле темно-красным нимбом замерзшей крови.

– Оттуда, – показал он.

Мое чувство направления внезапно заработало на полную, и я понял, что солдат простер руку как раз в сторону линии орочьей осады. Чувство мрачного предвкушения навалилось на меня.

– Если бы оно возвращалось в гнездо, то несло бы добычу, чтобы разделить ее с остальными, – своевременно вставил Логаш.

Кольцо света от люминаторов не выхватывало из темноты ничего, кроме раскуроченного амбулла. Это был ответ на наш вопрос. Значит, мы не могли завершить нашу разведывательную миссию в этих туннелях без того, чтобы пройти сквозь пещеру, полную таких же чудовищ. Замечательно. Но какой бы сжимающей внутренности ни представлялась эта перспектива, мысль, что орда орков просочится через туннели, чтобы убить многих из нас, была еще менее приятной.

– Сосредоточиться! – приказал я. – Будьте готовы вести плотный огонь!

Грифен кивнула и сразу же приглушенно наорала на Хейл и Симлу, которые тупили свои боевые ножи, пытаясь отрезать голову амбулла. Я до определенной степени шутил, когда говорил о том, что надо захватить с собой трофеи, но, кажется, по меньшей мере, двое солдат восприняли все совершенно буквально.

– Выдвигаемся! – отчеканила Грифен. – По командам, прикрывая комиссара и шестереночку![25]

Логаш выказал значительно больше здравого смысла, чем обычно, сделав вид, что не расслышал последнего. Я должен признаться, что почувствовал себя несколько легче при мысли, что все остальные будут прикрывать мне спину. Если вы недоумеваете, для чего Грифен понадобилась такая забота о моем или Логаша благоденствии – то я, видимо, считался наилучшим экспертом касательно любой информации, которую мы можем собрать, а Логаш… ну скажем просто, что Кастин не хотела еще больших разборок с Адептус Механикус из-за его гибели вдобавок к тем обычным спорам, которые она с ними вела.

Мы осторожно двинулись к центру лабиринта; наши чувства напряженно ловили любой признак движения во тьме. Мы обсудили, не погасить ли часть люминаторов, чтобы стать менее очевидной целью, но, если верить Логашу, это все равно не принесло бы никакой пользы: твари отлично видят в темноте. Техножрец стал объяснять, каким образом это им удавалось,[26] но я все равно ничего не понимал, так что вскоре перестал его слушать.

Вторая команда шла впереди. Грифен уже начала проявлять здравый смысл, характерный для бывалых командиров, и осталась позади, чтобы контролировать действия всего отряда. Сюда же Карта (ПРО,[27] капрал, руководящий второй огневой командой) отослал Ворхееза, чтобы медик мог за ним присматривать, а впереди идущим поставил Дрере. Это имело определенный смысл, потому как Ворхеез был еще довольно дерганым после близкого знакомства с амбуллом, – но я бы предпочел оставить его на прежнем месте. В таком состоянии солдаты склонны устраивать дикую пальбу при любом постороннем шорохе, и я бы предпочел, чтобы в этом случае перед Ворхеезом не оказалось ничего, кроме врага. Но с другой стороны, я держался позади него, так что мне было до определенной степени все равно.

Юрген, Логаш и я следовали в середине, держась на разумной дистанции между ведущей огневой командой и теми, кто прикрывал нам спину. Я хотел оставаться как можно дальше от угрозы для себя, если бы любая из этих групп столкнулась с врагом. Конечно, я прекрасно сознавал умение амбуллов проделывать ходы прямо сквозь лед, но я держал ушки на макушке, паранойю – взведенной на полную и пока не замечал вибраций, выдающих приближение нового зверя.

– Ну, и как они на вкус? – спросил Юрген.

Я перестал отсекать от сознания болтовню Логаша о жизненном цикле, социальном устройстве и местах обитания амбуллов, чтобы понять, добрался ли он, наконец, до полезной информации. Судя по тому, что техножрец говорил, на пустынных мирах было предпринято несколько попыток одомашнить этих тварей как удобный источник мясопродуктов.[28]

– Как мне рассказывали, похоже на грокса. – Логаш выглядел несколько смущенным, так что я ободряюще похлопал его по плечу.

– Отлично, – заявил я. – Отправим команду на сбор тушек, которые останутся после зачистки гнезда.

Дело в том, что перерабатывающая установка могла предоставить нам лишь десяток разновидностей блюд из зеленоватой соевой поросли. Она уже начала приедаться, несмотря на то, что была свеженькой, прямо из баков с рассадой. Конечно, мы привезли и собственные припасы, но все равно – ничто так не подняло бы мой боевой дух, как добрый свежий кусок бифштекса. К тому же эти существа закусывали нашими шахтёрами, так что ответить им сходной любезностью было просто справедливо.

– Хорошо придумано, сэр, – с удовольствием произнес Юрген.

Логаш же позеленел настолько, что этого не могла скрыть даже многочисленная аугметика. Возможно, он был вегетарианцем, если вообще еще утруждал себя приемом пищи…

– Слышу движение, – доложила Дрере; голос ее в моем микрокоммуникаторе звучал приглушенно.

– Сближаемся. Готовность к огневому контакту.

Грифен отдала приказ со спокойной властностью.

Нас нагнала первая команда, и я оказался в тесной группке солдат.

Мы добавили шагу, чтобы приблизиться к огням люминаторов второй команды.

– Здесь пещера!

Напряжение, звучащее в голосе Дрере, не заглушалось даже легким шипением микрокоммуникатора в моем ухе.

– Удерживайте занимаемую позицию, – спокойно произнес Карта; но я-то мог понять по голосу, сколько усилий потрачено на эту видимость спокойствия. – Ждите нашего подхода.

– Подтверждаю, – произнесла Дрере с легкой ноткой облегчения. Пляшущие пятна света впереди теперь сошлись ближе, их свечение через хрустальные осколки, обрамлявшие неровные стены, усилилось. – Я не собираюсь совать свою… Кишки Императора!

Впереди просвистела очередь из лазгана; яркие вспышки высветили зеркальный туннель. Люминаторы впереди запрыгали куда более дико, чем раньше, потому что их владельцы перешли на бег. Мы бросились за ними, хрустя кристаллами льда, Логаш время от времени поскальзывался, теряя сцепление с полом. Вальхалльцы не испытывали таких трудностей, а я понахватался у них достаточно опыта в беготне по льду за прошедшие годы, так что мог заставить ноги не ускользать из-под меня. Я также выхватил лазерный пистолет.

– Дженни! – выкрикнул Ворхеез, и второй ствол открыл огонь в поддержку первого.

Спустя мгновение раздался высокий стон, эхом разнесшийся по туннелям. Он эхом отозвался в микрокоммуникаторах, вздыбил волоски у меня на руках и заставил заныть зубы.

– Медик! Здесь пострадавший! – крикнул Карта.

К этому времени мы все достигли места побоища. Туннель выходил в большую центральную камеру, примерно тридцати метров в поперечнике, с еще несколькими проходами, заметными по отверстиям, испещряющим стену, с неровными интервалами между ними. Дрере лежала на льду; дымящаяся кровь уже начала замерзать, подобно скользкой тяжелой броневой пластине на зияющей ране в груди солдата. Лицо ее было белым от шока и застывшим в маске страдания. Ворхеез стоял над ней, поливая лазерным огнем чудовище, которое, очевидно, и причинило весь этот ущерб и которое он теперь заставил отступать, крича в гневе и ярости.[29]

Пещера же представляла из себя настоящий водоворот кружащихся тел и сумасшедшей стрельбы. Люминаторные лучи и лазерные заряды выхватывали, подобно стробоскопу, солдат, которые бешено перекидывали стволы своего оружия из стороны в сторону, чтобы встретить огнем ближайшую очевидную в каждый текущий момент угрозу. Мне там было, как я решил, не место, а потому остался в стороне, позволив огневой команде Грифен вмешаться в схватку. Я также придержал Логаша рукой, поставленной поперек его груди наподобие шлагбаума, как если бы собирался защищать его от угроз. В действительности, конечно, если бы один из зверей подобрался близко к нам, он вполне мог бы им закусить, я бы это только приветствовал; а если бы я знал, какое множество проблем техножрец вскоре создаст, я бы, вероятно, просто кинул его ближайшему и пожелал твари приятного аппетита.

Подкрепление вступило в бой, направив свое оружие против бурлящей массы чудовищных созданий, которые кипенью выливались из теней прямо на нас. Их было слишком много, чтобы сосчитать, – по крайней мере, в тот момент мне так показалось. После того как, наконец, рассеялись висящие в воздухе мелкие осколки льда, выяснилось, что прикидка Логаша не была так уж далека от истины и поверженных на пол тварей оказалось всего пяток. Но если бы вы попросили меня навскидку назвать их число посреди всего этого кошмара, я бы, наверное, сказал, что их сотни.

– Выбирайте цели! Стреляйте на поражение! – орала Грифен, не забывая между делом нажимать спусковой крючок.

Она укладывала одиночные выстрелы в голову ближайшему амбуллу с похвальной точностью, целясь в глаза и раззявленную пасть. Наконец один лазерный заряд разорвал нёбо твари, выбив заднюю часть черепа с изрядным куском мозга, который приклеился к холодной стене и тут же замерз наподобие непристойного выроста. Существо качнулось назад и рухнуло с грохотом, который был слышен даже сквозь какофонию битвы.

– Омниссия, защити!

Логаш трясся в ужасе, что было удивительно, если учесть, сколько в нем содержалось металла. Очевидно, смотреть голограммы экзотических видов животных в комфорте личной комнаты приятнее, чем наблюдать, как брызжущая кровью реальность пытается разорвать тебе лицо.

– Осторожно. На восемь!

Юрген взмахнул рукой, подбросив разрывную фраг-гранату поверх голов ближайших чудищ. Мгновением позже она разорвалась среди особей, сжавшихся на другой стороне пещеры. Молодняк, только что вышедший из гнезда, как сказал Логаш, который смог потом осмотреть их; но мне они показались не менее опасными, чем взрослые представители вида, особенно когда поперли вперед, обезумев от жажды крови.

Крик справа заставил меня повернуть голову. Я заметил, как пара зловещих челюстей сжимается на руке медика с громким хрустом, который явно говорил о сломанных костях, если не хуже. Когда существо оторвало доктора от земли, я развернулся и прыгнул вперед с визжащим в руке цепным мечом. Я рубанул тварь по широченной челюсти; солдат тяжело упал, прижимая к груди раненую руку, и здоровой стал нашаривать в медицинской сумке автоматический инъектор. Этого было достаточно, чтобы показать мое участие в битве и вернуться к опеке Логаша, но, конечно же, тварь заинтересовалась мной. Я снова взмахнул мечом, проклиная себя за глупость. Юрген неуверенно покачивал мелтой, но не мог выстрелить, не убивая нас в таких же количествах, как и тварей. Я на секунду задумался: а будет ли у меня шанс посоветовать ему захватить в следующий раз что-нибудь более управляемое, вроде хеллгана или огнемета. Потом грудь амбулла прошила линия кровавых вмятин.

– Благодарю! – крикнул я Карте и нанес своему шатающемуся врагу удар милосердия, снеся ему голову с плеч, когда он упал на колени. Вероятно, в этом уже не было необходимости, но жест был весьма театрален, в духе героя Империума, и окружающим солдатам, кажется, пришелся по вкусу.

Внезапно я понял, что наступила тишина, нарушаемая только щелканьем замерзающего льда и постанываниями тех, до кого смогли добраться амбуллы.

– Потери? – спросил я, играя на свою репутацию заботливого командира.

Грифен быстро осмотрелась:

– Двое серьезно ранены. Несколько порезов и ушибов у остальных, но они жить будут точно.

Она обернулась к медику, который, как мог, ухаживал за Дрере своей одной рабочей рукой.

– Как она? – спросил я, подойдя к ним.

– Будет в порядке, – глухо произнес Ворхеез, явно не желая принимать какой-либо другой исход; ко мне вернулось воспоминание о том, как он в бою выкрикнул ее имя, и я почувствовал, что быть проблемам. Суть их взаимоотношений, несомненно переросших чисто профессиональные, была очевидна. И, если Дрере умрет, Ворхеез однозначно будет винить себя за то, что не был впереди нее. Или Карту за то, что тот поменял их местами. В любом случае, было очевидно, что его мысли к целям миссии уже не вернуть.

– Так ведь, дока?[30] – спросил солдат. – Ну, говори же!..

– Разумеется, все будет в порядке, – ответил медик, но сомнение в его голосе было очевидно всем, кроме Ворхееза. – Вставим аугметическое легкое и новую печень, и будет как новенькая.

Конечно, если вовремя доставим ее назад. В чем я, откровенно говоря, сомневался. Я подозревал, что наша миссия еще далека от завершения, даже притом, что мы до сих пор не видели в туннелях ни одного орочьего следа, а зеленокожие отнюдь не склонны вести себя незаметно. Вероятнее всего, они не оставили бы здесь и живых амбуллов. Шансы на то, что туннельная система полностью закрыта и после завершения обхода мы не узнаем ничего нового, были довольно велики.

С другой стороны, я дожил до своего второго столетия вовсе не потому, что был очень доверчив. Мы должны быть уверены, что орки не знают о туннелях, находящихся здесь. Даже микроскопическое сомнение в этом делало фатально ненадежными наши планы обороны перерабатывающей установки. Но этой уверенности можно было добиться лишь ценой потерянного времени – времени, которого у Дрере определенно не было, если только мы собирались доставить ее вовремя, чтобы спасти ей жизнь.

Ненавижу делать выбор вроде этого. Тут нет хорошего исхода; все, что можно поделать, – это избрать то, что кажется наименьшим злом. Я колебался. Уверенность в безопасности или потенциальная угроза потерять тщательно взращенную репутацию лидера, который болеет за подчинённых солдат? Иллюзия, что я – один из них, спасала мне жизнь множество раз. Они платили верностью, которую, как они думали, я сам питал по отношению к ним…

И в очередной раз именно Юрген спас из безвыходной ситуации мой колеблющийся разум. Юрген, согласно моему распоряжению, все время держался поблизости от Логаша. Маленький техножрец, как и можно было от него ожидать, полностью игнорировал царящий вокруг разор. Он слонялся по пещере, поводя вокруг своим ауспексом и выколупывая кусочки льда из стен своими аугметическими пальцами; зачем – я совершенно не мог понять.

– Комиссар. Подойдите-ка сюда.

Как обычно, голос моего помощника не выдавал ни малейшего волнения, но я знал Юргена достаточно хорошо, чтобы уловить оттенок смущения в его тоне.

Я обогнул выступ, возле которого сидел на корточках техножрец, ковыряясь во льду, как малыш на каникулах роется в песочке на берегу.

– Что вы нашли? – спросил я, потом кинул более пристальный взгляд поверх плеча Логаша и тут же пожалел, что сделал это.

– Кажется, это отходы их жизнедеятельности, – произнес он с любопытством в голосе, присущим скорее подростку, который разглядывает таблицы статистики матчей в скрамболл.

Техножрец поднял осколок кости, который выглядел до неуютности похожим на человеческий.

– Что? – переспросил Юрген, хмуря брови.

– Навозная куча, – пояснил Логаш. – Амбуллы достаточно организованны, чтобы оставлять отходы в определенной части гнезда… – Я сделал шаг назад, когда до меня дошло, что представляют из себя обесцвеченные куски льда, в которых он так жизнерадостно копался. – С помощью необходимых анализов мы сможем установить, чем они питались…

– Мы и так уже знаем, что они ели. Шахтеров, – подошла к нам Грифен и, понизив голос, добавила: – Дрере в плохом состоянии, комиссар. Мы идем дальше или возвращаемся?

По ее голосу было понятно, какую возможность она предпочитает.

– Я сомневаюсь, что шахтеры бы составили достаточный источник пропитания, – произнес Логаш, всё еще продолжая свои раскопки и отстраненно отвечая только на ту часть ее реплики, которая интересовала его самого. Он начал вытаскивать изо льда что-то большое. – А это что у нас здесь?

– Это череп, – подсказал Юрген, не способный различить риторический вопрос, даже если бы тот появился перед ним во плоти, готовый укусить непонятливого.

Я кинул взгляд на находку, лениво размышляя, кто из несчастных шахтеров это мог быть, но вдруг замер: что-то в его форме запустило тревожные сигналы в моем сознании. Череп был с толстыми, нависающими надбровьями и тяжелыми, выдающимися вперед челюстями. Когда Логаш сбил с черепа лед, мы увидели выступающие из нижней челюсти длинные клыки.

– Орочий, – добавил я, хотя это было очевидно уже всем.

Что же, вот готов и ответ. Знали ли зеленокожие о том или нет, но в этот лабиринт можно было попасть, минуя наши линии обороны. И любое решение, какое я мог принять, кроме одного, оказалось бы крайне сомнительным.

– Идем дальше, – произнес я.