"Те же и скунс" - читать интересную книгу автора (Семенова Мария, Милкова Елена)

Есть проблемы?..

Валя Новомосковских считал себя настоящим мужчиной, и поэтому его жена по ночам в ларьке не дежурила.

Вообще-то располагался их ларёк далеко не в самой худшей точке – возле Технологического института. Не где-нибудь около тюрьмы или, не приведи Господи, у входа на кладбище. Опять-таки угол Загородного и Московского – это всяко не Весёлый посёлок. Тот же самый джин-тоник на окраинах идёт по семь пятьсот и даже по шесть, а у нас – извини-подвинься, девять двести. И ничего, покупает народ…

Нет, грех жаловаться. Валя поправил маленькие наушники и прибавил в плейере громкости, чтобы не клонило в сон.

Конечно, сидеть в ларьке продавцом – не Бог весть какое денежное занятие. Но, во-первых. Валя торчал здесь не всё время, а только когда требовалось подменить Витю-Викторию. Большей частью хозяин торговой точки, сириец Фарах ан-Наджара, поручал ему гораздо более ответственные и хорошо оплачиваемые дела, связанные с разъездами на машине. А во-вторых, как известно, не место красит человека, а человек место. Валя и Витя были у Фараха на очень хорошем счету и регулярно удостаивались благодарностей. Не только словесных.

В половине второго ночи очень хочется спать (особенно после того, как целый день провёл на ногах), но Валя держался. В длинной шеренге увенчанных крышами-колокольчиками ларьков, выстроившихся вдоль Загородного проспекта, круглосуточных было шесть. Однако свет горел только у Вали и ещё у одного деятеля, торговавшего булочками и плюшками. Остальные четыре тоже теоретически работали, тем не менее свет в них был погашен, а продавцы дрыхли внутри, выставив в окошечко картонки с рукописным: «Стучите!» Там начнут просыпаться часам к шести, когда оживёт общественный транспорт, а из тёмных закоулков на проспект поползут жуткие личности – опохмеляться смертоубийственной жидкостью, продаваемой в полиэтиленовых стаканчиках под фольгой. Ну уж нет! Валя Новомосковских предпочитал совсем другую торговлю, гораздо более прибыльную и опрятную. Он знал, что с двух часов пополуночи происходит предутренний «час пик», когда из увеселительных заведений разъезжаются богатые кавалеры, сопровождаемые очаровательными спутницами по найму. Ну и спрашивается в задачнике, будет такой кавалер останавливать иномарку рядом с затемнённым ларьком, станет он проверять, что там ещё нацарапано на серой мятой бумажке?.. Держи карман шире. Он прямо подкатит туда, где всё красиво подсвечено, а за стеклом гостеприимно улыбается лично ему Валя Новомосковских. Подкатит, вручит девушке пухлый «лопатник» и отправит её за армянским коньяком, благородным «Асти Ганча» и чёрной икрой, которую Валя припас специально для дорогих (в полном смысле слова) гостей… Ну а те жалкие тысчонки, которые он. Валя, загодя спрятав ценник, накрутит на полуночные деликатесы – Боже мой, да о таких мелочах даже говорить неудобно. Все всё понимают – и Фарах, и стриженый здоровяк за рулём шестисотого «Мерседеса», и фигуристая дурёха, которой некогда подсчитывать сдачу (тем более что денежки не свои)…

Живи сам – и другому жить не мешай. Вот так, и пока слева и справа смотрят пятые сны равнодушные конкуренты. Валя Новомосковских подсчитывает барыши и обдумывает, как бы подговорить хозяина установить в ларьке маленький холодильник: был бы тогда не ларёк, а, можно сказать, мини-круглосуточный магазин. Всякие там креветочные салатики в пластиковых корытцах – по двадцать восемь тысяч за порцию…

Валя даже начал прикидывать, насколько это приблизило бы их с Витей к вожделенной квартире. «Отдельную? – спросил его накануне сосед по коммуналке, Алексей. И сунул ему в руки газету: – На, прочитай». Валя прочитал. В заметке рассказывалось, как молодой телохранитель спас своего принципала, очень богатого московского еврея-ювелира, от нападения: успел швырнуть старика наземь и двумя выстрелами уложил обоих разбойников наповал. В благодарность ювелир немедленно купил парню отличное жильё чуть не в самом центре столицы. «Вот видишь, как ловко люди устраиваются, – ухмыляясь прокомментировал Алексей. – Бац-бац, и двухкомнатная в кармане!» Этот новый жилец был мужик до крайности неприятный и без конца всех напрягал, но тут уж Валя срезал его вчистую, так, что до сих пор вспомнить было приятно. «Да я за двухкомнатную, – сказал он, – и руки пачкать не стал бы!..»

…Валя не сразу обратил внимание на большой тёмный джип, подъехавший прямо по тротуару. То ли задумался, то ли, несмотря на гремевшую в ушах музыку, начал-таки придрёмывать. Он даже вздрогнул, когда пасмурный сумрак за стёклами вскользь рассекли мощные лучи фар и мимо проплыл обширный бок «Гранд чероки» с тонированными окошками.

Когда его спрашивали, не боится ли он ночных бандитских наездов. Валя Новомосковских обычно пожимал плечами и в зависимости от обстановки либо просто отмахивался – всю дорогу, мол, тихо, никогда ничего, – либо намекал на могущественного покровителя, обеспечивавшего «крышу» Фараху ан-Наджара. Он и сам привык думать, что не боится. Однако сердце так и подпрыгнуло, ударившись о рёбра, а из таинственной точки глубоко внизу живота начали распространяться холодные ниточки страха. То есть могущественный покровитель был очень даже реален, и не подлежало сомнению, что у Валиных возможных обидчиков завтра же возникнут крупные неприятности. Но вот вопрос, станет ли от этого легче самому Вале, если конкретно здесь и сейчас из этого джипа вылезут пятеро крепких мальчиков и…

«Гранд чероки» медленно проследовал мимо. Судя по всему, там были в курсе. Валя Новомосковских осторожно выдохнул и стал смотреть, что будет дальше.

Джип остановился, обратив к Вале внушительную корму, и наружу действительно вылезли пятеро. Двое сейчас же направились к одному из «теоретически открытых» ларьков и требовательно застучали в окошечко. Когда ничего не соображающий спросонья продавец отодвинул стекло, Валиного слуха достиг сокрушительный мат.

– Как встречаешь!.. – разобрал ночной коммерсант. – Ты тут, бляха-муха, работаешь или жопой мух ловишь? А ну живо две бутылки водки гони!..

– я… – пискнул напуганный продавец. – Зарплата у меня…

На металлический прилавочек гулко обрушилась дубинка:

– Зарплата! Дрыхнуть меньше надо, твою мать! Кому сказано, гони бутылки, не то завтра же отсюда слетишь! И «Балтики» упаковку!..

«Тихвинские», – припомнив когда-то услышанный разговор на эту тему, сообразил Валя. И надо сказать, на душе у него слегка полегчало. Все знали, что тихвинские во главе со своим лидером Андреем Журбой заслуженно слыли этакими робин-гудами, приверженными кодексу чести. Их даже именовали уважительно не бандой, а «частной силовой структурой». Иногда Валя втихомолку жалел, что Фарах платил вору в законе Французу, а не Журбе.

«Да… – подумалось ему. – Хорошо, не пулковские подвалили. Вот уж с кем каши не сваришь… Беспредельщики хреновы…»

Тем временем трое из пятерых устремились к хлебно-плюшечному ларьку, где за стеклом одинаково белели встревоженная физиономия продавца и пластиковая табличка, гласившая: «Безопасность осуществляется охранным предприятием „Эгида+“». Валя понял, что сейчас разговор будет совсем другой, и поймал себя на том, что внутренне уже взял сторону тихвинских. Нет, в самом деле какой-то левый он, этот ларёк. Только место в ряду зря занимает. Ну кому, спрашивается, посреди ночи придёт охота покупать хлеб или лакомиться горячими пышками? Вот вино, водка – тут всё понятно, но булки?..

Ларёк находился подальше того первого, где тихвинские наказали проштрафившегося продавца, и подробностей душеспасительной беседы Валя, к большому своему сожалению, не слыхал. Лишь видел, как вожак пятёрки облокотился на мокрый металл и почти засунул голову внутрь, а продавец, пугливо отодвигаясь, тыкал пальцем в табличку. Наверное, предлагал позвонить по указанному там телефону, забить стрелочку и решить все вопросы. Он-то что? Он человек маленький…

Со стороны Владимирской площади возникла приземистая чёрная «Ауди»; если бы Валя смотрел в том направлении, он узнал бы машину – ехавший в ней молодой человек уже несколько раз покупал у него шоколад, шампанское и презервативы. Он и теперь начал было загодя сбавлять ход, но рассмотрел джип посреди тротуара, верно оценил обстановку – и вновь поддал газу, чтобы пролететь мимо не тормозя.

Валя заметил только его кормовые огни и вдруг с ностальгическим чувством припомнил не столь уж давние времена, когда всё было проще и по ночам между ларьками разгуливали свои ребята вроде Тараса Кораблёва, а опасаться приходилось мелкой шпаны да одичавших от обнищания граждан, склонных срывать обиды на ненавистных «кооператорах». Теперь всё поделено, мелких рыбок сожрали большие акулы. С потрохами и чешуёй…

Валя всматривался и вслушивался изо всех сил, стараясь предугадать, чем же кончится происходившая рядом «пробивка». Поэтому второй автомобиль, выруливший с Бронницкой, привлёк его внимание, лишь когда сумерки распорол слепящий луч прожектора и тихвинские, отскочив от ларька, повернулись в ту сторону, прикрывая ладонями глаза.

– Охранное предприятие «Эгида-плюс», – спокойно проговорил мужской голос, усиленный мегафоном. – Есть проблемы?

Мегафон, как и прожектор, был весьма мощным.

Он не искажал голос и не превращал его в скандальный неразборчивый вопль, а просто как бы добавлял веса: звучание оставалось очень естественным, но ответные выкрики в его присутствии просто терялись. Когда же тихвинские немного проморгались, они увидели неподалёку от себя двух больших псов в фирменных ошейниках с эгидовскими эмблемами. И без намордников. Враждебности псы не проявляли и никого на драматичные действия не провоцировали. Просто стояли и смотрели, ожидая команд.

Вожак тихвинских примирительно поднял руку и пошёл туда, откуда бил ослепительный луч. Прожектор сразу погас, и, когда в глазах перестали плавать радужные пятна, Валя Новомосковских различил контуры машины. Тоже какой-то не то джип, не то лёгкий грузовичок.

Выяснение проблем и уточнение отношении продолжалось недолго. Валя видел, как тихвинский вернулся обратно и привёл с собой двоих в камуфляже; вид у мужиков был, ничего не скажешь, внушительный. Немного погодя за ларёчным стеклом ожил и стал поворачиваться автомат, выпекающий пышки. Псы утратили настороженную осанку, подошли и завиляли хвостами, принюхиваясь к сдобному запаху.

Когда обе команды разошлись по своим автомобилям и укатили в противоположные стороны, Валя ощутил внутри внезапное напряжение и понял, до какой степени перенервничал. Он огляделся в окошечко, потом вышел наружу и с большим облегчением помочился на узкую полоску газона.