"Пламя страсти" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

ГЛАВА 12

Тори проснулась с сильной головной болью, но ничто не могло омрачить те радостные ощущения, которые переполняли ее. Прошедшая ночь стала ночью чудесных грез и небывалых переживаний.

Тори озарила догадка, что впервые в жизни она влюблена; именно неопределенность и мучила ее всю прошедшую неделю. Теперь же она была абсолютно в этом уверена. После продолжительной помолвки с Хубертом Каррингтоном Фрезье-младшим Тори точно знала, что значит не быть влюбленной. Она хранила свои чувства для Дру и хотела, чтобы со временем они не угасли.

Радость охватила Тори, она протянула руку и пальцами провела по лицу Дру – он был спокоен. С любовью она погладила его лицо, подбородок, грудь, возбуждаясь от этих прикосновений. Вспоминая восторг минувшей ночи, она залилась румянцем. Прости ее, Господи, за все, что она совершила. Она, аристократка, которая всегда вела себя сдержанно и с достоинством в любой ситуации.

Дру открыл глаза и увидел перед собой лицо ангела. С восхищением глядел он на хрупкую нимфу, чьи пышные волосы напоминали водопад солнечных лучей и лунного огня. Дру думал, что, проснувшись, станет сожалеть о ночи, проведенной вместе. Но он ничуть не жалел о том, что познал скрытые страсти, спрятанные в изысканной раковине, окружавшей Тори. Она была воспитана и подготовлена к тому, чтобы стать настоящей леди, но стоило кокону упасть, и… У него сердце замирало при мысли о том, какие радости еще таит в себе эта великолепная красавица.

Дру попытался прогнать эту мысль прочь. У него – грубого обитателя Запада, и у нее – изысканной аристократки с Востока, не могло быть общего будущего. Эдгар и Гвендолин Кассиди обладали слишком большой властью и могуществом и легко могли вернуть Тори в свой мир. Дру знал – он сумеет принести Тори лишь беды. И ее щеголеватому жениху тоже. Хуберт недостоин Тори. Дру еще посмеется над этим хитрым, но мелким чурбаном, который так и не смог открыть очарование Тори.

Как лев, восставший ото сна, Дру приподнялся и с силой обнял Тори. Она почувствовала, что тает от удовольствия, и не собиралась этого скрывать.

– Ты хорошо спал? – пробормотала она, почти касаясь его чувственных губ.

Сдавленный смех был ответом.

– Если ты помнишь, я почти не спал, – промурлыкал он тоном соблазнителя. Тори улыбнулась.

– Прости, что разбудила тебя, – произнесла она таким же тоном.

– Ты не сна лишила меня, малышка, – прошептал он, – ты лишила меня возможности контролировать свое поведение.

Ножка ее скользнула между его ног, и Дру был потрясен, как быстро Тори стала умелой соблазнительницей, как легко она возбуждала его.

– Если ты сейчас же не прекратишь делать то, что ты делаешь, мы проведем здесь остаток дня, – сдавленным голосом проговорил он.

Разочарованно вздохнув, Тори отступила:

– О, как это я забыла – уже рассвело.

Она завернулась в простыню и пошла одеваться, а Дру попытался ухватить конец ткани, чтобы еще раз взглянуть на ее совершенное тело.

Глаза его горели жадностью. Он снова хотел ее. Сердце Тори забилось от наслаждения. Дру не любил ее, но желал. Возможно, когда они приедут в Монтану, он уже не захочет отпускать ее домой. О, конечно, это несбыточные мечты. Дру был не тем мужчиной, который стремится к браку. Если бы он хотел жениться, то давно уже женился. Тори, однако, не оставляла этой надежды. Но если даже ее вынудят вернуться в Чикаго и ей предстоит скучное будущее, этот ни с кем не сравнимый человек оставит ей роскошные воспоминания.

Тори хотела, чтобы он желал ее ради нее самой. Слишком долго мать и Хуберт решали за нее, что ей делать. Человек, подобный Дру, никогда не женится из чувства приличия…

Она расстерянно смотрела на Дру – тот встал с постели и направился к ней, на губах его играла нахальная улыбка. Поглядев на него, она ощутила, как по телу пробежала теплая волна. Тори могла бы весь день любоваться его совершенным телом. Нет, почти весь день, мысленно усмехнулась она. Ей уже было известно, что существуют вещи значительно интереснее, чем простое созерцание.

Дру схватил ее и прижал к себе. Боже, что с ним? Кажется, он уже не может ею насытиться. Им пора одеваться и ехать на Запад, но ему, похоже, совсем не хочется покидать этот маленький рай. Мучительные, но сладкие воспоминания были еще свежи в памяти, и он вновь привлек Тори к себе.

Ничего не говоря, он прильнул к ее губам так, что дыхание ее замерло. Она прижалась к нему и растворилась в его объятиях. Прошло довольно много времени, пока он смог отпустить ее. И даже выпустив ее из рук, он чувствовал себя как на раскаленных углях.

– Одевайся, Чикаго. Ты сводишь меня с ума, бегая голышом, – приказал он хриплым голосом.

Тори еще раз окинула его дразнящим взглядом, перед тем как натянуть на себя брюки. Колыхание ее полных грудей снова вывело его из равновесия. Хорошо, что она не едет верхом без рубахи, а то он точно врезался бы в дерево. Полуодетая Тори была более чем соблазнительна. Лучше, конечно, не повторять больше событий прошлой ночи, но Дру сомневался в силе своей воли.

Поборов страстное желание снова сжать ее в объятиях, Дру собрал пожитки и направился к двери. Ему очень хотелось принять на дорогу холодную ванну. Черт, как же он будет следить за превратностями пути, если все его помыслы сосредоточены на этой малютке. Она уже полностью завладела его чувствами, вошла в его мир, и все, о чем бы он ни думал, было так или иначе связано с Тори.

Хуберт Каррингтон Фрезье-младший с искаженным злобой лицом шагнул в дверь огромного особняка Кассиди. Гнев его увеличивался с каждым днем со времени неудавшейся свадьбы. Он вспомнил, где именно встречал негодяя, который похитил Викторию, и разражался мысленными проклятиями всякий раз, как только представлял себе, чем может заниматься наедине с Викторией этот мерзавец. Вновь и вновь Хуберт пережевывал прошлогоднее событие, связанное с Дру Салливаном. Они никак не могли договориться, а когда Хуберт попытался припугнуть распетушившегося ковбоя, тот нанес ему сокрушительный удар в челюсть, и незадачливому владельцу скотобоен пришлось довольно долго лечиться. После этого Хуберт ни за что не хотел давать Салливану затребованную, достаточно высокую, цену за пригнанное стадо. Больше того, он пустил в ход свои связи, устроив так, что Дру нигде не нашел более высоких расценок и был вынужден принять единственное во всем городе предложение. Теперь, похоже, негодяй отыгрался.

После похищения Тори Хуберт связался со всеми железнодорожными станциями, повсюду разослал уведомления, хотя Эдгар и настаивал на том, чтобы подождать письма с требованием выкупа. Хуберт также нанял двух сыщиков из «Сыскного агентства Пинкертон», чтобы они нашли Дру Салливана и доставили его в наручниках. Но Салливан оказался хитрой бестией. Сыщики до сих пор не вернулись, а единственным свидетелем, которого им удалось за все это время обнаружить, был бродяга, привязанный к дереву в Айове.

Хуберт не любил, когда что-то делалось против его воли. Он всегда поступал по-своему, потому что у него было достаточно денег, чтобы купить привилегии и благосклонное отношение. То, что какой-то наглый деревенщина похитил самую богатую невесту Чикаго, девушку, с которой Хуберт был уже обручен, приводило его в ярость. Хуберт поклялся, что разорит Дру, когда наконец поймает его. Конечно, это станет возможным, если он узнает адрес этого ублюдка.

Итак, Хуберт пребывал в полном расстройстве, когда в зал вошла Гвендолин Кассиди и тепло приветствовала его.

– Ваши сыщики обнаружили какие-нибудь следы? – спросила она с беспокойством.

Хуберт лишь раздраженно вздохнул:

– Я проверил каждую железнодорожную станцию, каждый склад в округе, никто и нигде его не видел и ничего о нем не слышал. Все, что мне удалось узнать, – они едут на Запад, по дикой местности. Салливан пускает в ход весь свой опыт, чтобы сбить со следа сыщиков. Я не согласен с Эдгаром и думаю, он похитил Тори, чтобы рассчитаться со мной.

– Бог мой, Викторию словно рабыню везут через всю страну – она в лапах этого дикаря! – Гвен чуть не упала в обморок. – Я уверена, что мой бывший муж имеет непосредственное отношение к происшедшему. – На ее приятном лице отразилось негодование. – Мне следовало бы догадаться, что Калеб найдет способ испортить мне жизнь.

– Ваш бывший муж? – Хуберт озадаченно заморгал. – Мне казалось, вы говорили, что он умер.

Гвендолин проклинала себя за беспечность. Действительно, она говорила Фрезье, да и всем другим членам их избранного высшего круга, что Калеб погиб на золотых приисках, погнавшись за призраком богатства. Хотя на самом деле именно по ее настоянию он туда и отправился. Гвен не позволяла упоминать имя Калеба на людях. Она сделала все, чтобы ее дочь забыла Калеба и считала Эдгара своим отцом.

– Да, – проговорила она, судорожно придумывая объяснение. – Несколько лет назад я получила сообщение о его смерти. Но оказалось, что сведения эти были ложными. Он жив-здоров и живет в Монтане, где…

– Вот оно что! Монтана! Вот откуда приехал Салливан! – выпалил Хуберт. Он, конечно же, забыл эту деталь, потому что не собирался никогда больше встречаться с этой скотиной. К сожалению, желание Хуберта не сбылось. Наглый тип умыкнул Викторию в день свадьбы и, скорее всего, везет ее именно на Запад, в эти Богом забытые края. Ну а если этот мерзавец изнасиловал Викторию, то виселица – самое подходящее для него место!

– Где Эдгар? – спросил Хуберт нетерпеливо.

– Он готовится к поездке в Монтану, – ответила Гвен. – Я чувствую, что мой бывший муж каким-то образом оказался замешан в этой истории, и поэтому решила съездить туда.

– Я еду с вами, – заявил Хуберт.

Гвендолин не очень понравилась эта идея. Знакомство Калеба с женихом Тори может сильно ей навредить. Если Калеб вздумает рассказать свой вариант истории их взаимоотношений, дружба Гвендолин с семейством Фрезье окажется под угрозой. Три года она добивалась того, чтобы оказаться в самых избранных кругах чикагского общества. Она не хотела испортить свою репутацию какими бы то ни было порочащими слухами. По ее мнению, общественное положение являлось самым важным в жизни, и она не собиралась рисковать им из-за пустяков.

Вдруг Хуберт не захочет жениться на Тори – семья Кассиди окажется в скандальном положении. Для Гвен подобное происшествие хуже смерти! Она приходила в ужас при одной мысли о том, что могущественные и высокопоставленные люди Чикаго отвернутся от нее.

– А вам не кажется, что лучше остаться в Чикаго и следить за тем, как идут поиски? – заметила Гвен, надеясь, что Хуберт поймет намек и останется дома хотя бы ради нее.

– Я еду с вами, – повторил Хуберт, затем повернулся на каблуках и бросился к двери, чтобы идти готовиться к отъезду.

Гвендолин огорченно топнула ногой. Черт подери, сколько же волнений из-за Калеба! Он еще проклянет тот день, когда посмел вмешаться в их жизнь. Семейства Кассиди и Фрезье строили далекоидущие планы в отношении Хуберта – на следующий год он должен баллотироваться в местные органы власти. Виктория могла бы занять достойное место рядом с ним. Но слухи и болтовня вокруг ее похищения уже наносили вред репутации обоих семейств. Фрезье были весьма влиятельными людьми. Гвен могла гордиться возможностью породниться с ними благодаря браку своей дочери. Пусть только Калеб попробует помешать ей подняться к заветной ступеньке чикагского общества! Гвендолин его просто уничтожит!

Да, в свое время она сваляла дурака – не стоило выходить замуж за Калеба. Это была ужасная ошибка. Но тогда ей просто наскучили мягкие манеры Эдгара, и она отправилась на поиски пикантных приключений и разнообразия в жизни. Калеб увлек Гвендолин своим неуемным, полным жажды приключений духом. Но прошло совсем немного времени со дня их головокружительной свадьбы, и она поняла, что страсть – совсем не то, что ей нужно; на самом деле она жаждет стабильности и достатка. К счастью для Гвен, Эдгар никогда не оставлял надежды на ее возвращение. Он был настолько предан и верен, что терпеливо дожидался, пока она вернется, и великодушно простил ей бегство к человеку, значительно более яркому и интересному, но не обладающему таким состоянием и положением, как у него.

«Мы оба глупцы», – подумала Гвен, поудобнее усаживаясь в кресле и отпивая еще один глоток чая. Эдгар глуп, потому что безоглядно обожает ее. Она просто дура, что вышла замуж за Калеба, неспособного достойно обеспечивать ее. Гвен и раньше бы расторгла их брак, длившийся на десять лет дольше, чем нужно. Но ее отец строго запретил это делать. Когда он умер, Гвен отослала Калеба на Запад – искать золото – и, воспользовавшись его отсутствием, быстро добилась развода.

Слишком раздраженная, чтобы усидеть на месте, Гвен поднялась с места и начала ходить по гостиной. Она очень боялась встречи с Калебом. На мгновение она подумала о Тори. Как-то она там, в совершенно чужом для нее мире? Но больше всего Гвен беспокоило, каким образом изменится ее положение в чикагском обществе в случае, если станет известна правда о Калебе. Кроме того, Виктория никогда по-настоящему и не усваивала материнских уроков. Она получила воспитание, достойное аристократки, но сама оставалась равнодушна к своему положению. Она не вжилась в роль, которую ей предназначала мать. Тори была ее крестом, и как бы она ее ни ругала, как много шума ни поднимала бы вокруг, Тори никогда не соответствовала ее требованиям.

Как бы там ни было, Гвен должна выйти из этой ситуации, оставив свое достоинство и репутацию в полной неприкосновенности. Никто не сумеет подорвать ее положение на вершине общества! И даже если Хуберт вздумает последовать за ними на Запад, она побеспокоится о том, чтобы он узнал о ее предыдущем браке не больше, чем ей угодно!