"Королева" - читать интересную книгу автора (Сэйл Шарон)

Глава 10

У Коди учащенно забилось сердце, когда он увидел крышу своего дома. Свернув с заснеженной дороги, он въехал во двор, резко нажал на тормоза и выскочил из машины, даже не заглушив мотор. Дорожку, ведущую к дому, которую он так тщательно расчистил утром, снова засыпало снегом. Он посмотрел в сторону дома и прошептал:

— Господи, сделай так, чтобы с ней ничего не случилось! Сквозь снежную пелену он увидел, что входная дверь открыта. Страх подтолкнул вперед, и Боннер рванулся к дому, лишь раз завязнув в глубоком снегу.

Быстро взбежав на крыльцо, он в ужасе остановился перед выбитой дверью и тут же отпрянул назад, увидев черный отпечаток ботинка в самом центре двери. Ни секунды не мешкая, он вбежал в дом. Там царил полный хаос — Вирджил Стрэттон здорово постарался.

— Боже! — только и смог воскликнуть Коди. Вид разгрома, учиненного в доме, свидетельствовал о том, что молиться уже поздно. Спотыкаясь о поваленную мебель и наступая на разбросанные повсюду продукты, Коди в панике вбежал в гостиную.

— Квин! Квин! — звал он.

Никто не откликнулся на его зов, и только туг до сознания Коди дошло, что означают царившая в доме тишина и весь этот хаос. Теперь он боялся увидеть ее, потому что если она здесь, то уже мертва.

На кухне тоже был кавардак. Не задерживаясь здесь, он стал бегать по дому, выкрикивая ее имя. Телефонные шнуры везде были оборваны, одежда валялась на полу.

— Сукин сын! — прошептал Коди. — Я убью тебя за то, что ты с ней сделал.

Нервы Боннера напряглись до предела, теперь его трясло от ярости.

В три прыжка преодолев лестницу, он заскочил в холл и остановился, решая, что делать дальше.

Холодный ветер охладил его пыл, и Коди, водрузив на место вышибленную дверь, стал обшаривать дом в поисках улик. Это было старое армейское правило, о котором он сгоряча забыл: иметь дело только с неопровержимыми доказательствами, оставив предположения другим.

Откуда-то тянуло сквозняком: он двинулся в этом направлении и снова оказался на кухне. Встав на пороге, огляделся, и тут его внимание привлекла кухонная дверь, ведущая на задний двор: она была слегка приоткрыта.

— Черт! — выругался он, кляня себя за то, что не заметил этого сразу и только потерял драгоценное время. Он выбежал на веранду, огляделся и увидел то, что искал. От дома к лесу вели следы. Снег быстро заметал их. Сбежав с веранды, Боннер упал на колени, ощупывая то место, где падала Квин. Схватив горсть снега с отпечатком ее колена, он в ярости зажал его в кулаке и сжимал до тех пор, пока снег не растаял и сквозь пальцы не полилась вода.

По очертанию ступни и длине шага было видно, что бандит высокого роста. Большую часть пути он, судя по всему, волок Квин за собой.

Гнев переполнил душу Боннера, когда он понял, что с ней произошло и что, возможно, ей еще предстоит перенести, Этот каторжник перешел всякие границы и не остановится ни перед чем!

Еще раз окинув взглядом цепочку следов на снегу. Коди принял молниеносное решение. Он вернулся в дом, поднялся к себе в спальню, моля Бога о том, чтобы мерзавец не нашел и не уничтожил вместе с другими вещами его сотовый телефон.

Есть! Надежды его оправдались! Телефон лежал за прикроватной тумбочкой, куда Коди случайно смахнул его, останавливая звонивший будильник.

Зарядное устройство лежало на нижней полке шкафа каким-то чудом оно уцелело при разгроме дома. Если в трубке не «сдохли» аккумуляторы, то ему здорово повезло.

Ему повезло.

Коди поспешно набрал номер. В ожидании ответа он снял с верхней полки вещевой мешок и бросил его на кровать, и как раз в это время откликнулся диспетчер Абела Миллера. Придерживая плечом трубку, Боннер развязал мешок и, покопавшись в нем, вытащил полуавтоматический пистолет и коробку с пулями.

— Говорит Коди Боннер. Передайте шерифу Миллеру, что убийца Патрика Муни побывал в моем доме. Скажите ему что Квин исчезла, а в доме все вверх дном. Пусть шериф вместе с поисковой командой как можно скорее прибудет сюда.

Голос диспетчера звучал еле слышно, и связь несколько раз прерывалась, но даже по отдельным фразам Коди понял, что тот пытается уговорить его дождаться подмоги.

— У меня нет времени! — закричал Коди. — Снег заметает их следы. Если я буду ждать, то они совсем исчезнут. Скажите Абелу, чтобы он двигался к горам, прямо за моим домом. Я пойду первым… и надеюсь, что успею их догнать. — Он глубоко вздохнул и, закрыв глаза, представил себе на минуту, что ждет Квин, если он не успеет вовремя. — Пусть поторопится, — добавил он. — Очень прошу.

Коди положил трубку, не сомневаясь, что диспетчер тотчас свяжется с шерифом. Только бы помощь подошла поскорее. Стоит им опоздать, и жертв будет больше: если Квин и его самого не убьет Вирджил Стрэттон, то это сделает снежный буран.

Слезы катились по лицу Квин, но причиной тому была не боль, а сильный снег, обжигавший лицо.

Она давно перестала ориентироваться в густой чащобе. Уклоняясь от низко висящих, отяжелевших от снега ветвей деревьев, она натыкалась на тонкие голые сучья кустарника, которые больно хлестали лицо.

Она постоянно облизывала сухие, потрескавшиеся губы. Проведя по ним языком в очередной раз, она почувствовала соленый привкус крови.

Дважды за время пути Вирджил коротким резким окриком заставлял ее прислоняться к дереву, а сам в это время ориентировался по компасу и сверялся с нарисованной от руки картой.

Квин тоже старалась определить, где они находятся, но видимость была не больше десяти — двенадцати футов. Снег кружил в кронах деревьев, окутывая землю сплошной снежной пеленой. Квин была на грани истерики, понимая, что, если ей удастся убежать, ее заметет пургой. Боже, как же далеко отсюда Коди и Кредл-Крик!

Наблюдая за тем, как тщательно Вирджил ориентируется на местности, Квин внезапно поняла, что он идет не просто наугад, стараясь оторваться от погони, а движется к определенной цели. От этого открытия паника Квин только усилилась. Более того, когда они дойдут до его берлоги, то запас сухих и консервированных продуктов, который он захватил с собой, позволит ему преспокойно перезимовать там. Охваченная отчаянием, Квин решила во что бы то ни стало убежать от него.

— Пошли, сука! Пошевеливайся! — заорал Вирджил, перекрикивая вой ветра и дергая ее за рукав пальто.

Квин уперлась, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, и он, не ожидая сопротивления, на какое-то мгновение утратил равновесие и опрокинулся на спину, задев головой заснеженные ветви. Снег лавиной обрушился на него, запорошив глаза.

Квин рванулась в сторону и побежала. Сейчас или никогда! Лучше замерзнуть в снегу, чем погибнуть от рук этого бандита. Ее длинные ноги вязли в сугробах, но она упорно стремилась вперед, лишь бы убежать как можно дальше, пока он не протрет глаза.

Внезапно у нее над головой просвистела пуля. Она резко остановилась, затем упала на колени, и в это время он выстрелил снова.

— Боже! — простонала она, закрывая лицо руками. Побег не удался, и теперь ей было ясно, что он предпримет, если она выкинет еще один такой трюк.

Впрочем, уж лучше получить пулю в голову, чем быть изнасилованной бандитом, а потому Квин вновь рванулась вперед в надежде, что он прикончит ее одним выстрелом. Но увы…

Злость помутила разум Вирджила, и он, в два прыжка настигнув беглянку, заломил ей руку, опрокинул на спину и больно пнул под ребра. Когда она попыталась ответить ему тем же, мерзавец громко расхохотался. Он любил, когда сопротивляются, любил, когда люди страдают от боли. Это только сильнее возбуждало его.

— Похоже, сейчас самое время! — выпалил он, задыхаясь от бешенства.

Час расплаты настал. Кровь вскипела у него в жилах, и он забыл об осторожности. Отбросив ружье, Вирджил начал расстегивать штаны. Теперь он мечтал лишь об одном: поскорее войти в горячие влажные глубины ее тела.

Заметив, что он собирается спустить штаны, Квин что было сил пнула его в колено. Он взвыл от злобы и боли. Стараясь удержаться на ногах и не помня себя от охватившей его ярости, Вирджил выхватил из кармана пистолет и прицелился в голову Квин.

Распростертая на снегу, она сквозь снежную завесу взглянула на дуло пистолета. Ей никогда не приходило в голову, что она умрет от выстрела в упор. Закрыв глаза, она молила Бога, чтобы дал ей умереть сразу.

Холодный воздух обжигал легкие Коди, глаза его постоянно слезились, и ему приходилось вытирать их, чтобы не потерять следы, исчезавшие под непрерывно падавшим снегом. Он бежал, не чувствуя под собой ног, и, когда они совсем онемели, двигался уже по инерции, точно так же, как когда-то в пустыне. Если не думать о боли, то она как бы исчезает.

На его густых черных волосах лежала шапка снега, правда, снег быстро таял от жара его разгоряченного тела, и вода струйками стекала ему за шиворот.

Через каждые несколько минут он останавливался и внимательно прислушивался. Взгляд его скользил по снежной равнине и толстым стволам деревьев: Коди старался отыскать следы преступника и его жертвы. Ветер то и дело менял направление, и Боннер, выругавшись, снова попытался сосредоточиться.

Внезапно прозвучал выстрел. В царившей вокруг тишине он прозвучал как раскат грома и еще долго отдавался эхом в поросших лесом горах, что совершенно дезориентировало Коди. За первым выстрелом последовал второй, и на какое-то мгновение Коди потерял всякую надежду.

— О Господи! — в ужасе воскликнул он и снова бросился бежать.

Сейчас он двигался наугад, руководствуясь лишь силой воли и желанием схватить мерзавца.

Тут он услышал ее крик, и у него открылось второе дыхание. По крайней мере она все еще жива. Он старался не думать о том, в каком состоянии найдет ее, главное, чтобы у нее сохранилось желание жить дальше. Квин наверняка отчаянно боролась, прежде чем этот сумасшедший уволок ее. Нет, не надо сейчас думать о последствиях, вызванных ее сопротивлением.

Коди выбежал на поляну и остановился как вкопанный при виде ужасной картины.

Бандит казался просто громилой из-за надвинутого на лицо капюшона и нескольких слоев одежды. Он навис над распростертой на снегу Квин. Коди прикинул расстояние до них — примерно пятьдесят ярдов. Воспользоваться пистолетом при такой плохой видимости — значит только сыграть мерзавцу на руку. Если Квин еще жива, то он непременно убьет ее.

Приглядевшись, Коди понял, что Квин не двигается. Он рванулся вперед, испугавшись, что пришел на помощь слишком поздно. Нет, Господь не допустит… не может допустить… Неужели он нашел ее только для того, чтобы убедиться в своем поражении?!

И тут Коди стало ясно: они не замечают его присутствия. Он видел, как мужчина пнул Квин, а затем, отбросив ружье, стал расстегивать штаны.

Боннер словно взбесился от ярости. Выхватив из кармана пистолет, он бросился к ним, снимая оружие с предохранителя.

Один за другим он сделал два выстрела. Атмосфера вокруг тотчас изменилась. Сейчас в воздухе витала смерть, и, пока летели пули от одного человека к другому, было не ясно, кого именно она поджидает.

Глубоко вздохнув, Коди отступил в глубь поляны, находясь теперь в ярде от преступника, совершенно опешившего от неожиданной атаки. Он был ранен. К своему ужасу, Коди обнаружил, что это привело его в еще большую ярость. Бандит зарычал, схватил ружье и, вскинув его над головой, бросился к Коди.

Он, казалось, совершенно забыл, что в его руках ружье. Что-то в голове его заклинило, и он рвался вперед, не открывая огня и желая лишь одного — поскорее добраться до стрелявшего. Увязая ногами в снегу, он шел вперед, не обращая внимания на падавшие с деревьев комья снега, которые делали его похожим на снежного человека или какое-то мифическое существо.

Вторая пуля поразила Вирджила в плечо. Он взвыл от боли. Ружье выпало из ослабевших пальцев, но он продолжал продвигаться вперед. Третья пуля ранила его в ногу.

Он остановился и зашатался. Коди решил, что негодяй вот-вот рухнет на землю, но… ничего подобного!

Запрокинув голову, Вирджил изрыгал проклятия, которые тут же подхватывала вьюга. Капюшон куртки упал на плечи, и Коди впервые увидел лицо этого дьявола.

Даже отсюда были заметны его черные гнилые зубы — неистовый оскал, и татуировка в виде паука под глазом. Коди содрогнулся, представив себе, какой страх испытывала Квин в руках этого чудовища.

Последняя мысль предрешила все его дальнейшие действия.

Будучи солдатом, Коди довольно часто сражался во время операции «Буря в пустыне», но всегда в воздухе, а не на земле. До сегодняшнего момента он никогда не сталкивался с врагом лицом к лицу.

— Ах ты, сукин сын! — воскликнул Боннер, увидев, что бандит снова дернулся в его сторону. По всем правилам он уже давно должен был упасть замертво. Посмотрев на свой пистолет и на надвигавшегося на него убийцу, Коди приготовился к решающему выстрелу: патрон был последним. Прицелившись, он нажал на спуск.

Прогремел выстрел. За воем ветра Коди ничего не расслышал, однако по брызнувшей на снег крови понял, что достиг цели.

Аккуратное, круглое отверстие располагалось чуть выше носа. Струившаяся кровь мешала Вирджилу Стрэттону видеть, но он успел разглядеть дуло направленного на него пистолета. Его угасающее сознание все еще переполняла ярость. Но вот громила зашатался и с глухим стуком упал на землю, взметнув облако снежной пыли.

— О Боже, — только и прошептал Коди,

Он с трудом держался на ногах и никак не мог сдвинуться с места. Оторвав взгляд от распростертого на земле мертвого человека, он увидел лежавшую в снегу женщину и рванулся к ней.

Все тело Квин болело, в висках стучало. И ей было холодно… так холодно! Она потянулась, полагая, что она дома в постели и что одеяло сбилось в ноги. Но тут она услышала его голос, почувствовала его прикосновение, вспомнила о своем желании умереть и обрадовалась, что не умерла.

Коди нашел ее!

Она увидела мир, полный холода и снега, и, присмотревшись, различила глаза, такие голубые, что ее бросило в жар.

— Коди?

— Спасибо, Господи, — прошептал он, вытаскивая ее из снега и заключая в объятия.

Смахнув набежавшую слезу, он закрыл глаза и стал осыпать ее лицо нежными благоговейными поцелуями.

Она обхватила его за шею так крепко, словно он был источником ее жизни, и зарыдала в голос. Коди тут же стал подбадривать ее, вселяя силы и обещая все земные радости, и она поняла, что он ее любит.

Гул работающих моторов разорвал тишину, и вскоре на поляне появилось четверо аэросаней. Ружья сидевших в них полицейских были направлены на обнимавшуюся парочку: за завесой падающего снега трудно было разобрать, что происходит.

Абел Миллер не без содрогания посмотрел на прильнувших друг к другу людей: если перед ним убийца и заложница, то это означает, что Коди Боннер или не сумел пробиться сквозь снег, или он уже мертв. Но тут он разглядел широкие плечи и черные волосы и сразу все понял. Хороший он парень, Коди Боннер. А хорошие парни всегда побеждают. Что ж, свершилось настоящее чудо, и это правильно.

Перед его мысленным взором возник труп Патрика Муни и кавардак в доме Боннера.

— Боннер! — закричал Миллер. — Она жива?

Коди опустил взгляд на женщину, лежавшую у него на руках, на ее исцарапанное, в синяках лицо, на растрескавшиеся губы, и, прежде чем ответить, запустил пальцы в густые рыжие волосы и крепче прижал ее голову к груди. Как хорошо, что все страшное осталось позади.

— Да, она жива, — ответил он подбежавшему к ним Абелу и указал на труп, уже припорошенный снегом. — А он нет.

— Вот и прекрасно, — отозвался шериф и, движимый радостью, дотронулся до руки Квин.

Она вздрогнула и отвернулась, спрятав лицо на груди Коди. Она была просто не в состоянии снова встретиться с этим жестоким миром.

Абел зажмурился, подавляя желание крепко выругаться, когда увидел, как Квин пострадала от рук Вирджила Стрэттона. Впрочем, спасибо Коди — лучше уж так, чем повторить судьбу Патрика Муни. Миллер тяжело вздохнул. Синяки на теле заживут быстрее, чем затянется душевная рана. Жертвы насилия страдают долго.

— Свяжитесь по радио с базой, — приказал своим людям шериф. — Пусть сообщат мальчикам Боннера, что их папа жив… и что мы нашли Квини. Передайте им, что оба чувствуют себя хорошо… просто превосходно.

Сердце Коди учащенно забилось. Только сейчас он осознал, что забыл обо всем на свете, полностью сосредоточив внимание на леди, которая лежала у него на руках… его леди.

— Идем, Боннер. Вам пора ехать домой. Посмотри, какой чудесный падает снег! Представляешь, как здорово будет кататься на лыжах? Классно! Уж ты мне поверь, я знаю свои горы.

Коди кивнул, прекрасно понимая, почему Абел перевел разговор на погоду: кошмар остался позади, и надо возвращаться к жизни.

— Детка, ты можешь стоять? — прошептал Коди, погладив Квин по щеке. Ему не хотелось отпускать ее от себя, но сейчас главное — поскорее оказаться под крышей.

Квин кивнула и закусила губу, чтобы сдержать невольный стон, потому что ее пронзила жуткая боль, когда она попыталась сделать шаг. Миллер и Коди разом подхватили ее под руки.

Коди Боннер мысленно пожелал мертвому бандиту сгореть в аду, увидев, с каким трудом Квин переставляет ноги. Он порывисто подхватил ее на руки, хотя сам едва двигался, и понес к ожидавшим их аэросаням.

— Коди… ты пришел, — прошептала Квин, снова вздрогнув всем телом при воспоминании о том, что с ней случилось. — Я не надеялась, что ты сумеешь меня найти, и приготовилась умирать.

— Я всегда найду тебя, леди, — прошептал он ей на ухо, задыхаясь от волнения. — В жизни не отдам того, что принадлежит мне.

Квин вздохнула и, не в силах с ним спорить, только прижалась к нему покрепче. Она успеет обдумать то, что сказал Коди. Он заявил на нее права, хотя она ему пока ничего не предлагала.

Прошло много времени, прежде чем они вернулись домой к ожидавшим их чрезвычайно перепуганным мальчикам.

Коди поговорил с ними, но его слова действия не возымели. Мальчики сомневались, что с Квини не случилось ничего страшного, пока она сама не убедила их в этом.

По прибытии домой ее сразу положили в постель, и медики, присланные Абелом Миллером, тщательно обследовали ее. Серьезных травм на ее теле не было, за исключением сильных кровоподтеков, страшных ссадин и нескольких сильно обмороженных участков тела.

О случившемся было доложено куда следует, и спустя какое-то время рука Коди уже болела от крепких рукопожатий представителей власти, которые благодарили его за героический поступок. Он чувствовал себя неловко, выслушивая похвалы за убийство человека, но понимал, что если бы не убил Вирджила Стрэттона, то нашел бы труп Квин Хьюстон.

Коди бродил по коридору в надежде, что Квин его позовет, когда дверь спальни мальчиков открылась и оттуда тихо вышел Донни.

— Я думал, вы давно спите, — удивился отец.

— Мне что-то не спится. Папа, а ты уверен, что с ней все в порядке? — Голос Донни дрогнул, когда он задал этот вопрос. Стараясь сдержать слезы, мальчик сунул руки глубоко в карманы.

Коди притянул сына к себе и обнял. Он весь вечер то и дело обнимал кого-нибудь из родных, представляя себе, что могло с ними случиться.

— Уверен, — ответил он. — Конечно, такой кошмар не скоро забудешь. Буду с тобой откровенным… надеюсь, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять меня. От случившегося не мудрено и с ума сойти. Вы все должны это понять и постараться не огорчать ее. Понимаешь?

Донни, закусив губу, кивнул и вдруг, переминаясь с ноги на ногу, смущенно спросил:

— Папа?..

Коди выжидал. Он уже догадывался, о чем хочет спросить его Донни.

— А он… этот мужчина… он что?..

— Изнасиловать ее он не успел, — покачал головой Коди.

Рот Донни скривился в жалком подобии улыбки, и он, отведя взгляд, сказал:

— Вот и хорошо. Было бы ужасно, если бы с нашей Квини случилось что-то подобное. Ведь она бы нас всех возненавидела.

— Почему она должна нас возненавидеть?

Донни пожал плечами:

— Ты что, не понимаешь?.. Потому что мы, как и он, мужчины.

— Нет, черт возьми, мы совсем не такие, как он! — разозлился Коди, но тут же подавил гнев: не хватало еще сердиться на своего сына. Донни такой же наивный, как и Квин, — Убийца мистера Муни и похититель Квин не был человеком. Он зверь… не забывай об этом.

— Да, сэр, — ответил Донни. Посмотрев на закрытую дверь спальни своего отца, он тяжело вздохнул и добавил: — Думаю, теперь я засну.

— Спокойной ночи, сын, — кивнул Коди и, прежде чем Донни исчез за дверью, добавил: — Я люблю тебя.

Донни улыбнулся и поднял большой палец вверх. Ответить отцу он не мог, так как его душили слезы, а с них на сегодня слез достаточно.

Коди проводил сына взглядом, а затем направился к себе в спальню и, немного поколебавшись, вошел в комнату.

Квин все еще была в ванной. Он слышал, как она умывается, и вдруг все стихло.

— Все нормально? — спросил он, прислушиваясь к наступившей там тишине.

— Да, — ответила она наконец. — Через минуту я выйду.

— Не спеши. Я просто волнуюсь, все ли у тебя в порядке, — сказал Коди, отходя от двери.

— Коди! — В голосе Квин чувствовалось некоторое беспокойство, и он рванулся к двери ванной.

— Я здесь!

— Подожди меня, пожалуйста. Мне не хочется оставаться одной.

— Не торопись, дорогая, — ласково проговорил он. — Я подожду тебя здесь, а потом мы вместе спустимся вниз. Хорошо?

— Хорошо.

Это короткое слово вырвалось у нее как рыдание, и Коди, протянув руку, погладил дверь, словно то была женщина, которая нуждалась в нем. Ему хотелось войти и заключить Квин в свои объятия, но он, покачав головой, отошел от двери и сел на краешек кровати, стараясь обуздать вновь охватившую его ярость. Его женщине сделали больно, и если бы он мог, то убил бы Вирджила Стрэттона снова.