"Уткоместь" - читать интересную книгу автора (Щербакова Галина Николаевна)

Я — Саша

Ольга медленно возит нас по Москве. Мы рассчитываем, что Рая потихоньку придет в себя. Но она ведет себя странно. Все время смотрит в окно. На лице ее недоумение.

— Что-то я ничего не узнаю, — говорит она. У нее и голос странный. Какой-то вчерашний…

— Ну и что ты не узнаешь? — спрашивает Ольга.

— Боже, это ты! — восклицает Раиса. — А я думала, что таксистка. Когда ты научилась водить машину?

Ольга резко тормозит и поворачивается к нам. У нее бледное лицо, и на нем графически нарисован ужас.

— Вот видишь, — говорит Раиса, — ты не очень это умеешь…

Ольга смотрит на меня.

— Отвези нас в какой-нибудь тихий скверик, — предлагаю я. — В Останкино, к примеру…

Но Ольга сворачивает к Чистым прудам.

Сквозь пыльные деревья Раиса высматривает ротонду «Современника».

— А разве «Колизей» работает? — спрашивает она.

— Интересно, — тихо говорит Ольга, — она в беспамятство уходит сознательно или на самом деле ее залило черными чернилами?

— Ты ее подозреваешь в лукавстве? Хитрости? Ты считаешь, она такая?

— Таких миллион, — резко говорит Ольга. — Самый примитивный способ побега: шандарахнуть человека и прикинуться шлангом.

— Молчи! — говорю я. — Бог ее спас от греха смерти.

— А если бы у Бога была другая забота? И вообще. Она ведь не знает, что помилована? Или знает?

— Я не говорила с ней на эту тему.

— А на какую говорила?

— Она говорит только про военкома.

— А инженерка, дура, как там оказалась?

— Когда-нибудь узнаем.

— Что? — Рая поворачивает к нам лицо. Оно у нее узенькое, напоминает зверушку. И взгляд у нее диковатый, лесной.

— Ты все деньги отдала? — спрашивает Ольга.

— Какие деньги? — отвечает Раиса и туг же начинает смеяться: — А-а, ты про это! Но ведь мы решили не брать палас. Он шире комнаты — загиб у стены будет очень торчать.

Ольга тормозит так, что я ударяюсь подбородком о ее кресло. Я помню этот палас. Мы с таким трудом нашли тогда что-то подходящее по деньгам, которые были у молодоженов. На Петровско-Разумовской в магазине «Ковры» высмотрели стоящий рулон подходящего цвета. Зелень и ржа.

Раиса щебечет. Она уже не зверушка, а птица-зеленушка. Такая вся порывисто-всклокоченная, прямо как с кустов Коктебеля. Я тычу пальцем в Ольгу. Наверное, хочу этим древним немым способом что-то сообщить. Ольга прижимает мои пальцы к спине — значит, поняла и отвечает. Мы едем домой к Раисе.

— Куда вы меня приволокли? — смеется она.

Нам навстречу выходят все: ее отец, мать, тетка, мальчишки. Они любят, когда мы приходим.

— Мама, — растерянно говорит Раиса. Потом смотрит на сыновей. — А кто эти мальчики? — Голос ее тонок. Она уже не зеленушка, она девятиклассница, староста класса и выясняет, кто новенький. Потом в смятении поворачивается к нам: — Оказывается, мы переехали. Я забыла вам сказать.

Тонкая морщина пополам прорезала ее лоб и поползла вниз. У нее стало два лица — левое и правое.

Она отодвигает сыновей и идет в глубину квартиры.