"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

1

Артем Калашников потер переносицу, пытаясь поправить несуществующие очки.

– Тут же ясно написано, – пробормотал он. – Мы поняли, о чем речь, и готовы на многое.

– Они поняли, – согласился Штерн. – А вы сами-то поняли?

Калашников скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. От выпитой у Лапина водки его клонило в сон; думать совершенно не хотелось.

– Я же гипотезу проверял, – попробовал оправдаться Калашников. – Кто знал, что они вообще ответят?!

– Кто у нас лучший в Галактике эксперт по спонкам? – задал Штерн риторический вопрос.

– Ладно, – сдался Калашников. – Каюсь, недоработал. Думал, начну переговоры, а там видно будет.

– Ну и как? – полюбопытствовал Штерн. – Теперь видно?

Калашников уныло покачал головой:

– Теперь думать надо!

– Думайте, – предложил Штерн. – Можно вслух. Разрешаю!

– Спасибо, – съязвил Калашников и вдруг почувствовал, что спать ему больше не хочется. – Сейчас я тут такого напридумываю!

– Давайте, давайте, – кивнул Штерн. – Я с удовольствием послушаю.

– Это в час ночи-то? – скептически хмыкнул Калашников. – Ладно, сами напросились. Мое первое письмо из двух частей состояло – сначала «дайте денег», а потом намек, что мне кое-что известно. В ответе спонков о деньгах – ни слова. Следовательно, они меня правильно поняли: деньгами здесь не отделаться! Звездный Пророк от них чего-то другого хочет, и ему есть что предложить взамен. Значит, нужно переговоры начинать. Я бы на их месте так и написал: ладно, вы нас раскусили, чего на самом деле хотите? А спонки личную встречу предложили. Зачем?

– Действительно, зачем? – спросил Штерн. – Вероятность утечки информации при личных контактах намного выше, чем при обмене защищенными сообщениями!

Калашников победно усмехнулся:

– А в глаза посмотреть? Есть у меня подозрение, что спонки эти – неслабые телепаты! Иначе как они столько времени на стольких планетах орудуют, и ни разу не прокололись? Ну а раз уж они телепаты, то ждет меня на Бадарамхаз-Карамхе допрос четвертой степени. Под гипнозом. Кто такой, откуда взялся и кому еще про спонков успел рассказать.

– Вполне возможно, – кивнул Штерн.

– То-то и оно, – развел руками Калашников. – Кто их знает, этих спонков, – вдруг они и вправду меня зателепать сумеют? Я ведь им тогда все выложу, до последней государственной тайны!

– Ну, это вряд ли, – покачал головой Штерн.

Калашников фыркнул:

– А вы почем знаете?! Разве русичи уже бывали на телепатических допросах? Уже сталкивались нос к носу с пустотными шейхами?!

– С шейхами – нет, – спокойно ответил Штерн. – А вот с другими любопытствующими расами сталкивались, и не раз.

– Вы хотите сказать, – нахмурился Калашников, – что звездных русичей уже захватывали в плен и подвергали допросу?!

– Само собой, – кивнул Штерн. – В Галактике жить – под Богом ходить.

Калашников задумчиво поскреб подбородок.

– А как же безопасность? – пробормотал он. – Допросы, они, знаете ли, всякие бывают...

Он замолчал, увидев, что Штерн встает из-за стола.

– Вы совершенно правы, Артем Сергеевич, – официальным тоном произнес Штерн. – Безопасность, к которой вы уже успели привыкнуть, заканчивается на границах Звездной России. Во всей остальной Галактике единственной привилегией звездных русичей было и остается право на смерть.

Калашников вздрогнул и тоже поднялся на ноги.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он, запихивая за пояс выбившуюся из брюк рубашку. – Каждому туристу – ампулу с ядом?!

Штерн молча прошелся вдоль стены и остановился в двух шагах от Калашникова.

– Перед тем, как мы продолжим наш разговор, – сказал он, глядя Калашникову в глаза, – вы должны пройти еще одно стандартное испытание.

– Да я уже догадался, – пробормотал Калашников, трясясь от нервного напряжения. – И что же за испытание?

– Вы можете отказаться, – сухо сообщил Штерн. – В этом случае...

– Нет уж, спасибо, – перебил его Калашников. – Сначала скажите, в чем оно заключается!

– Смертная казнь, – четко, по-военному отрубил Штерн.

– Через повешение? – криво усмехнулся Калашников.

– Через кремацию, – качнул головой Штерн. – Заживо.

Калашников задрожал и оперся рукой на спинку стула.

– Прямо сейчас? – спросил он упавшим голосом.

– Вы можете отказаться, – повторил Штерн. – Ваш отказ не повлечет за собой никаких последствий.

Калашников раздраженно махнул рукой:

– Чушь! – Он постучал костяшками пальцев по голове. – Вот где будут последствия, мало не покажется... Черт, ну почему всегда приходится выбирать что-то одно?!

Штерн удивленно посмотрел на Калашникова.

– Вы что же, – спросил он, – хотите пройти испытание дважды?..

Калашников широко раскрыл глаза.

– Дважды, – повторил он. – А что, это мысль!

Он отпустил спинку стула, засунул руки в карманы брюк и весело посмотрел на Штерна:

– Давайте кремацию! Но только при условии, что потом я смогу ее повторить.

– Подождите, – нахмурился Штерн. – Вы хорошо понимаете, что вас ожидает?

– Думаю, да, – кивнул Калашников. – Пристегнут к направляющей, и в топку.

– Это достаточно неприятная процедура, – заметил Штерн. – Зачем вам вторично испытывать такой стресс?

– Именно потому, – ответил Калашников, – что процедура уж слишком неприятная. Настолько неприятная, что у меня руки от страха трясутся, видите? А ведь я еще и пальцем до огня не дотронулся! Что же со мной после кремации будет?! Когда я взаправду узнаю, каково оно – сгорать заживо? Паранойя и пирофобия, каких свет не видывал, я себя знаю! Вот тогда-то, – Калашников поднял трясущийся указательный палец, – и наступит момент истины. Если я во второй раз в крематорий полезу, значит, способен себя контролировать. Ну а если нет – то увы. Придется менять профессию.

Калашников развел руками и опустил голову.

– Хорошо, – сказал Штерн. – Сделаем для вас исключение. Пойдемте, я вас провожу.

Он подошел к двери, открыл ее и вышел в коридор.

Калашников закусил губу и на негнущихся ногах заковылял следом. Спокойно, говорил он себе, это же Звездная Россия. Подумаешь кремация – больно, но не смертельно.

Оглядевшись по сторонам, он увидел, что длинный пустой коридор упирается прямо в узкую черную дверь. Штерн остановился около нее и сделал приглашающий жест. Калашников сделал двадцать шесть шагов и оперся рукой о стену. Штерн открыл дверь и посторонился, уступая дорогу двум человекообразным роботам.

Жесткие цилиндрические пальцы схватили Калашникова за руки и вмиг уложили на низкую закопченную кушетку. Лязгнули стальные захваты, фиксируя колени, бедра и локти; голову обхватил металлический обруч. Калашников понял, что не в силах сделать даже самого маленького движения; тело выгнулось дугой в отчаянной попытке избавиться от этого кошмара. На белый потолок лег багровый отсвет, и Калашников услышал ровное гудение пламени.

– Сейчас вы еще можете передумать, – сказал Штерн.

– Нет! – воскликнул Калашников, почувствовав, что вот-вот передумает.

– Тогда поехали, – бесстрастно произнес Штерн, и Калашникова обдало жаром. А потом жар превратился в боль, и она в мгновение ока заполнила собою весь мир.