"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

2

Калашников медленно сжал пальцы правой руки, обхватил возникший прямо из воздуха стакан и отпил несколько глотков тонизирующего напитка.

– Что Звездная Россия рай земной, я уже в первый час понял, – сообщил он Гринбергу, отставив стакан в сторону. – На одни только восстановленные ландшафты любоваться – целой жизни не хватит. Плюс материальное изобилие, вечная молодость, люди вокруг замечательные, до любой планеты рукой подать...

Калашников печально вздохнул и покачал головой.

– Одним словом, вспомнил я ваши слова, Михаил Аронович. Буквально в первые же минуты вспомнил. Рай земной вокруг, это точно; но мне-то, Артему Калашникову, что в этом раю делать? Раздобыть арфу, сандалии, крылышки и петь аллилуйя? Квалификации-то у меня – никакой, интеллект – специально проверил, Сети спасибо, – ниже среднего, личные потребности – ого-го! Да, да, именно ого-го – меньше, чем на мировую известность, не претендую. Особенно теперь, когда каждому чейну известно, кто такой Артем Калашников!

Калашников посмотрел на Гринберга, но комментариев не дождался.

– Так что сел я посреди Сети и пригорюнился, – заключил Калашников. – Опять, думаю, план составлять надо, как жить дальше. Ну, что в Сети при слове «план» происходит, объяснять не надо, сами знаете; короче, в следующие четыре часа пришлось мне изрядно попотеть. Такого количества нерешенных проблем я не то что не видел – представить себе не мог! История двадцатого века – три тысячи тем, адаптивное программирование – двенадцать тысяч, понимающая психология – аж сорок четыре тысячи! И все темы, как вы сами понимаете, мои – то есть и по силам, и по интересам подходят! Ну, думаю, труба дело: раз в нашей Звездной России столько всего несделанного – значит что-то не так с демографической политикой! Не осилить нам всего этого, нас же, звездных русичей, всего миллиард человек!

– Минутку, – сказал Гринберг. – Вам не кажется странным, что вместо конкретных задач, предложенных вам по Сети, вы увлеклись совсем другой проблемой? Проблемой, если можно так выразиться, стратегического развития Звездной России?

– Напротив, – возразил Калашников, – мне показалось странным, что никому до меня эта проблема даже в голову не приходила. Позднее я понял почему. Простите за издевательскую цитату, но у меня сложилось впечатление, что в Звездной России труд стал первейшей потребностью человека.

– Так оно и есть, – подтвердил Гринберг. – Собственно, вы сами – ну то есть не сами, но вы, – к этому и призывали! Креативный императив, Артем Калашников, две тысячи тридцать шестой год.

– Тоже мне, авторитет, – фыркнул Калашников. – Что ж, заветы классика успешно воплощены в жизнь. Звездного русича нынче хлебом не корми, дай какую-нибудь проблему решить. Или просто хорошо поработать – вон мой сосед, Семен Лапин, водку по старинным рецептам гнать научился, восемьдесят сортов в погребах держит, хорошо еще, лирк успевает лишний алкоголь расщеплять... Но это к слову, а если вернуться к Прекрасной Галактике – то идея у меня возникла практически сразу. Я еще раз провел аналогию между нынешней Звездной Россией и добрыми старыми компьютерными играми. Какое было главное отличие игры от жизни? В игре я гарантированно достигал результата! Быстро ли, медленно ли – но в конечном счете я всегда выигрывал. Игры, в которых не удавалось продвигаться с привычной для меня скоростью, отбрасывались как скучные; я играл только в те, где уже достиг определенного мастерства. Так вот, аналогия заключается в том, что для нынешних звездных русичей жизнь – это бесконечная и увлекательная компьютерная игра. Подобно мне, они точно знают, какая задача им по силам, а какая – нет, и берутся только за те проекты, которые наверняка будут реализованы. Это действительно рай – жизнь вечной молодости, вечного изобилия и вечных гарантированных успехов. Обратной стороной этого рая является то, что проблемы стали для нас своего рода пищей – пищей для нашего ума и наших тел. Нам нравятся проблемы; мы хотим, чтобы их стало все больше и больше. Понимаете, к чему я клоню?

Гринберг нахмурился и сцепил руки в замок.

– Пока еще нет. Пожалуйста, продолжайте!

– Это как в старом анекдоте, – улыбнулся Калашников. – Один дедушка боролся, чтобы не было богатых, а другой, чтобы не было бедных. В своем двадцатом веке я думал, что проблемы нужно решать так, чтобы их больше не было. Сегодня я столкнулся с миром, где проблемы решаются так, чтобы их стало еще больше.

Калашников замолчал и допил стакан с тоником до дна.

– Я по-прежнему не понимаю, – сказал Гринберг. – Честно!

– Ну вот, – развел руками Калашников. – А еще мысли читаете... Я же не говорю, что это плохо. Чем больше знание, тем больше граница с непознанным, и все такое прочее. Но лично мне как-то не по себе от перспективы провести всю свою бесконечную жизнь, настраивая очередные версии искусственного интеллекта, моделируя психологию Наполеона или совершенствуясь в изготовлении светлого пива!

– Не по себе, – повторил Гринберг и поднял палец. – Интересно. Почему – не по себе?

– Да потому, – махнул рукой Калашников, – что я пессимист, паникер и патологический трус. Потому что проблемы, любезно предложенные мне в Сети, были отсортированы не по их важности, а по их интересности для меня лично. Потому, что если все звездные русичи именно так выбирают, чем им заняться, то есть очень большая вероятность просмотреть действительно важную проблему!

– А если не все? – спросил Гринберг. – Если существуют звездные русичи, выбирающие проблемы подобно вам – по степени важности?

– В таком случае, где они, эти звездные русичи? – воскликнул Калашников. – Где их списки нерешенных задач? Почему я не смог найти их в Сети?!

– Почему не смогли? – улыбнулся Гринберг. – Очень даже смогли. Например, один из них сидит сейчас перед вами.

– Так какого же черта вы мне голову морочите? – возмутился Калашников. – Давайте к делу! Где я сейчас могу быть полезен?!

– Здесь, – просто ответил Гринберг. – Если продолжите свой рассказ о Прекрасной Галактике.

– Далась вам эта Галактика, – пробурчал Калашников. – Обычная метафора для долгосрочной цели, вчистую содранная у Жанны д'Арк. Ну неинтересно мне тайну личности Рузвельта разгадывать или терминатора-три доводить до совершенства! Особенно в условиях, когда на двести планет Звездной России приходится шестьсот тысяч планет галактического сообщества! Все это я уже пробовал; сочиняешь себе программки, торгуешь линолеумом – а тут бац, мировой экономический кризис, падение цен на нефть – и вот ты уже безработный, а страна твоя – на свалке истории! Может быть, у звездных русичей просто нет опыта таких неприятностей? Все-таки целые сто лет жили как у Христа за пазухой, безо всяких контактов с инопланетянами? Словом, решил я на всякий случай разобраться, какие у нашей Звездной России есть в Галактике перспективы. Ну а чтобы начать разбираться, пришлось какую-никакую легенду придумать. Мол живу я тут на лоне природы, землю пашу, стишки пописываю и думаю как всякий деревенский философ о смысле жизни. Вот у нас, в Звездной России, полная благодать – человек человеку друг, природа словно сад, и даже волки зайцев не кушают, потому как никакие это не волки, а их генетически модифицированные потомки. А в Галактике что творится? – Калашников развел руками. – Войны, хорошо если экономические, судебные процессы, захваты заложников, злоупотребление властью, воровство, теракты и массовые убийства! Прямо как на Земле, в двадцатом веке. Разве это красиво, спрашиваю, разве хорошо? А ведь так хочется жить в Прекрасной Галактике, где каждое разумное существо станет высшей ценностью мироздания, и никто – ни природа, ни другое разумное существо – не сможет причинить ему вред? Например, как здесь, у меня, – усмехнулся Калашников и обвел рукой нехитрое убранство своего кабинета. – Вот, придумал я Прекрасную Галактику, и давай писать про нее по всяческим форумам. Хочу, мол, и все; подскажите, как сделать!

– В письмах вы были более красноречивы, – заметил Гринберг.

– Ну так и читайте письма, – огрызнулся Калашников. – Еще раз повторяю, у меня и в мыслях не было эту Прекрасную Галактику создавать! Я ее как приманку использовал, чтобы дискуссию завязать. Между прочим, вполне удачно использовал – с Хонсом познакомился, с Оливейрой третий день переругиваюсь, еще шесть писем невскрытых болтается. Сработала приманка!

– Приманка, – задумчиво повторил Гринберг. – Наживка.

– Ну да, – подтвердил Калашников. – Наживка. А что?

– Да вот представилась мне одна картинка, – проговорил Гринберг. – Пришел на берег начинающий рыболов, копнул землю, вытащил червяка покрупнее, насадил на крючок и закинул в воду. Через минуту из воды крокодил выпрыгивает, зубами клацает, еще через минуту пара акул возле поплавка носами сталкивается, аквалангисты с гарпунными ружьями на берег вылазят... А наш рыболов думает, что так и надо. Что именно так рыбу и ловят.