"Языческая заря" - читать интересную книгу автора (Щеглов Алексей Михайлович)

Расовая составляющая

Язычество является движением крови и почвы. Поэтому уместно в рамках языческой идеологии заимствовать и развивать расово-антропологические и биополитические идеи. Под расизмом следует понимать, прежде всего, стремление отстаивать расовую идентичность в быстро меняющемся современном мире.

Расизм — это естественное врождённое свойство любого социума. Люди живут в группах и борются друг с другом в группах. Эти группы формируются, в том числе, по расовому и национальному признаку. Расовое и национальное ни в коей мере не тождественные, но часто значительно пересекающиеся понятия. Бороться с расизмом бесполезно. Он неустраним. Утверждать обратное — значит настаивать на химерических принципах построения социальности и культуры. Расизм имманентен человеческой жизни; он всегда инстинктивен, хотя и не всегда духовен.

В спокойной политической ситуации он может присутствовать в мултирасовых обществах в латентном виде, проявляясь эпизодически лишь в периоды обострения. В современных демократиях, сплочённых на основе уважения прав человека, толерантности и общности гражданства, истории и культуры, расовый конфликт, скорее всего, переадресован на более позднее время. Поэтому в обязанность национально-правового государства, в противоположность государству либерально-космополитическому, входит мониторинг расовой обстановки и интересов тех этносов, благодаря деятельности которых оно в своё время сформировалось и продолжает существовать. Терпимость и гостеприимство имеют пределы и не должны оборачиваться против тех, кто их проявляет. Быть расистом — это так же стремиться обезопасить будущее своих детей и своего народа, от возможного проявления насилия со стороны инорасовых групп. Умеренный расизм необходим, по-человечески нормально и правильно осознавать собственную национальную и расовую исключительность и своеобразие. Триада Гегеля «общее-единичное-особенное» действует и в национально-расовой сфере.

Расовые отличия — вектора развития человеческой природы. Выступать против них всё равно, что протестовать против различия дня и ночи или пробовать отменять самого себя. Дьявол аномалии и дегенерации часто прячется в мелочах. Но принципы отбора и евгеники встроены в механизмы восприятия и воспроизводства. По одёжке встречают. Паралингвистические каналы — важный источник информации. При визуальном контакте 70% информации о человеке закладывается в первые 2 минуты общения. Мозг считывает и перерабатывает информацию в автоматическом режиме. Выбор на уровне популяции осуществляется в значительной мере бессознательно. И если тянет на дегенерацию, лучше сначала обратить внимание на собственные проблемы.

Красивое и безобразное, как полагал Кант, постигаются без посредства понятия. Ребёнок по мере взросления, инкорпорирует и впитывает не только социальный габитус ближайшего или референтного окружения (3). Он, смотрясь в зеркало и глядя на ближайших членов семьи и рода. воспринимает и усваивает на бессознательном уровне, как гештальт, и свои собственные и их внешние данные (экзис). Хотя, конечно, дальнейший выбор социального окружения может носить и протестный, и какой угодно другой характер; он опосредуется и определяется многими обстоятельствами и факторами. Тем не менее, механизм импринтинга необходим для совершенствования адаптации и общественной социализации. Поэтому социальность и расовость не существуют друг без друга. А не замечать или преувеличивать различия — это две стороны одной медали.

Возможно, существуют общечеловеческие эстетические принципы, но в то же время, безусловно, что они проявляются конкретно-исторически и зависят от норм культуры. У любых сообществ, от примитивных до высокоразвитых, имеются свои собственные идеалы красоты, гармонии и совершенства. Среднестатистически любой нормальный человек, исключая особо озлобленных, попадая в инорасовую и иноэтническую обстановку, начинает вскорости испытывать дискомфорт и ностальгию по привычным пейзажам и лицам. Иногда понимание этого приходит слишком поздно, людям свойственно переоценивать степень своей субъективной свободы. Но «родину не унесёшь с собой на подошве сапог» (Вольтер). Поэтому вопрос лишь в том, на какой величины пьедестал возводить объективно существующие расовые идеалы и ценности.

А то, что индивидуумы и группы воспринимают мир через призму расово-эстетических стереотипов, подтверждается данными, предоставляемыми динамично развивающейся в последние годы антропоэстетикой.

Еще в XIX в. Ч.Дарвин указывал на важность предпочтения индивидуумами различных типов внешности для полового подбора в ходе формирования больших рас. Современные исследования приводят к закономерному выводу, что на индивидуальном и групповом уровне имеются внутренние эталоны, с которыми сопоставляется всё воспринимаемое (4). А важнейшие этнодиф-ференцирующие и этноконсолидирующие признаки — одновременно признаки этно-расовые (форма лица, пигментация, наличие-отсутствие эпикантуса и т.д.).

Проведённые в последние годы антропоэстетические исследования позволили точно зафиксировать наличное состояние русских групповых предпочтений:

«1. В пределах выборок русских рассматриваемых областей вектор мужского идеального типа имеет чётко выраженный центростремительный характер.

2. Мужской идеальный морфотип в группах русских отражает характерный для данных групп морфологический вариант, воспринимаемый их членами как наиболее привлекательный.

3. Во всех русских группах вне связи с географической дифференциацией отмечаются относительно близкие варианты эстетически предпочитаемой красоты, выраженные в суммарных показателях антропологической аутоидентификации.

4. В целом, все русские группы образуют общий графический кластер, относительно однородный по параметрам антропоэстетики.» (5)

Из приведённых фактов, с известной мерой допущения следует, что:

1. Русские имеют собственные, отличные от других народов и только им присущие идеалы красоты. Эти идеалы вписываются в общеевропейское множество, но образуют в рамках него обособленную подгруппу.

2. Для такого большого пространства расселения и численности, русские достаточно гомогенны с расовой точки зрения.

3. Векторы русских расовых предпочтений стремятся к некому, пока что ещё не выделенному в ходе исследований ядру, которое, возможно, связано с их расовым кодом. В данном контексте это понятия вводится по аналогии с термином «этнический код» в конструктивистской этнологии, но носит более примордиалистский характер. Примордиалистский и конструктивистский подходы отнюдь не противоречат друг другу. Возможно их плодотворное совмещение. Конструирование всегда происходит на основе изначальной, пусть и искажаемой в сознании реальности, которая объективно существовала заранее, так же как и язык, на котором она описывается. Возникающее в процессе конструирования новое примыкает к старому, а кажущиеся прерывы постепенности — лишь маскировка сложности переходов состояний. Таким образом, расовый код — это, прежде всего, внутренний экзис группы, определяющий набор имплицитных групповых диспозиций, влияющих на этологию и сценарии её действия как популяции. Разработка этого понятия связана с дальнейшими антропоэстетическими и этологическими исследованиями.

4. Суррогаты, навязываемые рекламой, закономерно вызывают эстетическое отторжение, и пока что не повлияли на характер антропоэстетического восприятия и оценок населения.

Века засилья христианского эстетического ряда, также не повлияли на наши представления о человеческой красоте. В то время как, например, у татар, под воздействием ислама, вектор предпочтений меньше связан с их собственным своеобразием и тяготеет к арабскому ареалу.

Таким образом, существуют отдельные русские расовые идеалы. Уже украинские предпочтения — это юг, пусть и не самый дальний. Наши идеалы, зафиксированные в культуре, носят в значительной мере североевропейский нордический характер. Это коррелирует с данными геногеографии о североевропейском ядре формирования русского мира. «Ядро русского генофонда находится на северо-западе русского этнического ареала» (6) и связано с колонизацией Русской равнины северными славянскими племенами.

Существует несколько типов русской красоты, отражающих реальное морфологическое своеобразие русских групп. И искусство, может рассчитывать на подлинно национальный успех, только когда оно имеет расово-эстетическую форму. В частности поэтому, был так популярен близкий к русскому расовому идеалу образ, созданный в своё время в кинематографе артистом Столяровым.

В ходе антропоэстетических исследований в Вологодской области женщины, отвечая на вопрос о предпочитаемом цвете волос у мужчин, так и обозначали его как «русский». Подтвердилось и то, что «девичья краса — русая коса», а не какая-либо ещё. Русый и русский — это пересекающиеся понятия. И в известном смысле мы останемся русскими до тех пор, покуда русые оттенки останутся основным цветом народа.


Расовые различия влияют на особенности иммунного статуса, темперамента, образа мышления (из-за различий в архитектонике и волновой активности мозга) и действия. Мир расцвечен и воспринимается расово (эффект Тиндаля и др.). И тот, кто хочет уничтожить расовые различия, по сути, хочет уничтожить восприятие и другие атрибуты материи и сознания как таковые.

Однако ортодоксальный расизм нужно отправить на свалку истории. Даже людоедский национал-социализм в спорных случаях исходил из целесообразности, а не из формальных правил. Расизм язычества должен быть гибким и эволюцион-ным. Флуктуации уровня пигментации и изменения в морфологии происходили и ранее. Современные расы возникли исторически и продолжают видоизменяться (Бунак). Идёт дальнейшее накопление отличий и специализация в рамках больших расовых стволов. Все находится в процессе бесконечного изменения, приспособления и совершенствования.

В целях нациестроительства допустимо использовать материал и не вполне соответствующий норме, тем паче, что индивидуальная фенотипическая изменчивость имеет широкую вариативность. Индивидуальная классификация уже на уровне рас второго порядка, таит в себе слишком большую вероятность ошибки. У нынешнего русского расизма, если он хочет оставаться связанным со сциентистской реальностью, отсутствуют выверенные критерии и методики индивидуальной классификации. В отечественной антропологии данной проблематикой никто всерьёз не занимался со времён Ярхо, который не оставил после себя научной школы. Поэтому неразумно и вредно сходу отталкивать того, кто готов помочь пройти твоему народу дальше.


России волей истории уготована судьба остаться последней страной белого мира. Тотальная панмиксия в духе М. Нагульнова из «Поднятой целины», к которой призывают его особо стойкие последователи из числа «озабоченных» российских демографов, невозможна (7). Состояние, при котором воспроизводство осуществляется в условиях неограниченной численности и панмиксии известно как равновесие Харди-Вайнберга (8). Это равновесие на практике недостижимо, т.к. моделирует идеальную ситуацию и находится в абсолютном противоречии со всей историей развития человечества как вида. Популяции, находящиеся в удалении друг от друга, будут и дальше всё более обособляться, даже при наличии обмена частью генофонда.


Те особенности, которые были характерны для населения Восточной Европы тысячу лет назад, в значительной мере представлены и в нынешнем русском населении. У нас, как у популяции, сложная расовая биография. Восточное славянство, колонизируя аборигенное население и соприкасаясь с соседями, впитало различные компоненты. Присутствуют как собственно славянские, так и дославянские пласты и включения (балтские, скифо-сарматские, германские и т.д.). Значительна в этногенезе роль финно-угорского субстрата, а также наследия древней восточно-европейской расы (Бунак). Во многих русских группах метисация славян с финно-уграми достигла степени панмиксии. С расовой точки зрения русские обладают своей отдельной комбинацией признаков, которая как расовой общности присуща только им и не воспроизводится более никаким другим народом. При этом, великороссы, будучи одним из крупнейших этносов земли, для такой своей численности остаются очень гомогенным народом. Этот факт наглядно иллюстрируют обобщённые фотопортреты (9). Выделенные ещё Бунаком и Алексеевым несколько основных подтипов плавно пересекаются и переходят один в другой по векторам «север-юг» и «запад-восток». В целом, за исключением небольших частей (например, так и не достигшие субэтнического уровня камчадалы или сформировавшееся на украинской основе коренное население казачьей Кубани), доля примесей незначительна. Различия между основными группами русских невелики и не зависят напрямую от расстояния между ними. А фиксируемые дерматоглификой малое расстояние между группами (среднее ОДР=10,1), а так же небольшая величина европеидно-монголоидного комплекса (41,6%) и незначительные его вариации (от 35 до 48%), дополнительно указывают на общность их происхождения и однородность этноса (10).


Последние антропологические исследования позволили доуточнить давно обозначенную характеристику русских подтипов, выделив пять основных:

1) ильменско-белозерский;

2) валдайский;

3) верхне-окский;

4) нижнеокско-дон-сурский;

5) вятско-камский;

а также, четыре промежуточных региональных антропологических типа (западный и восточный верхне-волжские, центральный и клязьминский), которые носят переходный характер и во многом сводимы к различным комбинациям расовых компонентов, входящих в первые пять (11).


Пределы самоочищения расового организма велики. Крайности в нём сбрасываются на периферию ядра и вымываются. Русская равнина, включающая в себя основной исторический ареал расселения великороссов и предстающая на генокартах, как единое однородное пространство, способна и далее поглощать волны чужеродного населения, сохраняя при этом свою сложившуюся на протяжении тысячелетий структуру (12). Нынешнее кавказское нашествие, демографические последствия которого начинают проявляться, незначительно по своим масштабам и скоро сойдёт на нет. Оно оставит еле заметный след в будущих поколениях; подобно тому, как еле уловимы в современном русском населении последствия татаро-монгольского ига (13). Кто к нам с чем придёт — от того сам и помрёт. Тем не менее, не стоит недооценивать опасности метисации. Основная опора должна быть на собственные силы.


Языческая идеология содержит в себе импульс нациестроительства. Поэтому, претендующие на обособленность языческие группы, будучи слепком с нынешней относительной чистой ситуации, могут в будущем сыграть роль эталонных групп для всей нации. Как некоторые группы старообрядцев, которые, являясь изолятом, лучше донесли до наших дней первозданный русский тип.

Важно сохранять верность лучшим достижениям своей природы и стремиться их превзойти. Важно быть сильным, а своя кровь дорогу найдет.

Расовый отбор и специализация — динамический процесс. Вера и воля влияют на энергетику органических систем и отдельную личность вплоть до уровня внутриклеточных окислительно-восстановительных процессов (14). Не исключено, что женщина посредством визуализации и других психотехник способна влиять на пигментацию и другие фенотипические параметры будущего ребёнка. Вполне вероятно, что и пол ребёнка в определённой степени поддаётся направленному выбору, по крайней мере, в некотором проценте случаев, силы природы, страхуясь от генетических сбоев, перестраивают хромосомный набор зиготы.

Высокое качество жизни предполагает наличие достойной расово-экологической среды. Боги русских язычников — вечные образцы для подражания — северные светлые боги. Для русского язычника противоестественно поклоняться тёмным средиземноморским личинам. Расовая эстетика язычества органична русскому социуму; она обращается к аутентичной сакралике цельного «Я», единству духа и тела.

Человек в язычестве предстаёт как задача для себя самого. Языческая антропология предполагает родовое и личностное качественное самостроительство, с опорой на непреходящие вечные ценности. Язычники обращаются к прошлому и опираются на него затем, чтобы идти дальше вперёд. Философия язычества, представляющая жизнь, как вечное восходящее коловращение, самой своей логикой направляет сторонников в сторону постоянного развития собственного расового потенциала.