"Фантастика, 1962 год" - читать интересную книгу автора (Сборник Сборник)Анатолий Днепров ПОДВИГ1Все началось совершенно неожиданно. Олла пришла очень взволнованная, с фототелеграммой в руках. — Я немедленно возвращаюсь в Москву. Плазмодии отправляется через сорок минут. Через час мне нужно встретиться с Корио. Я удивился. Наш отпуск только начался, а что касается Корно, то он сам должен был прибыть на берег моря со дня на день. — Что такое стряслось? — спросил я сестру. — А вот послушай. “Любимая Олла, мне очень нужно с тобой повидаться. В моем распоряжении только сутки. Сегодня в двадцать два часа решается моя судьба. Корио”. — Это звучит, как в старых приключенческих романах, — сказал я, Корио — мой друг и возлюбленный Оллы. Я знаю его много лет как очень умного и уравновешенного человека. Его работы по микроструктуре энергетических полей сделали его имя известным среди ученых всей планеты. Год назад Корио получил Почетную грамоту Народов Земли второй степени и звание Ученого первого класса. Это совпало с его замечательной победой в чемпионате по игре в шахматы на стоклеточной доске. В скупых строках фототелеграммы я уловил нотки скрытой тревоги. Олла чувствовала тревогу значительно острее, чем я. Она торопливо начала складывать свои вещи в пакет. — Корио не пошлет такую телеграмму без всяких на то оснований. Если с ним все благополучно, я сегодня же вернусь, — сказала Олла. — Если же нет… — Что ты, милая! — воскликнул я, беря сестру за руки. — Что может с ним случиться? Болезнь? Опасность? Ну, что еще там? Я себе просто не представляю, что в наше время может случиться с человеком. Был бы он космонавтом или ракетчиком-испытателем… Он ведь физик-теоретик. — Корио не пошлет такую телеграмму без всяких оснований, — повторила Олла упорно. — До свидания, милый Авро! Она подошла ко мне и поцеловала меня в лоб. — До свидания. От меня пожми руку Корио. И еще — позвони мне вечером. Было бы хорошо, если бы у видеотелефона с тобой был и Корио. Олла улыбнулась и покинула комнату. С террасы я помахал ей рукой. Через несколько минут от Южной станции, прямо через горы умчался монорельсовый электровоз. В нем Олла отправилась на аэродром. После обеда я не пошел отдыхать в эрарий, а спустился на набережную посмотреть на море. Набережная была пустынна, только несколько любителей морского прибоя сидели с полузакрытыми глазами и слушали, как о бетонные стены разбиваются волны. Над морем висела сероватая дымка, сквозь которую солнце казалось оранжевым. Было очень жарко и влажно. У гранитного спуска к воде я посмотрел на гигантские термометр и гигрометр. Двадцать девять по Цельсию и восемьдесят процентов влажности. Если бы не одежда из гидрофобного материала, люди чувствовали бы себя погруженными в теплую ванну. Я долго стоял у двух колонн из стекла, которые одновременно являлись измерительными приборами и украшением лестницы к морю. Архитектору, создавшему этот ансамбль, удалось соединить воедино целесообразность и красоту. — Если так будет продолжаться, я отсюда уеду, — услышал я голос сзади. — А, старый ворчун Онкс! Что тебе здесь не нравится? Это был мой друг, Онкс Филитов. Ему никогда ничего не нравится. Его специальность — ворчать и во всем выискивать недостатки. Недаром он член критического совета Центрального промышленного управления. — Мне не нравится вот это. — Он показал пальцем на измерительные приборы. — А по-моему, недурно. Архитектор, безусловно, малый с фантазией. — Я о другом. Мне не нравятся показания приборов. Не знаю, как ты, а я жару переношу, неважно. Особенно когда воздух больше чем наполовину состоит из водяных паров. Я рассмеялся. — Ну, тогда тебе нужно ехать отдыхать на север, например в Гренландию. Онкс поморщился. Не говоря ни слова, он протянул мне бюллетень Института погоды. — Вот, читай про Гренландию… Я прочитал: “Пятое января. Восточное побережие Гренландии — +10” — Чудесно! Скоро там зацветут магнолии! — Не знаю, зацветут ли. Только на памяти человечества такого еще не бывало. Продолжая что-то бормотать, Онкс побрел вдоль набережной, то и дело вытирая платком потную шею. В пять часов я сдал в электронный профилакторий данные о своем самочувствии — кровяное давление, влагообмен, температура, электрокардиография и так далее и, вместо того чтобы смотреть в телевизионном театре спортивную передачу из Нью-Йорка, возвратился в свою комнату и уселся у видеотелефона. Олла была в Москве уже шесть часов и должна была вот-вот сообщить мне все о Корио. Глядя на матовый экран прибора, я почему-то волновался. Так я просидел до ужина, не дождавшись вызова из Москвы. В столовой ко мне подошла Анна Шахтаева, мой лечащий врач. — У вас немного повысилось кровяное давление и частит сердце. Примите вот это, — она протянула мне таблетку. — Ложась спать, не забудьте включить кондиционер. Я посмотрел на нее с удивлением. — Ничего страшного, — сказала она, улыбаясь. — Это почти у всех. Из-за погоды. — Жарко, — сказал я смущенно и почему-то вспомнил Онкса. — Да. И влажно… Олла позвонила мне. только в двадцать три часа, когда я начал дремать. — Что случилось? — воскликнул я, всматриваясь лицо сестры. Оно было каким-то странным и чужим. — Что случилось, Олла? Где Корио? Олла жалко улыбнулась. Я видел, как дрожали ее губы. — Ты плачешь, милая? Ты плачешь? — закричал я. Я никогда не видел свою сестру плачущей. Никогда. Только в те времена, когда она была совсем-совсем маленькой. Это было невероятно! Я вообще никогда не видел плачущих людей! Олла отрицательно покачала головой. — Нет, ты плачешь! Немедленно говори, что случилось! — Только что я почти попрощалась с Корио, — наконец сказала Олла шепотом. — Он?.. Я хотел сказать “он умер”, но сестра опередила меня. — Нет, он жив и чувствует себя прекрасно… — Он тебя не любит? Он тебя больше не любит? Олла опустила голову и странно улыбнулась. — Это все так непонятно… Я ничего не понимаю в том, что произошло… У меня перехватило дыхание. Если бы Олла была рядом со мной! Но она была от меня на расстоянии полторы тысячи километров, и я мог лишь беспомощно наблюдать, как она страдала. — Милая моя. Я тебя умоляю, расскажи все по порядку. Я должен тебе помочь. Тебе все должны помочь. — Мне никто не сможет помочь. Никто. Олла отбросила прядь волос со лба и, сжав зубы, процедила: — Скоро Корио не будет… Я ухватился за металлическую раму экрана. — Ведь ты же сказала, что он жив и чувствует себя хорошо… — Да… Но… Я видел, как сестра не выдержала, слезы брызнули из ее глаз, и, закрыв лицо ладонями, она исчезла из поля зрения видеотелефона. Я продолжал звать ее, кричал в трубку, грозился пожаловаться на операторов, пока, наконец, на экране не появилось строгое лицо молодой девушки, которая сказала: — C вашим корреспондентом очень плохо. Она не в состоянии продолжать беседу. Ее увели в лабораторию первой медицинской помощи. Эмоциональный срыв, — добавила девушка грустно, и экран погас. По местному телефону мне сообщили, что первый плазмодии отправляется в Москву завтра в пять утра. |
||
|