"Меня зовут «Бендер»" - читать интересную книгу автора (Сильвер Саша)

Пролог

Меня зовут Бендер. Нет, это не имя, не фамилия, тем более не отчество. Это прозвище, погоняло, кликуха — называйте, как хотите. Для меня же это образ жизни. На сегодняшний день я — очень состоятельный человек. Сколько у меня миллионов баксов, марок и других тугриков вроде рублей — даже сам точно не знаю. Рассованы по всему миру где попало — банки, акции, заводы, фирмы, газеты, казино. Но самое интересное не в том, что я поднялся из грязи в князи. В том, что вся эта прорва денег заработана надувательством, обманом или попросту разводом и кидаловом. Я — профессиональный мошенник, или по-блатному, фармазон. Только не надо думать, что я потомственный негодяй и сволочь! Человек делает себя сам в процессе жизни, если это можно назвать жизнью…

Никогда никого не убив, неисчислимые тысячи людей я развел на различные суммы. За свои проделки я не сидел на зоне, не парился в СИЗО. Много зэков сидят в тюрьмах по смехотворным причинам. Украл банку огурцов у соседа, — получил пять лет. Спрашивается, за что? Если бы мне приписали все провинности, пришлось сидеть бы до окончания всех времен многие тысячи лет. Дело в том, что подобные мне вообще очень редко несут наказание в силу того, что находятся над системой. Любой законодательной системой руководят обыкновенные людишки со своими слабостями и недостатками. Кого-то можно купить, кого-то запугать или шантажировать. Парадокс — мелкие воры могут сидеть за свои проступки всю жизнь, а настоящие крупные фигуры не сядут никогда. Это потому, что система законов и создана для мелкой сошки, а для «крупняка» не придумали еще… И вряд ли придумают!…

Не будем торопить события, расскажу все по-порядку. Родился я в начале семидесятых в провинциальном крупном городе в самой обыкновенной семье инженеров. Папа с мамой дали обычное имя Олег, наградили фамилией Городецкий. Детство беззаботное протекало, как и у многих — в убогих дворах не по времени быстро постаревших домов. Казалось бы, счастливые времена всеобщего равенства и благосостояния! Родители уже тогда начали мотаться по разным дальним стройкам, видел я их редко, но деньги высылали регулярно. Поэтому бабушка во многом меня баловала. Но это всего лишь видимость — уже в соплячьем возрасте я наблюдал, что другие дети ходили в модных заграничных шмотках, жевали что-то вкусное из ярких оберток, из детсада их забирали на больших красивых “Волгах”. Первые сомнения по поводу справедливости жизни возникли уже тогда, а вскоре они нашли свое воплощение. Как-то очень быстро богатые детки стали больше играть вместе, а таких, как я обходить стороной. Мы, в свою очередь, также перестали с ними общаться. Не надо быть пророком, чтобы угадать начало вражды наших группировок. Именно в тот момент я понял, что люди с самого рождения не находятся в равных условиях. Если будешь стоять и хлопать ушами, так и простоишь в той грязи, куда тебя воткнули с рождения…

Первый свой мошеннический опыт я получил внезапно, даже не успев понять, как это произошло. Однажды после детсада я пошел гулять во двор, где, как всегда, резвилась детвора. Ах, эти вечерние детские игры! Как часто вспоминаются они с любовью в более старшем возрасте! Целый отдельный мир со своими правилами и законами, этакая идиллия. Но в каждой идиллии бывают изъяны, как говорят — «в семье не без урода». Вдруг ко мне, важный, как член президиума КПСС, подошел Вовка-толстый из компании «детей богатых родителей». У этого толстосума всегда при себе были разные импортные сладости-конфеты, жвачки и прочая дребедень. Мне тогда казалось, что быть обладателем всего этого — просто несбыточная мечта. Надо сказать, что Вовка хоть и был раза в три больше своих сверстников, но имел довольно спокойный характер — особо не дрался, не обижал маленьких. У него был другой козырь — мания величия. Понимая свое физическое превосходство, Вован любил до самопожертвования донимать людей морально, но не только сверстников, а и постарше, и не просто донимать, а доводить до слез и истерики.

— Что стоишь, мелюзга, дай пройти старшему, — немного толкнув меня, направился дальше.

У меня внутри все закипело, хотелось взять большую палку и избить обидчика. Вовка же остановился, дал задний ход и подошел ко мне.

— Не обижайся, я нечаянно, — притворно ласково защебетал он — хочешь, я тебе жвачки дам американской, мне папа сегодня принес, ух и вкусная, вот та-а-кие пузыри надуваются!

И он достал из кармана несколько тех самых кубиков в яркой обертке, о которых я только и мечтал. Мои глаза заблестели от радости, от обиды не осталось и следа, моя рука сама потянулась к его, как вдруг я ощутил удар, от которого она отскочила прямо в лицо.

— Много хочешь — мало получишь, — сказал толстый и с хохотом уставился на меня в ожидании веселого зрелища.

Мне просто нестерпимо хотелось зареветь от досады и беспомощности, как обычно это делают дети, но я понимал, что от меня только этого и ждут, чтобы еще больше посмеяться. Слезы подступали к горлу, грозя вырваться наружу, но все же мне удалось прийти в себя, и как можно более спокойно уйти в другой конец нашего дворика. Вовка-толстый немного был раздосадован обстоятельством, что не смог довести до слез очередную жертву, пошел дальше с важным видом, тут же забыв про меня. Весь вечер я прокачался на качелях, и все мысли мои были заняты местью, все существо мое было переполнено ненавистью, и не только к Вовке, а ко всем, кто просто наблюдал и даже посмеивался вместе с ним. Когда вечером перед сном бабушка читала сказку, я твердо решил — Вова сильно пожалеет о своем поведении.

Решение принято — но как его реализовать? Драться с ним не имело никакого смысла, да и вообще не настолько было действенно. Даже если его каким-то чудом побить, он все равно не поймет и не испытает такого же чувства обиды от такого издевательства. Дни летели, а я, сколько не придумывал самых зловещих планов, ничего правдоподобного в голову не приходило. Но видимо был дан знак сверху, и решение пришло само.

Как-то рано вечером, когда еще не всех детей отпустили на улицу, я прогуливался в одиночестве по родному дворику в поисках занятия. Мое внимание привлек блестящий цилиндрический предмет, лежавший в траве. Подойдя поближе, я обнаружил, что это самая настоящая алюминиевая банка из-под заграничной газировки. Вот так находка! В то время стать обладателем такой вещицы, пусть и без содержимого, было просто удачей. Даже ребята постарше коллекционировали их, выменивали друг у друга. У меня дома не было ни одной такой, и вдруг — ну надо же — повезло! Я просто застыл от счастья, предвкушая, как похвастаюсь таким кладом перед друзьями, как поставлю ее в своей комнате, и буду глазеть.

В этот момент откуда ни возьмись появился… конечно же Вовка-толстый, важно вышедший из подъезда с вечно полными провизией карманами. Такого поворота я никак не ожидал. Меньше всего на свете в этот момент я хотел видеть его, лучше чудовище какое-нибудь из сказочных фильмов, только не этого толстяка. Однако жизнь вносит свои коррективы, и пришлось срочно что-то предпринимать. Для начала я отошел в сторонку, чтобы он меня не видел, и стал лихорадочно обдумывать свои дальнейшие действия. Сидеть здесь весь вечер или незаметно пробраться домой? Во время раздумий мне и пришла в голову сумасшедшая идея. Вовка был страстный коллекционер этих самых банок, накопил уже целую кучу, и пойдет на что угодно ради нового экземпляра. Посмотрев на банку, и мысленно простившись с ней, я снял штаны и стал справлять малую нужду в свою находку. Когда процесс остановился, я застегнулся и вышел из укрытия.

Вальяжной походкой я пошел по двору, небрежно вертя в руке банку. Толстяк сразу заметил меня, прищурился хитро и стал приближаться, делать было нечего, и от скуки он решил опять поиздеваться надо мной. По мере приближения в его глазах явно стали происходить перемены — сначала открылись широко, затем и вовсе округлились.

— Где взял?!! — с неподдельным интересом загоготал Вова.

— А, это к нам гости приходили вчера, мне несколько банок оставили, — скороговоркой, почти без запинки, бессовестно соврал я.

— Подари, слышь, ты, малявка! — настойчиво попросил тот.

— Еще чего — подари, за просто так не отдам!

Вовка бросился было ко мне с целью забрать находку силой, но не тут-то было — я резво рванул в сторону. В чем-чем, а в беге мне не было равных во всем районе.

— Не хочешь дарить, давай меняться, — подобрел он, поняв, что не догонит меня.

— А что у тебя есть? — как ни в чем не бывало, поинтересовался я.

— Жвачка заграничная! — Толстый наивно подумал, что я купился, и протянул лакомство в руке.

— Всего-то одна?! Это мало! — с притворным сожалением пробурчал я.

— Вот вторая, у меня больше нет, правда! Ну, давай меняться…— с надеждой пролепетал Вован.

— Фиг с тобой, давай две, у меня все равно еще банка есть, — безразлично промямлив, я забрал его жвачки и протянул банку.

— Там еще газировка осталась, ты не будешь допивать?

— Пей, мне уже хватит, больше не лезет, — и я похлопал себя по животу.

Вовка-толстый, довольный собой, одним залпом заглотил содержимое.

— Что-то она какая-то соленая, невкусная, да еще и теплая! — недовольный Вова подозрительно посмотрел на меня, когда банка опустела.

Я больше не мог сдерживать своих чувств — мой рот открылся сам по себе, и я не просто засмеялся, а заржал как лошадь от удовольствия гомеричным, истерическим смехом человека, который исполнил свою заветную мечту. Вовка с недоумением смотрел на меня, я же не только не мог остановиться, смеялся еще громче и сильнее.

— Соленая, теплая!!! — заорал я еще сильнее.

И тут до толстяка дошел весь ужас ситуации. Он понюхал пустую банку, с омерзением отбросил ее в сторону, побагровел, позеленел, затем побелел. После этого его начало тошнить со страшной силой — нескончаемыми потоками наружу рвалось содержимое его желудка. Не в силах стоять, он упал на землю и стал кувыркаться. Меня это насторожило — перестав смеяться, я уставился на Вовку. Ему от этого легче не стало, уже задергало тело в конвульсиях. Дело принимало серьезный оборот — я не знал, что делать. Убежать домой от греха подальше или позвать на помощь взрослых? Ситуацию спасла Вовина мама — она почуяла неладное, выглянула на балкон, затем быстро спустилась во двор, подняла почти безжизненное тело на руки и понесла домой. Через несколько минут во двор приехала “скорая помощь”. Я же быстро ретировался домой. На недоуменный вопрос бабушки о моем скором возвращении соврал, что плохо себя чувствую и хочу спать.

Всю ночь я не мог сомкнуть глаз, мучительной болью отдавала в голове мысль о наказании за такой злой поступок. Немного жаль было и Вовку, который так сильно пострадал и физически, и наверняка психически. Виделась страшная картина мести, которая неизбежно обрушится на мою голову. Но все эти ужасы перевешивала радость от победы над таким могучим противником. Толстый пострадал в сто раз больше, чем я, и это обстоятельство приятно будоражило мысли. Я был просто очень горд за себя, что так круто отомстил обидчику. Лишь только под утро заснул тревожным сном.

Шли дни, а Вовка-толстый все не появлялся во дворе. Детвора была весьма довольна этим — особой симпатии к нему никто не питал. Всегда найдется человек, присутствие которого неприятно всем, а его отсутствие явно разряжает обстановку. Для меня оставалось загадкой, где он сейчас, и почему не выдал меня взрослым, чтобы меня наказали? Прошло некоторое время, и бабушка сказала мне, что соседский мальчик Вова сильно заболел сначала отравлением желудка, а потом какой-то психической болезнью. Своего врага я так больше и не увидел, а скоро его семья совсем переехала жить в другой город. Со временем я стал забывать этот случай, но иногда память нет-нет, да и рисовала мне картину Вовкиной расплаты за мое задетое самолюбие. Лишь одного я не мог понять в свои шесть лет — почему же все-таки он не сдал меня взрослым?

Ответ на этот вопрос я получил позднее, когда стал немного разбираться в людях, анализировать события и процессы отношений. Поведение Вовки было стандартным — он был сильным, когда издевался над слабыми, когда же его опустили дальше некуда, да еще таким варварским способом, он просто резко ослаб морально в своих собственных глазах. Не сдал меня потому, что не хотел упасть еще ниже — в глазах окружающих. Это поведение обыкновенной жертвы — его наказали, и вместо того, чтобы противостоять этому, он упал на дно, скрыл все, чтобы не быть еще более обиженным, уже другими людьми, которые наверняка будут постоянно указывать пальцем и смеяться за его спиной. В это же время я узнал, что он после того случая не мог долго прийти в себя. Даже постоянное вождение к светилам медицинской науки не возымели действия — мальчик упорно не хотел ничего никому рассказывать и выходить из дома. Родителям пришлось переехать в другой город из-за своего чада, но он навсегда так и остался неизлечимым параноиком.

Я же, напротив, жил припеваючи — кто-то из дворовых ребят все же видел сцену падения авторитета Вовы толстого, и по всему району поползли слухи о моих хулиганских проделках, которые в основном были выдумкой. Как бы то ни было, но мой авторитет среди местных мальчишек взлетел с нуля и до небес — вот таким образом я превратился из тщедушного тихони в грозу всей местной детворы. Такой поворот событий меня явно устраивал, — кроме того, что я наказал врага, получил за это с него куш в виде двух жвачек, так еще и выбился “в люди”. Таков был мой первый опыт мошенничества, который дал начало другим событиям в моей жизни и определил судьбу. Именно тогда я понял, что не обязательно быть большим и сильным, чтобы иметь власть над другими. И этот свой опыт я постоянно стал применять в повседневной жизни, обманывая и детей, и взрослых. Было явно видно, что большинство людей — недалекого ума и прямолинейны, и это обстоятельство нельзя было не применить в своих корыстных целях.

На следующий год я пошел в первый класс. Большинство ребят класса были из моего детского сада, и поэтому авторитет моей личности не только не утратил силу, но даже возрос. Незнакомые мальчишки из других мест, видя, как почтительно относятся ко мне друзья, посматривали на меня с опаской и общались осторожно, без гонора. Я же, не упуская времени, развил бурное поле деятельности. Начал по мелочам разводить одноклассников на мелкие деньги, устраивал розыгрыши, но самой главной фишкой было издевательство над нашей молодой учительницей. Нет, я не хулиганил на уроках, не нарушал дисциплину, но при каждом удобном случае поправлял педагога, когда она ошибалась, даже пытался давать советы по преподаванию. Уже в то время я понял, что взрослые совсем не такие идеальные, как кажутся — у каждого есть привычки, манера поведения и уязвимые точки. Для моих одноклассников же взрослый человек, тем более педагог, был незыблемым авторитетом, нечто вроде идола. Возможно, я быстрее их поумнел, и общался с учителем на равных, что ее бесило до ужаса, а поделать она ничего не могла — в своих замечаниях я всегда был прав. Ребята за это чуть ли не молились на меня, и уже в третьем классе я был известен всем учителям школы и ученикам.

Однажды я где-то раздобыл импортную жвачку, сел за парту, и начал медленно-медленно, чтобы все заметили, разворачивать яркую обертку. Сиюминутно возле меня образовалась стайка завистников.

— Олег, дай откусить, — плаксиво-просящим голосом начал самый шустрый, — ну хоть немножечко!

— Не дам, не видишь, что ли, самому мало!

Ребята, недолго постояв возле меня, разбежались по своим делам. Я же достал из кармана еще одну жвачку, советского производства, по цене 10 копеек за штуку. По вкусу это чудо русской «жвачной» промышленности явно уступало импортному продукту, однако по размеру они были просто братьями — близнецами. Завернув нашу резину в заграничную обертку, я понял, на чем здесь можно поживиться. После школы я накупил кучу дешевых резинок.

На следующий день в классе предложил купить у меня импортную жвачку по цене пятьдесят копеек. Сразу нашелся желающий — Ромка, который сидел на задней парте.

— Только уговор, — сказал я, — обертку мне отдай, я их коллекционирую.

— Ух ты, ну и вкусная, — защебетал он радостно, жуя обыкновенную дешевку, — не то что наши делают!

Такова сила человеческого самовнушения — в Америке одна фирма выпускала якобы таблетки от рака, и очень удачно сделали рекламу. Мало того, что нажили капитал, получили какую-то премию за то, что действительно несколько человек излечились от недуга. Немалым было удивление этих покупателей, когда выяснилось, что контора продавала простые витамины. Вот тебе и мошенничество — кому-то действительно спасли жизнь!

Забрав бумажку, я украдкой в туалете достал новую резину, и обернул все той же оберткой. Выйдя из толчка, начал предлагать всем подряд. За этот день облапошил двадцать человек, заработав десять рублей. Лишь один очкарик из первого класса усомнился во вкусе.

— Что-то она очень похожа на нашу жевательную резинку, — неуверенно заметил он.

— Много ты понимаешь! — я многозначительно и с упреком посмотрел в его «четыре глаза», — можно подумать, каждый день заграничные жуешь!

Первоклассник смутился, и больше не задавал каверзных вопросов.

В пятом классе обо мне знали не только в школе, но и далеко за ее пределами. На уроках вел себя вызывающе, в наглую критиковал всех подряд. Педагоги делали вид, что не замечают моих высказываний. Это также стандартное поведение жертвы — спрятаться от проблемы за ширмой мнимого невидения ее, как страус — головой в песок. Всех учителей я достал настолько, что те готовы были вышвырнуть меня из школы. Но было не за что — учился хорошо и дисциплину не нарушал. Среди своих сверстников я был просто богом, а ребята из старших классов называли меня «своим человеком». До этого времени я не проворачивал каких-либо афер, но мелких делишек провернул множество. Простейший способ быть для своих родных отличником я изобрел именно тогда. Для этого купил два дневника. Когда учителя просили дневник, чтобы поставить оценку «4» или «5», подавал первый, для менее престижных оценок — второй. Конечно, бабушке и родителям показывал только «хороший» дневник.

В то время существовала так называемая пионерская организация. Все ребята средних классов обязаны были в ней состоять, и носить красные галстуки. В общем, добровольно-принудительная кампания. Примерно так же после гражданской войны создавались колхозы по принципу: колхоз — дело добровольное, если сам не пойдешь, корову заберем. Все бы было ничего, пусть ты и состоишь формально где угодно. Так ведь эти школьные идеологи — учителя и пионервожатые придумывали разные нагрузки. Сбор металлолома, уборка школьной территории, тимуровская помощь пенсионерам, одиноким людям и тому подобное.

Как избавиться от сбора железа, до меня дошло сразу. Схема эта была не отработана до конца школьной администрацией, и поэтому я нашел лазейку, чтобы оградить себя от столь утомительного занятия. Дело в том, что прием лома происходил за школой, возле сарая с инвентарем, и складировался весь этот бесценный хлам прямо тут же. Раз в неделю приезжала машина, и увозила все в неизвестном направлении. Как выяснилось позже, металл попросту увозили на свалку. Вся эта тягомотина была организована для того, чтобы очистить район и занять школьников работой, чтобы не сидели без дела. Я, в отличие от своих сверстников, не бегал как угорелый по близлежащим домам. Приходил раньше всех, набирал себе в сетку лом, отходил за угол, и ждал появления приемщика. Как только он появлялся, я приносил свою сетку. Эту процедуру повторял каждый день. В конце концов, даже занял третье место в школе по сбору металлолома, за что был награжден книгой и грамотой.

Однажды наше звено в составе шести человек отправили для тимуровской работы в один из домов нашего района. Для молодого поколения поясню — есть такая книга писателя Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». В ней рассказывается о хорошем мальчике Тимуре, который со своими друзьями нелегально, по ночам, помогал нуждающимся людям по хозяйству. Забор поправить, дров наколоть. И попутно воевал с плохими ребятами. Короче, чтиво для наивных мальчиков-колокольчиков. Но пионерская организация серьезно взялась за эту утопическую затею. Шефская помощь была поставлена на широкую ногу, и проводилось все это легально. Никого не спрашивали, хочешь ты это делать или нет. Нам же было дано задание обзвонить все квартиры и узнать, кому требуется помощь. В доме было пять подъездов, по одному на брата. Мы быстро распределились, и работа закипела.

Закипела же она для остальных, только не для меня. Я отсиделся, дождался, пока все соберутся во дворе, и вышел.

— В моем подъезде все отказываются…— сказал один.

— В моем тоже, — вторил другой.

— А у меня целых три бабушки, которым нужно помогать! — не без гордости заявил я, зная, что если ты не найдешь нуждающихся здесь, тебя отправят в другое место, и будешь мотаться туда-сюда неизвестно сколько.

Так я официально взял шефство над тремя несуществующими старушками. Конечно, все это было бы мало интересно, если бы я не придумал, как на этом можно подзаработать. Я отправился на другой конец города и начал обзванивать квартиры в первом же доме.

— Здрасьте, вам помощь не нужна? Я — тимуровец из соседней школы!

— Как же, как же, нужна! — обрадовалась бабушка предсмертного возраста, — Сходи в магазин за хлебом и молоком.

С этими словами она вручила мне рубль и пакет. Деньги тут же перекочевали в мой карман, и я двинул к следующей квартире. Естественно, никуда я не ходил, а деньги «на молоко» оставил себе. Так я надул несколько десятков стариков и старушек в течение нескольких дней.

Вскоре как гром среди ясного неба ужасная новость об этом разнеслась по всему городу. Обманутых пенсионеров стали водить по школам того района, где я промышлял. Конечно, безрезультатно.

— Вот видите, какие бывают плохие дети! — говорила наша классная руководительница, — берите в пример Олега Городецкого, который каждый день помогает сразу трем бабушкам.

Конечно, помогаю каждый день! — думал я. Тем более для этого меня отпускают с «продленки» — группы продленного дня, а сидеть в школе до вечера никак не хочется.

— Кстати, Олег, на следующей неделе я пойду с тобой и познакомлюсь с твоими подшефными, — сказала классная, видимо, решив все же проверить меня.

Нужно было срочно спасать положение.

— Анастасия Петровна, понимаете, одна бабушка переехала, — залепетал я, — другую в больницу хотят положить, а третья…

— Что третья?

— А третья два дня назад умерла… — я насупился и зашвыркал носом, как будто хотел расплакаться.

— Ну, ничего, не расстраивайся, это бывает, — попыталась успокоить меня учительница.

На дворе были восьмидесятые годы — расцвет спекуляции заграничным товаром. Я часто стал замечать, как после школы девчонки из старших классов крутились возле восьмиклассника Женьки, рассматривали какие-то безделушки, торговались, покупали и расходились по домам. По школе ходили слухи, что Женька — фарцовщик и торгует импортной косметикой по бешеным ценам. В то время за такие проделки из школы запросто можно было попасть в колонию, но у него дядя работал в гороно (городской отдел народного образования), и поэтому учителя закрывали на все глаза.

Однажды я не вытерпел и подошел к нему после школы, когда вокруг никого не было.

— Жень, покажи, что у тебя есть, — без лишних слов начал я.

Он сначала обалдел от такой наглости, но потом сменил гнев на милость.

— Ну, раз ты свой, покажу, только никому ни-ни! — заговорщическим тоном изрек Евгений и вынул из сумки помаду и тушь для ресниц.

— Фу, ерунда какая, я-то думал!

— Да ты что, это же импортная косметика! Знаешь, сколько стоит?! — обиделся Женька и назвал цену этим безделушкам.

— Не может быть, врешь ты все! — изумился я.

— Как же вру, если только что восемь штук продал!! — не унимался он.

— А у меня тетя за границу часто ездит, она мне сколько хочешь может достать! — непонятно для чего соврал я.

— Слушай, молодой, обманывать старших нехорошо, — поучительно сказал Женька.

— А я и не обманываю, могу завтра принести, — меня просто понесло непонятно куда, но остановиться было невозможно, ведь я не хотел упасть в его глазах.

— Так принеси, посмотрим, что у тебя есть, может быть, начнем сотрудничать! — засмеялся он, удаляясь восвояси.

Я побрел домой, а в голове крутились нехорошие мысли — если завтра не принести косметику, прослыву болтуном. Незаметно для себя завернул в магазин, где стал возле прилавка и начал разглядывать товар. Вдруг мой взгляд наткнулся на тушь советского производства, и я без промедления ее купил. Теперь у меня в голове начал рождаться план. Придя домой, достал из своего стола наклейку с импортным словом “Lankome”, которую недавно выменял у приятеля, и приклеил на тушь. Получилось очень даже правдоподобно, и я остался доволен своим изобретением.

— Где взял?! — удивился на следующий день Женька.

— Где, где — говорил же, что могу достать, — парировал я.

— Слушай, давай ты мне будешь доставать, а я продавать, доход — пополам?

— Не знаю, надо у тетки спросить, — не ожидал такого поворота я.

— Так ты спроси, а то у меня знакомый, у которого покупаю, стал реже ездить за рубеж, а спрос растет, покупателей навалом! — обрадовался Евгений.

Задачка передо мной стояла непростая — подделать одну тушь нетрудно, а где я наберу наклеек на десятки? Все оказалось проще, чем я думал — стоило только обратиться к приятелю, у которого выменял наклейку, как он тут же согласился продавать мне их по сходной цене. Где он брал их, не знаю, но мне поставлял по первому требованию. Наш бизнес начал набирать обороты — я покупал тушь и наклейки, а Женька реализовывал по бешеной цене. Спрос на товар рос постоянно, и деньги потекли к нам рекой. Уже в то время я мог себе позволить купить дорогую импортную одежду, посидеть в кафе…

Больше года длился наш бизнес, и никто ничего не заподозрил. Трудные времена наступили, когда за границу поехали первые челноки, в магазинах и ларьках стало очень много импортных вещей. Какое-то время мы еще держались на плаву, но постепенно обороты снизились, а скоро и вовсе наше дело заглохло.

Неимоверное количество фирм до сих пор живут подобным бизнесом — закупают в Китае джинсы за копейки, подделывают фирменные лейбы — пришивают к джинсам — вот тебе и фирменные джинсы — Levis, Wrangler, Lee и так далее.

Родители к тому времени разошлись. Одиночеством они долго не страдали — создали новые семьи. Я жил с бабушкой, которой практически до меня и дела не было. На вопросы, откуда у меня деньги, я нес всякую околесицу, и она верила.

В десятом классе я увлекся чтением книг о похождениях Остапа Бендера «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Вот уж где поистине бессмертные произведения! Буквально до дыр зачитывался его приключениями, Бендер стал для меня настоящим примером для подражания. Один случай из книги решил применить на практике.

Самым популярным местом торговли в городе был пригородный рынок, куда постоянно съезжалась масса народу, в основном на машинах. У рынка находилось место для стоянки в виде пустыря, въезд на него был бесплатным. Я же решил исправить это положение в свою пользу. Распечатав на пишущей машинке кучу мелких бумажек с надписью “Рынок Пригородный Билет 1 руб.”, отправился туда. Прибыл на место, встал с важным видом на проезде в пустырь, начал продавать билеты.

Люди, которые ездят на машинах, вряд ли испытывают финансовые затруднения. Тем более, один рубль уже тогда был не ахти какими деньгами. Поэтому дело сразу пошло гладко, без затруднений — водители без лишних слов отстегивали целковый, и двигали дальше. Были, правда, несколько человек, которые пытались возмущаться, разорялись, ругались… Идущие следом машины начинали сигналить, и недовольные тут же успокаивались и расплачивались.

Таким образом я заработал за день пару сотен рублей. В дальнейшем также стал частенько приходить на рынок, чтобы урвать куш. Однажды на пустырь вместе с родителями приехал мой одноклассник, и был удивлен, что я работаю каким-то билетером. Он прекрасно помнил, как мы с Женькой торговали косметикой. Но я проканючил что-то про нехватку денег, и инцидент был исчерпан.

Все шло прекрасно, но когда-то все кончается. Однажды, после долгого перерыва, я пришел на пустырь, и увидел такую картину: место стоянки обнесено забором, а на входе стоит здоровый мужик с билетами. Вскоре в местной газете вышла заметка о том, что некоторое время назад неизвестный мошенник продавал на пригородном рынке билеты на въезд. В связи с этим администрация приняла решение обнести стоянку забором и поставить билетера. Так закончилась эпопея с продажей липовых билетов.

Однажды в школе ко мне подошел одноклассник, который видел, как я торгую билетами.

— Слушай, Олег, это ведь про тебя писали в газете насчет продаж билетов, — заговорщически прошептал он.

— Не вздумай кому рассказать, худо будет! — припугнул я.

— Да мне что, больше всех надо? А ты прямо как Бендер, такую штуку провернуть! — восхитился он.

Не знаю, рассказал ли он кому про мои проделки, но с тех пор за мной прочно укрепилось прозвище “Бендер”. Может быть, просто потому, что я часто цитировал книгу.

Дело в милиции так и не завели — не было потерпевших, что и понятно — какой придурок пойдет жаловаться из-за одного рубля?

Именно тогда я своими глазами увидел впервые настоящего профессионального мошенника.

Прогуливаясь в выходной день по рынку из любопытства, увидел такую картину: среди тряпья и прочей ерунды сидел мужчина. Перед ним были разложены какие-то старые микросхемы, которых полно на любой свалке.

— Что это такое? — полюбопытствовала проходящая мимо женщина.

— Электронный синхрофазометрон, — невозмутимо ответил мужик.

— А для чего он? — не поняла тетка.

— Этот прибор преобразует кинескоп черно-белого телевизора таким образом, что он становится цветным.

— Как это так? Что-то я про такой прибор ничего не слышала.

Возле продавца начался собираться народ, такая невидаль вызывала у всех жгучий интерес. Кстати говоря, цветные телевизоры тогда были редкостью — они только входили в обиход, так как стоили в несколько раз дороже черно-белых.

— Ничего странного в этом нет, не слышали вы о нем потому, что прибор недавно разработан. В широкую продажу не поступил, вещь очень дефицитная, но недорогая. Гораздо проще и дешевле установить его в старый черно-белый телевизор, чем покупать новый цветной.

— А как я его установлю? — окончательно заинтересовалась покупательница.

— Сами, конечно, не установите! Вызовите мастера, они знают, что делать.

— Наверное, дорогой?

— Продаю за полтинник, даже немного сброшу. Берите, пока есть возможность. Когда начнут продавать в магазинах, он будет стоить в три раза дороже.

Такой прием используют многие фирмы, занимающиеся продажами через торговых представителей (коммивояжеров). Приходит такой представитель в офис, достает какую-то хреновину, и начинает расписывать, что это чудо-прибор для излечения всех болезней. Вдобавок заявляет, что он пока распространяется не по своей цене, а в два раза ниже. Рекламная акция! Показывает коробку, на ней действительно написано: «рекомендуемая розничная цена 1200 рублей». Вам же предлагается купить всего за шестьсот, и многие клюют на эту удочку. На самом деле все просто — себестоимость этого чудо — инфракрасного излучателя рублей пятьдесят, а цену в 1200 напечатала фирма-производитель. С таким же успехом можно было напечатать и цену в один миллион долларов. Написать можно что угодно, не стоит всему верить. Как говорится в поговорке, «на сарае написано х…й, на самом деле там дрова».

Итак, тетка с продавцом торгуются, а в это время на подходе другие покупатели, которые во время беседы находились рядом. Вот так я сам на практике посмотрел, как орудуют настоящие фармазоны. Не все покупатели были такими наивными, как эта тетка. Кто догадывался, что это жульничество, просто шли дальше, посмеиваясь. Им и в голову не приходило, чтобы позвать милицию — они же не пострадали, а на других было просто плевать. Дядька тоже попался не дурак — посидел час-полтора, продал с десяток схем, и пропал.

Шли мои последние школьные каникулы, через год я должен был закончить школу. Что делать дальше, еще не знал, но уже догадывался, что честно работать не буду. Сидя во дворе своего дома, наблюдал следующую картину: разъяренный сосед бегал вокруг своей машины, с которой сняли все четыре колеса. Материл, на чем свет стоит, вороваек. Вот же скупой! — думал я. Недалеко находится платная стоянка, ставил бы туда, не было б проблем. Поразмыслив, я понял, — дело не в том, что на стоянке нужно платить. До нее еще нужно с утра долго идти пешком! Здесь же машина под боком, сел и поехал. На этой волне я начал новую аферу.

— Добрый вечер! — поприветствовал я водителя, ставившего на ночь во дворе свою иномарку, — Хотите, я покараулю ночью вашу машину?

— В смысле будешь сторожить?

— Да.

— Сколько за это хочешь?

Я назвал сумму, немного дешевле, чем на стоянке, автовладелец хмыкнул, но согласился.

— Спасибо, не надо! — ответил другой автолюбитель, — Я каждую ночь ставлю машину во дворе. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, все нормально.

Так я переговорил со всеми, примерно половина заплатила за услугу. Нет, я не собирался пропасть с «капустой», напротив, я честно стал сидеть во дворе до утра. Это занятие мне ничего не стоило — с дворовой компанией мы постоянно проводили все ночи возле дома. Когда же утром друзья разошлись, я спустил колеса у тех машин, хозяева которых мне не заплатили.

С утра, когда все мои клиенты поехали на работу, ко мне подошел сосед, у которого я спустил колеса.

— Слушай, ты же до утра во дворе сидел, чего же не посмотрел за моей колымагой? Ведь видел же, кто колеса спускал?

— Ничего я не видел, а смотреть бесплатно за ней не обязан!

Процедуру с колесами проводил до тех пор, пока все не стали оплачивать мою «работу» по охране. Вот так я сумел организовать монополию с принудительной оплатой услуг.

Настало время технической революции — в нашу школу завезли компьютеры. Тогда это были допотопные БК, которые годились разве что для печатания текстов и беспонтовых игр. Я и одноклассники частенько договаривались с преподавателем информатики, чтобы он дал ключи от кабинета с машинами. Играли там во всякие самолетики-танчики. Но, кроме всего прочего, была еще и игра в шахматы, в которую мы как не старались, а выиграть не могли. Даже наш разрядники-шахматисты так и не смогли перехитрить робота. Ничего сверхъестественного в этом не было — в составлении таких программ принимают участие гроссмейстеры. Вот тут мне и пришла в голову оригинальная мысль.

Недалеко от школы располагался сквер, где постоянно отдыхали старички-пенсионеры. Любимым их занятием была игра в домино и шахматы. Ходили слухи, что эти «божьи одуванчики» играли не только на простой интерес, но и на деньги.

В один погожий денек я посетил этот райский уголок.

— Здравствуйте, — сказал двум дедкам, упорно глядящим на доску, — сыграть не желаете?

— Мальчик, ты что, не видишь, — сделал кислую мину один, — мы уже играем!

— На сколько?

— На просто так, — оживился старый пень, — а что?

— Хотел предложить сыграть на деньги, если есть желающие рискнуть.

— Желающие есть, только вот что я тебе скажу, сынок! Мал ты для таких игр, мы уже шахматами не первый десяток лет занимаемся, а тебя я здесь первый раз вижу. Не боишься, что мамкины денежки продуешь?

— Не боюсь. А вы, если сами трусите, то так и скажите, нечего меня поучать. Я ставлю десятку, вы тоже сбрасываетесь по чирику, и играете вдвоем против меня.

— Слушай, парню деньги некуда девать! — обратился один дедок к другому, — Сыграем?

— Только одно условие — я буду в школу время от времени отлучаться, у нас там подготовка к спектаклю идет.

На том и порешили. Старики делали ход, я убегал в школу, в компьютерный кабинет. Вводил ход в шахматную программу, она мне отвечала другим ходом, которым я отвечал пенсионерам. Понятно, что я выиграл их просто по красоте.

Слухи о моих возможностях разлетелись по скверику моментально, и я сразу поднял ставки до двадцати рублей. Каждый день играл с ничего не подозревающими ветеранами, но всему настает конец. Оставив без пенсии всех шахматистов, я решил было свернуть аферу. Но тут, откуда ни возьмись, появился какой-то не то мастер спорта, не то чемпион области… Разделал он меня вместе с моей программой «под орех». Сумма на кону была поставлена крупная, и мне сильно захотелось ее вернуть. Доверия к компьютеру уже не было, и я придумал другой способ.

— Конечно, вы большой специалист, — сказал я мастеру-чемпиону, — а я только начал. Предлагаю сыграть матч-реванш по таким условиям — я ставлю такую же сумму, как и сегодня, а вы в два раза больше. И мне нужно будет долго готовиться для ходов, поэтому играть будем каждый дома, а ходы сообщать по телефону.

— Ну что же, вполне справедливо, — согласился соперник.

От стариков я узнал, что есть в городе какой-то чуть ли не гроссмейстер, но он инвалид, и постоянно сидит дома. Я нашел этого дедулю, и также предложил сыграть, на тех же условиях. Он даже великодушно согласился на то, чтобы я поставил не в два раза меньшую сумму, а в пять.

Технология была такая же, как и при игре с программой, только теперь вместо нее был гроссмейстер. Мастер-чемпион в итоге проиграл, я не только вернул свои деньги, но и еще заработал, правда, частью из них пришлось поделиться с гроссмейстером. Беспроигрышный вариант! Если бы даже инвалид просрал игру, я все равно поимел бы деньги, в этом случае уже с него.

Я оканчивал школу, когда мне на глаза попалось странное объявление в газете: «Научу, как заработать сто тысяч рублей законно в течение года. Для ответа вложите конверт с обратным адресом и сто рублей». Далее давался адрес почтового отделения и номер абонентского ящика. Меня заинтриговало данное послание, я соблазнился, выслал конверт с моим адресом и стольник. Через пару недель пришел конверт, в котором я обнаружил бумажку с надписью «Делай как я, и через год заработаешь сто тысяч». Немного обалдев от такой наглости, я поначалу разозлился, но затем остыл и подумал: действительно стоит попробовать, ведь таких любопытных найдется немало.

Обратившись в ближайшее отделение связи, арендовал абонентский ящик, и дал подобное объявление в газету. Нельзя сказать, что меня завалило письмами, но все-таки их пришло немало. Я понял, что надо ковать железо, пока есть возможность. Начал давать через рекламное агентство объявления не только в своем городе, но и в других. Однако в то же время начался бум по поводу этих объявлений — практически все газеты пестрели ими. Нашлось немало желающих заработать на халяву. В связи с этим я придумывал другие тексты — «Научу, как в течение года законно заработать на квартиру», «Помогу законно заработать десять тысяч долларов за три месяца», и прочую бурду.

Довольно долго я еще держался. Заработал на этой ерунде несколько десятков тысяч рублей — сумма по тем временам очень приличная. Постепенно тема заглохла, так как про разводы по почте стали печатать статьи в газетах, да и так уже все знали про это по слухам.

Кстати, до сих пор кто-то занимается торговлей информацией, правда, уже не на таком уровне, как раньше. Время от времени в газетах проскакивают списки разных вариантов: «Рецепт приготовления искусственной черной икры из простых продуктов», «Ускоренное наращивание мышц по индийской методике», «100 способов заработка денег законно и с минимальным стартовым капиталом», и многое другое. Цены у них дешевые, и присылают на самом деле, что обещано в рекламе. Это говорит о том, что информационный бизнес всё же вошёл в цивилизованное русло.

Однако не так быстро все проходит — вскоре я придумал новую уловку, немного измененную версию предыдущей. Закупив много конвертов для бандеролей и каталоги коммерческих фирм крупных городов, принялся за дело. Я брал какую-нибудь старую газету, ложил в конверт, заклеивал. Писал на нем адрес фирмы и нес на почту. Там оформлял на свое имя почтовый перевод и отправлял бандероль наложенным платежом. Так делают фирмы, торгующие товарами по почте. Только у них клиенты заказывают товар, я же проявил инициативу и сам посылал в качестве товара макулатуру. При получении на почте такого послания клиент должен оплатить стоимость, заявленную в почтовом переводе.

На практике все выглядело так: где-то в Москве некая фирма получала почтовое уведомление на то, что в их адрес поступила бандероль с таким-то наложенным переводом. Сотрудники, не понимающие, что это пришло, зачем и кому, обращаются к директору. Он, в свою очередь, заинтригованный таким событием, отправляет работника на почту, благо что сумма платежа совсем небольшая. Работник получает эту депешу, оплачивает почтовый перевод на мое имя, приносит к начальнику. Открывает пакет, поначалу не понимая, что это за хлам им прислали. Но скоро до всех доходит смысл происходящего. Контора в лице всех сотрудников весело смеются над остроумной затеей, а через час уже забывают. Понятно, что из-за суммы, эквивалентной стоимости бутылки водки, никакой уважающий себя директор никогда не обратится в милицию. Почтовый же перевод, отправленный в мой адрес, благополучно достигал адресата, и я регулярно получал деньги на почте.

Несколько месяцев занимался я этой бумажной волокитой, потом просто надоело однообразие. Тем более близились выпускные экзамены, тема закрылась.

Вариантов такой деятельности было изобретено пройдохами просто уйма, и работают они вовсю по сей день. Это и объявления о работе — сбор бус, склеивание конвертов за хорошие деньги. Взамен требуют оплатить взнос за первую партию полуфабрикатов. Или, например, объявления о скупке совдеповских монет за бешеные «мани». Но сначала нужно оплатить стоимость какого-то спецпакета для их пересылки…

В погожий воскресный денек я был один дома, бабушка ушла к подруге. Неожиданно в дверь позвонили. Открыв, я увидел молодого мужчину.

— Вам кого? — недоумевал я.

— Мне бы хозяев увидеть! — обрадовался чему-то незнакомец.

— Бабушки дома нет, будет вечером.

— Хорошо, зайдем вечером, передайте ей, что приходили из фирмы по установке подъездных дверей с домофоном. Неделю назад в вашем подъезде было проведено собрание по поводу установки, вот сейчас собираем деньги на это.

Мужчина удалился, а я действительно вспомнил, — бабушка говорила что-то про двери на нашем подъезде. В то время это только входило в моду. «Управы на этих пьяниц нет, весь дом загадили!» — постоянно жаловалась она. И действительно, подъезд наш не блистал чистотой — постоянно в нем собирались молодые компании порадовать желудок дешевым алкогольным пойлом, которое впоследствии зачастую выходило обратно.

Вечером этот субъект снова заявился, и бабушка безоговорочно выложила ему требуемую сумму. Через две недели двери поставили, и вид подъезда преобразился — стало чисто. Компании больше не появлялись, — они обосновались в других местах, где еще не было домофонов.

Вся бы эта история гроша не стоила, если бы у меня в голове не возникла дерзкая по своей нахальности мысль. В обычный выходной день я постучался в квартиру дома, который находился на другом конце города. Дверь открыла женщина средних лет.

— Здравствуйте, я из фирмы по установке подъездных дверей с домофоном! В вашем подъезде неделю назад было проведено собрание по установке дверей, сейчас собираем деньги.

— Но я ничего не слышала…— растерялась тетка, — и на собрании не была.

— Вам не обязательно было присутствовать, большинство жителей приняли решение, и вы должны подчиниться.

— Ну, не знаю… Конечно, это хорошо, что домофон будет, алкаши весь дом уже заняли…а сколько денег надо?

Я назвал небольшую сумму, и после этого мадам согласилась внести посильную лепту в очистку родного жилища. Целый день потратил я на обход одного подъезда, но не зря — большая часть жильцов раскошелилась. Кого-то не было дома, некоторые просто встречали меня в штыки.

— Никаких денег я давать не буду! — с ходу затормозила меня бодрая пенсионерка, — я не слышала ни про какие собрания, у меня никто разрешения не спрашивал!

— Мое дело — маленькое, — вильнул в сторону я, — не хотите — не давайте, но если жители решили, то вас все равно заставят сброситься.

Старушка оказалось непреклонной, и я спокойно удалился. Несколько человек также отказались платить, от них я уходил как можно быстрее, не вдаваясь в долгие дискуссии.

Через некоторое время по местному телевидению показали сюжет о моем подвиге. Облапошенные жильцы дали мой словесный портрет, по которому был составлен фоторобот. Такое развитие ситуации я предугадал заранее, и ходил по подъезду в темных очках и с нестриженой копной волос, после же подстригся очень коротко, так что по этому фотороботу никто меня бы не узнал.

Заработав некоторые деньги, я надумал прикупить золотую цепочку — сильно хотелось выделяться из толпы молодых бедных сверстников. С этой целью направился в ювелирный магазин. Долго поизучав прилавок, наткнулся на несколько золотых с виду цепочек, которые стоили раз примерно в десять дешевле обычных.

— Это не золотые, а серебряные цепочки, — вежливо объяснила продавец-консультант, — просто снаружи они методом гальванопластики покрыты тонким слоем золота. Конечно, через какое-то время золото начнет стираться, но если носить аккуратно, то долгое время будет смотреться как золотая.

— А как же проба? Или она на таких изделиях не ставится?

— Проба есть, но только не золота, а серебра — 925, также есть и клеймо завода-производителя.

Не надо быть таким же головастым, как Эйнштейн, чтобы предугадать мои дальнейшие действия. Конечно, я скупил все цепочки и пошел на промысел.

— Золото не интересует? — спросил я продавца в первом же попавшемся магазине.

— Какое золото? — поинтересовалась та.

— Цепочка, пятнадцать грамм, — достал я подделку.

— А какая проба? — рассмотрев ее, спросила девушка.

— Какая-какая, что я ее, в магазине покупал? Сама посмотри! Вроде бы 375-я.

— Не могу рассмотреть, но проба и правда есть. Это точно золотая цепочка?

— Твою мать! Ты будешь брать или нет?! Не видишь, как меня ломает, доза срочно нужна! — изобразил я наркомана, — Пойду в любой другой магазин, с руками оторвут по такой цене!

— Подожди, подожди, — заторопилась «покупательница», — я займу денег у бухгалтера.

И тут же скрылась в подсобке. Золото я предложил по цене в три раза ниже, чем в магазине. Любой дурак знает, как женщины любят всякие дорогие побрякушки.

Конечно, не везде было все так гладко. В некоторых местах попадались дотошные знающие люди, которые тут же меня раскусывали. Но вариант был беспроигрышный — я делал удивленное лицо, и тут же скрывался с выражением «Не хочешь — не бери!».

Близился выпускной вечер, и я неожиданно для всего класса подкинул идею о его проведении.

— Выпускной бывает только раз в жизни! — агитировал я, — У меня тетя работает в речном пароходстве, может организовать экскурсию на пароходе, нужно только заранее скинуться, и отдать, чтобы не обломаться.

Одноклассники переговорили с родителями, и в назначенный день принесли в школу деньги. Я собрал барыши, и унес домой. Дома сильно ударил себя в глаз, у меня соскочил синяк.

На следующий день в классе поведал страшную историю о том, как по дороге домой на меня напали, поколотили и отобрали деньги. Ни у кого не вызвал сомнения мой рассказ, тем более так правдоподобно смотрелся фингал. Кто-то посоветовал обратиться в милицию.

— Ни за что! — воспротивился я, — Все равно никого не найдут, — я же не успел рассмотреть хулиганов. Только затаскают по допросам. Да еще бабушка узнает — плохо будет, она сердечница.

Бабушка моя была пожилой, но на сердце никогда не жаловалась — любой здоровый мужик позавидовал бы ее энергии. Все сочувственно закивали головами, решили снова сброситься. Опять взяли у родителей денег, теперь уже всем классом поехали в пароходство, чтобы ничего не случилось. На вопрос бабушки, откуда у меня синяк, я гордо ответил, что подрался с хулиганами, которые приставали к девушке.

Окончив школу, я получил проблему в виде службы в армии. Служить Родине явно не хотелось, но не было знакомых, через которых можно купить военный билет. Да и тратить приличную сумму денег на такую фигню тоже не радовало. Бабушка настаивала на том, чтобы я отдал долг стране, сам же твердо решил — буду «косить». Один знакомый рассказал мне, что его друг легко «закосил» на то, что он больной энурезом — то есть мочится во сне. Его отправили в госпиталь. Там он специально просыпался посреди ночи, мочился в постель. С утра врач видел мокроту, и через несколько дней его отправили обратно в военкомат, где выдали «белый» билет. Несколько ночей позора — зато не потерял два года.

Я взял этот способ на вооружение, и заявился на призывную комиссию.

— Жалобы есть? — привычно спросил доктор.

— Да, понимаете, у меня проблема — я во сне мочусь…— как бы застеснялся я.

— И давно это у вас?

— С детства.

— Почему раньше к врачам не обращались? — доктор тоже был не дурак, и прекрасно понимал, что я вру. Тем более, таких желающих откосить было немало.

— Стеснялся… — состроил кислую мину я.

— Ну что же, направим вас на недельку в госпиталь! Если диагноз подтвердится, получите отсрочку, если нет — пойдете служить не в самую лучшую часть, уж поверьте мне! — чему-то обрадовался врач.

Таким образом я оказался в госпитале, где радушно был встречен дежурным врачом.

— А, еще один зассанец! — радостно заворковал он.

— Я на самом деле больной.

— Посмотрим, боец! Много вас умных стало, но и мы не дураки здесь сидим. Раньше можно было закосить на энурез, а сейчас есть стопроцентные способы проверки, так что готовься.

Я ничего не ответил, но на душе у меня «заскребли кошки» — идти служить в какую-то исправительную часть для «косарей» явно не радовало. Тем более пугала неизвестность — что это еще за способы проверки?

Весь ужас своего положения я понял вечером перед сном, когда в палату зашел врач. У нас лежали различные больные, никто никому не доверял, и неизвестно было, кто косит, а кто нет. Дежурный подошел ко мне, и вручил таблетку со стаканом воды.

— Пей! — потребовал он.

— А что это? — не понял я.

— Как что, — снотворное! Если действительно болен, проснешься мокрым. Если нет — сухим. Вот и вся проверка!

Мне пришлось выпить таблетку. Он проверил, не оставил ли я ее во рту, и удалился. Только теперь я понял, в какую историю влип — каждый вечер будут давать снотворное, и не будет возможности проснуться ночью. Но таблетка взяла свое, и я забылся крепким сном.

— Ну что, где же Ваш энурез? — поинтересовался с утра врач.

— Я не каждую ночь мочусь…— заволновался я.

— Учтите, если до конца недели не будет ни одного случая — выпишем!

Дело принимало серьезный оборот. Нужно было срочно придумывать контрмеры, но какие? Решение неожиданно пришло само. Я решил обратиться к одному парню из нашей палаты, с которым успел познакомиться.

— Хочешь заработать литр водки? — сказал я без лишних церемоний.

— А что надо делать?

— Я поставлю в свою тумбочку банку с мочой, а ты мне ее под утро в постель выльешь! — выдал я.

Собеседник сначала слегка обалдел, но пришел в себя и засмеялся.

— Так вон ты как закосить хочешь! Умно, ничего не скажешь…

На этом и порешили. На ночь мне снова дали снотворное. Но приятель был готов, и под утро вылил в мою кровать приготовленную мочу. Доктор на утро удивился, ничего не сказал. Еще две ночи пришлось спать мокрым, а потом меня выписали. Я вернулся домой под причитания бабушки и к своему великому удовольствию.

Таким образом, откосив от службы, я получил полную свободу действий — школа была позади, а учиться дальше не хотелось. Да и какой смысл? Было очевидно, что люди с высшим образованием живут не лучше, а порой и хуже простых работяг. Денег пока что было предостаточно, я решил отдохнуть. Приоделся по моде, начал посещать бары, дискотеки, в общем, развлекался по полной.

В начале девяностых годов мне стукнуло двадцать лет, и с этого момента облапошивание граждан я просто поставил на поток.

Однажды вечером я сидел в Центральном парке и дышал свежим воздухом. Вдруг увидел симпатичную, хорошо одетую молодую девушку, которая бесцельно прогуливалась неподалеку. Надо сказать, что по женской части я был мастер — время походов по барам не прошло даром. Недолго думая, подошел к ней и завязал непринужденный разговор. Внешне я тоже был не урод, поэтому девочка клюнула, и мы пошли прогуливаться по парку. Делать было действительно нечего, и я решил проехаться ей по ушам — задвинул про звезды, любовь с первого взгляда и прочую лабуду. Она явно поверила в искренность моих слов, развесила уши, я же от этого разошелся еще больше.

— Хочешь, я нарву тебе кучу цветов? — распалялся я.

Получив согласие, я подошел к клумбе и надергал с десяток цветков, благо рядом никого не было.

— Пройдись с ними, хочу посмотреть на твою походку, — с этими словами дал ей цветы, а сумочку забрал.

Эта дура поплыла от меня с букетом в противоположную сторону, я же, не будучи дураком, побежал что было сил на выход. Не знаю, далеко ли она шла, но когда обернулась, меня уже и след простыл.

Улов попался неплохой — приличная сумма денег, косметика и прочая ерунда.

Технический прогресс шел по стране семимильными шагами, и вот в нашем городе открылся филиал крупного банка, который предлагал хранить сбережения на пластиковых картах. На первый взгляд могло показаться, что это чудо банковской мысли ограждает владельца от воровства средств, но все оказалось не так просто. Система эта была придумана людьми, а другие люди не упустили возможность использовать ее недостатки и прорехи в системе безопасности.

Первый способ, который пришел мне на ум, был прост и эффективен, как все гениальное. Я купил скотч, и ночью пошел к банкомату. У этого компьютерно-денежного монстра залепил куском скотча окошечко, через которое выдаются деньги, и отошел за угол.

Появился первый клиент. Сунув карточку в банкомат, он набрал пин-код, и стал ждать. Железяка должна была выдать сумму, но ничего не происходило.

— Мать вашу е…! — не выдержал обладатель карты, — Напридумывают хе…ню всякую, и ни черта не работает!

Получив кусок пластика назад, он с сожалением плюнул прямо в экран, и пошел домой.

Я вышел из укрытия, отлепил пленку, и выгреб из окошечка деньги. Расчет был на невнимательность — банкомат выдал нал, но скотч не дал ему выйти наружу, а клиент в темноте не заметил присутствия пленки.

Так мне удалось за ночь «обеднить» нескольких тупоголовых карточкодержателей. Но не все были такими наивными — некоторые начинали шарить руками возле окошка, и сдирали скотч.

С течением времени я стал интересоваться различными способами кидков, которые использовали другие мошенники. Всю эту информацию запоминал для расширения кругозора в аферной теме. Методов облапошивания набралось столько, что пришлось даже записывать основные, чтобы не забыть. Эти записи составили целую коллекцию.

Из моей коллекции.