"Любовь на острие кинжала" - читать интересную книгу автора (Гарнетт Джулиана)

9

– Этот спорт не для дам, – хрипло сказал Рольф, глядя с высоты своего коня в обращенное к нему лицо Эннис. Бледный луч солнца падал на ее щеку через квадратное отверстие в крепостной стене. – Медведи – опасные, злобные существа с непредсказуемым поведением.

Легкая улыбка пробежала по губам Эннис.

– Я понимаю. Но я и не прошусь к вам в сопровождающие, милорд, мне только хотелось бы встретить вас. Есть обычай готовить пищу для возвращающихся охотников.

Она кивнула в сторону людей, лошадей и собак во дворе замка.

– Один из оруженосцев оповестит о нашем возвращении, и слуги немедленно возьмутся за работу, – откликнулся Рольф. Он недоумевал, с чего это она вздумала демонстрировать женскую заботу. Свет золотил высокий изгиб одной ее щеки, другая тонула в тени. Иногда она казалась ему оборотнем или волшебницей, потому что она постоянно менялась. То надменная леди, то перепуганная девушка, то вожделенная соблазнительница – все эти образы она уже принимала, а вот теперь показывает что-то совсем новое.

– Повара сейчас заняты подготовкой к свадебному пиру. У них осталось мало времени. Могу я велеть им подождать, чтобы приготовить трапезу из вашей добычи?

Кони и всадники кружили по двору среди нетерпеливых собак, носившихся взад-вперед. Утренний туман клубился вокруг них рваными хлопьями. Рольф пожал плечами.

– Мои люди знают, что надо делать, – коротко ответил он и заметил, как поднялась ее бровь при этой высокомерной реплике. Временами он забывал, что она привыкла повелевать слугами и вести собственное хозяйство. Он скрыл растущее нетерпение и процедил сквозь зубы:

– Если вы хотите присмотреть за поварами, Вэчел поможет вам, он знает все детали и будет рад быть вам полезен. Большое спасибо за вашу заботу.

Охота на оленей и дичь представлялась Рольфу более подходящим делом в такой день. Травля медведя была занятием слишком изнурительным и долгим, хотя, и он согласился в этом с Гаем, это как нельзя лучше могло унять буйный нрав баронов, полностью их измотав. То же можно сказать и о его собственном нраве. От него не ускользнуло стремление рыцаря смягчить вспыльчивость своего лорда, и он знал, что Гай делает это ради леди. Ради того же он пригласил и ее вассалов.

Чего он не мог понять – так это причину такой заботы.

– Отправляйтесь с Богом, милорд, – пробормотала Эннис, склонившись в легком поклоне.

Рольф подавил желание задержать ее. Он боялся, что не справится с собой. Она завладела каждым часом его жизни – спал он или бодрствовал.

Разрази господь, но если не наступит завтра – а с ним вечер свадьбы и брачная постель – о, тогда он может полностью утратить контроль над собой. Это, наверное, заметно в каждом его движении, в каждом взгляде на Эннис. Он чувствовал себя так, как будто плечи его покрывал тяжелый плащ вожделения, который к тому же был виден всем и каждому.

И тут он вдруг догадался, в чем самый вероятный мотив Гая настоять на этой утомительной охоте. Это, конечно же, не просто случайная прихоть, нет, он пытается держать своего лорда подальше от Эннис. Вот только заботится ли рыцарь в этом случае исключительно о ее добродетели или же он хочет облегчить ей переговоры с прибывшими вассалами? Только один из них присоединился сегодня к охоте, остальные уклонились, сославшись на усталость после путешествия.

Рольф взглядом отыскал сэра Гая, тот стоял неподалеку, в густой тени, падавшей от стены. Рыцарь спокойно беседовал с охотником, одетым в ливрею Драгонвика.

Рольф быстро перебрал в уме все, что он знал о Гае. Тот появился в Драгонвике безземельным оруженосцем – незаконный сын некоего аристократа, как о нем говорили, – а до того воспитывался в монастыре в Нормандии, откуда его послали пажом в одно богатое английское поместье. О родителях Гая ничего не сообщалось по не вполне ясным причинам. Рольф никогда не выяснял их. Для него было важно другое – преданность и отвага молодого человека, проявленные им в жестокой битве с уэльсцами несколько лет назад. Когда убили рыцаря, которому служил Гай, Рольф взял его к себе, и юноша быстро заслужил свои шпоры и рыцарское звание.

Будучи схожи характерами, оба прекрасно ладили между собой, и Рольф ни разу не пожалел, что взял Гая к себе в замок. И все же за минувшие пять лет он почти ничего не узнал про него. Они обсуждали многие вещи, но не прошлое молодого рыцаря.

И вот сейчас в душу Рольфа вдруг стали закрадываться сомнения: а не слишком ли он был доверчив? Охота на медведя – вещь опасная, а он отлично запомнил особенный блеск в глазах Гая всякий раз, когда Эннис входила в зал. Нужно ли ему быть осторожным? Не так уж и редко людей убивают на охоте…

Будто почувствовав, что Рольф думает о нем, Гай оторвался от разговора и посмотрел на него. Рольфу почудился испуг в этом взгляде. Быстро закончив беседу с охотником, Гай вышел из тени. Солнце заблестело в его темных волосах, когда он приблизился к Рольфу.

– Милорд, Говейн сообщил, что в лесу за деревней обнаружены следы и свежий помет. Значит, недавно там прошло несколько медведей. Послать ли мне людей в том направлении?

– Безусловно, – ответил Рольф. – Пусть загонщики найдут зверя во что бы то ни стало. Я думаю, истинный смысл этой охоты состоит в том, чтобы остудить горячие головы.

– Так оно и есть, милорд, – слегка улыбнулся Гай. – Что же до охоты на крылатую дичь, то она скорее их головы только вскружила бы…

– К концу дня, надеюсь, все головы будут здоровы.

Оруженосец подал Рольфу кинжал, и он прикрепил его к поясу. Бордэ возбужденно носился под ногами лошадей. На верхней ступеньке лестницы караульного помещения стояла Эннис. Когда она поймала на себе взгляд Рольфа, ее рука поднялась в прощальном приветствии. На губах играла легкая улыбка, а утренний ветерок играл ее накидкой. Жест Эннис удивил Рольфа, и от неожиданности он его повторил.

Развернув коня, Рольф проскакал по мосту через ров. За собою он слышал стук копыт и голоса людей. Собаки лаяли и рвались с поводков, Гай был неподалеку, но держал постоянную дистанцию, как бы чувствуя недоверчивость сеньора. Это не улучшило настроение Рольфа. Вряд ли улучшит его и охота.

Едва они въехали в лес, бледный свет утреннего солнца померк. Густой туман висел над рекой. Он прятался в зарослях камыша и осоки вдоль берегов, смешивался с темными тенями, отбрасываемыми высокими деревьями, его белые пальцы цеплялись за траву в низинах. Все звуки усилились многократно – казалось, в лес въехала целая армия, а не два десятка охотников. Загонщики рассыпались в поисках дичи, их бесплотные голоса возникали то тут, то там, словно порожденные туманом.

Один из баронов перекрестился, отгоняя нечистую силу, – так подействовали на него эти призрачные голоса, лишенные формы. Переглянувшись с Гаем, Рольф обратился к охотникам.

– Нам лучше разбиться на мелкие группы. Звуки рогов скоро возвестят о том, что дичь поднята, – сказал он со всей внушительностью и принялся объединять людей в команды, в каждой выбирая старшего, независимо от его знатности, богатства и влиятельности.

Лорд Генри де Совэйн начал было протестовать, но лай собак впереди прервал его. Рога запели, возвещая, что зверь обнаружен. Дав шпоры лошадям, охотники устремились к цели.

Не обратив внимания на вопрошающий взгляд Гая, Рольф тоже поспешил вперед. Густой кустарник мешал ему, упавшие стволы валялись на земле, и их мертвые ветви, как змеи, норовили обвить ноги коня. Вдруг его кинжал зацепился за низко торчавший сук, который Рольф не заметил в туманном полумраке, и был выбит из руки. С проклятием охотник натянул поводья и спешился, чтобы подобрать оружие.

Нашел его Рольф быстро, проверил, нет ли повреждений. И тут вдруг обнаружил, что остался один. Остальные ускакали вслед за собаками, и звуки рогов теперь звучали гораздо тише. Клочья тумана кое-где еще лежали на почве, но солнце уже поднялось, и туман редел. Густые ветви Кестевенского леса смыкались над его головой, темные, таинственные, загадочно молчащие. Рольф осмотрелся, держа кинжал наготове.

Пена из пасти коня стекала по разгоряченной груди. Знакомый лошадиный запах успокаивал. Множество других ароматов носилось в лесном воздухе – распускающихся почек и разлагающейся древесины, сырой земли и бриза с примесью морской соли. Море было недалеко отсюда, и Рольфу даже казалось, что он слышит шум волн, разбивающихся о скалы.

Звуки охоты разносились далеко, хотя лес и заглушал их. Рольф не особенно спешил присоединиться к остальным. Завороженный, он поставил ногу на поваленное дерево и заслушался. Тишина окружала его. Только негромкая перекличка птиц да позвякивание уздечки его коня, когда тот через ветви и мертвые листья тянулся за свежей травой, нарушали ее. Он давно уже не слышал тишины. Его ухо привыкло к шуму зала и замка, к постоянным голосам окружающих его людей. Сейчас он наслаждался. Так продолжалось несколько минут.

Видимо, уединение – это то самое, что ему больше всего нужно. Он позже обдумает это основательней. Сейчас же главное, вокруг чего вращаются все его мысли, – женитьба на леди Эннис. Она властно вошла в его сознание. Он думал о ней непрерывно. Причем не как о важнейшей для него фигуре в политической игре, не как о средстве вернуть сына, но как о женщине. О женщине, которую он желает. Густые рыжие волосы, голубые глаза, которые могут искриться весельем и сверкать огнем гнева, и все ее прекрасное лицо с кожей кремового цвета – да, его страсть росла с каждым часом. Каких трудов ему стоило сохранять контроль над собой! И она, надо полагать, это знала…

Были моменты, когда он видел это знание в ее глазах. Например, нынешним утром, перед охотой. Она знала, что он ее хочет. Что он о ней думает даже тогда, когда знает, что этого делать нельзя. Но когда он в конце концов ею овладеет – с кем будут тогда ее мысли? С ним или с возлюбленным первым мужем? Поселится ли призрак в его супружеской постели? Память о другом мужчине – не встанет ли она между ним и женой? Все это горьким комом стояло у него в горле…

Рольф с усилием оторвался от мыслей об Эннис. Глупо предаваться фантазиям во время охоты. Он снял боевую перчатку и провел ладонью по деревянной рукоятке кинжала. Она была целой и неповрежденной, стальной клинок тоже в порядке. Неисправное оружие легко может стоить жизни неосторожному мечтателю.

Он шагнул вперед и услышал громкий треск сухой ветки под своей ногой. За спиной раздалось шуршание опавшей листвы. Неподалеку неожиданно обломился сук и рухнул под громкий треск и шорох листьев. Конь испуганно заржал, и Рольф обернулся к нему. Глаза животного округлились так, что стали видны белки. Рольф протянул руку, чтобы схватить повод, но не успел.

Встав на дыбы, конь лягнул передними ногами. Рольф отдернул руку с кинжалом, другой пытаясь завладеть уздечкой. В панике конь не давался ему.

– Успокойся ты, – прорычал он, задыхаясь.

Но совладать с Вулфзиге было трудно. Отлично обученный боевой конь не мог, конечно, испугаться лесных звуков до такой степени, чтобы перестать подчиняться. Не это вывело из себя жеребца, взгляд которого стал совершенно безумным, словно он увидел демонов ада, тянущихся к нему. Пытаясь поймать коня, Рольф действовал только одной рукой, в другой у него был кинжал. И вот теперь перед ним был выбор – упустить Вулфзиге или лишиться оружия. Он живо представил себе насмешки остальных, когда они увидят его пешим. Уклоняясь от Рольфа, конь попятился в заросли шиповника. Острые колючки вонзились в его шкуру, и он окончательно взбесился, принялся бить копытами и брыкаться, так что приблизиться к нему стало совсем невозможно. Если не удастся схватить кожаный ремень повода, обезумевшее животное безнадежно скроется в чаще.

Рольф вонзил в землю кинжал, теперь обе руки его были свободны. К счастью, на нем не было никаких доспехов, только плотная кожаная куртка, так что ничто не стесняло движений. Теперь все зависело от точности и быстроты – надо было спешить, чтобы конь не причинил себе еще большего вреда.

Рольф замер: может быть, его спокойствие подействует на жеребца? Ему удалось даже слегка потрепать его по холке. Но ничто не помогало. Конь бешено косил глазами, белки сверкали, ноздри раздувались. Рольф понял, испуг Вулфзиге не случаен. Он обернулся по направлению его взгляда, и волосы его поднялись дыбом.

В зарослях, совсем недалеко от него, стоял медведь, скаля острые длинные клыки. Его бока вздымались и опадали, словно после быстрого бега, маленькие злобные глазки неотрывно смотрели на человека и лошадь. Он был огромен, весом примерно в двадцать пять стоунов [12], если не больше. Даже в сером туманном сумраке густого леса его кривые клыки отсвечивали белым и сулили смерть.

Мускулы Рольфа напряглись. Кинжал был в недосягаемости, между ним и зверем. Поведение диких медведей непредсказуемо. Стоит ли Рольфу, оставив лошадь, броситься вперед за кинжалом? Но успеет ли он схватить оружие раньше, чем когтистая лапа достанет его самого? В лучшем случае пострадает конь, в худшем – смертоносные клыки вонзятся в человека. Холодный пот стекал по лицу Рольфа.

Натягивая изо всех сил узду, он пытался заставить коня не шевелиться, так как знал, что любое его резкое движение сразу вызовет прыжок хищника. Это все, что он мог сделать, пока медведь не отвернется и у него не появится шанс завладеть оружием.

Пронзительный визг прозвучал в воздухе, и когтистые лапы медведя взрыли землю. Злобные глазки смотрели на Рольфа. Очень медленно Рольф ослабил натяжение уздечки. Почувствовав это, конь отчаянно скакнул назад, взметнув копыта. Порыв ветра обдал щеку Рольфа, когда стальная подкова рассекла воздух там, где только что была его голова.

Рольф кинулся вперед и еле успел схватить кинжал – в этот миг медведь стремительно бросился на него.

Эннис пристально глядела на закрытую дверь зала, как будто ее нетерпение могло заставить ее распахнуться. Давно уже прошло время, когда охотников ждали назад. Повара на кухне выбивались из сил, чтобы пища не остыла и не потеряла вкус. Все было готово в зале.

– Миледи.

Обернувшись, она встретилась взглядом с сэром Раннулфом, который уклонился от охоты. Он сидел на стуле у огня, и на его серьезном лице отражалось пламя и озабоченность. Она скрыла тревогу под приветливой улыбкой.

– Да, милорд?

– Я вижу, как вы волнуетесь. Можно мне…

Но что он хотел сообщить, осталось тайной, так как в дверях возникло движение. Приподнявшись в кресле, Эннис почувствовала, как волна тревоги стесняет ей горло, когда двери распахнулись с громким стуком. Мужчины ввалились в зал. Их одежда и снаряжение были в полном беспорядке, возбуждение звучало в расстроенных громких голосах.

Сэр Раннулф тоже вскочил с места и встал впереди Эннис, как бы защищая ее от неожиданного вторжения. Хотя он и был без доспехов, но меч, предусмотрительно пристегнутый к поясу, ясно свидетельствовал о том, что он не вполне спокойно чувствует себя среди каменных стен Драгонвика.

– Повремените, миледи, – сказал он, когда Эннис сделала несколько шагов вперед, – пока мы не выясним, что случилось.

Но Эннис увидела носилки с лежащим на них человеком и не стала ждать. Если бы пострадавший был кем-то из охотников, его бы отнесли в одну из комнат возле капеллы. То, что раненого доставили в зал, указывало на то, что этот человек имеет особый статус – такой, как у Рольфа.

Она не отдавала себе отчета в тех мыслях, которые обрушились на нее. Главным было – как можно скорее добраться до лежавшего на носилках. С помощью сэра Раннулфа она пробилась через толпу мужчин и женщин, сгрудившихся вокруг раненого.

Тихий крик сорвался с ее губ, когда она увидела мужскую фигуру, накрытую куском ткани, одна рука волочилась по камышу, которым был застлан пол. Но когда она протиснулась к носилкам, то поняла, что это не Рольф Драгонвик.

Сэр Гай напряженно вытянулся на носилках и застонал, когда их медленно опустили на пол. Его глаза слегка приоткрылись, когда Эннис наклонилась над ним, и слабая улыбка тронула его губы.

– Святая Мария… Это же был демон глупости… который внушил мне… идти на медведя… – проговорил он слабым голосом. Его чувство юмора иссякло, когда один из охотников нечаянно задел его раненую руку.

Эннис бережно уложила ее поверх его груди. Кожаная рубаха была порвана и висела длинными лоскутами, а на бедре зияла глубокая рана, которая требовала немедленного вмешательства. Она видела такие раны прежде и полностью сосредоточилась на ней.

– Потерпите, – мягко сказала она, – я пошлю за сумкой с целебными травами. – Она оглянулась и увидела в толпе испуганное лицо юного оруженосца Рольфа. – Корбет, – приказала она, – принесите целебные травы, а также чистую материю и горячую воду. Вас, господа, я попрошу поднять носилки и очень аккуратно перенести их в соседнюю комнату. И пусть там разведут огонь. Есть ли еще раненые?

Сперва никто не отвечал, и волна страха накатила на нее. Ей показалось, что они смотрят в сторону, избегают ее взгляда. Неужели он мертв? Хозяин замка? Накануне их свадьбы… Смилуйся, Святая Дева!

Стоя на коленях подле сэра Гая и глядя снизу вверх на море лиц вокруг нее, Эннис вдруг поняла, что, если Рольфа настигнет смерть, она не сможет этого выдержать.

Слепое неведение становилось все более пугающим и разрушительным.

Здоровой рукой сэр Гай дотянулся до нее и сжал широкую манжету рукава. Его пальцы оставили грязные следы на золотистой ткани.

– Нет… Нет, миледи. Только я виноват… в этом… несчастье. Больше никто… сильно не пострадал.

Его рука бессильно упала. Эннис на мгновенье застыла. Рольф не пострадал. Она успокоилась. Заставив себя улыбнуться, она положила свою нежную руку на лоб Гая.

– Большое спасибо, – сказала она. – Теперь пусть эти люди перенесут вас отсюда в отдельную комнату, где я смогу заняться вашими ранами.

Подымаясь с колен, она встретилась глазами с зеленым взглядом Рольфа. Ее сердце заколотилось. Он стоял всего в нескольких шагах от нее, скрестив на груди руки. Сухие листья прилипли к его одежде, а кожаная рубаха была сильно порвана. Волосы и бороду покрывала грязь. Одна рука была перевязана куском материи.

Но он был жив. Долгий миг он не сводил с нее глаз, и ей показалось, что все окружающие отдалились и уменьшились в размерах, а неумолкающий гул их голосов неожиданно стих. Все ее внимание сосредоточилось на одном человеке, этом единственном Золотом Рыцаре с сияющими зелеными глазами – с горящими глазами Дракона…

– Милорд, – еле выдохнула она наконец, и слова ее, казалось, вырывались не из горла, а из самой глубины души, – есть ли у вас… раны… которые нужно лечить?

– Нет, ничего такого, с чем не справился бы мой оруженосец.

– Но как произошло несчастье с сэром Гаем?

Глаза Рольфа сузились:

– Я и сам толком не знаю. Говорят, что медведь, за которым гнались, вдруг повернул назад и выскочил прямо на меня как раз тогда, когда я был не в седле, а мое оружие в недосягаемости. Я не могу сказать, как сэр Гай оказался между нами. Последнее, что я помню, так это то, что кинжал мой оказался сломан после первого же удара медведя.

– Милорд… – начала Эннис, но он покачал головой и отступил на шаг.

– Нет, не думайте об этом сейчас. Сэр Гай нуждается в вашем внимании. Я уверен, что ваши нежные руки он предпочтет рукам своего оруженосца или моим. Я же займусь гостями.

Развернувшись на каблуках, Рольф ушел, не обернувшись. Какое-то время Эннис стояла, глядя ему вслед, но потом заметила, что сэр Саймон и остальные смотрят на нее. Немедленно взяв себя в руки, она сказала:

– Корбет, проводите меня к сэру Гаю, а вы, Вэчел, позаботьтесь, чтобы подавали на стол. Я уверена, что среди охотников многие проголодались.

Когда все разошлись, Эннис проследовала в комнату, где лежал сэр Гай. Перевязка и обработка ран были для нее привычным делом. Она научилась помогать раненым еще в своем замке и делала это без боязни и хорошо. На охоте постоянно происходили несчастные случаи. Часто очень тяжелые. Длинная глубокая рана сэра Гая была, в общем-то, вещью вполне обычной.

– Это, – сказала она, обмыв и перевязав его, – достаточно серьезно для того, чтобы несколько дней продержать вас в постели. По-видимому, мне не придется танцевать с вами на моей свадьбе.

Она ласково улыбнулась и поднесла к его губам чашу с травяным отваром, но он схватил ее за рукав.

– Нет, я не хочу этого питья.

С гримасой боли он попытался сесть. Но она положила руку ему на грудь и удержала его. Гай выдавил покорную улыбку.

– Я слаб, как новорожденный котенок. Это моя собственная вина. Если бы я не вмешался… Мои действия едва не стоили жизни моему лорду, да и мне самому. Но я заклинаю вас, верьте мне, когда я увидел все… то только страх заставил меня действовать неразумно…

Эннис посмотрела на раненого рыцаря:

– Вы должны выпить это, а потом объяснить мне ваши слова, сэр.

Несмотря на боль от раны и потерю крови, в голосе Гая, когда он заговорил, была настоящая сила:

– Я слышал их разговоры! Они говорят, будто я пытался подстроить смерть лорда Рольфа и не встал между ним и медведем. – Он сделал глоток из чаши, которую Эннис по-прежнему держала перед ним, и сморщился от горечи. – Миледи, я вас заклинаю, не верьте этим лживым россказням, – он перешел на грубый английский. – Когда кинжал лорда разлетелся надвое от удара о медвежью морду, он попал в беду – зверь его почти завалил. В свалке я не мог быть уверен, что мой удар попадет в кого надо…

– Да, я вам верю, сэр Гай, – успокоила его Эннис. Она понимала теперь его душевные муки. Кое-кто из охотников – неважно, просто тупых или злонамеренных, – желая выслужиться перед лордом, постарался свалить вину за несчастье с Рольфом на рыцаря. Это казалось ей верхом несправедливости. Она улыбнулась:

– Сейчас вы должны отдыхать, и все образуется. Я уверена, что лорд не станет вас обвинять.

Гай отвернулся к стене.

– Нет, он считает меня в ответе за происшедшее, – сказал он обреченным голосом. – Это в его глазах, когда он смотрит на меня.

Она ничего не ответила. Ей вспомнился огонь недоверия в глазах Рольфа. Он вполне может подозревать сэра Гая в дурных намерениях против него. А если это правда? Она глубоко вздохнула. Между лордом и рыцарем было некоторое напряжение. Возможно, за всем этим скрывалось нечто, о чем она не знала…

Поднявшись, Эннис сказала, что вернется позднее проверить его самочувствие и не открылись ли раны. Гай пробормотал какую-то невнятную благодарность – действие мандрагоры началось. Трава погрузит его скоро в глубокий сон.

Когда Эннис вернулась в зал, рана Рольфа была тоже перевязана, грязь и листва исчезли с волос. На нем была чистая одежда, и выглядел он отдохнувшим. Пищу щедро подносили к столу, и изголодавшиеся охотники отдавали ей должное, равно как и крепкому вину. Взрывы смеха эхом отражались от стропил и балок.

Оказалось, что ее вассалы решили признать лорда Драгонвика своим новым сюзереном, они обращались к нему как к старому знакомому.

Обстановка на севере страны была неспокойной. Одни бароны открыто заявляли о своем бунте против короля, другие сегодня клялись ему в верности, а назавтра примыкали к мятежникам. Эннис совершенно не была уверена, что эти бароны станут хранить верность Рольфу так же долго, как тот будет показывать свою верность королю.

Но сейчас она была рада их появлению, чувствовала облегчение от сознания того, что здесь не будет попыток принудить их дать клятву, которую они не намерены выполнять. Было заключено временное перемирие.

Когда она заняла свое место, взгляд Рольфа скользнул по ней, и в его зеленых с золотом глазах она прочитала, что перемирие между ним и ею такое же временное и ненадежное, как между баронами и королем. И что действовать оно будет до их свадьбы.

А потом – она это знала – начнется настоящая борьба характеров.