"Добыча" - читать интересную книгу автора (Крайтон Майкл)

День шестой: 10.11

После исчезновения облака прошло минут десять, мы находились в помещении склада. Здесь собрались все члены группы, напряженные, встревоженные. Они смотрели, как я закрепляю на поясном ремне рацию, прилаживаю на голову наушники с микрофоном. К наушникам была прикреплена видеокамера, помещавшаяся вблизи моего левого уха.

– Ты действительно хочешь пойти туда? – удивленно спросил Рикки.

– Да. Хочу посмотреть, что случилось с кроликом. – Я повернулся к остальным: – Кто со мной?

Никто не двинулся с места. Бобби Лембек уставился в пол. Дэвид Брукс смотрел в сторону. Рикки разглядывал свои ногти. Я поймал взгляд Рози Кастро. Она покачала головой:

– Ни за что на свете, Джек.

– Почему?

– Ты сам все видел. Они охотятся.

– Рози, – сказал я, – мне казалось, я лучше тебя обучал. Как рои могут охотиться?

– Мы все это видели. – Она упрямо выставила подбородок. – Агенты поддерживают связь. Каждый из них способен генерировать электрические заряды.

– Верно. И насколько сильные?

– Ну… – Она пожала плечами.

– Насколько, Рози? Заряды же не могут быть сильными, так? Размеры агента не превышают одной сотой толщины человеческого волоса.

– Верно…

– А электромагнитное излучение слабеет обратно пропорционально квадрату расстояния, так? Это даже старшеклассники знают. По мере удаления от источника электромагнитного излучения сила его очень быстро падает.

Это означало, что отдельные агенты могут поддерживать связь только со своими ближайшими соседями. Но никак не с другими роями, отделенными от них двадцатью-тридцатью метрами.

Рози нахмурилась еще сильнее. Дэвид Брукс кашлянул:

– Что же мы тогда видели, Джек?

– Вы видели три независимых роя и решили, что действия их скоординированы. Чего на самом деле не было.

Должен признать, что меня все же донимали несколько вопросов, ответов на которые я не знал. Самый очевидный: каким образом рой вырвался из-под контроля?

Однако, на мой взгляд, все неясности сводились к главному – как погиб кролик? Я не думал, что его убили. Я полагал, что смерть кролика была случайностью.

Вот это и следовало выяснить.

Я поправил наушники и поднял с пола пластиковый пакет.

– А пакет зачем? – поинтересовался Рикки.

– Чтобы принести кролика.

– Ну уж нет, – сказал Рикки. – Выходить, если хочешь, выходи, дело твое. Но кролика приносить не надо.

Я взглянул на других. Все закивали, соглашаясь с ним.

– Ну хорошо. Осмотрю его прямо там.

– Ты действительно хочешь выйти?

– Да почему бы и нет? Должен сказать вам, ребята, по-моему, вы слишком разволновались. Облако не опасно. Так что я выхожу. – Я повернулся к Мэй: – У тебя есть что-нибудь, чем можно вскрыть кролика, и…

– Я пойду с тобой, – негромко сказала она.

– Спасибо.

Меня несколько удивило, что именно Мэй первой вызвалась пойти со мной. Хотя, с другой стороны, она, как работавший в поле биолог, более других привычна к опасностям реального мира. Как бы там ни было, ее решение, похоже, сняло нависшее в комнате напряжение.

Мэй пошла за хирургическими инструментами. И именно в эту минуту зазвонил телефон. Винс, ответивший на звонок, повернулся ко мне:

– Ты знаешь кого-нибудь по имени доктор Эллен Форман?

– Да.

Это звонила сестра.

– Она на линии. – Винс передал мне телефон.

– Алло, Эллен? Все в порядке?

– Конечно. Все хорошо. – Протяжный вздох. – Просто не знаю, как ты с этим справляешься, вот и все.

– Устала?

– Как никогда в жизни.

– Как там Аманда?

– Получше. Она сейчас спит. Мы с ней немного погуляли в парке.

– Хорошо, хорошо… Эллен, я тут завяз в одном деле…

– Джек, Джулия несколько минут назад звонила из больницы. Когда я сказала, что ты уехал в Неваду, она здорово расстроилась.

– Вот как?

– Сказала, что ты ничего не понимаешь. И все только испортишь. Что-то в этом роде. Думаю, тебе лучше позвонить ей.

– Ладно. Позвоню.

– К ночи вернешься?

– Не сегодня, – ответил я. – Завтра. Слушай, Эллен, мне надо идти…

– Если сможешь, позвони во время ужина детям. Тетя Эллен – это, конечно, очень хорошо, но все же это не папа. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Я ответил, что постараюсь позвонить.

Мы с Мэй стояли у двойных стеклянных стен внешнего воздушного тамбура, перед самым выходом из здания. Рикки мрачно наблюдал за нашими последними приготовлениями.

– Ты правда уверен, что это необходимо? Ну, выходить наружу? – спросил он.

– Рикки, за то время, что мы препираемся, мы уже успели бы сходить туда и вернуться, – ответил я.

Я прошел через стеклянную дверь, остановился в тамбуре. Дверь с шипением закрылась за мной. Просвистели, теперь уже привычно, струи воздуха, и передо мной растворились вторые стеклянные двери. Я прошел сквозь них к стальной внешней двери, и в воздушный тамбур вошла Мэй.

Я чуть приоткрыл внешнюю дверь. Резкий, слепящий свет лег на пол жаркой полоской. В лицо мне полыхнуло горячим воздухом. Рикки сказал по внутренней связи:

– Удачи, ребята.

Я набрал воздуха в грудь, распахнул дверь пошире и вышел в пустыню. Ветер стих, стояла удушающая утренняя жара. Где-то щебетала птица – единственный звук, нарушавший безмолвие.

Я был уверен, что рои не опасны. Однако теперь, когда я оказался снаружи, теоретические выкладки поутратили свою убедительность. Я окинул взглядом мерцающий горизонт, отыскивая черные пятна. Ни одного.

Мы с Мэй направились к кролику, до которого было метров пятьдесят. Почти сразу сердце мое заухало, я начал обливаться потом. Я понимал, что это Рикки напугал меня, но ничего не мог с собой поделать. И все время оглядывал горизонт. Мэй шла в паре шагов позади меня.

– Ты как? – спросил я.

– Буду рада, когда все это закончится.

Наконец мы дошли до кролика, окруженного зудящим черным облаком.

– Это всего-навсего мухи, – успокоила меня Мэй.

Она присела над трупиком, не обращая внимания на мух. Вытащила две пары резиновых перчаток, протянула одну мне. Потом расстелила на земле квадратный кусок полиэтиленовой пленки и переложила на нее кролика.

Пока Мэй расстегивала молнию небольшой сумки с инструментами, я присел рядом с ней на корточки. От трупа ничем не пахло. И никаких внешних признаков того, что могло бы вызвать смерть кролика, я не видел.

Мэй произнесла:

– Бобби? Ты меня записываешь?

В наушниках прозвучал голос Бобби:

– Направь камеру вниз.

Мэй дотронулась до камеры, закрепленной на ее солнечных очках.

– Еще немного… еще… Хорошо.

Мэй вертела кролика в руках, оглядывая его со всех сторон. И быстро диктовала при этом:

– Внешний осмотр животного ничего ненормального не показал…

Мэй перевернула зверька на спину, рассекла скальпелем брюхо. Открылась красная полость, потекла кровь. Я увидел кости грудной клетки и розоватые завитки кишок. Мэй продолжала говорить, отмечая цвет и текстуру ткани. Все в норме. Мэй ударом скальпеля рассекла желудок. Из него вылилась мутная зеленая жижа, и Мэй снова сказала, что все нормально. Проведя пальцем по стенке желудка, она остановилась.

– М-м. Посмотри-ка сюда, – сказала она.

– Что?

– Вот здесь.

Несколько участков желудка отливали краснотой и слегка кровоточили. В середине этих участков я различил черные пятна.

– А вот это ненормально, – сказала Мэй. Она взяла увеличительное стекло, пригляделась как следует, затем продиктовала: – Вижу черные области от четырех до восьми миллиметров в диаметре. Это, как я предполагаю, скопления наночастиц на внутренней оболочке желудка.

– Наночастицы в желудке? – сказал я. – Как они туда попали? Кролик что, съел их? Проглотил ненароком?

– Сомневаюсь. Я бы сказала, они сами туда проникли.

Я нахмурился:

– Хочешь сказать, они специально вползли по…

– По пищеводу. Да. Во всяком случае, я так думаю. Говоря со мной, она продолжала вскрытие. Взрезала ножницами грудину, пальцами раздвинула грудную клетку.

– Подержи здесь.

Я раздвинул кости, как это только что сделала она. Края у костей были острые.

– Легкие ярко-розовые, плотные, внешний вид нормальный.

Мэй скальпелем надсекла одно легкое, потом еще раз и еще. Наконец показалась бронхиальная трубка, и Мэй вскрыла ее. Изнутри трубка была черной.

– Бронхи густо покрыты наночастицами, кролик втягивал с воздухом содержимое роя, – продиктовала Мэй.

Она продолжила разрез снизу вверх, до горла, открыла кролику рот… Мне пришлось на мгновение отвернуться.

– Наблюдаю густую инфильтрацию в носоглотке, – сказала Мэй. – Это говорит о частичной или полной блокировке дыхательных путей, что и могло стать причиной смерти.

– Что?

– Взгляни, – сказала она, – похоже, частицы плотно перекрыли гортань, вызвав что-то вроде аллергической реакции или…

Вмешался Рикки:

– Ребята, вы там долго еще?

– Сколько понадобится.

– Вы снаружи уже четыре минуты, – отозвался Рикки.

Мэй покачала головой:

– Рикки, ты нам ничем не можешь помочь.

Она подняла голову, словно оглядывая горизонт, и одновременно вытащила пробку из пробирки и поместила в нее кусочек внутренней оболочки желудка. Потом сунула пробирку в карман. Никто из следивших за нашими действиями по видео этого заметить не мог.

– Сейчас мы возьмем образцы крови, – сказала она.

– Кроме крови, ничего сюда не приносите, – потребовал Рикки.

Мэй достала шприц, взяла несколько образцов крови. Потом отложила пробирки с кровью в сторону.

– Теперь возьмем образцы культуры, и все… – Она опустила руку в сумку. – Вот незадача. Мазки взять нечем.

– Рикки, ты тампонов для мазков не видел? – спросил я.

– Видел. Они здесь, у воздушного тамбура.

– Не принесешь их нам?

Он хрипловато рассмеялся:

– При дневном свете я никуда выходить не собираюсь.

– Сходишь? – спросила меня Мэй.

– Нет, – ответил я. – Подожду здесь. Сходи ты.

– Ладно.

Она поднялась на ноги и трусцой припустила к зданию.

Я прислушивался к затихающим шагам Мэй, потом за ней с лязгом закрылась металлическая дверь. Наступила тишина. Вокруг меня кружили тучи мух, привлеченных вскрытой тушкой кролика. Я отгонял их рукой, и это занятие помогало мне не думать о том, что я здесь совсем один.

Отгоняя мух, я случайно коснулся шкуры кролика и заметил, что кожа под мехом у него ярко-красная – как будто он сильно обгорел на солнце.

Я сказал в микрофон:

– Бобби?

– Да, Джек?

– Ты кролика видишь?

– Да.

– И красную кожу тоже?

– Э-э, минутку.

У моего виска раздалось негромкое жужжание – Бобби добавлял увеличение камеры. Жужжание прекратилось.

– Ну что, Бобби?

Молчание. Я слышал какое-то бормотание, перешептывание.

– Джек? – На сей раз прозвучал голос Дэвида Брукса. – Тебе лучше вернуться.

– Я должен дождаться Мэй…

– Мэй внутри. Возвращайся, Джек.

Я выпустил кролика из рук, огляделся по сторонам.

– Я ничего не вижу.

– Они по другую сторону здания.

Голос у него был спокойным, но меня окатило холодком.

– Правда?

– Быстрее внутрь, Джек.

Я подобрал оставленные Мэй пробирки и направился к стальной двери.

Я ничего не видел. Зато кое-что слышал – странно низкий, как бы шершавый звук. Поначалу я решил, что это гудение какого-то механизма, однако звук усиливался и стихал, пульсируя, словно бьющееся сердце. На эти удары накладывались другие, создавая странное, какое-то потустороннее звучание – ничего подобного мне до сих пор слышать не приходилось.

– Давай-ка лучше бегом.

– Что?

– Беги!

Я по-прежнему ничего не видел, однако звук нарастал, и частота его биений была такой низкой, что мне начало казаться, будто вибрирует все мое тело.

– Беги, Джек! И я побежал.

Закручиваясь и серебристо поблескивая, первый рой появился из-за угла здания и заскользил вдоль стены.

Я оглянулся и увидел, как из-за другого, дальнего угла появился второй рой. И он тоже двигался в мою сторону.

В наушниках что-то треснуло. Дэвид Брукс сказал:

– Джек, тебе не пройти.

– Вижу, – ответил я.

Первый рой уже достиг двери и преграждал мне дорогу. Я остановился, не зная, как поступить.

Необходим отвлекающий маневр. Я был знаком с кодом «ОХОТЫ» и знал, что рои запрограммированы на преследование убегающих от них целей.

Я поднял руку и подбросил черную сумочку с хирургическими инструментами высоко в воздух, примерно в направлении второго роя.

Второй рой мгновенно устремился за ней. В тот же миг и первый, оставив дверь, понесся за сумкой. Прямо как собака бросается за мячиком. Меня охватила бурная радость. И я побежал к двери.

Это было ошибкой. Мои торопливые движения привлекли внимание роя, который тут же притормозил и метнулся назад, к двери, преграждая мне путь.

Я сразу понял значение произошедшего. Это не мое перемещение заставило рой броситься в погоню за мной, он предвидел, куда я направлюсь.

Этого в коде не было. Я не мог понять, как такое возможно. Индивидуальные частицы обладают очень небольшим объемом памяти, так что умственные способности роя ограниченны. Перехитрить его будет не так уж и трудно.

Я сделал ложный выпад влево. Рой метнулся за мной, но лишь на мгновение. А после остановился и снова повис у двери. Как будто знал, что настоящая моя цель – это дверь и, оставаясь у нее, он получит свое.

Дэвид произнес:

– Он не пропустит тебя, Джек. Эти слова разозлили меня.

– Ты так думаешь? Посмотрим.

Собственно говоря, следующий мой шаг был очевидным. Рой, находившийся так близко к земле, был уязвим. Если я разрушу скопление частиц, им придется реорганизоваться – примерно так же, как разогнанная стая птиц восстанавливает свое построение в воздухе. А это даст мне несколько секунд, необходимых, чтобы прорваться к двери.

Но как его разрушить? Мозг мой лихорадочно работал, отыскивая решение.

Сзади ко мне приближалось второе облако. Оно двигалось зигзагами, словно пресекая возможные попытки миновать его. Я в оцепенении наблюдал за ним. Рой демонстрировал все признаки самоорганизующегося, развивающегося поведения, а цель его была мне слишком ясна.

Рой охотился на меня.

Сделав полный круг на месте, я оглядел землю. И не увидел ничего, чем мог бы воспользоваться.

У меня не было ничего, кроме рубашки на теле, и никого рядом, кто мог бы помочь мне…

Ну конечно!

В наушниках зазвучали слова:

– Джек, знаешь, что…

Дальнейшего я не услышал. Когда я через голову стягивал рубашку, наушники упали на землю. Я широко взмахнул рубашкой, завизжал, точно китайский демон, и помчался к двери.

Рой вибрировал, слегка уплощаясь, пока я приближался к нему. Когда я оказался в гуще его частиц, мне показалось, будто я попал в пыльную бурю. Я ничего не видел – дверную ручку пришлось нащупывать вслепую, – глаза щипало, однако я продолжал описывать рубашкой широкие круги над головой и через мгновение тьма начала рассеиваться. Я разогнал облако частиц, разметав их во все стороны.

Теперь я видел дверь. Ручка ее находилась слева от меня. Я все размахивал рубашкой, и облако вдруг отлетело в сторону, туда, где я не мог его достать. В тот же миг я проскользнул в дверь и захлопнул ее за собой.

Я заморгал в неожиданной тьме. Я почти ничего не видел. В горле пересохло, дышал я с хрипом. У меня начинала кружиться голова.

По другую сторону воздушного тамбура стояли, глядя на меня, Мэй и Рикки. Я услышал, как Рикки крикнул:

– Сюда, Джек! Скорее!

Чтобы не упасть, мне пришлось привалиться к стене. Дышать становилось все труднее. Хватая ртом воздух, я ждал, когда откроется стеклянная дверь, однако она оставалась закрытой. Я тупо таращился на воздушный тамбур. – Встань перед дверью!

У меня совсем не осталось сил. Тело ослабло, меня била дрожь. Глаза теперь жгло еще сильнее. Каким-то образом мне удалось отделиться от стены и, шатаясь, сделать несколько шагов к тамбуру. Дверь, зашипев, отворилась.

Я ввалился в воздушный тамбур. Дышать с каждой секундой становилось труднее. Я понимал, что скоро наступит удушье.

Я взглянул на себя, но почти ничего не сумел разглядеть. Кожа казалась черной. Я был весь в пыли. Полетевшие на меня брызги жидкости показались едкими. Потом с громким свистом заработали насосы. Я увидел, как из моей рубашки высасывается пыль. В глазах прояснилось, однако дышать все еще было нечем. На меня накатила тошнота. Колени подогнулись.

Я смотрел сквозь вторую стеклянную дверь на Мэй и Рикки. Они вдруг начали удаляться от меня и скоро оказались где-то совсем далеко. Я закрыл глаза и упал на пол. Рев насосов стал стихать, сменившись холодным, абсолютным безмолвием.