"Дама в красном" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)ГЛАВА ДЕСЯТАЯТревис летал на собственном самолете со времен своего детства, как и все Бэроны. «Эспада» была настолько громадной, что самолет зачастую подходил для передвижения больше, чем лошадь или джип. Он любил летать, любил свободу полета. Но никогда не получал от этого такого удовольствия, как сейчас. И все из-за Алекс. Он видел, что она немного нервничает, впервые забираясь в «Команче». – Он меньше, чем я думала, – сказала она, сверкнув зубами. Тревис оглядел свой самолет. По сравнению с «Ультра-лайтом» и другими, к которым он привык с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать, четырехместный «Команче» смотрелся громадным. С другой стороны, человек, привыкший к реактивным лайнерам, естественно, мог посчитать его несколько узковатым. – Еще не поздно изменить свое решение, Принцесса, – сказал он. Алекс покачала головой. – О, нет! – Она обернулась. С удивлением он заметил на ее щеках румянец удовольствия. – Я все хочу попробовать, Тревис, все вещи, о которых говорят, что они неприличны, – Алекс рассмеялась. – Даже те, которые сама называю неприличными. Он хмыкнул. – Например? – Не знаю. Все. Например, съесть хот-дог, купленный у уличного торговца. – А. Ну да, это трапеза для гурмана. Невозможно отказаться. – Давай, смейся. Но мне всегда хотелось. – Я не смеюсь, Принцесса, – Тревис ухмыльнулся. – Что смешного, если ваша дама предпочитает хот-дог за два бакса ужину стоимостью долларов двести? – Это я? – спросила Алекс, краснея сильнее. – Я – твоя дама? – Да, – он посерьезнел. – Я помню, что ты говорила… что мы оба говорили – никаких обязательств. Но пока ты со мной… – Пока мы вместе, ты имеешь в виду… – Точно. Пока мы вместе, ты моя. Он так вызывающе выпятил подбородок, что ей захотелось заспорить. Что, если она скажет: «Я буду спать с любым, с кем мне захочется»? Только это будет ложью. Как она может захотеть кого-то после Тревиса? – Алекс? Если тебя не устраивают базовые правила, скажи. Потому что я не делюсь. – Его голос сел, глаза смотрели прямо в глаза. – Ты встречаешься только со мной. И спишь только со мной. – А для тебя правила те же? Его рот сжался. – Да. – Хорошо. – Договорились, – мгновение они молчали, потом Тревис прокашлялся. – Так что там следующее в твоем списке желаний, Принцесса? Она улыбнулась. – Ой, множество скучных вещей. – Каких? – Ну… покататься на такой машине, как твой «порше». – Дама желает выжать газ до отказа? – Когда-то у меня был маленький автомобильчик с откидным верхом, – мечтательно сказала она. – Красный… – Алекс усмехнулась. – Это глупо. Я взрослая женщина, Тревис. А желания все детские. Он перегнулся через сиденье и взял ее за руку. – Моей первой машиной тоже был маленький автомобиль с откидным верхом. – Правда? – Угу. «Мустанг», такой старый, практически антиквариат. Мне понадобилось копить на него целый год. Я тогда работал в конюшнях. – Конюшнях? – Алекс рассмеялась. – Я была права! Ты действительно ковбой. – Я укрощал быков, – он сжал ее руку. – У меня была дурацкая идея стать чемпионом. А закончилось все тем, что во время своего второго выступления я сломал два ребра, а в придачу к ним – нос. Так что я решил, что должен быть лучший способ зарабатывать деньги. – А я все думала, – Алекс стиснула руки, – где это ты сломал нос. – Хм. – Тревис потрогал горбинку. – Я собирался ее убрать, но Кэти сказала… – Кэти? – Моя сводная сестра. Она сказала, что горбинка будет сводить девушек с ума. Так что я ее оставил. – Хорошо, что ты послушал Кэти. Она была права. – И сейчас? – Перестаньте напрашиваться на комплименты, мистер Бэрон. Тревис рассмеялся: – Вот так, милая. Теперь ты знаешь, что некогда я был достаточно глуп, чтобы вообразить себя укротителем быков. И имел красный «мустанг». – Мне нравится это твое протяжное произношение. – У меня? Протяжное?.. Ты все-таки скажешь мне, что там еще у тебя в списке, или мне предстоит догадываться? – Ну, это так глупо… – Алекс вздохнула. – Ладно. Я всегда хотела управлять быстрой машиной. И покататься на американских горках. И погулять под дождем. – Ты никогда не гуляла под дождем? – Не босиком. И не без зонтика. С лицом, обращенным навстречу каплям, – она засмеялась. – Это звучит как бред сумасшедшего. – Это звучит как монолог женщины, попавшей в нужные руки, мисс Торп, – торжественно сказал Тревис. – Вот, тут, рядом с тобой, находится человек, ненавидящий туфли… – Потому что он предпочитает ботинки. – Да, точно, но не на пляже, где я живу. – Ты живешь на пляже? – Да. У меня дом в Малибу. – Наверное, это чудесно. Море, песок, небо… – Теперь ты мне скажешь, что никогда не была на пляже. – Конечно, я была на пляже. Сан-Тропе… Мартиника… – А тут, в Калифорнии? – Честно? – Она смущенно улыбнулась: – Никогда. – Никогда? То есть ни разу? – Нет. Карл и мой отец считали, что слишком много распущенных голливудских типов владеют домами на этих пляжах. Тревис покачал головой: – Какое безрадостное детство было у вас, мисс Торп! Не шлепать по воде. Не ходить под дождем. Не кататься на американских горках и не есть чили-догов… – Чили-догов? – Поверь, милая, обычный хот-дог не идет ни в какое сравнение с чили-догом… – Тревис замолчал и нажал кнопку на пульте управления. Алекс сидела, с восторгом наблюдая за манипуляциями Тревиса. Он так многолик. Неудивительно, что она заметила его в тот самый первый раз. Неужели она тогда боялась встретиться с настоящим человеком? Нет. Ведь она и пришла на тот аукцион в поисках настоящего человека. Ей был нужен кто-то, с кем она бы поняла, что такое секс, и она нашла его. Тревис разбудил ее чувственность. В его сильных руках она превратилась в настоящую женщину. И по завершении их отношений она сможет уйти с высоко поднятой головой. Она сама захотела этого, не надеясь на сказочный финал. Ей всего лишь требовалось найти себя. Последнее, чего ей надо, – это какие-то обязательства. Ему позволительно требовать от нее лишь одного – удовольствия в постели. И она доставляет ему удовольствие, она делает его счастливым в постели. И пусть все будет так. – Я не говорила, что нам надо заняться этим немедленно, – сказала Алекс, с опаской разглядывая громадную стальную конструкцию, извивающуюся умопомрачительными петлями. Тревис похлопал ее по плечу. – Да мы пока и не делали ничего, – заметил он лениво. – Только попробовали хот-доги… – Чили-доги, – поправила с улыбкой Алекс. – Такая вкуснятина! – Я же говорил, что тебе понравится, так и случилось. – Он посмотрел на исполинские горки. – И это тоже. Если, конечно, ты не передумала. Я не позволю, чтобы с тобой, Принцесса, случилось что-нибудь плохое. – Он провел губами по ее щеке. – Буду держать тебя крепко-крепко. Она улыбнулась прямо ему в глаза. – Обещаешь? – Можешь на меня положиться, – он прижал ее крепче и поцеловал. – Я всегда буду о тебе заботиться, Алекс. Всегда. «Нет, – подумала она, – не будешь». Ее глаза чуть затуманились. Но она выдавила улыбку и вернула ему поцелуй. – В таком случае, мистер Бэрон, вперед. Но, оказавшись на горках, Алекс закричала. Завизжала. Прижалась к Тревису, клянясь, что сейчас умрет. А когда поездка кончилась, потащила его в конец очереди, чтобы снова взять билеты. Вероятно, это был бы не последний раз, но Тревис отвлек ее внимание, поинтересовавшись, пробовала ли она сахарную вату. – А что это такое? – спросила она, широко распахнув глаза. Он купил гигантских размеров конус, сплетенный из бесчисленных розовых нитей. Она осторожно лизнула его, показывая кончик языка, почти такого же розового цвета. Тревис весь напрягся, наблюдая за ней. Им овладело желание, столь сильное, что оно напугало его самого. Ему хотелось подхватить ее и унести от шума и от людей туда, где лишь звезды и луна будут смотреть на их страстные объятия. – Ой, – сказала Алекс, – Тревис, как здорово! Он глядел на нее, на ее улыбающееся лицо и измазанные сахаром губы. – Здорово, – согласился он, наклонился и коснулся ее губ, впитывая их сладость – сладость сахарной ваты, перемешанную со сладостью самой Алекс. – Здорово, – прошептал он, утягивая ее в тень. Ее руки взметнулись вверх, обвили его шею. – Тревис, – пробормотала она. – Да, Принцесса, да, я знаю. Он не знает. Не может знать. Она и сама не знала, отчего так бьется ее сердце. Почему ей вдруг захотелось, чтобы они были одни под усыпанным звездами небом. Чтобы он мог не только обладать ею, но и еще… еще… Тревис взял ее лицо в ладони и принялся целовать со все нарастающей страстью. Конус сахарной ваты выпал у нее из пальцев. – Принцесса, – шептал он, – поедем домой. – Да, – ее глаза сияли. – О, да. Он быстро мчался сквозь ночь, сгорая от желания дотронуться до нее и наслаждаясь уже самим предвкушением. Он хотел ее до головокружения. И по тому, как она дрожала от его поцелуев, он знал, что она хочет его не меньше. Но он знал, что первого неистовства страсти будет недостаточно. Он захочет ее снова и будет брать медленно, не торопясь, впитывая каждый поцелуй, восторгаясь гладкостью кожи, замирая от сладости запаха. «Нет, – думал он, гоня «порше» вдоль темного побережья, – сейчас я не прикоснусь к ней». Вот, наконец, и проезд к его дому. Электронные ворота открылись, а потом бесшумно закрылись за ними. Гараж неясно вырисовывался в темноте. Но он не станет возиться с машиной. Он остановил «порше», открыл дверь, ступил в наполненную запахом моря ночь и заключил Алекс в объятия. – Тревис, – прошептала она. Мягкость ее вздоха, нетерпение, звучавшее в голосе, были последней каплей. Все его романтические планы были разрушены… Очнувшись, Алекс обнаружила себя на широкой кровати Тревиса. Заря окрасила стены розовыми и желтоватыми бликами. На потолке медленно крутились лопасти вентилятора. Алекс вздохнула, глубже зарылась в одеяло. Мускулы ныли, рот припух. Это была долгая ночь, ночь, полная безумств. И такая чудесная! Она снова вздохнула, потянулась, перевернулась на живот и потерлась щекой о прохладную подушку. Наволочка, простыни – все было из шелка. И кровать – просто огромная. Комната, идеально подходящая для любви… Улыбка Алекс померкла. В самом деле, комната была создана именно для этого. Сколько женщин разделяло с ним эту кровать? Должно быть, много. Человек типа Тревиса не станет вести монашескую жизнь. Сколько других умирало и вновь возрождалось в его объятиях только для того, чтобы потом неизбежно прийти к разрыву? А главное – когда придет ее очередь? Алекс закрыла глаза. Никаких договоренностей. Никакого «навсегда». Просто получение удовольствия, пока это возможно. Вот сделка, которую они заключили. Взаимовыгодная сделка. Она нашла себя. Она может быть независимой, свободной. Может быть чувственной, сексуальной женщиной. Конечно, этого достаточно. Разве нет? Она перекатилась на спину и слепо уставилась в потолок. У нее есть все, о чем она мечтала. И все же, неожиданно, она ощутила пустоту… Дверь распахнулась. – Доброе утро, Принцесса, – сказал Тревис. Алекс села, натянув простыню до подбородка. Он стоял в дверях, держа поднос, в одних джинсах, темные волосы спутаны, на щеках – щетина, и он был таким мужественным, таким желанным, каким не имеет права быть ни один человек. И как легко в него влюбиться! От этой мысли у нее перехватило дыхание. Нет. Она никогда не сделает этого, не влюбится в такого, как Тревис, в такого, что не верит в договоренности и, уж конечно, не верит в любовь… – Я приготовил нам завтрак. – Он улыбнулся, пересек комнату и поставил поднос на тумбочку рядом с кроватью. – Ветчина, яйца, тосты и кофе. «Скажи что-нибудь!» – яростно приказала себе Алекс. Каким-то образом она смогла оторвать взгляд от лица Тревиса и перевести его на поднос. – Довольно, чтобы накормить целую армию, – выдавила она. – Ага, – его улыбка превратилась в ехидную гримасу. – Но я подумал, что ты должна быть так же голодна нынче утром, как и я. Она подняла на него глаза. Ей надо подумать, и тут, в его постели, она делать этого не будет. – Тревис… – И потом, нам надо поддерживать свои силы, – он поцеловал ее. – Уроки вождения отнимают у ученика уйму энергии. Алекс откинулась назад. – Уроки вождения? – Ага, – он ухватил с подноса кусок жареной ветчины, откусил, потом поднес к ее губам. – Ну, я не совсем точно выразился. Открой рот, Принцесса, и попробуй. Она откусила. Никогда ветчина не казалась такой вкусной. – Уроки «порше», – сказал Тревис, глядя на нее и улыбаясь. – Если, конечно, ты еще хочешь покататься на скоростной машине… Алекс дико взвизгнула, откинула простыню в сторону и вскочила с кровати. – О, Тревис! Нет, я не переменила свое решение. Я с удовольствием буду управлять твоей машиной. Ты правда дашь мне порулить? Ты?.. Тревис? Что такое? Он глядел на нее. Она стояла перед ним спиной к стеклянным дверям, обнаженная, солнце золотило ее кожу. – Тревис? Ему хотелось опрокинуть ее на постель и снова овладеть ею. – Тревис, что случилось? Но больше всего, больше всего ему хотелось держать ее в своих объятиях. Держать и никогда-никогда не выпускать. Ни сегодня. Ни завтра. Ни… Он поднялся на ноги. – Я только что вспомнил… – его взгляд был странно скованным. – Придется отложить уроки «порше» на другое время. Я… у меня сегодня… я занят. – О, – ее улыбка померкла. – Конечно. Может, завтра. Или потом… – Я позвоню, – сказал он. – Когда у меня будет время. Хорошо? Звучит как вежливое прощание. Вот как! Негодяй! Неужто она только что опасалась влюбиться в него? Да на это способна только мазохистка! И тем не менее она здесь, стоит голая посередине его спальни. Ей захотелось прикрыть грудь руками, но она удержалась. Вместо этого она подняла его рубашку, которую он так яростно срывал прошлой ночью. – Превосходно, – вежливо сказала она. – У меня тоже кое-какие дела. – Дрожащими пальцами она застегнула рубашку сверху донизу. – Так что позвони. Уверена, мы сможем как-нибудь выкроить время. Он кивнул: – Хорошо. Я… я рад, что ты понимаешь… – Конечно, понимаю, Тревис. Чего тут не понять? Он снова кивнул. Она не понимает: он слышит это в ее голосе, – но чья тут вина? Уж не его точно. Он объяснялся достаточно недвусмысленно. Ну, конечно, может, он увлекся, строя все эти планы для них. Она должна была остановить его. Разве она не желала той же свободы, что и он? Но с женщинами всегда так. Они всегда говорят то, что вы хотите слышать, даже если это абсолютная ложь. – Тревис? Он поднял голову: – Да? – Мне бы хотелось одеться. Но не при нем. Ей не надо было произносить слова вслух, чтобы он их услышал. – Конечно. И если ты хочешь воспользоваться душем… – Я приму душ дома, благодарю. Он снова кивнул. Казалось, на большее он не способен. – Прекрасно. Через пару минут я буду готов отвезти тебя. Он вошел в ванную, захлопнул за собой дверь и встал под душ, включил воду на полную мощь, склонил голову, уперся руками в облицованную мрамором стену и подставил тело водяным струям. Ему ни в коем случае не следовало привозить Алекс сюда. И о чем он только думал? Во что он себя втравил, с этим ее нелепым списком пожеланий? Она, видите ли, не делала многих вещей. Велика важность! Он тоже много чего никогда не делал. Никогда не управлял реактивным самолетом. Никогда не пересекал Тихий океан на воздушном шаре. Никогда не влюблялся всей душой и всем сердцем… – Черт, – прошептал он, – о, черт. Но он не влюблен. И никогда не будет. Он обманывался раньше, и полученные горькие уроки научили его, что ни в коем случае нельзя привязываться к одной женщине надолго. Алекс придется с этим смириться. Тревис перекрыл воду, вышел из-под душа и распахнул дверь. – Алекс, – выпалил он, – послушай, Алекс… Слова застыли у него на губах. Спальня была пуста. Алекс исчезла. |
||
|