6

Один единственный раз в течение вечера его мысли обратились к Марии Ског. Но она была так далеко отсюда. Она больше не была его, и он совсем не жаждал вернуться в Тобольск к ней. Он осознал со вздохом облегчения, что покончил с юношескими мечтаниями. Это было слишком возвышенно, совершенно и галантно. Но это не означало, что он собирался прыгать в постель с пятью необузданными девушками неизвестного племени! Хоть бы они не были такими буйными и любвеобильными!

Вендель немного знал об этих северных расах. Их считали примитивными, но он не был в этом убежден. Они были дружелюбными и доверчивыми, этого было для него довольно. Он же все равно останется у них не более, чем на несколько дней, думал он. Он должен двигаться дальше, пока еще было более или менее тепло. Он должен быть дома до конца лета. Это было его твердое намерение. И самое главное: он должен уйти, прежде чем эти женщины успеют расправиться с его чистотой. У Венделя всегда были высокие идеалы. Женщина, на которой он женится, должна быть его первой. С содроганием он думал о летнем стойбище юраков. Сколько одиноких женщин было еще там?

Девушки не знали, как ему угодить. В то время, как трое из них заплетали друг другу волосы и втирали в них сало, чтобы стать ради него привлекательными, другие возились возле него, стелили роскошную постель из шкур и кормили его. На этот раз он получил копченое и сушеное оленье мясо. Он запивал его водой, принесенной из озерков, разбросанных по тундре, остерегаясь пить их перебродивший напиток. Результаты действия его еще сказывались в виде безответственного легкомыслия и неприятного ощущения в желудке после долгого голода. Через некоторое время он сделал им знак, что хочет спать. Девушки сразу стали хлопотать вокруг него. Затем они привели оленей и собак в загон внутри забора и закрыли его надежно, чтобы туда не добрались волки и другие дикие звери. А затем закрыли входное отверстие в шатре.

Все отправились на боковую вместе с ним. «Хоть бы им как следует растолковали про мою безграничную усталость», – молился он про себя. Он был тронут, обнаружив, что они видели в нем гарантию безопасности. Он был высоким и сильным мужчиной, у которого искали защиты пятеро одиноких девушек. Это открытие так поразило Венделя, что он нежно поцеловал каждую из них в щеку, прежде чем они отправились на покой. Ну да, покой? Никогда в жизни Венделя не окружало так много шепота и хихиканья! Его маленький жест явно дошел прямо до их сердец, они были возбуждены, как пчелы вокруг взятка. Но, несмотря на это, он задремал и погрузился в глубокий сон.

Его сны были беспокойными. Мягкие руки, точно летние ветры, касались его лица и шеи, следовали линиям лица так легко, что он не пробудился ото сна. Прохладный ветер внезапно погладил его грудь, будто кто-то снял с него теплый плащ. Затем руки продолжили игру. Он слышал удивленный шепот, в то время как пальцы касались светлых волос на его груди. Голоса будто ссорились, толкались. Тело, тесно прижатое к нему. Еще одно – у другого его бока. Во сне Вендель не мог узнать этих существ, которые так приятно прикасались к нему, потому что там, где он был, было темно, мягко и тепло. Он был дома в Швеции, разве нет? Нет, он не знал там таких существ. И явно не в Тобольске. Он был в каком-то раю. Нет, теперь он знал, где находился. На дне моря, у русалок! Как же он не заметил этого сразу! Все было сине-зеленым и колыхалось, покачивалось и скользило в прекрасной теплой воде. И он мог свободно в ней дышать, это было чудесно. Руки русалок щекотали его, он улегся на спину и позволил им это делать, охваченный совершенно непонятным ощущением. В его голове слышался приятный звон, он улыбался. Попытался обнять одну из них, но руки его были точно налиты свинцом, он был не в состоянии поднять их. Теперь легкие руки коснулись его бедра. Ощупали, скользнули по тугой коже штанов. О, будто мурашки пошли по телу! Он чувствовал, что в нем росла его мужская сила. Он тихонько повернулся. Как занимаются любовью с русалкой? Сладострастие, охватившее его, не имело ничего общего с высоконравственным Венделем Грипом. Это был тот Вендель, который смотрел на русских девушек, стоявших вдоль дороги на Украине. Напиток все еще действовал.

Русалки нашли ощупью его самую драгоценную часть тела. Они ощупывали кожу штанов, проводили вдоль потайного места, и он слышал благоговейное «Ооооо!» Затем какое-то время было тихо. Шепот. А затем, под громкое хихиканье маленькие руки начали спускаться за кромку штанов, пытались расстегнуть пояс… Хихиканье? Приглушенный смех и шепот? Сон Венделя сразу как рукой сняло. Он взвился, будто ужаленный пчелой.

– Нет! – заорал он бешено по-шведски. – Нет, оставьте меня в покое, проклятые маленькие ведьмы!

Его возмущение и злость были так очевидны, что девушки разлетелись во все стороны, как испуганные цыплята. Они сидели, прижавшись спиной к стене и выглядели такими перепуганными, что гнев Венделя улегся. Он ободряюще улыбнулся. Тогда они сразу же вернулись, виноватые, ластящиеся. Вендель застегнул пояс и объяснил голосом, который должен был звучать строго, но не звучал так, что он устал и хочет спать. Он был утомлен, слаб и болен. В то же мгновение раздались бурные протесты. О нет, он совсем не слаб! Он вполне способен делать это, они же заметили! Все это они объясняли на языке, незнакомом ему. Но он и так понял, о чем они говорили. Хотя они разбудили в нем чувства, которые было трудно заглушить (было странно, что они вдруг стали вырисовываться перед ним такими привлекательными, эти маленькие создания), ему все же удалось проявить твердость и решительность. Сейчас спать! Ничего другого! И если они не оставят его в покое, то… Ну, и что же бы он сделал? Ушел от них? В это они вряд ли бы поверили, они были сейчас гарантией его жизни. Ударил бы их ножом? Такую угрозу он не смог бы привести в исполнение против этих милых маленьких существ. Так что все кончилось пустыми общими словами. И они обещали, без слов, испуганные и виноватые, со слезами на глазах, что оставят его в покое.

Это обещание они сдержали. Но он услышал тихие всхлипывания, прежде чем заснул. Это больше, чем что-то другое, сказало ему, каким отчаянным было их положение. Знать, что у них не будет мужчин. Никогда в жизни.

Они рано отправились в путь. Вендель пытался скрыть, что чувствовал себя плохо, время от времени он ощущая неприятную дрожь. Зато он был приветлив и усерден и помогал там, где требовалась мужская сила. Но девушки были необычайно проворны и имели сильные руки, так что его помощь была скорее символической. Им нравилось восхищаться его силой, а ему нравилось слышать их восхищенные возгласы. Они все время просили пощупать мускулы его рук, и при этом их черные глаза сверкали и улыбались. Сейчас Вендель радовался тому, что тяжелая работа в Тобольске хорошо натренировала его тело. В обществе этих созданий он стал таким ребенком, что безудержно наслаждался, демонстрируя им свои возможности.

Все шкуры с чума они свернули и погрузили на легкие нарты. Туда же положили пожитки Венделя. Они использовали необыкновенно быструю и проверенную опытом систему упаковки и погрузки. Больше всего времени в то утро заняла трапеза. Вендель обратил внимание на то, что они ели только холодную пищу, он нигде не видел следов очага. Неужели они не были знакомы с огнем? Ну, конечно, должны были быть знакомы, иначе как бы они зимовали здесь, в этой стране льда?

Девушки уложили груз на двое нарт. Одни нарты тянули олени, другие – собаки. Затем они предложили Венделю занять место на больших нартах, в которые были впряжены олени. Но неужели же его повезут маленькие хрупкие женщины! Тут возник небольшой спор о том, кому управлять нартами. Но они сумели объяснить ему, что он, очевидно, больше бы мешал. Он вряд ли бы смог управлять северными оленями, их нельзя сравнивать с лошадьми. Он скоро понял это сам и подчинился своей участи. Одна из девушек занялась собачьей упряжкой, а две другие управляли оленьими нартами, на которых сидел Вендель с двумя самыми молодыми девушками. Какого возраста примерно они были? Определить точно было невозможно, но он оценил возраст пяти девушек от 16 до 27 лет. Они были настоящими мастерицами находить самый легкий путь для животных. Они использовали как дорогу все ледяные полосы, а если вокруг была только голая земля, то сидевшие на нартах соскакивали с них и старались не отстать во время бешеной езды по мхам, лишайникам и камням тундры. Это было оживленное путешествие. Самый незначительный эпизод служил поводом для веселья. Вендель смеялся не меньше, чем те, чей беззаботный стиль жизни он принял. Хотя беззаботный ли?.. Смех был для них скорее способом выдержать. Выжить.

Он обратил внимание на то, что начался снег, и лед стал попадаться все чаще, ветер был пронизывающим. Но дорога стала легче для животных.

В течение дня Вендель так подружился с пятью девушками, что совсем растрогался. Они обучили его массе слов из их запутанного языка. Он был слишком запутан! Вендель, бывший необычайно начитанным, понимал, что их грамматика – дебри, в которые он не должен углубляться. Они спрягали глаголы, склоняли существительные и прилагательные во всех сочетаниях. Как бы много новых слов он ни зубрил, когда он составлял с ними предложения, то получалось все равно неправильно. И тогда девушки безудержно смеялись. Но он делал успехи. Учение всегда давалось Венделю легко, и если он поступал так, как Ировар с русским языком – перепрыгивал через грамматику, то все шло отлично. Самое скверное было то, что девушки больше всего хотели обучить его неприличным словам. Когда он доверчиво повторял их, они заливались хохотом.

Однажды с ними произошел несчастный случай – нарты опрокинулись, наехав на камень, и самой младшей девушке придавило ногу. Сцена с потоками слез и страхом. Они с полным основанием боялись ран в этом холодном климате. Вендель решительно снял с нее сапог из оленьего меха, набитый осокой, и осмотрел ногу.

Девушка икнула от удивления, и плач прекратился. На секунду гоготанье приостановилось. Все нагнулись, и Вендель не видел ничего, кроме пахнувших салом голов. Он мягко отодвинул их на несколько дюймов. Это была самая маленькая и грязная ножка, какую он когда-либо держал в своей руке. Сани проехали ребром по ноге выше лодыжки и оставили после себя длинную синюю опухоль и небольшую полоску крови. Вендель попросил, чтобы ему дали его вещи, и все четыре девушки поняли, что он имел в виду и бросились к другим саням. Пострадавшая смотрела ему в глаза с выражением самой покорной преданности, о какой только можно мечтать. Девушки вернулись и отдали ему его узел, причем все сразу. Они почти не дышали, Вендель искал перевязочный материал, взятый из Тобольска. Это не был какой-то внушительный запас, но девушки благоговейно следили за тем, как он осторожно очистил рану снегом и забинтовал ее. Затем он собственноручно натянул на нее сапог. У Венделя был врожденный талант Людей Льда, когда речь шла о лечении ран и болезней. Никто его этому не учил. Он знал лишь интуитивно, что было правильным. Девушка сияла, как солнце. Она была раненой героиней, а Вендель был ее герой.

Далеко за полдень, когда Венделю так хотелось есть, что он мог бы грызть камни, они внезапно оказались наверху, на забытом Богом плато. Они ехали по нему, и очень быстро. В защищенном от ветра месте стояла хижина – копия той, которую они оставили. Здесь они, наконец, остановились. Все внизу под ними было скрыто морозной дымкой. Незнакомый мир. Животные были выпущены в загон и накормлены, потому что здесь под ногами не было ничего, кроме твердо спрессованного снега.

Девушки нашли еду, пока Вендель занялся ремонтом чума и ограды. Девушки были счастливы, что он тут, и он снова ощутил, как они безгранично одиноки.

Каково было их положение в том обществе, к которому они принадлежали? Лишние женщины. Обрекали ли ненужных на смерть? Нет, такой бесчувственности он не ожидал от этого сердечного народа. Но народ был вынужден часто смиряться с бедой – а при голоде, возможно, приносили в жертву слабейших? Он ничего не знал об этом и совсем не желал думать. Он любил эти маленькие создания платонической любовью. Ну да, возможно, он бы не стал употреблять здесь слово «платонический». Он был вынужден признаться самому себе, что на него, пожалуй, влияла их близость и эротические намеки. Они были так неописуемо милы и женственны, так нежны, непосредственны и преданны. А он прожил целую жизнь в воздержании.

Не было никакого особого искусства в его столь неземном поклонении Марии. Она была хрупким, эфирным созданием, которое он не хотел замарать мыслями о супружеской ночи.

А вот эти девушки возбуждали его.

Вендель набрал в кулак снега и вытер им свое разгоряченное лицо.

Пока они возились с едой и другими делами, день кончился. Вендель прикидывал, как долго они будут в пути, но по запасам пищи он заключил, что поездка скоро закончится. Пищи должно было хватить только на следующий завтрак.

Они снова сидели в теплом жилище. Вендель сказал решительное «нет, спасибо» на предложение выпить еще опьяняющего напитка. Они улыбнулись и поняли. Настроение было в этот вечер другим. Девушки были тише, украдкой наблюдали за ним – результат того, что в течение дня они стали близкими друзьями. Они явно почувствовали, что он переменился. Одна из девушек выразила это более конкретно. Она встала на колени и испытующе погладила его по щеке, быстро и немного боязливо, так, как он сделал это в предыдущий вечер. Взгляд у Венделя стал серьезным, ласковым, хотя губы улыбались. Теперь он понимал их лучше, знал, что их доброта и доверчивость были заложены в них с детства. Он спокойно вытянул руку и похлопал ее по щеке. Напряжение в чуме сразу спало, разрешилось вздохом облегчения. Четыре руки боролись за то, чтобы погладить его по щеке. Он позволил им всем по очереди. Он легко погладил их пальцами по желтовато-розовой коже и нежно прошептал по-шведски:

– Ты так мила, что я мог бы съесть тебя. И тебя тоже, но этого ты не узнаешь. У тебя самые прекрасные глаза на свете. И ты реальная, по-земному привлекательная женщина. Я люблю вас всех вместе. Боже, помоги бедному монаху с пятью такими маленькими чувственными созданиями!

Он видел их страстное желание, вожделение, надежду. Отвергнутые, лишние, обреченные на жизнь без мужской любви. Ни одного мужчину не заключат они в объятия, ни одному роду они не дадут продолжения, никому они не передадут своего необузданного желания, никто не насладится их преданностью и любовью.

В жилище был приятный теплый полумрак. Шкуры были мягкими, как пуховые перины. К Венделю теперь вернулись силы, он был сильным, он был мужчиной, и в нем бродили соки весны.

Он почувствовал, что трепещет. Это было как во сне. И во сне он протянул руку к старшей из девушек и подвинул ее поближе. Она удивленно смотрела ему в глаза. Она трепетала, она тоже. Вендель обнял ее и поцеловал в губы – осторожно, так как это делали шведы. Он не знал, был ли поцелуй обычен для их культуры, но если судить по смущенным вздохам девушек, это было не так. Девушка в его руках стонала, и ее глаза затуманились. Он надеялся, что не совершил этим действием какого-то страшного преступления против их религии. Он не думал этого, потому что девушка пыталась удержать его, и когда он, наконец, освободился от нее, она просунула руки между своих бедер и застонала низким голосом.

Другие девушки подползли к нему ближе, не встретив противодействия. Он выбрал ту, что была второй по старшинству, как он полагал, и проделал с ней то же самое. Она была более, чем согласна на это, и лежала в его объятиях, как одурманенная.

Теперь другие девушки усвоили порядок следования, и следующая по возрасту девушка сидела наготове. Он заключил ее в свои объятия так быстро, что они толкнули друг друга. Смущенный смех, и она стала ждать его поцелуя. Она его получила, долгий и основательный, и с блаженным выражением на лице уступила место следующей девушке.

Между тем Вендель так распалился, что когда одна из самых молодых девушек начала теребить его пояс, он не оказал сопротивления, а немного подвинул его так, чтобы она могла найти пряжку. Но порядок есть порядок, на очереди была еще одна девушка. Так что предприимчивая вынуждена была, разочарованно вздохнув, довольствоваться тем, что расстегнула пряжку. Последняя девушка продолжила начатое предыдущей. Она положила ногу на его бедра, и Венделю стоило колоссальных усилий взять себя в руки. Он видел перед глазами красный туман, он не мог взять в толк, почему нужно сдерживать себя. Когда он бережно столкнул младшую девушку, чтобы не оказаться каким-то образом пристрастным, то обнаружил, что две старших уже разделись, а две следующих собирались стянуть одежду через голову.

Старшая девушка лихорадочно опустилась на колени и стала стаскивать с него рубашку. Вендель помогал. Что теперь удерживало его? Ничего. Он был нужен девушкам, девушки нужны были ему. Что могли поделать с этим шведские моральные понятия?

Их, казалось, не смущало то, что их было так много, что у них были зрители, потому как нельзя же было выгнать кого-то в ночной холод. Возможно, Вендель чувствовал себя немного смущенным, но смелость девушек успокаивала его. Он чувствовал себя с ними надежно. Они были, словно шесть друзей, которым было уютно вместе.

Он спустил штаны. У девушки не было времени ждать, она села на него, устроилась, обхватив его. Он слышал ее прерывистое дыхание, когда она это сделала, словно она не ожидала того, что нашла. Вендель поднялся и опрокинул ее на спину. Вожделение бурлило в нем, он больше не мог раздумывать. Хотя он был возбужден и словно пьян, он сумел овладеть собой до такой степени, что поцеловал ее благодарно и оставил. Она сразу же отползла и что-то восхищенно сказала другим девушкам. Лишь тогда он вспомнил ее страдальческое лицо в первые секунды. «Боже мой, она же была девственницей! – поразила его мысль. – Что же я наделал?»

Но что сказал Ировар? «Сделай то, что ты в состоянии сделать для наших девушек. Этим ты окажешь нам всем большую услугу».

Следующая девушка уже лежала наготове, не чувствуя стыда, с радостью ожидания в глазах. Вендель, познавший теперь, как приятно входить в женщину, не колебался ни секунды. Впрочем, он и не мог, он был разгорячен. Его глаза словно остекленели, в голове стучало.

Но на этот раз задача была более трудной. Ему было жаль причинять ей боль, но, казалось, она этого хотела. Как чего-то, что нужно пройти, чтобы попасть в рай. Три другие девушки лежали рядом, тесно прижавшись к нему. Они гладили его кожу и все время слабо стонали. Наконец ему удалось пробиться через ее девственность, но тогда же он перестал себя сдерживать. «Дорогие друзья, – озабоченно размышлял он. – У меня еще трое, я не должен их обмануть!» Но делать было нечего, он мог лишь следовать за гигантской волной, которая подхватила его и уносила прочь в неописуемое блаженство.

В последний момент острая мысль пронзила его мозг: «Я из рода Людей Льда. Я не должен подвергать этих чудесных маленьких созданий опасности нашего проклятия!» И он сумел вовремя ретироваться.

Уставший, он лежал на шкуре. Девушки поняли, во всяком случае то, что он их сейчас больше не желал. Он слышал их приглушенное хныканье, но оно не трогало его. Они ждали.

Через какое-то время он снова мог нормально дышать. Он привлек к себе третью девушку, лежа на боку, и начал нежно ласкать ее, пытаясь объяснить руками, что она должна иметь терпение. Она легла, тесно прижавшись к нему, в то время как одна из самых молодых девушек искала его руку, а другая прижималась к его спине, причем не было сомнений в том, что она чувствовала вожделение.

Это длилось всю ночь – ночь веселья, доверия и откровенного желания. Но когда она миновала, девушки не были больше лишними девственницами племени. Они были женами Венделя! Даже если бы будущее стало горьким для всех шестерых, они, во всяком случае, могли бы жить воспоминанием об этой ночной оргии. Усталые, счастливые и полные впечатлений, они заснули под утро – Вендель в центре группы нежных девушек. Именно тогда у него была лишь одна мысль: может ли быть кому-то лучше, чем ему?

Его разбудили собаки. Давно уже наступил день, а животные были не кормлены. Наконец они покинули стойбище, чтобы ехать вниз с горного плато. Морозная мгла рассеялась. Вендель стоял вместе с пятью своими малорослыми друзьями и смотрел вниз на ледяные глыбы Карского моря вдали. Море врезалось в землю большим, глубоким заливом, вдоль всего залива и еще дальше он видел массу небольших холмов. Это были жилища юраков. Вендель стоял и смотрел на их летнее стойбище.

Жилища располагались группами. Вендель вспомнил сказанное Ироваром: каждый род имел свой собственный клан. Похоже было на то, что они жили сами по себе, на приличном расстоянии от соседей. Но если даже какое-то жилище находилось вдали от остальных, имелся заметный центр, в глубине поселения. Все время прибывали новые семьи. Вендель видел, как кто-то приближался к побережью с низких склонов на юге, погоняя стадо оленей, состоявшее из доброй тысячи голов. Прибыло уже много стад, и самое большое из них было огромным. Он сомневался в том, что оно принадлежало только одному владельцу.

В тишине они могли даже слышать, как воют собаки вокруг чумов. Вендель сделал глубокий вдох, чтобы умерить огромное благоговение, которое он почувствовал перед величественной природой. Ветер был холодным, но терпимым. Небо в направлении к морю было чистым, но в глубине суши, на юге, громоздилось что-то, больше всего похожее на снежные тучи.

Сейчас ему бы не хотелось этого, в середине лета. Он довольно насмотрелся на снег в Тобольске.

Девушки дали ему понять, что они готовы двигаться дальше. Он улыбнулся им. В ответных улыбках сквозили спокойствие и нежность. Не говоря ни слова, он поцеловал их по порядку. Затем они начали спускаться вниз.