"Верное сердце" - читать интересную книгу автора (Джеймс Саманта)

Глава 19

Не в пример прекрасному погожему дню накануне следующее утро выдалось холодным и пасмурным, дул сильный пронизывающий ветер. Гарет поднялся на рассвете, чтобы лично наблюдать за полевыми работами. Джиллиан осторожно встала с постели несколько часов спустя. По крайней мере днем ее уже не мучили приступы дурноты, за что она была весьма признательна судьбе.

Уже близился вечер, когда они услышали у ворот призывный звук горна. Джиллиан бросила беглый взгляд в сторону караульного помещения, думая, что это всадники вернулись с охоты. Она уже собиралась отвернуться, когда несколько мужчин спешились во дворе. Двое из вновь прибывших отделились от остальных и направились прямо к главному залу. У нее душа ушла в пятки. Если она не ошибалась, то были лорд Джеффри Ковингтон и лорд Роджер Сеймур.

Ее догадка подтвердилась спустя час, когда Гарет крупными шагами вошел в ее комнату.

– У нас гости, – объявил он с порога. – Ковингтон и Сеймур.

– Я так и поняла. – Тонкие изящные брови приподнялись. – Они останутся здесь на ночь?

– Да. – Широко расставив ноги, он остановился перед ней – внушительная фигура в рубашке, кожаной накидке и облегающих штанах, подчеркивавших стройные мускулистые ноги.

Он был таким высоким, что ей пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть ему прямо в лицо.

– Должна признаться, мне любопытно знать, кого они ищут – тебя или меня?

Он встретил на себе ее взгляд со смелостью, которая превзошла даже ее собственные ожидания.

– Король вызывает меня к себе, – ответил он коротко. – Утром я еду вместе с двумя нашими гостями, чтобы присоединиться к нему в Винчестере, где и останусь вплоть до дальнейших распоряжений.

Винчестер был тем самым замком, где отец Иоанна, Генрих II, держал в заточении свою супругу Алиенору в течение шестнадцати долгих лет. Джиллиан быстро удалось подавить пробежавшую по телу дрожь. Ее место заняла жгучая ненависть.

– Что ж, – отозвалась она холодно, – интересно, кого он прикажет тебе убить на этот раз?

Сильные руки схватили ее за плечи, и у нее перехватило дыхание. В зеленых глазах вспыхнул огонь, и он выругался себе под нос.

– Черт побери, Джиллиан, до чего же ты упряма и своенравна! Я уже начинаю думать, что ты не стоишь тех хлопот, на которые я пошел ради тебя!

Ее раздирали самые противоречивые чувства. Какая-то часть ее существа порывалась броситься в его объятия, ища в них тепла и защиты, которые мог дать ей только он один. Однако другая ее часть готова была накинуться на него с кулаками и выместить на нем всю свою ярость за то, что он позволил двоим негодяям находиться под одной крышей с ней. И именно это последнее стремление взяло верх. Ее ледяное презрение уязвило его и еще больше распалило ее.

– Отпусти меня, Гарет!

Однако он крепко держал се. Блестящие зеленые глаза окинули ее гневным взглядом.

– Не раньше чем мы с вами поймем друг друга, миледи. Ну а теперь ужин ждет нас в главном зале. Мы спустимся туда вместе…

– Я ни за что не сяду за один стол с людьми короля! Улыбка на его лице показалась ей натянутой.

– Ты сядешь за стол хоть с самим дьяволом, если я так решу!

Их взгляды сошлись в безмолвном поединке. Губы Джиллиан слегка приоткрылись. Выражение его прищуренных зеленых глаз отбило у нее всякое желание с ним спорить, однако не могло погасить ее сопротивления. Гарет нахмурился.

– Будь с ними вежлива, – проворчал он. – Это все, о чем я тебя прошу.

С этими словами он подхватил ее под локоть и чуть ли не силой вытолкнул из комнаты. Пока они шли по коридору, Джиллиан все еще кипела негодованием. Пожалуй, он был прав. Ей действительно придется сидеть за одним столом с дьяволом – и притом не с одним, а с тремя!

Оба гостя поднялись, как только они переступили порог зала. Джиллиан вежливо поздоровалась с ними. Роджер Сеймур окинул ее беззастенчивым взглядом с ног до головы.

– Вы хорошо прячете вашего ребенка, мадам. Когда вы ожидаете его появления на свет?

Джиллиан оцепенела. Она понимала, что он рассчитывал поймать ее в ловушку. Это было так же верно, как и то, что этот человек был отъявленным негодяем. Недаром же он состоял на службе у короля Иоанна!

Она сразу почувствовала, как насторожился рядом Гарет. Краем глаза заметила, что тот собирался что-то сказать, но тут ответ сам с неожиданной легкостью сорвался у нее с языка.

– В середине сентября, – произнесла она невозмутимо. В действительности, если Гарет был прав, это должно было случиться почти на месяц позже…

Ужин прошел в принужденной, натянутой обстановке. У Джиллиан неприятно сосало под ложечкой, так что она едва в состоянии была есть.

Во время еды Джеффри Ковингтон наклонился к ней поближе.

– Миледи, – произнес он, – почему у меня такое чувство, словно мы с вами где-то уже встречались?

Джиллиан взглянула на него. Ковингтон был красивым мужчиной с темно-русыми волосами; в его глазах она не заметила ничего похожего на злобу или неискренность. Тут она припомнила, что не кто иной, как Ковингтон, убедил короля отказаться от планов мести. Она бы ни за что на свете не доверилась этому человеку – в конце концов, он являлся одним из приближенных короля! И тем не менее, если бы за ужином присутствовал один Джеффри Ковингтон, она бы чувствовала себя куда свободнее.

– Я не могу вам ответить, сэр, – отозвалась она, покачав головой. – Я никогда не была при дворе. Более того, я никогда не видела собственными глазами короля до тех пор, пока он не прибыл сюда, в Соммерфилд.

– Ах, вот оно что! – ответил Ковингтон. – Тогда, наверное, я ошибся.

Он обращался к ней еще несколько раз за время ужина. Разумеется, Джиллиан была не из тех, кто способен потерять голову из-за красивого лица и обворожительной улыбки, однако ей оказалось не так уж трудно быть любезной с человеком, у которого такие приятные манеры. Что же до Роджера Сеймура… он не понравился ей с первого взгляда. Этот человек поневоле внушал ей страх. Его черные глаза наводили на мысль о злобном диком псе, мечущемся по двору из стороны в сторону. Однажды она уже видела, как в Уэстербруке точно такой же пес едва не загрыз до смерти крестьянина. Чтобы отбить его нападение, понадобились усилия двух вооруженных людей с мечами. Несчастный был весь в крови, а его рука так и осталась изувеченной.

В течение всей трапезы Гарет то и дело прикасался к ней. Один раз он даже положил ее руку себе на бедро и сплел ее пальцы со своими. Джиллиан стиснула зубы – она еще не забыла их неприятного разговора наверху. Более того, подобный жест выглядел уж слишком интимным в присутствии посторонних. Хотел ли он тем самым поддразнить ее? Или делал это исключительно ради Ковингтона и Сеймура? Без сомнения, и то и другое отчасти было верно. Она улыбалась гостям для видимости, внутри же кипела негодованием.

К тому времени как на стол подали последний поднос, нервы Джиллиан были до такой степени взвинчены, что у нее разболелась голова и ей отчаянно захотелось закричать. Ее самым большим желанием сейчас было как можно скорее скрыться у себя в комнате. Робби тоже присутствовал за ужином. Когда собравшиеся за столом стали постепенно расходиться, Джиллиан пробормотала, что ей нужно уложить мальчика в постель, поскольку его няня уже получила позволение удалиться к себе.

Взяв Робби за руку, Джиллиан направилась вместе с ним в коридор, но внезапно остановилась, когда заметила впереди, всего в нескольких шагах от них, очертания двух фигур – мужской и женской. Со своего места она не могла различить их лиц, однако видела, что мужчина прижал женщину к стене, задрав ее юбки и припав к ее губам жадным поцелуем. Она тут же перевела взгляд на Робби, который еще не успел заметить пару.

– Пойдем, – произнесла она поспешно. – Мы пойдем другим коридором.

Она собиралась повернуться и на цыпочках проследовать обратно к залу. Но тут до нее донесся слабый стон, и стон этот определенно не был выражением восторга.

– Нет! – прерывистым голосом молила женщина, слова с трудом давались ей из-за слез. – Прошу вас, нет!

Джиллиан снова бросила взгляд через плечо, и глаза ее округлились. Да это же Линетт! Линетт тоже заметила ее.

– Миледи! – закричала она.

Джиллиан не стала задумываться, а сразу перешла к действиям. Метнувшись вперед, она схватила мужчину за волосы и дернула что было сил. Голова насильника запрокинулась, и он дико взвыл во весь голос. Им оказался не кто иной, как Роджер Сеймур. Когда Сеймур развернулся, чтобы взглянуть в лицо нападавшему, он замахнулся локтем и угодил им прямо в грудь Джиллиан, отчего та упала прямо на холодный пол.

Все дальнейшее происходило словно в тумане. Робби бросился ей на выручку, вцепившись зубами в ногу Сеймура. Тот грязно выругался. Выражение его изумленных глаз при виде маленького обидчика доставило Джиллиан ни с чем не сравнимое удовлетворение. Однако он тут же схватил Робби за ворот и грубо отшвырнул его в сторону. Мальчик упал на пол рядом с Джиллиан. Она крепко прижала малыша к себе, сжав в объятиях и заслоняя его своим телом. С блестящими от негодования глазами она через силу выпрямилась и, вскинув голову, смело встретила взгляд разъяренного Сеймура. Лицо его исказилось злобой, он оскалил зубы, словно дикий пес, с которым она его недавно сравнила.

– Клянусь Иисусом Христом, я еще проучу тебя, сучка! – выругался он и, сжав мясистый кулак, замахнулся для удара.

Тут кто-то перехватил его руку и заломил за спину. Чьи-то пальцы, словно тиски, сжали ему запястье, и эта хватка была такой безжалостной, что глаза у Сеймура полезли на лоб от боли.

– Вам предложили гостеприимство в моем доме, Сеймур. Но если вы только посмеете прикоснуться к моей жене или сыну – да что там, даже к самой последней горничной моей жены! – я не только откажу вам в приеме, но и вынужден буду вас убить.

Рядом с Гаретом стояли сэр Маркус и Ковингтон. Гарет говорил, не повышая голоса, однако во всем его облике чувствовалась неприкрытая угроза.

Сеймур был отпущен на свободу. Джиллиан понимала, что стоит тому сделать хотя бы одно неверное движение, как Гарет тут же приведет свою угрозу в исполнение.

Линетт так и не двинулась с места, прижимаясь к стене, рот ее приоткрылся от ужаса. Тут Маркус принял Робби из рук Джиллиан, после чего осторожно подхватил под локоть Линетт и увел ее прочь.

Воцарилось неловкое молчание, которое первым нарушил Джеффри. Он неестественно рассмеялся:

– Что ж, Сеймур, похоже, вы встретили в этих двоих достойных соперников.

Сеймур метнул на него свирепый взгляд и обратился к Гарету. Вес еще потирая запястье, он кивнул головой в сторону Джиллиан.

– Вы поедете завтра с нами под знаменами короля, Соммерфилд, так что я согласен на время забыть об этом происшествии. По правде говоря, я сомневаюсь, что девица того стоит! – С глумливой усмешкой он кивнул вслед Линетт. – Что до вашей жены, то я готов поклясться, что она такая же предательница, как и ее изменник отец! Поскольку вы теперь один из нас, я удивлен тем, что вам удалось прожить рядом с ней так долго. И как только она не перерезала вам горло посреди ночи!

Гарет ответил на последнее замечание с подобающей случаю ленивой улыбкой:

– Я ни о чем не сожалею, Сеймур. Осмелюсь заметить, что она вполне довольна мною как мужем, а я вполне доволен ею как женой. – Он привлек к себе Джиллиан: – Пожалуй, вам самому не мешает подыскать себе такую женщину, как она.

Джиллиан тут же словно ощетинилась. Была ли она довольна им как мужем? Что ж, вполне возможно, но… С тонкой улыбкой на губах Гарет поклонился:

– Я желаю вам обоим спокойной ночи, господа. Увидимся утром.

С этими словами он почти силой увлек за собой Джиллиан в спальню, остановившись лишь для того, чтобы поставить у дверей Сеймура двух часовых. Едва оказавшись в комнате, Джиллиан приподняла брови:

– Часовые, милорд? И к тому же двое? Неужели вы ему не доверяете?

– Нет, – отрезал Гарет, окинув ее хмурым взглядом с ног до головы. – Он не причинил тебе вреда?

– Ах, наконец-то ему пришло в голову спросить меня об этом! Какое это имеет значение, если завтра утром ты все равно уезжаешь вместе с ним?

Глаза его прищурились.

– Отвечай мне, Джиллиан.

– Нет. – Теперь настала ее очередь быть с ним резкой.

Сложив руки на широкой груди, он снова окинул ее долгим испытующим взглядом.

– Ты проводишь меня завтра утром?

– Провожать тебя? Вместе с людьми короля? – В ее голосе звенел горький упрек, который она не в силах была скрыть. Без единого слова Гарет развернул ее лицом к себе.

– Думаешь, я заодно с королем? – спросил он, не скрывая своего неудовольствия.

– Не думаю, а знаю! Ты один из них, как о том и говорил Сеймур! Не далее как завтра утром ты поедешь под его знаменами…

– А чего еще ты от меня хочешь? Чтобы я ответил ему отказом, а потом он обрушил свой гнев на нас обоих?

– Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл, – вынужденно согласилась Джиллиан. – И тем не менее я невольно задаюсь вопросом, не останешься ли ты навсегда его покорным слугой. – В глубине души она понимала, что это несправедливый упрек, однако ничего не могла с собой поделать. – Похоже, что ты, как и Сеймур с Ковингтоном, не более чем один из королевских при…

– Не говори так, – процедил Гарет сквозь зубы. – Ради всего святого, Джиллиан, не смей…

Однако она посмела.

– Да! – набросилась она на него, забыв об осторожности. – Ты один из королевских…

Тут его губы обрушились на нее. Жаркие, требовательные, они заглушили обидные слова, готовые сорваться с языка. Она почувствовала себя совершенно невесомой, когда его сильные руки подхватили ее и перенесли на постель. Его тяжелое тело последовало за ее собственным. Джиллиан отвернула голову в сторону и тихо охнула, когда его губы скользнули вниз по ее изящной шее, задержавшись на миг возле пульсирующей жилки. Затем Гарет снова приник к ее губам, требуя с присущей ему властностью и настойчивостью поцелуя, в котором она уже готова была ему отказать, и поцелуй этот оказался таким всепоглощающим, что у Джиллиан вырвался стон отчаяния. И почему с ним всегда было так? Ему стоило только прикоснуться к ней, чтобы полностью подчинить себе, заставив весь мир вокруг нее раствориться в небытии, и разжечь в ней огонь страсти, который распространялся по ее жилам, подобно лесному пожару. И он сам это знал… да, знал! Ибо лишь когда ее губы затрепетали в ответ под его собственными, он наконец приподнял голову и посмотрел горящими от возбуждения глазами. Джиллиан вздохнула, и вздох ее был низким и прерывистым.

– Зачем тебе это нужно? – спросила она дрожащим голосом и с трепещущим сердцем. – Ты уже сделал свое дело, получив то, что хотел. Твое семя осталось в моем чреве. Я ношу под сердцем твоего ребенка, Гарет. Твоего, и ничьего больше! Так что теперь тебе нет нужды…

Его глаза потемнели.

– Нет нужды, говоришь? Хочешь знать почему? – Голос его был полон проникновенной силы. – Когда-то – не так давно – мое тело пылало жаром. Но теперь этим жаром стала ты, Джиллиан. Он бушует во мне, проникая в самую душу. Я бы остался с тобой, если бы мог, но я не могу. Пожалуйста, не отвергай меня, ибо я хочу сохранить этот миг в своем сердце на все те долгие одинокие ночи, которые мне придется провести в разлуке с тобой.

Его пламенный взгляд сковал ее волю точно так же, как его крепкие руки, обнимавшие ее стройную фигуру. По всему ее телу пробежали мурашки. В нем не было ни высокомерия, ни решимости, но только пылкое, жаждущее утоления желание, которое заставило его глаза вспыхнуть изумрудным огнем.

Джиллиан оказалась бессильной против всего этого. Против него. Против своей собственной страстной тоски. Со сдавленным криком она обвила руками его шею. Недавняя вспышка гнева была тут же позабыта. Все исчезло у нее из памяти – король, его люди, – все, кроме отчаянной потребности, которая нарастала в ней, подобно приливной волне. Она наслаждалась поцелуем Гарета, силой его объятий. Их одежда оказалась сброшенной на пол. Он приподнялся над Джиллиан, одним своим видом подчиняя себе, и она с особой, болезненной остротой ощутила его близость. Он обладал мрачным величием, недюжинной силой и почти кошачьей грацией. Ее ладони скользнули вниз, по лоснящимся очертаниям его мускулистых рук и бугристых плеч, таких тугих и гибких под гладкой упругой кожей. Затем ее маленькая рука скользнула еще ниже… вплоть до твердого, как сталь, орудия его мужской силы.

Ее обдало жаром, едва она прикоснулась к нему здесь. Он сделал резкий вдох и закрыл глаза. Она слышала биение его сердца совсем рядом с ее собственным. Охваченная тем же страстным порывом, Джиллиан услышала его прерывистый шепот:

– Возьми меня. Впусти меня в свое тело…

Джиллиан просто не могла отказать – ни ему, ни себе.

Затаив дыхание, поражаясь собственной смелости, она обхватила своими изящными пальчиками его плоть и направила ее между влажными, черными как смоль завитками прямо к своему шелковистому лону.

Когда он вошел в нее, ни у одного из них не хватило духа отвести глаза в сторону. Зрелище было волнующим, чувственным и довело их обоих до полного исступления. Гарет содрогнулся, гримаса удовольствия исказила его лицо, когда он одним движением погрузился в глубь ее тела и затем отстранился, чтобы проникнуть в нее еще и еще раз… Его шепот щекотал ей щеку:

– Помни об этом, моя прелесть. Помни обо мне…

Она застонала, когда он сделал очередной выпад, снова погрузившись в нее. Он делал это снова и снова, хотел добраться до самых заветных глубин ее существа. Пальцы Джиллиан вцепились в его плечи, багровое пламя страсти застилало ей глаза.

– Гарет! – услышала она собственный шепот, который вскоре перешел в крик: – Гарет!

Вспыхнувший в ней восторг распространился по всему ее телу, полный такой силы, что с губ ее снова и снова срывались крики. Пульсирующий поток вырвался наружу из глубин, наполняя Джиллиан жгучим огнем.

Однако это еще не было концом той памятной ночи. То было лишь самое начало…

Незадолго до рассвета, совершенно изможденная, она погрузилась в глубокий сон. Ей показалось, что она едва успела сомкнуть веки, как в комнате послышался какой-то шорох. Ощутив с особой остротой отсутствие Гарета, она тут же широко раскрыла глаза. Он стоял рядом с камином, такой же высокий и сильный, как всегда, уже одетый к предстоящему путешествию. Подвесив к поясу меч, он обернулся к ней и встретил ее взгляд.

Несколько шагов – и он оказался рядом с постелью. Лицо его было бесстрастно. Он посмотрел на нее сверху вниз.

– Я должен ехать, – только и мог сказать он.

Как показалось Джиллиан, ему не терпелось пуститься в путь. На нее навалилась тоска. Свинцовая тяжесть сдавила грудь, горечь растекалась по жилам, словно медленно действующий яд. Если бы в этой самой постели перед ним лежала Селеста, неужели он бы повел себя столь же равнодушно и бесстрастно? О нет! Он бы крепко прижал ее к себе и постарался задержать свой отъезд, насколько возможно. Даже воздух, наполнявший ее легкие, причинял ей нестерпимые муки.

– Что ж, тогда уезжай! – крикнула она. – Король давно тебя ждет.

И отвернулась, уткнувшись в подушку.

Лицо Гарета помрачнело, и он негромко выругался:

– Черт возьми, Джиллиан!

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Джиллиан попыталась ударить его по руке, однако он не собирался ее отпускать. Только желваки на щеках и огонь в глазах выдавали его гнев. В горле у нее обжигающим комком встали слезы – слезы, готовые брызнуть. Она поспешно заморгала, боясь, что он увидит их.

Он находился так близко, что она ощущала тепло его тела, еще недавно согревавшего ее. Как же ей хотелось обнять его и прильнуть к груди, умоляя остаться!

– Уезжай, – с трудом выдавила Джиллиан. – Умоляю тебя, Гарет, уезжай поскорее!

Странное выражение появилось в его глазах – этому она не могла подобрать названия. Меховые покрывала были отброшены в сторону, его губы обожгли ее, словно клеймом… и на прощание один короткий поцелуй на гладкой поверхности ее живота.

– Береги себя… и моего ребенка.

Затем раздался звон шпор, стук каблуков, щелчок задвижки на двери… и затем все стихло.

Это оказалось выше ее сил. Сердце ее сжалось от боли и отчаяния. Что она наделала? Горячая слеза скользнула вниз по щеке, и Джиллиан вдруг разрыдалась горько и безутешно.

Слишком поздно она пожалела о своем безрассудстве и о своей глупой гордости. Натянув на себя платье, не обращая внимания на растрепанные волосы и изумленные взоры встречных, она поспешила во двор замка.

Увы, мужа там уже не было.