"Тысяча орков" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)
Часть Вторая Не будите спящего великана
Смерть не пугает меня… Я знал о ней, я примирился со смертью… со своей собственной гибелью. Смерть не пугает меня, и она не страшила меня ранее, с того самого дня, как я вышел из Мензоберранзана на поверхность. Лишь теперь я окончательно осознал это — благодаря необычному другу по имени Бренор Боевой Топор.Отнюдь не бахвальство заставляет мои уста исторгать подобные речи, не потребность в показной храбрости, и не чувство собственного превосходства над прочими. Всего лишь очевидный факт: смерть не пугает меня.Я не хочу умирать, и убежден, что стану яростно сражаться при любой попытке меня убить. Я не стану безрассудно вторгаться во вражеский лагерь, не имея ни малейших шансов на победу (хотя мои друзья зачастую упрекают меня именно в этом, и даже столь очевидный факт, что мы все еще живы, не защищает меня от их укоров). О нет, я надеюсь, что мне суждено прожить несколько столетий. Я надеюсь жить вечно, сопровождаемый друзьями на каждом шагу бесконечного путешествия.Так откуда же подобное бесстрашие? Я вполне осознаю, что тот путь, которым я отправился, который я избрал, полон опасностей и что, возможно, когда-нибудь — может статься, вскоре — я или мои друзья падем в битве. И хотя меня повергает в уныние возможность оказаться поверженным (хотя в еще большее уныние меня повергло бы зрелище гибели или увечий, причиненных моим дорогим друзьям), ни я, ни они не сойдем с выбранного пути.И теперь я понимаю, почему. И теперь, благодаря Бренору, я осознал, отчего меня не страшит смерть.Прежде я полагал, что обязан бесстрашием вере в некое высшее существо, в божество, в иную жизнь, что благодаря подобным верованиям я лелеял надежду. Однако верования довольно просты и отчасти основываются на молитвах и слепой вере, а не на подлинном знании о том, что придает мужества, ведет истинным путем и позволяет идти шаг за шагом по опасному пути, ощущая в душе глубочайший покой.Смерть не пугает, ибо мне известно: я — часть чего-то, часть верований, что превыше, чем тело и душа, вместе взятые.Когда я расспрашивал Бренора о том пути, которым он решил идти и который уводил от Мифрил Халла, то задал простой вопрос: «Что станет делать народ Мифрил Халла, если ты погибнешь в пути?»И он мне дал еще более простой и очевидный ответ: «Тогда народу будет намного легче, нежели если бы я прятался в своем замке».Таковы все дворфы, иного они от своих правителей и не ждут. Даже те из них, кто склонен к чрезмерному беспокойству за властителя, наподобие рьяного телохранителя Пуэнта, в самой глубине души понимают, что, доведись им вынудить Бренора остаться в убежище — они совершили бы подлинное убийство короля Мифрил Халла. Бренор осознавал, что власть в Мифрил Халле, Теократия, которая, по сути, есть разновидность простейшей демократии, намного важнее, чем любой из дворфов, восседающих на престоле, кем бы они ни были. Но Бренор знал: те короли, что правили до него, и те, что придут после, умирали и будут умирать в битве, умирать скоропостижно, изумляя подданных внезапной кончиной правителя. Однако кажущейся неизбежности гибели противопоставлена вера в то, что Мифрил Халл восстанет из пепла погребального костра. Когда темные эльфы пошли войной на Мифрил Халл, точно армии прежних времен, что грозили твердыне дворфов, то, подобно королю, гордо и смело, во главе защитников встал Бренор. И не кто иной, как Бренор Боевой Топор, а не прочие воины, действовавшие по его поручению, сразил саму Мать Бэнр, нанеся тем самым славнейшую памятную зарубку на свой грозный боевой топор.Таков был удел короля дворфов, ибо королю дворфов надлежало помнить: королевство превыше короля, клан — больше короля, а справедливые законы, по которым живет клан, превыше, чем смертная юдоль и короля, и любого из его подданных.И если бы Бренор не верил этому, если бы он не мог хладнокровно, без страха за собственную жизнь, взирать в глаза врагам, то он оказался бы вовсе недостоин называться правителем. Правитель, что скрывается при малейшей угрозе, — не правитель. Правитель, что полагает, будто он бесценен и незаменим, — глупец.Но поскольку я не правитель, то каким образом сей урок соотносится с моим путем? Ибо в глубине сердца мне известно: я следую путем правды, путем благих намерений (пусть даже порой благие намерения и заводят меня не туда, куда следует), путем, который полагаю честным. Уверен, что мой путь — праведный (по крайней мере, для меня), и ежели в глубине души меня станут терзать сомнения, то следует пойти иным путем.Немало испытаний ожидает на пути. Нередко попадаются враги и препятствия, но порой мешают и душевные терзания. В отчаянии я вернулся в Мензоберранзан, чтобы сдаться на милость темных эльфов и чтобы те не причинили вреда друзьям, и роковая ошибка едва не стоила жизни той женщине, что дороже мне всего на свете. Я видел, как покидал нас Вульфгар в смятении и усталости и как страшился он того, что никогда более не вернется, встретившись с опасностью.Однако я знал: следовало позволить ему уйти, вопреки зловещим предчувствиям.Порою сложно следовать прежним курсом, нелегко сохранять убежденность в том, что на перекрестке дорог выбран верный путь. Я боюсь, что меня вечно будет преследовать видение умирающей Эллифейн, однако, оглядываясь назад, осознаю, что вряд ли смог бы поступить иначе. Даже теперь, зная о губительных последствиях, которые возымели мои действия в тот судьбоносный день, полстолетия тому назад, я уверен в том, что и вновь поступил бы так же, как подсказали сердце и совесть. Ибо ни у меня, ни у любого из нас не остается иного выбора. Внутренний проводник-совесть — лучшая путеводная нить, даже если путеводной нитью могут неверно воспользоваться глупцы.И я буду следовать за ней, хотя ныне мне ведома вся глубина ран, что наносит подобный путь.Ибо пока я уверен, что следую истинным путем, то и сраженный ударом, я паду, зная: хотя бы на миг я пробыл частью чего-то большего, чем просто Дзирт До'Урден.Я — часть истинного миропорядка.Никогда о большем не мог и мечтать ни один дроу, ни один человек или дворф.Смерть не пугает меня.Дзирт До'Урден