"Осада Тьмы" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

Глава 6 Магия Выходит Из Повиновения

Оба меча Бергиньона Бэнра, оружейника Первого Дома Мензоберранзана, мелькали с головокружительной быстротой, клинки описывали в воздухе круги между ним и его противником, ослушавшимся рядовым.

Их полукругом обступила домовая стража Бэнр, состоявшая из первоклассных бойцов, в основном мужчин, а другие темные эльфы наблюдали за ходом схватки с высоты, сидя на гигантских подземных ящерах с липкими лапами, без труда прилепившихся к почти отвесным поверхностям ближайших сталактитов и сталагмитов.

Каждый раз, когда Бергиньон наносил неглубокое ранение или отражал ловкий удар, солдаты подбадривали его криками. Он прекрасно владел мечом (хотя многие считали, что с братом Дантрагом ему не сравниться), но крики эти все же были довольно вялыми.

Бергиньон и сам это заметил, и знал, в чем причина. Он много лет был командиром всадников Дома Бэнр, элитного отряда мужской дворцовой стражи. Теперь, когда Дантраг был убит, он стал еще и оружейником. Он уже ощутил тяжесть двойных обязанностей, чувствовал, как внимательно следит мать за каждым его шагом и принятым решением. Вот он и старался показать свою занятость. Сколько же схваток он провел, скольким наказаниям подверг своих подчиненных со времени смерти Дантрага?

Противник сделал слабый выпад, но Бергиньон был так рассеян, что чуть не пропустил его. Он вскинул меч и отвел клинок противника уже в последний момент.

Бергиньон услышал, как позади, заметив его ошибку, примолкли, и понял, что некоторые солдаты за его спиной надеялись, что в следующий раз его соперник окажется более быстрым.

Оружейник глухо зарычал и бросился вперед, словно подпитываясь ненавистью окружающих, тех, кто вынужден был ему подчиняться. Пусть ненавидят, решил он. Но при этом пусть уважают. Нет, не уважают — они должны его бояться!

Он сделал один шаг вперед, потом второй, попеременно рубя мечами налево и направо, но каждый удар был отражен. Условия, казалось, сравнялись. Бергиньон делал два шага вперед, потом отступал. Но в следующий раз он не отступил. Он продвинулся вперед еще на два шага, клинки лязгнули...

Теперь другой дроу вынужден был защищаться, и Бэнр продолжал его теснить. Солдат был достаточно умел и успешно отражал предсказуемые выпады, однако не смог должным образом отступить, и Бергиньон взял его в захват, сцепив свои клинки с его до самых эфесов.

Особенной опасности это не представляло, скорее просто стало бы передышкой в схватке, но Бергиньон вдруг заметил нечто, на что его соперник не обратил внимания. Рыча, молодой Бэнр с силой отбросил противника от себя. Потерявший равновесие дроу попятился и немедленно вскинул мечи, готовый сразу же отразить дальнейшее нападение.

Бэнр, однако, нападать не стал, похоже, он просто выпустил его из захвата.

А в следующее мгновение пятящийся дроу наткнулся на ограду дворца Бэнр.

Пожалуй, во всем Мензоберранзане не было ничего более удивительного, чем двадцатифутовая ограда в виде паутины, окружавшая Дом Бэнр и державшаяся на сталактитах, свисавших над всей территорией дворца. Красиво блестевшие серебристые канаты, толщиной с ногу взрослого темного эльфа, были сплетены в затейливые симметричные узоры, ничуть не уступавшие сети настоящего паука. Проникнуть сквозь нее было невозможно — ни при помощи оружия, ни волшебством. Единственная вещь, посредством которой можно было перенестись через ограду, хранилась у Матери Бэнр. Зато при малейшем прикосновении к канатам даже необыкновенный силач не смог бы потом отлепиться от ограды.

Противник же Бергиньона налетел на ограду всей спиной. Когда он понял, чего добивался молодой Бэнр, когда увидел, как озарились лица собравшихся, одобрявших хитрый ход, его глаза широко раскрылись, между тем как Бергиньон спокойно приближался к нему с коварной ухмылкой.

Дроу оторвался от забора и бросился навстречу оружейнику.

Они сошлись в жесткой схватке, причем ошеломленный Бергиньон больше защищался. Но долгие годы усиленной подготовки не прошли для оружейника даром, и он, несмотря на то что совершенно опешил, все же смог уравнять позиции.

Как можно было судить по перешептыванию окружающих, все собравшиеся тоже были потрясены.

— Ты же коснулся ограды! — воскликнул Бергиньон.

Солдат промолчал. Он тоже опустил острия клинков, как и Бергиньон, и оглянулся через плечо, чтобы удостовериться в том, чего на самом деле быть не могло.

— Ты ударился об ограду, — снова сказал Бергиньон недоверчиво.

— Всей спиной, — подтвердил солдат, повернувшись к нему.

Бергиньон немедленно вложил мечи в ножны, промчался мимо солдата и остановился перед самой волшебной преградой. Его соперник и все остальные последовали за ним; они были настолько удивлены, что никто не думал о продолжении схватки.

Бергиньон сделал знак солдату-женщине, стоявшей рядом с ним, и попросил:

— Дотронься-ка мечом.

Женщина извлекла из ножен меч и положила его на одну из струн. Она обвела взглядом Бергиньона и остальных, а потом без всяких усилий подняла клинок.

Еще один дроу осмелился коснуться ограды рукой. Окружающие смотрели на него широко раскрытыми глазами, считая его отчаянным смельчаком, но он совершенно спокойно убрал руку с каната.

Бергиньоном овладел панический страх. Говорили, что ограда была подарена Дому Бэнр самой Ллос тысячелетия назад. Если она больше не действует, это вполне может означать, что Дом утратил расположение Паучьей Королевы. И Ллос отвернулась от них, потворствуя заговору низших Домов.

— Все на посты! — рявкнул Бэнр. Повторять дважды темным эльфам, вполне понимавшим и разделявшим страхи своего командира, не пришлось.

Бергиньон направился к главной башне дворца, чтобы разыскать мать. При этом он едва не столкнулся с дроу, с которым только что сражался, и в глазах рядового мгновенно появился страх. Обычно в таких случаях Бергиньон, обладавший благородством лишь в той мере, в какой этого требовали невысокие стандарты дроу, выхватывал меч и погружал его в тело противника, таким образом подводя итог схватке. Растерявшись после происшествия у ограды, рядовой замешкался и вовремя не скрылся из глаз. Он не сомневался, что сейчас его ждет неминуемая смерть.

— Быстро на свой пост, — приказал вместо этого командир. Молодой Бэнр понимал, что в случае, если его опасения оправдаются и против Дома Бэнр действительно составился заговор, а Ллос отвернулась от них, им понадобится каждый из двух с половиной тысяч человек стражи.

* * * * *

Король Бруенор Баттлхаммер все утро провел в верхней часовне Мифрилового Зала, стараясь выбрать нового верховного священника. Раньше это место занимал его дорогой друг Коббл, дварф, обладавший большой магической силой и глубокой мудростью.

Однако мудрость не спасла беднягу Коббла от заклинаний дроу, и его погребла под собой цельная металлическая плита.

После него в Мифриловом Зале оставалось свыше десятка священнослужителей. Сейчас они выстроились в два ряда по обе стороны от трона Бруенора. Каждый горел желанием произвести впечатление на короля, в том числе и жрица Стампет Рэйкингклау.

Бруенор сделал знак дварфу, стоявшему первым слева. При этом он поднес к губам кружку меда, изготовленного этим священником. Бруенор пригубил, потом осушил одним махом весь сосуд с живительным напитком, а жрец выступил вперед.

— Свет в честь короля Бруенора! — завопил претендент, замахал руками и начал гимн Моррадину, богу дварфов.

— Ясный чистый вкус, с небольшой примесью горечи, — одобрил Бруенор, проведя пальцем по влажному краешку кружки и слизнув последнюю каплю. — Насыщенный букет, прямо в нос шибает, — добавил он. — Семь.

Одиннадцать остальных претендентов издали дружный стон. По десятибалльной шкале «семерка» была наивысшей отметкой, которой Бруенор до сих пор удостоил уже испробованные образцы «святой воды».

Если Джерболла, который сейчас, как безумный, выкрикивал заклинания, выкажет не менее выдающиеся способности к магии, его будет трудно обойти на пути к вожделенному посту.

— И да будет свет, — вскричал Джерболла, дойдя до самого важного места заклинания, — красным!

Раздался такой оглушительный хлопок, словно сотня дварфов одновременно выдернули пробки из бутылок. И — ничего!

— Красным! — вопил Джерболла.

— В чем дело? — спросил Бруенор, который, как и все остальные, не видел никаких изменений в освещении часовни.

— Красным! — еще раз самозабвенно прокричал Джерболла и обернулся. Тогда все поняли, в чем дело. Глаза Джерболлы светились красным — он в буквальном смысле смотрел на мир сквозь розовые очки.

Расстроенный Бруенор уронил голову на руки и застонал.

— А ведь какую отличную святую воду делает, — печально заметил он под довольные смешки окружающих.

Бедняга Джерболла, уверенный, что заклинание сработало наилучшим образом, так и не понял, почему все смеются.

Пользуясь благоприятным моментом, Стампет выскочила вперед. Она протянула Бруенору свою кружку, а сама встала перед троном.

— Я готовилась показать кое-что другое, — поспешно объявила она, пока Бруенор пробовал ее напиток (при этом его лицо просветлело, и он поставил ей «девятку»). — Но священнослужитель Моррадина и Клаштедона, который умеет сражаться как никто другой, должен быть готов к неожиданностям!

— Говори же, Стампет Коротышка! — гаркнул один из дварфов, и все разразились хохотом, даже Бруенор улыбнулся.

Стампет, настолько привыкшая к своему прозвищу, что воспринимала его почти что как знак отличия, ничуть не обиделась.

— Джерболла хотел вызвать красный свет, — крикнула она. — Так пусть же он и будет красным!

— Он и так красный, — возразил Джерболла и в награду за тугодумие получил подзатыльник от стоявшего сзади дварфа.

Войдя в раж, молодая Стампет взъерошила еще короткую рыжую бородку и начала совершать такие неистовые телодвижения, что больше было похоже, будто она бьется в конвульсиях.

— Двигай, Коротышка! — шепнул дварф у трона, вызвав новый взрыв хохота.

В ответ на это Бруенор поднял кружку и постучал по ней пальцем, напомнив остряку:

— Девять.

Шансы Стампет были выше всех: если она выполнит заклинание, которое провалил Джерболла, вряд ли кто-то сможет ее победить, а это значит, что этот самый остряк окажется у нее в подчинении.

Шутник тоже получил свой подзатыльник от стоявшего позади соседа.

— Красный! — что было мочи заорала Коротышка. Но ничего не произошло.

Послышались смешки, но вообще-то все дварфы были весьма озадачены. Стампет действительно считалась сильной волшебницей и, несомненно, могла залить помещение светом любого оттенка. У всех (кроме Джерболлы, который так и не понял, в чем дело) создалось впечатление, что творится что-то неладное.

Смущенная и растерянная, Стампет обернулась к трону. Она хотела извиниться, но едва открыла рот, как мощнейший взрыв потряс зал, так что ее и еще нескольких дварфов сбило с ног.

Она откатилась в сторону и повернулась, глядя в пустой конец зала. Из пустоты появилось облако синих искр, зависло в воздухе, а потом двинулось к пораженному Бруенору. Король пригнулся и заслонился рукой, отчего кружка в его руке, соприкоснувшись с искрами, разлетелась на мелкие осколки. От столкновения шар взорвался, и дварфы разбежались в поисках укрытия.

По всей комнате раздавались взрывы, сияющие шары метались в воздухе, стены и пол сотрясались от громоподобных ударов.

— Что ты натворила, Девять Проклятых Кругов?! — закричал на несчастную Стампет Бруенор, сжавшийся на громадном троне.

Чародейка хотела было что-то ответить, оправдаться, но тут же стала поспешно уползать, потому что в воздухе возникла какая-то трубка, прицелилась и начала обстреливать Стампет разноцветными шариками.

Вся эта неразбериха длилась еще несколько ужасающих минут, дварфы метались по залу, искрящиеся шары преследовали их, подпаливая им спины и бороды. Но потом все кончилось так же внезапно, как и началось, в часовне снова воцарилась тишина, а в воздухе повис серный запах.

Бруенор выпрямился на троне, но не сразу и попытался придать своему облику приличествующее достоинство.

— Что, Девять Проклятых Кругов, ты тут устроила? — снова спросил он, на что бедняжка Стампет лишь пожала плечами. Кое-кто при этом робко захихикал.

— По крайней мере, свет все же остался красным, — заявил Джерболла негромко, но с расчетом на то, чтобы его услышали. И снова получил подзатыльник.

Бруенор досадливо покачал головой, но в тот же миг застыл на месте, потому что в воздухе прямо перед ним появились два глаза и недобро уставились на него.

Потом они упали на пол и покатились в разные стороны.

Бруенор, выпучив глаза, смотрел, как из воздуха появилась рука, сгребла глазные яблоки и снова развернула их к королю дварфов.

Бесплотный голос произнес:

— М-да, раньше такого никогда не случалось.

Бруенор даже подпрыгнул от испуга, но почти сразу успокоился и опять застонал. Давненько он не слышал этого голоса, но ему никогда не забыть его. К тому же теперь все только что происшедшее в часовне как-то объяснялось.

— Гаркл Гарпелл, — произнес Бруенор, и по всей комнате пронесся шепот, потому что большинство дварфов не раз слышали рассказы короля о Лонгсэддле, городе, расположенном к западу от Мифрилового Зала, где правил клан легендарных странноватых магов Гарпеллов. Когда Бруенор с друзьями проходили Лонгсэддл на пути к Мифриловому Залу, то навестили Дворец Плюща. Это место дварф, не слишком горячий поклонник магии, никогда не смог бы забыть, но зато и вспоминал без особой теплоты.

— Приветствую тебя, король Бруенор. — Голос доносился откуда-то с пола, из-под глазных яблок.

— Ты хоть здесь? — поинтересовался король дварфов.

— Гм, — ответил пол. — Я слышу и тебя, и тех, с кем я сижу в «Пушистом Копье», — ответил Гаркл, назвав таверну в Лонгсэддл. — Минуточку, прошу простить.

Пол снова хмыкнул, глаза несколько раз моргнули, что само по себе было в высшей степени удивительно: веко возникало ниоткуда, на мгновение прикрыло зрачок и снова исчезло.

— Похоже, я одновременно и там, и тут, — пустился в объяснения Гаркл. — Но здесь я ничего не вижу — ну конечно, ведь глаза мои там. Интересно, может, получится их вернуть.

Снова появилась призрачная рука, нащупывая глаза. Пальцы попытались аккуратно взять один из них, но только перекатили глазное яблоко по полу.

— Ой-ой-ой! — закричал Гаркл, сразу, видно, почувствовав головокружение. — Так вот, значит, каково приходится ящерицам! Надо взять на заметку...

— Гаркл! — оборвал его Бруенор.

— О, да-да, конечно, — ответил Гаркл, слегка приходя в себя. — Прошу простить мое замешательство, король Бруенор. Прежде такого никогда не случалось.

— Зато теперь случилось, — сухо ответствовал Бруенор.

— Мои глаза здесь, — произнес Гаркл задумчиво, как бы вслух рассуждая сам с собой. — Но я, без сомнения, тоже скоро прибуду. Честно говоря, я надеялся, что окажусь у вас сию же минуту. Но почему-то не попал. Странно, странно. Я могу попробовать еще раз или попросить одного из братьев помочь...

— Нет! — с жаром выкрикнул Бруенор, которого передернуло при мысли о том, что в следующие несколько мгновений Гаркл начнет появляться из ниоткуда по частям.

— Да, конечно, — после секундного раздумья согласился Гаркл. — Слишком опасно. И так странно. Ну что ж, ладно. Я прибуду на твой зов, мой друг король дварфов!

Бруенор опять уронил голову на руку и вздохнул. Именно эти самые слова он со страхом ожидал услышать уже больше двух недель. Исключительно по настоянию Дриззта он отправил посланника в Лонгсэддл с просьбой о помощи в возможной войне.

Но Бруенор считал, что если Гарпеллы будут его союзниками, то отпадет и острая необходимость во врагах.

— Через неделю, — объявил бесплотный голос. — Я прибуду через неделю! — Последовала продолжительная пауза. — Э-э, мм-м... будьте так добры, сохраните мои глаза, если вас не затруднит...

Бруенор слегка кивнул в сторону, и несколько дварфов, сгорая от любопытства и не испытывая более страха перед весьма странными объектами, с готовностью бросились вперед. Они немного потолклись над глазными яблоками и наконец расхватали их — оба оказались в разных руках, и оба дварфа с очевидным удовольствием принялись строить им рожи.

Еще прежде, чем Гаркл в страхе закричал, Бруенор прикрикнул на них и велел прекратить.

— Прошу вас! — взмолился маг. — Пусть они оба будут в одних руках!

Дварфы тут же покрепче вцепились в свою добычу.

— Отдайте их Стампет! — рявкнул Бруенор. — Из-за нее все началось!

Не отваживаясь перечить королю, но с явной неохотой, дварфы расстались с глазами.

— И, пожалуйста, не допускайте, чтобы они пересохли, — попросил Гаркл, и Стампет немедленно отправила их в рот.

— Да не так! — вскричал голос. — Совсем не так!

— Надо отдать их мне! — запротестовал Джерболла. — Ведь мое заклинание сработало! — И снова получил подзатыльник.

Бруенор обмяк в кресле, безнадежно качая головой. Потребуется еще много времени для организации священнослужителей, а приготовления к войне после прибытия Гарпеллов займут еще больше времени.

У Стампет, которая, несмотря на все свои причуды, была, пожалуй, самой здравомыслящей особой среди дварфов, настроение резко испортилось. Неожиданное появление Гаркла отодвинуло на задний план некоторые трудности, но само по себе оно не объясняло того, что здесь случилось. Стампет, несколько других дварфов и даже писец поняли, что творилось что-то неладное.

* * * * *

К тому времени как Дриззт, Кэтти-бри и Гвенвивар пришли на высокий перевал, за которым находился восточный вход в Мифриловый Зал, пантера уже устала. Дриззт держал ее на Материальном уровне дольше обычного, и, хотя силы ее быстро таяли, Гвенвивар была этому рада. В глубоких туннелях шла усиленная подготовка к войне, поэтому Дриззт теперь не часто выбирался на поверхность, а следовательно, и Гвенвивар тоже.

Очень долго статуэткой пантеры владели разные дроу в Мензоберранзане, поэтому Гвенвивар веками не видела солнца на Материальном уровне. Но при этом на поверхности она чувствовала себя лучше всего, ведь именно здесь обитали обычные пантеры, да и первые хозяева Гвенвивар жили здесь.

Гвенвивар наслаждалась прогулкой по каменистым тропам вместе с Дриззтом и Кэтти-бри, но сейчас пора было возвращаться домой, на Астральный уровень. Несмотря на то что им так нравилось быть вместе, ни дроу, ни пантера сейчас не могли позволить себе подобную роскошь, поскольку впереди их, возможно, ждала большая беда и в этой грядущей войне Дриззту и пантере, вероятно, доведется сыграть не последнюю роль, сражаясь бок о бок.

Пантера кругами ходила возле статуэтки, постепенно растворяясь, пока не превратилась в неощутимый серый туман.

* * * * *

Покинув Материальный уровень, Гвенвивар попала в длинный извилистый коридор, на серебристую дорожку, которая должна была вывести ее на Астральный уровень. Пантера лениво прыгала, возвращаться ей не слишком хотелось, к тому же она очень устала, чтобы бежать. Все равно путь не очень долгий, и здесь никогда ничего не случается.

Но за очередным поворотом Гвенвивар резко остановилась и прижала уши.

Туннель впереди пылал.

Какие-то жуткие очертания, дьявольские формы плясали в пламени. Гвенвивар сделала еще несколько шагов вперед. Она ощущала льющийся оттуда сильный жар, видела разъяренных демонов и слышала, как они хохочут, пожирая стены круглого туннеля.

Гвенвивар почувствовала порыв воздуха и поняла, что туннель был пробит куда-то в пустоту между уровнями бытия. Демоны вырастали, удлинялись, потом пламя снова поглощало их; отдельные языки дико плясали, метались и дрожали, расходились, а потом сливались вместе, разгораясь с какой-то злобной неистовой силой. Сзади Гвенвивар подгонял сильный ветер, понукая лететь в разрыв, в пустоту.

Гвенвивар чутьем поняла, что нужно противостоять этой силе, иначе она не найдет пути назад и будет вечно блуждать между уровнями, потерянная, беспомощная.

Пантера вонзила когти в пол и начала отступать, отчаянно борясь с могучим ветром за каждый дюйм, черная шерсть у нее на спине стала дыбом.

Один шаг.

Пол туннеля был гладким и твердым, не во что было всадить когти. Гвенвивар сильнее заработала лапами, но все же ее неудержимо сносило вперед, к пламени и дыре в туннеле.

* * * * *

— Что случилось? — спросила Кэтти-бри, увидев недоумение на лице Дриззта, зажавшего в руке статуэтку.

— Теплая, — ответил дроу. — Фигурка теплая.

Девушка тоже удивленно вскинула брови. Потом она ощутила необъяснимый ужас.

— Зови Гвен назад, — быстро сказала она.

Но Дриззт, тоже испугавшись, именно это и делал. Он поставил статуэтку на землю и повторял имя пантеры.

* * * * *

Гвенвивар слышала его голос, и больше всего на свете ей хотелось послушаться его и вернуться, но она была уже совсем близко от пролома. Страшное пламя высоко вздымалось, опаляя ей морду. Ветер еще усилился, а зацепиться было совершенно не за что.

Пантеру охватили страх и горе. Никогда больше не прийти ей на зов Дриззта; никогда не поохотиться с ним в лесах вблизи Мифрилового Зала и не промчаться вниз по каменистым тропкам вместе с дроу и Кэтти-бри.

Гвенвивар и раньше приходилось страдать, когда умирали некоторые из ее прежних хозяев. Но Дриззта никто не заменит. Как никто не сможет заменить Кэтти-бри или Региса и даже несносного дварфа Бруенора, чья странная любовь-ненависть частенько развлекала пантеру.

Гвенвивар вспомнила, как Дриззт уговорил ее улечься на спящего Бруенора и подремать на нем. Как он тогда кричал!

Пламя лизало ей морду. Она уже различала пролом и пустоту за ним, куда она вскоре канет.

Откуда-то издалека, пробиваясь сквозь свист ветра, доносился голос Дриззта, голос, на который Гвенвивар уже никогда не придет.