"Атака клонов" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)6По Корусканту катилась волна вечерних сумерек. Медленно ползла линия терминатора, гасли искусственные огни, сменяясь светом ночным. Вечно бодрствующему и вечно погруженному в сон городу подмигивали звезды. Под темнеющим небом здания казались гигантскими монолитами, а сама планета – памятником древних сражений. Даже голос ветра на верхних этажах звучал скорбным плачем по смертной жизни. Пока турболифт возносил Оби-Вана к вершинам сенатского комплекса, а мозаика городских огней стремительно проваливалась вниз, джедай предавался размышлениям о том, как странно и сильно зависит истина от превращения дня в ночь. Рядом сопел ученик, которого подобные тонкости сейчас совершенно не интересовали. Анакин думал только о женщине, которая десять лет назад забрала его сердце и разум и не отдала назад. – Анакин, ты взволнован, – заметил Оби-Ван, по-прежнему разглядывая город у себя под ногами. – Да… и вовсе нет! – последовал быстрый легкомысленный ответ. – Я не помню, чтобы ты так нервничал с тех пор, как мы влезли в гнездо к гундаркам. – Влезли вы, учитель, – бесцеремонно поправил падаван. – А я вас спас. Забыли? Оби-Ван засмеялся. Анакин тоже заулыбался, но из прежнего состояния не вышел. – Ты потеешь, – сообщил ему Кеноби, демонстративно поведя носом. – Сделай глубокий вдох. Расслабься. – Я не видел ее десять лет. – Анакин, дыши глубже! Она больше не королева. Двери лифта раздвинулись, заглушив бурчание падавана. Первым вышел, разумеется, Кеноби, сделав вид, что не слышит. – Можно подумать, что я поэтому… – Анакин! Почти одновременно с дверями лифта открылась дверь напротив; в коридор, споткнувшись о порог, выкатился гунган, облаченный в красно-черную парадную робу. Мгновение все трое разглядывали друг друга, а затем степенный дипломат запрыгал, точно малое дитя, на глазах теряя достоинство. – Оби! Оби! Оби! – вопил гунган, размахивая длинными ушами. – Наша так рада! Наша видит твоя!!! Хейдей-хо!!! Кеноби попытался сохранить вежливую улыбку, солидный вид и невозмутимость. По мнению Анакина, получилось так себе. – Я тоже рад тебя видеть, Джар Джар. Бинкс продолжал выкидывать замысловатые коленца. И вдруг совершенно неожиданно замер с открытым ртом. – Моя умный – это твой ученик, да? Гунган заложил гибкие лапы за спину, вгляделся в Анакина, надувая и без того пухлые губы. Скайуокер подмигнул ему. – Хейдей-хо!!! Просто удивительно, как Бинкс еще не запутался в одежде, не сшиб никого с ног и не упал сам. – Ани? Нет, наша не вери! Малыш Ани? Гунган сгреб падавана в объятья. Настала очередь Анакина получить свою долю похлопываний по спине и плечам и восторженных «йю-йю». – Твоя такая большая! Йю-йю-йю!!! Ани! Моя просто не вери! – Привет, Джар Джар, – ухитрился выговорить Скайуокер, освобождаясь из лап гунгана. Казалось, ритуал приветствий затянется навечно, но Оби-Ван все-таки поймал Бинкса за лапу – осторожно, но очень решительно. – Мы пришли поговорить с сенатором Амидалой Наберрие. Не мог бы ты проводить нас к ней? Гунган прекратил скакать и внимательно посмотрел на джедая, с трудом пытаясь придать добродушной губастой физиономии хотя бы видимость серьезного выражения. – Она ждет ваша. Ани! Моя не верит! – он еще разок подскочил на месте, покосился на Кеноби, схватил Анакина за руку и поволок за собой. Оби-Ван прибавил шагу, чтобы не отстать. Апартаменты сенатора были обставлены изящно: удобные мягкие кресла и диван были расставлены по кругу, на стенах висели картины. По одну сторону от дивана стоял молодой человек в сине-коричневой униформе капитана дворцовой стражи Набу, с другой – девушка в платье горничной. Анакина они не интересовали. Его взгляд был прикован к той, что сидела на самом диване, и только к ней. Радовало, что она была все так же красива, какой он ее запомнил. Взгляд жадно скользил по тонкой фигуре, по складкам черно-пурпурного платья, по темным волосам, уложенным в высокую корону. Больше всего на свете хотелось распустить эти длинные волосы, потому что так – лучше. Он, наверное, вечность мог смотреть на нее. Просто сидеть и смотреть. Ну, наверное, еще прикоснуться к ее губам… Анакин прикрыл глаза и втянул воздух. В комнате пахло цветами, духами и спелыми фруктами. А еще – Падме. Анакин порадовался, что запомнил ее запах. Потребовался каждый кусочек самообладания, чтобы сделать несколько неторопливых и сдержанных шагов позади Кеноби. И не оказаться возле Падме раньше учителя. И, что самое странное, для того чтобы передвигать ноги, тоже требовалось неимоверное усилие. Даже для того, чтобы просто перешагнуть через порог. – Моя здеся! – громко объявил Джар Джар Бинкс. – Смотри-смотри! Тута джедай приходи! Едва ли Оби-Ван всю жизнь мечтал быть представленным сенатору и сопровождающим ее лицам именно таким образом, но выбирать не приходилось. – Рад видеть вас снова, госпожа, – с почтительностью произнес Кеноби, останавливаясь перед диваном. Амидала величественно поднялась. Анакин затормозил в последнюю секунду, счастливо избежав столкновения со спиной рыцаря. Сенатор скользнула по долговязому падавану равнодушным взглядом и отвернулась. А вот Кеноби она даже за руку взяла! – Так много времени прошло, – произнесла Амидала. – Я рада, что наши дороги вновь пересеклись. Но должна сразу предупредить, что считаю ваше присутствие необязательным. – Уверен, что у Совета были причины прислать нас, – отозвался Оби-Ван, не поведя бровью. Скользкий момент был пройден, и сенатор уже с большим интересом посмотрела на перетаптывающегося за спиной джедая Скайуокера. Потом сделала шаг в сторону, чтобы оказаться непосредственно перед ним. – Ани? Улыбка сказала ему, что ответа не требуется. На радостях Анакин чуть было не прошелся колесом. – Ани, – уже уверенно повторила Амидала. – Не может быть… Как ты вырос! Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы оценить его рост. Похоже, сенатору только сейчас пришло в голову, что мальчик, к которому ей раньше приходилось нагибаться, теперь возвышается над ней. – Ты тоже, – радостно брякнул Анакин. – То есть… я хотел сказать, ты стала совсем красивая, – он закашлялся. – И ниже. Он густо покраснел. – Для сенатора, я хотел сказать… Недовольную гримасу учителя Скайуокер едва заметил, зато Амидала расхохоталась. Смеется она так же, как раньше, порадовался Анакин. – Ох, Ани, ты всегда останешься тем же крохой, каким я тебя встретила! Даже если бы она сняла с его пояса лазерный меч и одним взмахом подрубила ему ноги, она не смогла бы унизить его больше. Анакин опустил голову, взгляды всех присутствующих жгли ему спину даже сквозь плотную одежду. Потом он услышал спокойный и вежливый голос Кеноби: – Вы даже не заметите нашего присутствия, госпожа сенатор. – Благодарение Силе, что вы здесь, мастер Кеноби, – сказал темнокожий молодой человек в униформе дворцовой стражи. – Ситуация гораздо опаснее, чем представляется сенатору. – Мне не нужна охрана, – резко оборвала его Амидала, но смотрела при этом на Оби-Вана, а не на стражника. – Мне нужны ответы. Я хочу знать, кто пытается меня убить. Я считаю, что это важно и для Сената. Тут есть нечто большее, чем… Она замолчала, когда Оби-Ван хмуро сдвинул брови. – Мы здесь, чтобы охранять вас, сенатор, а не вести расследование, – ровным, тщательно размеренным голосом проговорил джедай. – Не бойся, мы узнаем, кто пытается тебя убить, – добавил Анакин, отстав от Кеноби всего на миг. Тому даже не пришлось кривить лицо в недовольной гримасе, Анакин сам сообразил, что допустил промах. Ну, не объяснять же на каждом углу, что привык разговаривать с их драгоценным сенатором именно так, а не иначе. Глупо. Не глупее, чем с постными лицами думать, какой он невежливый. Анакин прикусил губу и опять потупился. Пусть думают, что хотят. – Мы не станем выходить за рамки данного нам поручения, мой юный падаван, – наставительно произнес Оби-Ван. Анакин зарделся. Краснел он легко из-за светлой кожи и светлых волос, поэтому ему казалось, что в комнате стало светлее от полыхающих щек и ушей. Не мог подождать, что ли? Обязательно распекать принародно? – Н-ну… так же нам легче будет, учитель… – выдавил падаван. И даже сам решил, что слова звучат глупо. – Анакин, мы больше не будем обсуждать этот вопрос, – строго сказал Кеноби. – И будь добр, вспомни: ты пока что не рыцарь. Скайуокер хотел ответить. Да, он бы все высказал, если бы не подвел голос, который застрял где-то в глотке. Нос чесался, глаза жгло от подступающих слез. Ну как он посмел… Здесь же Падме… – Почему? – еле слышно выдохнул Анакин. Все силы ушли на то, чтобы вопрос прозвучал хоть немного уверенно. – Что? – Ну, зачем? – Что – зачем? Кажется, на этот раз он зашел чересчур далеко. Обычно учитель не набрасывается на него, даже если был сильно зол. Между прочим, Куай-Гону он задавал и не такие вопросы, а тот ни разу не повысил на него голос! – А зачем же еще мы здесь? – при воспоминании о рыцаре Анакин вдруг осмелел. – Зачем нас послали сюда, если не искать убийцу? Сопляком перед Падме его больше никто не посмеет выставить. – Охранять – дело стражи, – твердо сказал Скайуокер. – А не джедаев. Учитель, ситуация выходит из-под контроля, взрыв – это не просто выстрел из-за угла. Так что расследование входит в наше задание. – Мы поступим так, как нам приказал Совет, – возразил Оби-Ван. – А тебе придется научиться знать свое место, молодой человек. Анакин оглянулся. Капитан дворцовой стражи делал вид, что перепалка его не касается. Служанка пыталась сохранять спокойствие, но косила темными глазами в сторону гостей. Еще бы! Не часто можно порадовать себя зрелищем переругавшихся джедаев. – Возможно, из-за вашего присутствия угроза станет более явной, – вмешалась сенатор, губы ее подрагивали. Амидала улыбнулась сначала Анакину, потом Оби-Вану, а когда оба ответили учтивым поклоном, добавила: – А теперь, с вашего позволения, я удаляюсь. Они опять поклонились, и Амидала в сопровождении горничной вышла из комнаты. На прощание служанка подмигнула Анакину, тот не повернул головы. У него назревало сражение, и масштабное. Оби-Ван был мрачен, Анакин непреклонен. – А я все равно рад видеть вас здесь, – сказал капитан дворцовой стражи, пока учитель с учеником не принялись выяснять отношения. – Не знаю, что именно тут творится, но безопасность сенатора явно не на высоте. Ваши друзья из Совета утверждают, что виноваты шахтеры Набу. Но это не так… Да, кстати, мое имя Тайфо. – А что уже удалось узнать? – полюбопытствовал Анакин, демонстративно не замечая предупреждающих взглядов, которые исторгал Кеноби. – Знания позволят облегчить защиту сенатора, верно? Куай-Гон как-то упомянул, что на Кеноби неплохо действует логика, потому как Оби-Ван в ней не силен… – Не многое, – признался Тайфо. – Сенатор Амидала возглавляет оппозицию в вопросе создания республиканской армии. Она придерживается мнения, что с сепаратистами нужно вести переговоры, и ни в коем случае не с позиции силы. Но покушение на ее жизнь, пусть даже неудачное, только усилило мнение в пользу армии. – А поскольку сепаратисты не должны желать республиканской армии процветания… – подхватил Оби-Ван. – …то мы остались без единой зацепки, – закончил за него капитан. – При любом подобном инциденте все сразу тычут пальцем в Графа Дуку и его сепаратистов. Кеноби снова нахмурился. Тайфо быстро добавил: – Или тех, кто объявил себя приверженцем их движения. Сепаратисты замечены в подобных нападениях по всей Республике. Они – радикалы. Но почему они охотятся за сенатором, мне не понятно. – Мы здесь не для того, чтобы высказывать предположения, мы здесь, чтобы охранять и защищать жизнь сенатора. Анакин раздраженно ткнул носком сапога в ковер. Все! Учителя заклинило на одной мысли. И можно даже не заикаться, что дело можно сделать и по-другому. Учитель решил, извольте не спорить. Кажется, капитан тоже все понял, потому что с легким поклоном сменил тему беседы. – Я поставил своих людей на каждом этаже, – сказал он. – Сам я буду находиться в командном центре – это уровнем ниже. Затем он ушел, а Кеноби зачем-то взялся осматривать комнату. Занимался он этим так долго и тщательно, словно хотел запомнить здесь каждую мелочь. Что ж, не самое безнадежное занятие, а вдруг придется драться здесь ночью? Анакин только собрался присоединиться к наставнику, как ему не дали этого сделать. – Моя так счастлив видеть твоя, Ани! Щас разорвет! – Она даже не узнала меня, – Скайуокер посмотрел на дверь, за которой скрылась Амидала, так, будто та была виновата в слабой памяти сенатора. – Я думал о ней каждый день с тех пор, как мы расстались… А она меня напрочь забыла. – Почему говори так? – Ты сам видел. – Она счастливая, да! Правда-правда. Моя давно не види ее так счастливой. Плохие времена, Ани… – гунган пригорюнился, даже уши поникли. – Наша крышка. Анакин успел прикусить язык – к ним направлялся Кеноби. Сейчас начнутся нравоучения. Вон какой строгий, явно чем-то недоволен. Вернее, кем-то. Анакин даже знал имя этого кого-то. – Опять ты концентрируешься на негативных мыслях, – с досадой сказал Оби-Ван. – Будь осторожен в желаниях. Сенатор была рада нас видеть. Пусть так и будет. А теперь давай-ка проверим здешние системы безопасности. У нас много работы. Анакин неохотно согнулся в неловком поклоне. Его больше всего доставала эта никому не нужная привычка вечно кланяться. Падаван давно поклялся себе научиться проделывать это в стиле Куай-Гона – то ли поклонился, то ли нет, не поймешь, а приличия вроде бы и соблюл. – Да, учитель. Сказать можно, что угодно, и даже не соврать при этом, но если бы точно так же легко можно было выгнать сумрак из мыслей. Скайуокер грустно вздохнул. Жизнь несправедливая штука, в очередной раз постановил он. Падме сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, не глядя на свое отражение в отполированном металле. Щеки жгло, лишь стоило вспомнить взгляд, который на нее бросил Ани. Как сложно называть этим именем незнакомого долговязого парня… Падме на всякий случай потрогала скулы: щеки казались толстыми и горячими. Ты стала совсем красивая… Падме занималась политикой с малолетства, она привыкла отдавать приказы и ждала повиновения. Большинству мужчин, с которыми ей приходилось иметь дело, от нее было нужно нечто посущественнее ее внешности. Поддержку в Сенате, например. Конечно, она сознавала, что привлекает мужчин, но… по-другому. Политическое влияние, решение в ту или иную сторону, но не… Почему он так смотрел на нее? Чего он хотел? Она легко вызвала воспоминание: высокий рост, худощавое сильное тело, напряженное лицо, а глаза просто светятся от радости, юной наглости и… И желания? Нет, у нее определенно разыгралось воображение. Фантазии, уважаемая. Фантазии. Падме показала язык отражению и вновь принялась расчесывать волосы. И вновь опустила руку. Как же она не подумала? Тут всюду – камеры наблюдения, а она – в тонкой ночной рубашке. Камеры никогда не беспокоили Амидалу, она смотрела на них как на предмет меблировки. Наблюдение, слуги, охрана было частью ее существования. Каждодневная рутина, обычная жизнь. У королевы нет и не может быть личной жизни. Вот только сейчас на другом уровне у экрана может сидеть и смотреть на нее один очень конкретный молодой джедай. |
|
|