"Йога - сила духа. Книга 2" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

Глава 20. НЕКУДА ИДТИ

Первый вопрос:

Я чувствую себя потерянным и не вижу способа вернуться к старой жизни. Все мосты сломаны. Но я не вижу пути перёд собой.

Такого пути нет. Путь — это просто иллюзия ума. Ум продолжает мечтать о пути, идя по которому, он может достигнуть определенной цели, определенных желаний. Но путь — это просто тень жаждущего ума. Сначала вы хотите чего-то. Конечно, желания могут быть только в будущем, а будущее еще не наступило. Как построить мост между тем, чего еще нет, и тем, что уже есть? И тогда вы создаете путь. Это воображение, это иллюзия. Но вместе с путем вы соединяетесь с тем, чего нет, тогда вы начинаете путешествие. Вы играете в игру с собой. Вам некуда идти, поэтому путь не нужен. Вы уже есть. Это не есть нечто, чего вы должны достигнуть. Это было уже передано вам, и глубоко внутри это есть — это не путь, а просто реализация, открытие. Реализация того, что вы уже есть.

Вы стремитесь. Ваше желание не позволяет вам увидеть ваше бытие.

Поэтому это хорошо. Хорошо, что все старые мосты сломаны, и вам кажется, что вам некуда идти вперед. Я хочу, чтобы каждый находился именно в такой ситуации, я хочу, чтобы у вас не было пути, по которому вы бы могли идти. Я хочу, чтобы у вас не было пути, чтобы вы не знали, куда идти. Если отнять у вас все пути, все возможности убежать от себя, что вы будете делать? Вы будете с собой.

Просто представьте, помедитируйте на это немного. У вас есть желание, у вас есть стремление соревноваться с другими, и это создает всю иллюзию. Вы уже соревнуетесь. Кто-то другой впереди вас. Вам хотелось бы вернуть его, вам хотелось бы перегнать его, и вы бежите быстро. Вы делаете все, что можете делать, и надлежащее, и ненадлежащее, и правильное, и неправильные. Вы забываете обо всем, вы просто хотите обогнать его, вы хотите, чтобы он проиграл. Но, идя таким путем, вы не можете достигнуть вашей внутренней реальности. Идя таким путем, вы достигнете только немного большего украшения вашего эго. Вы победили кого-то, вы победили тысячи людей, вы победили миллионы, и вы движетесь, вы движетесь и движетесь. Чем больше вы поступаете так, тем больше накапливается в вас эго, и вы все больше и больше обременяете себя, вы все больше и больше теряете себя, все больше и больше заходите в лес.

Соревнование — это одна из наиболее нерелигиозных вещей в мире. Но именно этим занимаются все. У кого-то есть большой дом, но вы хотите еще больше. У кого-то есть красивая машина, но вы хотите еще красивее. У кого-то есть красивая жена, или у кого-то красивое лицо, красивый голос, но у вас возникает желание, вам этого мало.

Желание возникает вместе с мыслью о том, что вы должны соревноваться с другими людьми. Вам кажется, что вы должны соревноваться с другими, доказывать им что-то, бороться. Вы должны достигнуть чего-то. Вы не знаете точно чего, но вы продолжаете двигаться в темном ущелье, думая о том, что где-то вдалеке сияет ваша мечта.

Вы можете так двигаться многие жизни. Именно так вы и поступали до сих пор. Вы никогда ничего не достигнете. Вы будете всегда бежать, и никогда так и не достигнете, потому что цель эта внутри вас. Но для того, чтобы понять это, вам нужно отказаться от всякого соревнования и амбиций.

И помните о том, что очень легко изменить ваше стремление соревноваться, заменить его на другой вид соревнования. Вы можете отбросить старое и получить его в измененном виде. Но это те же самые амбиции. Вы полны амбиций в этом мире. Отбросьте амбиции. Но вы можете нести те же амбиции, прикрываясь религией, духовностью. И снова вы соревнуетесь. Вмешивается то же самое эго.

Я слышал одну историю. Послушайте ее очень внимательно. Послушайте ее очень бдительно.

Два брата умерли одновременно, и предстали пред вратами в рай. Их встретил Святой Петр.

Он спросил первого брата: «Ты хорошо себя вел при жизни на Земле?»

Тот ответил: «Да, ваше святейшество, я был честным, здравомыслящим, и никогда не излишествовал в общении с женщинами».

«Молодец, — сказал Петр, и подарил ему красивый белый Роллс-ройс, — вот тебе награда за то, что ты был таким хорошим».

Потом он обратился к другому брату: «А как насчет тебя?»

Тот ответил: «Понимаете, я всегда очень сильно отличался от своего брата. Я был хитрым, ленивым, всегда пил и сильно гулял с женщинами".

"Хорошо, — сказал святой Петр. — Мальчики — это мальчики. По крайней мере, вы заработали это право — гулять с женщинами. Тогда ты заслужил вот это". И он дал ему ключи от машины немного поменьше. Два брата уже собирались сесть в свои машины и ехать, когда один из них начал страшно смеяться. Другой спросил его: "Что смешного? Почему ты смеешься?" И тот ответил: "Я только что видел викария, который ехал на велосипеде".

Вы всегда сравниваете и в этом находите наслаждение. Сравнение дает вам чувство и ощущение того, спереди вы или сзади. Вы всегда чувствуете себя позади того человека, у которого есть Роллс-ройс, зато вы спереди человека, который сидит на велосипеде, и это чувство сравнения дает вам точное представление о том, где вы находитесь.

Вы можете отметить себя на карте, но это неправильный способ того, чтобы узнать, где вы находитесь, потому что вас нигде нет на карте. Эта карта иллюзорная. Вы, где-то выше карты. Никто не находится спереди от вас, и никто не находится сзади. Вы в одиночестве, вы необычайно уединенны. Вы уникальны, вы уединенны, вы едины. И нет никого другого, с кем вы могли вы соревноваться и сравнивать.

Вот почему люди очень боятся погружаться внутрь — потому что они движутся в свое уединение, в котором все разделение исчезает. Все части исчезают, все возможности определения того, где вы находитесь, также исчезают. Все карты иллюзорны; эта политика, эта культура, это социальное общество — все это исчезает. Внезапно вы находитесь в диком пространстве вашего бытия и не знаете, где вы.

Именно это случилось. Вы чувствуете себя потерянными. Я не могу и не вижу способа вернуться к старой жизни. Все мосты сломаны. И я не вижу пути перед собой.

Вот что я называю началом медитации, началом вхождения внутрь вашего бытия. Не пугайтесь, иначе вы снова станете жертвами ваших снов. Войдите смело, с мужеством, со смекалкой. Если вы понимаете меня, это несложно. Здесь нужно всего лишь понимание.

Конечно, вы никогда не сможете понять, где вы. Вы сможете понять, кто вы, но вы никогда не сможете понять, где вы, потому что "где" всегда соотносится с кем-то другим. "Кто" — это ваша природа, а "где" — это относительно.

И теперь, впредь, не будет мостов, которые будут соединять вас с прошлым, и, естественно, также не будет мостов, которые будут соединять вас с будущим. Прошлое ушло, а будущее еще не наступило. Прошлое просто память, а будущее — не что иное, как надежда. Прошлое — это просто относительное, а будущее — это просто сон. И то, и другое ушло. Вы будете жить в настоящем, и настоящее настолько обширно, что вы будете потеряны в нем, как капля воды теряется в океане.

Будьте готовы к этому. Будьте готовы раствориться, будьте готовы уничтожиться.

Ум будет стремиться к прошлому, но ясность находится там, где вы есть. Все это игры, игры языка.

Я слышал одну историю. Один англичанин путешествовал по Соединенным Штатам и обратился к одному жителю Дикого Запада: "Какая у вас замечательная страна, какие у вас красивые женщины, большие города, но у вас нет аристократии". "Нет чего?" — спросил американец. "Нет аристократии". "А что это такое?" — спросил американец. "Ну, понимаешь ли, — сказал он, — это люди, которые никогда ничего не делают. Их родители никогда ничего не делали, и чьи прародители также никогда ничего не делали. Их семьи всегда ленились". "О, — сказал американец, — у нас есть такие, но мы называем их бомжами".

Когда вы называете кого-то аристократом, это выглядит величественно, а когда вы называете кого-то бомжем, внезапно вы падаете с вершины Эвереста в глубочайшее ущелье, которое только возможно. Но аристократы — это и есть бомжи, а бомжи думают о себе как об аристократах.

Я слышал, что два бомжа разговаривали друг с другом. Они сидели в ночь полнолуния и болтали. Первый сказал: "Кем бы ты хотел стать в своей жизни?" Другой ответил ему: "Мне бы хотелось стать премьер-министром". Первый сказал: "Что? Неужели у тебя нет никаких амбиций в твоей жизни?"

Бомж, который мечтает стать премьер-министром... У бомжей есть свои приоритеты и ценности.

Если вы посмотрите на ваш прошлый опыт, каков он, это лишь игра языка. Кто-то говорит, что он брамин, потому что общество признает четыре класса. В Индии брамины — это высшая каста, а шудры — это низшая каста. Теперь такой кастовой системы не существует нигде в мире, она существует только в Индии. Естественно, она полностью воображаема. Вы не можете определить, кто брамин, если он не скажет об этом, потому что, ни его кровь не покажет этого, ни его кости не покажут этого, никакой экзамен не сможет определить этого, ни рентген. Никто не сможет определить, кто брамин, а кто шудра. Но в Индии очень долго играли в эту игру, и она настолько глубоко укоренилась в ум, что в то мгновение, когда кто-то говорит, что он брамин, если вы посмотрите на его глаза, на его нос, вы увидите, как вибрирует его эго. Когда он говорит, что он шудра — посмотрите на него. Само это слово унизительно, само это слово заставляет его чувствовать вину. Но и тот, и другой — это люди. Просто общество навешало на них ярлыки, и оно разрушает их человечность.

Когда вы говорите, что вы богаты, что вы имеете в виду? Что у вас есть определенный банковский счет. Но это также игра. Деньги — это тоже игра, потому что общество согласилось во что-то верить, и эта игра продолжается.

Я слышал об одном скупце, у которого было несметное сокровище, спрятанное в саду. Каждый день он ходил туда, отодвигал немного земли и смотрел на свои кирпичи из золота, спрятанные под землей. Потом он их снова прятал и возвращался домой счастливый, улыбаясь и сияя. На его лице была улыбка от уха до уха. Но постепенно один его сосед начал подозревать, что у него там зарыто сокровище, потому что ежедневно он ходил к этому месту, это был для него почти, что религиозный ритуал. Каждый день в точности утром он ходил в одно и то же место. Это было подобно молитве. Он отодвигал немного земли, смотрел на кирпичи из золота, как они сияли, и потом, как будто бы что-то немедленно втекало в него, и он излучал счастье целый день.

Однажды ночью сосед украл у него все кирпичи из золота, и вместо золотых кирпичей он положил туда обычные кирпичи и накрыл их землей. Следующим утром богач пришел, и он начал рыдать, и плакать, и кричать, что его ограбили. Его сосед стоял в своем саду и сказал: "Из-за чего ты плачешь, почему?" Тот ответил: "Меня ограбили. Мои двадцать золотых кирпичей украли". Сосед сказал: "Не беспокойся. Ты все равно бы никогда не воспользовался ими. Ты можешь делать то же самое с обыкновенными кирпичами. Приходи каждый день утром, откапывай немного земли, смотри на них, и потом радуйся целый день и возвращайся обратно домой. Ты все равно никогда не собирался использовать эти кирпичи из золота, поэтому не важно, золотые они или глиняные. Какая тебе разница?"

У вас может быть много денег, это не имеет никакой разницы. У вас их может не быть, это тоже не имеет разницы. Вы можете иметь огромное признание в обществе: степени, награды от общества, вас могут хвалить. Вас могут награждать грамотами, но это не имеет никакого значения, это просто игра. И когда вы будете смотреть на эту игру, снова и снова вы осознаете, что это игра и что вы никогда не сможете найти себя, играя в нее, вы никогда не сможете понять, кто вы. Общество продолжает обманывать вас и дает вам какую-то иллюзорную идею о том, кто вы. Вы продолжаете верить в это, доверять этому, и так тратится вся ваша жизнь впустую.

Поэтому, когда впервые медитация начинает по-настоящему действовать в вас, она начинает разрушать вас. Она начинает вас уничтожать: ваше имя исчезает, ваши карты исчезают, ваши религии исчезают, ваши национальности исчезают. Постепенно вы просто обращаетесь и предстаете в вашем чистом уединении. Это пугает вначале, потому что вы не можете найти никакого места, чтобы наступать. Вы не можете найти никакого места, чтобы продолжать идти дальше, чтобы сохранить в себе эго. У вас нет помощи, все подпорки убраны, и ваша структура начинает распадаться.

Просто сделайте шаг в сторону и посмейтесь, как следует, позвольте этой структуре упасть. Посмейтесь, как следует тому, что теперь нет пути назад.

На самом деле, пути назад никогда не было, люди только верили в это. Никто не может вернуться назад. Вы не можете вернуться назад во времени. Вы не можете стать снова ребенком, вы не можете вернуться в лоно вашей матери, но иллюзия, идея об этом, что это возможно, существует. Это вас преследует, и вы не позволяете себе двигаться ввысь.

Есть много мужчин, которые продолжают искать свою мать в своих женах, но это глупо. Из сотни, может быть, девяносто девять процентов мужчин ищут мать. Они потеряли свою мать в прошлом, и теперь они не могут снова войти в лоно своей матери. Наблюдали ли вы за собой? Когда вы лежите в объятиях возлюбленной, в вас возникают какие-то фантазии, и вам кажется, как будто вы снова нашли свою мать.

Почему мужчина так интересуется грудью женщины? Этот интерес, в основном, обусловлен поиском матери, потому что ребенок познает мать через грудь, и он сосет ее до сих пор. Поэтому женщина очень красивая, округлая, с большими грудями становится более привлекательной для мужчины, а женщина с плоскими грудями просто становится непривлекательной. Почему? Что с ней не так? Ничего нет неправильного в женщине, просто что-то неправильное в уме. Вы ищете мать, и она не может помочь вашему воображению, она не соответствует вашей иллюзии. Как же она может быть вашей матерью? У нее нет грудей. Груди вам очень необходимы.

Вы продолжаете посещать индийские храмы Каджурахо и Пури, и видите большие груди, которые кажутся практически невозможными. Вы не можете в это поверить: как у женщины могут быть такие груди, как она может ходить с такими грудями? Это кажется вам слишком большим. Это просто указывает на поиск мужчины, на поиск, направленный на то, чтобы вернуться обратно и найти снова свою мать. Но тогда в любви у вас возникают трудности и беспокойства, потому что женщина, которая вас любит, не ищет ребенка. Она ищет друга, ищет возлюбленного, любовника. Она не хочет быть вашей матерью, она хочет стать вашим другом, вашим соратником, вашей супругой, а вы просите, чтобы она была вашей матерью, чтобы она заботилась о вас, как мать заботится о ребенке. И вы продолжаете ожидать от нее поведения матери. Она испытывает из-за этого разочарование, возникает конфликты.

Никто не может вернуться назад. Прошлое — это прошлое. Прошлое — это прошлое, и его невозможно вернуть. Понимание этого делает вас взрослыми, и вы не стремитесь к нему.

И помните: если вы стремитесь к прошлому, вы также стремитесь к будущему. Ваше будущее — это не что иное, как модифицированное, обновленное прошлое. Ваша жажда будущего — это ничто иное, как счастье, которое вы испытали в прошлом. Из него вы полностью вычеркиваете те мгновения, в которые вы были несчастными. Ваше будущее — это не что иное, как заново нарисованное прошлое, которое больше соответствует сердечному желанию. Из него вы полностью исключаете болезненные мгновения, несчастные случаи и преувеличиваете все, что вам принесло наслаждение. Когда вы отбрасываете ваше прошлое, вы отбрасываете также и будущее, потому что будущее — это не что иное, как заново нарисованное прошлое. И тогда внезапно вы оказываетесь здесь и сейчас.

И тогда я могу сказать вам: «посмотрите на кипарисы в саду». Или я могу взять цветок в руку и просто показывать вам, позволить вам смотреть на него. Если вы можете видеть его здесь и сейчас, загадочные явления начинают происходить внутри вас. Цветок внутри вас начинает раскрываться, что-то распространяется по вашему бытию, что-то экзистенциальное, и это не сон. Не иметь никакой галлюцинации в себе, не иметь идеи, не иметь мысли, не иметь картин, ничего, - это просто необыкновенно. Пустота прекрасна, и она совершенно пустая.

Не бойтесь. Это путь, при помощи которого вы можете встретиться с настоящим, при помощи которого вы можете встретиться с собой.

Второй вопрос:

Почему Патанджали написал, и вы выбрали разговор о йога-сутрах, несмотря на то, что ни один из вас не готов поделиться с нами важными ключами этой садханы?

Важные ключи могут быть переданы мной вам, но о них нельзя говорить. Патанджали написал эти сутры для того, чтобы поделиться с вами важными ключами, но эти важные ключи не могут быть сокращены до сутр. Сутры — это просто вступления, просто предисловия к настоящему. Позвольте мне сказать вам, что йога-сутра Патанджали — это просто предисловия к настоящему преображению, которого он хочет добиться от вас. Это просто вступление, это просто дает вам мысль о том, что это возможно. Это наполняет вас надеждой, это просто дает вам обещание, проблеск. Тогда вам приходится делать многое, чтобы приблизиться к Патанджали. В глубокой интимности эти ключи будут переданы вам.

И как раз, поэтому, я выбрал разговор об этих йога-сутрах: просто для того, чтобы совратить вас, восхитить вас, привлечь. Чтобы вы могли приблизиться ко мне, чтобы огромная жажда внутри вас, которую вы несете в себе на протяжении множества жизней, успокоилась, и чтобы вы поняли, что нет способа, при помощи которого вы можете удовлетворить эту жажду. И как раз, поэтому, вы забыли о ней. Вы отбросили ее, выбросили из вашего сознания. Вы втолкнули ее во тьму вашей бессознательности, потому что это приносит вам трудности. Если в вас есть определенная жажда, вы не можете удовлетворить ее, позволять ей оставаться в вашем сознании очень и очень трудно. Она постоянно будет стучаться к вам, она не позволит вам делать ничего другого. И поэтому вы толкаете ее в бессознательность.

Эти беседы по йога-сутрам Патанджали предназначены для того, чтобы просто привести ту отверженную жажду в центр вашего осознания. Это не настоящая работа, это вступительная работа. Настоящая работа начинается тогда, когда вы признали, что у вас есть жажда, когда вы приняли ее, когда вы готовы изменить ее, когда вы готовы к тому, чтобы стать новыми, другими, когда вы готовы рискнуть, отправиться в это бесконечное путешествие, путешествие в неизведанное, и в непостижимое. Эти беседы просто направлены на то, чтобы создать в вас эту жажду, этот голод.

Йога-сутры — это просто возбудитель аппетита. О настоящем невозможно рассказать, невозможно написать, но нечто можно написать и сказать, что может пододвинуть вас ближе к истинному. Я готов передать эти ключи, но вы должны достигнуть определенного уровня сознательности, определенного уровня понимания, только тогда эти ключи могут быть поняты вами.

Я слышал. Два нищих, настоящих бомжа, лежали на траве. Солнце сверкало наверху, рядом журчал фонтан, было очень спокойно, хорошо и тихо. "Ты знаешь, — сказал первый нищий, — я б теперь не поменялся местом даже с тем человеком, у которого есть миллионы фунтов". "А как насчет пяти миллионов?" — спросил его приятель. "Даже с тем, у кого есть пять миллионов". "Хорошо, — продолжал его приятель, — а как насчет того, чтобы поменяться местами с человеком, у которого десять миллионов?" Первый нищий сел и сказал: "Это уже другой разговор. Теперь ты уже говоришь о настоящих деньгах".

Этот рассказ просто приведен для того, чтобы дать вам проблеск. Он не для того, чтобы привести вас к осознанию настоящих денег, но просто для того, чтобы дать вам проблеск того, что такое настоящие деньги. О них вы так долго мечтали, желали, жаждали, из-за их отсутствия в вас возникала такая неудовлетворенность. И если эта неудовлетворенность снова овладеет вами, тогда вы зажжетесь — тогда вы можете приблизиться ко мне.

Третий вопрос:

На протяжении многих лет большую часть времени я свидетельствую. Я чувствую, что это подобно болезни. Правда ли, что есть два вида свидетельствования, и мой вид неправильный? Расскажите мне, пожалуйста, об этом.

Оно, должно быть, неправильное, иначе вы бы не чувствовали, что это болезнь. Эгоцентричное сознание — это не осознание себя, и в этом трудность. Иначе вы бы не воспринимали это как болезнь. Осознание — это не сознание «я». Осознание совершенно другое. Это вообще не сознание «я». На самом деле, сознание эго есть препятствие к осознанию. Вы можете попытаться наблюдать, но будете делать это с эгоцентрическим вниманием к самим себе. Это не осознание, не истинное свидетельствование, потому что это создает в вас напряжение.

Вот что происходит с людьми. Вы продолжаете говорить. Я еще никогда не встречался с человеком, который не умел бы хорошо говорить. Все люди прекрасно разговаривают, потому что речь настолько свойственна человеку, она так естественна. Но скажите кому-нибудь выйти на сцену и выступить с речью там. Пусть там присутствует немного, всего лишь четыреста или тысяча человек. Вы начинаете дрожать, в вас возникает страх. Вам кажется, что ваше горло пересохло, внезапно слова перестают литься из вас потоком. Что происходит при этом? Вы всегда так прекрасно говорили. Вы даже практически утомляли всех своими беседами. Но внезапно вы не можете сказать ни одного слова.

Вы стали эгоцентричными. Так много людей наблюдает за вами, смотрит на вас. Вы чувствуете, как будто бы ваш престиж поставлен на карту. Если вы скажете что-то неправильное или что-то пойдет неправильно — то, что люди будут думать о вас? Вы никогда раньше не ставили вопрос ребром. Теперь перед вами столько людей. Возможно, с большинством из присутствующих вы беседовали не один раз. И у вас никогда не было никаких трудностей в этом. Но теперь вы на сцене и те же самые люди вызывают у вас трудности. Так много людей смотрят на вас, все вместе. И их глаза подобны стрелам, которые проникают в вас. Ваше сознание становится эгоцентричным, эго поставлено на карту, и это создает напряжение.

Помните: свидетельствование — это не эгоцентричное сознание. Эго должно быть отброшено. Вы не должны напрягаться, вы должны расслабиться, вы должны быть в совершенно расслабленном состоянии.

Позвольте рассказать вам одну историю.

Священник признался раввину: "О равви, все идет очень плохо. Врачи говорят мне, что я очень болен, и мне нужно сделать очень серьезную операцию". "Все могло бы быть хуже", — сказал раввин. "Кроме того, мои прихожане хотят обменять меня на другого священника, потому что мои проповеди стали настолько плохими, и я еще не звоню в колокольчик", — сказал священник. "Могло бы быть еще хуже", — сказал раввин. "Мой домоправитель ушел от меня, музыкант, который играет на органе, тоже ушел, я не могу найти мальчиков, которые хотели бы служить в алтаре", — продолжал священник, доведя себя до состояния близкого к истерике. "Могло бы быть хуже", — сказал раввин. "Хранитель фондов убежал вместе с деньгами, и епископ вынужден приехать к нам. Одна из монахинь беременная, крыша протекает, и моя машина украдена", — заныл священник. "Могло бы быть хуже", — сказал раввин. "Но как бы могло быть хуже?" — спросил священник, в конце концов, сталкиваясь с полным отсутствием сострадания со стороны равви. "Это могло случиться со мной", — сказал раввин.

Если ваше сознание постоянно эгоцентрично, тогда, даже если вы свидетельствуете, это станет болезнью. Ваша медитация станет болезнью, ваша религия станет болезнью. Вместе с эго все становится болезнью. Эго приносит огромное неудобство в ваше бытие. Оно подобно колючке, которая втыкается в плоть, и она продолжает ранить вас подобно ране.

Поэтому, что делать? Первое, что нужно сделать, когда вы пытаетесь наблюдать, первое, что советует сделать Патанджали — это сконцентрироваться на объекте и не концентрироваться на субъекте. Вы должны начать с объекта — с дхараны, с концентрации. Посмотрите на дерево, позвольте дереву быть. Забудьте полностью о себе. Вы не нужны. Ваше бытие будет приносить постоянное беспокойство, это мешает вам видеть зеленый цвет дерева, розу. Пусть будет просто роза. Вы должны полностью забыть о себе, вы должны сконцентрироваться только на розе. Пусть будет только роза, пусть не будет никакого субъекта, пусть будет только объект. Это первая ступень самьямы.

Потом наступает вторая ступень. Вы должны отбросить розу, отбросить ваше сосредоточение на розе, и теперь вы должны перевести ваше сознание от розы на наблюдающего, но вместе с тем субъект еще не нужен. В вас должно быть просто сознание того, что вы наблюдаете, что есть наблюдение.

И только тогда наступает третья ступень. Тогда вы подходите близко к тому, что Гурджиев называл самовоспоминанием, Кришнамурти называл осознанностью, а Упанишады называют свидетельствованием. Эти первые две ступени должны быть выполнены, и только тогда легко приходит третья. Не начинайте немедленно с третьей ступени, сначала выберите объект, потом сознание, а потом субъект.

Когда вы однажды отбрасываете объект, и ваша сосредоточенность постепенно рассасывается в вашем сознании, появляется субъект, но нет субъективности. Вы есть, но в вас нет "я", просто бытие. Вы просто есть, но в вас нет ощущения того, что "я есть". Вот, когда это ощущение "я есть" исчезло, остается только бытие. Это бытие божественно. Отбросьте "я" и просто будьте. Если вы трудились слишком долго и пытались быть свидетелем, несколько месяцев, по крайней мере, три месяца, постарайтесь полностью отбросить ваше занятие. Ничего не делайте, иначе ваши старые узоры могут сохраниться, они могут загрязнить новую осознанность. Попробуйте три месяца просто отбросить это. Три месяца медитируйте, используя метод катарсиса — Динамическую медитацию, Кундалини, Натарадж-медитацию. Практикуйте такие медитации, в которых вы делаете упор на действиях. Вы делаете что-то, и это "что-то" более важно. Просто танцуйте, пусть танец станет важным, а не танцор. Танцор должен полностью потерять себя в танце. Поэтому три месяца отбросьте свидетельствование, и пусть вас поглотит какая-то медитация. Это совершенно отличается. Быть поглощенными чем-то, значит полностью забыть о себе. Будет очень хорошо, если вы будете танцевать, петь, если вы будете полностью забывать себя в этом процессе. Не отделяйте себя от него, не отделяйте.

Если вы можете танцевать так, чтобы оставался только танец и танцор исчезал, однажды внезапно вы увидите, что танец тоже исчез. И тогда остается только осознанность, которая не принадлежит уму и не принадлежит эго. На самом деле, вы не можете практиковать эту осознанность, вы должны делать что-то другое для того, чтобы подготовиться к этому, и эта осознанность придет к вам. Вы должны быть просто доступными для нее.

Четвертый вопрос:

Эти вещи могут быть переданы только во время близких взаимоотношений между учеником и мастером. Но что мы имеем здесь? У меня есть эти взаимоотношения с вами, но все это не передается.

Вы не можете решить, есть ли у вас эти взаимоотношения со мной или нет, только я могу это решить. Ваша жадность может говорить вам, что у вас есть такие взаимоотношения. Ваше желание достигнуть их может говорить о том, что они у вас уже есть, но то, что вы говорите, что они у вас есть, еще не означает, что они у вас есть на самом деле. И это не делает вас готовыми. До тех пор пока я не увижу, что вы готовы, это не может быть передано.

Если вы посмотрите глубоко внутрь, вы также увидите, что вы еще не готовы. Просто быть здесь недостаточно. Стать саньясином — этого еще недостаточно. Это необходимо, но недостаточно. Вам нужно еще кое-что, вам нужно еще большее жертвоприношение, такая жертва, в которой вы растворитесь. Когда вас нет, вам нужно передать ключи, но не раньше этого. Если вы есть, если вы наблюдаете и ждете, само это наблюдение и ожидание станет препятствием.

Позвольте мне рассказать вам одну историю. В одном христианском монастыре появилось три новеньких монаха. Через год они сидели вместе и завтракали. Аббат повернулся к ним. "Брат Павел, ты был с нами целый год, и ты хранил обет молчания. Но если хочешь, ты можешь теперь заговорить. У тебя есть что-нибудь, что ты хочешь сказать?" "Да, аббат, мне не нравится завтрак". "Очень хорошо, может быть, мы что-нибудь сделаем, мы изменим рацион". Но ничего не было сделано, и прошел еще один год, год безмолвия. Однажды они снова сидели и завтракали за столом, и аббат повернулся к другому молодому монаху. "Брат Петр, я приветствую тебя. Ты хранил молчание два года, но если хочешь, теперь можешь что-нибудь сказать. У тебя есть что-нибудь, что сказать?" "Да, аббат, мне кажется, что завтрак вполне нормальный". Прошел третий год, год молчания. Снова аббат повернулся, но на этот раз уже к третьему монаху. "Брат Стефан, отдаю тебе должное. Ты хранил молчание три года, целых три года. Если ты хочешь, ты можешь сказать что-нибудь. У тебя есть что-нибудь, что ты можешь сказать?" "Да, аббат, у меня есть. Я не могу выдержать этих постоянных споров".

Три года были просто потеряны. Голова была занята вопросом завтрака, еды. Глубоко внутри в уме это продолжало оставаться трудностью. Все три монаха ответили по-разному, но все они озабочены одним и тем же. Отличие ответов просто на поверхности, глубоко внутри они все одержимы едой.

Вы будете готовы только тогда, когда вся подобная одержимость исчезнет. Очень легко молчать, но внутренняя болтовня продолжается. Тогда это не молчание, это просто внешнее выражение молчания. На самом деле, люди, которые принимают обет молчания, болтают еще больше в уме по сравнению с обычными людьми. Потому что обычно, когда они болтают с другими, большая часть этого потока выходит наружу, но когда они хранят молчание, и нет двери для того, чтобы этот поток мог выбраться наружу, когда все двери закрыты, этот поток продолжает вращаться внутри. Он ходит кругами внутри, и он превращается в настоящий водоворот, в вихрь. Болтовня продолжается, продолжается, продолжается.

Эти три года, все три монаха болтали внутри. На поверхности все выглядело совершенно спокойным и тихим, но в глубине все было по-другому.

Поэтому, когда вы будете готовы... Вы не можете этого решить. Вы не можете обладать таким правом — решать. Только те, кто действительно готовы, могут получить эти ключи. И именно такие люди уже получили ключи. А те, кто будут готовы в будущем — эти ключи всегда готовы для того, чтобы быть переданными им. На самом деле, ни единого мгновения не будет потеряно после того, как они будут готовы. Как только вы будете готовы, немедленно, мгновенно ключи вам передадутся. Ключи — это не нечто материальное, что я должен передать вам, для чего я должен позвать вас. Это нечто, это передача. Когда вы будете в гармонии со мной настолько, что вас даже не будут волновать эти ключи, когда вы все предоставите мне... вот что такое сдача. Вы должны говорить: "Когда бы это ни случилось, когда я буду готовым... я готов ждать. Если вы чувствуете, что я еще не готов, то я готов ждать вечно. Но даже если это не случится, это не имеет значения". И лишь тогда, когда у вас будет такое настроение, в этом полном приятии, вы будете действительно открыты мне, иначе вы будете пытаться использовать меня. Вы не можете меня использовать.

Я доступен, но вы не можете меня использовать. Вы можете просто стать очень чувствительными ко мне, и тогда вы почувствуете удовлетворение, которое превышает любое удовлетворение, но для этого нужно безграничное терпение, нужна пустота. Будет еще один вопрос такого же типа.

Пятый вопрос:

Ошо, в одной из ваших предыдущих лекций вы признались, что вы полностью готовы с вашей стороны подтолкнуть садхаков к неизведанной вершине души. Потом вы сказали: "Я жду тех людей, которые готовы пойти на любые эксперименты для того, чтобы добраться до этой неизведанной вершины души", и с тех пор, как я услышал ваши эти слова, я готовил себя встретиться лицом к лицу с этим вызовом с вашей стороны. Но во время личных интервью с вами, когда я признавал, что я полностью готов со своей стороны, вы говорили, что вы не были готовы в это время. Откуда возникают такие двойственные заявления?

Пожалуйста, проясните мои сомнения.

Двойственности нет, это просто этикет. Вы не готовы, но я просто не хочу ранить вас, поэтому я сказал, что я не готов.

Само напряжение, само стремление, сама жадность создает беспокойство. Если вы готовы, а я говорю вам: "Ждите", вы должны слушать меня. Этот вопрос задал Ананд Самарх. Несколько дней до этого он спрашивал меня здесь. Я снова и снова говорил ему: "Подожди", а он говорил: "Я не могу больше ждать. Раньше вы говорили, что когда кто-то готов, вы готовы передать это ему". Но теперь я готов. Почему же вы говорите мне ждать?" Я снова сказал ему: "Подожди", но он не слушал меня. Вы даже не готовы меня слушать. Что же это за сдача? Ты полностью глухой, и, тем не менее, ты не готов.

Твоя жадность есть, это я понимаю. Твое эго есть, это я тоже понимаю. Ты спешишь — это я тоже понимаю. И ты пытаешься все получить очень дешево. Это я тоже понимаю. Но ты не готов.

Позволь мне рассказать тебе одну историю. Две монахини ехали в машине по стране, и однажды у них кончился бензин. Они прошли несколько миль и, в конце концов, дошли до фермерского дома, в котором они объяснили свои трудности. "Вы можете налить себе немного бензина из моего трактора, — сказал фермер, — но у меня нет ничего, во что его можно налить". Но потом, немного подумав, он вытащил старый горшок, который, казалось, был единственным в саду сосудом, в который можно было налить бензин. И когда они наполнили этот сосуд бензином, они явились обратно к своей машине и начали заливать бензин в нее. К ним подъехал равви на своей машине, и он увидел это необычное зрелище, остановился и сказал: "Я не согласен с вашей религией, сестры, но я восхищаюсь вашей верой".

Я также не соглашаюсь с вашей готовностью, но восхищаюсь вашей верой. Я восхищаюсь тем, что у тебя возникла такая жажда, это хорошо. Но одной лишь жажды недостаточно для того, чтобы быть готовым, это только начало, но это еще не конец. Пусть она расцветет в тишине, пусть она расцветет в терпении, пусть она расцветет в глубокой расслабленности. Не спешите. Двигайтесь медленно. Попытайтесь течь со мной и не пытайтесь забегать вперед. Это невозможно.

Шестой вопрос:

Да будет мир с вами, возлюбленный Ошо, но как я могу заставить эту обезьяну – ум - не привязываться к старому и двигаться к новому? Михаэль Глупец.

Хорошо, очень хорошо. Это лучше, чем Михаэль мудрый. Вы становитесь мудрыми. Признать свою глупость — это величайший шаг к мудрости.

Но не пытайтесь просто быть умными. Вы не можете обмануть меня. Потому что следующий вопрос также задает Михаэль мудрый. Позвольте мне прочесть вам следующий вопрос.

Седьмой вопрос:

Да будет мир с вами, Ошо. Если бы кто-нибудь спросил у Лао-Цзы, должен ли он принять саньясу, ответил бы он так: "Что? Делить мир? Цветы не знают, что такое униформа. Разве восход солнца не прекрасен?" Или он мог ответить так: "Если кто-то настолько сошел с ума, что он готов забрать ваш ум, отдайте его ему". Или он бы ответил вот так: "Цветок уже ответил: мне это не нужно". Михаэль мудрый (глупый).

Снова Михаил мудрый, а теперь уже Михаэль глупый, оказался в мусорной корзине. Ты уже упал из своей мудрости.

Ты не Лао-Цзы, но если бы ты был Лао-Цзы, ты бы не сидел здесь в первых рядах. Для чего бы это тебе было нужно? Я хочу сказать тебе одно: если бы я предложил это Лао-Цзы, он бы принял саньясу. Но я не собираюсь говорить ему это. К чему? Для чего беспокоить старого человека?

Восьмой вопрос:

Вы не мой гуру, но вы мой наставник. Мы думаем очень похоже и чувствуем похоже. То, что вы говорите — мне кажется, я знал об этом раньше. Иногда вы просто помогаете вспомнить об этом. Я слушал вас многие годы. Я чувствую глубокую симпатию к вам. Но если все это так, то каковы в точности мои взаимоотношения с вами?

Я думаю, что это ты мой гуру.

Девятый вопрос:

Ошо, вы часто упоминали в своих письмах следующее: "Не думайте, что вы пришли сюда сами. Я выбросил сеть и выловил вас". Я знаю, что это правда, но как вы умудряетесь узнать, готов ли этот человек принять то, что вы сострадательно хотите передать ему? Я стремился к самосознанию с очень молодого возраста, с пятнадцати лет, и искал мастера. И этот поиск привел меня к Свами Шивананде из общества Божественной жизни, а также к Сайту Йогошаху и Садху Лакшвани, от которых я получил несколько драгоценностей, но самый огромный бриллиант самореализации я не нашел там. Я услышал о Радха Свами Чинмайнанде, Домре Махарадже и Свами Абхамдананде, но там также не нашел самореализации. Я даже слышал вас четыре или пять лет назад несколько раз. Занимался немного медитацией с вашими санньясинами на пляже Джуху. И мне это понравилось. Но меня полностью не перетянуло к вам, пока это не случилось в прошлом году. Я пришел полный критики, но через несколько медитаций, через две или три лекции, я обратился и наполнился убежденностью. Это случилось, я сдался.

Я полностью убежден, что я в надежных руках мастера, который в каждое мгновение правильно ведет меня.

Я чувствую экстаз, радость, но это, естественно, не высшая форма просветления. Я живу в настоящем мгновении и не забочусь о прошлом и будущем. Нахожусь ли я на правильном пути? Пожалуйста, просветите меня.

Ты находишься на правильном пути, но путь также должен быть отброшен, потому что в мире высшего все пути ошибочны. Пути, все ведут в неправильное. В высшее не ведет ни один путь, все пути только помогают вам отклониться. Сама идея о том, чтобы достигнуть Бога, неправильна. Бог уже достиг вас, вы должны просто начать чувствовать это, поэтому все это усилие кажется немного тщетным.

Вы здесь со мной, и теперь позвольте мне отнять у вас все пути, позвольте мне забрать у вас не только драгоценности, но также и самый большой бриллиант, Кохинор. Позвольте мне опустошить вас. Не пытайтесь наполнить себя мной, потому что тогда я стану препятствием. Осознавайте меня. Не нужно цепляться за меня. Любое цепляние опасно. Вы должны обрести состояние ума, в котором вы не будете цепляться. Будьте со мной, но не цепляйтесь за меня. Услышьте меня, но делайте из того, что я говорю, знание. Слушайте мою болтовню, но не делайте из нее евангелия. Наслаждайтесь вместе со мной и не зависьте от меня. Не превращайте это в зависимость, иначе я перестану быть вашим другом. Я сразу стану врагом. Поэтому, что ты должен сделать? Ты был вместе с Санл Ливасахом, со Свами Шиванандой, со Свами Абхиданандой, но ты оставил их всех позади, и точно так же ты должен оставить меня позади. Если я не могу помочь тебе в этом, я стану препятствием на твоем пути.

Поэтому люби меня, будь близок ко мне, чувствуй мое присутствие, но не находись в зависимости от меня.

Но почему ты спрашиваешь, находишься ли ты на правильном пути или нет? Ум всегда хочет цепляться, поэтому, если все определено и путь правильный, ты скажешь: "Теперь все в порядке. Я могу теперь стать слепым. Теперь не нужно никуда идти". Не нужно никуда идти, но это не потому, что вы должны цепляться за меня. Не нужно никуда идти, потому что вы уже там, куда вы должны прийти. Позвольте мне помочь вам понять себя. Это тонкий, достаточно щепетильный вопрос. И если это относится к вам, существует вероятность того, что вы можете сделать из этого философию. Если то, что я говорю, убедит вас, как говорит об этом этот человек: «Я стал убежден». Я не пытаюсь с вами спорить и не даю вам никаких доводов. Я совершенно нелепый и нерациональный. Я пытаюсь выбить доводы из вашего ума, чтобы вы остались наедине с собой, чистые, не загрязненные словами, теориями, догмами, писаниями. Чтобы вы могли обрести свою чистоту, свое кристально чистое сознание. Просто пустоту, великое пространство.

Я пытаюсь показать вам цель, но не давать пути. Мои усилия направлены на то, чтобы передать вам целостность, и все. Я не пытаюсь передать вам средства. Я даю вам завершение, конец. Именно здесь ум чувствует оживление. Ему хочется узнать средства для того, чтобы достигнуть конца. Ум хочет узнать метод, он хочет узнать путь. Он хочет быть убежденным и обращенным. Я хочу уничтожить эти попытки. Поэтому, если вы действительно убеждены, отбросьте ум. Если вы видите и слышите меня, если вы любите меня, вы не позволите наши отношения превратить в простую идеологию. Просто любите меня, и позвольте мне также просто любить вас, без какой-либо причины. Пусть эта любовь будет без условий.

Если вы любите меня из-за того, что то, что я говорю, кажется близким вам, эта любовь не будет длиться слишком долго. Или даже если она будет длиться долго, вы не почувствуете, благодаря этой любви, ту любовь, которая свойственна Богу, потому что в вашем уме будут оставаться аргументы и убеждения. В этом смысле я опасный человек, потому что сегодня я говорю одно, и вы чувствуете убеждение, а завтра я скажу совершенно противоположное — и тогда что вы будете делать? Вы будете запутаны. Вы можете оставаться со мной, только если вы не пытаетесь убедить себя в уме. Тогда я никогда не смогу запутать вас, потому что вы никогда не будете цепляться за то, что я говорю. Я буду продолжать говорить тысячи вещей по-разному, но все это лишь средства для того, чтобы разрушить ваш ум.

И в этом отличие, которое вы должны понять. Если вы идете к какому-нибудь мастеру, то у него есть определенная дисциплина, определенные писания, определенная идеология. Есть даже мастера, чья идеология — это не идеология, но у них очень-очень строгая идеология "не-идеологии". В этом их писание. У меня нет вообще никакой идеологии, у меня нет даже идеологии "не-идеологии".

Если вы попытаетесь понять меня через ум, я полностью взбаламучу вас, и вы еще больше запутаетесь. Просто слушайте меня. Пусть это будет просто предлог для того, чтобы быть со мной, и забудьте о том, что я говорю. Не собирайте, не накапливайте этого. Ум всегда накапливает. Если вы не будете накапливать, ум исчезнет постепенно. Когда вы слушаете меня с разных точек зрения, которые диаметрально противоположны друг другу, постепенно вы сможете увидеть, что все точки зрения — это просто игра.

Никакая точка зрения не может привести вас к истине. Когда вы отбросите все точки зрения, внезапно вы обнаружите, что истина есть. Вы слишком беспокоились о точках зрения, вот почему вы не могли видеть ее. Истинное — это то, что есть. Будда назвал ее татхатой, что означает "такая, как есть". Она уже есть - такая, как есть.

Поэтому, когда вы пришли сюда хоть как-то, не упускайте этой возможности, этой двери.

Вы спрашиваете: Как вы умудряетесь узнать, что этот человек готов принять то, что вы хотите в сострадании передать ему? Тут не нужно умудряться, это просто происходит. Если вы жаждете, вы ищете источник воды, и тогда источник воды будет посылать вам определенное послание: через ветер, через прохладу. Если течет ручей, то он будет посылать вам через ветер определенный холодный ветерок, который будет кружить вокруг него, и какой-нибудь жаждущий путешественник, усталый, сталкивается с этим холодным дуновением. Он знает: "Вот, я должен идти в этом направлении".

Но ручей не знает об этом путешественнике. Он не знает, есть он или нет. И путешественник в точности так же не знает, есть ли река или ее нет. Но это происходит. Послание передается. Это очень неясный путь, это очень неясный путь, и путешественник начинает искать, откуда доносится это холодное дуновение ветра. Иногда он ошибается, иногда идет не по тому пути, но потом он чувствует, что холодного дуновения больше нет, и тогда он снова пытается, и благодаря этим попыткам и ошибкам он находит определенное направление, в котором дуновение становится все более и более прохладным. Несмотря на то, что ручей посылал свои послания без определенного адресата, они не предназначались ни для кого конкретно. Любой усталый путешественник, который жаждет, может получить их. Все происходит именно так. Поэтому не нужно думать, что я как-то умудряюсь. Это будет немного нелепо. Как я могу умудриться? Здесь нет закона причины и следствия, это закон синхронности. Я здесь, и определенное холодное дуновение распространяется от меня в окружающий мир, и когда кто-то чувствует жажду, он начинает чувствовать определенное желание приблизиться ко мне. Вот, как вы все ко мне пришли.

А когда вы уже приходите сюда, все уже зависит от вас: пить или не пить. Ваш ум может создавать трудности для вас. Потому что, если вы хотите пить, вы должны учиться. Вы должны сдаться, вы должны подчиниться, вы должны сложить ваши руки, сложить ваши пальцы, спуститься к реке. И только тогда река станет доступной вам, иначе вы можете стоять на берегу. Многие из тех, кто приходят сюда, стоят месяц на берегу. Они жаждут, их лихорадит от жажды, но эго им говорит: "Не делай этого, не подчиняйся, не жертвуй собой". И тогда река продолжает течь рядом с вами, но вы остаетесь жаждущими. Все зависит от вас.

Нет никакого управления. Многие люди думают, как будто бы я посылаю какие-то астральные послания вам, и тогда вы приходите. Нет, никаких посланий нет, все послания идут без адресата. Они не направлены ни на кого определенного. Так не может быть. Но если кто-то в любом месте в мире готов, он будет постепенно приближаться, он начнет двигаться в этом направлении. Он может даже не осознавать того, куда он движется. Он может просто приехать в Индию, а не ко мне конкретно, и тогда из бомбейского аэропорта его маршрут может измениться, и он начнет двигаться к Пуне. Или он может просто приехать к какому-нибудь другу в Пуне, он может прийти не для того, чтобы увидеть меня. Все происходит совершенно таинственным образом, а не математически.

Но пусть все это вас не волнует. Умудряюсь я как-то, или это просто происходит — вам не нужно волноваться из-за этого. Вы здесь, и не упускайте этой возможности. Я готов дать вам эту цель. Не спрашивайте о пути. Я готов открыть истину вам. Не просите никаких аргументов.

Десятый вопрос:

Возлюбленный Ошо, я хочу заметить вам, что теперь есть три злодея, которые управляют всеми делами в ашраме, которые облекли себя в форму прекрасной и очень простой женщины. В том случае, если этот вопрос вызовет ваше неудовольствие, мне бы хотелось выбрать для себя псевдоним Немо.

Ничто меня не оскорбляет, ничто мне не приносит оскорбления и не вызывает моего недовольства. И помните, даже Бог был вынужден воспользоваться помощью Дьявола для того, чтобы он занимался делами в этом мире. Без Дьявола даже он не может справиться с делами в этом мире. Поэтому мне пришлось выбрать дьяволов, вельзевулов. И потом я подумал: "Почему не сделать это стильно, пусть это будет женщина. Почему не сделать это со вкусом?" Дьяволы всегда будут. И я решил выбрать женщин. Мне показалось, что женщина более желанна. И не нужно хранить анонимность, в этом нет необходимости. Вы можете просто сказать, кто вы. Вам не нужно прикрываться под какими-то псевдонимами. Позвольте мне рассказать вам одну историю.

Священник и равви обсуждали финансовые вопросы в своих церквях. "Мы очень неплохо зарабатываем благодаря сбору конвертов", — сказал священник. "Сбор конвертов? Но что это такое?" — спросил равви. "Мы посылаем маленькие конверты в каждый дом, и каждый член семьи кладет несколько пенсов каждый день в него, а потом, в воскресенье, все эти конверты собираются на тарелки. Эти конверты не отмечаются и не нумеруются, поэтому, это анонимный процесс". "Прекрасная идея! — воскликнул равви. — Я попытаюсь сделать то же самое". Неделей позже священник пришел к равви и спросил его, как идут дела с конвертами. "Прекрасно, прекрасно, — сказал равви, — я уже собрал шестьсот фунтов. Анонимный чек". "Анонимный чек?" — спросил священник. "Да, не подписанный чек".

Евреи — это евреи. Не будьте евреями со мной. Вы можете подписаться. И помните снова: нам нужно еще больше дьяволов. Если вы найдете где-то еще, особенно красивых женщин, которые маскируются под женщин, приводите их сюда. Немедленно приводите их сюда. Мне они нужны еще.

Западный ум несет в себе разделение между Богом и Дьяволом. Но этого разделения нет у восточного ума. Полярность одна. Поэтому если вы посмотрите на жизнь восточных Богов, вы будете удивлены. Они одновременно и дьявольские и божественные. Они более целостные, более святые. Западный Бог кажется практически мертвым, потому что вся жизнь кипит вокруг дьявола. Западный Бог кажется очень правильным джентльменом. Вы можете назвать его практически английским джентльменом: он очень подтянутый, он нуждается в психоанализе. А дьявол, конечно, очень живой. Это также опасно.

Все разделения опасны. Пусть разделения встречаются и растворяются друг в друге. В моем ашраме не будет разницы между дьяволом и божественным. Я поглощаю все. Поэтому, какими бы вы ни были, я готов поглотить вас. Я использую все виды энергии, и если дьявольская энергия может быть использована божественным образом, она становится необыкновенно плодотворной. Я не отрицаю ничего, поэтому вы не сможете найти, ни в одном месте земного шара другой такой ашрам. И это только начало. Когда придет больше дьяволов, вы увидите.