Сая Казис КазисовичСкептик

Казис Казисович САЯ

СКЕПТИК

Рассказ

Перевод с литовского Екатерины Йонайте

Создатель не наградил растения способностью летать или ходить - побоялся, что все деревья и травы потянутся туда, где не бывает зимы, где с избытком хватает солнца и влаги. И пусть совершенна геометрическая фигура шар, но увы, и это не дало земным существам одинаковые условия жизни.

А чтобы Земля не осталась куцей и лысой, растениям суждено было пускать корни и зеленеть там, куда упало их семя. Не желая слушать со временем жалобы терпящих лишения деревьев или попреки горюющих трав, Создатель навеки оставил зеленых обитателей Земли бессловесными.

Вот так и получилось, что серые заплаты Земли, раскинувшиеся между океанами, покрылись молчаливыми садами редкостной красоты. Разве что под порывами ветра шумели, шелестели листвой рощи, а когда налетала буря, стонали, скрипели под ее натиском древние лесные великаны.

Там, где не могли прижиться стройные пальмы и экзотические теплолюбивые цветы, каждое новое время года Земля меняла свой наряд, и окруженный ангелами Великий Конструктор довольно повторял:

- Здорово! Ей-богу, здорово!

Но время шло, и Творец почувствовал, что использовал далеко не всю свою фантазию, не все возможности. Созданная им на Земле жизнь была слишком монотонна и неподвижна. Ангелы, которые прежде не могли налюбоваться на божественные сады, нынче лениво развалились на облаках, а во время песнопений во славу господа шире раскрывали рты для зевка, чем для торжественного слога в честь Создателя.

Прошло немало времени с тех пор, как растущее, словно снежный ком, недовольство Творца породило новый, исключительно дерзкий замысел: населить зеленые сады подвижными существами самых причудливых форм и повадок.

Самое же главное, что Создатель намеревался предоставить им почти неограниченную свободу выбора. По принципу: кем захотите, тем и будьте.

Для воплощения этого божественного замысла ангелы должны были спроектировать великое множество различных организмов и органов, тьму их вариантов - пусть у будущих живых существ будет широкий выбор, какое подобие для себя определить, чем вооружиться. Выходило, что каждый мог стать своего рода соавтором Творца - смонтировать себя из массы предложенных деталей.

А живым существам, созданным по столь демократическому принципу, можно было доверить и речевой аппарат, не опасаясь, что он будет использован для хулы всевышнего добродетеля. "Кем возжелали стать, тем и стали..."

В необъятной изумрудно-зеленой долине, превратившейся после той доисторической ярмарки в пустыню и получившей впоследствии название Сахара, были разложены и развешаны на деревьях созданные по замыслу Главного Конструктора и одобренные им проекты. Ангелам предоставили особое право - здесь же претворять проекты в плоть и кровь, иначе говоря, в жизнь.

Невесомые, бесформенные и не имеющие запаха идеи будущих живых существ были молниеносно озарены мудростью Творца - ведь каждое из них должно было понимать язык чертежей, комментарии ангелов и даже уметь высказать свое критическое отношение.

Прослушав обзорную лекцию о перспективах бытия будущих живых существ, об их достоинствах, особенностях питания и размножения, изнывающие от нетерпения первобытные существа наводнили павильоны реализации проектов.

Поначалу едва ли не добрая половина химер изъявила желание стать огромными и могучими зверями. Проекты гигантских тиранозавров, бронтозавров и мастодонтов были расхватаны на ходу. Первые четвероногие гиганты, наслаждаясь своим могуществом и оглашая воздух ревом, с корнем выкорчевывали деревья, сшибались клыками, хлестали друг друга хоботами. Дело в том, что живые существа, воплотившие в себе идеи проектов, тут же лишались мудрости, тем самым утрачивая способность познать самое себя, желание что-то изменить.

Понаглядевшись на выходки отвратительных чудовищ, нереализованные существа уже не хотели быть ни динозаврами, ни мамонтами - они скопом потянулись к павильонам насекомых и пернатых. Другие принялись выклянчивать броню покрепче или вооружались рогами, копытами и такими клыками, что перед ними спасовали бы и те гиганты.

Когда новоявленные львы и пантеры стали нагонять страху на молоденьких тонконогих косуль и зайчишек, спущенных на землю за длинные уши (им ангелы посулили бескрайние пастбища), химеры в ужасе от кровавого пира хищников кинулись к павильону "микроорганизмы".

Здесь один из ангелов, утирая со лба пот, звонким голосом объяснял собравшимся, какие неисчерпаемые возможности, какие огромные перспективы открываются перед этой мелюзгой. Ведь они недоступны звериному взору.

- Мой вам чистосердечный совет, - распалялся ангел, - будьте скромными паразитами! Вы сможете присутствовать почти всюду, совсем как господь бог: в воде, на земле и даже внутри существ, которые намного крупнее вас. Вы станете невидимыми карательными отрядами всевышнего, перед вами не устоит ничто живое. Да будь я не ангелом, не раздумывая избрал бы судьбу паразита!

Судя по всему, те, к кому был обращен столь страстный призыв, не замедлили откликнуться, потому что вскоре некоторые звери почувствовали недомогание, стали хиреть: они носили в себе первые микробы тифа, холеры или дизентерии...

Полуденный зной загнал и больших, и малых обитателей пустыни в тень, в заросли кактусов и пальмовые рощицы. За каждым деревом, страдальчески высунув язык, маялся какой-нибудь зверь - лев, пятнистый леопард или антилопа. В их глазах отражались не ярость или страх, а мука, примирившая всех. Изнывающий от жажды тигр лизал влажные следы от копыт буйвола, а буйвол ожесточенно отмахивался хвостом и тыкал рогами себе в бок, не в силах отогнать назойливых слепней, оводов и мух. При виде такой картины нереализованные существа вихрем метнулись в сторону океана. Огромное множество их тут же превратилось в рыб, дельфинов, тюленей и моллюсков.

К вечеру не осталось ни одного павильона или раздела выставки, который бы не привлек внимания любопытных посетителей. Творец ликовал: "Здорово! Ей-богу, здорово!.."

Бесформенных идей словно и не было вовсе. Только кое-кто из самых разборчивых не смог остановиться на одном проекте и позаимствовал немножко от других, вот и получилось ни то ни се - ни пес, ни телок. Одним из таких оказался осел. Он и ослом-то стал из-за своего упрямства, ни в какую не хотел походить на лошадь. И все ему было мало, с ревом он озирался вокруг в поисках подходящих рогов.

Не находил себе покоя и пес, который то и дело жалобно лаял:

- И куда мне такому?! Это рядом-то с волком! Львом! Мамонтом!.. Да я с голодухи подохну! Крылья мне, крылья дайте!

Нашелся и еще один совершенно нереализованный индивидуум. Он шатался от павильона к павильону, все чего-то выспрашивал, а сам без особого энтузиазма поглядывал на суматошную звериную ораву.

Стоило ему ненадолго зазеваться в отделе четвероногих хищников, как Творец не выдержал:

- Чего там долго раздумывать? Держи хотя бы вот эти клыки... Могу предложить вполне приличный набор копыт. Будет чем отпор дать. Вот и отправляйся в жизнь.

- Зубы, конечно, неплохие, - ответил тот, - да только панцири получше есть. Сам видел - в отделе рептилий.

- Так чего ж не взял? Кстати, черепаха - одно из самых совершенных моих творений, - прихвастнул Всевышний.

- Вряд ли... - нахально усомнился индивидуум. - По-моему, лучше всего продуманы насекомые. Компактны, оснащены локаторами, панцирями. Некоторые даже летать умеют...

- И не только летать! - гордо поднял перст Конструктор. - Кое-кто из них может часть своей жизни проводить в воде.

- Ну да, - подхватило скептически настроенное существо, - часть жизни - в воде, чтобы рыбы не голодали... А остальную - на суше, где их ждут не дождутся полчища прожорливых птиц...

- А тебе-то кто мешает стать птицей?! Хочешь? Или нет?

- Птицей - оно, конечно, неплохо... Жаль только, что выберешь одно - непременно лишишься другого. Дадут тебе крылья, зато отберут передние ноги. А они нужны, чтобы по-обезьяньи лазать по деревьям, искать на себе насекомых...

И в самом деле, как только жара спала, ожившие звери и птицы принялись охотиться на голодных паразитов. Обезьяны видели в этом едва ли не развлечение, повод прийти соседу на помощь, познакомиться и сблизиться... А те нарядные райские птицы, павлины и особенно попугаи, казалось, свернут свои короткие шеи, пытаясь дотянуться до красивого хвостового оперения.

- Так чего же ты, наконец, хочешь?! - строго спросил Всевышний у скептика.

- Сам не знаю, - ответил тот. - Лучше всего, конечно, быть кем потребуется: птицей или рыбой, а когда созреют фрукты, чтобы можно было карабкаться по деревьям... Иначе из всего этого балагана выйдет одна чертовщина.

- Что-о?! Что ты сказал?!

- Чертовщина, говорю, - скептически произнес маловер. - Жить только ради того, чтобы поедать других... или чтобы тебя с хрустом сожрали остальные... Какой смысл?

Творец хотел было повергнуть нереализованного нахала в небытие, но увидел, что солнце клонится к закату, и решил не нарушать права великого выбора. Он только велел упрямцу поторопиться с решением и напомнил, что никто не собирается по его прихоти создавать в виде исключения особый проект.

- Придется, видно, самому кое-что додумать, - то ли со вздохом, то ли с угрозой сказало существо.

Немного погодя оно указало ангелу на проект млекопитающего средней величины и вежливо попросило внести в него кое-какие изменения.

Так появился Человек. Нагой, без хвоста, без панциря, без рогов и без энтузиазма по поводу столь праздничного события.

На горизонте все еще висело солнце, и Человек вполне успел бы выбрать мех медведя или мартышки, но он нарочно тянул время, не желая расставаться со своей первобытной мудростью, которой лишились все пернатые и косматые.

Таким он и остался: незавершенным, слишком умным, чтобы радоваться, и слишком напористым, чтобы впадать в уныние.

Человеку казалось, что проблески разума удалось сохранить и собаке с ослом. Когда обезьяны с визгом и хохотом принялись тыкать пальцами на своего обнаженного родственника, пес первым бросился на его защиту и никогда больше с ним не расставался. А бедняга осел так и не подобрал себе подходящие рога, он все орал, кричал, но потом задумался: а толку-то с этого крику?.. И когда Человек сочувственно погладил его, а потом оседлал, ослу пришло на ум, что нет худа без добра. Кто горб таскает, кто - панцирь, а он - живого всадника!..

Человек нашел обломок антилопьего рога, воинственно зажал его в руке и затрусил на осле в сопровождении пса туда, где звери не успели вытоптать траву, где прожорливые насекомые не съели еще зеленую листву, а обезьяны не уничтожили все бананы.

По правде говоря, Человек порой все же сокрушался, что не попросил тогда у Творца крылья... В мороз он завидовал мохнатым медведям, а когда приходилось залечивать раны, с горькой усмешкой вспоминал про панцирь черепахи. И только об одном никогда не жалел Человек - что он стал Человеком.

1973