"Рыцарь Ордена Книга 3" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 3

Лихорадочно обдумывая ситуацию, я тщетно искал выход из этого положения. Как в такой ситуации можно сражаться с убийцей? Он не воин, но, судя по всему, мечами владеть умеет. В обычной ситуации я мог бы с ним сразиться. Шеркон, кинжал и метательные ножи – шансы были бы неплохие для меня, но в ситуации, когда я не могу убить этого человека, а он будет пытаться это сделать все на его стороне. Единственная надежда на то, чтобы первым поцарапать противника и тогда победа за мной, судья остановит бой. Однако взвинченный темп вовсе не то, что обычное фехтование. А бой придется вести в самом высоком темпе. И в нем очень трудно остановить удар. Именно поэтому Деррон всегда запрещал мне тренироваться во взвинченном темпе с живыми людьми, только с магическими “куклами” или с ним самим. Если же бой на высоких скоростях ведут оба противника, то там не может быть раненных, там может быть либо победитель – живой, либо проигравший – мертвый.

Но… У меня мелькнула спасительная мысль. Если я не могу использовать свое главное преимущество с мечом, то почему бы не использовать его с другим, менее смертоносным оружием? А если это оружие к тому же будет неизвестно убийце? Я облегченно вздохнул и махнул рукой судье, сообщая о моей неготовности. Тот удивленно посмотрел в мою сторону.

– Я меняю оружие, – сообщил я ему.

Такое, при свободном выборе оружия, правилами позволялось, поэтому судья только поворчал, что я не сделал это раньше. Я виновато развел руками и отправился к Хоггарду, который с тревогой наблюдал за происходящим.

– Что случилось, Энинг? Что-то не так?

– Все не так. Этот человек из Братства Черной Розы. И он постарается убить меня.

Хоггард отчетливо скрежетнул зубами.

– А если…

– Мы не можем остановить схватку, и ты это сам понимаешь. И я не могу убить его, иначе лишусь баронства. Но я не могу и не убивать его…

– Дьявольщина. Если бы знать раньше… Что ты собираешься делать? – В голосе старого солдата отчетливо зазвучала тревога.

– У меня появилась идея. Помнишь, ты видел у меня такие две палки скрепленные короткой цепью? Ты знаешь, где они лежат?

Хоггард кивнул.

– Тогда быстро принеси их.

Хоггард на секунду задержался, с сомнением посмотрев на меня. Потом понял, что сам все равно ничего предложить не может и сорвался с места.

Верл-а-ней впервые начала проявлять беспокойство. Подозвав судью, он о чем-то поговорил с ним. Тот развел руками и что-то ответил. Верл-а-ней перевел взгляд на меня и несколько секунд пристально рассматривал. Я почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок от этого взгляда.

К счастью Хоггард задерживаться не стал и быстро принес нунчаки.

– Удачи, Энинг.

Я кивнул и быстро закинул чехол с нунчаками за спину, закрепил ремни. Потом обнажил шеркон и вышел в центр поля. Сначала я решил все-таки рискнуть и закончить бой как можно быстрее с помощью меча. Вдруг убийца меня недооценит и мне удастся нанести ему легкую рану?

Едва прозвучал сигнал верл-а-ней перешел в быструю, но осторожную атаку. Вокруг меня взметнулся вихрь стальных ударов, которые, казалось, сыпались со всех сторон. Мне пришлось уйти в глухую защиту, а потом уходить из-под удара в немыслимом кульбите. На лице убийцы мелькнула тень удивления. Кажется, он все-таки недооценил меня, но легче мне не стало. Теперь, оценив мое умение, убийца будет действовать осторожней, и будет вдвойне опасен.

Верл-а-ней взвинтил темп и атаковал меня на пределе. Мне пришлось сделать то же самое, чтобы избежать его ударов. В который раз я мог убедиться, что превосхожу ловкостью всех бойцов в этом мире, но опыт тоже не последнее дело, а наши скорости были почти равны. Ударов мне удавалась избегать только благодаря своей ловкости и гибкости. Все-таки гибкость уже сформированного взрослого организма и организма подростка разные вещи и в это было мое преимущество… которым я не мог воспользоваться. Верл-а-ней ни разу не подставился под удар. Нет, он допускал небольшие ошибки, которые давали мне возможность перейти в контратаку, но в таком темпе мои контратаки могли закончиться только его смертью, а вот этого я допустить не мог.

Представляю сейчас недоумение зрителей. Для них наш поединок представлял довольно странное зрелище: то один, то другой противник вдруг исчезали из вида, а потом появлялись в другом месте. Я думаю, что удары они даже не видели. Для них наш бой представлял какой-то странный танец. Но не удивляться, ни восхищаться они не могли. Они просто не успевали это делать. Для них наш поединок длился всего тридцать секунд, а для нас с верл-а-ней целых тридцать секунд. В этом и состояла разница – у нас со зрителями было совершенно разное представление о времени. То, что для них ничтожно мало – для нас года, или даже века. Тридцать секунд – это бездна времени чтобы победить, сломить противника, но ни он, ни я не победил и не сломил. За это время уже должен определиться победитель, но его не было. Я видел, как лицо убийцы резко посуровело, исчезла его вялость. Он стал собранней, он настроился на тяжелый бой и на победу.

Все! Я упустил свой шанс покончить со схваткой быстро. Теперь шеркон мне не помощник. Если бы кто сказал мне, что однажды я не смогу положиться на свой меч, я бы не поверил. Однако сейчас было не до размышлений. Я вышел из боя, размахнулся и с силой запустил меч в сторону Хоггарда. Я заметил, как тот быстро подобрал его. Замечательно.

Трибуны ахнули. По мнению всех этих людей, я только что отказался от титула и баронства. Теперь мне оставалось только поднять руку и остановить бой. Это было признание поражения. Судья уже готов был остановить бой и ждал только моего сигнала.

Я поднял руку, но вовсе не для того, чтобы признать поражение. Я отстегнул ремень, удерживающий нунчаки за спиной, отбросил чехол. Павел, который тогда подарил мне эти нунчаки, даже не предполагал, что однажды они спасут мне жизнь. Спасибо тебе, Павел, работник частного охранного агентства. Нунчаки удобно легли мне в руку. Чтобы привыкнуть, я пару раз покрутил их перед собой.

Убийца насторожился. Я отчетливо ощутил его тревогу. Оружие в моих руках было для него незнакомо, а он был слишком опытным, чтобы считать, его неопасным. Он не мог не понимать, что я неспроста поменял меч на него, но он не мог и предугадать насколько оно окажется эффективным. На всякий случай он не стал атаковать и занял выжидательную позицию. Я тоже не спешил, осторожно приближаясь к противнику. Потом резко ударил. Верл-а-ней выставил навстречу меч. Цепочка нунчак звякнула по стали клинка и палка стала описывать круг вокруг него. Я перехватил ее левой рукой и одновременно отпустил правую руку. В результате нунчаки будто поднырнули под меч и хорошенько приложили убийцу по плечу. Совершенно не ожидавший такого поворота верл-а-ней вскрикнул от боли. А нунчаки тем временем вернулись обратно, а потом сбоку ударили его по кисти левой руки, заставив убийцу выпустить меч, который уже шел мне навстречу. Я понимал, что внезапностью, вызванной полным незнанием убийцы моего оружия, добился колоссального преимущества и не желал его упускать. Подставив под падающий меч сапог, я поймал его носком и взмахом ноги отправил подальше с поля. Убийца остался только с одним мечом, но сдаваться он не собирался. Оценив необычайную манеру боя нунчаками, он стал острожен и старался не блокировать удары, а уворачиваться от них. Но, уйдя в глухую оборону, он проиграл. Мои удары были стремительны и непредсказуемы. Нунчаки плели вокруг убийцы узор атаки, а тот ничего не мог поделать. Удары сыпались со всех сторон, казалось не осталось точки, куда они не могли достать. При этом, переведя нунчаки за спину, я мог ударить сверху, снизу, с боков, наискось, они выныривали с любой точки. Верл-а-ней отбивался, но он тоже понимал, что проигрывает. Тогда он решился на атаку. Улучив момент, убийца увернулся от удара и атаковал. Теперь пришла моя очередь побегать. Несколько мгновений я отражал удары, а потом крутанул нунчаки навстречу атакующему мечу. Клинок оказался зажат между двумя палками короткой цепью. Я двумя руками разводил палки в стороны, не давая ему освободить оружие. Понимая, что в этом состязание сила не на моей стороне, я, не теряя время, прыгнул через меч вперед головой, делая классический кувырок. Не выпуская нунчак, я тем самым вращал вместе с ними и меч противника. Верл-а-ней, естественно, меча не удержал, да и никто не удержал бы. Я рванул нунчаки. Окончательно вырывая меч из руки убийцы, отпустил одну палку, одновременно с силой метнул меч в ограждение. Верл-а-ней рванулся за ним и получил нунчаками по спине. Такой удар гарантировано валит с ног. Убийца охнул и осел на землю. Миг, и я оказался на нем. Вырвал у него из-за пояса кинжал и рубанул им по лбу, раскромсав кожу убийцы. Крик судьи прекратил бой.

Верл-а-ней секунду с ненавистью смотрел на меня, а потом завалился на бок. Просто удивительно, как он до сих пор держался? Я же ведь его основательно обмолотил. Однако задумываться об этом я не мог. Чрезмерное напряжение боя не могло не сказаться и сейчас, когда я резко расслабился. Меня основательно шатало, шумело в голове, пот слепил глаза, и я почти ничего не видел. Как во сне я обвел взглядом трибуны, где зрители что-то кричали мне, приветственно размахивая руками. Но я сейчас думал только о том, чтобы не упасть. Вот какой-то человек поднялся с места и стал пробираться к спуску с трибун. Где-то я его видел. Точно видел. Тут я почувствовал, как кто-то хватает меня за руку. Какое облегчение облокотиться на что-то твердое.

– Спокойно, милорд. Держитесь. – Голос старого ветерана был тверд.

– Хоггард, там Бекстер. – Тут я увидел подбежавшего Ролона. – Ролон. Бекстер здесь. На трибунах. А этот человек из Братства. Он убийца.

– Я понял. Ты молодец. – Ролон мгновение смотрел на меня, потом одобрительно кивнул. – Молодец! Держись. – Потом посмотрел на трибуны.

– Там. – Я показал рукой.

Ролон кивнул и двинулся в указанном направлении. А ко мне уже бежали родители и Ольга. Надо взять себя в руки. Короткое погружение в дей-ча и я уже мог встретить родителей твердо стоя на ногах.

– Это был тот еще бой. – Усмехнулся я, едва они подошли ближе. – Не для каждодневного повторения.

– Энинг, ты был великолепен. – Ольга подбежала ко мне все-таки первая и повисла у меня на шее. – Я так испугалась за тебя. Мне показалось, что он хочет убить тебя.

– Глупости. – Я с трудом сохранял равновесие. Секундного отдыха в дей-ча явно было маловато, что бы я мог выдерживать такие переживания. – Тогда бы он лишился своего заработка.

Подошедший Ратобор, слышавший мои слова, мрачно покачал головой. Уж его-то не могли обмануть мои аргументы. Я видел, как он о чем-то поговорил с таким же мрачным королем Отто. Король согласно кивнул, а потом указал своим людям на все еще лежащего без сознания несостоявшегося убийцу. Потом он подошел ко мне.

– Ну что ж, поздравляю, новый барон Веербаха. На колено.

Я покачал головой.

– Вы кое о чем забыли, Ваше Величество. Благородный Эрих Вардек не отменил боя со мной. Он только передал свою очередь Готлибу. У нас была договоренность, что он примет окончательное решение после моих поединков. Слово за ним. – Я посмотрел на стоящего позади короля Эриха. За мной к нему обернулся сам король. Следом на Эриха уже смотрели все. Даже если кто-то в толпе, окружившей к тому времени нас, не слышал моих слов, то ему передали.

Эрих же смотрел только на меня, задумчиво покусывая губы.

– Знаешь, – заговорил он. – Раньше я считал, что ты не сможешь сражаться со мной на равных и поэтому отказался от поединка. Теперь же я отказываюсь потому, что считаю, что я не смогу сражаться с тобой на равных. Такого боя я еще не видел. Но… – Эрих сурово обвел взглядом всех присутствующих, – если кто-то считает, что я отказываюсь из-за трусости, то я весь к его услугам!

– Никто так не считает, – оборвал его король. – Ты уже доказал свою честность и храбрость, когда отказался от боя. И если кто-то будет считать иначе, то это уже будет вызов мне. – Отто также сурово обвел всех взглядом, потом удовлетворенно кивнул. – Так и знал, что никто не усомниться в храбрости благородного Эриха. А сейчас, рыцарь Энинг, барон Веербаха, на колено.

Я опустился на колено. Честно признаться, для меня, воспитанного в другом мире, эти церемонии были смешны, но, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, я покорился существующим правилам.

Отто достал свой меч и опустил мне его на плечо.

– Отныне ты становишься бароном Тевтонии. Будешь ли ты заботиться о своих владениях и о людях, живущих на них?

Я задумался, боясь сморозить глупость. О посвящении в бароны мне никто не рассказывал.

– Я постараюсь, – наконец ответил я.

Судя по возникшему смеху, я все же сморозил глупость. Однако неожиданно мне на помощь пришел Ратобор.

– Что смешного сказал барон? – обвел он всех сердитым взглядом. – Этот ответ гораздо честнее того уверенного “Да”, которое сказало бы большинство из вас. Только полный дурак может быть уверенным в чем-то абсолютно.

Спорить с князем, гостем их монарха, никто не решился. Люди виновато замолчали, косясь на короля. Однако Отто сделал вид, что не увидел ничего странного.

– Тогда встань, барон Веербаха.

Я поднялся и замер, не понимая, что делать дальше.

– Может стоит пригласить своих недавних противников, ну и нас заодно, за стол? – подсказал мне с усмешкой Ратобор.

Я благодарно кивнул и громко повторил этот совет. По подсказке Хоггарда, я еще распорядился вынести столы с едой на улицу для угощения почтеннейшей публики. Поморщившись от такого опустошения запасов еды в замке, я все же поступил так, как мне советовали, понимая, что в таких делах Хоггард гораздо опытнее меня и плохого не посоветует.

Задержав Хоггарда, я дождался, когда люди немного отойдут и попросил:

– Хоггард, а сэра Альвейна нельзя пригласить на пир?

– Альвейна? Хоггард удивленно посмотрел на меня. Но ведь ты только что его пригласил!

– Разве? Но я думал, что приглашаются только те, с кем я сражался?

– Верно, но ведь Альвейн и есть твой противник! А-а… ты думал про Тень. Но, Энинг, этого человека ведь не даром называют Тенью. Это не личность. По крайне мере на время поединка. Тень и в самом деле становится тенью человека. Все его победы – это победы господина, поражение Тени – это и поражение господина. После победы Тень получает причитающийся гонорар и исчезает. А если проигрывает, то исчезает без денег. Если успеет.

– То есть?

– Ну, видишь ли, быть Тенью не совсем безопасно, хотя гонорар в случае успеха огромен, но ведь расплата за поражение тоже не маленькая. Самое маленькое, что может произойти, так это господин потребует от Тени выплатить ту сумму, которая причиталась бы ему в случае победы.

– Разве это законно?

– Не то чтобы законно, но на это никто не обращает внимания.

– Понятно. А где сейчас Тень Альвейна?

– В темнице. Там, где недавно сидел я. Его Величество распорядился посадить его туда. Кажется, он тоже сообразил, что здесь что-то нечисто.

– Очень хорошо, – кивнул я. – Осталось только разобраться с Альвейном.

– А что Альвейн? Его роль в этом небольшая. Не его вина, что он так неудачно выбрал Тень.

– Да? – ехидно поинтересовался я. – Неужели ты думаешь, что убийца ранга верл-а-ней способен хоть что-нибудь доверить случаю? Он пришел на поединок, чтобы сразиться со мной и поставил все на то, что кто-то неудачно упадет с коня, а потом очень удачно выберет его в качестве Тени?

Хоггард резко остановился и обернулся ко мне.

– Стой! Ты полагаешь, что Альвейн…

– Вот именно. Альвейн специально упал с коня, а потом выбрал именно того человека, который был ему нужен. Вот что, Хоггард, распорядись, чтобы убийцу привели в чувство и пусть будут готовы доставить его по моему приказу в зал. Только пусть с ним будут осторожны. Он очень опасен.

– После того, как ты его обработал, он не так уж и опасен. Но Альвейн… ах сукин сын! – задумчиво протянул Хоггард. Потом резко кивнул. – Я сделаю так, как вы сказали. – Потом развернулся и двинулся в сторону видневшегося вдали Ригера.

Трапеза была в самом разгаре и уже, по крайне мере, половина приглашенных валялась под столом. Я заметил, что только Альвейн, которого двое слуг внесли на специальном кресле, почти не притронулся к вину. Ратобор с королем Отто тоже не слишком налегали на него. А вот это было странно. Как я слышал, Отто был выпить не дурак, да и Ратобор вряд ли от него отстанет в этом благородном деле. Сейчас два этих человека почти не притронулись к вину, и это вызывало тревогу у самых наблюдательных людей. К счастью таких здесь было немного. Эрих Вардек тоже почти не пил, а вот Готлиб свалился одним из первых, выдув зараз небольшой бочонок крепкого вина, очевидно, переживал свое поражение. Сидевшая рядом со мной мама неодобрительно косилась на все происходящее, а потом решительно выгнала из зала Рона с Ольгой и Танькой, заявив, что нечего им тут делать. Ольга попыталась надуться, но Ратобор неожиданно улыбнулся моей маме и поддержал ее. Ольга вынуждена была смириться. Подозреваю, что мама с радостью выгнала бы и меня, но не могла этого сделать, поскольку именно я и был виновник этого праздника. Я с тоской поглядел на ушедших и мрачно насупился, ожидая, когда все это закончится. Правда хорошо, что Танька ушла, которая после моей победы не отставала от меня ни на шаг, бурно восхищаясь моей смелостью и, с видом собственника, посматривала на Ольгу. Но это было единственное радостное событие. Вернулся Ролон и, видя, что ко мне сейчас не подойти, только отрицательно покачал головой. Что ж, другого я и не ожидал. Вряд ли Бекстер пришел сюда не имея плана по уходу, если его обнаружат.

Постепенно зал утих. Кто-то окончательно обосновался под столом, кто-то уже спал сидя на стуле. Но были и такие, которые с тревогой смотрели на монархов, ожидая что-то, что, по их мнению, должно сейчас произойти.

Я кивком головы подозвал Хоггарда, который весь пир простоял у двери, мрачно наблюдая за Альвейном.

– Хоггард, пусть приведут убийцу, но пока не вводите его сюда. Пусть остаются за дверью, пока я не позову. Но пусть убийца слышит все, что здесь будет происходить.

Хоггард кивнул и исчез, провожаемый удивленным взглядом Отто. Потом король повернулся ко мне.

– Энинг, мы с Ратобором хотели бы разобраться, что произошло на поле. Этот человек, с которым ты недавно сражался, действительно из Братства Черной Розы?

Я кивнул.

– Да. Это верл-а-ней. Лучший из них. И именно тем человеком я сейчас собираюсь заняться.

– Но… сейчас… ты собираешься?!

В этот момент Ратобор положил на плечо королю руку и что-то шепнул.

Отто озадаченно посмотрел на него.

– Ты уверен, князь?

Ратобор пожал плечами.

– Хорошо. – Король снова обернулся ко мне. – Ратобор просил меня не вмешиваться в это дело и доверить его тебе. Что ж, действуй.

Я благодарно кивнул, понимая, что с точки зрения здешних жителей допустил грубейшую бестактность не испросив разрешения действовать у короля. Ох уж мне эти короли! С обычными людьми гораздо проще иметь дело. Однако я прекрасно понимал, что от меня здесь мало что зависит, поэтому я обернулся к Альвейну.

– Сэр Альвейн, могу ли я поинтересоваться состоянием вашей ноги? Я слышал, вы серьезно ее ушибли.

– Ерунда, милорд. Простой перелом. Мой врач говорит, что через два дня пройдет.

Через два дня?! Перелом? И это никого не удивляет! Нет, медицина этого мира намного опережает нашу.

– Если вы желаете, то я могу предоставить в ваше распоряжение своего врача. Хоггард совершенно недавно нанял его на постоянную работу и говорит, что это великолепный маг-врач. Его репутация безупречна.

– Не стоит беспокоиться, милорд, но я благодарен вам за заботу. – Однако я заметил, что в голосе Альвейна прозвучали нотки тревоги и неуверенности. Интересно.

– Энинг, ты долго собрался обмениваться любезностями с Альвейном? – прошептал мне Отто. – Не пора ли тебе заняться убийцей? Насколько я понял, именно с ним ты хотел разобраться.

– Я и разбираюсь с убийцей. В настоящее время он стоит за дверью и все слышит.

Король озадаченно посмотрел на меня.

– Это что, какой-то твой хитрый план?

– Отто, я же говорил, что лучше предоставить все Энингу, – опять вмешался Ратобор. – Пусть делает так, как хочет. Насколько я мог уже убедиться, его действия могут быть странными и необычными, но они всегда приводили к цели.

Все это лестно, но… я вздохнул. Ладно, разберемся сначала с Альвейном.

– И все-таки, мне бы хотелось для собственного спокойствия, чтобы вас осмотрел мой врач.

– Я же сказал, милорд, в этом нет никакой необходимости. – В голосе Альвейна отчетливо послышалось раздражение.

– Ладно, тогда я расскажу вам сказку.

Альвейн и немногие оставшиеся на ногах посмотрели на меня как на сумасшедшего. Я постарался проигнорировать эти взгляды и начал рассказ:

– Жила-была одна семья, и было в этой семье четыре сына. Семья была богатая и знатная. Как положено, старший сын должен был унаследовать все богатство и титул отца. Второй сын был любимцем матери, и она оставила ему часть своего личного богатства. Конечно, по сравнению с тем, что досталось старшему, это было капля в море, но, тем не менее, денег было достаточно, чтобы прожить безбедно всю жизнь. Третий сын неожиданно воспылал стремлением служить Господу и ушел в монастырь. Там его таланты были замечены, и вскоре он был назначен аббатом. В этой семье не повезло только младшему сыну. По наследству ему досталось только громадное честолюбие отца, но на честолюбии без денег и положения далеко не уедешь. Интересная сказка? Продолжать?

Альвейн сидел весь бледный и в ужасе смотрел на меня. Его конечно можно понять. То, что он считал тайной, вдруг выкладывает с невинным видом какой-то мальчишка. Все-таки после того, как я догадался, что Альвейн не случайно упал с коня, какая-та высшая сила надоумила меня поговорить с Нарнахом. Оказалось, что тот прекрасно знал Альвейна, более того, именно Нарнах однажды и помог ему бежать. Не бесплатно, понятно. Нарнах мне и рассказал всю эту историю, которую я выкладывал сейчас с таким невинным видом. Все уже поняли, что я вовсе не просто так затеял этот рассказ, и хором выразили желание дослушать “сказку” до конца.

– Понимая, что без денег ему ничего не удастся, младший, обладающий изворотливым умом, начал усиленно интриговать против старшего брата и сумел добиться его обвинения в государственной измене. Однако здесь вмешался случай, о котором он не подумал. Второй брат оказался честным человеком и вместо того, чтобы обрадоваться богатству, оказавшемуся в его руках, он с жаром принялся за расследование и доказал, что обвинение было фальшиво. Младший брат такого не ожидал. Ведь он всех людей мерил по себе и не думал, что кто-то добровольно откажется от богатства. Король лично извинился перед обвиненным, и сам вернул ему все титулы, после чего приблизил к себе. Таким образом, вместо падения старший брат взлетел очень высоко. А вот этого младший брат простить уже не мог. Он считал старшего ни на что негодным кретином, которому по воле случая досталось все, в то время как ему, такому умному и гениальному ничего. А тут еще взлет старшего брата и “предательство” другого брата, который отказался от наследства и сумел доказать невиновность старшего. И тогда он нанял убийц. Однако, поскупившись на деньги, младший нанял каких-то идиотов, которые провалили все дело. Естественно младший брат обвинял в неуспехе дела кого угодно только не себя. Поняв, что никому доверить такое дело нельзя, он тайком проникает в дом старшего и сам пытается убить его и свалить вину на другого брата. Таким образом, как он думал, он сразу убивал двух зайцев: старший брат мертв, другого обвиняют в убийстве и вешают, а третий монах и не может претендовать на титул и богатство. Он уже был близок к успеху: первый брат был мертв, второй сидел в тюрьме, но опять вмешался случай. Король настолько полюбил старшего, что взял дело под свой контроль и еще король помнил, кто спас старшего брата от обвинения в измене и не поверил в виновность спасителя. Более тщательное расследование подтвердило невиновность сидящего в тюрьме. Тогда же и обнаружили человека, который видел, как какой-то человек заходил ночью в особняк старшего брата. Поняв, что его вот-вот разоблачат, младший брат бросился в бега и, покинув Британию, перебрался на материк, где сменил фамилию и нанялся простым солдатом в отряд какого-то барона. Следом за ним полетел приказ короля Бриттов с сообщением о вознаграждении за голову братоубийцы и изменника, но его эмиссары опоздали, а потом следы младшего брата окончательно затерялись. А король очень переживал смерть своего верного слуги. Говорят, что он так уважал этого старшего брата, что потом почти полгода не снимал траур. Вот такая вот грустная и поучительная история.

Я замолчал и посмотрел на всех. Вокруг стояла мертвая тишина. Люди молча смотрели на меня и ожидали продолжения. Никто не верил, что я рассказал все это просто так. Я же смотрел только на Альвейна. Что ж, я правильно угадал его характер. При всем своем самомнении и мастерстве воина он был трус. Его нервы не выдержали и, вскочив с места, он бросился к выходу, но именно в этот момент отворилась дверь, и ему навстречу вышел Хоггард с несколькими солдатами. Те в миг повалили Альвейна на пол, а потом силой посадили на стул.

– Не кажется ли вам, сэр Альвейн, что у вас поразительно быстро зажила сломанная нога? Или мне стоит называть все же вас настоящим именем? А, Генри Локрейн, младший сын лорда Вильяма Локрейна?

Альвейн молчал, только с ненавистью смотрел на меня, но вот зал взорвался. Возмущенные крики неслись со всех сторон. Кто-то даже пытался немедленно покарать братоубийцу.

– А ну тихо!!! – Вдруг рявкнул король, вскакивая со стула. – Вы забываете, кто здесь хозяин! Только он имеет право вершить суд в своих владениях. – Король дождался тишины, потом повернулся ко мне, кивнул и опустился на место.

– Когда я понял, что вы упали с коня специально, то я задумался, а зачем вам это надо. Я уже почти догадался, но тут меня отвлекли. Я все понял только тогда, когда против меня вышел на поле не просто Тень Альвейна, а убийца из Братства Черной Розы. Причем не просто убийца, а верл-а-ней – лучший из лучших. Наверное, я бы погиб или лишился своего титула, если бы убил его на поле, но на счастье совсем недавно я научился пользоваться оружием, о котором убийца не знал. Да и никто не знал, готов поклясться. Это помогло мне справиться с убийцей.

– Что ты говоришь, Егор? Какой убийца? – Мама слушала меня, бледнея на глазах.

Я виновато ей улыбнулся и продолжил:

– Я могу предполагать, что дело происходило так: верл-а-ней перед турниром встретился с вами, сэр Альвейн, и предложил денег, много денег за то, что вы, выйдя в лидеры, случайно упадете с коня, а потом, не в силах продолжать бой, выберете в качестве Тени его. Скорее всего, что первым вашим порывом было отказаться от сделки – ведь сколько бы денег вам не предложили, на кону стояло гораздо больше – титул, богатство, а все что нужно, так это победить какого-то мальчишку. Думаю, что убийца быстро убедил, что титул вам не светит в любом случае. Не вам сражаться с рыцарем Ордена. – При этих словах в замершем зале пронесся гул. При этом слово Орден произносилось чаще всего. Я обвел зал ледяным взглядом. – Да, я рыцарь Ордена и не намерен больше этого скрывать. Я долго бегал от очевидного и больше не собираюсь этого делать. – Я достал шеркон и бросил на стол. – Кто-нибудь хочет усомниться в этом?

Молчание было мне ответом.

– Хорошо. Тогда я продолжаю. Альвейн согласился и сделал все так, как ему велели. Он знал, что ему не победить меня и знал, что тот человек, которого он выбрал своей Тенью, убийца. – Я ненадолго замолчал, а потом посмотрел на бледного как смерть Альвейна. – Однако это все неважно. Я могу простить тебе то, что ты выпустил против меня убийцу, но я не могу простить тебе другого. Я не знаю, что ты делал в Тевтонии, когда бежал из Британии, но вряд ли твоя жизнь была честной. Однако я знаю кое-что другое. Мой друг… Буефар, в чьем замке мы сейчас находимся, рассказывал мне кое-что. Он говорил, что нашел всех убийц, кроме двоих. Один руководил атакой на его замок, а другой был при нем мелкой сошкой. Одного он нашел в степях за Днепром. Второго он описывал как человека со шрамом на подбородке, идущем от правого угла губы наискось. Ваша борода маскирует ваш шрам, однако, сегодня я специально служил вам слугой и когда подавал вам вино, то сквозь бороду смог разглядеть этот шрам. Буефара как всегда подвела его доверчивость. Я же думаю, что вы были далеко не мелкой сошкой в тот день, когда головорезы ворвались в этот самый замок. Именно Буефара я вам и не могу простить.

– Браво, милорд. Вы не очень и ошиблись.

Я удивленно обернулся и увидел верл-а-ней, который в сопровождении двух стражей стоял у входа. Одна его руки была перебинтована, а вторую сковывала короткая цепь – Хоггард не хотел рисковать – но это, казалось, убийце совсем не мешало.

– Вы позволите? – убийца невозмутимо подошел к столу, сел и стал есть. – В вашей тюрьме, милорд, совсем не кормят.

– Ну это уже наглость!!! – взревел Хоггард, двигаясь к убийце.

Я махнул рукой, останавливая его.

– Оставь его, Хоггард. Дай человеку поесть.

– Правильно. Всегда мечтал перед смертью хорошо поесть.

– А кто сказал, что вы умрете? – удивился я.

– Ну, не дурак же я. После всего произошедшего вряд ли меня оставят в живых. Покушение на барона и тому подобное.

– Если я правильно понимаю, то вы всего лишь выполняли свою работу. Ваша смерть ничего для меня не решит.

Верл-а-ней резко выпрямился на стуле и удивленно уставился на меня. Его развязный тон исчез как по мановению волшебной палочки.

– Ты что, серьезно?

– Абсолютно. Сердиться на вас все равно, что сердиться на ветер, потому что тот дует. Не по собственной же воле вы охотитесь на меня. Настоящие убийцы ведь не вы, а тот, кто платит вам деньги.

Убийца растерянно посмотрел на меня.

– Мне говорили, что вы славитесь своей непредсказуемостью, но такого… такого даже я не ожидал. Вы, милорд, первый, кто понял нашу сущность. Это необычно.

– У меня были хорошие учителя. И они всегда говорили: первое, узнай себя. Узнавши себя, ты сможешь побеждать часто. Второе, узнай врага. Узнавши врага, ты будешь побеждать всегда. А я был не самым плохим учеником, если судить по тому, что, не смотря ни на что, я все еще жив.

– Это самый верный критерий оценки, – кивнул верл-а-ней. – Но Сверкающий расторг с нами договор. Мы охотимся за тобой из-за оскорбления, которое ты нанес верл-а-ней у себя дома.

– Он сам был виноват. Он нарушил и свое слово, и ваши правила.

– Это невозможно! – Убийца даже встал от возмущения.

– И тем не менее. – Я коротко рассказал о том, что произошло во время той схватки.

Верл-а-ней задумчиво посмотрел на меня.

– Домой вернулся только один, и он рассказывал по другому. Он сказал, что ты и твои друзья убили двоих, а он вынужден был бежать, чтобы донести нам весть об унижении.

– Они оба были живы, а верл-а-ней… он бы тоже остался жив, но я не мог взять его живым.

Убийца пристально посмотрел на меня. Я не отвел взгляда. Остальные, казалось, понимали, что здесь происходит что-то важное и молчали.

– Я кое-что слышал о рыцарях Ордена, и кое-что слышал о тебе… – наконец сказал он. – Готов ли ты поклясться, что сказал правду?

– Да, – кивнул я. – Я клянусь, что сказал правду.

– В таком случае я могу идти? – Убийца вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул головой.

– Хоггард, вели освободить его.

– Милорд! – возмущенно уставился он на меня.

– Хоггард, пожалуйста, не спорь. И без сюрпризов, типа погиб при попытке к бегству! Я надеюсь это ясно?

– Я никогда не нарушал приказ, – буркнул Хоггард.

Убийца дождался, когда с него снимут цепи, и шагнул к выходу. Однако у двери остановился и посмотрел на меня.

– Хочу, чтобы ты знал всю правду. Ты верно о многом догадался, но кое в чем ошибся. На самом деле Альвейн отказался взять деньги. Он не верил, что ты справишься с ним, и считал, что баронство уже его. Мне пришлось рассказать ему ту же историю, что рассказал ему ты. Только тогда он согласился взять деньги. Правда, сначала он хотел проделать все сам. Мол якобы случайно убил. Мне пришлось сообщить, что я не врал, когда говорил, что не ему сражаться с тобой. И ты не ошибся относительно участия Альвейна в штурме замка Буефара. На самом деле это именно он лично убил его жену и сына. Альвейн питал иллюзию уже тогда захватить владения Буефара, но как всегда не рассчитал сил. Его сообщники ужаснулись тем, что сделал Альвейн, и прогнали его. Они то прекрасно знали, кто такой Буефар и чем может грозить им это преступление. Буефар действительно ошибся, посчитав Альвейна всего лишь мелкой сошкой. Это-то и спасло тогда его. Буефар занимался теми, кого считал истинными убийцами. Когда Альвейн понял, что смерть может вот-вот постучаться и к нему, то бежал из Тевтонии. На его счастье Буефар уже перегорел и оставил охоту.

Верл-а-ней повернулся, чтобы выйти.

– Минуточку, – удивленный, остановил я его. – А откуда вы все это знаете?

– Его семья была слишком могущественна в Британии, и Братство не могло не обратить внимания на младшего сына, который с такой страстью охотился за богатством и титулом, принадлежащим его старшему брату. А когда возникла идея расправиться с тобой на турнире, мы смогли восстановить весь путь этого человека. Да это было и нетрудно, достаточно было идти по следам крови, которые он оставлял за собой.

Убийца вышел. Теперь все в зале смотрели на Альвейна или, как теперь было всем известно, на Генри Локрейна. И в этих взглядах было столько презрения и отвращения, что Альвейн попытался втянуть голову в плечи как можно глубже. Сначала он пытался найти хоть один сочувствующий взгляд, но, поняв, что это не удастся, смотрел только в пол.

– Что ты собираешься с ним делать, Энинг? – спросил король, брезгливо разглядывая съежившегося Альвейна.

– Не знаю, – честно ответил я. – Мстить, глупо. Да и мои учителя всегда говорили, что месть не может ничего исправить, а только увеличивает проблемы. Я могу только передать его правосудию, но за ним столько преступлений, что, думаю, выстроиться огромная очередь желающих его повесить. Я могу предложить только одно: передать его королю Британии. Ведь, если я правильно понял, вам нужна помощь в предстоящей войне.

Король уважительно посмотрел на меня, а потом переглянулся с Ратобором.

– Будь по-твоему. Эй, стража, взять этого негодяя и охранять как самую большую драгоценность. И не дай бог, он покончит с собой.

Тотчас к Альвейну подошли двое королевских гвардейцев и подхватили его под руку.

– Пощадите, – прохрипел Альвейн.

Неожиданно дернувшись, он вырвался из рук гвардейцев, подбежал к королю и упал на колени.

– Ваше Величество, пощадите! Умоляю Вас! Пощадите!

– Уберите это, – брезгливо велел король.

На этот раз гвардейцы действовали гораздо грубее. Не церемонясь, они заломили Альвейну руки и поволокли того прямо по полу.

– Пощадите!!! – раздался его стихающий крик за дверью.

Я поднялся с места. Тотчас на меня устремились все взгляды. Кто-то смотрел на меня испуганно, кто-то благоговейно, кто-то восхищенно. Я устало посмотрел на всех и протер глаза.

– Господа, прошу прощения за то, что вынужден вас покинуть. Я себя не очень хорошо чувствую. – Я понимал, что это нарушение всех приличий. Не может хозяин оставить гостей. Тем более, если среди гостей есть монархи. Но в данный момент мне было глубоко плевать на все, что могут обо мне подумать. В гробовой тишине, я покинул зал. Я еще увидел, как за мной попыталась кинуться мама, и как Ратобор удержал ее за руку. Потом нагнулся и что-то начал говорить королю. Дальнейшего я уже не видел.

Я забился в самый темный угол замка, который сумел отыскать, опустился там на пол и разревелся как младенец. Здесь меня и отыскал Ратобор. Он не пытался приставать ко мне с вопросами типа: “Что случилось?”. Он сел рядом со мной и так сидел до тех пор, пока я не успокоился.

– Я, наверное, кажусь вам идиотом и маменькиным сынком? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой князь. – Ты кажешься мне ребенком, на которого неожиданно свалились не детские проблемы, и которые этот мальчик вынужден решать как можно быстрее, чтобы защитить себя и своих близких.

– Наверное, но мне ведь некого обвинить. Сам виноват.

– Ты считаешь, что если бы тебе было кого обвинить, то ты чувствовал себя лучше?

– Нет, – смутился я. – Просто… Мне трудно вот так объяснить. Понимаете, в моем мире дети моего возраста еще в игры играют, в крайнем случае, подрабатывают в свободное время. Я же вынужден решать судьбы других людей. Этот Альвейн ведь человек, а я обрек его на смерть.

– Этот Альвейн негодяй. И если бы ты не остановил его, то он бы совершал свои подлости и дальше. Такие как он будут пакостить всегда до тех пор, пока кто-то их не остановит. И потом, я ведь стою перед такой же проблемой, как и ты, только в гораздо большем размере. От меня зависят жизни не отдельных людей, а целых стран. И знаешь, кто помогает в последнее время решать мои проблемы?

– Кто? – против воли заинтересовался я.

– Ты.

– Я?!! – Я так изумился, что моментально забыл о своих переживаниях и удивленно посмотрел на Ратобора.

– Да, ты. Ты относишься ко мне не как к Великому Князю, а как к обычному человеку, просто наделенному властью. Для тебя мое положение не что-то данное свыше, а что-то типа должности, которую я занимаю.

– Но я не хотел! Я всегда думал, что я очень почтителен с вами.

Тут Ратобор рассмеялся так весело и искренне, что я невольно улыбнулся тоже. Хотя казалось, что у меня-то никакого повода улыбаться не было.

– Это ты-то был почтителен? Энинг, да тебя бы выгнали из Китижа, если бы не видели, что я явно выделяю тебя среди других. Не сердись, но ты действительно плохо представляешь как себя вести в присутствие монарха. Нет, по поводу твоего знания этикета я ничего не могу сказать, твои учителя хорошо потрудились. Но вот когда дело выходит за рамки этикета, ты становишься самим собой, и это слегка шокирует окружающих. Однако не расстраивайся и не старайся переделать себя. Оставайся таким, каков ты есть. Как я уже говорил, ты очень помог мне. Благодаря тебе, я взглянул на себя не как на монарха, а как на обычного человека. Для меня это оказалось немного необычно, но весьма познавательно.

Тут мне кое-что пришло в голову.

– Так выходит, я и в эти дни вел себя не очень?

Ратобор снова расхохотался.

– Еще как выходит. Бедняга Отто испытал настоящий шок при общении с тобой. Скажу по секрету, Отто отчаянный формалист. Подозреваю, что он и из постели встает строго по этикету, но это между нами. Думаю, что ему пришлось основательно пометаться между желанием поставить тебя на место и политическим расчетом, который требовал от него проявить к тебе самые дружеские чувства.

– Неужели так плохо? – покраснел я.

– Да уж. Умеешь ты не замечать титулы. Ты распоряжался так, словно никаких королей не было и в помине. Мне приходилось постоянно озвучивать за тебя твои просьбы перед королем, а Отто ничего не оставалось, как делать вид, что все в порядке и так и должно быть. Все эти гости совершенно растерялись и теперь считают тебя чуть ли не незаконным сыном короля, раз он так отошел от своих принципов и несмотря ни на что оказывает тебе знаки внимания.

– Что?!

– Честно-честно. Я сам слышал эти разговоры. Разве ты не заметил, что все стали относиться к тебе очень уважительно?

– Заметил, но я считал, что это происходит из-за… О, боже! Что же делать?!

– Не расстраиваться и принять все с юмором. Кстати, перед тем, как я пошел искать тебя, король сказал, что его сын прав и что тебя не стоит сдерживать всякими формальностями. И это заявил Отто! Энинг, я уже ничему не удивляюсь, если слышу, что где-то звучит твое имя. Поэтому прекрати устраивать трагедию и иди отдохни. Тебе это действительно нужно.

– Наверное. Но мне хотелось бы поговорить с мамой. Она наверняка переживает.

– Не волнуйся. Я все ей уже объяснил. Она понимает твои проблемы и понимает, что в них ты можешь разобраться только сам или с помощью друзей. Она в этом может тебе только помешать. Все, иди отдохни, а завтра все произошедшее покажется тебе таким пустяком. И не переживай за мать, я ей все объясню. – Ратобор ушел.

Я проводил его взглядом. В одном он был прав, мама не могла помочь мне. Она слишком близко к сердцу принимала мои проблемы и вместо того, чтобы помочь, начала бы переживать вместе со мной. В результате я расстроился бы еще больше. Что ж, значит, стоит послушаться совета Ратобора.

Я отряхнулся от пыли и направился по коридору. Но тут вспомнил о Роне и Ольге. Может стоит поговорить с ними? Стоило бы, но последняя схватка вместе с последующим пиром так утомили меня, что хотелось как можно скорее оказаться в постели. Конечно, стоило бы поговорить с Ольгой, но, надеюсь, Ратобор ей тоже все объяснит. Ладно, завтра поговорю. За ночь все равно ничего не случится, а утро вечере всегда мудренее. Если бы я только мог знать, как все обернется утром…

Глава 4

Утром, вопреки обыкновению, я проснулся поздно. Наверное, я все-таки устал вчера больше, чем думал. Нет, дей-ча хорошая вещь, но бой в нем утомляет страшно.

Я поднялся с постели и стал быстро одеваться. В этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.

– Кто там? – недовольно спросил я.

– Это я, милорд, – узнал я голос своего управляющего.

– Что случилось, Терегий?

– Милорд, вам лучше спуститься. Князь в ярости, грозится перевешать всех слуг в замке. Быстрее, милорд!

Интересно! Я озадаченно замер. Что случилось с Ратобором. На моей памяти он только однажды вышел из себя настолько, что забыл обо всем – когда хотели отравить его жену. Ольга! Эта мысль молнией мелькнула в голове. Втискиваясь на ходу в рубашку, я выскочил в коридор и помчался в зал. Ратобора я услышал издалека.

– Вы, банда недоумков! Сколько раз можно вас спрашивать?! Неужели так трудно понять мой вопрос?!

Первого, кого я увидел, войдя в зал, был Ратобор. Разгневанный, он нависал над смертельно перепуганным стражником и пытался вытрясти из него какой-то ответ. Чуть в стороне сидел король с принцем, и выражение лица обоих мне не понравилось. Рядом с ними стояли мои родители и мой брат. Со всех троих можно было писать картину: воплощение ужаса. Рон и Танька стояли в самом дальнем конце зала и наблюдали за происходящим оттуда. Танька? Интересно, что она здесь делает? Она же никогда раньше двенадцати не встает.

– Ваше Величество, может, вы дадите слово и стражнику? Тогда возможно он сможет и ответить.

Ратобор резко обернулся ко мне.

– А, это ты.

– Что случилось?

– Что?! – опять взревел Ратобор. – Ольга пропала, вот что!!! А этот недоумок говорит, что видел, как она выезжала за пределы замка.

Я почувствовал, как отчаянно заколотилось сердце в предчувствие беды.

– Но может она гулять поехала?

– Нет, милорд, – неожиданно заговорил стражник, которого до этого “мучил” Ратобор. – Дело в том, что на ней была ваша одежда.

– Что?! Моя одежда?

– Да милорд. Я стоял на страже рано утром у калитки, когда подошла принцесса. На ней действительно была ваша одежда, и я сперва подумал, что это вы решили прогуляться. Вы ведь раньше часто уезжали куда-то по утрам.

Что ж, логично. Я действительно частенько покидал замок рано утром, и это никого не удивляло.

– Поэтому я, – продолжил стражник, – едва завидев ее, открыл калитку, я помню, что вы никогда не любили ждать. – Да, есть у меня такой недостаток. – Но тут я сообразил, что конь под всадником не ваш Ураган, но задержать всадника я уже не успел. Он неожиданно дал шпоры коню и промчался мимо меня. От рывка с него слетела шляпа, и я тогда сообразил, что это была девчонка. Я тогда никак не мог подумать, что это была принцесса, поэтому решил дождаться, когда вы проснетесь и все рассказать. Обычно вы никогда не спите так долго.

Все логично. Я никогда так долго не спал раньше. И проклинать недалекого солдата было бесполезно. Он действительно хотел сделать все как лучше. И он действительно не мог знать, что тем всадником могла быть принцесса. А добыть ей мою одежду не представляло в замке никаких проблем. Как барону, мне было отведено несколько спален, в каждой из которых был полный комплект одежды. Как мне объяснили, в целях безопасности на случай покушения. Якобы никто не должен знать, где я сплю. На этом настоял Хоггард, когда узнал, что за мной охотится Братство. Об этом я рассказал Ольге еще тогда, когда она приехала сюда, поэтому она без труда могла войти в любую комнату и забрать то, что ей было нужно. Осталось только понять, зачем она это сделала.

Тут, растолкав столпившихся людей, ко мне пробился Свольд. На него зашикали, но тот ни на кого не обратил внимания. Я не видел мальчишку с того момента, как тот поселился в замке. Хоггард, правда говорил, что тот усиленно тренируется вместе с солдатами, выдерживая те же нагрузки, что и они. Я тогда посоветовал ему все же сдержать рвение Свольда, поскольку считал, что подобные нагрузки вряд ли пойдут мальчишке на пользу.

– Милорд, я хочу поговорить с вами.

– Свольд, подожди…

– Это касается принцессы. – Он приблизился ко мне и быстро зашептал в ухо. С каждым словом я бледнел все больше и больше. Никогда не думал, что способен так сердиться.

– Рон знает? – мрачно спросил я.

Свольд замотал головой.

– Его не было. Милорд, а это правда?

Я так взглянул на него, что тот мигом проглотил язык.

Взбешенный, я оглядел зал. Наверное, мой вид был настолько страшен, что люди старались не встречаться со мной глазами. Даже Ратобор глядел на меня с удивлением.

– Где эта дура!!! – Тут я отыскал в дальнем углу Таньку. – А ну иди сюда, ты…, – я безуспешно попытался подобрать какой-нибудь вежливый эпитет.

Танька съежилась и не двинулась с места. Она была испугана до ужаса и вряд ли могла сделать хоть шаг.

– Рон, тащи эту идиотку сюда. Да помогите кто-нибудь!

Тотчас двое стражников кинулись на помощь растерянному Рону, который никак не мог сообразить, что я хочу от него. Солдаты подхватили Таньку под руки и поволокли ко мне.

– Нет!!! – Завизжала она. – Отпустите меня!!! Немедленно отпустите!!!

– Егор! – Мама ошарашено смотрела на меня, но на этот раз я не обратил на ее возглас никакого внимания.

Таньку подволокли и бросили на пол. Я наклонился к ней.

– Ты, идиотка, что ты там наплела Ольге?!

Танька с ужасом смотрела на меня и молчала. Пришлось применить лучшее средство от истерики, и я влепил ей хорошую пощечину… с радостью. Танька разрыдалась

– Что ты там наговорила Ольге?

– Ничего. Я не хотела…

Я поднял руку.

– Нет!!! Пожалуйста! Я не хотела… я не виновата…

Тут я почувствовал, как чьи-то пальцы перехватили мою руку. Я резко дернулся и обернулся. На меня смотрел мой отец.

– Хватит! – резко сказал он. – Я не позволю такого обращения с ней.

– Папа, ты знаешь, что она наделала?!

– Все равно ты не должен так обращаться с ней.

Я вздохнул, успокаиваясь.

– Ты прав. А ее все равно не переделаешь.

Только тут я задумался о последствиях. Если Ратобор сейчас все узнает, то он убьет Таньку. И как мне не хочется этого, но я за нее все-таки отвечаю.

– Хоггард, отправь ее в тюрьму до моего возвращения! Никого к ней не пускать. Повторяю, никого. Пусть это будет даже посланник от господа бога. А потом распорядись, чтобы приготовили моего коня и сопровождение.

Хоггард ошарашено посмотрел на меня.

– В тюрьму?! Но…

– Ты слышал, что я сказал?

Хоггард мрачно кивнул и, махнув двум солдатам, вышел. Стражники подхватили визжащую Таньку и выволокли ее из зала.

– Егор, ты не можешь так поступить с ней! – рассерженная мама двинулась ко мне.

– Могу. Или я просто убью ее. Ты знаешь, что она натворила?

– Подозреваю, что моя дочь сбежала именно из-за нее, – вмешался Ратобор. – Так же подозреваю, что ты, скорее всего, решил спрятать ее в тюрьме не столько ради ее наказания, сколько от меня. Твой приказ не допускать к ней никого очень красноречиво говорит об этом. – Князь в упор посмотрел на меня. – Однако мне кажется, что я имею право знать, из-за чего моя дочь так быстро покинула твой замок.

– Из-за того, что эта дура заявила, что она моя жена. И что у нас на родине так рано жениться в порядке вещей.

– Что? – ахнула мама. – Как она могла сказать такое?

А вот я совсем не удивляюсь. Заявить подобное вполне в духе Таньки.

– Это правда, – вмешался Свольд. – Я был у сестры, она на кухне работает, а когда возвращался, то увидел принцессу и эту, – Свольд кивнул в сторону двери, через которую вытащили Таньку. – Я не хотел подслушивать, но и не хотел попадаться им на глаза. Поэтому я решил подождать, когда они пройдут. Они беседовали вполне мирно, мне показалось даже, что они очень хорошие подруги. Потом принцесса сказала, что ей нравишься ты. – Свольд кивнул мне. Я отчаянно покраснел, но быстро справился с собой. – Тогда вторая, Танька, – продолжил рассказ Свольд. – Сделала такие удивленные глаза и спросила: “Разве Энинг тебе ничего не говорил? Мы ведь женаты. У нас на родине ранние свадьбы в порядке вещей”. Она еще что-то говорила, но принцесса, кажется, не слушала. Потом они ушли, а я отправился к себе. Вот и все.

– Что ж, шуточка вполне в духе Таньки, – заметил Витька. – Я, конечно, знал, что она подлюка, но не до такой же степени.

– Шуточка?! – возмутился я. – Тогда почему никто не смеется? Или тебе смешно?

В этот момент на Ратобора было страшно смотреть. Кажется, он только огромным усилием воли сдерживал себя.

– Хорошо, – медленно проговорил он. – Хорошо, что ее сейчас нет здесь. Пусть в ближайшие дни не попадается мне на глаза. Не хочется брать грех на душу и убивать ребенка.

– Милорд, кони оседланы. – В зал вбежал один из солдат Ригера.

Я кивнул и быстро направился к выходу.

– Я с тобой, – не терпящим возражения тоном заявил Ратобор.

– Я тоже. – С места вскочил принц Отто. – Я не могу позволить, чтобы с дочерью гостя моего отца что-то случилось.

Король согласно кивнул сыну.

Мы быстро вышли на улицы и вскочили на приготовленных коней. Ролон тоже пристроился с нами, а мои родители, Хоггард и Далила вышли нас проводить. Не теряя времени, мы выехали из замка.

– Ваше Величество, – обратился я к Ратобору. – Куда могла поехать Ольга, как Вы думаете?

– Домой, куда же еще.

Домой, это понятно, но по какой дороге? Я закрыл глаза, представляя, как поступил бы я на ее месте. Вот я рано утром тайком покидаю замок, при этом я понимаю, что мое исчезновение очень быстро заметят и пошлют погоню. Значит надо пустить погоню по ложному следу.

Наш небольшой отряд двигался по караванной дороге ведущей в сторону Китижского княжества. Однако я был почти уверен, что Ольга по ней двигаться не станет – слишком очевидно. Стоп! Как же я сразу не вспомнил! У меня же в комнате была не только одежда, но и деньги! Если Ольга взяла их, то… К тому же у нее самой наверняка были деньги. Не так уж она глупа, чтобы отправиться в дорогу вообще без средств.

– Стойте! – закричал я.

Ратобор недоуменно обернулся ко мне и остановился.

– Что случилось, Энинг?

– Подождите, мне надо подумать. – Я стал размышлять, прикидывая, как она могла поступить.

– Милорд, смотрите. – Один из солдат Ригера, который сопровождал нас, выехал из-за поворота и размахивал в руке какой-то тряпкой.

– Что это? – Я подъехал к солдату.

– Я нашел это там за поворотом. Лежало прямо на дороге. Очевидно, беглянка уронила.

– Совершенно верно, это платок моей дочери, – подтвердил князь. – Так что мы стоим? Поехали!

– Подождите, Ваше Величество. Не стоит спешить. Я слишком уважаю вашу дочь, чтобы думать о ней настолько плохо.

– О чем ты? – Ратобор недоуменно посмотрел на меня.

– Так, думаю. – Ну не верил я, что Ольга, которая пробралась под видом слуги в эскорт отца, а потом дурачила людей, которые наверняка видели ее не раз, могла допустить такую оплошность. Уронила платок, ха! Конечно же, мы недавно проехали поворот к морю. Вот что она задумала! – За мной!

Я развернул коня и помчался назад.

– Энинг, ты что, с ума сошел?! – Ко мне подъехал разгневанный князь.

– Ваше Величество, не сердитесь, но как я говорил, я слишком уважаю вашу дочь, чтобы подумать, будто она могла допустить такую промашку, как оброненный платок. – Разговаривать на полном скаку было не слишком удобно.

– Она всего лишь девчонка!

– А я всего лишь мальчишка. Между прочим, эта девчонка сумела обмануть и вас и ваших солдат. Если бы не случайность, то ее не обнаружили до самого моего замка.

– Так ты считаешь, что она специально обронила платок? Но зачем?

– А затем, что мы недавно проехали дорогу, ведущую в порт! А деньги, чтобы купить билет до Китижа у нее есть.

– О! – Ратобор задумался, а потом прибавил скорость.

Вскоре мы уже мчались по дороге к порту. Неожиданно что-то заставило меня резко остановиться. Деррон неоднократно говорил мне, что стоит доверять своим предчувствиям. Вот и сейчас я почему-то был убежден, что здесь стоит остановиться. В мире магии, где удача и предчувствие являлись вовсе не абстрактной величиной, своим чувствам стоило доверять.

– Что на этот раз? – Остановился передо мной князь.

– Не знаю. – Я внимательно наблюдал за двумя крестьянами, которые что-то оживленно обсуждали, стоя под деревом немного в стороне от дороги. Именно они и привлекли мое внимание.

Все же что-то тревожное было здесь. Я склонился с седла и осмотрел дорогу. Только сейчас я понял, что здесь было слишком много следов копыт. Именно в этом месте. Значит, небольшой отряд всадников ненадолго задержался здесь. Но что они делали? Я пожалел, что как Соколиный Глаз не умею читать следы. Тут я заметил, что крестьяне, перешептываясь, нерешительно двигались к нам.

– Энинг, мы еще долго здесь будем торчать?

– Подождите, Ваше Величество.

Крестьяне приблизились и нерешительно посмотрели на нас, высматривая того, кто здесь главный.

– Вы что-то хотели сказать? – подбодрил я их.

– Э-э, милорд, мы тут, в общем…. Э, мы, в общем, видели кое-что и не знаем насколько важно, – заговорил один.

– Вы скажите, а мы решим, – вежливо подбодрил я их, не обращая внимания на нетерпение Ратобора и хмурого Отто.

– В общем, мы были в лесу… в общем. И вдруг увидели всадника. Он очень быстро мчался, в общем, быстро. Мы, в общем, удивились… в общем, подумали, что негоже ребенку так скакать.

–Проклятье, Энинг, ты был прав. – Нетерпение Ратобора вмиг сменилось самым пристальным вниманием. – Вы уверены, что это был ребенок? – повернулся он к крестьянину.

– Да, э-э… – крестьянин замялся, не зная как обратиться к Ратобору. – В общем, мальчишка. И тут из-за поворота выскочил еще одни всадники. В общем, они гнались за тем мальчишкой. Верно Питер?

Второй крестьянин, все это время не проронивший ни слова, согласно кивнул.

– В общем, – продолжил первый. – Мы удивились. Я говорю, в общем: “Глянь, Питер, разбойники ребенка преследуют”, а он мне в ответ: “Не похожи они на разбойников”. – Тут крестьянин удивленно посмотрел на Ратобора, который пытался немедленно продолжить погоню и которого с трудом удерживал Отто.

– Продолжай, – мрачно попросил я. – Они догнали всадника?

– В общем да. Вот здесь. Мы как раз выглянули вон из-за тех деревьев и все видели. В общем, они догнали того мальчишку вот здесь и окружили. Потом мы заметили, как мальчишка, что-то откинул в кусты, в общем. В общем, когда всадники с мальчишкой уехали. Мы подошли сюда и теперь решали что делать.

– Тот всадник был не мальчишкой, – вдруг заговорил второй крестьянин. – Девка это была.

– Да какая девка, Питер? – возмутился первый. – Ты что, совсем глаза потерял.

– А ну тише, – велел я. – Вы нашли то, что всадник откинул в кусты.

Крестьяне замялись. Потом Питер подошел ко мне и протянул какую-ту тряпку.

– Вот.

Я протянул руку, взял тряпку в руку и тут же почувствовал, как моя ладонь покрылись чем-то липким. О, Боже, это же кровь! Тряпка оказалась пропитана кровью! Я побледнел.

– Моей дочери не откажешь в сообразительности, – заметил Ратобор на китижском языке, который никто кроме меня и, может быть Отто, не понял, мрачно смотря на тряпку.

– Вы что, хотите сказать, что она это специально сделала?

– А ты еще не понял? Конечно специально. Она же понимала, что рано или поздно, но мы догадаемся, по какой дороге она поехала. Вот и оставила нам способ отыскать ее. – Видя мой недоумевающий взгляд, Ратобор пояснил уже для всех:

– Это же кровь моей дочери. По ней любой маг сможет отыскать ее местонахождения. Понимая, что ей не уйти от погони, она оторвала кусок одежды и пропитала ее своей кровью. А потом ей оставалось только улучшить момент и выкинуть его.

– А амулеты? – спросил Ролон. – Разве у вашей дочери нет защитного амулета? Не помешает ли он взять след вашей дочери?

Ратобор отмахнулся.

– Если моей дочери хватило ума оставить нам этот след, то уж выкинуть свой защитный амулет она догадается.

– Вы больше ничего не находили? – повернулся я к крестьянам.

– В общем, только вот это. – Крестьянин показал какой-то деревянный кругляшек, на котором было что-то вырезано.

Я взял его в руки удивленно рассмотрел.

– Это и есть амулет моей дочери.

– Отлично, – кивнул Ролон. – В уме вашей дочери не откажешь. Теперь решим, что делать.

Я кинул крестьянам кошелек и велел исчезнуть отсюда. Те мигом поняли и испарились.

– Что делать, ясно. Возвращаемся в замок!

– Что!!! – Ратобор и Отто удивленно уставились на меня. Только Ролон согласно кивнул.

– А то! Мы не можем сейчас пускаться в погоню. Во-первых, у нас нет мага, который может взять след. Во-вторых, если Ольгу захватили Люди Бекстера, а это наверняка он, я видел его на турнире, то их гораздо больше нас и, следовательно, мы должны взять подкрепление и подготовиться получше.

– Проклятье на тебя! – Ратобор сердито посмотрел в даль. – Ты прав, но я не могу так.

Однако Ратобор вынужден был смириться перед фактами. Он прекрасно понимал, что без подготовки наша погоня обречена на провал.

Вернулись в замок мы даже быстрее, чем ехали из него. Отправив вперед солдата, я распорядился, что бы тот все объяснил Хоггарду, и чтобы Хоггард подготовил отряд к выступлению. Поэтому когда мы въехали в замок, во дворе уже были выстроены все двадцать человек во главе с Ригером. Здесь же стояли еще пятнадцать человек гвардии Ратобора, тоже горящие желанием отправиться в погоню за похитителями Ольги.

Ратобор хотел тут же снова отправиться в погоню, но его стали отговаривать и король и принц. Их можно было понять. Если погоне удастся догнать похитителей, то наверняка будет бой. И если вдруг князь погибнет, то никто в Китиже не поверит в случайность. Понимал это и Ратобор и оттого бесился еще больше, сознавая невозможность личного участия в погоне. Как он не любил дочь, но он прекрасно понимал, что в данном случае на кон поставлено нечто большее, чем жизнь его дочери.

– Ты же сам говорил мне, чтобы я доверял Энингу, – убеждал князя король. – Вот теперь и доверься ему. Я думаю, что он отыщет твою дочь.

Князь мрачно соглашался и молча ходил по двору.

– Ну к чему такая спешка? – Во двор вышел Леонор, подталкиваемый Хоггардом. Леонор как всегда был в одежде самых невообразимых раскрасок и как всегда был несносен. – Неужели нельзя немного подождать?

– Нельзя. – Я быстро подошел к Леонору. – Ты сможешь взять след человека по этому? – Я протянул окровавленную тряпку.

Леонор брезгливо взглянул на нее.

– Конечно, смогу, если только человек не защищен амулетами.

– Человек не защищен.

– Тогда никаких проблем.

– Отлично. В таком случае именно этим ты и займешься.

Больше не обращая внимания на ворчание Леонора, я отправился смотреть подготовленный отряд. Он уже пополнился несколькими бывшими претендентами на мой титул во главе с Готлибом и Эрихом, которые тоже изъявили желание помочь в освобождении дочери князя. Конечно, многие из них согласились, ради возможной награды и славы, но все они были отменные солдаты, а в данном случае это было главное. Ратобор, не имея возможности самому отправиться в погоню, выделил большую часть своего эскорта. Дал пятерых своих гвардейцев и король Отто, доверив этот отряд своему сыну. Мне же Отто вручил грамоту с приказом оказывать нам любую помощь, которую только мы потребуем.

Пока проходила вся эта организационная беготня, я успел поговорить с родителями, отговорить брата от участия в погони, а также сбегать вместе с ним к нему и забрать бинокль. Проверив его работу и убедившись, что он работает в этом мире, в чем я почти не сомневался. На спуске во двор меня и перехватил Хоггард.

– Милорд, мне необходимо поговорить с вами по поводу вашей подопечной. Она, конечно, совершила глупость, но это не повод держать ее в тюрьме.

Вот Танька та как-то вылетела у меня из головы. Я почесал лоб.

– Да знаю я. Но что было делать? Не отдавать же ее Ратобору? Он бы ее прибил в тот момент.

– Верно, но сейчас он успокоился.

– Да. Но он останется здесь до конца нашей погони. Как ты себе представляешь Таньку гуляющую по замку вместе с князем.

Теперь пришла очередь Хоггарда чесать лоб.

– Плоховато.

– Вот именно.

– Но и оставлять ее в тюрьме нельзя. Там не очень хорошо.

Я задумался.

– Ладно. Была, не была. Отправь слуг, чтобы те собрали ее вещи и приготовили ей одежду для путешествия верхом. Она говорила, что занималась верховой ездой, значит, не упадет. А как только выедим за пределы баронства оставлю под охраной в гостинице. Пусть Лерий выделит для нее сопровождение. В конце концов, ведь он командир ее телохранителей. И пусть это сопровождение выведет Таньку из замка через другой выход, и ждут нас на дороге. Не стоит ей встречаться с Ратобором. Он хоть и остыл, но…

Хоггард согласно кивнул и исчез. Я же отправился разыскивать Далилу.

– Привет, Энинг. Ты меня ищешь? – Далила из окна комнаты с тревогой наблюдала за приготовлениями.

– Да… Понимаешь, – я замялся, не зная, как лучше объяснить ей свою просьбу. – Я сейчас уезжаю и здесь не останется никого, кто мог бы в случае чего помочь моей семье. Нет, – поспешно продолжил я, видя, что она хочет что-то сказать, – Хоггард позаботится о замке и о безопасности, к тому же здесь остаются оба монарха. Я имею в виду нечто другое. Понимаешь, мои родители ведь из другого мира, как и я и им нужен кто-то, кто смог бы в трудную минуту объяснить им ситуацию, а в случае необходимости и помочь советом. К тому же, здесь остаются оба монарха, а у родителей нет никакого опыта общения с ними. Я полагал, что сам более-менее подготовлен, но недавно Ратобор мне сказал, что я совсем не умею общаться с королями.

– Я поняла, Энинг. Не надо так много слов. Ты хочешь, чтобы я была дуэньей твоих родителей. Так?

– Э-э… кем?

– О боже, ну наставницей.

Я усиленно закивал.

– Ты лучше всех справишься. Пожалуйста! – Я сделал умильное лицо и просительно улыбнулся.

Далила рассмеялась.

– Проваливай, хитрец, спасай свою любовь и не волнуйся.

– Спасибо, принцесса. – Я мигом выскочил из комнаты и бегом отправился во двор.

Здесь уже все было готово. Я вскочил в седло. Тут ко мне подошел Ратобор.

– Энинг… – князь замолчал. На скулах у него перекатились желваки – разговор явно давался ему не легко. – Верни ее. Пожалуйста. – Наконец закончил он.

Я кивнул. Потом подъехал к родителям. Те понимали, что не ехать я не могу, и даже не пытались отговорить меня доверить погоню кому-нибудь другому. Да еще и Хоггард, очевидно, объяснил им, что к чему. Поэтому сейчас они только пожелали мне скорейшего возвращения. Я кивнул и, чтобы не затягивать проводы, дал сигнал к выступлению. Вскоре наш отряд покинул пределы замка. Правда, сначала мне пришлось выдержать настоящий бой с Роном, который обязательно собрался ехать с нами. Однако мне, совместно с мамой удалось убедить его остаться в замке.

Когда из замка нас уже было не видно, к нашему отряду присоединилась Танька с тремя телохранителями. Ее вид поразил меня. Заплаканная и растрепанная, она напоминала лишь тень прежней Таньки. Она осунулась и смотрела вокруг не как раньше, гордо и даже надменно, а затравленно, озираясь по сторонам. Но как я не пытался пожалеть ее – никакой жалости к ней я не испытывал. Она пострадала по собственной подлости и глупости. И ей не угрожала серьезная опасность. А вот Ольга страдала из-за нее. И как она себя сейчас чувствует в плену, оставалось только гадать. Однако я надеялся, что, учитывая ее происхождение, ей будут оказаны хотя бы минимальные знаки внимания. Поэтому с Танькой мы обменялись только взглядами, и она тут же уткнулась в землю. Я кивнул ей, а потом поскакал вперед.

Отто мельком взглянул на меня, но встревать с нотациями не стал.

Через несколько часов скачки Танька начала сдавать. Хоть она и брала уроки верховой езды, но она явно не была готова скакать без перерыва несколько часов. Ее уже дано надо было оставить в каком-нибудь городе, но я все хотел, чтобы она оказалась как можно дальше от моего замка и Ратобора. В конце концов, когда она уже стала заметно тормозить наше движение, я принял решение оставить ее в ближайшем поселке. На те деньги, что ее телохранители захватили с собой из Танькиных запасов, можно было роскошно устроиться в любом месте и жить там в течение года не зная забот. Устройство Таньки задержало нас на полчаса. Убедившись, что она устроена, я стал спускаться на улицу, но тут ко мне подошел один из ее телохранителей.

– Милорд, госпожа хочет поговорить с вами. Она просит вас зайти к ней.

– Мне некогда, – отрезал я. – Можете передать ей, что мне надо еще вытащить из плена одного человека, которого она туда отправила.

Телохранитель хотел что-то сказать, но не решился. Я проскочил мимо него и вышел на улицу. Теперь нас уже ничего не сдерживало в пути. Мы останавливались только тогда, когда Леонору требовалось уточнить направление движения. Он брал в руки окровавленную тряпку, что-то там шептал, потом несколько минут крутился на месте, определяя направление. Только убедившись в правильности нашего движения, мы ехали дальше. Однако, несмотря на скорость к вечеру мы находились в нескольких километрах от порта. Тем не менее, я хотел все равно продолжить движение, но вынужден был смириться перед необходимостью дать отдых лошадям.

– Напрасно ты так переживаешь, – подошел ко мне Отто.

– А ты не переживаешь? Мы почти весь день на ногах, а все еще не догнали их.

– Не догнали, но кто сказал, что мы их не догоняем? К тому же хоть они и опережают нас, но вряд ли намного. А в темноте они тоже двигаться не могут. И они не знают о погоне.

– Если они не дураки, то предполагают о ней.

– Возможно, но они не ждут ее так быстро. Они ведь будут думать, что мы еще только сообразили, что Ольга направила нас по ложному следу, а значит, обыскивать другие дороги начнем только завтра утром.

– Надеюсь, ты прав.

– Я прав. А сейчас ложись. Тебе больше других сейчас требуется отдых. Если хочешь, могу даже приказать тебе. Как никак я теперь твой принц и будущий король.

– А-а, вот об этом-то я и забыл, – усмехнулся я.

– Я всегда предполагал, что у тебя очень скверная память. А сейчас спать.

Погоню мы возобновили в четыре утра. Мы уже приближались к Денцребу – порту на берегу Северного моря – когда неожиданно один из солдат заметил погоню. Мы с Отто удивленно переглянулись, когда солдат доложил об увиденном.

– Кого это несет? – Отто оглянулся, пытаясь разглядеть всадника.

– Сейчас посмотрим, – пожал я плечами.

Ждать долго не пришлось. Через минуту одинокий всадник приблизился настолько, что его можно было разглядеть.

– Эльвинг!!! – закричал я, узнав всадника. Я скатился с коня и кинулся ему навстречу. – Ты что здесь делаешь?

– И это вместо здрасте, – притворно обиделся мой друг. – Но вообще то я вас догоняю. Я вчера прибыл в твой замок и там услышал новость. Решил, что мой лук лишним не будет и отправился в погоню. Князь сказал, где вас искать. Так я не помешаю?

– О чем ты говоришь?! – возмутился я. – Я так рад тебя видеть… Но подожди, если ты прибыл после нашего ухода, то чтобы нас догнать тебе пришлось скакать почти всю ночь без отдыха?

– Почему без отдыха? Я пользовался твоей методикой. Помнишь, ты меня учил этой своей дей-ча. Но сейчас, я думаю, не самое подходящее время для рассуждений о том, как я сюда добрался.

– Верно, – спохватился я. – Возьми другого коня из наших запасных, а то твоему следует отдохнуть.

Эльвинг согласно кивнул и быстро поменял коней. Погоня продолжалась.

До города мы добрались довольно быстро, но в самом городе неожиданно застряли. То есть неожиданно для меня. Остальные, кажется, были готовы к такому обороту. Дело в том, что пока мы ехали по дороге, то направление было известно и Леонору требовалось только на развилках определять ту дорогу, по которой повезли Ольгу. В городе же было столько улиц и перекрестков, что нам теперь приходилось тратить по несколько минут на каждом. К тому же сильно мешали люди, которых обычно полно на улицах любого города. Я торопил Леонора, но тот только огрызался и предлагал мне не мешать работать.

– Да ведь ясно, что они повезли ее к причалам, где их ждет корабль! – возмущался я. – Что мы топчемся на этих перекрестках?

– Энинг, причалы Денцреба тянутся на два десятка километра. Куда ты хочешь отправиться? – поинтересовался у меня Отто.

– Я не знал об этом, – обескуражено ответил я.

– Тогда не мешай тем, кто знает об этом.

Так мы проплутали еще около двух часов. Похитители как будто специально плутали по всему городу, чтобы запутать следы, хотя Ролон этому и не верил, говоря, что похитители просто выбирали самые безлюдные улицы, чтобы лишний раз не светиться с пленницей. В конце концов, мы все же вышли к морю. Здесь Леонор опять повторил свои манипуляции с окровавленной тряпкой, а потом смело двинулся к пустому причалу. Там замер, постоял секунду и перевел взгляд на море. Мы последовали его примеру. Вдали, еле заметной точкой был виден удаляющийся корабль. Всем было ясно без слов, что Ольга была на том корабле.