"Рыцарь Ордена Книга 3" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 4

Представители союзников стали съезжаться в Кельн на следующий день после того, как был отпущен Эльвор. Тогда же я стал свидетелем беседы Ролона с королем. Ролон не соглашался с этим решением, а Отто терпеливо, что меня сильно поразило, объяснял, что не мог его держать в темнице.

– Но ведь совершенно ясно, что убийство Тальбора как-то связано я приездом представителей союзников! – горячился Ролон.

– Кому ясно? Приведи доказательства, и я сразу посажу Эльвора обратно. Твои догадки баронов не проймут, а они уже стали возмущаться тем, что я долго держу их собрата в тюрьме. Еще немного и они откровенно пойдут против меня. Конечно из самых лучших побуждений. Я с вами вместе с твоим Энингом и так уже вляпался во столько неприятностей… в общем, не могу я ничего здесь сделать. И прекратим об этом. Если и Ратобору не удалось меня переубедить, то ты лучше молчи.

Из этого разговора я сделал вывод, что Ратобор тоже не был согласен с тем, что Эльвора отпустили. Но поскольку хозяином здесь был именно Отто, то всем остальным стоило признать решение монарха. Именно поэтому Эльвор был среди приглашенных, встречающих представителей союзников. По этому случаю дядя Эльвора разразился часовой речью, прославляя всех мудрых правителей, решивших бросить вызов тирании черного мага. В общем, надоел всем до ужаса. Бароны же, которым все эти речи были до лампочки и которые признавали только оружие, едва не стащили его с помоста. Этого дядю, то ли Легтер, то ли Лехтер, я так и не узнал его имени, спасло то, что он вовремя закруглился. Вскоре все собрались в огромном церемониальном зале, где уже проходила церемония моего представления.

Парадные мундира баронов сверкали золотым шитьем, роскошные наряды дам поражали своим великолепием. Я еще раз поразился, как самые незначительные поводы превращались в Тевтонии в самые роскошные праздники.

– Чрезвычайный посол Амстерского союза, благородный маркграф Леонтий Сверит! – громко объявил церемониймейстер. – Чрезвычайный посол Византийской империи, проконсул Окин Велизарий. Чрезвычайный посол Бриттского королевства, лорд Джен Весморт.

После объявления церемониймейстер отступил, и в зал одновременно вошли три человека. Однако двери сразу для троих оказались немного узковаты и в них послы застряли. Это вызвало небольшую заминку. В конце концов, они кое-как протиснулись и торжественным шагом направились к ждущим их в центре зала Ратобору и Отто, впрочем, этот торжественный шаг оказался подпорчен заминкой у двери.

– Чего они все втроем в дверь полезли? – удивился я. – Ведь ясно же было, что втроем они в нее не пролезут.

– Ничего ты не понимаешь, Энинг, – усмехнулась стоявшая рядом со мной Далила. – Для послов пропустить вперед другого посла означает признание того, что тот занимает здесь более высокое положение, чем он сам. Кто же такое потерпит?

– Какая глупость!

– Нет – дипломатический этикет, – поправила меня Далила.

– Я и говорю, глупость.

Помня предостережения Далилы об этой встрече, я рассовал метательные ножи в своей одежде где только мог. Правда, я постарался, чтобы их видно не было. Но все равно я сам себе казался идиотом. Ничего тревожного я не ощущал. Правда, я чувствовал ненависть Эльвора, направленную на меня, но в предыдущий день я уже успел к ней привыкнуть как надоедливой, но не слишком опасной помехе.

Все было как обычно: сновали слуги с напитками, играл оркестр, танцевали пары, монархи о чем-то беседовали с послами. Я еще раз внимательно оглядел зал. Нет, никакой опасности и никакой тревоги. Все-таки Ролон был не прав. Я нашел того в толпе: Ролон весь отдался танцу с какой-то местной красоткой. Я покосился на Далилу, но та, похоже, не обращала на Ролона никакого внимания и беседовала о чем-то с каким-то рыцарем. Я машинально отыскал всех рыцарей в зале. Это было не очень сложно, так как только им разрешалось на таких праздниках быть при оружии. Поэтому мне вовсе не нужно было разглядывать в шевелюрах людей рыцарские обручи, достаточно было отыскать тех, у кого к поясу был прицеплен меч. К моему удивлению рыцарей было не очень много. И это в Тевтонии, где как говорили на троих жителей приходится десять рыцарей? Всего двенадцать человек вместе со мной? Это был первый сигнал тревоги, но его я, к сожалению, не понял.

Второй прозвучал в тот момент, когда слуги стали вдруг подавать вино в огромных кувшинах. На моем представлении такого не было. Но я решил, что ради важных гостей король решил открыть все свои погреба.

– А что благородный рыцарь не пьет? – неожиданно раздался позади меня чей-то насмешливый голос.

Я резко оглянулся и встретился взглядом с Эльвором. Тот насмешливо смотрел на меня, держа в руке огромный кубок вина. Он был спокоен и слегка насмешлив. И я не чувствовал исходящей от него ненависти – это был третий сигнал тревоги, но я опять его пропустил.

– Благодарю, барон, но вино, по моим наблюдениям, не очень благотворно влияет на мозги. По крайне мере, вы можете служить тому подтверждением.

Глаза Эльвора вспыхнули привычной ненавистью и погасли. Надо же, а я думал он сейчас броситься на меня. Но к моему изумлению Эльвор заговорил спокойно и даже примирительно:

– Ну, милорд, я уже слышал о вашем остром языке. Давайте забудем то несчастное происшествие у ворот? Ведь каждый может ошибиться. Ну не хотите пить, не пейте, зачем же оскорблять благородных людей?

Эльвор поднял кубок и выпил изрядное количество вина. Опять я ошибся! А ведь я думал, что он отравить меня хочет. Да что же со мной творится?

– О чем разговор? – Рядом со мной остановилась Ольга, смерив Эльвора недружелюбным взглядом. – Энинг, ты обещал мне вальс!

Эльвор насмешливо поклонился принцессе и отошел.

– Чего он хотел? – спросила Ольга.

– Самое интересное, что я так и не понял. По-моему, он просто хотел поговорить.

– Ну-ну. Ладно, леший с ним. Между прочим, сейчас вальс.

– Тогда вперед, принцесса.

Когда вальс закончился, я отыскал взглядом Витьку. Тот стоял в окружении своих приятелей и что-то им рассказывал. Я стал пробираться к нему. Странно, вроде слуг стало больше. Зачем их здесь столько? И зачем нужны те корзины, которые они заносят?

Заметив меня, приятели Витьки расступились и слегка поклонились. Среди них не было ни одного рыцаря и, как я понял, все они были младшими сыновьями баронов, которым никакое наследство не грозило.

– Виттор, где родители?

Витька удивленно посмотрел на меня.

– Понятия не имею. Где-то здесь. А что?

Я с тревогой огляделся.

– Найди их и будь рядом. Что-то тревожно мне, Витька. Боюсь я каких-нибудь сюрпризов.

– Но…

Однако я уже пробивался к Ольге, которая стояла рядом с отцом. За спинами монархов я разглядел и родителей. Мать с отцом стояли в стороне от веселья где-то в углу и о чем-то оживленно беседовали. Мама смеялась. Похоже, ни до какого праздника им не было дела. Так, здесь все хорошо.

– Все ходишь по залу? – опять раздался знакомый голос.

– Слушай, Эльвор, тебе не надоело ко мне приставать? Любой бы понял, что я не желаю тебя видеть.

– А может, я извиниться хочу?

– Извинись перед Тальбором, которого ты убил.

И опять Эльвор не разозлился.

–Тальбор сам виноват, – совершенно спокойно ответил Эльвор. – Если бы он не был таким идиотом, то остался бы жив, а мертв был бы я. Хочешь, скажу за что я убил Тальбора?

– Нет. Все равно правду не скажешь.

– Почему же, скажу…

– Тревога!!! – Голос Ролона спутать было нельзя ни с чем.

Я резко обернулся.

–…я убил его за то, что он хотел выдать нас. – В тот же миг Эльвор выхватил кинжал и вонзил мне его в живот. На праздник никто не надевал кольчуг. Не было ее и у меня. Но лезвие наткнулось на один из моих спрятанных ножей, отклонилось и воткнулось мне в бок.

То, что рана не опасна, я понял сразу: кинжал всего лишь пронзил кожу и верхние слои мышц. Простая перевязка и несколько часов покоя чтобы остановить кровотечение. Вот уж не думал, что один из спрятанных мной ножей спасет мне сегодня жизнь. Но на размышление времени не было.

Я охнул, скорее от удивления, чем от боли. Вот уж не думал, что Эльвор решится на убийство при всех.

– Получай, гаденыш! – прохрипел Эльвор мне в лицо. Он явно считал, что его удар удался. – Теперь ты знаешь, как оскорблять благородного барона, выскочка!

Не желая его разочаровывать, я схватился за бок и сполз на пол. Несколько секунд Эльвор торжествующе смотрел на меня, а потом нагнулся чтобы добить. В тот же миг я ударил его левой рукой по горлу. Удар получился не совсем правильный и Эльвор остался жив, но теперь он долго не встанет с постели. Незадачливый убийца, хрипя, рухнул рядом со мной. Я встал и огляделся. Теперь понятно, почему Эльвор решился на убийство: по всему залу шли бои.

Заговор был спланирован заранее. Не знаю каким образом, но заговорщикам удалось не пустить на праздник большинство приглашенный рыцарей и в зале только у двенадцати людей оказалось оружие. Заговорщики действовали быстро и слажено. Подкупленные слуги внесли в зал корзины с мечами (вот что было в тех корзинах, а я то думал вино!). По сигналу заговорщики с кинжалами должны были убить рыцарей, которые могли оказать сопротивление. Правда не всех, я обнаружил, что двое рыцарей сражаются за заговорщиков. Но благодаря Ролону этот план провалился. Жаль только, что не совсем. У них уже все было готово. Заранее выбранные люди должны были убить рыцарей и уже занимали свои места. Но в этот момент Ролон, которого, как и меня терзали смутные тревоги, решил заглянуть в одну из принесенных корзин. Обнаружив там мечи, он и поднял тревогу. Потом выхватил из корзины несколько мечей и обороняясь одним из них, стал пробираться к королю. Попутно он вооружил несколько человек в которых был уверен. В результате его действий и рыцари погибли не все. Я увидел только пятерых, лежащих без движения. Меня же должен был убить Эльвор. Наверное, специально испросил на это разрешение.

Все это я оценил в доли секунды. Теперь надо решить, где я нужнее. Так, монархи. Там вроде, все в порядке. Ролон вовремя поднял тревогу и несколько верных дворян, вооружившись веретенами, стульями и бараньими ногами отражали наскоки заговорщиков. Поскольку те еще тоже не успел вооружиться как следует, то силы были примерно равны. Но и Ратобор и король, и принц были вооружены и они уже включились в бой, беря на себя тех, кто был с мечами. У убитых заговорщиков тут же забирали их оружие. А тут еще Ролон пробился и притащил с собой штук пять мечей. Их тут же расхватали. За спинами короля и Отто укрылись послы. То ли струсили, то ли просто без оружия не рисковали сунуться в бой. А чуть дальше стояли мои родители, в ужасе наблюдая за происходящим. Ну, им то точно ничего не грозит, по крайне мере пока живы Ратобор и Отто. А если те погибнут, то уже не будет иметь никакого значения, где они будут находиться: здесь или в замке. Ольга была там же. Сообразив, что мои родители в этой ситуации самые беспомощные, она прибежала к ним и теперь стояла рядом, кого-то разыскивая в зале. Тут наши с ней взгляды встретились, и она замахала мне рукой. Потом показала на меня моим родителям. Было видно, как облегченно вздохнула мама. Так, а где Витька?

Витька, конечно, меня не послушал и остался с друзьями. Теперь их, безоружных, оттеснили в угол. Уже двое лежали на полу мертвыми. И если бы один из них каким-то образом не сумел вооружиться, то погибли бы уже все. Этот один, раздобыв где-то меч, в одиночку отражал наскоки сразу четверых заговорщиков. Вот там, пожалуй, я и нужен.

Тут меня атаковал один из заговорщиков. Нагнувшись, я пропустил удар над собой, потом резко распрямился и воткнул ему кинжал в живот. Не оглянувшись, я выхватил нож и метнул его в одного из противников того отважного одиночки. Бросок был точен и один из противников дернулся и рухнул лицом вниз. Его меч, звякнув, заскользил к приятелям Витьки. Его тут же подхватил один из них и встал рядом с товарищем. Я рванулся к ним на помощь. Темп я взвинтил с ходу. Вот мне попались двое. Я проскользнул между ними. Один получил удар мечом, второму я просто полоснул кинжалом по горлу. Никаких эмоций я не испытывал. Я превратился в машину нацеленную на убийство. Никогда раньше мне не удавалось достигнуть такой степени отстраненности от событий. Деррон всегда ругал меня за это, говоря, что я слишком сочувствую своим врагам. Более того, я никогда не вижу в противнике врагов, и это всегда мешало действовать мне с максимальной эффективностью. Но сейчас я сражался не за себя. Никогда бы мне не удалось достигнуть такого состояния если бы опасность угрожала только мне. Но сейчас за мной стояли те, кого я любил: мои родители, Ольга, Далила, Рон, Лейза, Леонор, Витька, Ролон. Эти люди угрожали не только мне, но и им. Они пришли убивать, убивать подло, безоружных, не дав им даже возможности защититься. Так пусть получат то, что хотели.

Я пробился к оборонявшимся. Трое заговорщиков даже обернуться не успели. Я бросился вперед и тут же пронзил одного мечом, а второго кинжалом. С третьим расправились приятели Витьки.

– Кто из вас лучше всего владеет мечом? – тут же спросил я. Из толпы вышло несколько человек. Я толкнул им мечи убитых. – Будем пробираться к королю. Ему нужна наша помощь.

Все согласно кивнули. Тут на нас снова напали и несколько минут мы отбивались. В конце концов, мне это надоело и я, взвинтив темп, перешел в атаку. Это для заговорщиков оказало сюрпризом: один ребенок вдруг перешел в атаку на шестерых вооруженных взрослых. В следующую секунду им стало не до удивлений. Их движения для меня были слишком медленными, слишком неповоротливы они были, чтобы быть для меня серьезным противниками. Положив всех шестерых, я двинулся дальше, прокладывая дорогу к Ратобору и Отто. Брат с приятелями двинулись следом, заворожено наблюдая за мной. Меня попытались остановить еще пару раз, а потом стали просто разбегаться передо мной. Это дало мне возможность немного передохнуть.

– Ты почему не послушался меня и не пошел к родителям? – сердито спросил я Витьку.

Тот опасливо покосился на меня и промолчал. Поняв, чем вызвана его боязнь. Я махнул рукой. Потом поговорю с ним, когда будет больше времени.

Вскоре мы подошли к монархам почти вплотную. Здесь я понял, что положение резко изменилось. Заговорщики уже успели вооружиться и именно на монархов был направлен их основной удар. Стулья же с бараньими ногами против мечей оказались не слишком хорошим оружием. Поэтому перед Ратобором и королем сейчас громоздилось множество тел их защитников. Но они, погибая, дали время вооружиться остальным и сейчас король с князем и своим сыном с немногими оставшимися в живых защитниками продолжали отбивать атаки заговорщиков.

Мы навалились на атакующих с тыла, что явилось для них полной неожиданностью. В один миг они потеряли несколько человек и откатились. Но в последнее мгновение я увидел, как несколько заговорщиков, убив двоих защитников короля, пробились к нему. Король в этот миг защищался от еще одного заговорщика и не мог даже повернуться. Тут наперерез атакующим метнулся Ролон. Убив одного из нападавших, он закрыл собой монарха. Три меча, нацеленные в Отто, одновременно пробили ему грудь. В последних, каких-то нечеловеческих усилиях, Ролон шагнул вперед, оттесняя убийц. Взмахнул мечом, свалив еще одного заговорщика, а потом рухнул, своим весом вырывая мечи из рук врагов, так и не дав их вытащить из своего тела.

– НЕТ!!! – завопил я. – РОЛОН!!!

Казалась, время остановилось. Как во сне я шагнул вперед. Передо мной расступились. Убийцы Ролона лежали здесь же. Лишившись мечей, они не могли сопротивляться и их быстро зарубили. Я не обратил на них внимания и шагнул к Ролону. То, что он был мертв было ясно сразу. Тут кто-то положил руку мне на плечо, и я увидел залитое слезами лицо Далилы.

– Энинг, ты нужен всем. Ролона можно оплакать потом.

Я кивнул и отвернулся. Ледяным взглядом осмотрел сражение. Заговорщиков оттеснили недалеко и, перегруппировавшись, они снова атаковали. Их было человек сорок против нас восьмерых, если не считать безоружных людей, толпившихся позади сражающихся. По сути, их жизни также зависели от нас.

– Отто! Даерх! – крикнул я. Принц обернулся. – Солдатам гарнизона дали знать, что здесь происходит?!

– Каким образом? – Принц раздраженно смахнул пот со лба.

Я огляделся.

– Трон!

– Что?! – не понял принц.

– Трон! Выкиньте его в окно! Ваши люди должны это понять! Ведь не каждый день в окно выбрасывают королевский трон!

Принц просветлел и кивнул. Потом подбежал к безоружным людям и стал что-то им втолковывать. В следующие мгновение несколько людей отодрали трон от пола и бросили его в широкое окно зала. Раздался звон разбитого окна, в разные стороны полетели осколки. Но я этого уже не видел. Я шагнул навстречу врагам. Да, теперь я знал, как выглядят настоящие враги. Я миновал последних защитников монархов и вышел вперед.

– Стоять!!! – крикнул я.

От неожиданности сражение резко оборвалось, и все недоуменно обернулись ко мне. Я оглядел заговорщиков и наткнулся взглядом на дядю Эльвора, который распоряжался атакой. Я указал на него мечом.

– Ты убил моего друга. Ты угрожаешь остальным моим друзьям! – потом я посмотрел на атакующих. – Лучше уходите! – тихо попросил я. – Уходите, пожалуйста!

Заговорщики попятились. Некоторые со страхом смотрели на меня.

– Да что вы слушаете этого сопляка!!! – завизжал дядя Эльвора. – Неужели вы и в самом деле поверили в сказку о рыцаре Ордене?!! Вперед, или скоро сюда ворвутся гвардейцы! Вперед!!!

Заговорщики качнулись вперед.

– Вы сами выбрали свой путь. – Я резко взвинтил темп и рванулся вперед.

Первых трех, попавшихся мне на пути, буквально отнесло в стороны. Я проскальзывал под ударами, “протекал” словно вода между людьми. Ни один удар не пропал даром. Кинжалом отвести меч, шеркон вонзается в грудь. Двое по бокам: я раскидываю руки и протыкаю их. Как медленно двигаются враги. Вот навстречу мне рванулся меч, но в следующее мгновение он падает на пол вместе с рукой. Зажимая культю, человек убегает, что-то вопя. В таком темпе слова различить невозможно. Слышится одна протяжная нота. В таком темпе я работал только против “кукол” Деррона, ибо раненных здесь не бывает. Нельзя на такой скорости затормозить удар и удар шеркона становится подобен гигантской бритвы, аккуратно отсекающий все, что под него попадет. Я направил чуть своей внутренней силы в кончик меча – знаменитый удар Ордена – и выставленный в блоке меч оказался разрублен точно у основания. Пусть теперь кто-нибудь гадает какой волшебной бритвой был разрезан этот меч.

Противник отшатнулся, но мне в данный момент было все равно. Однако это была всего лишь хитрость. В следующее мгновения на меня навалились со всех сторон, и мне пришлось вертеться в кольце врагов. Удары сыпались отовсюду, но из-за моей высокой скорости они всегда запаздывали и наносились туда, где я стоял буквально доли секунды назад. Выпад, отскок, еще один противник валится к моим ногам, но его место занимает двое других и приходится отступать. Внутри идет отсчет секунд, главное не запоздать с движением. Сейчас мое спасение скорость. Шаг вперед, два назад, шаг в сторону. На то место, где я стоял недавно, обрушивается град ударов. Мой удар, в отличие от выпадов врага, убийственно точен. Постепенно вокруг меня образуется чистое пространство. Уже никто не решается атаковать первым. Я делаю шаг вперед. Они ожидают этого. Они уже привыкли, что я рвусь вперед и ждут этого. Но в последнее мгновение я разворачиваюсь и бегу назад. К такому маневру они не готовы. Что мне и требовалось. Необходимо ловить врагов на неготовности. Делать не то, что от тебя ждут.

Я прорываю слабый заслон и вырываюсь из кольца. Враг толпой бежит за мной. Я тут же разворачиваюсь и встречаю самых быстрых. У них нет шансов. Я снова иду вперед. Противник расстроен. Я чувствую это по хаотичному метанию людей. Уже нет прежней согласованности в их действиях. Теперь каждый дерется за себя, а значит, они стали легкой добычей.

Но в пылу боя я забыл о главном, о чем не имел права забывать. Рана, нанесенная Эльвором, была не опасна, но с каждым ударом сердца из нее вытекала кровь. Я почувствовал, что начал слабеть. Заколол бок. Только тогда я вспомнил о ране и попытался зажать ее рукой. Мои движения стали менее уверенными, и я сразу пропустил два выпада. Они прошли вскользь, но добавили пару царапин. Моя одежда намокла от крови.

Отразив еще пару выпадов, я крутанулся на одной ноге, опрокидывая рванувших ко мне заговорщиков, вдохновленных тем, что я стал делать ошибки. Ни один из упавших больше не встал: может я и стал пропускать выпады, но атаковать еще могу. Я стал отступать. Вскоре из-за слабости я был вынужден выйти из высокого темпа.

– Атакуйте его!!! Атакуйте!!! – услышал я призыв дяди Эльвора. – Он уже выдохся! Он ранен!!!

– Сюда!!! – звали меня друзья. – Энинг, сюда!

Я находился метрах в четырех от друзей, в кольце заговорщиков, которые медленно приближались ко мне. Было видно, что они боятся. Устроенная мной бойня у многих отбила охоту связываться со мной. Их толкало вперед только то, что они все понимали, что если им не удастся убить короля, то они обречены. Отто не отличается кротостью характера. И было ясно, что вырваться из этого кольца мне не дадут, а у моих друзей не было сил, чтобы помочь мне. Но тут от удара распахнулась дверь и в зал ворвался отряд тевтонских гвардейцев. Впереди бежал Муромец и его друг, с которым они ломали подковы. С полным вооружением, прекрасно обученные, гвардейцы не оставили заговорщикам никаких шансов.

Муромец со своим приятелем просто подхватили парочку заговорщиков и, орудуя ими как дубинами, бросились вперед.

Воспользовавшись замешательством, я снова взвинтил темп и проскользнул мимо врагов, но около друзей рухнул на пол.

– Улехта взять живым!!! – раздался зычный приказ короля. – Живым взять этого мерзавца!!!

Так вот как зовут дядю Эльвора – Улехт, а не Лехтер и не Легтер. Я попробовал подняться, опираясь на меч. Тут же почувствовал, как кто-то помогает мне, подставляя плечо.

– Уйди, Оль, – попросил я. – Ты же вся перепачкаешься.

– Ой, дурак! Какой же ты дурак! – плача и смеясь повторяла она.

Тут с другого бока подхватил меня отец, а Далила уже разрезала мою одежду. Около меня остановился Ратобор.

– Вот во что я превратил ваш подарок, князь, – улыбнулся я сквозь боль. – Теперь его не отстираешь.

– Я тебе еще один такой костюм подарю, – серьезно пообещал Ратобор, как будто в этой одежде и было все дело.

Подошел мрачный Отто. Остановился, посмотрел на меня. Потом оглядел зал. Везде лежали трупы. Заговорщики вперемежку с оставшимися верными королю людьми. Ходили гвардейцы.

– У многих баронств после сегодняшнего дня появятся новые владельцы, – хмуро заметил он. Какие люди погибли.

Я закрыл глаза и откинулся назад, прислонясь к стене. Да, какие люди погибли. Винер, Буефар и вот сегодня Ролон. И это ведь ты виноват, король! Ролон ведь предупреждал, что именно в этот день можно ждать сюрприз. Он ведь просил принять меры, а ты, король этого не сделал! Как слуги могли принести в зал корзины с оружием, а их даже не досмотрели? Почему в коридоре не стояли солдаты? Ведь твой сын предлагал эти меры, а ты отверг их. Это ты виноват в гибели всех этих людей. Но я тебе этого не скажу. Королям такого не говорят. У королей только одно преимущество перед простыми людьми – они не могут позволить считать себя не правыми. Впрочем, в глубине души ты будешь понимать, что виноват и это будет мучить тебя всю оставшуюся жизнь. И тебе не с кем будет даже поделиться своими мучениями. Но такова плата за преимущество быть всегда правым. Такова плата…

– Егор. Егор, очнись, – донеслось до меня как из тумана. Только сейчас я сообразил, что меня уже давно тормошат и зовут. Я приоткрыл глаза. Надо мной склонилась обеспокоенная мама. Далила в это время уже разрезала мне одежду и бинтовала бок.

– Все в порядке, – прошептал я. – Просто задумался немного.

– Лежи, не вставай! – Заметив, что я пытаюсь привстать, Муромец положил мне на плечо свою руку. – Сейчас без тебя разберутся.

Около стены я сидел около часа. Далила закончила бинтовать мои раны и теперь занималась другими раненными. Ей помогала мама. Я видел, как она бросала в мою стороны тревожные взгляды, но понимала, что другим людям ее помощь требовалась гораздо больше, чем мне. Около меня сидела только Ольга. Один раз подошел Витька. Он хотел что-то сказать, было видно, как он пытается это сделать. Потом махнул рукой и поспешно отошел. В глазах у него блестели слезы. Это было так необычно для него, что я попытался было пойти за ним, но Ольга меня удержала.

– Сиди. С братом ты еще успеешь поговорить. Пусть побудет пока один. Думаю, что для него все случившееся большой сюрприз. До сегодняшнего дня он не воспринимал происходящее всерьез. Для него это было как развлечение, а сейчас он понял, что все происходит на самом деле.

Я в немом изумлении обернулся к Ольге. Мое удивление было так заметно, что Ольга невесело усмехнулась:

– Чему ты удивляешься? Я ведь была в твоем мире и помню свои ощущения. Тогда то я и поняла твоего брата, который до этого казался мне совершено несерьезным. А он просто не воспринимал серьезно этот мир… как и я, пока была в твоем мире.

Я некоторое время молчал, вспоминая слова Деррона, который говорил о моем брате то же самое, что и Ольга сейчас. Он ведь тогда и согласился, чтобы Витька отправился со мной только для того, чтобы тот понял серьезность ситуации. Правда, в тот раз это не удалось. Но сегодня, кажется, Витька навсегда избавился от иллюзий. Хотя сделал это вовсе не тем способом, который изберет нормальный человек. Но тут уж зависит не от нас.

– Помоги мне встать.

– Ты с ума сошел?! – испугалась Ольга.

– Помоги. Ты же знаешь, что у меня нет ничего опасного. Так, царапины.

– Но ты потерял много крови…

– Вот поэтому я и прошу тебя помочь, а не пытаюсь встать сам. И ничего со мной не случится, если я сделаю несколько шагов.

Ольга поняла, что спорить со мной бессмысленно и подставила плечо. Опираясь на него, я встал. Ролона уже отделили от остальных погибших и положили на то место, где раньше стоял трон. Рядом с ним, задумчиво глядя на тело, стоял Отто. Тут он обернулся и увидел меня, подошел.

– Он закрыл меня собой, – сказал Отто немного тусклым голосом. – Те удары предназначались мне.

– Я видел, – сообщил я. – Почему вы не послушались его? – Вдруг прорвался мой гнев. – Он ведь предупреждал вас! Почему вы не послушались?! Тогда не было бы всего этого! И Ролон бы остался жив!

Король вспыхнул от гнева, хотел что-то сказать, но тут же гнев в его глазах потух, и он как-то даже сгорбился. Постоял, опустив глаза. Потом поднял их и твердо посмотрел на меня. Положил руку мне на плечо и сказал:

– Прости. – Развернулся и отправился раздавать приказания.

– Ты совсем с ума сошел? Заявить такое королю! – Ольга действительно выглядела разгневанной.

– Мне все равно.

– Мне нет! Болван!

– Наверное. – Стараясь не шататься, я отпустил плечо Ольги и подошел к телу Ролона. В боку закололо. Схватившись за него левой рукой, я постоял немного.

Тут ко мне подошли мама, отец и Далила. Встали рядом.

– Егор… – Мама прижала меня к себе.

– Не надо мама. Пожалуйста. Я уже терял друзей. Жизнь продолжается. И ОН бы не одобрил, если бы я сейчас начал переживать и впадать в депрессию. Жизнь продолжается, мама. – Я сердито смахнул непрошеную слезу. – И я знаю, кто истинный виновник произошедшего.

На следующий день в городе был объявлен траур. Гвардейцы проводили расследование, ища тех заговорщиков, которых не было в зале, или которым удалось уйти. Шли допросы. Отто даже лично спускался в тюрьму.

Тела же погибших защитников были выставлены на площади перед замком и с утра сюда потянулись бесконечные толпы людей. Некоторые несли цветы. О неудавшемся заговоре знали все. У гробов стояла почетная стража. Гроб Ролона лежал на специальном возвышении, чуть впереди. Рядом с ним, в отличие от остальных, стояло не два, а четыре человека. Я стоял чуть позади гроба Ролона. Здесь же были все бароны и дворяне, уцелевшие в бойне, устроенной в зале. Чуть в стороне стоял король с Ратобором. Рядом с ними находились и все три посла. А позади них находились остальные гости вчерашнего праздника. Там же была моя семья, Рон с Лейзой, которые прижимались к моей маме и с тревогой наблюдали за мной. Их тогда не было в зале. Они не имели ни титулов, чтобы предстать перед тем собранием, не были они и совершеннолетними, чтобы быть приглашенными как мои друзья и воспитанники, поскольку по законам этого мира я официально считался их опекуном. Какое же счастье, что у них не было ни титулов, ни нужного возраста. По крайне мере они были избавлены от того зрелища, что творилось в зале.

Я снова посмотрел на Ролона. Его лицо было спокойным и каким-то умиротворенным. Никогда при жизни я не видел его таким. Насколько я помнил, Ролон вечно был в движении. Куда-то спешил, что-то осматривал. Всегда был настороже, глаза цепко осматривали все вокруг, замечая каждую мелочь, оценивая опасность. Он был готов в любой момент начать действовать и от этого казался всегда напряженным.

К гробу подошел король. Остановился, посмотрел на Ролона, потом развернулся к строю гвардейцев, замерших внизу.

– Вчера, – начал король. – Этот человек спас мне жизнь, приняв на себя, те удары, которые предназначались мне. По давним законам Тевтонии, за большие подвиги во блага нашей страны король имеет право даровать любому человеку титул барона с полагающимися ему привилегиями. Я решил сделать это. Если кто считает, что этот человек не заслужил таких почестей, пусть скажет это сейчас.

Гвардейцы разом ударили мечами по щитам, соглашаясь с решением монарха. Бароны, бывшие здесь, так же в знак согласия подняли над головой мечи. Может кто-то и был против, но сейчас время было явно не самое подходящее, для выражения недовольства.

Я же только вздохнул. Зачем ему сейчас почести и титул? Что, они сделают его гроб мягче?

Король повернулся к гробу, вытащил свой меч и положил кончик на край.

– Дарую тебе титул барона. Твоя смерть искупает твои грехи и ей ты заслужил сей титул. – О подобной форме Мастер мне ничего не говорил. Хотя, я понимал, почему он это сделал.

Король постоял немного. Потом снял с себя орден св. Стефания – высший орден Тевтонии, дающегося только за большие военные подвиги и положил его в гроб. Потом отвернулся и махнул священнику. Тот вышел вперед. Подходя к каждому гробу, он отпевал каждого. Но это я уже не смог вытерпеть. Все больше чувствуя накатывающуюся слабость, я понял, что еще мгновение и потеряю сознание. Все-таки большая потеря крови не прошла для меня бесследно. Да и раны болели нестерпимо. Я зашатался. Отто подхватил меня и махнул кому-то.

– Мальчик, разве ж можно так издеваться над собой, – прошептал он. – Вообще удивительно как ты до сих пор на ногах держишься.

Ко мне уже подбежали отец с братом и, поддерживая под руки, повели в замок. Потом, прямо в одежде они положили меня в постель. Тут ко мне пришли Рон с Лейзой, Ольга и мама.

– Устал я очень, – прошептал я. – Посплю.

Мама улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Я закрыл глаза и проспал около суток, пропустив похороны. Но здесь я огорчался не сильно. Вряд ли у меня хватило бы сил смотреть как моего друга, с которым мы столько пережили вместе, закапывают в землю. Зато сейчас, в одиночестве, я мог спокойно постоять около его могилы. Здесь не было никакого надгробия. Насколько я знал, король распорядился поставить роскошный памятник, но пока этого сделано не было.

Все это происшествие почти остановило жизнь в городе. Все разговоры были только о случившемся. Поэтому обсуждение с чрезвычайными послами союзников действий против Сверкающего началось только спустя неделю. Результаты переговоров ни у кого не вызывало никаких сомнений, поскольку уже было известно, что именно Сверкающий финансировал этот заговор. Но прав был и Ролон – сам заговор возник совершенно независимо от Сверкающего. Просто его разведка узнала о нем и заговорщики, под угрозой разоблачения, вынуждены были принять помощь императора, его деньги, а также условия. Подобное бесцеремонное вмешательство в дела другого государства настолько возмутило послов, что вмиг исчезли многие проблемы и противоречия. Бритты же, не ожидая окончания переговоров, едва получив известие о результатах расследования, тут же снарядили две эскадры с десантом. Потом лорд Джон Весморт долго совещался со своим правительством по даль-связи, после чего заявил, что его король снимает часть своих требований. Заключение договора между сторонами стало лишь вопросом времени.

Не знаю, чего добивался Сверкающий своим заговором, но он только укрепил решимость своих противников. Теперь уже никто не предлагал начать с ним переговоры. Слово война употреблялось чаще других. Теперь к боевым действиям уже подключились помимо Амстера, Китижа и Тевтонии Византийская империя и Бритты. Даже Галлийское королевство прислало своих наблюдателей.

По сути, переговоры о союзе вылились в настоящий военный совет. Стороны договаривались о тех силах, которые выставит каждый из союзников, кто возьмет на себя снабжение войск. Откуда пойдет финансирование. Решались другие организационные вопросы. Сюда же пришли сведения о первых столкновениях флота союзников с островитянами. Как и ожидалось, более опытные моряки Амстера и Китижа без труда брали верх над необученными моряками Сверкающего. Особенно низко упало мнение моряков о флоте Сверкающего после того, как один амстерский, почти невооруженный курьерский корабль, умудрился потопить два фрегата Сверкающего. Этот случай вызвал настоящее презрение к морякам Острова среди всей матроской братии. После него этих моряков Сверкающего стали называть не иначе как сухопутными швабрами. Подробности того боя сообщили и на совет. А произошло следующее. Поддерживая связь с союзником – Китижской эскадрой – амстерский адмирал отправил курьерский корабль для согласования дальнейших действий. Курьеры – это были небольшие быстроходные корабли с экипажем в десять человек. Главное их преимущество скорость, поэтому им, как правило, всегда удавалось без труда уходить от любой погони. Поэтому из вооружений на нем были лишь луки у экипажа и хиленькая катапульта на корме. Но в этот раз курьеру не повезло. При слабом ветре, идя на магическом движителе, курьер неожиданно наткнулся на два вражеских фрегата. Поскольку курьер шел недалеко от берега, где было множество мелких островков, то не удивительно, что на нем слишком поздно заметили фрегаты. Капитан тут же отключил движитель и приказал поставить паруса. Капитаны же фрегатов увидев такую легкую и заманчивую добычу, бросились наперегонки к ней, желая опередить друг друга. Маг курьера тут же воспользовался оплошностью капитанов и лишил их фрегаты энергии. Не сумев вовремя поставить паруса, фрегаты с разгона проскочили мимо курьера с разных сторон. Досадуя на оплошность, капитаны фрегатов приказали обстрелять курьер из катапульт. Решение оказалось, мягко говоря, не самым удачным. Фрегаты находились как раз напротив друг друга, а курьер был слишком малой целью. К тому же моряки на фрегатах были не слишком опытны, да и курьер в последний момент включил движитель и, пока вражеские маги лишали его энергии, успел проскочить между кораблями. В результате фрегаты обстреляли друг друга зажигательными снарядами. Огонь пережег на одном из кораблей такелаж и фрегат, лишившегося управления, развернуло и бросило на риф. Второй фрегат, не успев затормозить, врезался в своего собрата. Корабли можно было спасти, тем более что пожар был не очень сильный и его почти потушили. Но при ударе о риф неопытная команда первого фрегата ударилась в панику и поспешила к шлюпкам. Тушить пожар на нем сразу стало некому. Напрасно капитан пытался навести порядок. Второй же фрегат не успел разъединиться с первым кораблем, и разбушевавшийся огонь перекинулся на него. После чего бегство команд с фрегатов стал повальным. В это время подошел курьер, выловил из воды капитанов с помощниками и отправился по своим делам.

Этот бой наделал много шума во всех портовых забегаловках, вызывая бурю восторга среди моряков. Наплыв добровольцев во флот, идущий сражаться против Сверкающего, резко возрос. В результате боевой дух у сражающихся настолько вырос, что в течение недели они провели ряд дерзких и успешных операций против верфей и складов. Сверкающий за эту неделю разом лишился около четырехсот галер, которые, по его замыслу, должны были сыграть ключевую роль при обороне побережья. Но меня тревожило не это. В конце концов, никто и не сомневался в том, что флот у Сверкающего хреновый. Беда была в том, что армия у Сверкающего была очень хороша, к тому же обладала солидным боевым опытом. Но после стычек на море то презрение, которое моряки стали испытывать к флоту островитян, постепенно перешло и к презрению по отношению к армии Сверкающего. А вот это было уже опасно. Эти же мысли занимали и Ратобора, который на каждом совете не уставал повторять, что флот Сверкающего и армия разные вещи. Что армия обладает солидным опытом, к тому же в ее рядах находятся зомби. Зомби особо тревожили всех и в этом решили положиться на того мага, который должен выступить против Сверкающего.

Все эти совещания длились почти две недели. Как только я почувствовал себя лучше от ран и перестал слишком остро реагировать на гибель Ролона, то Ратобор чуть ли не силой стал таскать меня на эти советы. Послы сначала пытались протестовать, но Отто с Ратобором вмиг успокоили их. Правда, не знаю, как им это удалось. Хотя после боя в зале не думаю, что это было трудно.

Перемены отношения к себе я заметил уже на следующий день, только не задумывался над этим – не до того было. Потом я обнаружил, что гвардейцы и бароны как-то странно поглядывают на меня и спешат выполнить любую мою просьбу быстрее, чем просьбу короля.

– Ты и, правда, не понимаешь в чем дело? – удивился Отто Даерх. – Ну ты даешь! Не забывай, что рыцарь Ордена для всех этих людей чуть ли не символ доблести, благородства и всего того, что олицетворяет собой рыцарство. Это почти легенда. А после того, что ты устроил в зале, теперь почти никто не сомневается, что в мир вернулся древний Орден.

– Понятно…

– Ну еще они тебя боятся.

– Боятся?!

– А ты думал. Сражаться одновременно с тридцатью людьми и как сражаться, а потом остаться в живых… Если честно, то, Энинг, черт возьми, да ты ведь в одиночку сдерживал всех заговорщиков до подхода гвардейцев. Нам и сражаться не пришлось, мимо тебя до нас почти никто не добрался. Без тебя у нас не было бы никаких шансов продержаться до подхода солдат.

– Не знал, – спокойно заметил я. – В тот момент мне было не до этого. Я не смотрел по сторонам. Старался только никого не пропустить мимо себя. – Я на минуту замолчал, потом посмотрел на Отто. – Если честно, то извини, но я сражался не ради тебя или твоего отца, даже не ради Ратобора, а ради своей семьи и своих друзей… и Ольги, – добавил я после небольшой паузы.

– Я догадался, – серьезно кивнул Отто. – Я ведь уже успел узнать тебя. Ни за себя, ни за такое абстрактное для тебя понятие как монарх ты бы так не сражался. Как бы сказать… ты слишком логичен, чтобы ты стал сражаться за что-то абстрактное. Если ты за что-то и готов сражаться, забыв обо всем, то только за что-то понятное для тебя, за что-то, что для тебя осязаемо.

– Осязаемо? – хмыкнул я.

– Ну не знаю. Может я неправильно подобрал слово, но, думаю, что ты понял. Об этом я и твоей матери сказал.

– Что?! – я резко повернулся к Отто. – О чем это ты?

– Ты не знаешь? – в замешательстве спросил Отто. – Ладно, – подумав, ответил он, – после боя твоя мать переживала за тебя. Точнее, то… в общем, ей не слишком понравилось то, что творилась там…

– Короче она пришла в ужас от того, как хладнокровно и какое количество людей я убил, – мрачно сказал я.

Отто, с трудом подбирающий слова, не зная как выразиться, чтобы не слишком обидеть меня, облегченно вздохнул и кивнул.

– Верно. Тогда то я и объяснил им, что к чему. Ольга мне рассказала о твоем мире, поэтому я понял, что твоя мать просто не знает тебя здешнего. Я ей сказал, что знаю тебя в этом мире лучше, чем она и что я видел тебя в разных ситуациях. Я им объяснил, что то поведение для тебя было совершенно нетипично и высказал кое-какие предположения твоей битвы. Мне кажется, твоя мать меня поняла.

В этом я мог не сомневаться. Мама всегда понимала многих. А вот с отцом, после того, как он стал заниматься своим бизнесом, было гораздо труднее. То-то я смотрю, он стал как-то с опаской смотреть на меня. Теперь понятно. Как же мне не хватает Мастера! Он бы ведь заметил эту напряженность и посоветовал что-нибудь! Впрочем… а почему бы мне не посоветоваться с ним?

После того, как я расстался с Отто, я связался с Мастером и все ему рассказал.

– Я опасался нечто подобного. Егор, от этого не спрятаться. Рано или поздно, но твои родные узнали бы тебя и с этой стороны. Что я могу посоветовать? Поговори с ними. Просто поговори. Отто правильно сделал, что все объяснил. А если сам боишься начать, то попроси сделать это Ольгу. Мне кажется, что она понимает тебя гораздо лучше, чем ты сам себя понимаешь. Только пусть она начнет объяснять при тебе. Ты и сам не заметишь, как будешь поправлять ее и в конце сам все расскажешь. Но ведь тебе и надо просто начать. В таких ситуациях это самое сложное.

– Я поговорю. Спасибо, Мастер. Мастер, а как там Аркадий? К Амстеру уже плывет китижский флот с армией. А вскоре и мимо нас пройдут отряды китижан для посадки на корабли Амстера. Вскоре и тевтонские бароны двинутся туда же. Король уже объявил мобилизацию, и к столице постоянно прибывают бароны с отрядами. Но без мага поход не может начаться.

– А что ты от меня хочешь? Не раньше, чем к Новому году.

– Но это больше месяца! А Ратобор говорит, что он сумеет сосредоточить весь свой этот… как его… экспеде… экспедиционный корпус уже через две недели. А через неделю в Амстере бросят якорь имперские транспортные корабли.

– У вас все идет с размахом. Но я не могу отпустить недоучку. Можешь так и передать Ратобору. Ведь это именно он просил тебя поговорить со мной?

– Да, – признал я.

– К Новому году, – отрезал Мастер и отключился.

Новости были не слишком утешительны, и идти с ними к Ратобору не хотелось. Но надо.

Ратобора я нашел в саду. Там он прогуливался с дочерью, которая что-то ему рассказывала. Князь слушал ее и улыбался. Заметив меня, он махнул мне рукой.

– Энинг, ты что такой хмурый?

– Я только что разговаривал с Мастером по вашей просьбе.

– Ого, не прошло и года. Я просил тебя поговорить с ним еще неделю назад, но ты тогда заявил, что Мастер все равно не отступит. Что же случилось, что ты решил сейчас поговорить с ним?

– Мне надо был с ним кое в чем посоветоваться.

Ратобор сочувственно посмотрел на меня.

– Не переживай, Энинг. Все пройдет. Я понимаю, как тебе и твоим родителям трудно приспособиться к совершенно другому миру, не к тому, к которому они привыкли. Все образуется и черную полосу жизни обязательно сменит белая.

– Ага, как в том анекдоте.

– Что-что? – Ратобор с интересом посмотрел на меня. Ольга тоже обернулась ко мне. Весь ее вид как бы говорил: “Только попробуй не объяснить своего замечания!”

Я вздохнул.

– Ну это история такая. Встречаются два приятеля и один другого спрашивает про жизнь. Приятель ему и отвечает: “Ой, даже не спрашивай! С работы прогнала, денег нет, жена уродка, да еще и ругает меня постоянно, бьет. Сын недавно поколотил, да еще украл последние мои деньги. Хоть вешайся”. А приятель его успокаивает: “Да не переживай ты. Что поделаешь, такова жизнь, но после черной полосы всегда идет белая. Вот увидишь”. Расстались приятели, а потом через месяц снова встречаются. Ну и опять про жизнь спрашивает один приятель другого. Тот ему и говорит: “Помнишь, ты месяц назад мне рассказывал про черную и белую полосу жизни?” “Помню”, – отвечает приятель. “Так вот, тогда у меня была белая полоса”.

Князь весело расхохотался.

– Энинг, трагическая роль тебе совершенно не идет. Ты пытаешься шутить даже когда все плохо, а это значит, что на самом деле ты совсем не думаешь, что все плохо. И поверь, все образуется. Надеюсь сейчас у тебя все же не белая полоса жизни, – вдруг усмехнулся Ратобор. – У меня просьба к тебе, вот дочери наскучило сидеть дома, а у меня дела. Побудь с ней. А мне надо с Отто встретиться. Заодно историю твою расскажу. – Ратобор вдруг усмехнулся. – Надеюсь, ему понравится.

Ратобор ушел. Ольга же исподлобья посмотрела на меня.

– Ну что? Твои душевные переживания закончились и с тобой опять можно как с человеком общаться?

– Ты про что? – изумился я.

– Ты про что? – передразнила меня Ольга. – Энинг, после того боя ты все две недели ходил как зомби. К тебе подступиться было страшно. Весь мрачный, что-то бормочешь.

– Ты это серьезно?! – я с искренним изумлением смотрел на нее.

– Еще бы. Даже после гибели Буефара ты выглядел лучше. Сегодня первый день, когда ты улыбнулся.

– Неужели все так? – Я задумался. – Знаешь что? Тресни меня хорошенько по шее!

– Что? – Теперь уже Ольга изумленно смотрела на меня.

– Ну стукни меня, чтоб мозги прочистить. Прав был Мастер, всегда я стараюсь найти себе на голову проблемы. Я их ищу даже тогда, когда их нет.

– Мозги тебе прочищу я с радостью. – Ольга размахнулась и довольно чувствительно огрела меня по шее. – Теперь порядок?

– Полный. Пусть Ролон погиб, но жизнь продолжается. Он бы не одобрил моего поведения. И с родителями я поговорю. – Прав был Мастер, рано или поздно, они все равно узнали бы меня всего. Иначе и быть не могло. Иначе был бы обман. Даже хуже. Это как показуха, когда на передний план выставляется все самое лучшее.

– Ты прав, Энинг. Жизнь продолжается. А Ролон, Буефар… они живы, пока ты их помнишь.

– Они живы, – прошептал я.