"Запретный поцелуй" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 3

Уиллоу-Кроссинг

Май 1819 года

Поскольку у слуг был выходной, в доме священника стояла тишина и в этот ранний час, когда едва рассвело, на кухне никого не было. Эмили стояла у плиты, подогревая разбавленное водой бренди, и радовалась тому, что в это весеннее утро может побыть одна, пока готовит для отца микстуру от кашля.

Она слегка тронула кончиком пальца зеркальную поверхность напитка. Порядок. Питье достаточно нагрелось. Повернувшись к столу, она залила горячей жидкостью гвоздику, дикий шалфей и болотный розмарин, заранее истолченные в фарфоровой чаше. Пряный травяной запах распространился по кухне, пробуждая воспоминания о подогретом вине и застолье… и об изысканных угощениях, которые подают на великолепных костюмированных балах, устраиваемых богатыми аристократами.

Она опустилась в кресло и скрестила руки на груди. О! И почему только она не может выбросить эту несчастную ночь из памяти?! Господи помилуй, уже два месяца прошло после того бала. Закончился срок ее траура, и с тех пор ее постоянно приглашали на бесчисленные званые обеды и вечеринки. Она даже удостоилась внимания со стороны двух молодых людей. Пора бы ей уже полностью забыть тот случай.

Лорд Блэкмор уж точно выбросил его из головы на следующее же утро. Хотя она надеялась, что он, может быть, навестит ее в один из последующих дней, больше он не проявлял к ней внимания.

Конечно. Он ясно дал понять, как мало это для него значит. Очевидно, ему не понравилась ее неопытность. Только у нее хватает глупости грезить о его поцелуях и хранить память о вкусе его губ, прильнувших к ее губам, о его руках, прижимавших ее к сиденью кареты…

О, проклятое, проклятое воображение, беспочвенные фантазии! Ну почему ее терзают эти нескромные воспоминания?

Потому что это был ее первый поцелуй. Она покраснела. Нет, не только первый. Ее первый, и второй, и третий. Какой бы по счету он оказался, если бы граф не остановился? Она готова была отдаться ему прямо там, в его карете! Этот мужчина определенно знал, как сделать первый поцелуй женщины незабываемым.

Будь он проклят за это! До того жизнь ее протекала по большей части удовлетворительно, упорядоченно, в мелких заботах, легких обязанностях и случайных встречах. Она посещала церковь, наносила утренние визиты и вела для отца домашнее хозяйство. И что за дело, если иногда она испытывала неудовлетворенность своей заранее распланированной, предопределенной жизнью? Если временами душу ее переполняла тоска? Ей жилось лучше, чем многим другим людям, и ее всегда учили благодарить за это Бога.

А затем лорд Блэкмор – Джордан – вторгся в ее безмятежный мир, нарушив его устоявшееся спокойствие, и заставил ее понять, чего ей не хватает. Прежде она не знала, что мужчина способен заставить сердце женщины радостно забиться или наполнить его такой невыносимой болью, которая почти сродни наслаждению.

Теперь она поняла смысл слов поэта Томаса Грея: «И где неведение дарит блаженство, безумье там познанья обрести». Она была счастлива в своем неведении. Приобретение знаний или опыта относительно мужчин и правда было чистым безумием. Наихудшим видом безумия!

– Ах вот ты где, – послышался голос со стороны двери. В кухню вошел отец Эмили. – Мне следовало догадаться, что ты здесь.

Эдмунд Фэрчайлд был высоким худощавым мужчиной, и, пока не умерла мать Эмили, совсем не походил на духовное лицо. После смерти жены он с головой ушел в работу, все время цитировал Священное Писание и серьезные стихи. Губы его, когда-то постоянно лучившиеся улыбкой, теперь, под тяжестью постигшего его несчастья, всегда были горестно сжаты. Руки, которые раньше часто обнимали дочь, теперь бессильно и вяло свешивались по бокам.

Когда Эмили увидела его помятую одежду и затуманенные сном голубые глаза, у нее болезненно защемило в груди.

– Прости меня, папа! Неужели я тебя разбудила? Я старалась не шуметь.

Осторожно опустив свою долговязую фигуру в кресло, он пригладил пятерней всклокоченные седеющие волосы, и в кои-то веки улыбка смягчила его суровые черты.

– Вовсе не ты разбудила меня. Разве ты не слышала, как подъехала карета? И, не дожидаясь, пока они позвонят и разбудят тебя, я спустился, чтобы посмотреть, кто это заявился в такой неурочный час.

– Ну и кто оказался таким невежей? – Заметив, что отец нахмурился, она добавила: – Надеюсь, это не жена мэра снова прислала за настойкой из березовых листьев? Я уже много раз говорила ей, чтобы она обратилась к аптекарю, но она настаивает, что одна только я в Уиллоу-Кроссинг могу ей помочь с ее ревматизмом.

– Это не жена мэра. Знаешь ли, Эмили, в последнее время ты, кажется, всем, кто просит у тебя лекарство, отвечаешь «нет».

Эмили поспешила сменить тему. Отец не должен узнать истинную причину того, почему она боится теперь заниматься лекарствами.

– Если у дверей оказался не слуга мэра, то кто же это был? Отец хлопнул себя ладонью по лбу.

– Я чуть не забыл! Лакей лорда Несфилда ожидает снаружи с каретой его светлости.

– Лорд Несфилд? Я думала, он все еще в Лондоне в связи с дебютом Софи в этом сезоне.

– Я тоже так думал. Но, судя по всему, он вернулся. Эмили почувствовала раздражение.

– И конечно же, первое, что он сделал – потребовал твоего присутствия в столь неурочный час. Он думает, ты ему слуга…

– Нет, дорогая, он прислал карету не за мной. Он прислал ее за тобой.

– За мной? Но для чего?

– Лакей сказал, дело касается леди Софи. А ты ее лучшая подруга.

Эмили во все глаза уставилась на отца. Софи? Неужели что-нибудь случилось с Софи?

Последний раз она виделась с Софи на балу, когда передала ей свое лекарство… Холодная дрожь пробежала по ее спине. Силы небесные, что, если все пошло не так?

Нет, ничего плохого не могло случиться. Настойка была совсем слабой. И конечно же, лорд Несфилд проделал столь долгий путь из Лондона не для того, чтобы отчитать ее за безобидный травяной настой.

Но что еще могло привести его сюда?

Отец явно неправильно истолковал ее затянувшееся молчание.

– Я знаю, ты недолюбливаешь этого человека, но лучше бы тебе поехать, дитя мое. В конце концов, он мой патрон.

– Да, конечно. Я немедленно еду.

Пока отец разговаривал с лакеем, Эмили потратила несколько минут, чтобы переодеться в небесно-голубое, расшитое узорами муслиновое платье, единственное в ее повседневном гардеробе, которое было пригодно для встречи с надменным маркизом.

Когда она спустилась по лестнице, отец задумчиво мерил шагами холл. Морщины на его лице казались глубже, чем обычно.

– Эмили, не позволяй, чтобы дурное настроение лорда Несфилда толкнуло тебя на резкости. – Он нагнулся, когда дочь потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. – Мы очень ему обязаны. Может, он и тяжелый человек, но по-прежнему остается одним из Божьих созданий. Постарайся помнить об этом.

– Я не забуду, папа. Не беспокойся. Я уверена, что все это какие-то пустяки.

Когда карета Несфилдов с грохотом приблизилась к старинному особняку, расположенному между землями арендаторов и лесом, Эмили стало трудно сохранять безмятежное спокойствие. Величественный фасад из камня и кирпича с его мириадами окон создавал впечатление пугающей силы и могущества, внушая благоговейный страх. Маркиз Несфилд обладал всей полнотой власти в Уиллоу-Кроссинг. Если бы ему вздумалось погубить их с отцом, он мог бы осуществить это легким мановением руки, одним щелчком пальцев. И к несчастью, она сама дала ему основания это сделать.

Нервная дрожь охватила девушку. Когда она, выйдя из кареты, ступила в роскошный холл и обнаружила поджидавшего ее лорда Несфилда собственной персоной, дрожь сменилась панической тревогой. Что-то было неладно. Но что? Какое отношение могло это иметь к ней?

Должно быть, случилось что-то ужасно скверное. Его светлость, обычно одетый роскошно и экстравагантно, был на этот раз в небрежном дорожном костюме. Он выглядел так, словно всего минуту назад прибыл из Лондона. Маркиз кружил по холлу как огромный хищник, охраняющий кровавую добычу, и его трость из слоновой кости неровно выстукивала беспокойную дробь на мраморном полу.

Как только лорд Несфилд заметил Эмили, он еще больше нахмурился, добавив морщин своему не первой молодости лицу.

– Ну наконец-то! Пойдемте-ка со мной, мисс Фэрчайлд, нам нужно многое обсудить.

Едва дав время дворецкому принять у нее накидку, лорд схватил девушку за руку и потащил за собой в гостиную, словно она была непослушным ребенком. Господи помилуй, что происходит? Эмили никогда еще не приходилось видеть лорда Несфилда в таком возбуждении, а он был большим мастером по скандалам и сварам.

Как только они вошли в богато обставленную комнату, лорд отпустил девушку. Она огляделась и с удивлением обнаружила, что кто-то уже поджидал их там. В широком кресле с высокой спинкой восседала женщина плотного телосложения, словно огромная откормленная индейка.

И в каком блестящем оперении! Дорогостоящее атласное платье дамы было такого ярко-лилового цвета, что ее розовощекое лицо напоминало расцветший пион среди моря фиалок. На взгляд ей было около пятидесяти, хотя трудно было определить точно, поскольку голову ее украшал тюрбан из золотистого атласа, а полнота щек сглаживала любые морщины, которые рискнули бы появиться на ее лице.

Одно не вызывало сомнений: только крайне уверенная в себе женщина могла надеть подобный наряд.

– Офелия, – произнес лорд Несфилд, позволь представить тебе мисс Фэрчайлд, дочь нашего священника. Мисс Фэрчайлд, это Офелия Кемпбелл, графиня Данди. Леди Данди – моя сестра.

Сгорая от любопытства, Эмили присела в глубоком реверансе. Значит, это и есть пресловутая леди Данди. Согласно местным сплетням, эта дама отвергла предложения руки и сердца от английского герцога и маркиза, чтобы сочетаться браком со своим шотландским графом. Одни говорили, что она вышла замуж по любви, другие – что она поступила так назло своим равнодушным родителям. В любом случае ходили слухи, что благодаря своей сообразительности, тонкому уму и решительным речам она пользуется уважением и большим влиянием в шотландском высшем обществе, несмотря на свое английское воспитание.

Выпрямившись, девушка увидела, что леди Данди внимательно разглядывает ее изучающим взглядом, подобно ювелиру, скрупулезно рассматривающему неотшлифованные драгоценные камни.

– Вас, вероятно, удивило, почему я вызвал вас сюда, мисс Фэрчайлд, – продолжал лорд Несфилд. – Как вы знаете…

– Рандолф, как можно быть таким невежей? – Леди Данди сердито посмотрела на брата. – Сначала предложи бедной девочке присесть. И ради Бога, прикажи подать что-нибудь подкрепиться. Ведь мы только что с дороги. – С царственным кивком, небрежно направленным в сторону Эмили, она добавила: – Вы должны извинить моего брата за дурные манеры, мисс Фэрчайлд. Он очень устал. Мы провели в пути всю прошлую ночь, чтобы наверстать время, потерянное из-за плохой погоды.

Нетерпеливо махнув рукой в сторону дивана, расположенного напротив кресла сестры, лорд Несфилд рявкнул:

– Садитесь, мисс Фэрчайлд! – Затем он подошел к двери и громко позвал слугу.

Эмили немедленно выполнила его приказание, не осмеливаясь противоречить. Пока они ожидали чай, леди Данди засыпала Эмили вопросами: о ее родителях, о ее воспитании, о том, какие книги она читает. К тому времени как чай наконец подали, Эмили была уже готова дерзко заявить леди Данди, что все это не ее дело и нисколько ее не касается. Милостивый Боже, это что, какая-то проверка? Или же у женщин из высшего общества принято допрашивать своих гостей?

– Ну так, мисс Фэрчайлд, – начал лорд Несфилд, – как вы уже могли догадаться, я приказал доставить вас сюда, потому что мне нужна ваша помощь.

Ее помощь?! Более чем странно!

– Ваш лакей сказал, что дело касается Софи. – Эмили осторожно отпила глоток чаю, непрестанно ощущая пронизывающий взгляд леди Данди. – Надеюсь, она не больна? Могу я ее повидать?

– Боюсь, это невозможно, – ответила за брата леди Данди. – Моя племянница сейчас в нашем поместье в Шотландии со своим дядей.

– В Шотландии?! – Эмили так резко поставила чашку, что чай выплеснулся на тонкое фарфоровое блюдце. – Я думала, что она в Лондоне, ведь у нее дебют в свете!

– Все так и было, – ответил лорд Несфилд, сунув руки в карманы сюртука. Лицо его приняло жестокое, даже зловещее выражение. – Пока она не попыталась бежать с каким-то прохвостом.

Эмили полностью забыла о чае.

– Софи? Робкая малышка Софи? Собиралась бежать с мужчиной?!

– Да. Робкая малышка Софи собиралась бежать с мужчиной, – мрачно повторил маркиз. – Вот тогда-то я и отослал ее к Офелии в Шотландию. Там она и останется до тех пор, пока я не выясню, кто этот мерзавец.

– Что вы хотите сказать? Вы не знаете, кто он такой?

– К несчастью, нет. Однажды ночью я услышал шум и, спустившись по лестнице, увидел, как Софи тайком выскользнула из дома. Я выбежал через открытую дверь вслед за ней. На улице ее ожидала коляска, но когда возница увидел меня, он быстро отъехал. Я приказал подать лошадь и бросился в погоню, но, разумеется, было уже поздно. Этот человек скрылся. И мне так и не удалось узнать, кто это был. Я до сих пор этого не знаю. – Опасный блеск появился в его глазах. – Но я непременно это выясню. Можете не сомневаться!

Эмили могла бы подумать, что все это какая-то странная шутка, если бы не два обстоятельства. Во-первых, лорд Несфилд никогда не шутил. Во-вторых, леди Данди громогласно поддержала обещание брата найти подлеца.

И кто бы мог поверить, что застенчивая, робкая Софи может когда-нибудь решиться на побег? Но опять же, Софи на балу довольно странно высказывалась насчет лакея.

Что-то в лице Эмили, должно быть, насторожило лорда Несфилда и его сестру, потому что они одновременно воскликнули:

– Вы знаете, кто он такой?!

– Нет! Я правда не знаю! Разве только… ну ладно, она так нервничала из-за предстоящего дебюта в свете, что пошутила… насчет бегства с лакеем.

Лицо лорда Несфилда вытянулось.

– Нет, это был не лакей, уверяю вас. Этот мерзавец из высшего общества, потому что я пустил по его следу ищеек с Боу-стрит, пытаясь найти кучера наемного экипажа, но безуспешно. Похоже, проклятая коляска бесследно исчезла. – Лорд Несфилд поднял к лицу лорнет и пристально уставился на Эмили. – Не говорила ли она еще чего-нибудь? Не писала ли о каком-нибудь мужчине, которого встретила?

– Если вы припоминаете, лорд Несфилд, – холодно произнесла Эмили, – вы запретили ей писать мне. А Софи всегда покорно выполняла ваши желания.

Леди Данди приглушенно рассмеялась, и лорд Несфилд пришел в ярость.

– Ну, уж не очень-то она была покорна, когда убегала с этим проходимцем!

Эмили возмущенно посмотрела на маркиза. В конце концов, ее-то вины в этом нет!

– Но ведь наверняка Софи согласилась сказать вам, кто это был, когда тот побег не удался?

– Нет, дьявол ее побери! – Серые щеки лорда раздулись от негодования, и он прорычал, подчеркивая каждое слово ударом трости об пол: – Она не желала ничего сказать!

– Успокойся, Рандолф. Твой драматизм делу не поможет. – Леди Данди слабо улыбнулась Эмили. – Кажется, моя племянница внезапно обрела твердость. Она отказывается назвать имя своей истинной любви. Никому не удалось заставить ее нарушить молчание. Даже мне. Она сказала только, что они любят друг друга и она обязательно выйдет за него замуж независимо от того, что мы станем говорить или делать.

– Я бы привез дерзкую девчонку сюда, чтобы посмотреть, удастся ли вам вытянуть из нее правду, – посетовал лорд Несфилд, – но побоялся, что негодяй тоже сюда явится. По крайней мере ему не придет в голову разыскивать ее в Шотландии.

– А как насчет горничной Софи? Не могла бы она сообщить вам что-нибудь?

– Она тоже сбежала в ночь неудавшегося побега. – Лорд Несфилд уселся на другой конец дивана. – Если только я ее найду, то непременно подвешу за ее бойкий язычок, обещаю вам! Никогда не поступайте так, как эта девица. Она дурно влияла на мою Софи.

Эмили едва сдержала улыбку. Хотелось бы ей увидеть хоть одного-единственного человека, о котором бы лорд Несфилд сказал, что тот благотворно влияет на его дочь. За истекшие пять лет у Софи сменилось шесть разных служанок, и эта последняя продержалась даже дольше остальных, учитывая вспыльчивый характер лорда Несфилда.

Леди Данди подалась вперед и налила себе еще чаю.

– Судя по всему, можно с уверенностью утверждать, что Софи познакомилась с этим мужчиной в Лондоне. Как бы еще она могла оказаться в обществе такого мерзавца?

– И в самом деле, как еще? – прорычал лорд Несфилд. – И мы знаем, что это охотник за приданым, будьте уверены. Если бы он был приличным, порядочным человеком, то попросил бы у меня ее руки.

Эмили с трудом сдержалась, чтобы не возразить. Репутация лорда Несфилда могла бы отпугнуть даже самого приличного человека. Но все же побег влюбленных редко встречается в среде людей равного положения и состояния. Не исключено, что опасения лорда Несфилда вполне обоснованны.

– Скорее всего он знатный человек без состояния или же второй сын лорда, стремящийся заполучить богатую наследницу, – сказала леди Данди. – У таких людей достаточно влиятельных фамильных связей, чтобы удержать их попытку втайне от сыщиков с Боу-стрит.

Ясное дело, никто из них и мысли не допускал о том, что это просто влюбленный мужчина, который прекрасно понимал, что иным способом ему никогда не добиться Софи. Но, принимая во внимание неопытность Софи, может быть, они и правы.

Леди Данди откинулась на спинку кресла, раскинув вокруг свои лиловые атласные юбки, словно развернутый парус.

– Теперь вы понимаете, почему мы так озабочены, мисс Фэрчайлд? Моя племянница стремится вернуться к своему тайному поклоннику. Если нам не удастся вскоре раскрыть его, боюсь, он предпримет вторую попытку. И на этот раз она может оказаться успешной. Мы не можем вечно прятать девочку в Шотландии. Пойдут разговоры. Ее остальные поклонники – а Рандолф сообщил, что их было достаточно – захотят узнать, куда она пропала. Мы должны им что-то сказать. Но сначала нам нужно разоблачить повесу, который все это затеял.

– Тогда уж я с ним разберусь – предложу ему денег, чтобы от него избавиться, или пригрожу опозорить, – вмешался лорд Несфилд. – Но я не смогу положить конец его замыслам, пока не узнаю, кто за этим стоит.

Эмили печально вздохнула.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Мне бы очень хотелось вам помочь, но, как я уже сказала, Софи никогда мне не говорила, что влюбилась в какого-то молодого человека.

– Ах, но вы можете нам помочь, – сказала леди Данди. – Мы полностью рассчитываем на вас.

Внезапно две пары глаз дружно уставились на Эмили, и тяжесть их объединенной мощи обрушилась на девушку с такой же силой, с какой яркий солнечный свет бьет по глазам, стоит отдернуть занавески.

О нет! Под этим крылось что-то, чего она не понимала.

Леди Данди поднялась со своего места и пересела на диван рядом с Эмили. Это само по себе настораживало, но когда знатная дама взяла девушку за руку, опасения Эмили подтвердились. Что-то здесь затевалось, причем то, что ей не понравится!

– Понимаете, моя дорогая, Рандолф рассказал мне о вашей дружбе с Софи. Когда мы отправились в Уиллоу-Кроссинг, мы надеялись, что вам что-то известно. Но на случай, если вы ничего не знаете, мы составили план, как выяснить личность возлюбленного Софи.

– И этот план включает меня?

– Да. Если вы захотите нам помочь. Ради вашей подруги. Эмили беспокойно заерзала на жестком диване. Она устремила задумчивый взгляд на леди Данди, избегая смотреть на лорда Несфилда. Леди Данди по крайней мере делала вид, что у Эмили есть выбор. Но лорд Несфилд определенно не предоставил бы ей такового. Он бы просто велел, чтобы она помогла им, прекрасно зная, что Эмили не посмеет отказаться.

– Что вы хотите, чтобы я сделала? – осторожно спросила она.

Настороженное выражение лица леди Данди смягчилось.

– Нам нужен шпион, дорогая, кто-то, кто будет вращаться среди друзей Софи и общаться с ее поклонниками… Кто-то, к кому может обратиться этот ее повеса, пытаясь получить сведения о ней.

– Я не понимаю.

– Рандолф заметил, что за его лондонским домом следят какие-то люди, а Софи, видимо, убеждена, что ее молодой человек будет продолжать попытки отыскать ее, пока не добьется успеха. Поэтому нам нужна женщина примерно того же возраста, что и Софи, которая могла бы показаться мужчине в его положении благожелательной и сочувствующей. Если бы он решил довериться ей, попросил бы помочь добиться Софи, этот прохвост оказался бы у нас в руках.

– Вот почему вы нужны нам, – грубо сказал лорд Несфилд, придвигаясь ближе. – Мы хотим, чтобы вы стали нашим шпионом!

Эмили в испуге перевела взгляд с леди Данди на лорда Несфилда, уже вплотную придвинувшегося к ней.

– Ну что вы! Это нелепо! Кто из вашего круга стал бы откровенничать с дочерью священника? Кто смог бы вправду поверить, что я в силах помочь ему добраться до Софи?

– Вы совершенно правы, конечно, – спокойно ответила леди Данди. – Если бы мы представили вас как подругу Софи – дочку приходского священника из Уиллоу-Кроссинг, – это выглядело бы подозрительно. Даже если мы по-прежнему будем говорить всем, что Софи сильно больна и не может посещать приемы, в обществе сочтут странным, что вы развлекаетесь на балах, вместо того чтобы сидеть у постели больной подруги.

Лорд Несфилд, сверкая глазами, склонился над девушкой.

– Поэтому мы не хотим, чтобы вы представлялись дочерью священника. Мы хотим, чтобы вы изображали дочь Офелии!

Когда Эмили, открыв рот от изумления, в недоумении уставилась на него, он нетерпеливо продолжал:

– Мы скажем, что вы приехали в Лондон, чтобы дебютировать в этом сезоне. Вы выглядите достаточно молодо, чтобы сойти за восемнадцатилетнюю. Обе собственные дочери Офелии еще слишком юны для этого. А к тому времени, как они достигнут подходящего возраста, все уже давно забудут о вас. От вас требуется одно – с сочувствием отзываться о вашей дорогой кузине Софи и о том, как вы расстроены ее недомоганием. Несколько балов, ряд званых обедов, и я уверен, что нужный нам человек выйдет на вас.

Забыв о том, где она находится и с кем разговаривает, Эмили воскликнула:

– Да вы сошли с ума! Чтобы я стала шпионкой? Попыталась склонить какого-то мужчину к знакомству со мной ради Софи? Это бредовая затея!

Поскольку они молча смотрели на нее, ожидая, когда она успокоится, Эмили продолжала:

– Ни один охотник за приданым не приблизится ко мне, уверяю вас, если я представлюсь членом семьи! Он не настолько глуп, чтобы знакомиться с родственницей, раз знает, что вы его ищете!

– Но он не поверит, что вы в силах помочь ему, если вы не член семьи, – умиротворяющим тоном сказала леди Данди. – Так вот что мы предлагаем. Как только мы прибудем в Лондон, мы пустим слух, что вы с вашим дядей Рандолфом терпеть не можете друг друга. Мы представим вас как своенравную самоуверенную девицу, которая в грош не ставит старших и всегда поступает наперекор. Это создаст видимость, что вы сочувствуете влюбленным, и поможет вам завоевать доверие этого человека.

– Если, по счастью, ваше предполагаемое положение богатой наследницы привлечет этого ловца удачи к вам самой, – добавил лорд Несфилд, – то будет даже лучше. Это раскроет моей дочери его непостоянство и заставит ее оставить свои надежды.

Силы небесные! Да они тщательно все продумали, будь они неладны! Они спланировали целый мошеннический трюк с ее участием даже прежде, чем попросили ее помочь им. И теперь они полагают, что она примется его выполнять!

– Я не могу участвовать в подобном обмане, – запротестовала Эмили. – Это невозможно!

Леди Данди ободряюще похлопала ее по руке.

– Не рассматривайте это как обман, моя дорогая. Это всего лишь увлекательное приключение, которое может помочь вашей подруге. Вы хотите вырвать Софи из рук этого охотника за приданым или нет?

– Конечно, но…

– Это будет весело, – продолжала леди Данди, сжимая руки Эмили. – Вот увидите. Подумайте о том, что вам удастся испытать. Девушке вроде вас вряд ли представился бы случай провести светский сезон в Лондоне. Вы побываете в этом городе, будете носить богатые наряды и посещать самые престижные балы. – Склонившись ближе, дама подмигнула Эмили. – Кто знает? Может быть, вам даже удастся подцепить себе богатого мужа. Разве это не соблазнительно?

Выдернув руки, Эмили вскочила на ноги.

– Нет, леди Данди, это не так! Не знаю, за сколь легкомысленную особу вы меня принимаете, но мне не нужны богатые наряды и состоятельный муж, добытый хитрыми уловками и обманом! – Увидев удивленное лицо леди Данди, девушка сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки и успокоиться.

Леди Данди вздернула голову и с головы до ног оглядела Эмили, словно увидела ее в первый раз.

– Очень интересно! Юная леди с принципами. Это так редко встречается в наши дни, что я с трудом могу в это поверить. – Пожав плечами, она сложила руки на коленях. – Ну что ж, как я вижу, вы не собираетесь с нами сотрудничать.

– Глупости! – неожиданно громко заговорил лорд Несфилд, сохранявший молчание в течение всей эмоциональной вспышки Эмили. – Оставь нас, Офелия. Мне нужно поговорить с мисс Фэрчайлд наедине.

– Если она не хочет нам помочь… – начала леди Данди.

– Оставь нас, Офелия! – проревел маркиз, заставив свою сестру вздрогнуть.

Шурша необъятными юбками, леди Данди поднялась на ноги.

– Хорошо. Но не вздумай запугивать бедную девочку, Рандолф, я все равно услышу. – Она бросила на Эмили пронизывающий взгляд. – Я могу не соглашаться с ее доводами, но я с уважением отношусь к ним. Кроме того, если она станет помогать нам против своей воли, ничего хорошего для нас из этого не выйдет.

– Она станет помогать нам по своей воле, уверяю тебя, – тихим зловещим голосом произнес лорд Несфилд, пока его сестра величаво шествовала по комнате. – Не правда ли, мисс Фэрчайлд?

У Эмили сердце ушло в пятки, когда дверь гостиной захлопнулась за графиней. Она понимала, что за этим последует.

– Прошу вас, милорд, вы должны понять меня…

– Молчите! – Маркиз полез в карман расшитого сюртука и вытащил какой-то предмет, зажав его в костлявой ладони. – Я так и знал, что вы заартачитесь. Вам наплевать, что я предоставил вашему отцу приход, что ваша семья в неоплатном долгу передо мной со дня вашего рождения. Вы задумали пренебречь своими обязательствами. Ну что ж, я не позволю вам сделать это!

Он вытянул вперед руку, в которой держал маленький синий флакончик с несколькими каплями жидкости. Эмили слишком хорошо знала, что это было. Настойка опия. Остатки лекарства, которое она приготовила для мамы, чтобы облегчить боли, мучившие ее из-за изнурительной болезни.

Та самая настойка, которая ее убила.

Когда маркиз удостоверился, что Эмили узнала флакончик, он снова спрятал его в карман.

– Вижу, вы меня поняли. До сих пор я полагал, что будет лучше, если все будут думать, что ваша мать умерла от своей болезни. В конце концов, мне могло повредить, если бы стало известно, что жена моего приходского священника покончила с собой. Это могло бы вызвать большой скандал.

– Я не могу утверждать наверняка, что она покончила с собой, – возразила Эмили. Но конечно же, она это знала.

В то ужасное утро, когда девушка обнаружила умершую мать и пустой пузырек из-под опиумной настойки на полу возле кровати, она была в доме совершенно одна. К несчастью, как раз в этот момент приехал лорд Несфилд, чтобы поговорить с ее отцом. Он все увидел и сразу же догадался, что произошло.

В смятении Эмили спросила у него совета. Она хотела все рассказать отцу, но лорд Несфилд настоял, чтобы она хранила молчание. Он объяснил, что сообщение действительной причины смерти ее матери глубоко ранит отца, не говоря уже о том, что произойдет, если правда выйдет наружу. Жена священника, совершившая смертный грех против Бога, могла вызвать такой далеко идущий скандал, что жизнь отца была бы навеки загублена. Поэтому девушка согласилась сказать всем, что ее мать просто умерла от своей болезни. Никто, даже отец, не должен был узнать о настойке опия.

Острое чувство вины охватило ее, как уже случалось много раз прежде. Это по ее вине умерла мать, только по ее вине! Если бы она проявила больше осмотрительности при хранении опиумной настойки! Из-за ужасных болей, терзавших ее, мать не смогла устоять перед соблазном. И в глубине души Эмили не могла ее винить.

– Ну, мисс Фэрчайлд, – холодно продолжал лорд Несфилд, – мы оба с вами знаем, что ваша мать нарочно приняла настойку опия, чтобы положить конец своим страданиям. Если я решусь придать это огласке, с вашим отцом будет покончено.

Может ли маркиз выполнить свою угрозу? Неужели он так жесток? Да, он, безусловно, на это способен!

С другой стороны, отец ни за что не пожелал бы, чтобы она участвовала в подобном обмане, даже с риском для его будущего.

– Я… я не знаю…

– Если вы все еще упираетесь, позвольте указать вам и на другое. У меня нет доказательств, что ваша мать приняла настойку сама. Возможно, это вы дали ей лекарство, чтобы прекратить ее страдания. Вполне вероятно, что это вовсе не самоубийство, а умышленное убийство!

Эмили в ужасе уставилась на него. Не мог же он подозревать… Не мог же в самом деле подумать…

Маркиз поднял к глазам лорнет и устремил на девушку холодный безжалостный взгляд. Сквозь линзы оптических стекол глаза его казались огромными и леденящими.

– Я ведь не знаю, что тогда в действительности случилось, разве не так? Все, что у меня есть – это почти пустой пузырек с настойкой опия. А всем известно, что вы балуетесь врачеванием.

– Но я бы никогда…

– В самом деле? А чтобы спасти свою мать от дальнейших страданий? Готов допустить, что некоторые сочли бы это благородным поступком. – Он похлопал по карману своего сюртука. – Но только не закон. Если бы мне вздумалось облегчить душу и поведать о событиях того дня… скажем… моему другу, мировому судье, намекнув ему, что вы могли бы сделать это сами, он бы очень заинтересовался. Как выдумаете, мисс Фэрчайлд? Если дело дойдет до суда, кому, по-вашему, они поверят?

Эмили показалось, что комната поплыла вокруг нее. Ответ на этот вопрос был до боли очевиден. У нее не было ни малейшего шанса против могущественного, занимающего высокое положение лорда Несфилда. Не существовало никаких доказательств ее невиновности. Кроме того, если бы даже ей удалось выиграть такой процесс – что весьма сомнительно, учитывая связи маркиза, – они с отцом повсюду стали бы отверженными.

– Вы не станете… Вы не можете быть таким жестоким…

– Бедный ваш отец! Видеть, как его дочь привлекли к суду за убийство. Этого он не переживет. – Лорд Несфилд таинственно усмехнулся. – Это погубит вас. Какая жалость, что жизнь такой миленькой девушки оборвется в самом расцвете!

Эмили содрогнулась.

– И вы станете так лгать обо мне? Вы привлечете меня к суду за убийство, которого я не совершала? Как вы можете? – В отчаянии она схватилась за соломинку. – Это для вас самого обернется скандалом – дочь вашего священника обвиняется в убийстве!

– Вы думаете, меня беспокоит скандал, когда судьба моей дочери под угрозой? Вы хотите защитить своего отца? – Он с силой ударил тростью об пол. – Ну что ж, я тоже готов защищать репутацию и будущее моей дочери любой ценой!

Эмили уставилась на огонь в камине, страстно желая, чтобы пламя выплеснулось наружу и пожрало лорда Несфилда вместе со всеми его грязными угрозами!

– Почему я? Наверняка есть и другие бедные девушки, которых вы шантажом можете заставить делать все, что вам вздумается.

– Потому, что вы лучше всех подходите для этого случая. Его бесстрастный взгляд пробежался по ней со скрупулезностью, с которой выбирают породистого рысака.

– Вы достаточно благовоспитанны, чтобы сойти за аристократку, и достаточно умны, чтобы научиться тому, чего еще не знаете. Никто из высшего общества вас не знает, так что вам не грозит риск случайно встретить знакомого. Единственный бал, на котором вам довелось побывать, и где люди из общества могли бы вас встретить, был маскарадом, и вы тогда надели вдовий траур и маску. Вы даже не танцевали, слава Богу. Скрестив руки на груди, лорд Несфилд сказал: – Как видите, это должны быть вы! Никто не узнает вас, как и не обеспокоится, когда вы исчезнете и снова вернетесь сюда, в свою безопасную обыденную жизнь.

Никто ее не узнает? Как бы не так! Лорд Блэкмор видел ее без маски. Разумеется, не стоило говорить лорду Несфилду, что она проехалась в карете наедине с его заклятым врагом, человеком, печально известным своими любовными связями. И по одной-единственной причине. Лорд Несфилд не поверил бы ей. А если бы и поверил, то только получил бы еще одно орудие власти над ней.

Кроме того, Эмили не была уверена, что лорд Блэкмор вообще ее узнает. Граф видел ее короткое время при лунном свете. Скорее всего он давно уже забыл ее лицо.

Тем не менее еще и другие могли бы узнать ее, не важно, что думает по этому поводу лорд Несфилд.

– А как насчет Лоренса, моего кузена? Если он увидит меня в Лондоне…

– Не болтайте ерунды! Лондонский адвокат не бывает на великосветских балах. А если случайно встретите его на улице, скажете, что приехали в Лондон вместе с Софи.

Девушка спешно перебрала в памяти своих знакомых.

– А как же Горманы? И Тейлоры? – спросила она, называя две наиболее известные фамилии в Уиллоу-Кроссинг. – Они всегда проводят в Лондоне светский сезон, и они меня знают. А как насчет Драйденов?

– У Драйденов только что родился внук. Они остаются в своем поместье. Горманы не собираются в Лондон в этом году, потому что не хотят оставлять больную мать мистера Гормана. А что касается Тейлоров, то дебют их дочери в прошлом году обошелся им так дорого, что они решили в этом сезоне не ездить в город.

– Но непременно найдется еще кто-нибудь…

– В таком случае, я о нем позабочусь.

– А как же папа? Как ему объяснить, почему я его покидаю? Лорд Несфилд безразлично пожал своими тощими плечами.

– Мы скажем ему, что вы нужны Софи в Лондоне. Лучше, чтобы он не знал подробностей, иначе он может возражать. Или вы предпочитаете рассказать ему правду?

Слезы подступили к ее глазам. С большим трудом девушке удалось их сдержать. Какой подлец! Это так несправедливо! Только попадись ей эта Софи!

Нет, она не должна обвинять Софи. Это полностью ее собственная вина. Если бы она проявила больше осторожности с настойкой опия, ничего бы этого не случилось и лорд Несфилд не имел бы над ней такой власти. Все это послано ей в наказание.

И все же участие в подобном обмане было бы нарушением всех моральных принципов! Но ведь у нее не осталось выбора. Вряд ли Господу угодно, чтобы она принесла свою жизнь в жертву этим принципам, в особенности если это заставит страдать ее отца.

– Хорошо. Я сделаю, как вы хотите. – Ей пришлось выталкивать из себя эти слова силой.

– Есть еще кое-что.

В глазах девушки блеснули слезы.

– Что еще вы от меня хотите?

– Вы должны держать в секрете причины, по которым согласились помогать мне, даже от моей сестры. Иначе, клянусь, я исполню свои угрозы!

– Я так понимаю, что леди Данди не одобрила бы ваш шантаж?

Маркиз нахмурился.

– Я не знаю. Но я не желаю, чтобы она вмешивалась. Если вы скажете ей правду, я клянусь…

– Вы достаточно ясно выразились. – Эмили гордо выпрямилась. – Но если я все исполню, вы должны дать клятву, что похороните мамину тайну навсегда.

Лорд Несфилд оглядел девушку в лорнет.

– Конечно. Как только я найду тайного поклонника моей дочери и покончу с его притязаниями, мы с вами будем в расчете.

– Вы клянетесь в этом?

– Клянусь.

«Я заставлю вас выполнить эту клятву, милорд, – гневно думала Эмили, пока он выходил в холл, чтобы позвать леди Данди. – Не думайте, что это мне не удастся».