"Загадочный виконт" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Сабрина Джеффрис Загадочный виконт

Пролог

Лицо, представляющее юную леди ко двору, должно иметь безупречную репутацию. А если ее семья не обладает таковой, то здравый смысл должен подсказать им держаться подальше во время данной церемонии. Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка, или Руководство для гувернанток, компаньонок и наставниц молодых леди

Лондон, апрель 1814 года

Проклятие!.. С того места, где он стоял, ему ничего не было видно.

Маркус Норт, шестой виконт Дрейкер, поднялся с мраморной скамьи и подошел вплотную к стеклянным дверям, чтобы хорошенько разглядеть, что происходит в бальном зале. Вот так получше, мрачно подумал он, жаль только, что нельзя остаться здесь. Еще, чего доброго, кто-то заметит, что он подглядывает, и примет его за французского шпиона.

— Что, ради всего святого, ты тут делаешь? — раздался за его спиной знакомый голос.

Маркус резко обернулся и нос к носу столкнулся со своим сводным братом. Тот, бесшумно поднявшись по ступенькам лестницы, ведущей из сада его нового городского особняка, разглядывал его и беззастенчиво ухмылялся. «Попался-таки», — зло подумал Маркус.

Александр Блэк, граф Айверсли, направлялся в сторону террасы.

— А я-то считал, что ты уже давным-давно отбыл домой, в Каслмейн.

— Так и есть. — Усевшись на ту же мраморную скамью, с которой он встал несколько минут назад, Маркус поднес к губам оставленный там бокал с мадерой. — Но, не добравшись и до Хертфордшира, решил воротиться.

— Почему? Маркус глотнул вина.

— Чтобы самолично убедиться, что все в порядке.

— Ну а если нет? Что бы ты сделал — ворвался в дом и навел порядок?

— Очень смешно. — Маркус не отрывал глаз от стеклянных дверей, которые вели в бальный зал особняка Айверсли. Гости прибывали один за другим. А в центре этой толпы стояла его, Маркуса, сводная сестра.

На мгновение у него перехватило дыхание. С того места, где он сидел, он мог видеть лишь макушку своей драгоценной Луизы. Но даже только ее высокая, по последней моде, прическа, украшенная страусовым пером, показывала, как очаровательна девушка. И уже почти взрослая! Тьфу ты черт, когда же она успела вырасти?! Черноволосая, с темными миндалевидными глазами, Луиза была точной копией их покойной матери, и уже одно это сводило Маркуса с ума.

Он сделал большой глоток и мрачно задумался. Знают ли Айверсли и его жена Кэтрин, как должным образом представить светскому обществу юную дебютантку? Учитывая, что, кроме богатого приданого и красоты, у нее есть еще брат-пария, о котором не принято говорить вслух?

Маркус с трудом заставил себя отвести глаза от дверей.

— Как прошло представление Луизы ко двору?

— На редкость удачно. К счастью, ей не пришлось стоять в этой бесконечной цепи дебютанток, а по словам Кэтрин, все молоденькие девушки именно этого больше всего и боятся.

В этот момент толпа в зале настолько поредела, что Маркус смог разглядеть низко вырезанный корсаж бального платья Луизы. Негромкое ругательство сорвалось с его губ. Пропади все пропадом — ей можно дать лет двадцать пять, а то и больше, в этом наряде она казалась почтенной замужней дамой, а не девятнадцатилетней девушкой!

— Что это за платье! До такой степени откровенное! — буркнул он.

— Ничего не поделаешь, теперь модно, чтобы девушки обнажали грудь едва ли не до сосков, — усмехнулся из-за спины Айверсли другой хорошо знакомый мужской голос. — На фоне остальных твоя Луиза просто скромная фиалка.

— Какого дьявола! А ты что тут делаешь?! — зарычал Маркус, увидев еще одного своего сводного брата, Гевина Бирна, как раз в этот момент появившегося возле них с бокалом шампанского в руке. — Между прочим, она моя сестра, не твоя.

Бирн передернул плечами:

— Ну, положим, светский дебют Луизы был частью нашего соглашения, братец. Помнишь наше Братство королевских ублюдков? Так что самое меньшее, что я мог сделать, — это явиться на бал. — Он бросил на Маркуса взгляд, в котором читалось легкое презрение, и добавил: — Раз уж ее собственный брат не удосужился почтить его своим присутствием…

— Черт возьми, ты отлично знаешь, что я не мог… это бы все испортило!

— Тогда прекрати шнырять тут и убирайся домой! Если уж ты так волнуешься за ее репутацию, так предоставь все Айверсли и мне, а сам проваливай!

Маркус обиженно засопел.

— Айверсли я, конечно, доверяю, но вот…

— Хватит, джентльмены. — Айверсли решил, что ему пора вмешаться. — Все мы сегодня перенервничали. Но, слава Господу, самое страшное уже позади, так что теперь волноваться уже не из-за чего.

Много он понимает, мрачно фыркнул про себя Маркус. Если у человека есть сестра, ему всегда есть из-за чего волноваться.

Взгляд Маркуса помимо его воли вновь устремился сквозь стеклянные двери в бальный зал. Лицо его потемнело от гнева, когда он заметил, как смущенно улыбнулась и вспыхнула Луиза, когда к ней подвели какого-то молодого повесу.

— Это еще что за хлыщ?

— Успокойся, — вмешался Айверсли. — Этот юнец вполне респектабелен. Отличная партия во всех отношениях. Во всяком случае, так мне сказали. Это Саймон Тремейн, герцог Фокс-как-бишь-его-там…

— Фоксмур?! — прорычал Маркус. — Кэтрин пригласила на бал герцога?

— А что такого? — обиженно надулся Айверсли. — Он молод, богат и к тому же холостяк…

— И вдобавок — ближайший друг самого Принни[1], вот кто он такой, — из-за плеча Маркуса влез в разговор Бирн. Маркус даже не заметил, как он подошел. — Как интересно!

Айверсли растерянно заморгал:

— Господи… но мы ничего не знали, уверяю тебя! Ни я, ни Кэтрин не любители светских сплетен.

Бирн бросил на Маркуса заговорщический взгляд:

— Еще бы… они ведь слишком заняты… м-м-м… другими вещами.

— Ничего подобного! — вспыхнул Айверсли — И конечно, о том, на что ты намекаешь, и речи быть не может! Кэтрин только два месяца как родила — ты что, забыл?!

— Ах, прелести семейной жизни! — сладко зажмурившись, промурлыкал Бирн. — Но я лично предпочитаю оставаться холостяком. А ты, Дрейкер?

— Будь я неладен, разумеется! — Но он покривил душой — если честно, Маркус иной раз завидовал Айверсли, ведь тот просто обожал и жену, и крошку-дочь, а жена платила ему тем же. Он отдал бы все на свете, чтобы иметь такую же любящую семью.

Но об этом можно забыть. Ему придется смириться с одиночеством. В этот момент Маркус заметил, как франтоватый герцог Фоксмур пригласил Луизу на танец, и глаза его превратились в узкие щелки.

— А Принни сегодня был при дворе?

С губ Айверсли сорвался какой-то звук, похожий на презрительный смешок.

— Говорили, что был. Честно говоря, мне еще не доводилось самолично встречаться с нашим августейшим батюшкой.

— Ты никогда его не видел? — удивился Бирн, вытаращив глаза на Айверсли.

— Нет. А даже если бы и видел, какая разница? Он ведь и знать не знает, что я имею честь принадлежать к сонму его незаконных отпрысков. А ты?

— Видел его как-то раз в театре, когда был еще совсем маленьким. Мама показала мне его из-за кулис, — зло ухмыльнулся Бирн. — Она-то, бедняжка, никогда не теряла надежды, что он меня все-таки признает, хотя бы неофициально. Чушь! Принни предпочел бы умереть, чем во всеуслышание заявить, что сделал ребенка какой-то маленькой ирландской актрисочке. Представляю, что бы сказали на этот счет его высокородные приятели! — Он бросил ядовитый взгляд в сторону Маркуса. — Куда уж мне! Ему не стыдно признавать только таких, как Маркус, рожденных «добропорядочными» супругами не менее достойных джентльменов.

— Знаешь, — пожал плечами Маркус, — уж ты поверь мне на слово, я не больше тебя хотел иметь отцом Принни. Почему, как ты думаешь, я все эти — годы из кожи вон лез, чтобы Луиза не попалась ему на глаза?

Айверсли окончательно растерялся.

— Так отец Луизы тоже Принни?! А ты говорил, что он только твой… но если она наша сводная сестра…

— Он действительно только мой отец, — буркнул Маркус. — К счастью, Луиза появилась на свет в тот самый год, когда Принни женился. Они с моей матерью тогда не встречались. Но несмотря на то что Луиза явно законная дочь виконта, Принни вдруг ни с того ни с сего стал демонстрировать к ней свой интерес. Этот подонок месяц назад даже прислал нарочного с письмом, предлагая встретиться, чтобы «обсудить будущее нашей дорогой Луизы»! Я велел вышвырнуть его вон вместе с письмом.

Бирн выразительно вскинул бровь.

— Возможно, Принни известно нечто, чего не знаем мы. В конце концов, он ведь никогда не признает своих незаконнорожденных отпрысков — по доброй воле, конечно!

— Будь я трижды проклят, но Луиза не его дочь! — огрызнулся Маркус. — Год перед ее рождением был чуть ли не единственным, когда он и близко не подходил к нашему дому. Кроме того, если бы он считал, что она его семени, то давно уже лишил бы меня опекунства, — как он сделал с той девчонкой Минни несколько лет назад. Нет, и сам виконт был твердо уверен, что Луиза — е.го родная дочь, так же считает и свет, и я бы на твоем месте воздержался от грязных намеков, Бирн!

— Но разве ей не известно, кто твой отец?!

— Если и известно, то она не считает нужным об этом говорить. И я не допущу, чтобы ты причинил ей боль, заставив ее думать о подобных вещах, тем более когда в этом нет ни малейшей необходимости. Так что держи свой поганый язык за зубами, ясно?

— Конечно, конечно, непременно, — извиняющимся тоном пробормотал сквозь зубы Бирн. — Не понимаю, почему ты вечно бесишься из-за этого? Неужели Луиза почувствовала бы себя опозоренной, узнавj что ее отцом был принц? Заметь, все ублюдки, которых он соизволил признать, устроились очень неплохо — и только благодаря этому родству. Да и ты бы как сыр в масле катался, не вздумай тогда публично вышвырнуть его из Каслмейна вместе с твоей матерью!

Именно это когда-то и превратило его в парию, а месть его матери и те лживые выдумки о нем, которые она распустила среди своих друзей, навеки запятнали его репутацию. Даже сейчас, девять лет спустя, Маркус по-прежнему расплачивался за это. И все из-за неудержимой похоти высокородного принца.

— Он это заслужил. — Привычная злоба захлестнула Маркуса. — Да и моя матушка тоже. Господи, она же пустила его к себе в постель, когда не прошло еще и недели после смерти отца!

— Ну и что? — Бирн отсалютовал ему бокалом. — Виконт и раньше ничего не имел против, не так ли? Так с чего бы тебе это делать? Господи помилуй, он ведь умер, Маркус! К тому же он даже не был твоим отцом!

— Возможно… зато воспитал меня как отец. И уже за одно это заслуживал уважения.

Бирн фыркнул:

— Да уж… и при этом не мешал жене наставлять ему рога!

— Не тебе его судить! — сухо отрезал Маркус. — Кто бы согревал твою постель, братец, кабы на свете не осталось сговорчивых мужей?

Голубые глаза Бирна сузились и стали похожи на два кусочка льда.

— Послушай, ты, наглый…

— Хватит, вы, оба! — прикрикнул на братьев Айверсли, не отрывая взгляда от окна. — Нам сейчас нужно позаботиться о Луизе. По-вашему, лучше, чтобы Фоксмур держался от нее подальше?

Маркус сделал глоток вина.

— Это было бы самое разумное. Сдается мне, неспроста ближайший дружок Принни принялся увиваться вокруг Луизы.

— Ладно. Поговорю с Кэтрин, и с завтрашнего дня ему больше не будут присылать приглашения.

— Этого мало. Ты ведь не можешь помешать ему — да и Принни тоже — встречаться с ней в других домах. — Маркус мрачно разглядывал свой пустой бокал.

— Еще как смогу! — буркнул Айверсли. — Я не подпущу к девочке никого, кто может причинить ей боль! В последнее время перед этим представлением ко двору она часто приезжала к нам, и мы с Кэтрин привязались к ней всей душой. И я не позволю Принни впутывать ее в свои грязные делишки!

— А вам не кажется, что вы оба поднимаете шум из-за пустяков? — хмыкнул Бирн, сделав глоток вина. — Только потому, что Фоксмур пригласил Луизу на вальс, ха! При чем тут Принни? Слов нет, Луиза очень хороша собой.

— Ты прав. Но именно это и сводит меня с ума. — Чуть ли не в первый раз за много лет Маркус горько пожалел о том, что не может появиться в обществе, без того чтобы не услышать, как шушукаются у него за спиной, и не чувствовать на себе презрительные или полные ненависти взгляды. Он бы многое отдал за то, лишь бы сбрить наконец эту осточертевшую ему бороду, которую он отпустил, чтобы прикрыть изуродовавший его шрам, — избавиться от нее, не боясь, что его лицо вызовет новую волну злобных сплетен. Конечно, ему наплевать, что будут думать или говорить о нем, Маркусе. Но Луиза… Он скорее бы умер, чем позволил, чтобы что-то испортило ее светский дебют.

Не мог же он, в самом деле, и дальше удерживать ее возле себя в Каслмейне, хотя ему и хотелось этого больше всего на свете. Луиза заслуживала большего. Единственное, что он мог сделать, — это доверить Айверсли, ну и Кэтрин, естественно, вывезти ее в свет и позаботиться о ней, пока Луиза будет беззаботно порхать с одного бала на другой.

Без него.

Он снова принялся искать ее глазами.

— Надеюсь, не надо говорить, как я благодарен вам с Кэтрин за все ваши заботы о Луизе?

— Это самое меньшее, чем мы можем помочь тебе после всего того, что ты сам сделал для нас. — Низкий голос Айверсли слегка дрожал от едва сдерживаемого волнения.

— Какая ерунда, — смущаясь до слез, пробормотал Маркус, не привыкший к тому, что его благодарят. Впрочем, он ко многому не привык… например, иметь друзей… братьев… которые ему признательны.

Воцарилось неловкое молчание. Желая разрядить обстановку, Айверсли сконфуженно покашлял.

— Я, пожалуй, вернусь к гостям. А вы двое? Надеюсь, вы не собираетесь околачиваться тут до утра?

— Чтобы Дрейкер мог рычать на каждого, с кем Луиза станет танцевать? — насмешливо буркнул Бирн. — Ни за какие блага в мире! Нет, мы отправимся в «Голубого лебедя».

Маркус хмуро покосился на Бирна.

— Если ты рассчитываешь, что я соглашусь торчать в этом твоем убогом заведении, чтобы каждый идиот смог вволю позубоскалить насчет моей бороды, моего прошлого и моей…

— Ну, сдается мне, ты никогда не был в любимом клубе Бирна, иначе тебе бы в голову не пришло называть его убогим, — усмехнувшись, перебил его Айверсли. — Там же наверняка есть отдельные кабинеты.

— Не говоря уже о самом лучшем бренди, который только можно переправить через пролив, — хмыкнул Бирн. — Ладно, пошли отсюда, брюзга. Этот бал протянется еще черт-те сколько времени. Гляди, как бы не отморозить себе что-нибудь, если будешь и дальше топтаться тут под дверью.

Увы, Бирн был прав — как ни противно ему было это признать.

— Нет уж, поеду лучше домой. — Но при мысли о возвращении в Каслмейн, о той пустоте, что встретит его там после отъезда Луизы, Маркуса всего передернуло. — Слушай… — Он запнулся. — А в клубе и вправду есть отдельные кабинеты?

— Ну конечно. — Губы Бирна раздвинулись в коварной, просто-таки дьявольской ухмылке. — А будет желание, могу пригласить двух милых дам составить нам компанию. Даже готов сам заплатить за удовольствие.

Маркус почувствовал жгучее искушение согласиться. Хотя у него никогда не было постоянной любовницы и он очень редко пользовался услугами продажных жриц любви, сегодня была как раз такая ночь, когда нельзя оставаться одному. Может, если он вернется в Каслмейн днем, ему покажется там не так одиноко…

— Брось, Дрейкер, не упрямься. Ступай с ним, — подтолкнул его Айверсли. — Раз мы братья, нам нужно держаться вместе.

Братья… Боль, раздиравшая сердце Маркуса, мгновенно утихла.

— Ладно, пошли.

— Вот и замечательно! — Бирн, схватив бутылку с мадерой, до краев наполнил бокал Маркуса. Потом, передав вино Айверсли, высоко поднял свой бокал. — За Братство королевских ублюдков!

Братья эхом повторили его слова, только Айверсли предпочел выпить прямо из бутылки.

Но прежде чем уйти, Маркус вновь поднял бокал:

— И за нашего августейшего владыку — жариться ему в аду!