"Тет-а-тет" - читать интересную книгу автора (Гайворонская Елена Михайловна)

МЛАДШИЙ БРАТ

Насте не повезло с младшим братом. Когда она была маленькой, она мечтала иметь братика или сестричку, чтобы вместе с ними играть в салочки и прятки, а не бродить вдвоем с бабушкой по унылому парку, загребая мысками ботинок жухлую листву. Но мама и папа были слишком заняты работой и говорили, что одного ребенка им более чем достаточно, что квартира маленькая – не повернуться, да и денег не хватает. Позже, в шестом классе, когда хулиган Петька повадился таскать Настю за пышный и кудрявый конский хвост, Настя завидовала Маринке – обладательнице длинной толстой русой косы. Коса была предметом вожделения многих мальчишек, у них аж руки чесались, но ни один не решался воплотить свою мечту в реальность и дернуть Маринку за ее роскошные волосы, потому что тремя классами старше учился Маринкин старший брат – широкоплечий боксер. В "результате забиякам во главе с Петькой пришлось довольствоваться кудрявым Настиным хвостом, пока она, ошалев от бурного мальчишеского внимания, не подстриглась коротко. Надо сказать, что спустя несколько лет Петька вырос, поумнел, завязал с хулиганством, записался на подготовительные курсы в юридический институт и стал приглашать Настю в кино. Вот тут-то она и отыгралась за свои былые мучения, отправившись на премьеру голливудского блокбастера не с Петькой, а с Серегой из параллельного класса. В то время Настя жалела, что не имеет сестры – младшей, старшей или просто близняшки, с которой можно было бы посекретничать о мальчишках, поделиться сокровенными девичьими мечтами, поменяться платьями и туфельками, разнообразя скудный гардероб.

Настино желание исполнилось, правда, с опозданием и совсем не так, как ей мечталось. Ей было пятнадцать, когда мама и папа радостно и немного смущенно сообщили, что в скором времени у Насти появится братик или сестричка.

К тому времени папа уже имел приносящий стабильный доход бизнес, семья переехала в большую квартиру, и мама решила оставить работу, чтобы заниматься детьми. У Насти новость не вызвала большого энтузиазма. В пятнадцать ее гораздо больше интересовали современная попса и парень из соседнего подъезда. Она пробурчала, что очень рада, вовсе не испытывая радости, и отправилась в гости к подружке Наташке. Наташка закатила глаза и принялась сочувствовать: ее старшая сестра Таня уже вышла замуж и родила дочку Машеньку.

– Слава богу, что Танька с мужем живут отдельно, – делилась Наташка своими переживаниями. – Эта Машенька вечно орет. То у нее живот болит, то зубки режутся, то еще что-то. А по-моему, Танька ее просто избаловала. Как сюда приедут, мне сразу коляску в зубы – погуляй с племянницей! – будто я нянька. Я бы лучше на роликах кататься пошла! А откажусь – предки сразу в крик, мол, Танька со мной гуляла, когда я маленькой была. Можно подумать, что я ее об этом просила! Ну, мне-то еще ничего, Танька редко приезжает, в основном к ней мама ездит. А тебя предки припашут по полной. Щас начнется: погуляй, посиди, прибери… С ума они, что ли, сошли на старости лет, чего раньше не рожали?

Беседа с Наташкой не прибавила оптимизма. Настя мрачно наблюдала, как помолодевшие счастливые папа и мама покупают сумасшедшее количество крохотных одежек, яркие погремушки, книжки с картинками. Она совсем расстроилась, когда удобный кабинет решили переделать в детскую.

– А книги куда девать? – хмуро спросила Настя.

– В гостиную переставим, – бодро ответил папа.

– И компьютер?

– И компьютер. А что ты такая кислая? Радоваться должна – у тебя будет братик или сестренка.

– А что мне радоваться? – удивилась Настя. – Мне и так хорошо. Ваш ребенок, вы и радуйтесь.

– Настюша, ты не права, – обняв Настю, мягко произнесла мама. – Всегда хорошо иметь родного человека, который сможет прийти на помощь в трудную минуту. Когда вы оба будете взрослыми, вы станете помогать друг дружке.

– Ага, – хмыкнула Настя, – дядя Коля тебе много помогает?

Дядя Коля был маминым братом. Жена, забрав сына, ушла от него из-за его пагубного пристрастия к бутылке. Дядя Коля частенько наведывался к сестре, просил денег в долг до получки и почти всегда забывал их вернуть.

– Настя, как тебе не стыдно?! – воскликнул папа. – Ты что себе позволяешь?!

– Не надейтесь, я не стану возиться с вашим ребенком! Я вам не нянька! – крикнула Настя и захлопнула дверь в свою комнату.

Она слышала, как папа успокаивал маму, говорил, что это типичный подростковый эгоизм и со временем все образуется. А Настя украдкой вытирала сердитые слезы и злилась на родителей, на себя, на будущего ребенка и на весь мир.

Худшие прогнозы Наташки оправдались. Маленький Степка кричал по ночам, и Настя была вынуждена временно переселиться к бабушке и дедушке, чтобы не приходить в школу сонной, с головной болью. Все только и делали, что крутились вокруг маленького орущего комка, разговаривали только о нем: как посмотрел, как чихнул, как улыбнулся… Настю это сердило и раздражало. Бабушка говорила, что Степка скоро подрастет и всем станет легче. Вскоре брат в самом деле начал нормально спать ночами, Настя вернулась домой, но легче ей от этого не стало. Степка стал ходить, и от него пришлось прятать косметику и диски, иначе все немедленно оказывалось в проворных маленьких ручонках, ломалось, бросалось и пробовалось на зуб. Иногда Настю отправляли гулять со Степкой, и вместо веселой тусовки с друзьями ей приходилось торчать на детской площадке, слушать вопли чужой малышни и нудные разговоры мамаш про кашки и памперсы. Настя тоскливо недоумевала, как молодые женщины в здравом уме способны добровольно обрекать себя на подобную тоску. Степка рос непослушным и избалованным ребенком, по крайней мере, так казалось Насте. Наташка утверждала, что таковы все поздние дети. В детском саду, в который Степку отдали перед школой, воспитатели считали его умным, способным, непоседливым и шкодливым. Не проходило и дня, чтобы воспитатели не жаловались на очередные Степкины проделки: то он стул мелом вымажет, то в компот соль подсыплет, то свяжет шнурки нескольких пар детских уличных ботинок в огромный узел… Настя по дороге домой ругала брата, тот оправдывался: мол, он только хотел пошутить. Дома мама проводила с сыном воспитательные беседы и иногда даже шлепала его. Но этого хватало только на несколько дней.

Время шло. Настя закончила школу, поступила в институт – учиться на дизайнера. Подростковый нигилизм остался в прошлом. Но отношения брата и сестры так и остались не безоблачными. Настя по-прежнему считала братишку избалованным, упрямым проказником. А шустрый малорослый веснушчатый Степка воспринимал старшую сестру как объект для своих проделок. Он без зазрения совести таскал у Насти красивые ручки и карандаши, рисовал дорогой губной помадой рожицы на зеркале, а однажды уволок записную книжку и вместе с таким же пакостником-дружком радостно звонил по указанным номерам: хрюкал, мяукал, болтал разные глупости. А на отдыхе в Турции, когда к Насте на дискотеке подошел знакомиться симпатичный аниматор, Степка принялся дергать сестру за рукав и канючить:

– Ну, ма-ам! Можно мне пойти на игровые автоматы, ма-ам!

Пока Настя, утратившая от нахальной выходки братишки дар речи, возмущенно ловила ртом воздух, красавчик аниматор изменился в лице, вежливо извинился и испарился.

Настя от души выдрала братца за уши, а когда остыла, поинтересовалась, зачем негодник портит ей жизнь и когда это прекратится. Степка потер красные уши и мрачно объявил:

– Потому что мне не понравился этот дядька. Он всех теток за попы щиплет, а они ржут как дуры.

Тетками семилетний Степка считал всех девушек старше пятнадцати.

Постепенно Настины друзья привыкли к проделкам веселого мальчишки и перестали им удивляться, а наиболее удачные истории стали в их компании предметом общего веселья. И сама Настя научилась относиться к Степке со взрослой снисходительностью: маленький, глупый, что поделаешь?

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось, – с улыбкой говорила она, повествуя об очередной каверзе братца.

Училась Настя легко, с удовольствием. Уже на старших курсах сделала несколько удачных проектов. Ее работа не осталась незамеченной, и к окончанию института Насте предложили место дизайнера по интерьеру в хорошей фирме. В ее обязанности входили составление проекта и авторский надзор за исполнением ремонтных и отделочных работ. Клиенты и строгий шеф приходили в изумление, глядя, как хрупкая пышноволосая девушка лихо управляется со строительной бригадой угрюмых мужиков. Настя только улыбалась в ответ: она прошла серьезную школу младшего брата. Довольные родители сделали дочери отличный подарок – ключи от небольшой «однушки» в доме неподалеку.

– Наконец ты сможешь отдохнуть от Степки, – сказала мама и улыбнулась чуточку печально. Она чувствовала себя виноватой в том, что дружба между детьми так и не завязалась.

Настя обняла и расцеловала по очереди маму, папу и брата, который в ответ сразу щелкнул сестру по носу.

Новую квартиру Настя оборудовала по своему вкусу. Теперь у нее был свой маленький уголок, в котором Настя могла вести себя как вздумается и жить, как ей захочется: нежиться по выходным в постели без опасения, что Степка окатит ее из водяного пистолета. Грызть чипсы, валяясь на диване перед телевизором. Изредка выкуривать сигаретку перед сном. Собирать веселые компании. Танцевать голышом, петь во весь голос – словом, делать то, что ей всегда хотелось, но у нее не было возможности вести себя так из-за опасения быть неправильно понятой и пропесоченной родителями. Но главное, она была свободна от младшего братца, от его выходок и проказ. Настя устроила грандиозную вечеринку на новоселье. Она наслаждалась свободой и независимостью. Но шло время, и порой, возвращаясь с работы, Настя ловила себя на том, что тишина, которой встречает ее пустая квартира, угнетает, а одинокие вечера перед телевизором навевают тоску. Вчерашние студенческие друзья и подружки посолиднели, обзавелись семьями, сменили шумные тусовки на спокойный дачный отдых. У Насти тоже периодически случались романы, но все они как-то вяло обрывались, возможно, потому, что Настя сама не особенно жаждала продолжения.

А потом в ее жизни появился Ярослав.

Он был бизнесменом, Настя командовала ремонтом его «трешки» в новостройке бизнес-класса. Настя боялась признаться себе, что Ярослав понравился ей сразу, с первых минут знакомства. Да он и не мог не понравиться. Высокий немного худощавый блондин с римским профилем, холодными серыми глазами, ярким чувственным ртом и обезоруживающей белозубой улыбкой. Казалось, Ярослав был рожден для того, чтобы побеждать во всем, от финансовых операций до робких девичьих сердец. По окончании работ Ярослав пригласил Настю отпраздновать новоселье в отличный ресторан и там сказал, что Настя покорила его с первой встречи. Он всю жизнь мечтал о такой девушке – деловой, умной, энергичной и потрясающе красивой. Настя слушала, а сердце бешено колотилось, и щеки горели. Она знала, что мила и привлекательна, но еще никто не называл ее потрясающе красивой. Вечер в ресторане плавно перетек в сумасшедшую ночь в новой квартире Ярослава. Это было не похоже на Настю – прежде она никогда не соглашалась на близость при первом свидании. Но Ярослав был так обходителен, настойчив, убедителен, что отказать ему у нее не было ни сил, ни желания. Обычно серьезная и сдержанная Настя забывала обо всем на свете при звуках его голоса, усыпляющих рассудок, обволакивающих сознание жаркой пеленой страсти.

Их роман был бурным, стремительным, порой Насте казалось, что она попала в эпицентр урагана и ее уносит куда-то в манящие неведомые дали помимо ее воли. В такие минуты она боялась, что приземляться придется неожиданно и вовсе не там, где бы ей хотелось. Но Ярослав умело развеивал ее страхи. Говорил, что влюбился в нее с первого взгляда, заваливал цветами и милыми безделушками, строил планы на совместный летний отдых – где-нибудь на райском острове посреди океана. У Насти словно выросли крылья, она не ходила – парила над землей. Мир заиграл яркими цветами с явным преобладанием розового. Иногда случались неприятные моменты. Таких было немного, и Настя старалась не придавать им значения, чтобы не омрачать захлестнувшего ее счастья. Но все же попадались ей и маленькие ложки дегтя, способные испортить вкус самого сладкого меда.

Однажды в модном ночном клубе к ним подошла симпатичная девушка и обозвала Ярослава подонком и бабником, а Насте сказала, чтобы та не верила этому человеку. Ярослав коротко рассмеялся девушке в лицо, назвал ее чокнутой и велел проваливать. На вопрос Насти, кто это, ответил, что когда-то девушка прицепилась к нему в другом клубе, они встретились пару раз, и Ярослав понял, что не желает продолжения. А когда он сказал об этом девушке, та закатила истерику и стала его обзывать и оскорблять. В общем, выяснилось, что девушка – настоящая психопатка и наркоманка и лучше держаться от нее подальше. У Насти по спине пробежал холодок, она предложила уйти из клуба и постаралась поскорее забыть об инциденте. Правда, ее неприятно поразило пренебрежение, сквозившее в словах Ярослава, и резкий тон, с которым он разговаривал с девушкой, – прежде Настя никогда не видела его таким высокомерным. Но, поразмыслив, она решила, что Ярослав просто растерялся и маскировал свою беззащитность грубостью.

Второй досадный момент был связан со Степкой. Как-то у брата «полетел» компьютер, и он прибежал к Насте сделать доклад к уроку истории. Заодно прихватил с собой новую игру, которую решил опробовать. Неожиданно позвонил Ярослав и сказал, что соскучился и хочет провести с Настей вечер. Настя пригласила его к себе и, повесив трубку, сказала брату, чтобы тот поскорее расправлялся с делами и собирался домой – поиграть он сможет в другой раз. Но не тут-то было. Степка заявил, что хочет посмотреть на Настиного ухажера и потому до прихода Ярослава не двинется с места.

Ярослав пришел с красивым букетом, как всегда одетый с иголочки, пахнущий дорогим парфюмом. Степка смерил его оценивающим взглядом, пробурчал приветствие и уткнулся в комп. Настя зазвала Ярослава на кухню и предложила поужинать. Ярослав сказал, что поужинал в ресторане с деловыми партнерами и хотел бы заняться чем-то более приятным, посадил Настю на колени, поцеловал.

– Сейчас брат уйдет, – пересаживаясь на стул, смущенно сказала Настя.

– Когда он уйдет? – нетерпеливо спросил Ярослав.

Настя принялась говорить что-то про сломанный компьютер, но на кухне появился Степка и потребовал чаю.

– Дома выпьешь, – неожиданно вмешался Ярослав.

– А ты кто такой, чтобы здесь командовать? – удивился Степка. – Вообще-то это не твой дом.

– Ты как со взрослыми разговариваешь? – вспылил Ярослав. – Родители плохо воспитали?

– Ой, плохо, дяденька! – гримасничая, дурашливо заныл Степка. – Сделайте одолжение, перевоспитайте!

– Степан, немедленно ступай домой! – прикрикнула на брата Настя. – Или я тебя сейчас ремнем перевоспитаю!

– Ага, попробуй! – с вызовом бросил Степка, но домой засобирался. Обуваясь, он нарочито громко спросил: – Где ты откопала этого судака сушеного? Надушился, как гей.

Ярослав с кухни возмущенным голосом пообещал встать и дать Степке пинка.

– Ноги коротки! – крикнул в ответ Степка.

Настя сделала страшные глаза и поднесла к носу брата кулак. Кулака Степка нисколько не испугался. Он сконструировал из пальцев непристойную комбинацию, ткнул в сторону кухни и, насвистывая, ушел.

Возмущенный Ярослав разразился гневной тирадой. Назвал Степку наглым избалованным невоспитанным сопляком и сказал, что его нужно драть как Сидорову козу. Настя молча слушала и чувствовала себя виноватой, словно Степка был ее сыном и лично она избаловала его и плохо воспитала. Через пару минут Ярослав забыл о существовании Степки и игриво велел Насте отправляться в душ. Взбивая пену шоколадного геля, Настя вдруг почувствовала неожиданную обиду за брата. Конечно, Степка не подарок, но ведь он просто ребенок, одиннадцатилетний мальчик, который не сказал и не сделал ничего особенного, просто попросил чаю, а Ярослав на него набросился. Да, Настя рассказывала Ярославу про Степкины проделки, но ведь взрослые на то и взрослые, чтобы быть умнее детей. Настины друзья всегда относись к Степкиным выходкам с юмором, и она никак не ожидала злости и раздражения от Ярослава, хотя бы потому, что Степка был ее родным братом. Обыкновенно люди бывают снисходительны к родственникам своих любимых. И хотя Ярослав вновь превратился в прежнего обольстительного, заботливого и умелого любовника, что-то не давало Насте расслабиться и насладиться сполна. Остался какой-то оттенок неприятной горечи, как послевкусие от испорченного вина.

Неприятность заключалась еще и в том, что Степка в красках все описал родителям, и те заняли его сторону.

– Нехорошо, что этот парень уже вовсю командует в твоем доме и ругает твоего брата. Я бы задумался, стоит ли продолжать отношения с таким человеком, – укоризненно сказал папа.

А мама добавила:

– А как он собирается воспитывать своих детей? Пороть?

Настя сказала, что они с Ярославом еще не разговаривали на такие темы и пока вообще не строили планов на будущее.

– Тем более! – хором воскликнули родители.

А Степка мрачно добавил:

– Я ж говорю: никто, а выступает! Судак сушеный.

Настя сорвалась, назвала брата наглым бесцеремонным мальчишкой, крикнула, что все поздние дети – избалованные эгоисты, что родители всегда только холили и лелеяли Степку, потакали его капризам, а на нее, Настю, всем было наплевать. Выкрикнув все это, она выскочила из родительской квартиры, громко хлопнула дверью и, выйдя на улицу, горько расплакалась.

Настя и Ярослав встречались четыре месяца. Потом встречи стали реже. Ярослав объяснял это своей занятостью. Настя пугалась, что все заканчивается, но Ярослав возвращался, как всегда неотразимый и обольстительный, Настя таяла в его объятиях и снова видела радугу на ярком летнем небе.

– Тебе нужно поговорить с ним серьезно, – затягиваясь сигареткой, говорила Наташка – эксперт по отношениям. Она успела побывать замужем, родить дочку, развестись – и теперь пребывала в поиске очередного кандидата в супруги. – Тебе хорошо – детей нет. Кому охота брать ответственность за чужого ребенка? Хоть Катька с бабушкой живет, а все равно. Чужие дети мужиков отпугивают. Все своих растить хотят, а если не заладится, он – свободный мужчина, жених, а ты остаешься с довеском на руках. Несправедливо!

– Наташ, ну что ты такое говоришь?! – восклицала Настя. – Твоя Катюша просто прелесть. Кто тебя полюбит, и дочку примет. Встретишь ты свое счастье, обязательно встретишь. Еще общего ребеночка родите.

Ну уж дудки! – объявила Наташка. – Я больше рожать не собираюсь, с меня хватит. От детей одни проблемы. Ты давай, действуй. Поговори с ним серьезно. Сколько можно трахаться и разбегаться? Не студенты уже. Или вместе жить начинайте, или на фиг шли, что время зря на него тратить? Годы-то идут. Он тебе даже ценного ничего, кроме цветочков, не дарил. Тоже мне, бизнесмен…

– Мы вместе в отпуск поедем, – слабо защищалась Настя. – На Мальдивы. И почему это ничего не дарил? Он мне белье потрясающее из Парижа привез.

– Ну-ну, – хмыкнула Наташка. – Съезди на Мальдивы, потом расскажешь. А белье, дорогая, он не для тебя, а для себя привез.

– То есть как – для себя? – не поняла Настя.

– А так, – фыркнула Наташка. – Он же на тебя в этом белье смотрит, потом его стаскивает… и получает удовольствие. Может, у тебя до того трусы кошмарные были, а?

– Ничего не кошмарные! – обиделась Настя. – Я белье в «Золотой стрекозе» покупаю.

– Не сердись, подруга, я же пошутила! – хохотнула Наташка. – Как брательник твой поживает? Все шкодит? Голову ему еще никто не оторвал?

Настя только рукой махнула.

– А вообще, знаешь, дети людей чувствуют, – задумчиво произнесла Наташка. – Помню, познакомилась с одним… С виду приличный, интеллигентный. Говорил, в институте преподает. А Катька моя, как увидит его, – в рев. Маленькая совсем была, говорить толком не умела, он как руки к ней протянет поиграть – орет как резаная. Ну и чё ты думаешь? Утром раз просыпаюсь, а кавалера след простыл. Деньги спер, кольцо и фотоаппарат. Сволочь.

После разговора с подругой Настя собралась с духом и спросила Ярослава, как ей планировать отпуск. Ярослав нахмурил брови, задумчиво поглядел в окно и сказал, что должен слетать в очередную командировку.

– Вернусь, и все решим, договорились? – Он посмотрел на часы.

– Может, останешься у меня до утра? – предложила Настя. – Я приготовлю потрясающий завтрак.

– Это очень заманчиво, малышка, но, к сожалению, я обещал заехать к моему лучшему другу, Стасу, – проникновенно проговорил Ярослав. – Его бросила любимая, и он сильно переживает, бедняга. Грозился покончить с собой. Я очень за него беспокоюсь. Извини меня, ладно? Впереди у нас целая жизнь!

– Конечно, – расчувствовалась Настя. И подумала: как она могла сердиться на Ярослава из-за Степки? Младший брат святого из себя выведет. А Ярослав такой ранимый, чувствительный!

– Когда ты улетаешь? – спросила она.

– Завтра вечером, – отозвался Ярослав. – На несколько дней. Я позвоню тебе сразу, как только вернусь.

Он поцеловал Настю, поблагодарил за дивный вечер и ушел.

Настя стояла у окна, смотрела, как отъезжает его сверкающий дорогой джип, потом тихо вздохнула, легла в постель и стала мечтать об отпуске вдвоем с Ярославом: как они будут стоять на балконе, любоваться морем, как потом отправятся в спальню, будут любить друг друга, а потом решат больше не расставаться никогда… Убаюканная сладкими грезами, Настя заснула с блаженной улыбкой на губах.

Выходные выдались жаркими, июнь наконец вступил в законные права, и Настя решила выбраться с родителями и братом на дачу – позагорать, искупаться на Истре. На водохранилище было многолюдно. Они заняли местечко с краю, раскинули покрывало. Степка моментально нашел компанию ровесников и унесся играть в футбол. Настя немного поплавала и легла загорать, подставив спину солнцу. Она разомлела и задремала от ласкового тепла и вдруг ощутила прикосновение чего-то холодного, мокрого, склизкого. Настя с визгом подскочила и стряхнула со спины большую лягушку, которая немедленно упрыгала в кусты. Степка покатывался со смеху.

– Ах ты! – Настя схватила полотенце и бросилась вдогонку за братом, кинувшимся от нее наутек.

Степка бегал быстро и петлял, как заяц. Настя скоро выдохлась и, не нагнав брата, погрозила ему издали скрученным в морковку полотенцем:

– Ну, погоди у меня!

Степка показал Насте язык и вновь умчался к приятелям, а Настя вернулась к родителям.

– Бедный лягушонок, у него, наверно, шок, – улыбнулся папа.

Настя рассмеялась, представив, как комично все смотрелось со стороны. В такой чудесный летний день невозможно было долго сердиться.

Появился Степка. Встал на некотором расстоянии от сестры. Настя притворно нахмурилась, погрозила:

– Я скажу тебе что-то важное, если пообещаешь не драться, – дипломатично заявил Степка.

– И что такого важного ты можешь мне сказать? – удивилась Настя.

– Обещаешь не драться? – повторил свой вопрос Степан.

– Говори, а там посмотрим, – решила Настя.

– Знаешь, где сейчас твой судак? – спросил Степка, насмешливо глядя на сестру.

– Во-первых, его зовут Ярослав, – повысила голос Настя. – А во-вторых, он в командировке.

– Ха! – тотчас же выдал Степка. – В командировке! Вон он, на том конце пляжа с полуголыми бабами пиво пьет!

– Брось свои дурацкие шутки! – рассердилась Настя. – Это не смешно.

– А это не шутки, – сказал Степка, – иди сама посмотри.

Настя почувствовала, как легкий холодок пробежал у нее по спине. Слишком убедительно говорил младший брат.

– Пошли. Но если соврал, ты получишь тумаков, – предупредила она.

– Ладно, – отозвался Степка и трусцой устремился по берегу.

С колотящимся сердцем Настя шла за ним и думала: «Господи, хоть бы все это оказалось очередным Степкиным розыгрышем!»

– Вон, убедись, – притормозил брат, раздвигая кусты.

На секунду у Насти все поплыло перед глазами. Степка не соврал: за кустами стоял сверкающий джип Ярослава. Из него неслась музыка. На брошенном на землю покрывале резались в карты Ярослав, бритоголовый плечистый парень в солнечных очках, купальных шортах и массивной «голде» на голом торсе и две девушки.

– Гляди, Стае, продуешь – придется расставаться с трусами! – со смехом крикнул Ярослав, поглаживая одну из девушек по бедру.

– Ни хрена! – басом отозвался Стае, мало похожий на самоубийцу. – У меня еще очки из одежды – их сниму! – чем и вызвал дружный смех веселой компании.

Степка громко свистнул. Ярослав поднял голову. Встретился с Настей глазами. На миг его лицо стало растерянным, виноватым, но в следующее мгновение он вызывающе прищурился, его красивые губы сложились в презрительную ухмылку. Настя поняла, что сейчас она услышит в свой адрес то же, что и та девушка из ночного клуба.

Настя повернулась и на подламывающихся ногах пошла прочь – не разбирая дороги, царапая колени о колючий кустарник.

– Давай им морды набьем? – возмущенно предложил бегущий рядом Степка.

– Нет, лучше просто уедем отсюда, – до крови кусая губы, отозвалась Настя.

– Ладно, сейчас я с пацанами попрощаюсь, – сказал Степка и ломанулся через кусты в сторону.

На заднем сиденье автомобиля Настя отрешенно глядела в окно.

– Настя, не переживай, – Степка погладил ее по руке, – ты себе в сто раз лучше найдешь, чем этот судак. Вон ты какая красивая!

Настя всхлипнула, обняла брата, поцеловала его в вихрастую макушку и улыбнулась сквозь слезы. Затрезвонил телефон. Высветился номер Ярослава. Настя не отвечала – не хотела слышать лживых объяснений. Телефон звонил не переставая.

– Отключи, – коротко посоветовал папа.

– Лучше объяснись с ним, скажи, что все кончено, – предложила мама.

Настя взяла трубку и вдруг услышала поток оскорблений и ругательств. Разъяренный «любимый» почему-то грозился оторвать голову этому сопливому придурку, ее братцу! Настя опешила. Она ожидала чего угодно, но только не площадной брани, сперва она утратила дар речи, но потом неожиданно почувствовала, что боль исчезает, а обида перерождается в злость.

– Сам ты придурок! – заорала Настя. – Врун и подонок! Не смей больше мне звонить, а то сильно пожалеешь, понял?! Судак сушеный!

Кипя от возмущения, она выключила телефон. Как можно было быть такой слепой дурой – обожать, преклоняться, выполнять все желания и прихоти и не замечать очевидного, понятного даже одиннадцатилетнему ребенку, – того, что Ярослав – обыкновенный самовлюбленный сноб, эгоист и хам, для которого нет ничего святого, кроме собственных амбиций.

– Ха, – злорадно проговорил Степка, потирая ладоши, – вот бы поглядеть, как он на сосну лазил?

– На какую еще сосну? – не поняла Настя.

– Ну… – замялся Степка, – пока вы собирались, а те уроды с девками пошли купаться, мы это… с пацанами взяли джинсы судака да забросили их на сосну. Высоко-высоко… Пацан один залез, он альпинизмом занимается. Мы еще думали: найдут – не найдут… Нашли, значит…

Лучшее средство от личных неурядиц – работа. Настя погрузилась в нее с головой, благо лето – время ремонтов и горячая пора для дизайнеров. Наташка звала ее на отдых в Турцию, но Настя отказалась: у нее было полно заказов. Как-то в августе пожаловал Степка, притащил ролики.

– Мне они малы, мама новые купила, а тебе, наверное, в самый раз будут, – предположил брат.

– Зачем мне ролики? – удивилась Настя – Я и кататься-то на них не умею.

– Хочешь научу? Пошли! – предложил брат.

– У меня работы много, – попыталась отговориться Настя, но Степка прицепился как клещ.

– Попробуй, тебе понравится. Это почти как на фигурках. Ты же любишь зимой кататься на коньках!

И Настя неожиданно для себя вдруг решила: а почему – нет? Опять же – для икроножных мышц хорошо.

Настя погрузила ролики и брата в свою новенькую «десятку» – не иномарка, но все впереди – и поехала в «Сокольники», где на кругу тусовались роллеры-любители. Играла музыка, пахло цветами и кофе, шипели струи фонтана, бабушки на лавочках кормили толстых голубей, дети рисовали разноцветными мелками на разогретом солнцем асфальте. Этот приятный, знакомый с детства пейзаж успокаивал, прогонял меланхолию, настраивал на мажорный лад. Степка помог облачиться в защиту, натянуть коньки. Сам от наколенников-налокотников давно отказался, и Насте оставалось дивиться легкости, с которой младший брат выписывал замысловатые пируэты. Она чувствовала себя натуральной коровой на льду, вернее, на асфальте. Степка поддерживал сестру под локоть, Настя балансировала на деревянных ногах, хватаясь за все окрестные деревья и столбы.

– Ты ноги-то в коленках согни! – со знанием дела покрикивал Степка. – И на мысок не ставь, это ж не фигурки! Тормози пяткой!

Настя последовала совету и едва не грохнулась пятой точкой об асфальт. Но спустя полчаса у нее что-то начало получаться, и катание оказалось весьма захватывающим занятием. Разогнавшись, Настя летела по свежему асфальту, щурясь от яркого солнца и вскрикивая от избытка адреналина. Шкодник Степка волчком вертелся вокруг, поминутно пытался то развернуть Настю в противоположную сторону, то закрутить ее, то направить на клумбу. Настя отзывалась на его проделки веселым визгом и смехом. Неожиданно в ней проснулся азарт, а следом Настя ощутила прилив безотчетной радости. Впервые за последние два месяца ей стало наплевать на вероломного Ярослава, пришло головокружительное ощущение свободы и независимости. Скоро ноги, не привыкшие к подобной нагрузке, отозвались предательским нытьем. Настя добралась до столиков летнего кафе, кое-как притормозив, уселась на скамейку, облегченно вздохнула, дала брату деньги и попросила купить воды. Степка отчалил, а Настя сидела, вытянув гудящие ноги, и обмахивалась платком.

– Я вам не помешаю? – услыхала она приятный баритон.

Бородатый мужик с взъерошенными темными волосами, в потертых джинсах и такой же видавшей виды футболке, с большим пластиковым стаканом пива в руке попросил разрешения присесть за столик. Деревянный столик был длинным, рассчитанным на несколько посетителей, а свободных мест действительно не оказалось, поэтому Настя сухо кивнула, подумала про себя, что тоже не отказалась бы сейчас от пива. Но во-первых, она была за рулем, во-вторых, не приветствовала распитие спиртного, даже слабоалкогольного, при детях. Тут подоспел Степка с бутылкой минералки для Насти, пакетиком чипсов и «спрайтом» – для себя, любимого.

– Будешь еще кататься? – спросил он.

– На сегодня достаточно, – с улыбкой помотала головой Настя. – Устала.

– Ха, слабачка, – сказал Степка.

Бородатый сосед по столику вдруг произнес с улыбкой:

– Хорошо, когда мама молодая. Весело!

Настя невесело усмехнулась. Дожила, ее уже принимают за Степкину маму!

– Ага, классно! – заявил Степка и показал Насте язык.

– Сколько тебе, десять? – обратился бородач к брату.

– Одиннадцать, – обиделся Степка.

Он был невысоким, смотрелся моложе своего возраста и по этому поводу переживал – Насте бы его проблемы! Теперь уже она показала брату язык. В ответ Степка ущипнул ее за бок. Настя ойкнула, попыталась ответить тем же, но брат ловко увернулся.

Бородач с улыбкой наблюдал за их пикировкой и неожиданно поинтересовался:

– А папа ваш где?

Настя почему-то вспомнила Ярослава, сразу подобралась и насупилась. Подумала: что пристал? Пусть себе сидит и пьет свое пиво… Зыркнула глазами на незнакомца. На вид – за тридцать. Или около того. Из-за «мочалки» не поймешь – Насте никогда не нравились бороды. И одет черт-те как, будто только что с дачной электрички…

Ее мысли прервал каверзный братец: он с удовольствием подхватил веселую игру и заявил с невозмутимым лицом:

– А папа нас бросил. Вернее, его никогда не было.

Настя поперхнулась водой и закашлялась. Добрый брат постучал по спине.

– Извините, – смутился бородач. – Я как-то не подумал…

– Ты что?! – кинулась Настя на брата.

– Нам нечего стыдиться, – философски изрек Степка. – Правда? – обратился он к бородачу.

– Абсолютно, – серьезно подтвердил тот. – Придет время, и он очень сильно пожалеет, что вас обидел. А мальчик очень похож на вас, – сказал он Насте. – У вас очень красивые глаза.

– Спасибо, – сказала Настя и просверлила брата взглядом очень красивых и очень гневных глаз. – Нам пора.

– У-у-у… Я еще чипсы не доел, – отозвался Степка, всем своим видом демонстрируя нежелание отправляться домой. Он прекрасно понимал, что его там ждет справедливое возмездие.

– А, вот ты где?! – зычно гаркнул рядом с ними голос какого-то подростка.

Настя вздрогнула. К столику подъехал на роликах долговязый мальчуган Степкиного возраста в пятнистых, под камуфляж, шортах, прилипшей к телу потной футболке и бейсболке с лихо заломленным набок козырьком. Он плюхнулся на лавку рядом с бородачом.

– Что ж ты так вопишь? – укорил его бородатый. – Уши закладывает.

Подросток пропустил замечание мимо ушей.

– Пивко тянешь? – радостно заключил он. – А мне?

– По губе! – весело отозвался бородач. – Пей свою колу.

– Я маме скажу, что ты подаешь племяннику дурной пример, – объявил пацан, шваркнул на стол объемный рюкзак, вытащил бутылку колы, залпом отпил из горлышка, смачно вытер рот тыльной стороной ладони и обратился к Степке:

– Здорово!

– Привет, – ответил брат.

– Будешь еще кататься?

– Ну, – кивнул Степка. На его языке это означало: «да».

– Димон. – Парнишка протянул руку.

– Степан. – Брат пожал руку в ответ.

– Пошли?

– Пошли.

Мальчишки укатили. А Настя осталась сидеть с открытым ртом. Как все быстро происходит у детей! Познакомились – и вперед! А ведь и сама она когда-то без труда заводила подруг. И куда потом делась эта приятная легкость общения?

– Племянник, – пояснил бородатый. – Моя старшая сестра – его мама, сейчас в больнице на обследовании, вот я и развлекаюсь.

– Представляю, как вам нелегко, – искренне посочувствовала незнакомцу Настя.

Нет, все нормально! – улыбнулся бородач. – Когда-то Зоя, сестра, меня пасла, теперь вот я долги отдаю. Димка замечательный парень. С ним весело. Не то что со мной бывало. – Он покачал головой, усмехаясь своим мыслям. – Боже, какой же я был противный! Зоя старше меня на десять лет, как я ее изводил! Даже вспомнить совестно. Я был самой настоящей шпаной. Зоя была отличницей, спортсменкой, красавицей… Как в том старом фильме. Родители вечно ставили мне ее в пример. А я по глупости считал, что мама с папой просто любят Зойку больше, чем меня. Мне ужасно хотелось, чтобы она со мной дружила, а сестра вечно говорила, что я маленький, прогоняла из своей комнаты, и я от обиды делал ей разные гадости. Таскал вещи, прятал косметику, один раз порезал юбку – ох мне и досталось тогда от мамы! И поделом… Зато теперь я искупаю грехи…

Он снова улыбнулся, и Настя неожиданно подумала, что у собеседника приятная улыбка – открытая и какая-то немного детская. И взгляд бархатно-карих, с прищуром глаз – теплый и живой, не то что у Ярослава. Подумала – и тотчас погнала эту мысль прочь. Какое ей дело до глаз случайного соседа по столику в летнем кафе?

– Простите, я не представился, – сказал он, – меня зовут Игорь, а вас?

– Настя. – Она помимо воли улыбнулась.

– Надо бы мне тоже купить ролики, – сказал он. – Может, я снова вас встречу?

– Зачем? – Настя снова вспомнила коварного Ярослава, и настроение у нее упало. Настя потемнела лицом, губы сжались в тонкую злую нить. Она не станет больше верить мужчинам, тратить на них свое драгоценное время, не позволит причинять боль. Не будь она со Степкой, она просто встала бы и ушла.

– Вы мне понравились, – с обезоруживающей прямотой ответил Игорь.

– Прямо так? – зло усмехнулась Настя. – А ребенок не мешает? Впрочем, наоборот, несчастную брошенную мать-одиночку развести на секс проще пареной репы, не так ли? Она будет рада до безумия, что нашелся смелый мужчина и обратил на нее внимание, когда вокруг столько свеженьких молоденьких красивых девочек, не обремененных ни проблемами, ни печальным опытом, так?

Его взгляд посерьезнел.

– Я понимаю, однажды вас очень обидели, – сказал Игорь. – Но это не значит, что все мужчины сволочи. Поверьте, я вас очень хорошо понимаю. Зоя, моя сестра, тоже развелась с мужем. Тот ушел к молоденькой любовнице. Я видел, как сестре было больно, но потом она встретила отличного парня, тот Димку принял как родного, а теперь они ждут дочку.

Собственно, Зоя сейчас лежит на сохранении. Леня, ее муж, к ней каждый день с работы бегает. Ну а я вот Димона пасу. Благо сейчас у меня время есть – только что из командировки вернулся. А мальчик у вас чудесный. И вы тоже. Когда я увидел, как он учит вас кататься, у меня что-то внутри дрогнуло… Я подумал, что вот так всю жизнь сидел бы и смотрел… Считаете, так не бывает?

Игорь смотрел на Настю каким-то просветленным взволнованным взглядом. Настя смутилась, покраснела, скороговоркой пробормотала извинения. Она хотела признаться Игорю, что Степка никакой ей не сын, но подумала, что будет выглядеть глупо.

– Чем вы занимаетесь? – спросила нового знакомого, чтобы сгладить неловкость.

– Я геолог. Занимаюсь нефтеразведкой. Только что прибыл с севера, в такой глухомани побывал, я вам доложу… Вот, до сих пор в образе. Даже не побрился. – Он с улыбкой развел руками, демонстрируя этот самый образ, произведший на Настю особое впечатление. – А вы, если не секрет?

– Я дизайнер, – сказала Настя.

– Наверное, интересная работа? – уважительно проговорил Игорь. – Я сколько раз пытался взяться за ремонт своей берлоги, но как начинаю думать – что, куда, как, – обнаруживаю, что это выше моих понятий.

Дальше разговор потек как-то сам собой. Настя поймала себя на том, что ей весело и интересно с новым знакомым. Игорь рассказывал забавные случаи из геологической практики, и Настя смеялась от души. Она чувствовала себя естественно и свободно, словно знала этого человека сто лет. В какой-то момент она подумала, что ей хотелось бы сидеть вот так долго-предолго, не глядя на часы, наплевав на ожидающий дома недоделанный заказ. И что настоящее счастье заключается не только в романтических ужинах при свечах, шикарных курортах и бурных ночах, а еще в таких вот простых уютных минутах, когда мужчина и женщина сидят и болтают за столиком в летнем кафе, а где-то носятся их неугомонные дети… Эта мысль была столь неожиданна, что Настя вздрогнула, испугалась и погнала ее прочь. Она видит Игоря первый раз в жизни, возможно – и последний. Должно быть, всему виной биологические часы, неумолимо отсчитывавшие уходящие годы, да нереализованный материнский инстинкт, дремлющий в каждой женщине. Вот и лезет в голову всякая чепуха.

– Простите, – Настя посмотрела на часы, – но нам действительно пора.

– Вы не дадите мне ваш номер телефона? – попросил Игорь.

Настя покусала губы. Возможно, он умный, добрый, милый, но абсолютно не в ее вкусе. Да и не время сейчас для нового романа – пока до конца не переболела старым. Слишком свежи раны, болезненны любые прикосновения.

– Давайте доверимся случаю, – предложила Настя. – Если встретимся еще раз случайно, значит – судьба. А если нет – значит, нет.

– Вы фаталистка? – удивился Игорь, немного погрустнев. – Я всегда предпочитал вершить свою судьбу сам.

– Ну ты и дура, подруга! – Наташка затушила сигарету, поставила локти на стол и, подперев руками щеки, воззрилась на Настю. – Нет, ты мне скажи: много ты" мужиков встречала, которых не останавливало наличие сына-подростка, да еще такого засранца, как твой Степка?

– Вообще-то Степка не мой сын, – напомнила Настя подруге. – И не такой уж он засранец.

– Тем более! – Наташка хлопнула ладонью по столу. – Ты должна была дать ему телефон!

– Наташ, он совсем не в моем вкусе, – вздохнула Настя. – Мне никогда не нравились бородатые взъерошенные мужики, одетые как бедные студенты.

– Ага, зато нравились холеные самовлюбленные подонки в костюмчиках от Версаче, – напомнила ей Наташка.

– Наташ, ты мне хочешь больно сделать, да? – жалобно спросила Настя.

– Нет, я тебе хочу мозги на место поставить, – возразила Наташка. – Ты на своего ненаглядного Ярослава смотрела снизу вверх, как на божество. А в нем божественного только и было, что шмотки да машина. А одень его в курточку с Черкизона да посади в «шестерку» – что будет с твоим Ярославом? Мимо пройдешь – не взглянешь. Присмотреться надо к человеку, прежде чем глобальные выводы делать. Дать ему шанс.

– Боюсь я, – призналась Настя. – Уже всего боюсь.

Ей не хотелось признаваться подруге, что она сама частенько вспоминала про тот летний день в кафе. Даже ходила пару раз в парк с братом, но Игоря больше не встречала. Значит, не судьба.

– А я не боюсь? – вскинулась Наташка. – Думаешь, забыла, как муженек мне по пьяни челюсть разворотил? Знаешь, какая боль была? Ну и что теперь, в монастырь идти или в лесби записываться? Слушай, подруга, а это мысль, может, нам с тобой того, а?

Наташка заливисто расхохоталась. Настя вслед за ней. Наташка всегда смеялась на редкость заразительно.

– Ты сама-то как? – спросила Настя.

Лучше всех, – сказала Наташка и посерьезнела. – Я тебе не говорила, в Интернет анкету закинула. Куча писем пришла. Правда, большая часть – от озабоченных придурков. Но и нормальные тоже были. Одно мне письмо понравилось. За душу тронуло, знаешь, как бывает, что-то екает внутри: вот оно, мое… Переписывались по аське, потом я ему телефон дала, однажды полночи проговорили. – Наташка тяжело вздохнула. – Филиппу тридцать пять, вдовец… Двое детей, старший сын Степке ровесник. Младшей девочке пять, на год моложе моей Катьки. Жена три года назад погибла в аварии. Так о ней тепло рассказывал… А я сижу, слушаю, и у самой слезы текут. Думаю, а вот обо мне некому будет так вспоминать… А он вдруг говорит: «Прости, я тебя расстроил, Наташенька…» Я ка-ак зареву… Он меня успокаивать начал. А потом вдруг говорит: «Можно я к тебе сейчас приеду?» А я говорю: «Приезжай». Он взял и приехал… Знаешь, у меня такой ночи в жизни не было. Он сказал, что после смерти жены у него тоже… Встречаться стали. В общем, не представляю, что из всего этого выйдет. У него двое детей, да у меня Катька… Сложно все…

– Все будет хорошо, – убежденно сказала Настя. – Пройдет время, все встанет по местам. Ты же славная, дети к тебе привыкнут. И ты их полюбишь.

– Ха, – с улыбкой промолвила Наташка, – если его старший похож на Степана, я лучше сразу зарежусь.

Настя возилась с проектом отделки пентхауса: переделывала его в третий раз. Заказчики – семейная пара под сорок – никак не могли прийти к согласию, и всякий раз то у одного, то у другого супруга возникали новые идеи. Иной раз Насте отчаянно хотелось забросить проект, тем более что клиенты были ужасными снобами, и работа с ними не являлась большим удовольствием. Но шеф отдал заказ именно Насте, да и платили заказчики за свои заморочки дорого и исправно, а потому приходилось терпеть.

Зазвонил домофон. Звонил Степка. Наверное, он снова доломал свой компьютер и явился мучить Настин.

За спиной брата болтался рюкзак с роликами.

– Поехали кататься, – заявил он с порога.

– Не могу, – строго сказала Настя. – Я работаю. Маму позови.

– Ну, Настя-а, – заныл брат. – Мама не идет, у нее голова болит.

– У меня тоже болит.

– Вот, покатаешься на свежем воздухе, и пройдет, – решительно объявил брат. – И сразу работаться лучше будет.

Настя препиралась со Степкой добрых десять минут, пока не поняла, что брат не отстанет, и проще согласиться, чем тратить ценное время на бесполезные споры. В самом деле, покатается часок, проветрит мозги, может, новые идеи возникнут.

– Ты зануда, – выговаривала она брату, напяливая первое, что попалось под руку: старенькие джинсы и линялую майку. – Я скажу папе, чтобы он отправил тебя с бабушкой на дачу.

– Чё ты одеваешься, как бомжиха! – пропустив Настины угрозы мимо ушей, воскликнул брат. – С тобой идти стыдно!

– Ах, стыдно?! – рассердилась Настя. – Тогда я сейчас вообще дома останусь. Понял?

– Ты хоть губы накрась, – вздохнул Степка. – А то бледная как смерть и под глазами синяки.

– Мы на бал идем или куда? – огрызнулась Настя. – Шагай, стилист.

– Как знаешь, – передернул худыми плечами Степка. – Давай понесу твои ролики.

– Сама понесу, – сказала Настя. – А то еще переломишься. Тоже джентльмен нашелся…

Они вызвали лифт, спустились вниз. Настя направилась к своей простенькой «десятке», а Степка завернул в сторону.

– Ты куда? – недовольно окликнула брата Настя и осеклась.

Из стоявшей неподалеку новенькой серой «примеры» вышел молодой человек, очень похожий на Игоря, только гладко выбритый, в стильной хлопковой рубашке и светлых джинсах. Он с улыбкой помахал оробевшей Насте рукой и попытался пригладить густые каштановые волосы.

Настя моментально вспомнила про то, что на ней старые штаны, дурацкая майка и что выглядит она бледной немочью. Ей ужасно захотелось броситься наутек, спрятаться или переодеться, но было поздно. Настя, вымучив жалкую улыбку, пошла к блестящей иномарке. Не к самой крутой, но и не к самой дешевой.

– Видите, мы снова встретились, – радостно произнес Игорь, забирая у Насти рюкзак с коньками и закидывая его в багажник, – значит, это судьба. Не поверите, но я купил себе ролики. Чего не сделаешь ради прекрасной дамы!

– Знаете, – опомнилась Настя, – вы не подождете меня пять минут, я, кажется, забыла выключить утюг!

– Конечно забыла, – высунулся из окна Степка, – а я ведь тебе говорил: все проверь как следует, когда на улицу выходишь. – И расплылся в ехидной улыбке.

– Постойте, – сказал Игорь, – это вам, в коллекцию. – И вытащил из машины длиннющий, как сарделька, кактус с редкими колючками, на макушке которого красовалась кисть ярко-красных цветов.

– В коллекцию? – растерянно переспросила Настя.

– Мне Степан помог выбрать, – пояснил довольный Игорь. – Я спросил, какие вы цветы любите. А он сказал, что у вас уникальная коллекция кактусов. А на обычные цветы аллергия.

– Если у меня на что и есть аллергия, так только на моего младшего брата! – выпалила возмущенная Настя.

Мальчишки на заднем сиденье отозвались громким хохотом.

– Опять разыграли? – рассмеялся Игорь. – Ладно, я этот кактус себе возьму. На память.

– Ну уж дудки, – возразила Настя и решительно забрала горшок с метровой зеленой сосиской и с огненной кисточкой на конце. – Это мой подарок. Не отдам.

– Я вам помогу. – Игорь распахнул дверь подъезда, вызвал лифт. Настя застенчиво разглядывала из-за кактуса нового знакомого. Его кожа на подбородке, прежде скрытая под щетиной, была светлее, чем на лбу и щеках, и это смотрелось трогательно и немного забавно. А в устремленном на Настю взгляде было столько тепла, что Насте стало жарко.

– Давайте я подержу подарок, – предложил Игорь.

– Своя ноша не тянет, – с улыбкой отказалась Настя. – Как вы нас нашли?

– Кто ищет – найдет, – загадочно произнес Игорь. – Степан объяснил, что вам не нравятся бородатые мужчины.

Настя сконфузилась еще сильнее и пробормотала, что по Степке ремень плачет.

– У вас замечательный брат, – возразил Игорь, – и очень вас любит.

– Любит? – рассмеялась Настя. – Вот уж не думаю!

– Уж поверьте мне, как младшему брату со стажем, – произнес Игорь.

Они с трудом загрузились в узкий лифт, соприкасаясь локтями и отчего-то смущаясь, доехали до Настиного восьмого, перед квартирой Настя все же рассталась с колючим подарком, чтобы отпереть дверь.

– Проходите, поставьте цветочек на подоконник, выпейте кофе, а я сейчас! – скороговоркой выпалила она, включив кофеварку, а сама скрылась в спальне, переоделась в цветастые бермуды и соблазнительный изумрудный топик под цвет глаз, навела марафет, распустила волосы, перевела дыхание. Из зеркала на нее смотрела симпатичная немного взволнованная девушка с румяными щеками и блестящими распахнутыми глазами. Такой она вышла на кухню, застенчиво улыбнулась. Игорь поднялся навстречу, взял ее за руку и вдруг, сделавшись серьезным, произнес:

– Во всех ты, душечка, нарядах хороша…

Настя хотела что-то сказать, но не смогла – у нее перехватило дыхание. Она смотрела за шевелением его мягких губ и внезапно поняла, что хочет ощутить их вкус. Игорь тоже это понял, он обнял Настю за плечи и поцеловал нежно, бережно. Настя закрыла глаза и почувствовала, как пол уплывает у нее из-под ног.

– Эй, вы там, Ромео и Джульетта!!! – донесся из коридора оглушительный Степкин рев. – Долго вас еще ждать!!!

…Настя поняла, что забыла запереть дверь…

– Знаешь, Настюха, я, наверное, замуж выйду. – Наташкины глаза горели так, что освещали комнату. – Вроде все хорошо у нас с Филиппом складывается.

– Я и смотрю, ты куда-то пропала, – попеняла подруге Настя.

У Филиппа дом за городом, – объяснила Наташка. – Я пока там жила с Катюхой и его детьми. Я же бухгалтер, работу на дом беру, а когда надо – приезжаю. Вначале трудно приходилось, но потом ничего. Катька моя с его дочкой Соней стали лучшими подружками, правда, иногда спорят из-за кукол, но мы им стараемся одинаковые покупать. А Пашка, старший, пару раз мне всякие бяки учинил, но по сравнению с твоим Степкой он младенец. Я так и сказала, мол, познакомлю тебя с братом подруги, тот тебя научит, как надо мачех изводить. Так что приезжайте к нам все вместе на Новый год, дом большой, отапливается, всем места хватит. Лес, воздух… красота… – Наташка потянулась, блаженно зажмурилась.

– Приедем, – сказала Настя. – Только нас четверо. Мы со Степкой и Игорь с Димоном. Поместимся? Вернее, пятеро… – Настя опустила ресницы, положила ладонь на округлившийся живот и счастливо зарделась.

– У нас еще банька теплая есть, – сказала Наташка. – Разместимся. В тесноте – не в обиде. Главное, чтобы компания хорошая получилась. Кого ждете-то? Не знаете еще?

– Знаем. – Настя ласково погладила живот. – УЗИ делали – девочка. Уже имя придумали – Любочка, Любовь…

– Девочка – это хорошо, – одобрила Наташка. – С девочками хлопот меньше.

– Игорь говорит, что потом обязательно нужен мальчик, – радостно улыбнулась Настя. – Ведь это так здорово – иметь младшего брата…