"Это неистовое сердце" - читать интересную книгу автора (Роджерс Розмари)

Глава 3

Я отправилась в путь на американском судне и скоро привыкла к странному, гнусавому акценту других пассажиров. Американцы более дружелюбны и общительны, чем англичане, и, хотя я старалась держаться подальше, они все время пробовали познакомиться и вовлечь в разговор. Больше всего любопытства вызывал мой титул, и, хотя американцы гордились демократическими принципами, знакомство с дочерью графа производило на них глубочайшее впечатление. Мы остановились на три дня в Гавре, чтобы взять на борт пассажиров из Парижа, и мне представился случай снова там побывать, хотя на этот раз я не встречалась с друзьями Эдгара, а чувствовала себя свободной и счастливой: гуляла по улицам, заходила в магазины, наслаждалась одиночеством.

Но все же я не могла дождаться конца путешествия и встречи с отцом. Мать говорила, что мы похожи. Неужели мы сможем понять друг друга и… даже полюбить?

Я проехала полсвета, но, когда впервые увидела бостонскую гавань, не переставала спрашивать себя: что почувствовал отец, очутившись здесь? Встретит ли меня или слишком болен, чтобы путешествовать?

Отойдя от поручня, я направилась в каюту; в ушах неожиданно зазвучали горькие слова матери: «Ты жестока, Ровена… Это не сила, а бессердечие… Мне кажется, ты не способна ни на какое чувство».

Ну что ж, я по крайней мере не была слаба. Словно бриллианты, подаренные сэром Эдгаром, – такие же твердые, сверкающие миллионами крохотных огоньков. Как часто он сравнивал меня с этими камнями, жаловался, что язык мой жалит по-змеиному, но так и не смог пробудить во мне нежность и страсть, которые так надеялся отыскать. Жалости к нему я не испытывала. Мы использовали друг друга – каждый по своим причинам, и теперь наконец я была свободна. И никогда, никогда не позволю больше использовать себя!

– Леди Ровена, – раздался за спиной голос стюарда.

Защелкнув замок последнего сундука, я обернулась.

– Простите, леди Ровена, к вам посетители. Другие пассажиры уже покидают судно, но ваши друзья желают лично проводить вас на берег.

– Благодарю вас.

Прибытие корабля задержалось из-за плохой погоды. До сих пор я не знала, встретит ли меня кто-нибудь. Но оказалось, меня ждали и даже приехали, чтобы встретить.

Когда я вышла на палубу, «друзья» нерешительно переминались в стороне от хлопотливо снующих пассажиров и встречающих. Миссис Кэтрин Шеннон, очевидно, вдова, оказалась величественной дамой в трауре. Она была невесткой мистера Тодда Шеннона, партнера моего отца, и приехала в сопровождении племянницы и ее мужа – приятных и дружелюбных, но не очень веселых людей.

Скоро я узнала, почему они взяли на себя труд встретить меня и почему Коринна Дэвидсон, обычно живая и жизнерадостная, была такой подавленной в день нашей первой встречи.

– Телеграмма прибыла только неделю назад, – спокойно объяснила миссис Шеннон. – Дорогая, нам ужасно жаль! Не так хотел встретить вас ваш отец! Но вы должны знать…

Я заметила, что глаза Коринны Дэвидсон наполнились слезами. Мой отец мертв. Я никогда не увижу его. Но не заплакала. Я словно окаменела и чувствовала, как лицо стянуло, будто маску, безразличную, бесстрастную, ничего не выражающую.

Каким облегчением явилось то, что Джек Дэвидсон, спокойный, уверенный молодой человек, позаботился о багаже!

Эти люди оказались такими тактичными, ненавязчивыми, понимающими, насколько я потрясена, и не докучавшими излишним показным сочувствием.

– Мы с Джеком живем в Нью-Йорке, гостим у тети Кэтрин, – пояснила Коринна. – Конечно, вы тоже остановитесь у нее. Так ведь, тетя Кэтрин?

Миссис Шеннон настаивала на том, чтобы я пожила у нее среди друзей, даже комната была уже готова.

– Если хотите поговорить по душам, не стесняйтесь, пожалуйста, я расскажу все, что знаю, – доброжелательно предложила миссис Шеннон и добавила, что отец был частым гостем в ее доме до того, как заболел.

Но именно Коринне Дэвидсон удалось растопить броню, в которую я себя заковала, и стать моим первым настоящим другом в Америке.

В этот же вечер она пришла в мою комнату; услышав тихий, нерешительный стук, я отвернулась от окна.

– Обещаете мне честно сказать, если предпочитаете остаться одна? – выпалила Коринна, не успев прикрыть за собой дверь, но, прикусив губу, все-таки храбро продолжала: – Джек говорит, я ужасно бестактна и слишком много говорю, но представляю, каково вам сейчас, и… знаете, мы так любили дядю Гая! Как трагично, что вы не увидели его! Такой прекрасный человек! Всегда спокойный, сдержанный, но так заботился о людях! Я помню, как он приехал в Бостон после того, как умер его отец, повел меня обедать и в оперу… именно там я познакомилась с Джеком. – Она неожиданно захлопнула рот ладонью и растерянно взглянула на меня. – О Господи, снова нашло! Опять разболталась! А ведь пришла узнать, не хотите ли поговорить со мной.

Невозможно было не полюбить Коринну, хотя я никогда не была близка с женщинами своих лет. Она открыто признавала, что любит посплетничать, но зависти в ней не было и привычки злословить – тоже; наоборот, Коринна привыкла говорить то, что думает, даже во вред себе.

Наверное, мне очень нужен был друг, особенно в первые дни пребывания здесь, и хотя мы с Коринной были совершенно разными по характеру людьми, зато дополняли друг друга, и, несмотря на эксцентрический характер, она обладала быстрым, живым умом. Именно Коринна помогла мне пережить эти первые дни, когда пришлось осознать, что отец навеки потерян и в мире больше не осталось ни одной родной души.

Конечно, я была богата, благодарна «урокам» Эдгара Кардона, навеки распростилась с наивным отношением к жизни, и меня совсем не шокировало, когда Коринна, смеясь, начала выталкивать на свет Божий «фамильные скелеты».

– Конечно, кто-то должен рассказать вам, но тетя Кэтрин никогда не осмелится. Так что лучше уж я. Даже Джек согласен, что вас необходимо подготовить к тому, что ожидает в Нью-Мексико.

– Господи, вы меня пугаете! – шутливо охнула я, но она, как оказалось, совсем не была расположена к веселью.

– Начнем с того, – мрачно начала она, усаживаясь на край кровати, – что вы ничего не знаете о Тодде Шенноне!

Я согласилась с ней и добавила только, что, насколько мне известно, он – партнер отца, владеющий на паях с ним «Ранчо ШД».

– Я так и думала! – Коринна мрачно поджала губы. – Конечно, он деверь тети Кэтрин, хотя они никогда не были в особо дружеских отношениях, даже при жизни дяди Джеймса. Видите ли, мой дядя Джеймс приехал в Америку задолго до того, как там внезапно объявился его брат Тодд. Дядя Джеймс, серьезный молодой человек, получивший хорошее образование, изучал здесь, в Бостоне, юриспруденцию, решил работать с моим дедом, отцом тети Кэтрин, ну и…

Коринна глубоко вздохнула и, уловив мою легкую усмешку, озорно улыбнулась сама.

– Я знаю, о чем вы думаете! Считаете, все бостонцы так или иначе приходятся друг другу родственниками? Не сомневаюсь, это правда. Но, Ровена, выслушайте меня, я пытаюсь серьезно все объяснить. О чем я говорила?

– Начали рассказывать о Тодде Шенноне, – помогла я, и Коринна торжественно кивнула:

– Ну да, конечно. Итак, бедным тете и дяде было ужасно неловко, когда он появился в Бостоне. Тодд всегда был чем-то вроде паршивой овцы. Говорят, в молодости связался с какими-то ирландскими революционерами. Они всегда борются против англичан, не правда ли? Так или иначе, ему пришлось бежать из Ирландии, и он приехал сюда.

– Здесь Тодд встретил моего отца? – с любопытством спросила я, но Коринна слегка пожала плечами.

– Не знаю, это было очень давно. По-моему, кто-то говорил, что они познакомились на корабле и решили искать счастья вдвоем. Звучит очень романтично, как вы считаете? Уехали вместе на Запад, где поселенцы завоевывали все новые земли. Это было еще до войны с Мексикой. Испанцы владели большей частью юго-западных территорий и Калифорнией.

Я уже успела прочитать несколько книг по истории Америки, поэтому молча кивнула, а Коринна с присущим ей интуитивным пониманием, казалось, ощутила мое нетерпение.

– Ох, Господи, – вздохнула она, – я опять болтаю без толку! Вам не лекции по истории нужны! Хотите узнать про Тодда Шеннона… и вашего отца, конечно, ведь он сыграл такую огромную роль во всем, что произошло. – Она неожиданно хихикнула. – Как я любила слушать рассказы взрослых, когда была совсем девчонкой! Сидела очень тихо и притворялась, что читаю или вышиваю! Но знаете, вся эта история казалась более захватывающей, чем любой роман.

– Продолжайте, – попросила я. – Теперь и мне стало интересно. Что было дальше?

– Ну, как я уже говорила, ваш отец и дядя Тодд (я так его называю, хотя всегда побаивалась) уехали на Запад и там пережили множество приключений. Но как раз перед войной с Мексикой дядя Тодд влюбился. Говорят, она была очень красива, молодая испанка, из хорошей семьи. Сирота, ее опекуном был брат. Девушка должна была стать монахиней, но встретила дядю Тодда и тоже влюбилась в него. Они убежали в Техас, а брат поклялся отомстить. Ну вот! Разве это не романтично?!

– Но вы не досказали, чем все кончилось, – возразила я.

– Ох, Ровена! Иногда мне кажется, вы предпочитаете трагедию любовному роману! После того как мексиканцев вынудили уступить свои земли Соединенным Штатам, Тодд Шеннон привез жену в Нью-Мексико и предъявил требования на земли, принадлежавшие ее семье.

– Но как поступил ее кровожадный брат? – нахмурилась я.

– Алехандро Кордес? О, он был одним из немногих бунтовщиков, отказавшихся признать американское правительство. Говорят, он ушел в горы вместе с несколькими сторонниками, а позже ходили слухи, что они объединились с шайкой команчерос. Так они называли себя, но дядя Тодд говорил, что это просто банда головорезов-мятежников, торговавших с индейцами и снабжавших их оружием, которое те используют против белых. Алехандро объявили вне закона, но тот по-прежнему ненавидел Тодда Шеннона.

Коринна оказалась прекрасной рассказчицей, обладающей даром живо воспроизводить атмосферу, так что я легко представила ужасные, трагические события, приведшие к семейной распре, существующей и поныне. Но больше всего меня заинтриговала роль отца во всем, что случилось.

Отец заработал деньги на золотых приисках Калифорнии и переехал в Нью-Мексико, когда старый партнер написал, что нуждается в капитале. Отец и Тодд Шеннон вновь стали компаньонами и купили огромное скотоводческое ранчо, которое назвали «ШД» – Шеннон – Дэнджерфилд. Ранчо процветало, но тут разразилась трагедия.

– Это было время великой серебряной лихорадки, и дядя Тодд с вашим отцом решили вместе разрабатывать рудники. Тетя Альма, жена Шеннона, родила сына и была еще очень слаба, поэтому ее оставили на ранчо под присмотром молодой кузины, неожиданно появившейся в доме и объяснившей, что она сбежала от индейцев апачей. Илэна, как ее звали, была дочерью испанской пленницы, приходившейся Альме теткой, и вождя племени апачи. И хотя Илэна была сама наполовину индианкой, она объявила, что, наслушавшись рассказов матери о жизни белых людей, захотела жить как они, а не кончать дни свои индейской скво.

– Илэна!

Имя пробудило неясные воспоминания. Я словно слышала ненавистный голос матери: «Илэна? Иногда он во сне говорил с ней. И тебя назвал Ровена Илейн».

– Коринна! Какая она была? Кто-нибудь описывал ее?

– Н-нет… не очень подробно, – медленно протянула Коринна, словно пытаясь вспомнить. – Она… была очень молодой – лет пятнадцати-шестнадцати – и очень красивой, какой-то дикой красотой.

– Отец… когда-нибудь говорил о ней?

– Не помню, – озадаченно нахмурилась Коринна. – Но он, должно быть, любил ее, заботился, научил читать и писать, а позднее даже спас ей жизнь.

Коринна была достаточно тактичной, чтобы не допытываться, почему я задаю такие вопросы; понизив голос, она продолжала:

– Тодд Шеннон и ваш отец возвратились через несколько недель и узнали, что на ранчо напали индейцы. Дом сожгли, скот похитили, и, ужаснее всего, тетя Альма и ребенок были мертвы. Один из пастухов остался жив и рассказал, что случилось. Оказывается, Алехандро Кордес вместе с друзьями участвовал в набеге. Может, он знал, что сестра не уехала с мужем… Когда дом загорелся, она схватила ребенка и выбежала. Индейская стрела убила обоих.

– О нет!

– Старый пастух сказал, что, перед тем как потерять сознание, видел, как Алехандро Кордес выбежал вперед, крича словно безумный, и зарыдал, бросившись на колени у тела сестры.

– А потом? Что с Илэной? Тоже убили?

Коринна покачала головой, мрачно вздохнула:

– Именно это и стало причиной вражды. Перед отъездом дядя Тодд с ней поссорился. Никогда не любил индейцев и не желал, чтобы Илэна у них жила. Через несколько дней она сбежала, не сказав никому ни слова. Позже Тодд во всем винил Илэну. Утверждал, что именно она натравила индейцев на ранчо, чтобы отомстить.

– А мой отец?

– Вы должны понять, Ровена, что дядя Тодд был словно дикий зверь, обезумевший от ненависти и тоски. Он отправился бы за индейцами, не останови его ваш отец. И что хуже всего, через несколько дней Илэна вернулась. Оказалось, – Коринна заговорщически понизила голос и смущенно взглянула на меня, – она вроде бы… ожидала ребенка. Взрослые всегда понижали голоса, когда доходили до этого места, и высылали меня из комнаты, но, когда я повзрослела, мама рассказывала, что Илэна была влюблена в дядю Тодда и ребенок этот был от него.

– О Боже! Что же сделал Шеннон, когда Илэна вернулась?

– Едва не убил ее. И прикончил бы, не оттащи его дядя Гай, когда он начал избивать девушку. Та потеряла ребенка, но именно дядя Гай ухаживал за Илэной, пока та не выздоровела. Но как только ей стало легче, тут же вновь убежала к своему народу.

– Но на этом все должно было закончиться. Из-за чего же вражда?

Коринна вздохнула:

– О, Ровена, тут начинается самое ужасное! Поползли слухи, что Илэна вышла замуж не за кого другого, как за Алехандро Кордеса! Представляете, как это выглядело в глазах дяди Тодда? Он посчитал это доказательством того, что она с самого начала была в сговоре с Кордесом.

Конечно, это была не вся история, потому что Коринна, в то время совсем ребенок, не запомнила детали, но позже я услышала подробное изложение, до малейшего события. Что-то я узнала из дневников отца, остальное – от самих участников. Но не будем забегать вперед – многое произошло до того, как мне открылась истина.

Прежде всего необходимо было встретиться со странным, загадочным человеком, мистером Элмером Брэггом, бывшим сыщиком, которому отец доверил свое последнее письмо ко мне. Именно юрисконсульт отца, судья Флеминг, напомнил мне о том, что нужно найти Элмера.

– Он… довольно неотесанный человек, любит показать, что груб и необразован, один из тех, кого называют адвокатами приграничных территорий. Был превосходным детективом, служил у Пинкертона, и мой друг, Ален Пинкертон, очень жалел, когда Элмер решил отдохнуть и бросить работу. Но Элмер не тот человек, чтобы долго оставаться без дела, и время от времени берет клиентов. Он и ваш отец были друзьями, и думаю, что Элмер остается в Бостоне только затем, чтобы встретиться с вами.

– Но он не пытался меня увидеть.

– Конечно, нет, – удовлетворенно кивнул судья. – Это не в привычках Элмера Брэгга. Он ждет, что именно вы придете к нему. – И еще с извиняющейся улыбкой добавил: – Предупреждаю, дорогая, что Брэгг довольно эксцентричный человек и никогда первым не сделает шаг навстречу. По-моему, он считает, что если вы нуждаетесь в его помощи, значит, должны попросить об этом.

В конце концов я отправилась к мистеру Брэггу, отчасти потому, что судья Флеминг заинтриговал меня, и отчасти по совету отца.

Я решила остаться в Бостоне, пока не будут улажены все формальности; свободного времени было достаточно, а мне очень хотелось побольше узнать о Нью-Мексико. Я была уверена, что таинственный мистер Брэгг сможет мне дать именно тот совет, который был так необходим. И как выяснилось, я была права в своем предположении.