"Серебряная корона" - читать интересную книгу автора (Розенберг Джоэл)
Глава 20 СНОВА СТАРОЕ ЗНАКОМСТВО
Лишь храбрый умеет прощать. Лоренс Стерн
Карл остановил жеребца, перебросил ногу и медленно соскользнул на землю. Потянулся и обмотал повод Стэка вокруг сука: в отличие от Морковки Стэк не стал бы стоять «привязанным к земле», хотя, чтобы удержать его, обычно достаточно было просто набросить поводья на что-нибудь.
«Ты уверен, что, если твой конь попытается удрать, я не могу его съесть?»
Эллегон растянулся на траве, огромная ящериная голова — на передних лапах.
«Уверен. И с чего это ты все время стремишься ужевать именно мою лошадь?»
«Все кругом говорят, что, когда дело доходит до лошадей, у тебя самый лучший вкус».
Очевидно, дракон не стал скрывать разговора от Энди Застонав от смеха, она наклонилась, подхватила камень, швырнула его в громадный бок и только потом вернулась к работе.
Ахира и Томен Фурнаэль сидели на траве, опираясь на древоподобную драконью лапу, а Ранэлла и Энди-Энди с помощью десятка Авенировых воинов разгружали огромную плетеную корзину и снимали с дракона сбрую.
— Этого бочонка не трогать. — Ранэлла показала на маленький бочонок, плотно привязанный в дальнем углу корзины. — Не сдвигайте его, не роняйте на него ничего, даже не коситесь.
— Ну, и что здесь творится? — осведомился Карл, переводя взгляд с Ахиры на Энди-Энди и обратно. — Я посылал за…
— Ш-ш-ш! — Энди-Энди с улыбкой обвила руками его шею и быстро поцеловала. — Дареному коню… Эй, вы там — осторожней с этим коробом! — Она оттолкнулась от Карла и бросилась туда, где Ранэлла командовала разгрузкой.
— Ты посылал за помощью — и ты ее получил, — резко проговорил Ахира. — Насколько я помню, Карл, никто не избирал тебя Богом.
— Я просто хотел узнать, что делаете здесь вы, господин мэр.
— Зови меня Ахирой. — Гном пожал плечами. — Я больше не мэр. Я потерял место… да, четыре десятидневья тому.
Карла словно ударили.
— Ты — что?
— Проиграл. Хтон снова потребовал вотума доверия, и многие из тех, кто голосовал, как хотел ты, мне в доверии отказали. — Еще одно пожатие плеч.
— Ты оставил Приют на Хтона?! Ты…
— Я похож на болвана? Я не набрал голосов, чтоб сохранить место — но и Объединители не получили полной поддержки.
— Тогда кто же…
— Рикетти, разумеется.
— Нет, погоди. Как ты провел его сквозь Хтоновы интриги?
Дхира повернулся к Энди-Энди.
— Рассказать? Или ты на самом деле решила провести этот эксперимент?
— Эксперимент?
Какой-то миг она не обращала на него внимания, продолжая негромко говорить с Ранэллой.
— Управишься с остальным сама?
— Да, Андреа.
Энди-Энди повернулась и направилась к Карлу.
— Эксперимент заключается в том, чтобы проверить, может ли кто-то на самом деле умереть от любопытства.
Довольно.
«Как у нас с безопасностью?»
«Мой разум не улавливает нигде враждебности. А что… О-о! gt;gt; Дракон фыркнул, обдав паром траву.
— Ахира, я не хочу, чтобы кто-либо приближался к Фурнаэльскому замку, пока все не уляжется. Когда это случится — доставишь Томена к отцу, но не прежде того.
— Но, Карл Куллинан, это мой дом, — вмешался юноша. — Мне знаком…
— Тебе может быть знаком здесь каждый камень, каждое дерево и куст, мальчик, но сейчас война. Я не хочу сообщать твоему отцу, что не уберег и второго его сына. Понял? — Он повернулся к Ахире и перешел на английский. — Словотский там. Все переговоры — через него. Сбереги мальчишку живым, ладно?
— Конечно, Карл. — Гном погладил топор. — Хорошо снова заняться делом!
Карл хмыкнул.
— Вспоминай, вспоминай… — Он подошел к пассажирской корзине, выудил три одеяла и перебросил через плечо, потом, не говоря ни слова, подхватил на руки Энди-Энди.
«Насколько я помню, тут неподалеку есть узкая полянка. Отключись от нас — и позаботься, чтоб нас оставили одних»
«Сделаю, Карл. Развлекайтесь».
— Карл! — Она попыталась вырваться. — Ты что это хочешь…
— По-моему, очевидно, чего я хочу, Андреа. Вопрос лишь в том, станешь ли ты меня отговаривать.
— А если попробую?
Он пожал плечами:
— Пробуй.
— Тогда ладно. — Она опустила голову ему на грудь. — Просто я люблю знать, что есть выбор. А так… я ведь тоже соскучилась.
— Не говори мне этого — докажи.
Энди-Энди взглянула Карлу через плечо.
— Нас уже не видно, Карл. Можешь меня отпустить, — сказала она. Голос ее был деловит, ровен.
Он поставил ее на землю, потом выпустил.
— Ты не купилась?
Она мотнула головой.
— Я слишком хорошо тебя знаю. Спектакль с похищением обманул всех — кроме, быть может, Ахиры. Я только не понимаю, для чего ты его разыграл.
— Для поддержания образа, милая. — Он вздохнул. Сумеет или не сумеет он сделать дело, зависело от того, пойдут ли за ним люди. А это во многом зависело от того, каким они его видят — и будут видеть. Была у этого спектакля и еще одна сторона. Посылать друзей на смерть — мерзкая штука, но прилюдным биением себя в грудь делу не помочь. А здесь и сейчас никого кроме них двоих нет.
Карл сглотнул комок.
— Не хочу я ходить вокруг да около… Чак погиб. Близ Энкиара.
На миг у нее перехватило дыхание. Потом:
— Как?
Карл тряхнул головой.
Он… решил почему-то, что уничтожение рабовладельческого пороха стоит его жизни. — Он ударил кулаком по стволу, брызнули кусочки коры. — Скотина!
Он опустился на колени. Когда Андреа присела рядом и обняла его за шею, он закрыл глаза, спрятал лицо у нее на груди и дал наконец волю слезам.
Спустя какое-то время Андреа полезла во внутренний карман, вытащила платок и протянула Карлу.
— Высморкайся и вытри глаза, герой, — проговорила она. — Не то твой образ разлетится вдребезги.
— Спасибо. — Он заставил себя говорить спокойно. — А теперь рассказывай. Что, черт возьми, приключилось в Приюте? Ахира что — подстроил переизбрание или Хтон оказался ему не по зубам?
Андреа покачала головой.
— Думаю, подстроил — неосознанно, А может, и сознательно. Ты знаешь, что Гвеллин решил-таки возвращаться в Эндел? — Она изогнула бровь. — Ты не удивлен?
— Нет. Он как-то поминал об этом.
— Как бы там ни было, он позвал Ахиру с собой. Ахира сказал — нет, но… после этого он начал… ну, вроде нарочно раздражать людей. Помнишь спор между Лу и Керемином?
— Что-то насчет земли?
— Именно. Керемин был не прав, но он искренне заблуждался. Ахира обошелся с ним очень грубо, Карл, прилюдно приказал ему перестать красть чужие земли… — Она покачала головой. — Он нажил себе лишнего врага. А потом он подначил Давена вызвать себя на бой. Учебный бой, но… Ахира побил его на глазах его собственного отряда, Карл.
Действовал ли он сознательно? Нарочно ли гном старался избавиться от службы, или это был неосознанный протест под гнетом ответственности?
Спрашивать Карл не стал. Если кто и знал ответ, то Эллегон — так что лучше было оставить это на после.
— Я постаралась смягчить ситуацию, — продолжала Энди-Энди, — но вышло у меня немного. Когда собрался Сход, Ахира просто не набрал голосов — ведь на сей раз ты не прикрывал его тыл.
— Так как же ему удалось убедить Объединителей выбрать мэром Рикетти? Колдовство?
— Лучше, — усмехнулась она, — интриги. Я убедила Рикетти объяснить одному из Объединителей, что Инженеры тут же потеряют интерес к торговле с Терранджи, стань только мэром Хтон. Ну а Хтон, очевидно, выяснил, что Кораля это не устраивает, и решил нас перехитрить: сам выдвинул Рикетти. Очень умно: с одной стороны это дает возможность Коралю торговать с Рикетти напрямую, с другой — вбивает клин между Лу и нами.
— Но Хтон должен был понимать, что это не выйдет. Верность Лу несомненна.
Ой ли?
— Была. — Она подышала на ногти и потерла их о платье. — Ух… Рикетти долго и безуспешно желал меня и попытался пристать в твое отсутствие… Ну и когда услышали, как я велю ему убрать от меня свои грязные лапы… Так это выглядело.
М-да… Такой повод Хтон не мог не использовать. Хотя бы попытаться… Но не слишком ли это хитро?
— Ты слишком много времени проводила со Словотским.
— Вот как?
— Это его стиль, не твой.
— А где написано, что я не могу научиться?
Карл не ответил. Разумеется, за время жизни в Приюте она могла научиться плести интриги. Кстати сказать, мне и самому неплохо бы у нее поучиться. Я бы за все Хтоновы художества попросту засветил ему в глаз.
— Последний вопрос: почему Ахира полетел с тобой?
Андреа ответила не сразу.
— Не знаю; он просто вызвался. Гвеллин согласился не уходить до его возвращения. Но скажи — если б я предложила тебе догадаться, почему в Приюте он будет скучать, что бы ты назвал?
— Скорей всего — Дженни или Уолтера. — Карл втянул воздух сквозь зубы. — Он собрался просить Уолтера отправиться с ним и взять Киру и Дженни.
— Думаю, да.
Черт. Ладно, сейчас с этим ничего не поделаешь. Но, может быть, потом он сумеет отговорить Ахиру от этой просьбы — или отговорить Словотского соглашаться на нее.
— Окажи мне любезность. Держи ушки на макушке, а глаза открытыми, ладно?
— Ладно. — Она тонко улыбнулась. — Но ответь: что сказал бы ты, попроси я тебя о том же?
— Сказал бы, что уже это делаю. — Он помог ей встать. — Пошли к остальным.
Улыбка ее стала шире, она встряхнула головой.
— Нет. Мне в голову пришла мысль получше. — Вытянув смуглый палец, она ногтем провела по его руке. — Если уж мы стараемся поддерживать образ на должной высоте…
Вычесав пальцами из волос грязь и листву, Карл возвратился на поляну.
Большую часть оружия уже выгрузили, и Ранэлла раскладывала его на просмоленной парусине. Там было порядка двух сотен ружей, бочонки с порохом и дробью и в придачу — несколько свинцовых слитков для пуль. Карл одобрительно кивнул: лить пули достаточно легко, а слитки занимают меньше места.
— Карл Куллинан, — Ранэлла склонила голову, — рада видеть тебя, Карл.
Он приподнял бровь и открыл было рот, собираясь спросить, кто позволил ученику-инженеру обращаться к подмастерью как к равному, но промолчал. Рикетти, должно быть, повысил ее.
— Я также рад, подмастерье Ранэлла. — Он возвратил кивок.
Ее лицо вытянулось. Она ожидала: он рявкнет на нее, и предвкушала, как заявит ему о своем новом статусе.
— Что тут у нас? — спросил Карл.
— Много всего, Карл. Пятьдесят два пистолета, сто шестьдесят дробовиков, тридцать три ружья…
— Откуда столько?
— Ты велел привезти все оружие, какое сможем, так что мы… забрали все старые ружья у Давена и большую часть того, что было в твоем отряде. Негера работал как каторжный, но заменил все стволы. Ученики позаботились о ложах, замках и нарезке.
И все равно Негере выпала чертова пропасть работы. Что бы превратить железный брусок сперва в плоскую заготовку, а потом свернуть ее в ружейный ствол и заварить, требуется раз сто побегать от горна к наковальне, да еще и молотами помахать. И даже учитывая, что Негера работает сразу с несколькими стволами, где он при этом находит время для сна?
Придется, видно, написать Рикетти, чтоб не перегружал гнома сверх меры.
«Не глупи. — Эллегон фыркнул, и руки Авенировых воинов сами собой потянулись к мечам. — Лу Рикетти не столь стар и мудр, как некоторые, но он и не дурак. О здоровье Негеры он позаботится».
Карл кивнул. «Твоя правда».
— Что у нас еще?
— В этом мешке — три тысячи пуль: слитки и все необходимое для отливки. В этих двух бочонках — порох. А еще Инженер прислал вам сюрприз.
— Да? — Карл приподнял бровь.
— Видишь вон те маленькие бочонки, Карл?
— Да.
— В них двенадцать дюжин новых гранат. Они с пироксилином. — Ранэлла приподняла ладонь. — Инженер велел передать тебе, что проблему нестабильности он пока не решил — но мы держали их в холоде. Он не может поручиться, что самоподрыва не будет, но он сказал, что будет очень удивлен, если это произойдет раньше, чем через шесть десятидневий. В другой бочке — побольше — тщательно упакованные детонаторы.
— Детонаторы?
— Гремучая ртуть, Карл. Серебряные взрыватели срабатывают — не успеешь моргнуть. Эти стабильны. Относительно.
Он подавил дрожь. Гремучая ртуть — весьма чувствительный состав. Заставить ее взорваться может что угодно — жара, тряска, неожиданный удар.
— Какие-нибудь особые инструкции к детонаторам?
— Нет. — Девушка покачала головой. — Только то, что не стоит вставлять детонаторы в гранаты — и держать их рядом друг другом — пока не готов их поджечь.
— Поджечь?..
Ранэлла улыбнулась.
— Он сказал, это произведет на тебя впечатление. Кончик фитиля пропитан серой. Трешь фитиль о шероховатую поверхность, пока не займется огонь — и бросаешь. — Она предостерегающе подняла палец. — Нет гарантии, что она не взорвется в руках.
Сюрприз, сюрприз… Однако ему это нравилось.
— Если все пойдет хорошо, я попрошу освободить мне в крепости место под склад… м-м-м… ну, и под пороховой погреб тоже — заодно. — Гранаты лучше держать отдельно: взорвись хоть одна — рванут и все остальные. — А покуда за это отвечаешь ты; договорись с Франдредом и Авениром об охране.
— Есть, Карл.
Ранэлла словно испытывала на прочность… что? Его имя? Или его терпение? Карл хмыкнул, отмахнулся от вопросительного взгляда девушки и тряхнул головой.
— Отлично. Позже я хотел бы…
С тропинки донеслась дробь лошадиных копыт. Подскакал Эрек, соскочил с загнанного пони — скорей даже не соскочил, а вывалился из седла.
— Авенир… передает… — едва дыша, проговорил он.
— Беда?
Эрек замотал головой.
— Нет. Он говорит… — Юноша умолк, задохнувшись, и попробовал начать снова.
Карл движением руки остановил его.
— Та хават, Эрек, — сказал он. Порой кажется, подумалось ему, что добрую половину своей жизни я трачу на то, чтобы всех успокаивать. — Если там ничего не стряслось, погоди немного и отдышись.
Эрек кивнул и стал ждать; постепенно дыхание его восстановилось.
Барон Жерр Фурнаэль ожидал их сразу за главными воротами крепости. Компанию ему составляли пятьдесят человек, остальные собрались на укреплениях.
Карл едва узнал барона: годы обошлись с Жерром Фурнаэлем жестоко. Прежде он был крепко сбитым мужчиной с намечающимся брюшком; теперь же кожаная туника болталась на нем, словно пошитая на другого человека — моложе и не такого иссохшего.
Глубокие морщины избороздили лицо барона. Белки его глаз обрели желтоватый оттенок — несильный, но все же заметный. Левый глаз Фурнаэля подергивался от тика. Казалось, он все время подмигивает.
Но остатки прежней внутренней силы все еще жили в нем. Лишь на миг обнял он Томена, потом плечи его развернулись, спина выпрямилась и он с мрачным лицом шагнул навстречу Карлу.
— Приветствую тебя, Карл Куллинан. Давно мы не виделись. — Голос его был тише, чем раньше, но властен по-прежнему.
Карл спешился, передал поводья одному из Фурнаэлевых воинов. Он не был уверен в отношении к себе барона. Обвинит ли его и Фурнаэль в смерти Раффа?
Впрочем, сейчас он так же нуждался в сотрудничестве с бароном, как барон — в помощи Карла для прорыва осады. Карлу пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не расплыться в идиотской улыбке, когда Фурнаэль протянул руку.
Баронское пожатие было на удивление слабым. Карл постарался, чтобы барон по его лицу не понял, что он заметил это, — но пожалел, что ему это удалось, увидев отраженную в глазах Фурнаэля потаенную жалость.
Выпустив руку Карла, барон повернулся к одному из своих людей и потребовал коня.
— Нам надо о многом поговорить, Карл Куллинан. Проедешься со мной?
Шестью годами раньше, в ночь, когда Фурнаэль отдал Раффа Карлу в ученики, они вдвоем ехали вдоль по дороге от Фурнаэльского замка к ряду чистеньких хижин, где жили рабы барона.
Хотя вопрос — закончится или не закончится ночь кровопролитием — занимал их обоих, прогулка была приятной: спелые нивы пшеницы и кукурузы тихо шептали что-то ночному ветру, а они вели неспешную беседу, пока Фурнаэль не спешился отбросить камень с утоптанной грязи дороги.
С тех пор здесь все изменилось. По обе стороны разбитой в болото дороги тянулись вытоптанные поля, кукурузные стебли сломаны и прибиты к земле копытами и сапогами. Холты не желали, чтобы высокие стебли закрывали им обзор, а возможно — и скрывали врага. То, что они не использовали для собственных нужд, они потоптали или сожгли — так шакал портит несъеденное мясо собственными испражнениями.
Фурнаэль натянул повод гнедого мерина и спешился, знаком пригласив Карла поступить так же.
— Не совсем как в тот раз, а, Карл Куллинан? — Барон смотрел на него, не мигая. — Ты выглядишь старше.
— Я чувствую себя старше. Лет так на миллион, хоть и ничуть не мудрей.
— Да. — Фурнаэль вздохнул. — Да, мне понятно твое чувство. Помнишь, ты предложил уничтожить бандитов Аэрштина, если я освобожу всех своих рабов?
Карл кивнул:
— Возможно, мне стоило быть настойчивей. Я часто думал, сумел бы я тогда убедить тебя?
— Нет. — Фурнаэль покачал головой. — Я тогда не был… готов принять твои слова всерьез. И долго еще не был готов — пока не начали доходить вести об этих твоих… Приютских набегах. Много хороших людей погибло из-за того, что я не поверил тебе. — Во-первых, Рафф. — Барон постоял молча. — Ты знаешь, что полгода назад я приказал убить своего лучшего друга?
— Я не знал. — Карл качнул головой. — Барона… Адахана Холтунского?
— Да. Вертум был одним из лучших стратегов Ульдрена. Уничтожить его было необходимо. — На миг Фурнаэль стиснул кулаки. — Я рад, что Брен на севере; возможно, сын Адахана и уцелеет.
Карл вздохнул с облегчением. Если Брен на севере — ему не придется убивать лучшего друга Раффа.
Фурнаэль хмыкнул, будто прочтя Карловы мысли.
— А если Брена убьет кто-то другой? Станет ли он от этого менее мертвым? — Он хлопнул Карла по плечу. — Мы думаем одинаково, Карл Куллинан. Скажи: как умер мой сын?
В голосе его звучала бесконечная усталость.
— Я посылал письмо с купцом — еще тогда. — Карл играл поводом Стэка.
— Ты написал только, что он погиб с честью, защищая кого-то. Как он умер, Карл Куллинан? Ты должен сказать мне. Я… мне нужно знать.
— Понимаю. — Карл со свистом втянул воздух. — Помнишь ты Эйю, барон?
И снова лицо барона стало на миг лицом прежнего Фурнаэля а не той призрачной маской, в какую оно превратилось теперь.
— Зови меня Жерром, Карл. Да, я ее помню. Девочка-мелка, которую ты провожал в Мелавэй.
— Она не осталась в Мелавэе; сейчас она моя приемная дочь. Работорговец собирался ее убить. Рафф остановил его. Не знаю… может, я плохо учил его или ему просто недостало скорости. Прежде, чем я успел вмешаться, работорговец сразил его.
— Он умер быстро?
— Он вряд ли что-то почувствовал, — солгал Карл. Это вырвалось у него само собой. Разве не имел Фурнаэль права знать, что сын его отходил в муках, с животом, распоротым вражьим мечом?
Возможно. Но я буду последним, от кого он это узнает.
— Тот, кто убил его… — Глаза Фурнаэля полыхнули внутренним огнем. — Ты…
— Я свернул этому гаду шею, Жерр. — Карл вытянул руки. — Этими вот руками.
— Хорошо. Что ж… кажется, мое баронство в долгу у тебя. Чем оплатить этот долг?
— Во-первых, моим людям нужны еда и отдых. Солдаты Авенира на марше сами не помнят сколько дней. Я хотел бы, чтобы твои люди позаботились о еде и отдыхе для них.
— Сделаем. Ты, как я понял, собираешься двинуться на работорговцев — союзников Холтуна?
— Да. — А потом — правда, пока не знаю как — и вообще прекратить эту войну. Лишить сарычей и работорговцев добычи. — Ты слышал об обожженном работорговце, что работает с холтами?
— Наслышан, — кивнул Фурнаэль. — По имени Армин?
— Он самый. Это он командовал тем набегом на Мелавэй, и он же торгует с холтами, снабжая их порохом. — Карл потрепал Стэка по морде. — Я велю своим людям допросить пленников, и мы, возможно, узнаем, где точно расположен Аэрштинский лагерь. И какие у них ресурсы. Об заклад бьюсь — на Аэрштине штаб-квартира Гильдии в Срединных Княжествах.
— А если и так? — Фурнаэль пожал плечами. — Что нам с того пользы? Где бы они ни стояли — они засекут тебя за день до лагеря и успеют подготовиться к штурму.
— Ты забыл Эллегона. Пока главные силы будут ползти вверх и отвлекать их внимание, Эллегон высадит меня и еще нескольких бойцов у врага в тылу. — Карл похлопал по мечу и улыбнулся. — Если мы сумеем сделать это, если поразим в спину работоргово-холтский союз — возможно, холты склонятся к миру.
Это был бы самый лучший вариант — если бы удалось сделать все быстро. Это заставит князя Пирондэля и его баронов принять хоть и плохой, но мир вместо войны, которую они обречены проиграть, а князь Ульдрен и его бароны выйдут из войны, сознавая, что чаша весов вот-вот склонится на другую сторону. В результате обе стороны будут чувствовать себя очень умными… какое-то время: лет через десять и те и другие, возможно, заявят, что мир этот был им навязан.
Карл подавил вздох. Он видел в своем плане самое меньшее три слабые точки — но это был хоть какой-то выход.
Фурнаэль протянул ладонь.
— Приятно было повидать тебя, друг мой.
Карл принял руку барона и с радостью ощутил, что пожатие стало крепче.
— Жерр… — Он зажмурился, но заставил себя договорить. — Я так сожалею о Раффе! Если б только я мог…
— Нет, — покачал головой барон. — Мы оба должны продолжать свое дело. — Он легко взлетел на спину своего коня. — Нам надо выиграть войну. — Он хлопнул себя по бедру и засмеялся, давая мерину шпоры. — Будь я проклят, нам надо выиграть войну!
Карл улыбнулся. Фурнаэль получил тень надежды на возможную победу, на то, что его баронство и люди будут жить — и стряхнул с плеч добрых двадцать лет.
Так что Карл промолчал, посылая Стэка за гнедым Фурнаэля. Он скакал следом — и думал: Нет, Жерр.Нам надо не выиграть войну. Нам надо ее прекратить.