"Огненный герцог" - читать интересную книгу автора (Розенберг Джоэл)

Глава 9 Городской совет

Неофициальный совет города Хардвуд, Северная Дакота, уже заседал, там же, где и всегда — в гостиной у дока Шерва, — когда Бетси Шерв ввела в комнату Джеффа и Арни Сельмо. Джеффу приходилось все время бороться с собой, чтобы не предложить помощь Арни, передвигающемуся на костылях, — у Арни тоже есть гордость.

Бетси, извиняясь за вторжение, молча улыбнулась, кивнула и исчезла, закрыв за собой дверь.

— Добрый вечер, Джефф. — Майкл Бьерке, подняв голову от кофе, многозначительно поглядел на Арни и вздернул брови.

Джефф покачал головой и пожал плечами. В общем-то Арни полагалось сейчас лежать не в больнице в Гранд-Форкс, а на кладбище — как сыновьям Ларсонов. Но Арни выбрался и из больницы, выказав то же упорство, которое проявил, не подумав умереть в первые часы после боя. Сегодня он с улыбкой уверял, что ему стало худо от допроса полиции штата.

Арни обменялся рукопожатиями с доктором и преподобным Оппегаардом — оба поднялись, чтобы поздороваться с ним, — затем сделал еще несколько шагов и остановился перед старой, кленового дерева качалкой, стоявшей возле мягкого кресла, в котором сидела престарелая Минни Хансен: очки для чтения рискованно повисли на самом кончике ее носа, а сама она будто бы целиком ушла в рукоделие. Джефф всегда думал, что седовласой пожилой женщине, которая вышивает гарусом по канве, полагается носить платье, но Минни была в своей обычной рубашке и джинсах. В платье ее видели только в церкви.

Джефф кивнул Бобу Аарстеду, своему тестю: им не было нужды разводить светские разговоры, они успели пообщаться, ведь Джефф и Кэйти ужинали у Аарстедов меньше часа назад.

Аарстед и Майкл Бьерке могли бы отлично сойти за скандинавских Лорела и Харди. [19] Толстенький круглый Аарстед и высокий мрачный Бьерке щеголяли стрижкой под ежик и одинаковой лысиной посреди светлой, начинающей седеть шевелюры.

— Садись, Арни, — сказал Боб Аарстед. — Устраивайся поудобнее, а то ты выглядишь как оживший покойник.

— Притом не до конца оживший, — заметил Майк Бьерке.

— Я пришел по делу, а затем общайтесь себе о чем угодно, — сказал Арни Сельмо. Голос его был еле слышен. — По словам Дэйви, молодой Торри сказал ему, что этих волков берет серебряная пуля. Дэйви всяко называли, но лжецом — ни разу, а ежели кто не уважает Торсенов, вы мне только свистните. Потом… Торри показал Дэйви, где начинается подземный ход, хотя Дэйви говорит, что дыра исчезла у него прямо перед носом. Он пометил место, где был вход, и мы с ним собираемся там покараулить. — Арни достал из кармана пачку банкнот, перетянутых резинкой. — Вот, Дэйви там собрал; я как-то в милостыне не нуждаюсь, в смысле, мы с ним оба, так что я принес деньги вам.

— Превосходно, Арни. Но ведь ты не только за этим пришел? — Док Шерв покачал головой. Арни нахмурился.

— Я и не говорил, будто это все. Нас двоих недостаточно. Нужно по крайней мере еще два человека, а лучше бы и все шесть, парами караулить. Мы с Орфи будем сторожить с полуночи до восьми, поскольку я все равно плохо сплю. — На мгновение его глаза затуманились, словно глядя вдаль, но он сразу же встряхнулся. — Надо кого-то в компанию к Дэйви и еще две пары.

Все эти годы — даже Джефф не знал, как далеко в прошлое уходит традиция неофициальных сборищ, — не возникало нужды в голосовании. Минни кивнула, хозяин дома вздохнул, Дэйв Оппегаард откинулся назад и скрестил руки на груди, Бьерке и Аарстед оба цыкнули, и стало понятно, что согласие достигнуто.

Как всегда, общее мнение озвучил док Шерв:

— Итак, еще самое малое две пары, скажем, завтра к восьми. С ружьями?

Арни покачал головой:

— Без. У нас есть торсеновские «гаранды», а я собираюсь взять автоматическую винтовку Орфи — если что, нам хватит. И наверняка начнутся разговоры — а я не хочу, чтобы там шныряла ребятня, ни ночью ни днем.

Боб Аарстед фыркнул.

— Несколько дней — запросто, но что, если это будет тянуться неделями? Нам хватает проблем с патрулем на пешеходном переходе через Мэйн-стрит в те дни, когда в школе занятия. Трудно будет найти людей в лес, особенно если надо зараз двоих.

— Подумай еще раз, Боб, — вмешался Джефф. — У нас есть дыра, из которой вылезают волки-оборотни и в которой пропадают наши соседи, — и ты хочешь оставить это место без охраны?

— Ну, если дело обстоит так, то, безусловно, нет.

Джефф нахмурился.

— Мы, конечно, можем перерезать дорогу в лес, а потом вывалить туда кузов цемента, чтобы забить эту дыру на хрен, но — даже если забыть, что из этой норы могут вылезти наши соседи, — вы хотите проверять на своей шкуре, помешает ли цемент оборотням?

— С какой стати нет?

— Ты не видел, — сказал Арни, — как я в них стрелял: попал в трех оленьим жаканом, а этим ублюдкам наплевать.

— Хорошо, — кивнул док Шерв. — У тебя будут люди. Если понадобится, я сам отправлюсь сторожить.

— Посмотрим. — Арни с трудом встал. — Я пойду попью с Бетси кофе, чтобы не мешать вам.

— Волки-оборотни, демоны, магия… — Боб Аарстед покачал головой. — Если бы я слышал об этом только от вас двоих, я бы позвал психиатра, а не собирал бы совет.

— Что ж… — проговори док Шерв, не вынимая изо рта трубку. — Если у тебя еще остались сомнения, мы можем попросить Джеффа эксгумировать те трупы. — Он несколько раз пыхнул трубкой, затянулся и выдохнул клуб дыма. — Не кажется мне, что у той… женщины шерсть на ладонях выросла оттого, что она сама с собой развлекалась. — Док наклонил голову. — Я подумывал сфотографировать трупы, но…

— Я же сказал «если». — Боб Аарстед пожал плечами, словно прекращая разговор на эту тему. Боб гордился своей скандинавской флегматичностью, хотя Аарстеды жили в Хардвуде уже пятое поколение и, насколько было известно, никто из них ни разу не посещал родину своих предков.

— Как дела, Джефф? — спросил преподобный Оппегаард, то бишь просто Дэйв. Хотя ему перевалило за шестьдесят, баритон священника оставался по-прежнему раскатистым. Не только Джефф помнил этот голос с самого детства; его родной отец в приступе ностальгии говаривал, что баритон священника не изменился с тех пор, как он сам был ребенком. Трудно было думать о преподобном, как о Дэйве, хотя священник настаивал именно на таком обращении, когда сменял облачение на вывязанный с перехватами свитер. Крепкие руки и широкая грудь делали преподобного похожим на рыбака, но мысленно Джефф всегда видел его стоящим на кафедре.

— Спасибо, неплохо, Дэйв.

— Да нет, — нахмурился Оппегаард, — я имел в виду не «как у тебя дела», а как вообще все обстоит?

— А… — Прежде чем сесть, Джефф налил себе чашку горячего кофе, а потом опустился на свое место тяжелее, чем рассчитывал. Тяжелые выдались деньки. — Все по большей части устаканилось — для полиции штата, во всяком случае. Ол и Ларсоны погибли в автокатастрофе, с которой местные власти — то есть я — успели разобраться, пока они там собирались послать подмогу. Слухи, что люди погибли, охотясь на волков, — всего лишь слухи. Несчастные случаи — обычное дело, а в свидетельствах о смерти, подписанных доверенным медэкспертом, — док Шерв поднял свою чашку кофе в саркастическом тосте, — комар носа не подточит. А то, что у торсеновского сарая подстрелили пару бродячих собак, которые пытались добраться до цыплят, — так это совсем другая история. — Джефф покачал головой. — Черт…

Таких славных ребят, как Джефф и Бобби Ларсоны, в городке еще надо было поискать; Ола никто не назвал бы славным малым, однако он был хорошим соседом.

Джеффу хотелось, чтобы его голос звучал невозмутимо, но вот чего в нем не наблюдалось, так это невозмутимости. Ничего хуже бойни на лужайке возле дома Торсенов он не видел с тех пор, как несколько лет назад ему со старым Джоном Хонистедом пришлось ехать на ферму Ольсенов: Дэн Ольсен снес себе полчерепа из дробовика, который еще сжимал в руке.

Оппегаард вздохнул.

— Я никак не могу поверить. Мы всегда знали, что с Осией связано нечто необычное… Но волки, которых нельзя убить? Серебряные пули? Исчезающие туннели? И где сам Осия и этот приятель Торри? Когда их видели в последний раз, они входили в дом Торсенов. — Преподобный фыркнул. — В семинарии нас не учили, как вести себя в подобных случаях. — Он откинулся назад и стукнул костяшками пальцев по колену. — Я… не думаю, что нам следует держать случившееся в секрете. Аарстед покачал головой:

— И что вы собираетесь делать — позвать отца Свенсона из Гранд-Форкс, чтобы тот произвел экзорцизм?

— Я размышляю. — Губы Оппегаарда побелели. — Не думайте, что эта возможность не приходила мне на ум… Но я о другом. Вся эта история… может случиться так, что у нас не получится долго замалчивать правду. Мы прикроем исчезновение Торсенов — но что с двумя приятелями Торри? Они ведь тоже исчезли.

— Йен. Йен Сильверстейн и Марианна Кристенсен, — кивнул Джефф. — Неплохие ребята; мы с ними пропустили по пиву в «Пообедай за полушку». С Йеном проблем не предвидится: у него нет семьи. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем его хватятся.

— В самом деле? — Майк Бьерке сделал удивленное лицо. — Я думал, еврейские семьи — крепкие…

— Да? — Боб Аарстед поднял бровь. — И сколько евреев ты знаешь лично?

— Ну, мой дантист в Гранд-Форкс. Ничего себе мужик.

— Я тоже об этом подумал, Майк, — сказал Джефф Бьерке, не обращая внимания на пикировку Бьерке и тестя. — Из любого правила найдутся исключения. Может, у него и есть какой-нибудь двоюродный брат или еще какая дальняя родня, но единственный близкий родственник Йена — его отец, и они уже несколько лет как не общаются. Его отец, судя по всему, редкий мерзавец, но проблем он не доставит. Вот Марианна — другое дело: она из Сент-Луиса, и родители наверняка привыкли получать весточки от дочери раз в пару недель. Самое большое через месяц ее хватятся. — Джефф пожал плечами. — Если к этому времени исчезновенцы объявятся, все в порядке. Если нет — нам надо придумать какое-то объяснение.

— Бедные ее родители… — Минни Хансен состроила гримасу. — Не думаю, что им полегчает, если ты расскажешь правду: мол, в последний раз вашу дочь видели, когда стая волков-оборотней тащила ее в туннель!

— Подождите, — док Шерв поджал тонкие губы, — я вообще не понимаю, в чем проблема. Допустим, рано или поздно начнется расследование. Ну и что? Молодые люди куда-то уехали на машине Торри через неделю после приезда; Торсены-старшие и Осия отправились на пикапе Торсенов в давно запланированное путешествие — в Мексику, как мы полагаем, — и никто от них с тех пор весточек не получал. — Док Шерв принужденно улыбнулся. — Вряд ли кто-нибудь докопается до правды. — Он глубоко затянулся, протянул руку к кофейному столику и приподнял маленький электростатический очиститель воздуха. В тишине комнаты раздавалось завывание очистителя, иногда заглушаемое пыхтением трубки доктора.

Майк Бьерке кашлянул.

— Меня больше беспокоят Ларсоны. Я тут встречался с Олавом и Рут. Им плохо, они хотят получить хоть какие-то объяснения, а что им скажешь?

— Я поговорю с ними, если надо, — откликнулась Минни: в ее голосе слышался скандинавский акцент, присущий в этих местах поколению, выросшему до появления телевизоров. — Они учились у меня в школе и прислушаются к моим словам.

— Что ты собираешься им сказать? — спросил док Шерв, утомленно проводя рукой по редеющей шевелюре. Сколько Джефф себя помнил, у дока Шерва всегда был усталый вид. Даже с напарником ему приходилось дежурить через ночь, и почти в каждое дежурство что-нибудь да случалось: то роды, то несчастный случай.

— Я собираюсь сказать им то же самое, что и вам, — твердо ответила Минни. — Потому мне и верят, ведь в отличие от некоторых, — Минни фыркнула в сторону Дэйва Оппегаарда, — я не подгоняю проповедь под прихожан. Я скажу Ларсонам все, что знаю, и добавлю, что никакой пользы от огласки не будет. Я скажу им: вы хотите, чтобы наш город превратился в балаган? Хотите, чтобы репортеры из «Нэшнл инквизитор»…

— «Нэшнл инкуайрер», — вставил док. Они поправляли друг друга на памяти уже целого поколения.

— …шныряли вокруг вашего дома? Хотите, чтобы телевизионщики расположились на дворе у Торсенов и всех напропалую интервьюировали насчет нападения оборотней? Хотите, чтобы разворошили прошлое Ториана Торсена, а потом стали спрашивать, как это он ухитрился столько долго прожить среди нас, чтобы по округе не пошли слухи? Хотите, чтобы все городские тайны были разоблачены и выставлены на всеобщее обозрение? — Ее глаза мгновение смотрели в глаза Джеффу.

Нет, Джефф не хотел, чтобы все тайное стало явным. Много лет назад они с Бобом Аарстедом съездили в Чикаго, чтобы отыскать отчима Кэйти, но этот сукин сын давно куда-то делся. Джефф не хотел, чтобы отчим узнал о местонахождении Кэйти — если он еще жив.

«Ты не можешь спасти мир, — сказал старик Джон Хонистед, передавая Джеффу значок, — но ты по крайней мере можешь поддерживать порядок в этой его части».

Тайна Кэйти — не единственная в городе. Никто в комнате не заговорил об этом, но все знали, что сделала Этель Холмстедт с негодяем, за которого вышла, и никто не хотел, чтобы эта история выплыла на свет божий: Дик Холмстедт, согласно официальной версии, погиб, свалившись с комбайна прямо на крутящиеся лезвия. Пусть так оно и остается.

Были и другие секреты.

— Мы печемся об общем благе, — сказала Минни. — И если наши люди гибнут, защищая нас, что ж, такое случалось и раньше. — Она гордо выпрямилась. — Мой муж погиб на острове Макин [20], а мой старший сын — при отступлении от Чозинского водохранилища, а сейчас мой внук летает на вертолете в Сомали. — Минни опустила глаза на вышивку и, неразборчиво что-то пробормотав, принялась распарывать только что сделанные стежки. — Мой прадед Герхардсен забрал молодую жену из ее дома в Трондхейме и поселился в Нью-Ульме в 1853 году. Он пережил резню тысяча восемьсот шестьдесят второго и переехал в эти края на следующий год. Умер он зимой шестьдесят восьмого года; согласно дневнику моей прабабки, он смертельно простудился, когда тащил домой подстреленного оленя — заботясь о благе своей семьи. Ради того же мой муж и мой сын отправились на войну, а мы с доктором, ты, я и Эдди Флагстад изменили дату рождения Джонни Томпсона, чтобы он попал в призыв.

Док Шерв наклонился, как будто хотел что-то сказать, но свирепый взгляд Минни заставил его отказаться от этого намерения.

— И разве Дэйви Хансен когда-нибудь жаловался, хотя вернулся с войны, потеряв в этом жутком Вьетнаме ногу?

Минни покачала пальцем и на мгновение снова стала учительницей, а Джефф — учеником.

— Мы печемся о благе города, — сказала она со спокойной уверенностью в голосе. — Человек должен делать то, что ему приходится, вот и все.

— Да, Минни, — сказал док, и, помедлив, Дэйв Оппегаард кивнул.