"Наследники Альберты" - читать интересную книгу автора (Ланг Мария)

4. НЕ ОЧЕНЬ-ТО СЛАДКО ТЕБЕ ЖИЛОСЬ С ЖЕНОЙ

Присутствие Еспера мешало ностальгическим и сентиментальным воспоминаниям. В беспощадном утреннем свете он придирчиво оглядел виллу Альберты и сказал:

- Не понимаю, что за фантазия выкрасить хибару под цвет ветчины. Какое уродство! Веранда непомерно велика, столько балконов, с трех сторон по крыльцу - не многовато ли для одного жалкого двухэтажного домишки?

- А по-моему, дом очаровательный,- сказала Полли, отворяя входную дверь.

В холле Еспер глянул в зеркало на свой заросший подбородок.

- Бог ты мой, мне надо принять душ и побриться. Который час?

- Почти половина шестого. В твоем распоряжении меньше часа.

Уже взбегая по лестнице на второй этаж, он крикнул:

- Сообрази поскорей что-нибудь пожрать! Не то с голодухи я выкину из журнала не ту бабенку.

Оставив вещи в холле, Полли направилась в просторную кухню, выкрашенную под цвет сандалового дерева. Через пятнадцать минут она устало позвала Еспера:

- Могу предложить ветчину, помидоры и яйца. Салата я не нашла.

Он сел за накрытый стол, под занимавшую целую стену коллекцию начищенной до блеска старинной медной посуды.

- Спасибо,- ответил он.- Ты, Полли, девчонка что надо, с тобой не пропадешь.

Полли вовсе не ощущала себя «девчонкой что надо», однако дом перестал быть для нее только средоточием скорби. Случайно или намеренно, но Еспер добился этого.

Он с жадностью поглощал ее стряпню, и Полли недоумевала, почему она всегда так старается угодить ему.

Есперу было тридцать пять, почти вдвое больше, чем ей. Старое, помятое лицо, совсем как его желтый бархатный пиджак, светлые волосы, мокрые после душа.

- Может, все-таки переоденешься? - осторожно предложила Полли.

Он поглядел на нее в упор, глаза у него были совсем синие.

- Мне предстоит вкалывать. Нашу новую героиню придется, наверное, укорачивать или растягивать. В костюме и при галстуке я уж точно не напишу ни строчки. Ты не бойся, в машине меня никто не увидит. А тетя Альберта отнеслась бы к этому равнодушно. Она сказала бы, что настоящее горе выражается не трауром.- Еспер поднялся из-за стола.- Тело уже увезли. Ты сейчас плюнь на посуду и постарайся вздремнуть. Мало ли что нас сегодня ждет.

Полли забрала в передней свои вещи, поднялась на второй этаж и, как во сне, прошла в свою комнату, где прожила девятнадцать лет. Даже не взглянув в окно, откуда открывался вид на озеро, она задернула шторы, свернулась калачиком на кровати и в ту же минуту словно провалилась.

Впервые за долгое время она не видела снов и ее не мучили кошмары. За последние восемь месяцев она еще ни разу не спала так спокойно.

Проснулась Полли только в полдень и сразу почувствовала запах свежего кофе, доносившийся снизу. Она перегнулась через перила площадки и крикнула:

- Оставь и мне чашечку, я мигом спущусь!

Но тот, кто поднимался по лестнице, ступал легче, чем Еспер, и вместо белокурой макушки Полли увидела седую.

- Тетя Елена! - удивленно воскликнула она, встретив живой взгляд карих глаз фру Вийк.

- А я-то думала, ты уже перестала звать меня «тетей». Кофе готов и ждет тебя на плите. Есть хочешь?

- Ужасно,- призналась девушка и с удивлением поняла, что это правда.

- Вот и отлично. Я принесла салат с цыпленком. Его любят все.

Грязные сковородки и тарелки в кухне были вымыты, круглый стол украшала медная вазочка с тюльпанами.

Воздав должное изысканному блюду, Полли наконец сдалась:

- Все, больше не могу. А жаль. Вон сколько осталось.

- Кто-нибудь еще придет,- утешила ее фру Вийк. Памятуя уроки Альберты, Полли избегала во время еды серьезных разговоров. Даже теперь она обуздала свое любопытство и лишь спросила как бы между прочим:

- Откуда ты узнала, что мы с Еспером в Скуге? Пожилая дама в сером помедлила с ответом. Она налила кофе себе и Полли, села за стол напротив девушки и только тогда сказала:

- Мне позвонили из полиции.

От недоверия глаза Полли сделались еще больше прежнего.

- Как из полиции? Почему? Откуда они узнали?

- Я была уверена, что Эрк Берггрен никогда не станет таким же толковым полицейским, каким был его отец,- задумчиво сказала фру Вийк.- Но, как говорится, загад не бывает богат. Молодому и целеустремленному полицейскому необходим особый талант, и Эрк Берггрен, бесспорно, обладает этим талантом. Любой подтвердит, что он знает все события в округе не хуже вдовы соборного настоятеля Юлии Хюльтениус из Вадчёпинга. Мы у него как на ладони. Но откуда он выуживает свои сведения, покрыто мраком неизвестности.

- Ничего странного, что он следит за всем. Только при чем тут мы с Еспером? Какое ему до нас дело?

- Дело не в вас,- медленно ответила фру Вийк.- Главное для него - дом Альберты. Он, очевидно, не учел, что вы приедете раньше, чем он получит заключение

судебно-медицинской экспертизы, и боится, что допустил ошибку. Возможно, ему следовало закрыть доступ в сад или по крайней мере в дом.

- Закрыть? - эхом повторила Полли.- Затянуть все колючей проволокой?

- Почему обязательно колючей проволокой? - удивилась фру Вийк.- Что за глупости?

Она отметила неестественную бледность Полли. Девочка, конечно, устала и еще не оправилась от потрясения. Вдобавок женщинам вроде нее черный цвет противопоказан. Фру Вийк не раз замечала, что черное больше к лицу людям с яркой внешностью. Таких, как Полли, с ее светло-русыми волосами и нежным цветом лица, он просто убивает. Из-за черного свитера девушка казалась блеклой и невзрачной.

Внезапно вздрогнув, Полли Томссон спросила:

- А что такое эта судебно-медицинская экспертиза? Куда увезли Альберту?

- В Линчёпинг. Там сделают вскрытие.

- Но дяде Франсу Эрику вскрытия не делали,- жалобно сказала Полли.

- Правильно. Оно не понадобилось, потому что он скончался дома, в присутствии доктора Северина, которому было легко установить причину смерти. Ведь у Фабиана был третий инфаркт. С Альбертой дело сложнее. Умерла она в одиночестве, и не oт болезни; а в результате несчастного случая. При таких обстоятельствах положено вызывать полицию и проводить судебно-медицинскую экспертизу.

Полли несколько раз глотнула воздуху, прежде чем сумела выговорить:

- Это был несчастный случай?

- У нас никто в этом не сомневается, - успокоила ее фру Вийк.- Два дня назад, вечером, я разговаривала с нею по телефону, она сказала, что собирается истопить печку и улечься в постель с мемуарами Лив Ульман.

- Она так редко топила печи, разве что на рождество,- заметила воспитанница Альберты.- Обычно хватало тепла от центрального отопления.

- Да, но на эту пасху мороз был сильнее, чем на рождество. Ты сама помнишь, какая здесь разыгралась вьюга. А к вечеру, когда ты была уже в дороге, похолодало еще больше. После того как вы все уехали, ей стало одиноко и неуютно, а огонь в печи - это все-таки что-то живое.

- Кто все? Кроме меня, здесь никого не было,- удивилась Полли.

- Почему никого? - возразила фру Вийк.- Твой дядя-пастор заглянул ненадолго после обеда, а ближе к вечеру заехала Мирьям…

- Мирьям? Но она ни словом не обмолвилась об этом.

- Если я правильно поняла, Мирьям каталась на горных лыжах в Норвегии и, возвращаясь в Стокгольм, заехала в Скугу.

- Вот нахалка! - сказала Полли с досадой.- Что ей стоило захватить и меня? Мне бы не пришлось тащиться с автобуса на поезд, с поезда на такси. В котором часу она была здесь?

- До девяти вечера, это точно, потому что в девять я уже поговорила с Альбертой, в последний раз. Вчера я позвонила ей - никто не ответил, я позвонила еще и еще, а потом взяла ключ от вашего дома и пришла сюда. Но опоздала - все произошло задолго до моего прихода. Она умерла, так и не проснувшись, у себя в спальне. Запах угара еще держался в комнате: зимние рамы не выставляли, а все щели были заткнуты ватой и заклеены пласты

рем. Ну и печная вьюшка, естественно, была закрыта!

Фру Вийк умолкла, прислушиваясь к звукам в саду и на улице. Затем, понизив голос, докончила свое невеселое повествование:

- Я сразу вызвала Даниеля Северина и твоего дядю.

А уже Рудольф связался с полицией. Он приехал очень быстро и стал сам руководить дальнейшими действиями. Конечно, он славится своей рассеянностью и непрактичностью, но пастор есть пастор, без него не обойтись, когда дело касается смерти или другого несчастья.

- Он мне не дядя,- вырвалось у Полли.

- Что? Да, да, ты права. Вот глупая, каждый раз забываю, что ты им не родня.

- Выясняете родственные связи? Примите и меня. Со вчерашнего дня из нас троих - двух сестер и одного брата - остался я один. Поверьте, испытание не из веселых.

Шестидесятитрехлетний Рудольф Люнден, младший брат Альберты, обликом несколько напоминал сестру. Высокий, как все Люндены, с густыми, некогда рыжими, а теперь седыми волосами. На Приветливом румяном лице все было каким-то круглым: круглый рот, круглые, как у херувима, щеки, даже очки в золотой оправе и те круглые. Несмотря на обычный черный костюм и белый галстук, в нем сразу угадывался непрактичный пастор-книголюб, нашедший в тихом провинциальном приходе убежище от мирской суеты.

Приход и церковь святого Улофа находились в Лу-бергсхюттане - соседнем рабочем поселке этого горнопромышленного района. Именно там Полли Томссон провела первый год своей жизни.

- Полли, малышка, сочувствую твоей утрате,- обратился к ней пастор Люнден.- Я знаю, как много значила для тебя Альберта.

Нет, возмущенно подумала Полли. Этого не знает никто. И говорить об этом я не могу. А то снова не выдержу и разревусь. Не хочу.

Она вздрогнула, когда на кухню бодро влетел веселый, усталый и потный Еспер Экерюд в своем ярко-желтом потрепанном пиджаке.

- Приветствую всех! Вот и я. Операция удалась, хотя прошла нелегко. Сановная жертва катастрофы изъята, ее место заняла оперная примадонна. И какая примадонна! Добрый день, Елена. Я пришлю тебе этот номер, чтобы ты могла любоваться мйим прелестным портретом твоей прелестной невестки.

- Благодарю, но я подписана на прелестный еженедельник Мирьям. Будешь есть салат из цыпленка с шампиньонами и беконом?

- А как же! - воскликнул Есиер.- Здорово, дядя Рудольф! Какой кошмар - эта история с Альбертой. А ты поешь салату? Конечно, поешь!

Полли поставила тарелки, стаканы, положила салфетки.

- He желаете ли холодного пива? - спросила - она тоном официантки.- Что будет пить господин пастор? Молоко? К сожалению, в нашем меню нет молока. Вместо молока могу предложить пиво. Есть «Рамлёс». Предпочитаете зеленый «Туборг»? Извольте!

Однако игру она вела автоматически, думая о чем-то своем, с .трудом вникая в слова обоих мужчин.

- А как твои дела, Еспер? - спросил пастор.- Наладились?

Его интерес не был праздным. Сам Рудольф Люнден, как и Альберта, детей не имел. Но семьей он дорожил и с болью наблюдал угасание своего рода. Его любимая сестра Ёта, мать Еспера и Мирьям, скончалась десять лет назад. А теперь ее деги, брат и сестра Экерюд, остались его единственными кровными родственниками. Он боялся потерять с ними связь.

- Как они могут наладиться? - сказал Еспер.- Паршивые у меня дела.

- Места так и не нашел?

- Ни в одной газете. Всюду сворачивают производство и увольняют сотрудников. Новых нигде не принимают, Мирьям взяла меня внештатно к себе в еженедельник, но работы там даже на полдня не хватает. Все у меня идет кувырком.

Елена Вийк вышла в холл позвонить по телефону. Полли стояла к ним спиной, глядя в окно.

- А что с твоим разводом?-озабоченно спросил Рудольф.

- Как и следовало ожидать.- ответил Еспер.- Квартира, разумеется, осталась ей.- С горечью и злобой он подвел итог своим неудачам: - В общем, сижу без работы, без жилья, без денег и без жены. Хуже не бывает, клянусь богом.

Но тут их изумила девушка в трауре, стоявшая у окна.

- А ты уверен, что раньше тебе было лучше? - спросила она, не оборачиваясь.- Не очень-то сладко тебе жилось с женой.

Продолжая смотреть в окно, Полли,- казалось, и не ждала ответа.