Глава шестая. Платформа девять и три четверти

Нельзя сказать, что последний месяц в семье Десли Гарри провел весело. Правда, Дадли так боялся Гарри, что не оставался с ним в одной комнате, тетя Петуния и дядя Вернон не запирали его в чулане, не заставляли его что-то делать, даже не кричали на него – они просто с ним не разговаривали. Сердитые и испуганные, они вели себя так, как будто стул, на котором он сидел, был пустым. Хотя это можно было назвать улучшением, через некоторое время Гарри надоело такое отношение. Он сидел в своей комнате в компании с совой. Он решил назвать ее Хедвиг, это имя он нашел в «Истории магии». Его учебники были очень интересны. Он валялся на кровати, читая допоздна, а Хедвиг влетала и вылетала в окно. К счастью, тетя Петуния больше не заходила в комнату пропылесосить, потому что Хедвиг приносила дохлых мышей. Каждый день перед сном Гарри вычеркивал еще один день из календаря, который он повесил на стену, считая, сколько осталось до первого сентября. В последний день августа он решил, что, пожалуй, лучше поговорить с тетей и дядей, чтобы они подкинули его до Кинг Кросс на следующий день, поэтому он спустился в гостиную, где они смотрели телевикторину. Гарри покашлял с целью сообщить им, что он здесь, и Дадли тут же с криком вылетел из комнаты.

«Гм… Дядя Вернон?» дядя Вернон хрюкнул, чтобы показать, что он слушает.

«Я должен быть на Кинг Кросс завтра – чтобы поехать в Хогвартс.» дядя Вернон хрюкнул снова.

«Не могли бы вы подвезти меня?» Хрюк. Гарри предположил, что это значит да.

«Благодарю вас». Он уже собрался вернуться к себе наверх, когда дядя Вернон действительно заговорил.

«Забавно добираться до школы волшебников поездом. Волшебные ковры все истрепались, что ли?» Гарри ничего не ответил.

«И вообще – где эта школа?»

«Я не знаю, – ответил Гарри. – Я еще там ни разу не был». Он вытащил из кармана билет, который ему дал Хагрид.

«Я просто должен сесть на поезд с платформы девять и три четверти в одиннадцать часов», – прочитал он вслух. Тетя и дядя удивленно вытаращили глаза.

«С какой платформы?»

«Девять и три четверти».

«Не мели вздор, – сказал дядя Вернон. – Платформы девять и три четверти не существует».

«Так сказано в моем билете».

«Бред, – отрезал дядя Вернон, – бред сивой кобылы. Ты все поймешь. Только подожди до завтра. Ну хорошо, мы подбросим тебя до Кинг Кросс. Все равно мы собираемся завтра в Лондон, иначе бы я и не побеспокоился».

«Зачем вы собираетесь в Лондон?» – спросил Гарри, пытаясь оставаться дружелюбным.

«Везем Дадли в больницу, – прорычал дядя Вернон. – Надо удалить этот ужасный хвостик прежде, чем он пойдет в Смелтинг». На следующее утро Гарри проснулся в пять часов утра и был слишком возбужден, чтобы уснуть снова. Он встал, натянул джинсы, так как не хотел идти на станцию в мантии волшебника – лучше переодеться в поезде. Он еще раз проверил список, чтобы убедиться, что у него есть все необходимое, проверил Хедвиг в ее клетке, затем зашагал по комнате, ожидая, пока встанут Десли. Два часа спустя, огромный, тяжелый чемодан Гарри, был погружен в автомобиль Десли, тетя Петуния уговорила Дадли сесть рядом с Гарри, и они наконец тронулись в путь. Они прибыли на Кинг Кросс в половине одиннадцатого. Дядя Вернон бросил чемодан Гарри на тележку и покатил на станцию. Гарри думал, что это непохоже на дядю Вернона, до тех пор, пока тот не остановился лицом к платформам с противной усмешкой на лице.

«Прекрасно, вот ты и здесь, парень. Посмотрим. Платформа девять – платформа десять. Твоя платформа должна быть где-то посередине, но ее, кажется, не построили пока, не правда ли?» Он был абсолютно прав, конечно. Здесь был большой пластиковый номер девять над одной платформой и большой пластиковый номер десять над другой рядом с ней, а в середине совсем ничего.

«Приятного семестра», – сказал дядя Вернон с той же противной усмешкой. Он не сказал больше ни слова и ушел. Повернувшись, Гарри увидел, как Десли уезжают. Все трое смеялись. У Гарри пересохло во рту. Что ему делать? Он и так уже начал привлекать странные взгляды из-за клетки с Хедвиг. Он должен был спросить кого-нибудь. Он остановил проходящего охранника, но не осмелился упомянуть платформу девять и три четверти. Охранник никогда не слышал о Хогвартсе и, когда Гарри не смог даже сообщить ему, в какой части страны он находится, он начал раздражаться, видимо, полагая, что это глупая шутка Гарри. Впадая в отчаянье, Гарри спросил про поезд, отходящий в одиннадцать часов, но охранник ответил, что такого нет. В конце концов, он зашагал прочь, что-то бурча о бездельниках. Гарри старался не паниковать. Судя по большим часам, висящим над расписанием поездов, у него оставалось десять минут до отправления поезда на Хогвартс и никаких идей как на него попасть. Он был в полном отчаянии, посреди станции с чемоданом, который вряд ли смог бы поднять, с карманом, полным волшебных денег и большой совой. Хагрид, очевидно, забыл сообщить ему что-то, что он должен сделать, что-нибудь вроде дотрагивания до третьего кирпича слева, чтобы попасть на Диагон Аллею. Он подумал, может стоит вытащить волшебную палочку и начать простукивать будку кондуктора между платформами девять и десять. В этот момент рядом с ним прошла группа людей, и он уловил несколько слов:

«…и толпа магглов, конечно…» Гарри резко обернулся. Говорящая оказалась пухленькой женщиной, идущей с четырьмя мальчиками. Все они были ярко-рыжими. И все толкали перед собой чемоданы, как у Гарри, и у них была сова! Сердце Гарри забилось, и он толкнул свою тележку вслед за ними. Они остановились, он тоже, достаточно близко, чтобы было слышно, о чем они говорят.

«Так, какой номер платформы?» – спросила мать мальчиков.

«Девять и три четверти! – запищала маленькая девочка, такая же рыжая, как и державшая ее за руку женщина. – Мама, а я не могу пойти?..

«Ты еще маленькая, Джинни, теперь – тихо. Хорошо, Перси, ты идешь первым». Старший мальчик двинулся к платформам девять и десять. Гарри наблюдал, боясь моргнуть и пропустить момент – но как только мальчик достиг барьера, разделяющего две платформы, его заслонила большая толпа туристов, и когда последний рюкзак исчез из вида, мальчика уже не было.

«Фред, ты следующий», – сказала пухлая женщина.

«Я не Фред, я Джордж, – сообщил мальчик. – Уважаемая дама, и после этого вы называете себя моей матерью? Разве вы не видите, что я Джордж?»

«Извини, Джордж, дорогой».

«Просто шутка, я Фред», – сообщил мальчик, и пошел. Его близнец крикнул, чтобы он поторопился, и секундой Фред позже исчез – но как он сделал это? Теперь третий брат бодро подходил к барьеру, вот он был почти там – и затем, совсем внезапно, его уже не было нигде. А внешне ничего не изменилось, как будто и не было мальчика.

«Извините», – сказал Гарри пухленькой женщине.

«Привет, дорогой, – сказала она. – Первый раз в Хогвартс? Мой Рон тоже новичок».

Она указала на последнего и младшего из своих сыновей. Он был высоким, тонким и долговязым, с веснушками, большими руками и ногами и длинным носом.

«Да, – кивнул Гарри. – Дело в том, что… дело в том, что я не знаю как…»

«Как выйти на платформу?» – сказала она любезно, и Гарри кивнул.

«Не беспокойся, – сказала она. – Все что ты должен сделать, это пройти прямо в барьер между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся, что врежешься в него, это очень важно. Лучше пробегись, если волнуешься. Иди сейчас, перед Роном».

«Гм… о'кей», – сказал Гарри. Он повернул тележку и пристально посмотрел на барьер. Тот выглядел весьма твердым. Он начал двигаться к нему. Люди толкали его, следуя на платформы девять и десять. Гарри пошел быстрее. Когда он шарахнется об этот барьер, у него точно будут проблемы… наклоняясь ниже к тележке, он перешел на бег… барьер становился все ближе и ближе… даже если бы он захотел, он не смог бы остановиться… тележка не повиновалась ему… остался фут… он закрыл глаза, приготовившись к столкновению… Ничего не произошло… он продолжал бежать… он открыл глаза. Алый паровоз стоял около платформы, заполненной людьми. Знак сверху гласил «Хогвартс экспресс», одиннадцать часов. Гарри оглянулся и увидел отделанную железом арку с надписью «Платформа Девять и Три Четверти» там, где был барьер. У него получилось!

Дым поднимался над головами болтающей толпы, в то время как кошки всех цветов вились там и тут между ногами. Первые вагоны уже были заполнены учениками, некоторые свешивались из окон, чтобы поговорить со своими семьями, некоторые боролись за места. Гарри толкал свою тележку дальше по платформе в поисках свободного места. Он прошел мимо круглолицего мальчика, говорившего:

«Бабушка, я опять потерял жабу».

«Ох, Невилл», – услышал он вздох бабушки. Вокруг мальчика с коробкой собралась небольшая толпа.

«Дай нам посмотреть, Ли, пожалуйста». Мальчик поднял крышку ящика, и люди вокруг него завопили, потому что что-то внутри высунуло длинную волосатую ногу. Гарри продирался сквозь толпу, пока не нашел пустое купе в конце поезда. Сначала он занес Хедвиг, а затем начал толкать свой чемодан к двери поезда. Он попытался поднять его на подножку, но с трудом приподнял раз или два, и уронил на ногу.

«Помочь?» – это был один из рыжих близнецов, за которыми он шел через барьер.

«Да, пожалуйста», – Гарри запыхался.

«Эй, Фред! Иди сюда и помоги!» С помощью близнецов, чемодан Гарри наконец затолкали в угол купе.

«Спасибо», – сказал Гарри, убирая с глаз влажную челку.

«Что это?» – вдруг сказал один из близнецов, указывая на шрам-молнию Гарри.

«Чтоб мне провалиться! – сказал другой близнец. – Ты…»

«Он! – согласился первый близнец. – Правда?» – спросил он у Гарри.

«Что?» – спросил Гарри.

«Гарри Поттер», – хором сказали близнецы.

«А, он, – сказал Гарри. – То есть я». Оба мальчика с восхищением глазели на него, и Гарри почувствовал, что краснеет. Затем, к его облегчению, с перрона донесся голос.

«Фред? Джордж? Вы там?»

«Уже идем, мама». Взглянув на Гарри, близнецы попрыгали с поезда. Гарри сел около окна, откуда, наполовину спрятавшись, он мог бы наблюдать за рыжеволосой семьей на платформе и слышать, что они говорят. Их мать как раз вынимала носовой платок.

«Рон, у тебя что-то на носу». Парень попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть ему кончик носа.

«Мам – отстань», – сказал он, пытаясь освободиться.

«Ааах, что там у малышки Ронни на носу?» – сказал один из близнецов.

«Заткнись», – сказал Рон.

«Где Перси?» – спросила их мать.

«Он сейчас придет». Широко шагая, появился старший брат. Он уже переоделся в черную мантию Хогвартса, и Гарри обратил внимание на сияющий серебряный значок с буквой «П» на его груди.

«Не могу стоять здесь долго, мама, – сказал он. – У префектов два купе впереди…»

«Ох, ты разве префект, Перси? – сказал один из близнецов с большим удивлением. – Ты должен был сказать нам, мы ведь и не знали».

«Подожди-ка, кажется я помню, он что-то говорил об этом», – добавил второй.

«Лишь раз…»

«Или два…»

«В минуту…»

«Все лето…»

«Ох, замолчите», – сказал префект Перси.

«Но ведь он получил новую форму?» – сказал один из близнецов.

«Потому что он префект, – сказала их мать с обожанием. – Хорошо, дорогой, желаю удачи – пришли мне сову, когда прибудешь». Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. Затем она повернулась к близнецам.

«Теперь, вы двое – в этом году вы будете вести себя хорошо. Если я получу еще одну сову, сообщающую мне что вы – что вы – взорвали туалет или…»

«Взорвали туалет? Мы никогда не взрывали туалет».

«Хотя классная идея, спасибо, мам».

«Не смешно. И приглядывайте за Роном».

«Не беспокойся, с малышкой Ронни ничего не случится».

«Заткнись», – сказал Рон снова. Он был почти таким же высоким как близнецы, и на носу все еще виднелось розовое пятно, там, где его потерла мать.

«Эй, ма, догадайся, кого мы только что встретили в поезде?» Гарри быстро отклонился назад, так чтобы они не смогли его увидеть.

«Ты знаешь, этот черноволосый мальчик, который стоял возле нас на станции? Угадай, кто он?»

«Кто?»

«Гарри Поттер!» Гарри услышал голос маленькой девочки.

«Ох, мам, могу я пройти в поезд и посмотреть на него, мам, ну пожалуйста…»

«Ты уже видела его, Джинни, и бедный мальчик не в зоопарке, чтобы вы таращились на него. Это он, действительно, Фред? Откуда вы знаете?»

«Спросили его. Увидели его шрам. Он действительно там – как молния».

«Бедный – не удивительно, что он был один, а я-то думала. Он так вежливо спросил, как пройти на платформу».

«Да ладно тебе, думаешь, он помнит, как выглядит Сам-Знаешь-Кто?» Их мать вдруг сказала очень сурово:

«Я запрещаю вам спрашивать его, Фред. Нет, даже не смей. Как будто ему нужно напоминать об этом в самый первый день в школе».

«Все в порядке, не боись!» Прозвучал свисток.

«Торопитесь!» – сказала их мать, и трое мальчиков вскарабкались на поезд. Они выглянули из окна для прощального поцелуя, и их маленькая сестра начала плакать.

«Не надо, Джинни, мы пришлем тебе сотню сов».

«Мы пришлем тебе туалетный стульчак из Хогвартса».

«Джордж!»

«Просто шутка, мам». Поезд тронулся. Гарри видел машущую рукой маму мальчиков и их сестру, наполовину смеющуюся, наполовину плачущую, она бежала, чтобы не отстать от поезда, пока он не набрал скорость, потом отстала и махала им вслед. Гарри смотрел, как она исчезает за поворотом. Дома мелькали в окне. Он был взволнован. Он не знал, куда едет, но это должно было быть лучшим событием его жизни. Дверь купе сдвинулась, открываясь, и вошел младший рыжий мальчик.

«Здесь кто-нибудь сидит? – спросил он, указывая на место напротив Гарри. – Везде занято». Гарри покачал головой и мальчик сел. Он глянул на Гарри, затем быстро отвернулся к окну, притворяясь, что не смотрел. Гарри увидел черную точку на его носу.

«Эй, Рон». Вернулись близнецы.

«Слушай, мы собираемся пойти в середину поезда – у Ли Джордана гигантский тарантул».

«Да», – пробормотал Рон.

«Гарри, – сказал другой близнец, – мы не представились? Фред и Джордж Висли. И это Рон, наш брат. Увидимся позже».

«Пока», – сказали Гарри и Рон хором. Близнецы закрыли дверь купе за собой.

«Ты действительно Гарри Поттер?» – выпалил Рон. Гарри кивнул.

«Ох – хорошо, я подумал, что это одна из шуток Фреда и Джорджа, – сказал Рон.

– И у тебя действительно есть – ну знаешь…» Он указал на лоб Гарри. Гарри откинул назад челку, чтобы показать шрам. Рон пристально посмотрел.

«Это где Сам-Знаешь-Кто…»

«Да, – сказал Гарри, – но я абсолютно ничего не помню».

«Совсем?» – спросил Рон нетерпеливо.

«Ну – вспышку зеленого света, но больше ничего».

«Ничего себе», – сказал Рон. Он сидел и смотрел на Гарри некоторое время, затем, как будто внезапно понял, что делает, снова быстро посмотрел в окно.

«В вашей семье все волшебники?» – спросил Гарри, для которого Рон был так же интересен, как и он для него.

«Гм – да, я думаю так, – сказал Рон. – Я думаю, мамина вторая кузина, она – бухгалтер, но мы никогда не говорим про нее».

«Так ты уже должен знать кучу всяких магических штучек». Было ясно, что Висли – одна из тех старинных волшебных семей, про которые говорил бледный мальчик с Диагон аллеи.

«Я слышал, ты жил с магглами, – сказал Рон. – На что это похоже?»

«Ужасно – то есть, конечно, не всегда. Мои тетя, и дядя, и кузен, просто невыносимы. Хотел бы я иметь трех братьев волшебников».

«Пять, – сказал Рон. Почему-то, он помрачнел. – Я шестой в нашей семье иду в Хогвартс. Можно сказать, мне есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже отучились – Билл был главным префектом, а Чарли капитаном квиддитчной команды. Теперь Перси – префект. От Фреда и Джорджа много неприятностей, но они получают хорошие отметки, и все думают, что они забавны. Все ожидают от меня того же, что и от них, но если дождутся, это будет уже совсем не так здорово, потому что они ведь были первыми. И потом, с пятью братьями у тебя никогда не будет ничего нового. У меня старая форма Билла, старая волшебная палочка Чарли, и старая крыса Перси». Рон достал из своей куртки жирную, серую спящую крысу.

«Его зовут Скабберс и он абсолютно бесполезен, он почти никогда не просыпается. Перси получил сову от папы за то, что стал префектом но они не могли позволить… я хочу сказать, Скабберс достался мне взамен». Уши Рона порозовели. Он, видимо, решил, что сказал слишком много, потому что вернулся к разглядыванию пейзажа за окном. Гарри не считал, что быть не в состоянии позволить себе сову это стыдно. В конце концов, у него вообще не было никаких денег еще месяц назад, он так и сказал Рону, и про старую одежду Дадли и про подарки ко дню рождения. Это, казалось, ободрило Рона.

«… и пока Хагрид не сказал мне, я ничего не знал о том, что я волшебник и о моих родителях или Волдеморте…» Рон открыл рот от удивления.

«Что?» – сказал Гарри.

«Ты сказал имя Сам-Знаешь-Кого! – произнес Рон, потрясенный. – Я думал уж ты-то…»

«Я не пытаюсь быть храбрым или что-нибудь в этом роде, называя его имя, – сказал Гарри, – я просто никогда не знал, что не должен. Понимаешь, что я хочу сказать? Мне надо учиться… Могу поспорить, – добавил он, высказывая впервые что-то, что сильно волновало его в последнее время, – могу поспорить, я буду худшим учеником класса».

«Не будешь. Куча людей приезжают из семей магглов, и они быстро учатся». Пока они разговаривали, поезд выехал из Лондона. Теперь он летел мимо полей, где паслись коровы и овцы. Они немного помолчали, глядя как мелькают поля и дороги. Около половины первого в коридоре что-то прогрохотало, улыбающаяся женщина сдвинула дверь их купе и спросила:

«Что-нибудь перекусить, мальчики?» Гарри, который не завтракал, вскочил на ноги, уши Рона снова порозовели и он пробормотал, что у него с собой бутерброды. Гарри вышел в коридор. У него никогда не было денег на конфеты, и теперь, когда его карманы звенели золотом и серебром, он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько смог унести – но «Марса» не было. Зато были Бобы Берти Боттс с Любым Вкусом, Лучшая Дующаяся Жвачка Друбла, Шоколадные Лягушки, Тыквенный Пирог, Котелковые Кексы, Лакричные Палочки и множество других странных вещей, которые Гарри никогда не видел. Не желая пропускать что-нибудь, он взял понемногу всего и заплатил одиннадцать серебряных Сиклей и семь бронзовых Кнутов. Рон смотрел, как Гарри принес все это в купе и свалил на свободное сиденье.

«Голодный, что ли?»

«Очень», – сказал Гарри, откусывая большой кусок тыквенного пирога. Рон вытащил большой пакет и развернул его. Внутри было четыре сэндвича. Он вытянул один из них и сказал:

«Она всегда забывает, что я не люблю говядину».

«Меняю на это, – сказал Гарри, беря пирог. – Возьми…»

«Тебе не понравится, она невкусно готовит, – сказал Рон. – У нее никогда не было много времени, – добавил он быстро, – понимаешь, пять сыновей».

«Давай, бери пирог», – сказал Гарри, у которого никогда прежде не было ничего, что он мог бы разделить с кем-нибудь. Это было здорово, сидеть с Роном, и есть всю дорогу пироги, кексы, и конфеты, которые он купил (сандвичи лежали забытые).

«Что это? – спросил Гарри Рона, держа пакет шоколадных лягушек. – Они не настоящие, нет?» Он начинал чувствовать, что ничто его не удивит.

«Нет, – сказал Рон. – Посмотри, какая там карточка. У меня нет Агриппы».

«Кого?»

«Ох, конечно, ты не знаешь – в шоколадных лягушках есть карточки, понимаешь, для коллекционирования – знаменитые волшебницы и маги. У меня около пятисот, но нет Агриппы и Птолемея». Гарри развернул свою шоколадную лягушку и вытащил карточку. На ней было лицо человека. Он носил очки в форме полумесяца, имел длинный, кривой нос, и густые серебряные волосы, бороду, и усы. Под изображением было написано: Албус Дамблдор.

«Так это Дамблдор!» сказал Гарри.

«Не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! – сказал Рон. – Могу я взять лягушку? Я смог бы получить Агриппу – благодарю». Гарри повернул свою карточку и прочитал: Албус Дамблдор, в настоящее время директор Хогвартса.

Многие считают его величайшим магом современности, Дамблдор особенно известен за победу над темным колдуном Гриндеволдом в 1945, за открытие двенадцати способов использования крови дракона, и работы в алхимии в соавторстве с Николя Фламелем. Профессор Дамблдор обожает камерную музыку и боулинг.

Гарри перевернул карточку и увидел, к своему удивлению, что лицо Дамблдора исчезло.

«Он ушел!»

«А ты что думал, он будет торчать здесь целый день? – сказал Рон. – Он вернется. Нет, у меня уже есть Моргана, у меня их около шести… хочешь эту? Ты можешь начать собирать». Глаза Рона неотрывно смотрели на кипу еще не развернутых шоколадных лягушек.

«Давай сам, – сказал Гарри. – Но знаешь, в мире магглов, люди остаются на фотографиях».

«Правда? Они что, совсем не двигаются? – изумился Рон. – Странно!» Гарри смотрел, как Дамблдор вернулся обратно на карточку и ласково улыбнулся ему. Рон был больше занят уничтожением лягушек, чем разглядыванием карточек знаменитых волшебниц и магов, но Гарри не мог отвести от них взгляд. Скоро у него были не только Дамблдор и Моргана, но и Хегист Вудкрофт, Алберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Он наконец оторвался от друиды Клиодны, которая почесывала нос, чтобы открыть пакет Бобов с Любым Вкусом.

«Ты поосторожнее с этим, – предупредил Рон Гарри. – Когда говорят любой вкус, они имеют в виду именно любой вкус – понимаешь, можешь получить обычный вкус шоколада, мяты и мармелада, но зато потом тебе достанется шпинат, ливер и печенка». Рон взял зеленый боб, посмотрел на него внимательно, укусил.

«Бррр – видел? Капуста». Они хорошо провели время, лопая Бобы с Любым Вкусом. Гарри получил тосты, кокосовый орех, печеные бобы, землянику, карри, траву, кофе, сардины, и даже осмелел настолько, чтобы надкусить один странный серый, который Рон не хотел трогать, и который оказался перцем. Сельская местность, теперь мелькающая в окне, становилась все более дикой. Ухоженные поля закончились. Теперь шел лес, петляющие реки, и темно-зеленые холмы. В дверь их купе постучали, и вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил на платформе девять и три четверти. Казалось, он сейчас заревёт.

«Извините, – сказал он, – вы совсем не видели жабы?» Когда они покачали головами, он пожаловался:

«Я потерял ее! Она постоянно убегает!»

«Она вернется», – сказал Гарри.

«Да, – сказал мальчик несчастно. – Хорошо, если вы увидите…» Он вышел.

«Не знаю, почему он так беспокоится, – заметил Рон. – Если бы я вез с собой жабу, я потерял бы ее так быстро, как смог. Хотя, я ведь тащу Скабберса, поэтому уж лучше помолчу». Крыса все еще дремала на коленке Рона.

«Он может умереть, и ты не увидишь разницы, – сказал Рон с отвращением. – Я попытался вчера перекрасить его, чтобы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри…»

Он порылся в своем сундуке и вытащил уже не новую волшебную палочку. Она была местами отколота и на конце блестело что-то белое.

«Грива единорога скоро выпадет». Не успел он поднять свою волшебную палочку, как дверь купе открылась снова. Вернулся мальчик, потерявший жабу, но на этот раз с ним была девочка. Она уже переоделась в школьную форму Хогвартса.

«Вы не видели жабу? Невилл потерял ее», – сказала она. У нее был командный голос, густые каштановые волосы, и большие передние зубы.

«Мы уже сказали ему – мы не видели» – отрезал Рон, но девочка не слушала, она смотрела на палочку в его руке.

«О, вы тренируетесь? Давай посмотрим». Она села. Рон смутился.

«Гм – хорошо». Он прокашлялся.

«Солнечный свет, маргаритки и масло, глупая крыса пусть перекрасится».

Он взмахнул палочкой, но ничего не случилось. Скабберс остался серым и крепко спящим.

«Ты уверен, что это настоящее заклинание? – спросила девочка. – Значит не очень хорошее, правда? Я попыталась сделать несколько простых заклинаний для практики, и все они получились. В моей семье совсем нет магов, это было таким сюрпризом, когда я получила письмо, но я была так обрадована, конечно, я думаю, это самая лучшая школа колдовства, я так слышала – и я выучила наизусть все книги нашего курса, конечно, я просто надеюсь, что это будет достаточно – я Эрмиона Грангер, между прочим, а вы?» Все это было сказано очень быстро. Гарри взглянул на Рона и с облегчением увидел по его ошеломленному лицу, что он тоже не выучил все книги курса наизусть.

«Я Рон Висли», – пробормотал Рон.

«Гарри Поттер», – сказал Гарри.

«Правда? – воскликнула Эрмиона. – Я знаю все о тебе, конечно – у меня есть несколько книг для дополнительного чтения, и ты в Современной истории магии и в Возвышении и падении темных сил и в Крупных волшебных событиях двадцатого столетия».

«Я?» – спросил Гарри ошеломленно.

«Господи, ты не знал, я бы нашла все что смогла, если бы это касалось меня, – сказала Эрмиона. – Кто-нибудь знает, в каком колледже он будет? Я тут поспрашивала, и я надеюсь оказаться в Гриффиндоре, этот кажется лучше всех; я слышала сам Дамблдор был в нем, но я думаю Рэйвенкло тоже не худший вариант… Во всяком случае, нам лучше поискать жабу Невилла. А вам двоим лучше переодеться, знаете, я думаю, мы там скоро будем». Она вышла, забрав потерявшего жабу мальчика.

«Где бы я ни был, надеюсь, ее там не будет, – сказал Рон. Он бросил волшебную палочку обратно в чемодан. – Тупое заклинание – мне его дал Джордж, спорю, он знал, что оно никудышное».

«В каком колледже твои братья?» – спросил Гарри.

«В Гриффиндоре, – ответил Рон. Уныние казалось, вселилось в него снова. – Мама и папа тоже учились там. Я не знаю, что они скажут, если я туда не попаду. Я думаю, Рэйвенкло не слишком плохо, но представляю, что будет, если меня определят в Слитерин».

«Это колледж, в котором был Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кто?»

«Да», – сказал Рон. Он шлепнулся обратно на свое место, выглядя подавленным.

«Ты знаешь, я думаю, что концы усов Скабберса немного посветлели, – сказал Гарри, пытаясь отвлечь мысли Рона от колледжа. – А что твои старшие братья делают теперь, когда они отучились?» Гарри было интересно, чем может заниматься волшебник, закончивший школу.

«Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл в Африке, делает что-то для Гринготтс, – сказал Рон. – Ты слышал, что случилось в Гринготтс? Это было в Ежедневном Оракуле, но я думаю, что ты не получал его с магглами – кто-то попытался ограбить надежно охраняемый подвал». Гарри вытаращился.

«Правда? Что с ними случилось?»

«Ничего, вот почему это такая большая новость. Их не поймали. Папа говорит, что это, очевидно, был могущественный темный колдун, только такой мог залезть в Гринготтс, но они думают, что он ничего не взял, вот что странно. Конечно, все пугаются, когда случается что-нибудь подобное, боятся, что за этим стоит Сам-Знаешь-Кто». Гарри повертел новости в голове. Он начинал чувствовать укол страха каждый раз, когда упоминался Сам-Знаешь-Кто. Он предположил, что это часть жизни в мире магии, но было намного проще говорить

«Волдеморт» и не бояться.

«За какую команду квиддитча ты болеешь?» – спросил Рон.

«Да я не знаю ни одной», – признался Гарри.

«Правда? – удивился Рон. – Ох, да ты подожди, это же лучшая игра в мире…» – и он стал объяснять зачем нужны четыре мяча и семь игроков, описывать знаменитые матчи, на которых он был с братьями, и метлы, которые он хотел бы иметь, если бы у него были деньги. В тот момент, когда он просвещал Гарри по поводу тонкостей игры, дверь купе открылась снова, но на этот раз это был не Невилл – мальчик без жабы, и не Эрмиона Грангер.

Вошли три мальчика, и Гарри узнал среднего сразу: это был бледный парнишка из магазина одежды мадам Малкин. Он смотрел на Гарри с намного большим интересом, чем на Диагон аллее.

«Это правда? – спросил он. – Все говорят, что в хвосте поезда в этом купе Гарри Поттер. Это ты, не правда ли?»

«Да», – сказал Гарри. Он смотрел на других мальчиков. Оба были коренастыми и выглядели внушительно. Стоя по бокам от бледного мальчика, они были похожи на телохранителей.

«Это Крабб и Гойл», – сообщил бледный мальчик беззаботно, заметив, куда смотрит Гарри. – И мое имя Малфой, Драко Малфой». Рон слегка кашлянул, скрывая смешок. Драко Малфой посмотрел на него.

«Думаешь у меня странное имя? Нет нужды спрашивать кто ты. Мой отец говорил мне – у всех Висли рыжие волосы, веснушки и больше детей, чем они могут себе позволить». Он повернулся к Гарри:

«Ты скоро обнаружишь, что некоторые семьи волшебников – значительно лучше, чем другие, Поттер. Ты не должен общаться с людьми третьего сорта. Я могу помочь тебе в этом». Он протянул Гарри руку для рукопожатия, но Гарри не ответил ему.

«Я думаю, что я могу сам выбрать себе друзей, спасибо», – сказал он холодно. Драко Малфой не покраснел, но его щеки приобрели более розовый оттенок.

«Я был бы осторожнее на твоем месте, Поттер, – сказал он медленно. – Если ты не будешь немного повежливей, пойдешь по пути своих родителей. Они тоже не смогли определиться вовремя. Держись рядом со сбродом вроде Висли и Хагрида, и сам станешь таким». Гарри и Рон встали.

«Повтори это снова», – сказал Рон, его лицо приобрело такой же оттенок, как его волосы.

«Ах, вы собираетесь бороться с нами, да?» – Малфой усмехнулся.

«Если вы не уберетесь сейчас же», – сказал Гарри, более храбро, чем он чувствовал, поскольку Крабб и Гойл были намного больше его или Рона.

«Но нам совсем не хочется уходить, правда, мальчики? Мы съели всю нашу еду, а у вас пока есть что поесть».

Гойл протянулся к Шоколадным Лягушкам рядом с Роном – Рон, прыгнул вперед, но прежде, чем он коснулся Гойла, тот испустил ужасный крик.

Скабберс повис на его пальце, острые маленькие зубы крепко вцепились в сустав Гойла – Крабб и Малфой отступили, пока он размахивал Скабберсом и, когда тот наконец отцепился и шмякнулся об окно, все трое сразу исчезли. Возможно, они решили, что там есть еще крысы, притаившиеся среди сладостей, или возможно они услышали шаги, поскольку секундой позже вошла Эрмиона Грангер.

«Что здесь происходит?» – спросила она, глядя на сладости, раскиданные по полу и Рона, поднимающего Скабберса за хвост.

«Думаю, он в нокауте, – сказал Рон Гарри. Он вгляделся пристальнее. – Нет – ты посмотри – он опять спит!»

«Ты уже встречался с Малфоем?» Гарри рассказал об их встрече на Диагон Аллее.

«Я слышал о его семье, – сказал Рон мрачно. – Они были одними из первых, вернувшихся на нашу сторону после исчезновения Сам-Знаешь-Кого. Сказали, что были околдованы. Мой папа не верит этому. Он говорит, отцу Малфоя не нужен предлог, чтобы перейти на темную сторону, – он повернулся к Эрмионе. – Мы можем помочь тебе в чем-то?»

«Вы лучше поторопитесь и переоденьтесь, я только что бегала вперед и спросила машиниста, и он сообщил, что мы почти приехали. Вы не дрались, нет? А то у вас будут проблемы ещё до того, как мы приедем!»

«Скабберс дрался, мы нет, – сказал Рон, хмурясь. – Не могла бы ты выйти, пока мы переодеваемся?»

«Хорошо – я вошла только потому, что люди снаружи ведут себя по-детски, бегая туда-сюда по коридору, – сказала Эрмиона с презрением в голосе. – И у тебя нос грязный, между прочим, ты знаешь?» Рон свирепо посмотрел ей вслед, а Гарри выглянул в окно. Там уже совсем стемнело. Он едва разглядел горы и леса под темно-пурпурным небом. Поезд, казалось, замедлил ход. Он и Рон сняли свои куртки и натянули длинные черные мантии. Рону она была немного коротка, из-под края виднелись кроссовки. Через поезд эхом пронесся голос:

«Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте багаж в поезде, его отнесут в школу отдельно». Желудок Гарри сжался от волнения, а Рон, он видел, побледнел под своими веснушками. Они втиснули в свои карманы остатки сладостей и присоединились к набившейся в коридор толпе. Поезд замедлил ход и наконец остановился. Люди выходили на небольшую, темную платформу. Гарри дрожал на холодном ночном воздухе. Затем над головами учеников, качаясь, появилась лампа, и Гарри, услышал знакомый голос:

«Эй, новички! Сюда! Как ты, Гарри?» Большое волосатое лицо Хагрида сияло над морем голов.

«За мной – больше нет новичков? Потопали! Новички за мной!»

Скользя и спотыкаясь, они следовали за Хагридом вниз по узкой крутой дорожке. Тут было так темно со всех сторон, что Гарри подумал, наверное, это очень толстые деревья. Никто не говорил. Невилл, мальчик, терявший жабу, всхлипнул раз или два.

«Через секунду вы увидите Хогвартс, – сказал Хагрид через плечо, – сейчас, только повернем». Послышалось громкое

«Ооооох!» Узкая дорожка внезапно вывела на край большого черного озера. На верху высокой горы на другой стороне стоял, сверкая окнами в звездном небе, огромный замок с башенками и башнями.

«Не больше четырех на лодку!» – сказал Хагрид, указывая на флот маленьких лодок, стоящих в воде у берега. Гарри и Рон последовали в лодку с Невиллом и Эрмионой.

«Все сели?» – закричал Хагрид, который сидел в лодке один.

«Отлично, тогда – ВПЕРЕД!» И флот маленьких лодок тронулся, скользя поперек озера, гладкого как стекло. Все молчали, глядя на большой замок наверху. Он возвышался над ними, пока они подплывали ближе и ближе к утесу, на котором он стоял.

«Опустите головы!» – крикнул Хагрид, когда первые лодки достигли скалы; они все нагнули свои головы, и маленькие лодки пронесли их через занавес плюща, который прятал широкий проход в скале. Они проплыли по темному туннелю, который, казалась, вел прямо под замком, пока не достигли подземной гавани, где они вскарабкались на камни.

«Эй, ты там! Это твоя жаба?» – сказал Хагрид, проверявший лодки, пока они выбирались.

«Тревор!» – завопил Невилл счастливо, протягивая руки. Затем они прошли по коридору в скале вслед за лампой Хагрида, выйдя наконец на ровную, влажную лужайку справа в тени замка. Они поднялись по каменным ступеням и собрались вокруг огромной, дубовой входной двери.

«Все здесь? Ты там, пока еще не потерял свою жабу?» Хагрид поднял гигантский кулак и три раза постучал в двери замка.