"План вторжения" - читать интересную книгу автора (Хаббард Рон Л.)

ГЛАВА 4

Теперь, когда такая важная забота свалилась с моих плеч, я мог переключить внимание на аварию патрульного корабля. Вообще-то, похоже, что Аппарат уклонился от точного выполнения замысла. И мне совсем не улыбалось стать козлом отпущения. Мне вовсе не хотелось, чтобы Ломбар вдруг налетел на меня с обвинениями в том, что я не обеспечил надлежащего исполнения приказа. Именно поэтому, к великому неудовольствию моего водителя, я, вместо того чтобы лететь по направлению к Правительственному городу, приказал ему отправиться по редко используемому маршруту в сторону горной цепи Бланк. Горючего было более чем достаточно. А благодаря Хеллеру у нас имелся и недурной запас пищи и печенья. Охотничье ружье и ягдташ у меня были с собой. Но я сказал себе, что буду руководствоваться служебным долгом и только им одним. Вот поэтому-то мы летели себе и летели. Я самым внимательным образом всматривался в проплывающие внизу пейзажи, однако мне не удалось обнаружить каких-либо признаков недавней аварии летательного аппарата. У меня все уже было рассчитано с математической точностью. Если экипаж прибыл в Замок Мрака с опозданием на сорок восемь часов, это означает, что нам следует искать место аварии в круге с радиусом, равным тому расстоянию, которое способен проделать грузовик за сорок восемь часов. Даже на специальных машинах невозможно ездить по пустыне, не придерживаясь наезженных дорог, следовательно, если нужное нам место не лежало между Правительственным городом и Лагерем Закалки, значит, искать его следовало на редко используемых трассах уже за Лагерем Закалки. Простая логика! Но если и там не окажется следов катастрофы, это будет значить, что патрульный корабль был продан контрабандистам, после чего все вернулись в Лагерь Закалки аэромобилем, а где находится теперь патрульный корабль, могут знать только всеведущие боги.

И хотя такое решение проблемы наводило меня на грустные размышления, я все же решил выполнить свой долг и постараться разыскать место возможной катастрофы, чего бы мне это ни стоило. Если бы мне удалось обнаружить останки корабля, я мог бы информацию об этом без особого шума подбросить представителям прессы.

Водитель начал здорово помогать мне, как только ему удалось выудить из меня, чем мы, собственно, занимаемся. Он разглядел что-то подозрительное, и мы сели. Но оказалось, что это остатки давнишней аварии. Обломки корабля уже почти целиком ушли в почву. Однако, пока мы все осматривали, я заметил вдруг певчую птичку, из той породы, которую называют «трясучками». Встретить такую в пустыне — большая редкость. Я тут же подстрелил ее. Птица была всего в нескольких футах от меня, но выстрел все равно получился просто великолепным. Добычу я сунул в ягдташ.

На подступах к горам Блайк я сделал вид, будто разглядел еще одно место аварии. И хоть на деле это оказалось просто грудой камней, однако и там я добыл двух трясучек. Горная цепь Блайк как бы наступала на нас и казалась все выше и выше. Отдельные вершины были покрыты вечными снегами, и, хотя горы эти отнюдь не считаются самыми высокими на Волтаре, тридцать восемь тысяч футов высоты можно считать более чем достаточным. Пешком через них не перебраться. Воздух на таких вершинах слишком разреженный для человека. После еще двух посадок на места предполагаемых аварий, оказавшихся вовсе не местами аварий, но зато давших мне возможность добыть еще шестерых трясучек, водитель мой не выдержал:

— Офицер Грис, мы здесь ищем погибший корабль или просто охотимся?

И тут я впервые понастоящему осознал, что и в самом деле просто охочусь. И чем большее расстояние отделяет меня от Хеллера и «Буксираодин», чем дальше я окажусь от них во времени и в пространстве, тем лучше! Естественно, я ни словом не обмолвился об этом водителю. Он наверняка мог бы интерпретировать это как попытку бежать от ответственности.

Мы здорово замерзли, пересекая первую горную цепь массива Блайк, поэтому быстро спустились в лежащую за ним долину. Здесь все земли были заняты охотничьими угодьями, находящимися в распоряжении лордов империи, и тщательно охранялись. Земли эти настолько обширны и здесь так много плоскогорий и ущелий, что человеку совсем нетрудно затеряться, да так, что никто его тут не найдет, если он сам не будет стремиться к этому. А кроме того, здесь полно самой разнообразной дичи, тут имеются даже животные, завезенные специально с других планет.

— Кто-то летел за нами, когда мы пересекали первую горную гряду, — сказал мой водитель.

Я огляделся. Небо за нами было абсолютно пустым. Аэромобили не имеют радаров. Это меня беспокоило.

— Сейчас, правда, я никого не вижу, — добавил водитель.

Я строго сказал себе, что все это лишь нервы — в конце концов, у меня было много трудностей в последнее время. Это еще раз доказывало, что просто необходимо было выбраться на охоту и получить разрядку! Удивительно, но начинало темнеть. Может быть, солнце просто заходило за одну из вершин хребта Блайк, тем не менее, становилось довольно темно. А местность здесь такая, что делать посадку в темноте весьма опасно. Я быстро выбрал подходящее место для посадки. Это было маленькое горное плато. Масса травы и кое-где густой кустарник. Плато притулилось к самому краю обрыва глубиной тысячи в три футов. Внизу змеилась белая от пены река. По самой кромке плато высилось нагромождение крупных камней, образуя что-то вроде естественной ограды.

— Садись здесь, — приказал я.

Он посадил машину и заглушил мотор. Как тут тихо и прекрасно! Тишину нарушали только свист ветра в кустарнике да легкий шум протекавшей под обрывом реки. Я чувствовал себя совершенно свободным. Великолепно! Посидев немного, я выбрался из машины и подошел к кучам камней, отгораживающих наш райский уголок от обрыва. На один из них я и взобрался. Сразу за камнями проходила звериная тропа, чуть поодаль виднелась пара пещер, а глубоко внизу шумела и струилась вода. Ух ты, до чего же темно внизу — теперь уже там ничего невозможно было разглядеть, разве что белую пену на волнах.

Водитель собрал немного веток и соорудил костер. Я посыпал их самовозгорающимся порошком, который под воздействием легкого ветерка быстро вспыхнул, а от него с веселым треском загорелись и сучья. Водитель ощипал трясучек, и мы насадили их на палочки и принялись поджаривать. Прошло каких-то полчаса, и наши старания увенчались успехом — жаркое было готово.

Я сидел на валуне и с аппетитом доедал трясучку. Огонь ярко пылал в костре. Чуть в стороне расположился водитель и ел свою трясучку. Я потянулся за новой палочкой.

ТРААХ!

Заряд бластгана ударил точно в то место, где секунду назад находилась моя голова! Взрывной волной разметало весь наш костер.

Верьте, не верьте, но я дал деру!

Следом за мной бросился водитель. Я перескочил через камни и оказался на краю обрыва. Если бы водитель не наткнулся на меня, чуть было не столкнув с обрыва, он наверняка пролетел бы все три тысячи футов и успокоился на дне реки.

Я присел на звериной тропке, идущей по самому краю. Мне вовсе не хотелось выглядывать и вообще высовывать голову над камнями. Этого явно делать не следовало!

Я был прав, — сказал водитель. — Кто-то следил за нами!

Ты лучше встань и погляди, что там делается, — приказал я. Он прополз немного вперед. Какой-то камень выскользнул у него из-под ноги и, катясь с обрыва, вызвал небольшую лавину. Увы, этот звук послужил сигналом. И на нас тут же обрушилась самая настоящая лавина огня. Большинство зарядов попало в верхние камни предохраняющей нас маленькой гряды. Грохот от разрывов стоял ужасный! Кто бы ни вел огонь, но он пользовался не иначе как фенганом! Оружие это дает плотный электрический огонь с радиусом рассеивания в сорок пять градусов. Да, это вам не охотничье ружье. И это — не оружие егерей. Это исключительно боевое оружие. О боги, да кто же на нас так взъелся? Неужто Армия?

— А может, они просто ошиблись, — сказал водитель. И прежде чем я успел остановить его, крикнул: — Эй! Ребята! Да это же мы!

Ответом ему была новая очередь из фенгана! На этот раз вы стрелы разбили верхушку нашей ненадежной каменной защиты. В воздухе метались осколки, капли расплавленного камня летели во все стороны, и все это сыпалось на нас. Но враг, кем бы он ни был, сделал ошибку. Огонь фенгана осветил местность, и это позволило мне сориентироваться.

Мы лежали без движения на самой звериной тропе. Примерно в десяти футах слева от нас был вход в пещеру. В трех тысячах футах под нами струилась невидимая сейчас река. Там стояла уже самая настоящая ночь.

— Это грабители! — сказал водитель. Да, совершенно верно — в этих горах довольно часто случались ограбления. Но неправильно было бы утверждать, что он так уж многому научился, когда сотрудничал с контрабандистами.

Трррах!

Те, кто затаился по ту сторону гряды, вели огонь, ориентируясь на его голос. Но к таким ситуациям я подготовлен отлично.

Ты можешь закричать затухающим голосом? — шепотом спросил я у водителя.

Нет, — ответил тот.

Ну ладно, постарайся подражать моему крику. Я сейчас за кричу и сразу же брошусь ко входу в пещеру, а как только я туда попаду, бросайся за мной. И, не забудь повторить мой крик. Понял?

Не знаю! — шепотом ответил он. Вот идиот. Ведь все это записано черным по белому в наставлениях.

— Уходите! — крикнул я в темноту. Тррррах!

И тут я издал затухающий вопль. Если кричишь в точном соответствии с наставлением, то звучит это так, будто объект, издающий вопль, быстро удаляется в пространстве, и поэтому звук затухает. Те, кто услышал мой крик, должны считать, что им удалось сбить объект, то есть меня, в пропасть.

И я, пригнувшись, побежал к пещере.

Водитель под давлением обстоятельств, а возможно, и потому, что он давно готов был заорать во все горло, воспроизвел мой крик в меру своих скромных возможностей. Но он умудрился все испортить тем, что выругался вслух, на бегу здорово ударившись коленом о камень. Мы притаились в темной пещере. Прошло несколько минут, и луч света забегал по камням в том самом месте, где проходила звериная тропа и где совсем недавно прятались мы. Мы еще глубже забились в пещеру.

Свет погас.

После этого уже совсем непонятно, по каким причинам раздалось еще два выстрела из оружия меньшего калибра. До нас донеслось потрескивание разгорающегося огня. Наконец вдалеке послышался шум стартера, звук переключающихся скоростей, после чего взревел мотор взлетающей машины. Шум мотора начал быстро удаляться и наконец затих.

Я испытал прилив мужества и тут же приказал водителю пойти и поглядеть, как там дела.

— О боги! — донеслось до меня его восклицание.

Он стоял наверху, и никто в него не стрелял. Поэтому я тоже вылез из пещеры и поднялся наверх.

— Теперь мы с вами прочно засели в этих горах! — сказал водитель.

Наш аэромобиль догорал.

Отлично, — вырвалось у меня.

Но мы ведь не сможем отсюда выбраться! Воздух в горах Блайк даже на перевалах слишком разрежен для человека.

Тут мне совершенно неожиданно припомнилось имя моего водителя. Я, правда, до этого никогда его по имени не называл. Но, похоже, теперь такое время пришло.

— Ске, — сказал я, — а ты никогда не задумывался о прелестях жизни на лоне природы, среди лесов и кустарников, меж могучих деревьев и журчащих веселых ручьев? Жить за счет дикой природы. Жить, не ведая ни забот, ни тревог, ни спешки.

Однако моя патетическая речь не затронула его чувств. Ругаясь почем зря, он помчался к горящей машине и принялся пригоршнями швырять песок в огонь. Я не стал помогать ему. Горели и мотор и кузов. Тот, кто расправился с аэромобйлем, знал свое дело — одним выстрелом он разбил преобразователь энергии, а вторым поджег бак с горючим. Эту машину теперь не наладить никакими силами.

Я напевал про себя какую-то веселенькую мелодию. Потом отыскал в кустах свое охотничье ружье. Мне удалось также найти ягдташ и запас патронов. Из багажника горящей машины я сумел вытащить немного обгорелого печенья, а изпод сиденья водителя — тоже довольно обгорелые, но не испорченные баллончики с шипучкой. Занимаясь всем этим, я вдруг обнаружил, что крышка ящика для инструментов открыта, а сам ящик опустел.

Усевшись прямо на землю, я расхохотался. Я смеялся и смеялся. Смеялся я впервые за очень долгое время. Водитель, которому почти удалось погасить огонь в моторе, с испугом уставился на меня. Ну что ж, у него могло создаться впечатление, что у меня приступ истерики.

Что это вас так развеселило? — сердито спросил он.

Деньги! — выкрикнул я, давясь от хохота. — Деньги исчезли! — И я снова залился веселым безудержным смехом. — Они выслеживали нас с целью ограбления. Выключив мотор, они тихо спланировали на эту площадку. Они подкрадывались к нам из засады. А потом они решили, что укокошили нас там. И…

Это было настолько здорово, что приступы хохота мешали мне говорить. Водитель поднялся и ухватил меня за плечи, желая то ли успокоить, то ли встряхнуть — я и сам толком не разобрал. Но я не возражал. Мне было так весело, что я не мог даже разозлиться. Наконец я насмеялся досыта и смог заговорить снова:

— И все эти старания они затратили на то, чтобы украсть фальшивые деньги! Да если они попробуют сбыть их в таком количестве, это сразу же подымет тревогу среди правительственных органов. Они несомненно попадутся и будут расстреляны без суда и следствия.

Ске, однако, воспринимал случившееся куда с меньшим энтузиазмом.

Пока что единственное, что я знаю, так это то, что мы сейчас находимся в стороне от транспортных артерий, у нас нет средств связи и мы не можем выйти отсюда, поскольку окружены со всех сторон неприступными горами и глубокими ущельями, а кроме того, места эти буквально кишат диким и опасным зверьем.

Так это же прекрасно, — сказал я.

Я молча следил, как он вновь разводил костер для приготовления пищи — если кто-то из преступников оглянется и увидит огонь, то наверняка решит, что это все еще догорает аэромобиль.

Ске пошарил во тьме, нашел остальную убитую мною дичь и принялся очищать птиц от налипших на них песка и грязи.

Я же сидел и блаженно улыбался. Прощай, «Буксир один». Прощай, Хеллер. Где теперь графиня Крэк? А если нас все-таки найдут здесь, я смогу даже самому Ломбару заявить, что мы разыскивали патрульный корабль, который он сам приказал сжечь, и мы потерпели аварию. Впереди у меня были счастливые годы вольной жизни на природе в полных дичи лесах. Все мои проблемы решились сами собой. Всматриваясь теперь в то далекое уже прошлое, как бы я хотел, чтобы так оно и вышло тогда. Но как глубоко я заблуждался, считая себя счастливым в тот вечер!