"Шесть загадок дона Исидро Пароди" - читать интересную книгу автора (Борхес Хорхе Луис, Биой Касарес Адольфо)

III

В пятницу утром Рикардо Санджакомо беседовал с доном Исидро. Искренность его горя не вызывала никаких сомнений. Он был бледен, мрачен, небрит. По его признанию, минувшую ночь он не спал, вернее, не спал уже несколько ночей.

– Это дикость – то, что со мной происходит, – сказал он глухо. – Просто дикость. Вы, сеньор, смею предположить, прожили спокойную жизнь, будучи, как говорится, обитателем узилища, и вам трудно даже представить себе, что все это для меня значит. Я много чего пережил, но никогда не сталкивался с проблемами, которые нельзя было бы решить в мгновение ока. Скажем, когда Долли Систер явилась и сообщила, что у нее якобы будет от меня ребенок, старик, от которого трудно было ожидать понимания в таких делах, напротив, тотчас все уладил, выложив шесть тысяч песо. К тому же, признаюсь, меня порой чертовски заносит. В прошлый раз в Карраско я спустил в рулетку все до последнего сентесимо. Зрелище было знатное: тамошние типы, правда, попотели, чтобы втянуть меня в игру, зато потом за двадцать минут я продул двадцать тысяч песо. Представьте: мне даже не на что было позвонить в Буэнос-Айрес. И что вы думаете? Опять как с гуся вода. Я вывернулся из передряги ipso facto. Ko мне подскочил какой-то гнусавый коротышка – он очень внимательно следил за игрой – и дал в долг пять тысяч песо. На другой день я вернулся на виллу «Кастелламаре», все-таки имея в кармане какие-то деньги – хоть пять тысяч вместо тех двадцати, что вытянули у меня уругвайцы. А гнусавому я сделал ручкой.

Об историях с женщинами и говорить нечего. Хотите поразвлечься, спросите у Микки Монтенегро, что я за зверь. И так во всем: знали бы вы, как я учусь! Книг даже не открываю, а когда приходит день экзамена, все как-то само собой улаживается! Теперь мой старик, чтобы я поскорей выбросил из головы историю с Пумитой, решил сунуть меня в политику. Доктор Сапонаро, этот хитрый лис, говорит, что еще не знает, какая партия мне больше подходит; но готов побиться об заклад, в следующем тайме я окажусь в конгрессе. То же самое в поло. У кого лучшие лошадки? Кто был сильней всех в Тортутасе? Думаю, можно не продолжать, боюсь вас утомить.

Только, поверьте, это не пустое бахвальство, я говорю не ради удовольствия поговорить, как Барсина, которая чуть не стала моей золовкой, или как ее муженек – он принимается судить да рядить, например, о футболе, хотя ни черта в нем не смыслит. Нет, я хочу, чтобы вы представили себе всю картину. Итак, я собирался жениться на Пумите, у которой, конечно, имелись свои причуды, но вообще она была изумительной девушкой. И вот ночью ее кто-то отравил цианистым калием, и мы нашли ее мертвой. Сначала говорят, будто она покончила с собой. Полный бред – ведь мы собирались пожениться. Кто поверит, что я решил дать свое имя сумасшедшей, способной на самоубийство? Потом решили, что она приняла яд по рассеянности, – но для этого надо быть полной идиоткой! Теперь нам подкинули новую версию – убийство. А значит, все мы попадаем под подозрение. Что я могу на это сказать? Если выбирать между убийством и самоубийством, то меня больше устраивает последнее, хоть это и абсолютная чушь.

– Ну ладно, хватит! Прямо не тюрьма, а театр Белисарио Рольдана.[64] Стоит мне зевнуть, как начинается… Один шут гороховый явился со сказкой про знаки зодиака, другой молол невесть что про поезд, который якобы нигде не останавливается, а теперь я должен слушать про сеньориту-невесту которая, видите ли, не покончила с собой, не приняла по ошибке яд и которую, разумеется, не убивали. Видно, пора отдать приказ помощнику комиссара Грондоне, чтобы он, как только заметит посетителей такого сорта, сразу отправлял их в кутузку.

– Но ведь я хочу помочь вам, сеньор Пароди, нет, вернее, я имел в виду: хочу просить, чтобы вы помогли мне…

– Отлично. Это другое дело. Итак, пойдем по порядочку. Покойница действительно так уж мечтала выйти за вас? Вы уверены?

– Как в том, что я сын своего отца. У Пумиты пошаливали нервы, но она меня любила.

– А теперь внимательно слушайте мои вопросы. Она была беременна? Какой-нибудь дурень за ней ухаживал? Ей нужны были деньги? Она болела? Вы успели ей поднадоесть?

Санджакомо, чуть подумав, на все вопросы ответил отрицательно.

– А теперь расскажите мне о снотворном.

– Мы не хотели, чтобы она его принимала. Но она покупала упаковку за упаковкой и прятала у себя в комнате.

– А вы имели возможность заходить в ее комнату? Кто еще мог туда проникнуть?

– Да кто угодно, – уверенно ответил молодой человек. – Знаете, двери всех спален в этом доме выходят на галерею со статуями.