"Путь князя. Быть воином" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман Валерьевич)

Часть третья

1

Земля оказалась очень похожа на Игил Лайм. Да и вообще на любой из миров, на котором жили люди. Только, возможно, несколько… спокойнее, что ли? Так, как бывает спокойна мать, когда ее дети не просто живы и здоровы, но и все здесь, при ней, как бы далеко время от времени ни закидывала их жизнь. И каждый нашел себя, и занят не только выгодным и уважаемым, но и нужным и полезным делом… И вообще Земля им нравилась. Впрочем, у них оставалось не слишком много времени на то, чтобы вглядываться в ее красоту. Вечером того же дня, когда они прибыли на Землю, у них началось то, что обычные люди посчитали бы адом…

Их встретил высокий, могучий мужчина.

– Меня зовут Витязь Марат, – низко поклонившись, представился он. – Я буду вашим наставником в этом монастыре. Идемте, я отведу вас в ваши кельи.

В отличие от монастыря на Игил Лайме, этот монастырь оказался полон людей. Если бы не прошедший год на Игил Лайме, прибывшие чувствовали бы себя среди них неуютно, потому что, несмотря на то что большинство встретившихся им людей составляли молодые парни и девушки (хотя были люди всех возрастов), всех их отличал какой-то необычно сосредоточенный вид. Все они не просто куда-то шли, смеясь, болтая, переговариваясь и перешучиваясь друг с другом, как их сверстники в перерывах между лекциями в каком-нибудь университете, а… даже на ходу выполняли какую-то чрезвычайно сложную внутреннюю работу, требовавшую исключительной сосредоточенности. Но при этом прекрасно контролировали все вокруг. Когда Лигда, засмотревшись на купола огромного собора, возвышавшегося прямо в центре этого огромного монастыря, оступилась, проходивший мимо как раз в этот момент парень, мгновенно выбросил руку и поймал ее под локоть.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Лигда. Парень на мгновение вынырнул откуда-то изнутри, улыбнулся и тут же опять ушел в себя.

Они дошли до большого здания, к которому примыкал огромный открытый спортивный городок с массой тренажеров, большую часть из которых они никогда раньше не встречали, бассейном и площадками для командных игр, и поднялись на второй этаж.

– Вот ваши кельи, – сказал Витязь Марат, – в шкафу висит форма. Можете переодеться и разложить вещи.

– Вещи? – они удивленно переглянулись. Витязь улыбнулся и понимающе кивнул.

– Вы ничего не взяли с собой. Думали, что и здесь вам придется, как и на Игил Лайме… огнем отгораживаться от прошлой жизни. Нет, здесь у нас не так. Там ваши вещи были соблазном, веревкой, за которую Лукавый мог бы легко выдернуть вас в прошлую жизнь. Сюда же вы пришли, точно зная, зачем вы здесь и что вам предстоит. Так что если вам что-то нужно, отправляйтесь на склад, он в подвале Главного корпуса, у которого я вас и встретил, и возьмите там то, что посчитаете нужным.

– Скажите, Учитель, – начал Пэрис, – а…

– Пока еще нет, – прервал его Витязь Марат. Пэрис недоуменно замолчал, и Витязь пояснил:

– Учитель – слишком высокое звание. И я пока еще не заслужил право на то, чтобы вы именовали меня так. Так что обращайся ко мне просто Витязь или по имени.

Пэрис понимающе кивнул.

– Понятно. Витязь, я хотел спросить, на что мы имеем право в этом монастыре?

– На все, – спокойно ответил Марат, – кроме того, что я запрещу.

Они переглянулись. Да уж, насколько далеко они ушли от «вам будет запрещено все, что не будет прямо разрешено мной или другим вашим наставником». А впрочем, все понятно. Если ты до сих пор не научился отличать верное от неверного или хотя бы спрашивать, если это различие для тебя почему-то не очевидно, то о каком Пути Воина может идти речь?

– А где мы можем узнать расписание занятий? – спросила Лигда.

– У меня. Я буду учить вас так, как посчитаю нужным, и никакого особенного расписания занятий не будет. Вы будете заниматься всегда и везде. Со мной и другими наставниками либо одни. Здесь, в кельях, по дороге в классы и спортгородки или в Храме. Утром, днем, вечером, ночью. За завтраком, обедом и ужином. Ибо таковой теперь будет вся ваша жизнь.

Так оно и оказалось…

Однажды вечером, когда они сидели внизу, в мастерской, занимаясь ремонтом изрядно потрепанных нагрузочных костюмов, Ирайр, как раз закончивший разбираться с воротниковой застежкой, поднял голову и, поймав взгляд наставника, который находился здесь же, внезапно спросил:

– Витязь, а как все происходит?

– Вы хотите знать, как устроен наш мир? – задумчиво переспросил Витязь. – Вряд ли я смогу точно и до конца ответить на ваш вопрос.

– Да нет, – слегка смутился Ирайр, – я не совсем точно сформулировал. Просто мне интересно, как становятся Воинами, Витязями, Светлыми князьями? Кто… их назначает? И по каким критериям?

Марат усмехнулся.

– Я знаю. И единственное, почему я ответил так, это чтобы ты еще раз оценил важность точной формулировки. Что же касается того, кто и как делает человека Воином, Витязем и далее, то… тебе надо понять вот что. Все мы, те, кто избрал Путь Воина, – суть воинство Господне. И наша задача состоит в том, чтобы держать этот мир. Защищать его. Продлять его существование. Править им. Ибо та часть мира, которая относится к жизни людей, а она, как ты уже понимаешь, лишь часть того мира, который вверен нам в ответственность, – больна и извращена. А исправлять не правя – невозможно. И именно этим вызвано то, что Государь довел до сведения всех правителей в пока еще очень небольшой, известной нам части вселенной. А именно: что воля Государя, озвученная любым из его поданных, должна быть немедленно исполнена. Даже если она противоречит всем привычкам, традициям и законам. И добился того, чтобы у власть имущих извращенного мира крайне редко возникала мысль воспротивиться ей.

– Всех его подданных? – переспросила Лигда.

– Да, – кивнул Витязь, – всех. И то, что до сего момента его волю являли лишь Светлые князья, а не Витязи или даже Воины, это наше решение, не имеющее никакого отношения к извращенному миру и его правилам и правителям.

Так вот оно что! Значит, и они сами принадлежат к тем, кто уже имеет право повелевать королями, премьерами и президентами…

– Любой из Воинов, – между тем продолжал Витязь Марат, – то есть тех, кто сумел проникнуть в самую суть устройства этого мира, привести душу хотя бы к основам божественной гармонии и этим получить возможность прикоснуться к силе Творца его, уже знает и умеет много больше того, что знает и умеет самый талантливый из тех, кого мы называем обычными людьми. Нет, и у них случаются озарения. Мгновения, когда люди понимают, осознают нечто исключительное, либо совершают то, что потом называют чудом. И не так уж редко. Но это именно озарения, вспышки, мы же способны постоянно пребывать в том состоянии, каковое у обычных людей бывает лишь во время озарения. Но и это состояние далеко не одинаково. И зависит от того, насколько развиты наша душа и наше тело. И сколь далеко каждый из нас прошел по дороге, делающей нас Его образом и подобием. Так вот, ученики, именно это и делает нас Воинами, а затем Витязями и Светлыми князьями. И нет никакой иной градации. И никого, кто бы присваивал эти звания. Ибо как только ты поднимешься по горней тропе к тому уровню, который сделает тебя Витязем, это сразу станет очевидным для тех, кто идет той же тропой. Это может произойти чуть раньше или позже, ибо, возможно, к тому моменту, когда ты уже достигнешь этой ступени, Господь не пошлет тебе никакого испытания, чтобы это мгновенно стало понятно всем. Но это все равно произойдет.

– То есть… – задумчиво спросил Волк, – Воинами, Витязями и Светлыми князьями просто становятся?

– А разве не так же становятся всеми, кто является сколь-нибудь значимым даже там, в извращенном мире? Разве можно назначить художником или поэтом, вождем или учителем, спасителем или матерью? А скольким из назначенных очень далеко до того, чтобы стать теми, на должности каковых они вроде бы, назначены, пусть даже самыми важными органами, возглавляемыми самыми важными людьми.

После этого разговора все они долго не могли заснуть и почти полночи ворочались в своих кельях, напряженно размышляя обо всем услышанном.

А на следующий день погиб Ирайр…

Это произошло на большой полосе препятствий. Они впервые вышли на всю длину полосы. Она заканчивалась участком, при взгляде на который Лигду всегда охватывал страх. Ибо он представлял собой свободно провисающую проволоку, над которой, едва не цепляя ее, нависали большие, метра полтора в обхвате, цилиндры, свисающие на длинных, метров пять, рычагах с оси, протянутой над проволокой. Цилиндры примыкали друг к другу практически вплотную, так что когда они просто висели на рычагах, казалось, что над проволокой протянулась толстая блестящая труба. А снизу над проволокой на земле лежала решетка, густо утыканная сотнями шипов, размером сантиметров пятнадцать каждый. Так что падение с проволоки грозило почти неминуемой смертью.

Ирайр шел первым. Он быстро преодолел все предыдущие препятствия и ступил на проволоку, над которой со свистом летали цилиндры. Единственным выходом казалось подгадать момент и просто пробежать по проволоке. И Ирайр бросился вперед именно тогда, когда у него был на это шанс, но… цилиндры внезапно изменили амплитуду и скорость качания, резко ускорившись. Лигда в ужасе оглянулась, рядом с пультом, положив руки на панель управления, стоял наставник… Она несколько мгновений неверяще смотрела на эту невозможную картину, а затем послышался крик. Лигда с содроганием бросила взгляд на полосу. О боже! Ирайр, едва преодолев треть проволоки, полетел вниз, прямо на шипы.

Лигда закричала от ужаса и бросилась бежать к месту падения Ирайра. Он лежал распятый на шипах, на самом краю решетки. Она упала на колени и протянула к нему руки. Ирайр был мертв, один из десятков шипов, пронзивших его тело, пробил ему затылок и теперь торчал из левой глазницы.

– Не-е-ет! – закричала Лигда и, схватив его за плечи, одним рывком вырвала его тело из железных объятий шипов, а затем прижала его голову к свой груди.

– Ирайр, брат… – зашептала она. – Нет, ты не умрешь! – И начала стремительно погружаться в молитву. Сейчас ничто не имело значения – ни предательство наставника, ни ярко обозначенная этим невозможность дальше идти по оказавшемуся ложным пути, ни она сама. Только Ирайр и… внезапно с жуткой, до ломоты в зубах и костях осознанная ею необходимость не опускать его туда, во тьму, в смерть. Лигда закрыла глаза и…

– Кха… кххх… кха… вот демоны Игура, – прозвучало у ее груди. И Лигда изумленно вынырнула из молитвы.

– Не останавливайся! – послышался над ухом властный голос наставника. – Продолжай! А вы двое – помогите ей, ну же!

И Лигда вновь поспешно ушла туда, откуда была способна дотянуться до того, что вытаскивало Ирайра из тьмы. Возвращало его обратно, к ним…

Когда она наконец открыла глаза, Ирайр осторожно отстранился и провел рукой по своему лицу.

– Лигда, что ты сделала с моим шрамом? – удивленно воскликнул он.

Лигда, у которой, похоже, не осталось сил, чтобы даже пошевелить пальцами, скосила глаза. Щека Ирайра стала совершенно гладкой, исчез уродливый шрам, оставшийся от пробившего щеку разряда. В этот момент Лигде на лоб легла чья-то рука, и спустя несколько мгновений она почувствовала, как чудовищная опустошенность и обессиленность начинают потихоньку проходить.

– Молодец, девочка, – раздался над ухом голос наставника.

Лигда подняла голову и с вызовом уставилась в эти предательские глаза.

– Зачем вы это сделали? Я же видела, вы нарочно сбили его вниз!

Наставник усмехнулся.

– Но разве не главным, что отличает Воина от любого другого, является способность стойко и спокойно встречать все те неожиданности, коими испытывает его этот мир.

– Но этот участок так пройти невозможно!

– Вот как? – мягко спросил наставник, а затем протянул руку и, ухватив ее за плечо, увлек за собой к пульту.

– Сбей меня, – сказал он, положив ее руки на панель.

Лигда замерла – такого поворота она не ожидала. Но наставник уже развернулся и бегом направился к началу полосы…

Достигнув начала проволоки, он на мгновение задержался, а затем… просто пошел по ней, словно не было никаких цилиндров со свистом проносящихся мимо него. Он дошел почти до середины проволоки, прежде чем Лигда, с каким-то даже скрипом внутри, заставила себя резко изменить апмлитуду и скорость движения цилиндров. Наставник остановился и, когда прямо на него понеслось сразу шесть выстроившихся в ряд цилиндров… высоко подпрыгнул, взмыв над цилиндрами и проскользнув между рычагами. Опустившись на проволоку за унесшимися в другую сторону цилиндрами, он развернулся и пошел назад, а затем, вновь проделав кульбит над цилиндрами, опять развернулся и так же, не торопясь, двинулся к концу.

Когда он, спрыгнув с проволоки, неторопливо подошел к Лигде и стоявшим рядом с ней Пэрисом, Волком и Ирайром, Лигда опустилась на колени и, склонив голову, тихо произнесла:

– Простите меня, наставник. Я была не права.

– Не во всем, – качнул головой Витязь. – Я действительно нарочно сбил Ирайра вниз. И, могу сказать вам откровенно, что если бы Ирайру удалось пройти этот участок, то я бы попытался сбросить вниз следующего. И пытался бы до тех пор, пока мне не удалось бы проделать это с кем-нибудь из вас. И… я спрашиваю вас, зачем мне это было необходимо?

Все четверо переглянулись. Потом Лигда, поскольку именно на ней лежала большая часть вины, которую они все только что осознали, тихо ответила:

– Чтобы заставить нас заглянуть в глаза смерти и… заставить ее испугаться нас.

Наставник поочередно заглянул в глаза каждому из них, а затем молча кивнул, как бы подтверждая, что они на правильном пути, и сказал:

– Ты станешь очень сильной целительницей, Лигда. В принципе, это не такая уж большая редкость среди выходцев из вашего мира, поскольку вы намного сильнее привязаны к жизни, чем те, кто живет на мирах Пути, но сейчас… – он сделал паузу, – я налагаю на вас епитимью. Эту неделю вы будете проводить ночь в Храме. В молитве. Всем понятно за что?

– За недоверие наставнику, – отозвался Волк.

– Но ведь это только я… – возразила Лигда, но ее прервал Пэрис.

– Неужели ты думаешь, что мы подумали что-то отличное от того, что ты сказала. А если все мы думали одинаково, так ли уж важно, что кто-то успел, а кто-то не успел озвучить свои мысли. Ведь Он все равно знает все.

– И разве мы, – улыбнувшись, добавил уже окончательно оправившийся Ирайр, – разве мы не одно целое?

Марат удовлетворенно кивнул, а затем шагнул вперед и положил руки на панель управления.

– Ирайр – вперед, на исходную, к началу полосы. За ним – Лигда…

Через две недели, когда они снова сидели в мастерской, Лигда, закончив зашивать комбинезон и откусив нитку, задумчиво спросила наставника:

– Учитель, а знаете, над чем я уже давно размышляю? Одним из самых важных умений, которое вы неуклонно воспитываете в нас, является умение контролировать свои эмоции. Но ведь я совершенно точно смогла тогда вытащить Ирайра только потому, что в тот момент полностью отдалась одной бушевавшей во мне эмоции. Я всеми своими силами не захотела позволить ему умирать. Я помню, как меня просто затопило это чувство нежелания, невозможности его потерять.

Витязь ответил не сразу.

– Спасибо, Лигда, – мягко произнес он, и до всех внезапно дошло, что она впервые, после той его отповеди, назвала его Учителем, но это не вызвало у них удивления, как будто каждый в душе уже давно называл его именно так. Впрочем, так оно и было…

– А что касается эмоций, то контроль над ними – одно из ключевых умений. И практически все школы Пути, начиная с самых древних, утверждают это. Но ведь ни я, ни кто-либо другой никогда не призывали вас полностью отринуть их, избавиться от них. Потому что чувства – это мощнейший ресурс, позволяющий многократно усилить ваши умения и способности. И ты права, без той волны чувств – любви, горечи от потери, упрямого нежелания мириться с нею, ты никогда не смогла бы прорвать стену своего неверия в то, что ты способна на это, – он замолчал, давая им время хоть немного осмыслить услышанное, а затем продолжил: – Но… если эмоции, страсти овладевают человеком, подчиняют его себе – это верный путь сделать из него животное. Именно эмоциями Враг извратил мир. И продолжает это делать. Посмотрите как просто – вот реклама, которой буквально забит ваш мир, что она говорит человеку? Съешь это – и испытаешь непередаваемое наслаждение. Брызни на себя вот этим лосьоном – и тебя буквально захлестнет океан страсти. Воспользуйся ватным тампоном «Ампакс» – и сможешь погрузиться в мир радости и счастья. То есть приобрети вещь и отдайся на волю эмоции, которая и есть счастье. – Витязь усмехнулся. – Животное в человеке так легко поймать на крючок. И хотя многих, в глубине естества которых еще сохранился свет Творца, хотя они, возможно, даже и не думают об этом, подобная реклама инстинктивно раздражает, но даже они в основном настроены против приобрети, а не против отдайся. А ведь реклама – это просто один из наиболее ярких примеров. Ибо стремлением раствориться в некой сильной и всепоглощающей эмоции, буквально пропитан весь тот мир… Так то, что дано было человеку Господом, чтобы возвыситься, стало средством его падения. Но вы же знаете, это обычный прием Лукавого – взять дар и, извратив его, сотворить из него вериги, путы, узды. И разве не так поступают те, кто следует путем Врага, пусть чаще всего даже и не догадываясь об этом, а просто считая только себя главной ценностью и единственным средоточием всего, что имеет смысл в этой жизни.

– Значит… чувство достойно и допустимо, если оно контролируется душой и разумом, и именно им принадлежит последнее слово? – задумчиво спросил Ирайр.

– Да, – кивнул наставник и улыбнулся. – Но до того, чтобы это стало так всегда и везде, нам еще очень и очень далеко. Даже я, Витязь, не могу поручиться, что всегда и при любых обстоятельствах контролирую свои чувства. С моей профессией это вообще довольно тяжело.

– А… какая у вас профессия? – удивилась Лигда. В их представлении не было человека более соответствующего Пути Воина, чем их Учитель. Витязь усмехнулся.

– Я – художник. И вашим наставником стал потому, что меня призвал Светлый князь Дитер и обрек этим долгом… Мне довольно часто приходится… отпускать свои чувства. Ибо творчество без чувств немыслимо. И в этом одна из моих слабостей. Нет, вряд ли Лукавый, воспользовавшись ею, сумеет захватить мою душу и оскопить ее, но вот подтолкнуть меня к ошибке возможно…

– То есть… – недоуменно начала Лигда.

– Закончим пока на этом, дети, – мягко прервал ее Марат. – Вы еще не готовы обсуждать дальше. Обдумайте все, обратитесь к своей душе, попробуйте себя в чувствах теперь, после того, что вы узнали. Тогда и продолжим разговор.

А потом они внезапно обнаружили, что пролетел еще год.

В тот день Учитель поднял их довольно поздно. Вернее, все они проснулись сами и лежали, наслаждаясь удивительной возможностью проснуться не по команде, да еще и поваляться в постели, наблюдая, как по высветившемуся на стене яркому солнечному прямоугольнику бегают тени от ветвей. А затем в коридоре послышался голос Учителя. И все они привычно вскочили из кроватей…

После завтрака он повел их в Храм. Войдя внутрь, они с удивлением обнаружили, что в Храме довольно много людей. Нет, на заутрене и вечерне, а также литургиях по праздникам и всенощной народу собиралось еще больше. Но в обычные часы Храм, как правило, пустовал. Витязь, не обращая внимания на остальных, подвел их к алтарю и велел опуститься на левое колено. У Ирайра екнуло сердце, да и все остальные, судя по всему, тоже слегка напряглись. Что-то должно было произойти, что-то важное…

– Дети мои, – голос наставника гулко разнесся под сводами Храма, – исполнился ровно год с того самого дня, как вы вступили на Путь Воина. И я привел вас сюда, чтобы здесь, перед моими братьями, заявить, что вы были достойны этого Пути.

Ирайр оглянулся назад. Все присутствующие в Храме выстроились в шеренгу прямо за их спинами и торжественно внимали их Учителю.

– И потому сегодня я заявляю, что вы готовы принести клятву Воина, клятву служить и защищать, и тем принять на себя бремя держателей, катехонов этого мира. И потому я спрашиваю вас, хотите ли вы принести это клятву?

И в гулкой тишине, которая повисла в Храме после того, как Учитель произнес последнее слово, четыре раза громко и четко прозвучало:

– Да.