"Герцог Арвендейл" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман Валерьевич)

Глава 7 Высокие и могучие

Тронный зал Лесных чертогов являл собой большую овальную поляну, вокруг которой на одинаковом расстоянии друг от друга росли двадцать пять огромных меллиронов. Их нижние ветви вздымались на высоту пяти человеческих ростов, а верхние образовывали купол, смыкающийся над поляной, причем так высоко, что под этим импровизированным куполом свободно порхали сойки и ласточки. В десятке шагов за меллиронами поляну окружал следующий круг, состоящий из дубов, увитых плющом. Ну а дальше зеленые стены лабиринтом разбегались по всем Лесным чертогам, совершенно запутывая и сбивая с толку гостей… как званых, так и незваных. В дальнем углу этой необычной залы возвышалось что-то вроде причудливого холма, покрытого то ли травой, то ли ковром, искусно ее имитирующим. Впрочем, кусты роз и благородных эмиандров, разбросанных по всему залу в живописном кажущемся беспорядке, между которыми порхали стайки ярких бабочек, намекали на то, что это все-таки трава. Только удивительно мягкая и прочная. По обе стороны этого возвышения располагалось одиннадцать кресел с высокими спинками, очень похожих одно на другое, а на его вершине нечто вроде изящной беседки, увитой плющом и плетьми вьющейся розы.

Трой и его друзья появились в тронном зале в сопровождении элора Алендила. Все время, пока они; следовали нескончаемыми коридорами, Трой постоянно ловил на себе взгляды присутствующих… Весьма странные взгляды…

Едва они вошли в зал, как Трой заметил Аслендила. На этот раз тот был одет по-другому. Из ворота давешней «кольчуги» проглядывала ослепительно белая рубашка, а плечи охватывал тяжелый плащ из какой-то неярко мерцающей ткани или меха. Заметив их, он легко кивнул и направился к ним. В этот момент слева раздался громкий и возмущенный голос:

– Почему этот человек находится здесь?

Легкий гул голосов, заполнявший зал, мгновенно умолк. Все взгляды устремились на них.

Трой повернулся. Прямо перед ним стоял высокий эльф в одеждах, в которых преобладали темно-зеленые и синие тона, с яростно пылающим лицом. Его рот был искривлен в брезгливой гримасе, а подбородок возмущенно вздернут.

– Э-э, не понимаю, элор Аэливар, что дом Асгевар может иметь против личного посланника императора?

– Этот человек, – эльф еще более высокомерно вскинул подбородок, – этот человек НЕ МОЖЕТ быть личным посланником императора. Иначе это означает, что император людей попрал наши законы.

– Вот как? – удивленно всплеснул руками Алендил. – И почему это?

– Потому что НИКОГДА император людей не послал бы посланником владычице эльфов того, кто побратался с Проклятым лесом!

Все замерли. На лице Первого советника трона возникло непритворное удивление.

– Как, барон, вы – побратим того… чье имя здесь не дозволено произносить? Почему вы скрыли это от меня?

Трой окинул взглядом замерший зал. Похоже, сегодня ему предстоит нечто большее, чем просто сообщить владычице о том, что Арвендейл – не просто легенда. Ему предстоит экзамен… экзамен его права находиться в ряду тех, кто действительно правит людьми. И играть с ними в одной лиге. Пусть и не на равных, но не являясь пустым местом в команде. Ибо на таких эшелонах всегда играют команды – друг против друга либо вместе, но уже против некого третьего. А весь вчерашний день был репетицией этого экзамена. Его проверяли на то, насколько он способен соткать свой рисунок, не портя общий расклад. Если бы не тот разговор с Ликкетой, Трой, почувствовав, что ему отводят роль пусть не статиста, но одного из самых младших игроков в чьей-то очень большой игре, скорее всего, возмутился бы и гневно отказался играть в какие-либо игры, кроме своей собственной. И проиграл бы… ибо игроки, собравшиеся здесь, не чета ему, они привыкли распоряжаться судьбами таких, как он, словно шахматными фигурами. И им совершенно плевать на согласие фигур играть на их доске, они просто двигают их как хотят.

– Прошу простить мое невежество, уважаемый элор, но я не настолько хорошо знаю законы эльфов… – Трой сделал паузу, давая всем возможность взвесить и оценить свой аргумент. – И я предполагал, что отсутствие здесь моего побратима служит достаточным доказательством уважения к законам Светлого леса.

Глаза Алендила таинственно блеснули, будто давая намек на то, что Трой сделал верный ход, но тон его, когда он заговорил, был холоден и отстранен. Именно таким тоном и должен говорить Первый советник трона с гостем, вольно или невольно преступившим законы.

– Нет, барон, этого совершенно недостаточно. Никто, разделивший с Проклятым лесом ночлег либо разделивший с ним хлеб, не имеет права переступать пределы Светлого леса. Я прошу вас немедленно покинуть этот зал и наши пределы.

Трой склонил голову в легком поклоне, как бы указывая, что слова благородного элора услышаны, а затем выпрямился, гордо вскинув голову:

– Я не могу этого сделать, пока не исполню поручение, которое возложил на меня император людей.

– Это ложь! – голос элора Аэливара едва не сорвался на визг, и по изумленной реакции окружающих Трой понял, что это было делом совершенно невероятным.

– Император людей НЕ МОГ бросить Светлому лесу столь дерзкий и наглый вызов, посылая сюда оскверненного Проклятым лесом. Этот человек – самозванец!

Трой холодно повел взглядом в сторону пылающего ненавистью элора. А в голове его внезапно вспыхнули слова: «Ни один из тех, кто имеет отношение к ТАКИМ силам, не имеет права принимать что бы то ни было просто на веру…» Похоже, этот элор поверил в то, во что ему очень хотелось поверить, что, вероятно, ему доложил кто-то заслуживающий его самого высшего доверия.

– Я готов удостоверить свои права посланника в присутствии той, к которой и был послан, – тихо, но твердо заявил Трой и вытащил из сумки верительные грамоты. По залу пронесся тихий изумленный шепот. Все узнали зеленоватое сияние личных печатей императора. Но дело было даже не в этом. Дело было в том, что предложил Трой. Обычно послы вручали верительные грамоты в запечатанном виде. И на все время их службы они оставались в руках владычицы также в запечатанном виде, ибо считалось, что столь высокое лицо уже облечено высоким доверием, и не требуется никаких подтверждений. А Трой заявил, что готов лично сломать печати и предоставить Светлой владычице полные подтверждения своего статуса и полномочий… Элор Аэливар отшатнулся. Его глаза изумленно расширились. Похоже, такой исход был для него полной неожиданностью. А до Троя дошло, почему его вчера так долго и дотошно расспрашивали целых ДВА главы дома и почему на него так смотрели все, встретившиеся ему по пути в тронный зал. Видимо, граф Лагар принадлежал к той же лиге…

– Да воссияет свет!

Громогласный возглас, предваряющий появление Светлой владычицы, заставил слегка притухнуть уже разгорающийся конфликт (впрочем, Трой знал, что ненадолго, очень ненадолго…). Все замолчали и склонились в низком поклоне. Трой замер, напряженно вслушиваясь в легкие шаги и шуршание одежд. Судя по всему, Светлая владычица прибыла не одна, но что это означает, он не знал. Это была первая столь парадная аудиенция, на которой он присутствовал.

– Я рада видеть вас здесь, благородные господа, – прозвучал мелодичный голос. Трой выпрямился… да-а, недаром о Светлой владычице слагали стихи и песни. Недаром множество поэтов мечтали хоть одним глазом увидеть ее светлый лик… Ну и недаром среди людей ходили слухи, что ни один из мужчин не в состояний устоять перед любой эльфийкой…

– Не всех, моя госпожа! – Элор Аэливар похоже закусил удила. – Я вынужден доложить вам, что в этом зале находится человек, оскверненный Проклятым лесом. И я не могу позволить ему и дальше осквернять Лесной чертог своим присутствием.

Что ж, настало время сделать ход. Трой криво усмехнулся, шагнул вперед и двумя резкими движениями сломал печати на своих верительных грамотах…

Светлая владычица приняла развернутые грамоты в полной тишине. Несколько мгновений она небрежно просматривала их, будто это были отчеты управляющего поместьем о доходах за последнюю четверть, а затем вернула их ему.

– Прежде чем я выслушаю вас, барон, я хотела бы спросить – подтверждаете ли вы слова элора Аэливара о том, что вы встречались с Проклятым лесом.

– Моя госпожа, я протестую!.. – начал Аэливар, но Владычица остановила его резким жестом, продолжая требовательно смотреть в глаза Трою.

– Да, – твердо ответил Трой.

По залу вновь прошелестел легкий шепот. Владычица медленно кивнула.

– Что ж, правда всегда похвальна. – Она сделала короткую паузу, а затем продолжила несколько небрежным тоном: – Впрочем, то, что я слышала о вас, вполне позволяет мне допустить, что в тот момент, когда вы встретили его, вы еще не знали о наших законах. Поэтому я думаю, что могу проявить снисхождение к послу императора людей, если он… поклянется, что теперь, после того как представляет всю тяжесть своего проступка, он отвергнет эту преступную связь. Не так ли, господин барон?

Все замерли. Глаза владычицы смотрели спокойно, но требовательно. Трой покосился по сторонам. Все присутствующие смотрели прямо на него. Ему ОЧЕНЬ нужно было благорасположение владычицы эльфов. Он знал, что и сам нужен тысячам и тысячам людей. А среди них были и его вассалы, и побратимы, и сам император. У него не было выбора, он ДОЛЖЕН был принять предложенные правила игры. Поэтому Трой сделал вдох и… отрицательно качнул головой:

– Нет.

Зал одновременно выдохнул. Несколько мгновений в нем стояла абсолютная тишина, а затем вкрадчивый голос Первого советника тихо произнес:

– Вы отвергаете предложение Светлой владычицы?

Трой упрямо набычил голову и так же тихо ответил:

– Да, – после чего еще тише добавил: – Простите, госпожа, я готов сделать для вас все что угодно, но… этот эльф – мой побратим. Я вручил ему свою жизнь и ни разу, ни на один миг не пожалел об этом. А он вручил мне свою. И я… не могу его предать. Гори все синим пламенем!

– Я настаиваю на немедленном изгнании! – вновь взвился голос элора Аэливара, но Трой неожиданно понял, что он выиграл. Что-то в глазах владычицы изменилось, и они теперь смотрели на него как-то по-иному, с едва заметной искоркой радости, что ли…

– Благородные элоры, я прошу вас занять места, – спокойно произнесла владычица, – поскольку элор Аэливар прав и присутствие этого человека действительно оскорбляет Лесные чертоги, мы должны поскорее выслушать то, что хочет передать нам наш брат – император людей, дабы максимально сократить время пребывания в наших переделах этого человека…

– Что-о? – вознесся под сводами зала голос элора Аэливара, но его уже никто не слушал. Благородные элоры, отвесив учтивый поклон своей владычице, торопились занять свои места. Трой тихонько выдохнул, а сзади раздался негромкий насмешливый голос элора Алендила:

– Браво, барон. Вы блестяще последовали совету великого Онора: будьте реалистами – требуйте невозможного…

Спустя час Трой и его товарищи спешно покидали пределы Лесных чертогов. Его пребывание в их пределах настолько оскорбляло эльфов, что ему не дали даже времени на сборы (все их вещи, оставшиеся в доме элора Алендила, оказались уже аккуратно собранными в переметные сумы, а, кроме того, к тем вещам, с которыми они прибыли в Лесные чертоги, было добавлено еще и несколько эльфийских плащей и пар сапог, ну и еще кое-что по мелочи). А для сопровождения их до границ Светлого леса был выделен специальный вооруженный караул, который составляли двенадцать эльсриллов, столько же, сколько выделялось для почетной встречи лица, равного по статусу самой Светлой владычице. Но главным было не это. Главным было то, что Совет элоров постановил, что если оскверненный Проклятым лесом и нанесший сим тяжкое оскорбление барон Арвендейл сможет вернуть под руку Светлой владычицы древний лес-крепость эльфов Эллосиил, то ему простятся все его прегрешения. Более того, он будет признан Светлой владычицей как один из владык эльфов, и их поселение в этом лесу принесет ему вассальную присягу. За это решение проголосовали все, даже элор Аэливар. И потому вместо радости на сердце Троя было тревожно. С чем же таким он столкнется там, в самом сердце Эллосиила, если никто, даже этот элор, не верят в то, что ему под силу с этим справиться…

К Каррохаму они подъехали уже на исходе дня. Трой был в этом городе уже дважды, но каждый раз проездом. Причем оба раза они останавливались на северной окраине города, где были расположены постоялые дворы людей. Но на этот раз они проехали весь город и остановились у Рудных ворот. Гном окинул сумрачным взглядом сами ворота, двух дюжих мужиков-стражников, стоящих перед ними, и льдисто блестевшие вершины Рудного хребта.

– Знаешь, тебе, пожалуй, и туда лучше ехать… без меня.

Трой несколько мгновений смотрел на гнома, потом наклонился и потрепал его по плечу.

– Ладно, побратим, Алвур останется с тобой.

Гном кивнул и покосился на эльфа. Тот так же серьезно кивнул в ответ…

Когда все семеро приблизились, гном пыхнул клубом дыма и, вскинув руку в приветствии, заявил:

– Отлично, я как раз велел хозяину заколоть кабанчика.

Но Трой не принял его небрежного тона. Он перекинул ногу через луку седла и, соскользнув с седла, шагнул к эльфу.

– Я видел ее, Алвур, и… мне кажется, что она по-прежнему тебя любит.

Эльф вздрогнул и отшатнулся, а затем покачнулся, собираясь отойти в сторону. Но Трой ухватил его за плечи.

– И еще я обещаю тебе, что сделаю так, что вы опять встретитесь.

Глаза эльфа полыхнули, и он впился в лицо Троя горящим взглядом, но потом его взгляд потускнел, и он едва заметно качнул головой.

– Нет, – твердо произнес Трой, – я все эти двенадцать дней, всю дорогу до Пармелины, думал, могу ли я сказать тебе эти слова или мне лучше промолчать. И я решил, что… могу. Могу и должен!

И тут, впервые за все то время, что они были вместе, губы эльфа тронула легкая улыбка. Он медленно кивнул и, подняв руки, стиснул Троя за плечи…

– Ладно, – Трой обернулся к остальным, – сегодня заночуем здесь, а завтра тронемся дальше.

Гном кивнул:

– До западных ворот Рудного хребта доберетесь за день.

Однако на следующий день они понесли еще одну потерю. С утра крестьянин так же отказался ехать дальше. Когда все уже спустились из своих комнат, полностью одетыми и с седлами и переметными сумами на плечах, Марел вышел на улицу в легкой рубашке. Трой окинул его взглядом и молча кивнул, а гном хмыкнул:

– Ну что, дите полей, неохота лезть под землю?

К полудню они добрались до сторожевой башни. Гном рассказал Трою о ней. Она была построена в незапамятные времена, когда люди еще не пришли в этот мир. Трой остановил коня. На первый взгляд она напоминала башню, которую могли построить люди, но только на первый. Всё, даже бойницы, были устроены здесь совершенно не так. Бон Патрокл удивленно хмыкнул:

– Интересно, в этом гарнизоне что, одни карлики служили?

– Гномы, – бросил Трой и, спрыгнув с коня, приказал: – Привал сделаем здесь. Дальше вроде как вообще ни одного укрытия.

– То есть? – удивился Глав, который вчера рано ушел в свою комнату и не слышал рассказа гнома.

– Эта башня означает конец или, если хочешь, начало наземных владений Подгорного трона, – повернулся к нему Арил, – раньше здесь действительно стоял гарнизон – под башней огромные подземелья, а дальше вдоль всей дороги срублены все скалы и убраны все более-менее крупные валуны. А в скалах, что по левую руку от дороги, прорублены тысячи бойниц. На армию, прорвавшуюся мимо этой башни, весь путь до Больших ворот сыпались тысячи арбалетных болтов, каменных ядер и копий тяжелых метательных машин. А там, уже у самих ворот, их ждал хирд. А когда они в ужасе бежали, из подземелий башни выходил гарнизон и встречал их копьями и секирами.

Глав хмыкнул:

– Это ты Гмалина, что ль, цитируешь?

– Точно! – расхохотался Арил…

К вечеру они доехали до самих Больших ворот. О том, что они к ним приближаются, стало ясно еще задолго до того, как они их увидели. Сначала, еще лиги за четыре, они наткнулись на огромный водопад, низвергающийся прямо поперек дороги. Но когда они приблизились, выяснилось, что дорога, все время вьющаяся по краю ущелья, свернула направо и нырнула между скал, следуя по краю бурного потока, с ревом обрушивающегося со скалы у них за спиной. Затем, спустя еще лигу, они увидели и первый источник этого потока. Из скалы, что возвышалась по левую руку, на высоте в сотню локтей вырывалась вода и обрушивалась в бурлящий водоворот, шумевший слева от них. Они проехали мимо, выворачивая головы, настолько странным и необычным было зрелище воды, вырывающейся прямо из скалы. Но едва они проехали поворот, как им открылось еще несколько водопадов, три из которых обрушивались в поток справа, образуя над дорогой призрачные водяные арки.

– Вот это да-а-а… – восхищенно выдохнул Бон Патрокл.

– То ли еще будет, – горделиво, как будто это великолепие было делом его собственных рук, заявил Глав. Но Бон Патрокл не обратил на это никакого внимания.

Под сводами таких, призрачных арок они ехали около двух лиг, а затем дорога вдруг сделала еще один поворот и расплескалась вширь, превратившись в… Трой даже не находил этому названия, площадь? Но он даже не мог себе представить, что на свете бывают ТАКИЕ площади. Это было нечто невероятное. Ровное пространство, тянущееся почти на лигу в каждую сторону. По краям площади, начинаясь в сотне шагов от въезда, шел широкий подиум, на который вели десять ступеней, змеей опоясывающих все это пространство. А дальше, в глубине подиума, в скалах были вырублены сотни статуй, изображающих гномов. Здесь были гномы с кузнечными молотами, гномы с кирками и горными молотками, гномы в доспехах и с боевыми секирами, гномы в надетых на лоб зеркалах ювелиров и еще сотни или даже тысячи гномов в иных видах и с иными инструментами. Все статуи были искусно расположены в групповых композициях, причем ближние из них были самыми маленькими, всего лишь в два с половиной – максимум в три человеческих роста. А те, что подальше, – гораздо выше, затем еще выше и еще. А две фигуры, возвышающиеся по обеим сторонам Больших ворот, вообще вздымались вверх на высоту не менее чем десяти человеческих ростов. Некоторое время все путники стояли, ошарашенно разинув рты и пялясь на все эти чудеса, а затем Трой, усилием воли оторвав взгляд от всего этого великолепия, буркнул:

– Ладно, двинулись, а то солнце уже садится. Еще десять минут, и придется здесь ночевать.

Большие ворота действительно оказались большими. Они состояли из трех арок, средняя из которых возвышалась вверх почти на двадцать ярдов, а две боковые были не менее шестнадцати ярдов высотой. И шириной не менее пятнадцати. Средняя и правая арки были закрыты, а у левой была приоткрыта одна створка. И в проеме этой приоткрытой створки сейчас толпилось с десяток гномов, разглядывающих их не очень доброжелательно.

Когда они приблизились на два десятка шагов, гном, стоящий впереди, сложив на груди могучие руки, сварливо проорал:

– Ну вы там что, уже спать нацелились или думаете, что я так и буду стоять здесь до утра, ожидая, пока вы не соизволите дотащить до ворот свои задницы?

Арил хмыкнул:

– Знакомые интонации… – Но все слегка пришпорили коней.

Едва они въехали под своды арки, как все тот же гном задрал голову и проорал:

– Все, пускай…

Сверху что-то зарокотало, послышался шум падающей воды, и открытая створка плавно и величаво поползла на свое место. Глав удивленно присвистнул. Она была толщиной не менее трех ярдов. Что ж, тогда становилось понятным, почему гномы изготовили для закрывания своих ворот специальный механизм, приводимый в движение водой, ибо сдвинуть подобную тяжесть руками было совершенно невозможно.

– Ну и каких Темных богов вас сюда принесло, – уже гораздо тише, но отнюдь ничуть не миролюбивее заявил гном.

– Могу я узнать имя уважаемого гленда? – подобрав поводья, произнес Трой.

– Облин, – буркнул тот, – а теперь я могу услышать ответ на СВОЙ вопрос?

– Я – барон Арвендейл, личный посланник императора, гленд Облин.

Гном удивленно хмыкнул, почесал здоровенной лапищей свой затылок, а затем усмехнулся:

– Ну, в таком случае, добро пожаловать, барон, только я советую вам нести свою задницу чуть побыстрее. Гонец от короля, сообщивший о том, что вы прибываете, был еще с утра, так что наше славное Величество вас явно уже заждался.

Трой удивленно раскрыл глаза:

– Так вы знали, что я должен был приехать?

– А каких Темных богов я держал ворота открытыми уже после последнего луча солнца? – сварливо ответил гном. – Из-за твоих красивых глазок, что ли? – Он развернулся и рыкнул: – Эй, Двилан, проводи господина коз… то есть посла в тронный зал. А то, клянусь, если я поговорю с ним еще пару минут, то мне точно придется покупать тот успокаивающий травяной сбор у матушки Алвены…

Первая лига коридоров гномьих подземелий оказалась настолько высокой, что они преодолели ее, не слезая с седел. Причем ширина подземелья позволяла им ехать по трое в ряд. Затем высота коридоров сильно снизилась, хотя ширина осталась прежней, и люди были вынуждены покинуть седла и вести коней в поводу.

Еще через пол-лиги они вышли к небольшому залу, в котором бродило около двух десятков гномов в полном вооружении. Гном-сопровождающий затормозил и обернулся к Трою:

– Коней можете оставить здесь, если, конечно, у вас в планах не было появиться с ними в тронном зале.

Трой молча кивнул и обернулся в поисках коновязи. Но ничего похожего поблизости не было. Сопровождающий понял его затруднения, поэтому он повернулся и окликнул какого-то гнома:

– Ламин, пусть твои парни присмотрят за лошадками наших гостей, и принесите им воды, а то вон как запарились.

– Ну да, – буркнул Ламин, – а потом они здесь все загадят. – Но все-таки повернулся и кивнул паре своих воинов…

Сразу после этой залы тоннель разветвился на три коридора, а затем центральный проход, по которому они шли, разделился еще на три прохода, один из которых круто поднимался вверх. Они двинулись именно по нему. Еще через сотню шагов коридор вновь расширился, и в его стенах появились ниши, в которых высились статуи. Они были приблизительно в рост человека, но поскольку изображали гномов, то оказались непропорционально огромными. Затем коридор вновь расширился, превратившись в большой зал с портиком и колоннами по краям. Половина этого зала была выложена разноцветным мрамором, стены до высоты полутора человеческих ростов покрывал резной малахит, а выше, до потолка, – сияющий лазурит. В его стенах также были ниши, но статуи, стоящие в них, были уже не каменными, а бронзовыми. В этот зал выходило уже четыре коридора, а сразу за ним оказался следующий, еще более великолепный. Потом еще один и еще, и еще, пока, наконец, они не оказались в огромном подземелье, потолки которого вздымались на головокружительную высоту, а по всему роскошному мраморному полу были вделаны искусно обработанные кристаллы горного хрусталя и огромных опалов и фанатов. Везде были расставлены лазуритовые вазоны, наполненные сотнями причудливых кристаллов. Здесь их провожатый остановился и, повернувшись к Трою, сурово приказал:

– Ждите здесь, – после чего двинулся вперед и исчез в одном из десятка выходящих в зал коридоров. Все остановились, ошарашенно оглядываясь. Глав заинтересованно шагнул к одному из вазонов и пару мгновений рассматривал его содержимое, а затем ахнул, протянув руку вперед:

– Клянусь Темными богами, это изумруд!

– Не трогай! – вскрикнул Трой. Глав обернулся:

– Да я только посмотреть…

Трой покачал головой:

– Все равно не надо.

– Почему?

– Не знаю, – Трой поежился, – но уверен, что это трогать нельзя. Смотреть смотри, но не прикасайся даже пальцем.

– Хорошо, командир, – сказал Глав и спрятал руки за спину, от греха подальше.

В этот момент послышались тяжелые шаги, и в зал в сопровождении Двилана вошел грузный гном с седой бородой и резным каменным посохом в руке. Справа и слева от него твердо ступали два гнома с рыжими бородами, которые торчали из-под шлемов, на них были доспехи, а в руках они держали огромные секиры. Подойдя к Трою, гном высокомерно задрал бороду и произнес:

– Рад приветствовать вас у подножия Подгорного трона, господин барон. Меня зовут Абалин. Я являюсь Первым советником короля Заилина IV. Могу я увидеть ваши верительные грамоты?

Трой молча поклонился и вынул из сумки свернутые свитки.