"Арвендейл. Император людей" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман Валерьевич)

Эпилог

– И где были мои мозги? – бурчал себе под нос Гмалин. – Ведь все же признаки были налицо!

Он яростно вцепился себе в бороду.

– И Каменные лбы привязали его к самому большому столбу, и тот старший заговорун… да и с кровью раш тоже, похоже… Он повернулся к Алвуру: – Ну а ты-то куда смотрел? На соседнем же столбе висел!

Алвур сначала было принял обычный эльфийский высокомерный вид, но затем тоже вздохнул:

– Ты думаешь, что если висишь на столбе перед началом Крика гор, то у тебя есть настроение анализировать, кого куда повесили?

На это гном ничего не ответил, но на его лице нарисовалось понимающе-виноватое выражение. Они помолчали, а затем гном задумчиво произнес:

– Интересно, а в какой момент он… начал вспоминать?

Эльф пожал плечами:

– Когда я вступил в десяток, он еще точно ничего не помнил или в лучшем случае только-только начал осознавать, что он не совсем то, чем себе казался… Но, когда мы первый раз ехали в Светлый лес, он уже точно кое-что вспомнил.

Гном понимающе кивнул:

– Потому и не рискнул там появляться. Да и в Подгорном царстве тоже…

Он снова задумался, тряхнул головой и проговорил: – Может, все началось с того отката, ну, когда этот ублюдок Эгмонтер обнаружил и разбудил зачарованную в камень орду? Ведь рассеивание таких могучих и давних чар, что были на него наложены, – дело о-очень нескорое…

Трой, все это время недоуменно переводивший взгляд с одного на другого (а чего расстраиваться-то? Великий Марелборо жив и, как выяснилось, даже их побратим), тоже внезапно насупился и спросил:

– И Темное пламя, выходит, тоже он?

Гном и эльф переглянулись.

– Да нет, Темное пламя – ты, точно. ЕГО ручек я там не видел… Да и Мать раш тоже ты прикончил. Хотя… возможно, то, что Темное пламя не сожрало всех, а особенно нас с Алвуром еще на подходе – его заслуга. Но кто сейчас разберет?

– Господа, его величество ожидает вас в кабинете.

Все трое оглянулись. Перед ними стоял мажордом. Прежний… как будто ничего не изменилось и не было этих тяжких и страшных лет. Они переглянулись. Мажордом отвесил изящный поклон и указал в сторону лестницы, давая понять, что он не будет сопровождать их. И они тронулись вперед…

У дверей кабинета, когда-то принадлежавшего герцогу Эгмонтеру, Трой притормозил, окинул взглядом Гмалина и Алвура, явно пребывавших в довольно сумрачном состоянии (впрочем, что там говорить, он и сам свое состояние охарактеризовал бы даже не как ошарашенное, а как пришибленное), и решительно толкнул створку двери.

Они вошли. Кабинет был пуст. Трой недоуменно огляделся, но тут из арки распахнутых дверей, ведущих в примыкающую к кабинету личную библиотеку бывшего герцога Эгмонтера, раздался голос:

– Ну что застряли, побратимы, долго мне еще вас ждать?

Все трое переглянулись, и Трой заметил, что при этих словах напряжение, сковывавшее мышцы лица гнома и эльфа, слегка ослабло.

Их побратим крестьянин Марел… вернее, император Марелборо ожидал их, развалившись на широком канапе. Перед канапе стоял стол, уставленный полудюжиной разных бутылок и кувшинов, а также блюдами и вазонами с фруктами, копченостями, холодным жареным мясом, нарезанным крупными кусками, сырами и рыбой. С остальных трех сторон стола стояли три массивных кресла.

– Ну наконец-то, – усмехнувшись, приветствовал их император людей. – Сядем уж, что ли… Чай, пора отметить.

Все трое гостей переглянулись и… дружно уселись за стол. Марелборо, оторвавшись от изголовья канапе, ухватил какой-то кувшин и щедро плеснул прозрачной жидкости с желтоватым оттенком в хрустальные бокалы, стоявшие перед каждым из присутствующих. Поставив кувшин, он взял свой бокал и, подняв его, усмехнулся и произнес:

– Ну давайте, что ли… за победу!

Все молча чокнулись и опрокинули в рот содержимое бокалов.

– Что за… – сдавленно прошипел гном. А эльф просто вздрогнул и с явным трудом протолкнул ЭТО в глотку. Император, хвативший напиток с нарочитой лихостью, усмехнулся.

– А вот наш герцог ничего, выпил. И даже не спрашивает, что это.

Трой молча поставил бокал на стол. Еще бы он спрашивал. Обычная перегнанная зерновая бражка. А чем еще баловаться в лесных деревнях – ею да элем.

– Да уж, ваше величество, чувствуется, за последнее время у императоров людей заметно изменились вкусы, – отдышавшись, пробурчал Гмалин.

– Вашими молитвами, уважаемый гном, – насмешливо бросил Марелборо и, переведя взгляд на Алвура, добавил: – Впрочем, не одними вашими…

И Трой почувствовал, как и гном и эльф снова напряглись. Причем едва ли не сильнее, чем раньше, в тот момент, когда они трое подошли к дверям императорского кабинета.

Над столом повисла тягучая тишина. Потом Марелборо пошевелился и, протянув руку, взял со стола уже другой кувшин.

– Ну ладно, давайте плавно перейдем от крестьянина к императору.

Он вновь щедро плеснул в каждый бокал, но на этот раз по библиотеке сразу же разнесся свежий и терпкий запах, убедительно показывающий, что новый напиток вполне достоин императора людей.

Все трое опять чокнулись и сделали по глотку. Трой замер, пораженный необычными ощущениями, возникшими на нёбе и языке, а затем разбежавшимися по всему телу, гном не удержался и крякнул от удовольствия, а на лице Алвура нарисовалось странное выражение, что-то вроде смеси изумления и восторга.

– Это же… славур, – ошеломленно прошептал он. Марелборо усмехнулся:

– Я слышал, его называли и так. У бывшего герцога оказался вполне себе недурственный винный погребок. Понимал, шельмец, в напитках…

Эльф и гном обменялись быстрыми взглядами и напряженно уставились на императора. Марелборо покачал головой:

– Я выпил это только с вами, моими побратимами. И потому вашим поселениям действительно ничего не угрожает. Но Светлый лес и Подгорный трон должны заплатить.

Гном и эльф снова переглянулись, но Трой видел, что большая часть напряжения их покинула.

– Но… – начал эльф, однако Марелборо прервал его, подняв руку:

– Я думаю, что нашего общего друга и побратима стоит ввести в курс дела, а то он всю дорогу ломает голову, чего это мы тут друг на друга куксимся и следим за каждым жестом друг друга как соперники на турнире.

Трой бы сказал, что следили больше гном и эльф, причем не друг за другом, а за… Марелборо (вот, темные боги, он пока еще так и не привык к мысли, что его бывший самый тихий и незаметный побратим и подчиненный – легендарный император людей). Но узнать, чем это вызвано, он бы действительно не отказался.

– Так кто начнет? – светским тоном поинтересовался император.

Гном и эльф снова переглянулись, потом Гмалин тяжело вздохнул и открыл рот:

– Видишь ли, Трой… дело в том, что к тому, что… э-э… Великий Марелборо оказался в таком э-э… несколько нехарактерном для него состоянии, приложили свою руку гномы… ну и эльфы.

– Скорее эльфы… ну и гномы, – поправил император. – Но, похоже, наш друг не слишком много понял из твоего объяснения.

И это было сущей правдой. Трой сидел, недоуменно пялясь на всех Тройх. И тут заговорил Алвур:

– Полторы тысячи лет назад, сразу после Великой тьмы, наши вожди – прежняя Светлая владычица и прежний Подгорный царь – решили, что Великий Марелборо в качестве императора людей угрожает равновесию, установившемуся среди Светлых рас. И сдвигает его в сторону людей… – Алвур сделал паузу, давая Трою время выбраться из-под обломков, в которые превратился его, пусть и намного более сложный, чем ему представлялось в Сухом доле, но до сего момента все же такой ясный и понятный мир, а затем продолжил: – Мы с Гмалином не знаем, как это было сделано, но император людей был лишен памяти. И даже на некоторое время заключен в заточение сначала в Светлом лесу, а затем в недрах Подгорного царства. И лишь когда оба владыки убедились, что он навсегда превратился в то, чем они хотели его сделать, он был отправлен в мир людей, дабы тихо и спокойно окончить свои дни, не обратив проклятия своей смерти ни на эльфов, ни на гномов. – Алвур снова замолчал, потом грустно усмехнулся и закончил: – Но, как видишь, что-то пошло не так…

Некоторое время над столом висела тягостная тишина, а затем Трой, протолкнув наконец комок, который все это время стоял у него в горле, хрипло спросил:

– И… что?

И оба, гном и эльф, повернулись к Марелборо, явно присоединяясь к этому вопросу.

Марелборо вновь взял кувшин, плеснул себе того, что эльф обозвал славуром, сделал глоток.

– Да, в общем, ничего нового. Зачем что-то выдумывать? Все то же, что уже живет и здравствует в Арвендейле.

Гном и эльф переглянулись.

– Ты потребуешь от Светлого леса и Подгорного трона признать вассалитет?

– Ну да. – Марелборо искривил рот в усмешке. – По-моему, не особенно жестоко.

– Да уж… – пробормотал гном.

– Ну… для вас-то, по-моему, не все так плохо, – заговорил Марелборо, – даже наоборот. – Он повернулся к Алвуру: – Например, ОНА вновь станет обычной эльфийкой. И сможет сама выбирать себе мужа и отца своих детей.

Алвур замер, а на его лице тут же вспыхнул отблеск надежды… надежды на то, о чем он прежде не мог даже мечтать. А Марелборо повернулся к Гмалину:

– Ну а Подгорному трону придется вновь ввести в действие законы Балина Четвертого.

И тут пришла очередь ошеломленно замереть гному. Он несколько мгновений сидел, напряженно наморщив лоб и отчаянно теребя бороду, а затем его лицо разгладилось, и он хрипло захохотал:

– Да… да… это… совсем по-гномьи, клянусь своей бородой. Ну ты и даешь! Ох, не зря Главур Второй так тебя боялся.

И все почувствовали, что напряжение, до сих пор явственно ощущавшееся в воздухе библиотеки и то усиливавшееся, то, наоборот, несколько спадавшее, куда-то исчезло. И за столом вновь сидят четыре побратима… Вот только один из них все это время пытался, но все никак не мог слепить из обломков что-то, что могло бы снова примирить его с этим оказавшимся столь обманчивым миром…

Трой встал и вышел на балкон.

Гном, эльф и император людей проводили его глазами. Гмалин вздохнул и произнес:

– Тяжело мальчику…

И все согласно кивнули.

– И что ты думаешь с ним делать? – тихо спросил Алвур.

Марелборо неопределенно пожал плечами:

– Знаете, я до самого последнего момента, до башни Гвенди боролся с искушением пустить все на самотек. Но после того как он сломя голову ринулся на Ыхлага, понял, что еще рано… Пусть сначала научится быть хотя бы герцогом. Ему до этого еще очень далеко.

– Да уж, – согласно кивнул гном, – если бы не Лиддит…

– Ну а лет через двести посмотрим… – закончил Марелборо.

Трой стоял на балконе, облокотившись на парапет, и смотрел на запад. Туда, где в сотнях лигах отсюда несло свои неспешные и могучие волны Долгое море. А дальше, за ним, простирался Глыхныг, земля, попираемая орками. Где жила девочка по имени Иния, которой оставалось жить всего лишь два с половиной года…