"Арвендейл. Император людей" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман Валерьевич)

Глава 2

Алый герцог появился в Сартаксисе в полдень.

Сартаксис был большим приморским поселком, даже скорее маленьким городом, только он не был окружен стенами и потому не имел права претендовать на этот статус. Формально Сартаксис принадлежал к домену графа Антоиса, который уже лет сто как был немощным стариком, но, пользуясь именно его немощью, потихоньку-полегоньку стал практически независимым. Герцогских сборщиков податей, как и иных представителей властей, в город практически не пускали. Не то чтобы горожане все как один выходили на окраину города, вооружившись чем попало, и вставали стеной… То есть на улицы-то как раз выходили. Как только на горизонте появлялись некие должностные лица, местный люд организованно высыпал на улицы и, кланяясь и расточая слащавые улыбки… выстраивал этакий живой коридор к ближайшему от окраины трактиру. Где прибывших уже ждали местные городские власти с хлебом-солью наперевес. Далее должностные лица, соответственно, приглашались откушать «чем боги послали», кое мероприятие непременно сопровождалось неумеренными возлияниями. Которые происходили под аккомпанемент слезливых жалоб на «скудость жития», подтверждаемую тем, что, мол, вроде как и разрослось поселение, а стену вот никак поставить не можем. Да что там стена… на храм и то денег нет, который год мучаемся. Уж больно народ бедствует и с хлеба на воду перебивается. После чего в руки должностных лиц перекочевывали кошели разной степени набитости (согласно рангу), а поутру сии должностные лица, мучимые головной болью, споро покидали Сартаксис. Им было и невдомек, что столь усугубивший их утренние страдания шум был вызван тем, что по давно уговоренному и свято соблюдаемому всеми местными жителями порядку в то утро, когда в таверне отдыхают «от вчерашнего» должностные лица, всю принадлежащую местным жителям довольно многочисленную скотину гнали на пастбища и выпасы как раз мимо окон тех комнат, в которых столь значимые лица изволили проводить ночь. А и правильно. Нечего в Сартаксисе торчать всяким чужакам. Ибо народ здесь жил серьезный. И делами занимался тоже серьезными. Очень не любящими чужого глаза. Это только в ревизских сказках графа Антоиса Сартаксис значился бедным рыбацким поселком. На самом деле, зайди кто-нибудь из должностных лиц в первый попавшийся, как правило, крайне неказистый домишко, его внутренне убранство тут же ясно показало бы несостоятельность всех жалоб городских властей на местную скудную жизнь. Ибо городские жители занимались отнюдь не рыбной ловлей или, скажем так, не только рыбной ловлей. Основным их занятием была контрабанда…

Никто не знал, когда это началось. По преданиям, во время второго нашествия западных, когда возникла угроза самому существованию империи людей, Сартаксис был захвачен одним из первых. А оставили его орки, соответственно, едва ли не самым последним. И за те два года, что орки здесь хозяйничали, местные жители, хоть и уменьшились в числе более чем наполовину, как-то стерпелись и сжились с орочьим правлением. Тем более что основные ужасы произошли в самом начале нашествия и спустя год-другой успели несколько подзабыться. Более того, местные даже наладили некоторый немудреный, но, как потом выяснилось, крайне доходный бизнес, на местном жаргоне именовавшийся фарцуй. Бизнес этот не прервался и с уходом орков. Правда, продолжился он уже не с самими орками, а с теми, кто, так же как и сартаксисяне, сумел с ними ужиться. Так что в те времена, когда разоренная чудовищной войной Империя едва-едва начала приходить в себя, здесь, в Сартаксисе, наоборот, жизнь забила ключом…

Впрочем, это продолжалось недолго. Местный владетель, обнаружив, что в одном из подвластных ему поселений народец живет не в пример окрестностям и позволяет себе сладко пить и сытно жрать, в то время как во многих городах дети пухнут от голода, а в деревнях пашут на себе либо, в лучшем случае, на коровах, тут же обложил Сартаксис солидным, налогом. Это наполнило местные умы немалым озлоблением и привело их к странному заключению: мол, при орках как раз жилось неплохо, а вот всякие там благородные, наоборот, жизни не дают. Это убеждение, передаваемое затем из поколения в поколение, и сформировало особенный, потаенно-настороженный и обособленный дух Сартаксиса, едва ли не предопределивший поголовное увлечение его жителей этим не слишком законным промыслом. Ибо основной доблестью здесь стало считаться умение не дать этим присосавшимся «к жиле» благородным того, что, как они полагали, положено им согласно принятым ими же законам. Укрыть, словчить, прикинуться, но не отдать «своего». Случаи, когда удавалось сделать это, а лучше еще и неким образом посадив этих самых благородных в лужу, служили основой для местных легенд и семейных преданий, то есть того, чем в других местах служили истории о стойких и храбрых людях, отдавших свою жизнь, но не пустивших врага к родному порогу, либо тех, кто, снимая с себя последнюю рубашку, спасал, защищал и обогревал вроде как совершенно чужих ему людей, являя тем самым истинные образцы милосердия…

В общем, когда на горизонте показалась кавалькада из нескольких десятков всадников в броне, местные, побросав дела, привычно повалили на улицу, отрезая приезжим всякие варианты, кроме отработанного уже годами и даже десятилетиями и пока ни разу не давшего осечки…

Трой въехал в Сартаксис во главе полусотни арвендейльцев. Всю прошедшую неделю он мотался по графству Антоис, пытаясь нащупать хоть какие-то следы Беневьера, поскольку то, что до графства он добрался, было установлено совершенно точно.

Встреча с Эриком Два Топора утешительных новостей не принесла. Он привел почти восемь десятков кораблей, и с начала весны они отогнали к побережью не менее четырех десятков разноразмерных судов из числа тех, что имели теоретическую возможность пересечь Долгое море и достигнуть земли Глыхныг, и целую тучу лодок поменьше. Двенадцать наиболее упрямых были взяты на абордаж. Но ни на одном из них Беневьера не оказалось. И это означало, что либо Беневьер пока еще находится на этом берегу Долгого моря, либо он уже ускользнул. И знать это точно было жизненно необходимо…

У таверны вновь прибывших, по традиции, встречали местные власти. Худой долговязый мужичок крайне болезненной наружности, оказавшийся местным старшиной, и, наоборот, полный круглоголовый живчик, назвавшийся секретарем при поселковой управе.

Трой спешился, принял хлеб-соль, выслушал дежурные восхищения в связи с дошедшими до них слухами о доблестном Алом герцоге и принял приглашение проследовать в таверну и отобедать чем боги послали. Местный люд облегченно вздохнул. Пока вроде как все развивалось по накатанной.

Едва накрыли на стол, Трой обратился к старшине:

– Извините, уважаемый, не отправлялось ли из вашего города за последний месяц какого-нибудь корабля?

– Корабля? – Старшина болезненно сморщился, как будто этот вопрос что-то задел в его явно нездоровых внутренностях. – Нет, не отправлялось.

– Да какой корабль, ваша светлость? – угодливо залебезил секретарь. – В Сартаксисе отродясь не было никаких кораблей, одни рыбачьи лодки. – Толстенький попытался пригорюниться, что при его физиономии было крайне сложно. – Жизнь нынче совсем тяжелая пошла. Рыбы нет, да еще эти северные лютуют… Вы не поверите, ваша светлость, северные варвары по весне как с цепи сорвались – не успеешь в море нос высунуть, как они тут как тут! В шести семьях мужиков напрочь вырезали. Не успели до берега добраться…

Трой помрачнел:

– Прямо-таки вырезали?

– Да кто ж их знает? – вновь попытался изобразить печаль толстенький. – Не вернулись и все. Только лодки к берегу прибило. А как там оно повернулось – совсем убили или, там, в рабство взяли – то нам неведомо.

Трой резко поднялся из-за стола.

– Куда же это вы? – испуганно заблеял секретарь. – Вот свежая наливочка, а уж как ароматна…

– Я хочу посетить семьи погибших от рук северных варваров, – произнес Алый герцог.

Толстенький испуганно вытаращился, а старшина зло кольнул его взглядом. Ну ведь сколько раз предупреждал – не болтай почем зря. И как теперь выкручиваться? Никаких рыбаков северные варвары, естественно, не вырезали, но из-за шнырявших у побережья драккаров сезон контрабанды все никак не мог начаться…

Дело в том, что в гавани Сартаксиса действительно не было кораблей. Поскольку все корабли, ходившие за Долгое море, были укрыты в огромной пещере, что располагалась внутри небольшого островка, находившегося в двенадцати лигах от побережья. А до того островка сартаксисяне добирались на вполне легальных рыбачьих лодках, на которых к тому же молодежь, еще не допущенная до тайного промысла, под руководством стариков, уже прекративших ходить за море, время от времени вполне законопослушно ловила рыбу. И заодно, слушая рассказы старших товарищей и обучаясь обращаться с парусами и веслами, проходила начальную школу тайного промысла. И вот нынешней весной появляться в окрестностях островка вдруг стало опасно. А уж о том чтобы покинуть его на корабле, выкрашенном в привычный для контрабандистов черный цвет, и речи быть не могло, это и вовсе требовало храбрости за гранью разумного.

– Ну, – требовательно произнес Трой, – я жду.

– Так ведь это, – нашелся толстенький, – а нету сейчас никого. Белый день на дворе – все в заботах. Кто в поле, кто в море…

Трой вздохнул и медленно опустился на место.

– Хорошо. Но вечером я должен обязательно встретиться с ними.

– Непременно, ваша светлость, непременно, – закивал толстенький, – а вот попробуйте наливочки! Она у нас куда как…

Но Трой молча накрыл стаканчик ладонью и, не обращая никакого внимания на суетящегося толстенького, повернулся к старшине:

– Вот что, старшина, соберите-ка мне сегодня вечером всех старших рыбаков. Мне надо будет задать им несколько вопросов.

Спустя несколько минут старшина и секретарь в полной обескураженности покидали таверну, ломая голову над тем, что за человек этот так называемый Алый герцог…

Те, кого старшина представил Трою как рыбацких старших, собрались в таверне за два часа до захода солнца. За час до этого Трой посетил семьи тех, кто якобы погиб от рук северных варваров. И в каждой вручил «овдовевшей хозяйке» по кошелю с золотом. Повергнув их в полный ступор. Уж слишком это не вязалось с образом жадного и тупого благородного, озабоченного только тем, как получше ободрать «простого человека» для удовлетворения своих непотребных прихотей. Впрочем, с образом тупого как раз вязалось. Ибо денежки, и немалые, были получены ни за что! Этим людям даже в голову не могло прийти, что лучше ошибиться, совершая добро, чем остаться при своих или даже получить прибыль, умножая зло, которого и так много в этом мире…

Распаленные глупостью благородного и деньгами, которые как будто сами собой плыли в руки, члены семей «погибших» и сами не заметили, как заронили в душе у того, кого они с совершенно искренней, хотя и окрашенной оттенком усмешки благодарностью называли благодетелем, сильные зерна сомнений. Во-первых, ни один из домов, который они посетили, ну совершенно не производил впечатления хижины нищего рыбака. Во-вторых, слезы горя по поводу потери кормильцев отчего-то показались Трою не слишком искренними. И, в-третьих, рассказы всех о произошедшем производили странное впечатление. В какой-то части они повторяли друг друга едва ли не дословно, как будто рассказчицы просто повторяли чьи-то слова, а вот далее разнились так, что возникало сильное сомнение в том, что весь экипаж рыбацкой лодки, вроде как сгинувшей в море, действительно исчез в один и тот же день, в одном и том же месте и даже в одной и той же лодке. Поэтому в таверну Трой вернулся несколько задумчивым. Да и Арил, улучив момент, пробормотал:

– Сдается, они нас дурят, но пока не пойму, в чем именно…

Когда Трой вошел в таверну, несколько десятков людей, заполнявших зал таверны, почтительно поднялись на ноги и склонились в глубоком поклоне.

– Вот, ваша светлость, рыбацкие старшины, как вы и наказывали, – учтиво представил ему присутствующих старшина Сартаксиса. Трой окинул присутствующих цепким взглядом. Эти люди были одеты довольно бедно, но отчего-то эта одежда по большей части производила впечатления одежонки с чужого плеча. А, может, и со своего, но последний раз владелец надевал эту одежонку лет эдак дцать назад… И от этого ощущение Троя, что его обманывают, еще больше усилилось.

– Хорошо, – кивнул он старшине и уселся за стол. – У меня к вам дело, рыбаки… – начал Трой спустя пару минут, во время которых вглядывался в глаза присутствующих, сначала просто стараясь заглянуть им в душу, а затем… просто пытаясь отыскать среди них хотя бы одного, кто не смотрел бы на него как на… врага? Или просто недруга, которого непременно надо обмануть, объегорить и отвадить? И пытаясь убедить себя, что это ему только кажется…

– Не так давно здесь, в графстве Антоне, появился человек, которому было просто необходимо попасть на ту сторону Долгого моря. Я хочу точно знать, смог ли он это сделать или все еще ищет способ, как туда добраться.

Все присутствующие обменялись быстрыми взглядами. Практически каждому было известно, о ком идет речь. Этот человек действительно появился здесь две недели назад. Море как раз вовсю штормило, так что о рейде за Долгое море и речи не могло быть. Человек же сразу предложил найм. Сначала его подняли на смех. Чтобы выйти в море, когда еще не отшумели зимние шторма, да это надо совсем без головы быть. А занятие контрабандой, наоборот, требует сильного развития данной части тела. Да и вообще сартаксисцы очень не любили чужаков на своих кораблях. Не говоря уж о том, что в этом случае, скорее всего, чужака пришлось бы посвятить в тайну пещерной гавани. Однако вскоре смех прекратился. Потому что, во-первых, чужак привез рекомендательные письма от ТАКИХ теневых воротил из Эл-Северина, ссориться с которыми было себе дороже и, во-вторых (хотя для сартаксисян это скорее было во-первых) предложил ТАКУЮ плату, что все вопросы сразу же отпали. СТОЛЬКО экипаж корабля контрабандистов не зарабатывал даже в самый удачный сезон. А тут всего лишь один рейс, пусть и несколько более опасный, чем обычно. Тем более что, как утверждал этот незнакомец, это – всего лишь задаток. И по возвращении капитану рискнувшего корабля будет выплачено еще вдвое… Насчет вдвое у сартаксисян были сомнения. Мало ли что обещано? Обещанного, как говорится, три года ждут. Но и предложенная сумма впечатляла. Так что Черный Струй, капитан «Крадущегося в тумане», решил рискнуть…

Все это было известно каждому из тех, кто собрался в таверне, вот только сдавать своих, да еще публично, при всех, такого в Сартаксисе отродясь не водилось. Конечно, объяви этот тупой благородный крупную награду да оттопырь ушко ночной порой, держа наготове кошелек, может быть, и нашелся бы какой практичный и прагматичный человек. А вот так… ну да что с него взять – благородный, он и есть благородный.

– Уж не знаю как где, ваша светлость, – открыл рот Папаша Блыг, капитан «Скрывающегося между волн», – а здесь никто из нас никого такого не видывал. Да и откуда нам, рыбакам, знать-то? Днем – все в море. И за день так намаешься, что спишь, ни ног, ни рук не чуя. Вы, ваша светлость, у трактирщиков лучше поспрашайте. Хотя у меня сильное сомнение, что он вообще в Сартаксис заходил. Ну что ему здесь делать? На наших лоханках Долгое море не переплыть. А корабли к нам отродясь не заходили.

И все остальные утвердительно загомонили.

Трой покосился на Арила. Тот повернул голову так, чтобы его лицо не было видно этим псевдорыбакам (а в том, что они никакие не рыбаки, Трой уже практически не сомневался), и одними губами произнес:

– Врут.

Он не заметил, что из темноты балкона, нависавшего над залом, за ним внимательно следили недобрые глаза…

Поскольку разговора не получилось, Трой разрешил всем расходиться по домам.

Когда они с Арилом поднялись в комнату, Трой устало сел у стола и спросил:

– Ну что?

– Врут, – вновь повторил Арил.

– Значит, он здесь был.

– Не только был. Они же его туда и отправили.

– Почему ты так считаешь?

Арил задумчиво почесал за ухом.

– Да мне тут припомнилось… был у меня приятель из здешних мест. Ну не из самого Сартаксиса, а тут неподалеку… Так очень он этих сартаксисян недолюбливал. Куркули, говорил, каких свет не видывал. И все норовят извернуться, обмануть и обжулить. Потому как честно заработанный грош им поперек горла встает… Вот я и подумал, а каким образом здесь, на отшибе, можно гроши нечестно зарабатывать?

Трой несколько мгновений смотрел на Арила, а затем на его лице нарисовалось понимание, и он громко произнес:

– Контрабанда!

Неясная тень, притаившаяся у двери, услышав это слово, отшатнулась и быстро и, как ей казалось, бесшумно бросилась вдоль по коридору…

Между тем все представшие пред очи светлого Алого герцога, покинув таверну и дойдя до угла, не стали расходиться, а остановились и переглянулись между собой. Затем Папаша Блыг негромко произнес:

– К Рулю.

И все не сговариваясь двинулись в сторону гавани, к вроде как вполне обычной дешевой рыбной забегаловке…

– Ну что будем делать, капитаны? – обозначил вопрос Папаша Блыг, когда все уселись.

– А что тут думать – зарежем по-тихому, а трупы на дно!

– Ты бы, Паркуль, помолчал, – оборвал его Папаша. – Тебе бы все резать… Кого резать-то собрался, хоть знаешь?

– А мне все одно, – огрызнулся тот, кого назвали Паркулем. – Благородный, он и есть благородный. Все они на наши денежки нацеленные. Одним меньше – нам же легше…

– Это сам Алый герцог, дурилка! Так он тебе и дастся… Он знаешь скока орков накрошил? – вступил в разговор старшина.

– А мне хоть скока, – тянул свое Паркуль. – Он что, во всем этом своем алом спать ложится? Или спит с мечом в руке? Подобраться по-тихому да ножичком – чик! И вся недолга…

– Нет, так мы делать не будем, – отрезал Папаша Блыг. – Негоже это – живую душу ни за что ни про что жизни лишать. Да и к тому же я так думаю: надолго он здесь все одно не задержится. Ну чего ему здесь делать? С нами поговорил, все что надо – разузнал, и, вперед, искать этого своего нам совершенно незнакомого человека, – закончил он с усмешкой. И все дружно загоготали.

В этот момент дверь забегаловки распахнулась и на пороге появился хозяин той таверны, в которой расквартировался Алый герцог со своими бойцами.

– Беда, капитаны!

– Что?

– Как это?

– Какая беда?

– Да говори ты толком!

– Тихо! – рявкнул Папаша Блыг и даже хлопнул ладонью по столу. А когда гомон улегся, обратился к вошедшему:

– Ну в чем дело?

– Герцог знает про контрабанду.

В забегаловке повисла ошеломленная тишина. Это как-то совсем не укладывалось в картину мира, в которой благородные непременно тупые и жадные, а сартаксисяне самые умные и ловкие.

– Откуда знаешь?

– Так это, когда еще вы все там сидели, я заметил, что его прихвостень… ну тот, который слева от него сидел, тихо так, одними губами, ему говорит: «Врут». Ну а как они к себе в комнату поднялись, я и пристерегся у двери. Они поначалу тихий разговор вели. А потом герцог как рявкнет: «Контрабанда!» – Хозяин таверны замолчал. Некоторое время молчали и все остальные. Затем Паркуль торжествующе прошипел:

– Я же говорил – резать!..

Папаша Блыг окинул всех присутствующих сумрачным взглядом и тяжело вздохнул:

– Не хотел я этого, капитаны, сами свидетели, но… поднимайте команды…