"Любовь сладка, любовь безумна" - читать интересную книгу автора (Роджерс Розмари)Глава 22Солнечные лучи, проникающие сквозь пыльное окно, разбудили Джинни. Сначала она не поняла, где находится, но тут же, вспомнив все, инстинктивно повернулась, ища глазами Стива. Его не было. Откинув грубое домотканое одеяло, девушка подбежала к, двери и с удивлением обнаружила, что она не заперта. Так, значит, он решил доверять ей? Или считает, что здесь некуда бежать? В комнате стояла невыносимая жара. Даже мыслительный процесс требовал слишком много усилий. Пожав плечами, Джинни подошла к небольшому умывальнику и постаралась смыть дорожную пыль, используя вместо мочалки один из шейных платков Стива. Собственная нагота не смущала ее — с некоторых пор казалось вполне обычным стоять вот так, обнаженной, при свете дня. К тому же она сильно похудела, и, если бы не груди и не мягкий изгиб бедер, вполне могла бы сойти за мальчика. Неожиданная суматоха на улице привлекла внимание Джинни. Забыв обо всем, она бросилась к окну и потянула за шито, тяжелые деревянные ставни со скрипом открылись. Джинни высунулась из окна и обнаружила, что уставилась прямо в дула по меньшей мере пяти ружей, за приклады которых держались не менее удивленные французские солдаты. Красивые красно-голубые мундиры внезапно пробудили в Джинни такое чувство ностальгии, что, когда высокий солдат с сержантскими нашивками обратился к ней на ломаном испанском, Джинни не смогла противиться искушению ответить по-французски. Только когда молодой человек в лейтенантском мундире, гарцуя, подъехал, чтобы узнать причину задержки, Джинни сообразила, какое зрелище должна представлять — обнаженная, с разметавшимися по плечам волосами. С ужасом ощутив, как загорелись щеки, Джинни поспешно отскочила и, решив не обращать внимания на взрывы смеха и восхищенные замечания, захлопнула ставни. Неужели эти смеющиеся весельчаки — одни из тех, кто уничтожил индейскую деревню? А что, если Стив лжет и это сделали сами хуаристы?! Но… но ведь французы могут спасти ее! Она отправится с ними в Мехико, и пусть Стив попробует остановить ее! Она расскажет, что он сам сторонник Хуареса, и его расстреляют… Наспех порывшись в седельной сумке, Джинни вынула тонкую рубашку и едва успела натянуть ее, как в комнату ворвался Стив. Повернувшись, девушка подняла подбородок и вызывающе уставилась на него. Стив захлопнул дверь и прислонился к косяку. Лицо его напоминало грозовую тучу. — Твои приятели-французы внизу, — презрительно процедил он. — Они спрашивают новую французскую шлюху мадам Веры. Послать их к тебе наверх, Джинни? Девушка чуть побледнела: как она не сообразила, что ее могут принять за одну из «девочек» Веры? Но что же еще они могли подумать? — Джинни, ты маленькая дурочка! Неужели не знаешь, что они месяцами не видят белых женщин?! Понимаешь, что им от тебя нужно? — Какая разница? Ты ведь хочешь того же самого, не правда ли? — Джинни выхватила из сумки желтое шелковое платье и прижала его к груди. — Не смотри на меня так! Ты все равно ничего не сможешь сделать, Стив Морган! Когда я все объясню лейтенанту, он меня защитит! А что касается тебя… — О, ради Бога! — Небрежно опершись о стену, Стив с отвращением оглядел девушку. — Неужели ты настолько наивна, что можешь так думать? Все, что им сейчас требуется, — поразвлечься, а вовсе не выслушивать душераздирающие истории. Хочешь, дам им возможность хорошо отдохнуть? — Ты всегда стараешься исказить истину! — воскликнула Джинни. — Но если думаешь, что испугал меня, ошибаешься! Лучше сойти вниз и попробовать убедить французов, чем быть твоей шлюхой-рабыней! К удивлению Джинни, Стив кивнул: — Ну что ж, если тебе так угодно… Только советую сначала одеться. Иначе тебя просто не поймут! Трудно поверить, что Стив сдался так легко! Джинни окинула его подозрительным взглядом, но тут же подпрыгнула от внезапно раздавшегося крика. — По-моему, твои приятели начинают терять терпение, — тихо сказал Стив. — Тебе лучше поторопиться, пока они сами сюда не явились. — Ты ублюдок! Стив поднял брови: — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты ругаешься, Джинни. Они этого тоже могут не понять, особенно если намереваешься объяснить, что ты благородная дама, попавшая в беду. — Черт бы тебя побрал, убирайся! Трясущимися от ярости пальцами Джинни пыталась натянуть платье и отшатнулась, когда он приблизился. — Я бы не осмелился напасть на тебя, детка, особенно когда все эти солдаты готовы прийти тебе на помощь! И не успела Джинни опомниться, как он повернул ее спиной к себе и начал нетерпеливо застегивать крючки. — Причешись! Или, может, хочешь, чтобы я это сделал? И, не ожидая ответа, схватил щетку и медленно начал расчесывать длинные спутанные пряди. — Что? Что ты хочешь этим добиться? — задыхаясь, вскрикнула Джинни. — Сам признал, что не можешь меня остановить и тем более запретить рассказать обо всем этому милому лейтенанту? Если у тебя сохранилось хоть немного здравого смысла, давно бы уже сбежал. Стив отбросил щетку и с силой сжал ее плечи. — Боюсь, слишком поздно, Джинни. И кроме того, я не привык бегать от опасности! — Ты сошел с ума! — прошептала Джинни. — Они убьют тебя! — Ну, я успею прикончить нескольких человек, а, кроме того, такая гибель лучше, чем смерть на виселице или пытки, хотя уверен, тебе будет жаль пропустить такое зрелище! — Не позволю шантажировать меня, Стив Морган! Я еще не свела с тобой счеты! — Своди же, черт побери! Расскажи, как я похитил тебя, держал насильно, но если упомянешь хоть слово о моих связях с хуаристами, несколько десятков невинных людей будут зверски убиты. Видела, что случилось в деревне? Хочешь, чтобы и здесь произошло то же самое? Джинни… Знаешь, как это будет? Они велят людям построиться, отсчитают каждого пятого и прикончат. Но иногда твои галантные французы просто сходят с ума и… стреляют, стреляют… И когда все будет кончено, начнется веселье — ведь у них окажешься ты! Думаю, у них хватит развлечений до утра — здесь семеро французов и полтора десятка мексиканских ополченцев. — Нет, нет, нет! Я не верю тебе! Лжешь — и всегда лгали Они не такие! Тихий нервный стук в дверь заставил Джинни замолчать. Девушка закусила губу, пытаясь сдержать гнев. — Эстебан! Матерь Божья, что они творят! Угрожают подняться наверх и все разнести, если сеньорита не спустится. — Можешь сказать им, что она сейчас выйдет. Причесывается, чтобы выглядеть как можно лучше. Не волнуйся, мамочка, только скажи им, как я велел, что тебе вовсе не хотелось пускать нас! Когда шаги хозяйки затихли, Джинни уставилась на Стива. Он был во всем черном, если не считать синего парчового жилета. Длинный сюртук скрывал револьвер на поясе. — Выглядишь, словно оделся на похороны, — выпалила Джинни и покраснела от гнева, когда Стив расхохотался: — На свои собственные, возможно! А теперь, милая, побыстрей причесывайся. Будущие победители не любят ждать! Он взял ее под руку, и они вместе спустились вниз. Только сейчас Джинни ощутила, как велико напряжение Стива, — бесшабашное, дерзкое стремление рисковать всегда появлялось в нем в минуту опасности. Стив играл со смертью, и Джинни почему-то показалось, что ему это нравится, что он наслаждается, предвкушая игру со смертью. Ну что ж, пусть он подождет, помучается! Она тоже умеет играть в кошки-мышки! А когда настанет подходящий момент, когда Стив меньше всего будет этого ожидать, Джинни сумеет обличить его. В кабачке стоял шум — посетители громко переговаривались, требуя больше вина, женщин и музыки. Повсюду пестрели солдатские мундиры. В углу небольшой оркестр играл зажигательные мелодии. — Эй, ты, жирная шлюха! — окликнул один из французов, когда Джинни и Стив остановились у подножия лестницы. — Где женщина?! Товарищи солдата зашумели, оглушительно засмеялись. — У этой старухи — хорошая голова на плечах! Держит маленькую французскую курочку специально для нас… Но тут голос говорившего постепенно стих — подняв голову, он заметил, что голубка, о которой все мечтали, наконец появилась… но почему-то опирается на руку высокого бородатого североамериканца, окинувшего посетителей холодным взглядом. Воцарилась мертвая тишина. Джинни против воли судорожно вцепилась в рукав Стива. Она услышала непристойные замечания, увидела неприкрытое желание в глазах каждого мужчины в этой комнате и внезапно испугалась. И тут Стив объявил — громко, с неизвестно откуда появившимся южным акцентом: — Боюсь, здесь произошла какая-то ошибка. Эта леди, джентльмены, — он с едва заметным ехидством подчеркнул слово «джентльмены», — моя жена. Джинни затаила дыхание, ощущая, как ярость застилает глаза, и покачнулась. К счастью, в этот момент появилась мадам Вера, подбоченившись, огромные груди вздрагивают при каждом шаге под ярко-красным атласом корсажа. — Ну?! Что я говорила? Зачем вы здесь остановились?.. Это не место для мужа с женой! Но эти гринго!.. — Она повернулась к столику, за которым сидел французский лейтенант, и с отчаянием воздела руки к небу: — О Господи милосердный! Что они понимают?! Ворвались силой, сказали, будто слишком устали, чтобы искать другую гостиницу! Что я могла сделать? — Хватит! — раздраженно процедил Стив. — Я же заплатил вам вперед, ведь так? Добрыми американскими долларами! Проклятая страна! Снимешь комнату в какой-нибудь блошиной дыре, и твою жену еще оскорбляют! — Месье… пожалуйста… Лейтенант поспешно вскочил и, подойдя ближе, поклонился Джинни. Та невольно покраснела, вспомнив, что он видел ее полуголой. — Месье. Вы должны извинить моих людей. Мы все время в разъездах, никаких развлечений… естественная ошибка… когда мы увидели мадам… Он развел руки и вновь поклонился, хотя взгляд, брошенный искоса на Джинни, был почти нагло-оскорбительным. — Примите мои извинения, месье. Мы не хотели обидеть вас. Может, не откажетесь посидеть и выпить в знак примирения? — Ну… что же… сэр… очень благородно с вашей стороны, но не знаю, сможет ли жена… Нерешительность, звучавшая в голосе американца, растерянный вид мгновенно убедили лейтенанта, что перед ним настоящий болван. Типичный америкашка… Но жена… слишком уж хорошенькая. Скорее всего просто любовница, и, судя по тому, как мужчина мгновенно сник под натиском его безукоризненного такта, вероятно, с ним можно будет договориться… Француз щелкнул каблуками и поклонился Джинни: — Надеюсь, мадам позволит? Я уже два года не был во Франции и так стосковался по милым, нежным голосам своих соотечественниц! Здесь хорошее шампанское, уверяю вас… Лейтенант говорил быстро, по-французски, употребляя идиоматические выражения, и Джинни нерешительно взглянула на Стива. Тот смотрел на нее со странной полуулыбкой. — Никак не возьму в толк, о чем этот парень толкует, но если желаешь шампанского, любовь моя, думаю, не повредит, если мы примем приглашение лейтенанта. Что оставалось делать? Ну что ж, она покажет Стиву, что может быть такой же хорошей актрисой… Джинни кокетливо улыбнулась: — Надеюсь, вы и ваши люди, месье, поняли, что я не… — О мадам! Не думайте об этом! Миллион извинений. — Мы собираемся пить или что? Раздраженный непрошеным вмешательством, француз коротко поклонился: — Месье, мадам, разрешите представиться. Лейтенант Франсуа д'Аржан к вашим услугам. — Грей, Джон Грей. А эта маленькая леди — моя жена Вирджиния. Джинни стиснула зубы от злости. Стив слишком далеко заходит! Но она позволила лейтенанту повести ее к столу и признательно улыбнулась, когда его люди как один поднялись, кланяясь при ее приближении. Через полчаса на столе стояло уже несколько пустых бутылок, а солдаты, к раздражению лейтенанта, сгрудились вокруг. Приземистый угрюмый сержант подливал американцу вина, тот пил стакан за стаканом и курил сигару, снисходительно улыбаясь жене, которая, смеясь, оживленно беседовала с лейтенантом. Д'Аржан заметил, как раскраснелось лицо Джинни от удовольствия и возбуждения, и постарался, чтобы ее стакан тоже не пустовал. Какая странная, явно не подходящая друг другу пара! Лейтенанту удалось выведать, что здоровяк-американец родом из Техаса, разъезжает по Мексике, закупая скот, и намереваясь перегнать его в какую-то дыру в Канзасе, чтобы получить огромную прибыль. — Моя куколка будет одета в шелк и бархат, носить золото и камешки! — грубо засмеялся он, и, поймав взгляд, брошенный на него женой, Франсуа мог бы поклясться, что заметил в ее глазах явную неприязнь. Ну что ж, мадам скучает! Кто мог бы ее осудить за это! Правда, муж признался, что сама жена настояла на том, чтобы сопровождать его в этом дурацком путешествии. — Малышка Джинни, кажись, ревнует, — глупо ухмыльнулся американец. — Думает, я гоняюсь за хорошенькими сеньоритами, а делом не занимаюсь, вот и решила поехать со мной. Прелестная Жинетт, казалось, поперхнулась шампанским, а ее идиот муженек не нашел ничего лучше, как с силой хлопнуть ее по спине: — Ну же, куколка, ты всегда пьешь эту водичку слишком быстро! Что-то ты раскраснелась! Может, пойдем поедим что-нибудь, пока я с голоду не помер… Мгновенно сообразив, что делать, лейтенант пригласил супругов пообедать с ним. Сержант Пишо прекрасно готовит! Мадам Грей мило заулыбалась и приняла предложение. Когда Д'Аржан пожал даме ножку под столом, та продолжала улыбаться и не отодвинулась. У Джинни кружилась голова от шампанского и опасной игры, которую она вела в надежде, что Стив трясется от страха. Кроме того, она радовалась предоставившейся возможности поговорить по-французски, расспросить о любимом Париже, хоть на минуту вернуться к тому времени, когда с ней обращались как с прелестной, достойной поклонения женщиной. Возможно, выпитое шампанское помешало Джинни заметить, что недоумение лейтенанта д'Аржана росло с каждой минутой. Оказалось, мадам Грей много лет жила в Париже и даже была наполовину француженкой. Осторожными расспросами удалось установить, что она почти ничего не знает о популярных кабачках, которые так часто посещал лейтенант с друзьями, зато жила в районе, где, как он знал, обитали самые богатые и влиятельные люди. Неужели мадам не лжет? Возможно, она была там горничной или гувернанткой. Скорее всего гувернанткой — именно этим объясняются ее утонченные манеры и речь образованной женщины. Вряд ли богатая дама благородного происхождения будет путешествовать по охваченной войной стране, да еще с таким болваном в качестве мужа! Вино лилось рекой, мексиканские ополченцы шумели все громче, то и дело исчезали наверху под руку с «девочками». Д'Аржан, презрительно усмехнувшись, заметил, что американец, казалось, заснул. Ясно, что он не привык к шампанскому! Но мадам… мадам становилась только веселее и все прелестнее. Даже дешевое кричащее платье не портило ее красоты и изящества. Прекрасная безутешная женщина, чей муж был слишком глуп, чтобы заметить происходившее под его носом, — что может быть удобнее? Кроме того, у него, Франсуа, вот уже больше месяца не было женщины, если не считать тех, кого он взял силой, — грязных мексиканских шлюх, выкрикивавших ругательства и сопротивлявшихся. Эта женщина отдастся добровольно, француз все больше убеждался в этом. Мадам Грей мило краснела, слушая комплименты лейтенанта. Тот становился все смелее, уверенный в том, что ее муж-дикарь не понимает французского. Прелестные зеленые глаза опустились под дерзким взглядом лейтенанта. — Он спит, — тихо сказал д'Аржан. — Хотя не понимаю, как можно дремать рядом с такой женщиной?! — Вы слишком откровенны, месье. На вашем месте я не стала бы его недооценивать. Это слишком опасно!. Хочет сказать, что муж ревнует. Не похоже. Возможно, просто кокетничает. — Мадам, — серьезно сказал д'Аржан. — Не могу осуждать ни одного мужчину за ревность к такому очаровательному созданию! Позвольте мне, почитателю вашей красоты, задать интимный вопрос: почему вы оказались здесь с человеком, который не может оценить, чем владеет? Эта безумная страна — не место для женщины, особенно для такой прекрасной, как вы… В Мехико сейчас… Он многозначительно прищурился, и Джинни смущенно подумала, что, может, настало время все объяснить. Молодой лейтенант, конечно, будет рад помочь, хотя ей не особенно нравится, как он раздевает ее взглядом. Но когда он поймет… — Месье, — запинаясь, начала Джинни, — может быть, мне следует… — Дорогая, уже слишком поздно. Может, повар лейтенанта не смог найти, что приготовить на ужин. Оставим этих джентльменов выполнять свои военные обязанности и поищем, где бы поесть. Ты же знаешь, я всегда хочу спать, если выпью на пустой желудок. Лицо лейтенанта потемнело от злости и раздражения. Что-то в тоне голоса американца неприятно резануло по нервам. Тут что-то непонятное, хотя… Нет. Нет, это просто идиот, каждый может это понять. Что же касается оружия, все американцы носят револьверы, и, кроме того, что он может сделать один против целого взвода французских солдат? Вынудив себя улыбнуться, д'Аржан как можно убедительнее объявил: — Месье, не стоит волноваться! Пишо появится через несколько минут… или, еще лучше, пойдем ко мне — у меня есть превосходное шампанское Клянусь, ужин вам понравится! Джинни вновь покраснела под откровенным взглядом и, заметив, что Стив издевательски усмехнулся, стиснула зубы от злости. Но, по всей видимости, решать было ей — этого Ждал и лейтенант. — У нас уже несколько месяцев не было приличного обеда, — капризно обратилась она к «мужу». — Пожалуйста, — улыбнулась она, нарочно кокетливо хлопая ресницами, — ты не можешь отказать мне! Стив отлично понял, что имела в виду Джинни. Только сейчас она увидела, как сжались его губы, и тихо позлорадствовала. Пусть понервничает. Она может выдать его в любую минуту, и он это знает! Эта мысль придала девушке небывалые силы! — Моя любовь, как я могу в чем-то отказать тебе! Благодарю, лейтенант! Д'Аржан торопливо объяснил солдатам, что возвращается к себе, поскольку пригласил американцев к ужину. Французы с понимающими улыбками молча переглядывались. Стив встал, с шумом отодвинул стул и мило улыбнулся Джинни. «Маленькая стерва, она наслаждается происходящим! Ну что ж, ее очередь взять верх, девочка права!» Солнце по-прежнему немилосердно жгло. Джинни подумала, что сейчас упадет в обморок. Лейтенант, с извиняющейся улыбкой, направленной в сторону Стива, предложил Джинни руку; американец чуть отстал, притворяясь, что с любопытством оглядывается. Какой-то мужчина, по внешности нищий, казалось, дремал у стены хижины, но Стив поймал острый испытующий блеск глаз — незнакомец тут же отвернулся. — Эй, этот бедняга, видать, совсем изголодался! Возьми, приятель, купи себе поесть… Мужчина зашарил в пыли в поисках небрежно брошенной монеты и бормоча что-то по-индейски. Д'Аржан и Джинни остановились. — В самом деле, месье, — чуть раздраженно сказал лейтенант. — Зачем вы обращаете внимание на эту мразь? Дайте песо — они потребуют… сотню или воткнут вам в спину кинжал. — А, черт с ним… Не могу видеть, как люди голодают. Мы много таких встречали, не правда ли, дорогая? — Предпочитаю не обсуждать столь неприятные вещи! — резко сказала Джинни и, не обращая внимания на Стива, вновь взяла лейтенанта под руку. Француз остановился на постой в единственном более-менее приличном здании, как оказалось, местной тюрьме. Лейтенант жил у начальника тюрьмы, где было, как он объяснил, довольно чисто и уютно. — У меня от тюрем мурашки по коже, — поежился Стив. — Здесь много заключенных? — Только один. Мы подозреваем, что он лазутчик хуаристов. Завтра его допросят и все выяснят. — Да ну? — заинтересовался американец. — Думаете, из него что-нибудь можно вытянуть? Я слышал, они орешки твердые! — У нас свои способы, месье! Поверьте, если пленник — один из этих грязных хуаристов, он будет счастлив признаться, когда мои люди над ним поработают! — Видно, здесь у вас законы строже, чем на родине. А что, если это все-таки не шпион? Д'Аржан пожал плечами: — Мы все делаем ошибки, месье. На войне как на войне. Объяснения этого человека нас не удовлетворили, и, кроме того, существует интуиция. Американец ничего не ответил, и лейтенант облегченно вздохнул, видя, что тот не собирается расспрашивать дальше. Д'Аржан пробыл в Мексике два года и все-таки не мог без содрогания смотреть на пытки. Он видел французских солдат, которых замучили перед тем, как убить, и не задумываясь расстреливал заподозренных в пособничестве хуаристов, выполняя приказ маршала Базена. В конце концов, вдет война! Но пытки… Он мог приказать добиться признания любым путем, но предпочитал не присутствовать при этом. К счастью, двое американских наемников охраняли заключенного. Один, высокий, бледноглазый техасец, называвший себя Томом Билом, будет «допрашивать» пленника. Лейтенант видел его раньше за работой — Бил находил удовольствие в подобных вещах. Он и его спутник, откликавшийся на имя Блю, прекрасно подходили друг к другу! Оба меткие стрелки, совершенно безжалостны и уже доказали свое искусство разведчиков — выслеживая и уничтожая банды хуаристов, часто нападавших на французов из засады. Верный сержант Пишо превзошел себя. Пол натерт, повсюду разостланы домотканые ковры; что же касается ужина — он был выше всех похвал. Д'Аржан смог подать к цыпленку прекрасное белое вино и был польщен, когда мадам Грей согласилась, что подобный напиток редко встретишь в Мексике. Американец ел с аппетитом и пил вино, словно воду. «Прожорливая свинья, — с отвращением думал лейтенант. — Но мадам Грей — Жинетт… О, она совсем другая! Такая красота и элегантность достались этому невеже!» Д'Аржан был крайне заинтригован. Он небрежно извинился перед американцем за то, что беседа велась по-французски, но здоровяк небрежно взмахнул сигарой и пробормотал, что все в порядке. Что он за человек? Подобные типы не задумываются использовать жену в роли наживки во имя деловых интересов. Кроме того, очевидно, отношения между ними вовсе не из лучших. Разговор зашел о политике, и мадам, по-видимому, была согласна с д'Аржаном, что именно южанам следовало выйти победителями в Гражданской войне. Однако ее муж, подняв брови, объявил, что политика — не женское дело. — О… вы невыносимы, — взорвалась она, но американец только снисходительно улыбнулся и пожал плечами. Поспешно сменив предмет беседы, Д'Аржан начал расспрашивать мадам, откуда она родом. Выяснилось, что ее мать, француженка, умерла, но отец, американец, жив. — Значит, вы из Луизианы, мадам? — Увы, нет, месье. Я надеялась остаться там подольше, но отец так спешил в Техас… — Видимо, там вы и встретились с мужем? — Д-да… я встретила месье в Техасе, — коротко ответила дама и, казалось, хотела прибавить что-то, но тут ее муж, допившийся до скотского состояния, встал, с шумом отодвинув стул. — П-прошу извинить… Черт побери, прекрасный ужин. Но мне… нужно прогуляться. Кстати, где здесь отхожее место? Щеки Джинни вспыхнули, лицо превратилось в маску смущения и брезгливости, но д'Аржан, которому не терпелось хотя бы ненадолго избавиться от американца, тактично вмешался: — Ах, месье, прошу прощения. Позвольте проводить вас! — Н-не стоит беспокоиться… только скажите, где это… наверное, во дворе, а? Совсем как дома. Пьяно ухмыляясь, американец неверными шагами пошел к двери. Болван! Хоть бы он там остался. Может, если повезет, отключится и захрапит! По крайней мере Франсуа представилась долгожданная возможность! — Извините, мадам, за то, что позволил вашему мужу слишком много выпить. Но должен признаться, что с самого начала мечтал побыть с вами наедине… глядеть в эти зеленые глаза, восхищаться нежным ротиком… Молодая женщина, казалось, чуть смутилась, но д'Аржан пылко сжал крохотную ручку. — Я без ума от вас! Знаю, говорить это слишком рано, но идет война, мадам, и я, может быть, никогда не встречу женщины, столь прекрасной… Он притянул ее к себе, и в это мгновение раздался выстрел. Лейтенант поспешно отскочил, а молодая женщина испуганно вскрикнула: — Боже мой! Хуаристы! Но в этот момент в дверях появился здоровяк американец, глупо, смущенно ухмыляясь: — Прошу прощения. Извини, дорогая, не хотел тебя пугать. Проверял, заряжены ли револьверы, и случайно спустил курок! Не могу понять, как это вышло? Прежде чем д'Аржан успел открыть рот, Джинни холодно ответила: — С чего это вдруг вам вздумалось проверять оружие? Американец в полном недоумении перевел взгляд с француза на жену: — Но, дорогая, ты ведь знаешь, я всегда хватаюсь за пистолет, когда вижу, как парни глазеют на тебя. — И, взглянув на сбитого с толку лейтенанта, добавил: — Ревнивый сукин сын… просто зверь, прости, Джинни. Мужчины всегда облизываются на нее, а я на стенку лезу, хотя и знаю, что моя куколка на них и не смотрит. Боится, чтоб я не сошел с катушек. Правда, ангел? Д'Аржан слегка встревожился. Неужели американец подслушивал? Будь он мексиканцем, лейтенант попросту велел бы его расстрелять, но проделать такое с американским гражданином… особенно имеющим столь хорошенькую жену из приличной семьи… На это француз не осмеливался. Джинни онемела от ярости, глаза гневно сверкали, но д'Аржан, к своему стыду, обнаружил, что пытается умиротворить американца. — М-месье, — слегка заикаясь. Объявил он, — надеюсь, вы не считаете, что я… — А, дьявол, конечно, нет. Вы очень милы с нами обоими, правда, крошка? Кроме того, вы не в ее вкусе! Но мне не понравилось, как вели себя люди… Поразмыслив, я решил, что так дело не пойдет… ну и разозлился… — Месье! — окончательно растерявшись, возопил д'Аржан. — Прошу прощения за своих людей. Но если желаете… В дверь настойчиво постучали, и встревоженный голос сержанта Пишо дал возможность Франсуа прийти в себя. — Боюсь, месье, случайный выстрел всполошил солдат, — пробормотал д'Аржан. — Придется объяснить. Извините, покину вас на минуту… Как только за лейтенантом закрылась дверь, Джинни взметнулась из-за стола. — Стив Морган, с меня достаточно! Это идиотское представление действует мне на нервы. Я собираюсь… Но его пальцы стальным кольцом обхватили ее запястье. Девушка вскрикнула от боли. Куда девался пьяный дикарь?! — Меня зовут Джон Грей, запомни! И хорошенько подумай, прежде чем сделать то, что намереваешься! Они схватили Пако Дэвиса, я точно знаю это, сам видел его в окне, когда выстрелил. Я хочу освободить его! Увидев бесшабашно пляшущие искорки в глазах Стива, Джинни охнула: — Но это безумие! В городе полно солдат! Тебя… — Убьют? — коротко засмеялся Стив. — Но это должно тебя порадовать, любимая. Разве не так? Единственное, о чем прошу, — не пытайся помешать мне. Если со мной будет покончено, тебе же лучше — наконец-то освободишься! — Не имею ни малейшего желания попасть в руки целого взвода солдат, которые месяцами не видят белых женщин, особенно если моего так называемого мужа казнят как предателя, — парировала Джинни. — Пытайся взглянуть на все с другой стороны. Что, если красавец лейтенант не захочет делиться с остальными? Глаза Стива улыбались, и на секунду Джинни показалось, что он собирается поцеловать ее, но тут где-то хлопнула дверь. Стив выпустил ее, бросился в кресло и, небрежно раскинув ноги, потянулся к стакану. Возвратившийся д'Аржан извинился за беспокойство. Он заметил, что мадам Грей хмурится и рассеянно потирает запястье. Неужели этот негодяй осмелился ударить ее?! Наверное, и в самом деле ревнует! Может, хоть вино успокоит его и поможет уснуть. Лейтенант попытался завести беседу, но американец отделывался междометиями и не давал себе труда скрыть, что зевает. Даже Джинни замолчала и выглядела задумчивой, должно быть, боялась мужа. — Ужасно поздно, — пожаловался Грей, — я сейчас свалюсь, если не лягу спать. — Но, месье, в бутылке еще много вина, стыдно выливать такой напиток! А я-то считал американцев лихими кутилами! — Т-ты прав, парень, — мы точно умеем жить получше некоторых! Д'Аржан с торжеством наблюдал, как дикарь взялся за бутылку, наклонил ее над стаканом. Украдкой взглянув на женщину, Франсуа заметил, что та не сводит с него глаз. Значит, она понимает, что на уме у лейтенанта… и… кажется, согласна. Но резкий стук оборвал мечты. Лейтенант разозлился еще больше, когда дверь распахнулась. Уж эти американцы! Ни капли уважения! В комнату быстро вошел Том Бил, один из тех, кто охранял пленника. Как он посмел явиться?! — Бил! Что вы здесь делаете? Я, кажется, велел… — Вы велели прийти, как только наш «друг» решит признаться. Кажется, эти минуты настали. Но он требует вас! Бледно-голубые, почти белые глаза Била были бесстрастны, но, когда их взгляд остановился на Джинни, девушка почему-то вздрогнула. Только Стив, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему. Бил, по укоренившейся привычке, сначала осмотрел комнату. Он был профессиональным убийцей и поэтому отличался наблюдательностью. Он снял руку с револьверной кобуры, только пересчитав всех присутствующих. Сначала Бил заметил женщину, мгновенно поняв, что она американка, молода и очень красива. Хорошо бы попробовать, какова она на вкус, мелькнуло в голове убийцы. Давно, слишком давно не спал он с белыми женщинами, особенно с такими хорошенькими! Убийца совершил роковую ошибку только потому, что находился в комнате лейтенанта и рядом оказалась женщина — он позволил себе расслабиться, открыто рассматривая ее, пока говорил с французом. Именно поэтому он лишь мельком оглядел ее «мужа», который откинулся в кресле, то и дело поднося стакан к губам. Бил уже раньше слышал, как презрительно отзывались о нем солдаты — дурак и пьяница. Женщина — вот что главное, только это сейчас важно! Д'Аржан прекрасно понял значение взгляда убийцы и еще больше обозлился. Эта скотина не имела права врываться сюда, да еще и глазеть на Жинетт! — Так о чем вы говорили. Бил? Тот с трудом отвел глаза и взглянул в нахмуренное высокомерное лицо д'Аржана: — Ах… да… Он, кажется, решил ни с того ни с сего признаться, говорит, что знает, где скрывается банда хуаристов, но скажет только вам, с глазу на глаз. Наверное, думает, что вы его помилуете. — Какого помилования может ожидать раскаявшийся хуарист? — небрежно бросил лейтенант. — Но конечно, ему незачем это знать! Думаю… Билу так надоели назидательные речи, что он вновь отвел глаза и принялся лениво рассматривать комнату. Взгляд его остановился на бородатом мужчине, небрежно державшем стакан. Бил уже хотел равнодушно отвернуться, но какая-то неожиданная мысль остановила его. Что-то знакомое почудилось в этом высоком американце. Как большинство наемников, Бил полагался в основном на инстинкт и так долго оставался в живых именно потому, что полностью доверял интуиции. И что-то в холодных, спокойных темно-синих глазах мужчины, странно контрастирующих с черными волосами, насторожило Била. Вот оно — глаза! Он уже видел их, поверх дула револьвера. Всего один раз и очень давно, но Том Бил никогда не забывал человека, сумевшего взять над ним верх. — Вы… Я где-то уже видел вас, мистер. Наши пути точно пересекались. — Погодите, Бил, — начал было француз, но сидевший американец удивленно поднял голову, словно выйдя из пьяного оцепенения. — Вы сказали «Бил»? — с неожиданной яростью процедил мужчина. Но он не потянулся к револьверу, как предполагал Том. Неожиданный крик напугал присутствующих, и Бил прозевал момент, когда мог бы схватиться за оружие. Морган молниеносным движением выплеснул вино в глаза наемнику и, метнувшись из-за стола, вцепился в него — под напором тяжелого тела стол треснул, словно спичка. Потеряв равновесие. Бил начал падать, но тут в челюсть ему врезался кулак, а сильные руки вцепились в Волосы, немилосердно колотя головой о каменный пол. — Значит, Бил? Ах ты, поганый ублюдок! Думаешь, я не узнаю мерзавца, пытавшегося украсть мою жену? Тогда я не убил тебя только потому, что она просила, но теперь уж тебе не жить! — Это были последние слова, услышанные Билом, прежде чем тьма окутала мозг — тьма, в которой вспыхивали красные искры, а тело терзала невыносимая боль. Когда стол перевернулся, Джинни, закричав от страха, вскочила. Пораженный д'Аржан стоял с раскрытым ртом, Це зная, что подумать. — Месье, месье, прекратите! Вы сошли с ума! Ради Бога, остановитесь! Вы убьете его! Француз наклонился, пытаясь оттащить разъяренного американца, но тот, злобно завопив что-то, отмахнулся, и д'Аржан отскочил в сторону. Не успел он опомниться, как американец вскочил и, схватив жену за плечи, начал грубо трясти: — Ты, лживая шлюха! Строила ему глазки, флиртовала, улыбалась! Женщина задыхалась от ужаса, пытаясь вырваться. Шпильки вылетели из волос, тяжелые пряди рассыпались по плечам. — Нет… не надо… — пролепетала она. — Пожалуйста, не надо! Врожденная галантность француза была оскорблена. Пьяный идиот! Совсем спятил! Обезумел от ярости и не знает, что делает! — Немедленно прекратите, месье! Лейтенант с облегчением заметил, что верный Пишо успел вбежать в комнату. — Сержант! — крикнул д'Аржан по-французски. — Вы что, не видите, он убьет мадам! Помогите! Вместе им удалось оттащить американца от рыдающей женщины. Д'Аржан думал, что тот будет сопротивляться, но, к удивлению окружающих, американец мгновенно обмяк и, покачиваясь, прислонился к стене. — Но… я не виноват… — промямлил он. — Это она… всегда… заводит… всегда… мужчин… — Не правда! Не верьте ему, не верьте! — взорвалась девушка; ее глаза полыхнули зеленым огнем. — Злобный, ничтожный человек! Он сделал мне больно! — Мадам… мадам… умоляю, не расстраивайтесь! Ваш муж пьян и не отвечает за себя. Придется отправить его в тюрьму. Ради вас, конечно, и для спокойствия горожан… Мои люди… Боясь, что американец вновь выйдет из себя, д'Аржан выхватил револьвер и успокаивающе улыбнулся женщине, — В тюрьму?.. — повторила Джинни странным голосом, и лейтенант поспешил заверить ее: — Не беспокойтесь, мы продержим его ночь, пока протрезвеет. Это научит его хорошим манерам. А вы, месье, — предупредил он американца, — дадите слово, что не будете буянить, в этом случае я отведу вас в тюрьму без наручников, как джентльмена. Кроме того, предупреждаю, что буду держать вас под дулом револьвера, так что ведите себя прилично. — Тюрьма… — вновь пробормотала женщина, не в силах опомниться. — Вы действительно хотите отправить его в тюрьму? — Ничего не могу поделать, мадам! Но как только я все улажу, немедленно вернусь и позабочусь… обо всем. Лично провожу вас в гостиницу. Джинни покраснела, поняв намек, и лейтенант еще раз поздравил себя с тем, что нашел ее. Какая красавица! Особенно сейчас, с распущенными волосами… Он заставит ее обезуметь от любви… Он будет очень бережным, очень нежным. Но лейтенант тут же был вынужден вернуться к реальности: женщина о чем-то просила. — Если не возражаете, я пойду с вами — хочу убедиться, что он наконец заперт. — Он опасен — пусть посидит за решеткой. Д'Аржан улыбнулся. Значит, она и в самом деле ненавидит мужа. Это даже лучше. Возможно, он сумеет убедить ее отправиться с ним в Мехико. Неплохо бы снова заиметь любовницу, особенно такую прелестную, как эта! Избавиться от ее мужа ничего не составляет — пусть Бил им займется… когда придет в себя, конечно. Месье Грей, по-видимому, понял, что попал в беду, и смущенно переминался с ноги на ногу. Франсуа даже почувствовал к нему нечто вроде жалости. — Больше не буду… обещаю… — мямлил он, — поспать бы… только и всего. — Обещаю, месье, вы прекрасно выспитесь В тюрьме, в компании с хуаристом! Конечно, от него воняет, но мы расстреляем негодяя завтра утром, так что сможете отдохнуть подольше! Д'Аржан заговорщически улыбнулся женщине, по-прежнему выглядевшей весьма недовольной. — Я должна знать, что он заперт, — настаивала она. — Пойдемте, мадам, — предложил француз. — А вы, месье, шагайте впереди, здесь недалеко. Он брезгливо оглядел разбитую посуду и пятна вина на скатерти. Бил лежал на спине, словно мертвец, только слабое неровное дыхание указывало на то, что он еще жив. Пьяница американец еще очень пожалеет, что избил Тома! В конце концов, он заслуживает всего, что с ним сделают Бил и его товарищи. Приказав Пишо убрать это безобразие и привести в чувство Била, лейтенант вышел. Сержант завистливо вздохнул. Счастливец этот д'Аржан! Держит дурака мужа под прицелом, а сам обнимает за талию его хорошенькую жену. Настоящий француз!» |
||
|