"Плата за красоту" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 21

Миранда заставила себя вернуться к работе за компьютером. Ей казалось, что голова занята работой, но внезапно она поймала себя на том, что поглядывает в окно: не покажется ли машина Эндрю.

Райан в спальне вел переговоры по своему мобильному телефону. Она прекрасно поняла, что он не хочет разговаривать при ней. И ее это тревожило.

И вообще, он дал ей новый повод для беспокойства. Если Райан прав, то внезапное нападение грабителя не было случайностью. Оно было хорошо спланированной частью общего плана. Мишенью была именно Миранда, а целью – во что бы то ни стало задержать ее приезд во Флоренцию.

Тот, кто украл оригинал и подсунул подделку, задался целью дискредитировать именно ее, Миранду. Было в этом что-то личное или просто все так совпало? Миранда считала, что раз у нее мало настоящих друзей, то и настоящих врагов должно быть немного. Она всегда избегала близко сходиться с людьми.

Но записки, приходившие по факсу, были такими личными.

Нет, атака была нацелена именно на нее, именно ее хотели запугать. Молчание, нож у горла. Грабитель получил четкие инструкции заставить жертву помертветь от страха.

Это стоило ей не только нервов. Казалось, она утратила какую-то частичку собственного мужества и достоинства. И поездка была отложена на целую неделю.

Именно из-за этого опоздания в ее отношениях с матерью возникла напряженность – еще до того, как началась работа над проектом.

Да и вся эта история отлично срежиссирована. А настоящая атака началась не с нападения грабителя, а с подделки и кражи «Давида». Что же важное упускает она из виду? Явно не хватает какой-то нити, связывающей воедино все эти разрозненные события.

Из чего состояла ее предшествующая жизнь? Она писала докторскую диссертацию. Делила время между работой в институте, занятиями и писанием. Ее светская жизнь, которая и в прежние времена особой активностью не отличалась, в последнее время и вовсе сошла на нет.

Миранда не очень-то приглядывалась к тому, что происходит вокруг. Она никогда не отличалась наблюдательностью. Что ж, видно, придется изменить свои привычки Она закрыла глаза и принялась напряженно размышлять. Кто из знакомых может быть замешан в этом деле?

Элайза и Эндрю раньше были женаты, а чувство друг к другу, кажется, сохранили и по сию пору. Никогда не ссорились, не ругались. Эндрю пьет, как и пил, но Миранду тогда это не слишком беспокоило. Она не хотела вмешиваться в личную жизнь брата.

Джованни и Лори? У них был короткий роман. Миранда знала, что они спят друг с другом, но, поскольку эта связь нисколько не отражалась на работе, какое это имело значение?

Мать в институт наведывалась редко. Приезжала на день, на два. Не больше. Было несколько совещаний, один официальный семейный ужин, и все.

Отец и вовсе заехал посмотреть на статуэтку во время первых проверок, а потом отбыл восвояси. От участия в семейном ужине уклонился.

Правда, на том скучном мероприятии присутствовали Винсент и его жена, – но даже они не смогли рассеять тоскливую атмосферу.

Что касается Джины, то она заглянула в лабораторию всего однажды.

Теперь Ричард Хоуторн. Его не было видно и слышно – он то сидел, уткнувшись в компьютер, то корпел над книгами.

Зато Джон Картер постоянно был на виду – суетился, во все совал нос. Миранда устало потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Кажется, Джон был не такой, как обычно. Ах да, он же жаловался на грипп. Переносил простуду на ногах.

Нет, ничего подозрительного не припоминалось. Она обреченно уронила руки. Все было как обычно, ничего из ряда вон выходящего. На первом месте, как всегда, работа. Миранда была всецело поглощена маленькой волшебной статуэткой. Прочее значения не имело.

Она считала, что «Давид» – это еще одна ступенька в ее профессиональной карьере. Результаты анализов послужили материалом для одной из ее статей. Публикация была замечена в академическом мире. Миранду пригласили прочесть лекцию, оценили ее работу самым лестным образом.

С этого и начался ее взлет. Маленькая бронзовая статуэтка сделала Миранду Джонс ведущим специалистом в ее отрасли.

Она невидящим взглядом смотрела на монитор, по которому неторопливо ползли строчки.

Статуэтка Фиезоле должна была и вовсе сделать Миранду знаменитостью, и на сей раз речь шла бы уже о настоящей славе. Шутка ли – сам Микеланджело!

Две статуэтки, и обе попали к ней на экспертизу. Каждая из них стала важным этапом в ее карьере. И вдруг выясняется, что статуэтки поддельные – и одна, и другая! А что, если дело не в статуэтках? Что, если дело в ней самой?

Она скрестила руки на груди, подождала, пока пульс немного успокоится. Что ж, это звучит логично. Более чем вероятно.

Но каков мотив?

Стоп. Нельзя ли потихоньку, не привлекая особого внимания, взять на повторную экспертизу еще какую-нибудь скульптуру, в свое время прошедшую через ее руки? Ну вот хотя бы Челлини.

Внутри у нее все сжалось. Стараясь сохранять спокойствие, Миранда мысленно представила себе изваяние богини Ники. И еще одна работа Челлини – Ромул и Рем с волчицей. Маленькая бронзовая статуэтка размером с пресс-папье.

Для этого нужно будет вернуться в лабораторию. А вдруг выяснится, что и работы Челлини кто-то подменил?

В этот момент зазвонил телефон, и Миранда дернулась.

– Алло?

– Миранда, у меня плохие новости.

– Мама?

Она взялась за сердце. О, как ей хотелось бы сказать: «На меня ведут охоту, мама. Меня хотят уничтожить. А я знаю, что статуэтка была настоящей. Ты должна мне поверить!» Но слова так и остались непроизнесенными.

– Что такое?

– В четверг вечером кто-то вломился в лабораторию. Уничтожил оборудование, записи, все данные.

– Уничтожил? – тупо переспросила Миранда, подумав: «Да, меня явно хотят уничтожить».

– Джованни… – Пауза затянулась, а когда мать заговорила вновь, ее голос утратил всегдашнее хладнокровие. – Его убили.

– Убили? Джованни?! Что ты там говоришь?!

– Судя по всему, он решил поработать в лаборатории, когда там никого не было, – дрогнувшим голосом продолжала мать. – Мы так и не знаем, чем именно он там занимался. Полиция… – Элизабет умолкла, но быстро взяла себя в руки:

– Полиция ведет расследование, однако пока безрезультатно. Я уже два дня отвечаю на их вопросы, пытаюсь помочь. Завтра похороны.

– Завтра?

– Да. Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь все это от меня. А уж брату расскажешь сама. Я знаю, вы любили Джованни. Мы все его любили. На похороны тебе прилетать не стоит. Это будет сугубо семейная церемония.

– Семейная?

– Да, я обо всем договорилась с его родственниками. От имени Джованни будет сделан взнос в благотворительный фонд. Семье же мы пошлем цветы. Мы все сейчас переживаем очень трудный период. Я надеюсь, что мы с тобой будем помнить о связывающих нас узах, несмотря на все профессиональные разногласия.

– Да-да, конечно. Я сегодня же вылечу.

– Я же сказала, тебе не нужно этого делать. – Голос Элизабет стал жестким. – Пресса отлично знает, что ты тоже работала над статуэткой Фиезоле. Сведения об этом просочились в печать. Если ты появишься, снова начнется шумиха. Ради родных Джованни не делай этого. Они хотят, чтобы похороны прошли достойно, без скандала.

Миранда вспомнила последний факс: «Его кровь на твоей совести. Неужели ты этого не видишь?»

– Да, ты права. Я только все испорчу. – Она снова закрыла глаза, думая об одном – лишь бы не сорваться на крик. – А полиция выяснила, какова была цель взлома? Из лаборатории что-либо похищено? – как можно спокойнее спросила она.

– Трудно сказать – многое уничтожено. Сигнализацию кто-то отключил изнутри. Полиция полагает, что это сделал сам Джованни. Скорее всего он знал убийцу.

– Держи меня в курсе расследования. Джованни был моим другом.

– Я знаю.

– Мама, это не то, что ты подумала, мы не были любовниками, – вздохнула Миранда. – Мы действительно были друзьями.

– Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь. – Элизабет не могла не напомнить об этом даже сейчас. – Хорошо, я буду тебя информировать. А ты, пожалуйста, позаботься о том, чтобы Эндрю всегда был в курсе твоих передвижений.

– Я никуда не собираюсь уезжать. Хочу заняться садом. – Она усмехнулась. – Вынужденный отпуск пристрастил меня к этому мирному занятию, оно успокаивает душу.

– Я тоже об этом слышала. Все лучше, чем сидеть и дуться. Скажи Эндрю, что я хочу как можно скорее узнать, как идет следствие по делу о краже. Возможно, я ненадолго приеду. Вся информация должна быть готова.

– Эндрю и сам это знает.

– Вот и хорошо. До свидания, Миранда.

– До свидания, мама.

Она положила трубку и долго сидела неподвижно. Не сразу заметила, что вошел Райан и встал у нее за спиной.

– Знаешь, в первую минуту она меня одурачила, – негромко сказала Миранда. – Мне даже показалось, что в ней есть что-то человеческое. Когда она рассказывала о Джованни, в ее голосе звучала искренняя скорбь. Но потом она немедленно переменилась. На похороны мне ехать нельзя – это повредит делу.

Всякий раз, когда Райан клал ей руки на плечи, Миранда вся сжималась. Ничего не могла с собой поделать, хотя злилась на себя за это. Она закрыла глаза и постаралась расслабиться.

– Еще одна инструкция: я должна сообщать Эндрю о своих перемещениях, а также передать брату, чтобы он внимательно следил за ходом следствия по делу о краже.

– У нее много забот, Миранда. Для всей вашей семьи настали непростые времена.

– А как поступает твоя семья, когда оказывается в сложной ситуации?

Он развернул кресло, в котором она сидела, к себе, присел на корточки.

– Наши семьи слишком не похожи. Поэтому они всегда и во всем ведут себя по-разному.

– Моя семья всегда ведет себя одинаково. Главный человек – мать. Отец неизменно держит дистанцию. А Эндрю не разлучается с бутылкой. Что же остается мне? Только одно – стараться не обращать на всех них внимания. Но это возможно лишь до тех пор, пока события не вторгаются в мою жизнь.

– По-моему, ты к себе несправедлива.

– То, что ты видел, – исключение, а не правило. – Она отстранила его, поднялась. – Ладно, пойду устрою себе пробежку.

– Миранда. – Он взял ее за руку. – Если бы тебе было наплевать на родственников, ты не выглядела бы такой расстроенной.

– Я не расстроена, Райан. Просто я махнула на все рукой.

Она высвободилась и пошла переодеваться. Пробежки Миранда устраивала нечасто. Она считала, что ходьба гораздо полезнее и пристойнее. Но если нервы на пределе, лучше разрядиться.

Сегодня она выбрала пляж, потому что воздух там был свеж, а прямо к ногам подкатывали морские волны. Миранда бежала по направлению на север, галька брызгала у нее из-под ног, а волны с шумом бросались на скалистый берег, разбрызгивая во все стороны радужные капли. Над водой пронзительно кричали чайки.

Мускулы разогрелись, по лицу потек пот, и Миранда сбросила куртку. Пусть валяется – никто ее не украдет. В Джонс-Пойнте преступность почти на нуле.

На синей воде покачивались оранжевые бакены. Еще дальше, почти на горизонте, виднелись серые, потрепанные штормами буи, короткий пирс покосился. Ни Эндрю, ни Миранда на лодках не катались. А между тем в этот погожий день, да еще в воскресенье, на горизонте виднелись многочисленные белые паруса. Все вокруг наслаждались жизнью.

Миранда бежала по пляжу, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью, а по вздымающейся груди сбегают струйки пота.

Ловец омаров в ярко-красной шапочке проверял свои ловушки. Он помахал Миранде рукой, и этот простой приветливый жест почему-то растрогал ее чуть ли не до слез. Она тоже махнула ему и остановилась, чувствуя, что бежать больше не может. Уперлась ладонями в колени, согнулась пополам и попыталась отрегулировать дыхание.

Она пробежала немного, но взяла слишком высокий темп и быстро выдохлась. В последнее время события закручиваются так стремительно, что поневоле перехватывает дыхание. Она не поспевает за жизнью, но остановиться и оглядеться по сторонам нельзя – слишком опасно.

Самое же печальное то, что она ничего не понимает в происходящем.

Подумать только – в ее доме поселился мужчина. Этого человека она знает считанные дни. Он вор, наверняка врун и к тому же явно опасен. Несмотря на это, она доверилась ему. Более того, завязала с ним интимные отношения. Никогда еще она не была с мужчиной так близка.

Миранда оглянулась, посмотрела на белоснежную башню маяка. Именно там, в этой башне, она узнала, что такое любовь. Конечно, все началось раньше, но решилось там, в маяке. У Миранды было ощущение, что она кубарем катится по крутому склону и неизвестно еще, чем закончится это падение.

Райан сделает свое дело и исчезнет. Разумеется, будет при этом обаятелен, остроумен, деликатен. Но рано или поздно наверняка вернется к своей прежней жизни. А ее жизнь превратится в руины.

Да, даже если они найдут статуэтки, сумеют восстановить свои подмоченные репутации, разгадают тайну, поймают убийцу – все равно Миранда будет несчастна.

Сколько понадобится времени и сил, чтобы склеить разбитую жизнь? Этого она не знала.

К ее ногам ластилось тихое море, прозрачная вода, обладающая скрытой мощью, словно жила своей жизнью.

В детстве Миранду и ее брата часто сюда приводила бабушка. Присев на корточки, они разглядывали лагуны с морской водой, в которых кишела и бурлила жизнь. Это были не уроки естествознания – бабушка испытывала от экскурсий такое же удовольствие, как дети. Как звонко смеялись они, если маленький камешек вдруг оживал и оказывался крабом или улиткой.

Маленькие миры – вот как называла бабушка эти озерца. Там вовсю кипели страсти – размножение, убийства, политика. То же самое, что в мире людей, только проще и очевидней.

– Как же мне тебя не хватает, – прошептала Миранда. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

Она все смотрела на море, а ветер обдувал ее лицо, трепал волосы. Что же делать? Теперь она знает, что такое любовь: это когда ноет сердце. Но пусть ноет – это лучше, чем пустота, которой она раньше не замечала.

Миранда присела на гладкий камень, положила голову на колени. Вот что происходит, когда начинаешь слушаться собственного сердца: мир вокруг разваливается на куски, а ты сидишь на камне, смотришь на море и вздыхаешь из-за обреченной любви.

Рядом приземлилась сорока, принялась с важным видом разгуливать вдоль кромки воды. Миранда поневоле улыбнулась. Надо же, даже птицы заботятся о своем престиже. Посмотри на меня, словно говорила птица, и ты увидишь, какая я солидная.

– Были бы у меня хлебные крошки, с тебя бы вся солидность разом слетела, – сказала Миранда вслух. – Как накинулась бы, как принялась клевать. Давилась бы от жадности и спешки, пока твои подружки не прилетели.

– А я думал, что с птицами разговаривают только алкоголики, – раздался голос Эндрю.

Миранда вздрогнула, но не обернулась.

– Вот, держи, ты обронила. – Он протягивал ей куртку.

– Мне стало жарко.

– Сидеть после пробежки опасно – простудишься.

– Ничего.

– Ну как хочешь.

Видно было, что ему не по себе.

– Миранда, прости меня.

– Давай не будем возвращаться к этой теме.

– Миранда!

Он протянул ей руку, но Миранда не шелохнулась.

– Слушай, я пришла сюда, чтобы побыть одной. Эндрю отлично знал, что она умеет быть очень упрямой.

– И все-таки я тебе кое-что скажу. Потом поступай как знаешь. Можешь меня снова ударить, если хочешь. Сегодня утром я был не прав. Я не должен был тебе всего этого говорить. Понимаешь, просто я не мог вынести твоих слов и потому нанес ответный удар. Ниже пояса.

– Понятно. Давай договоримся с тобой не лезть в личную жизнь друг друга.

– Нет, не давай. – Он решительно схватил ее за руку. – Мы ведь всегда доверяли друг другу.

– Да, но больше я тебе не доверяю.

Она видела, какое изможденное, усталое у него лицо – несмотря на то, что Эндрю нацепил темные очки. Вид у него был довольно жалкий.

– Я знаю, я тебя подвел.

– Ничего, я могу и сама о себе позаботиться. Хуже другое – ты сам себя подвел.

– Миранда, ну пожалуйста.

Он знал, что разговор будет нелегким. Ее холодность разрывала ему сердце.

– У меня серьезные проблемы, точнее говоря, одна проблема. И я твердо решил с ней справиться. В общем, сегодня вечером я иду на встречу анонимных алкоголиков.

В ее глазах зажегся огонек – то ли надежды, то ли сочувствия, то ли любви.

Эндрю поспешно покачал головой:

– Я не знаю, будет ли из этого прок. Просто пойду, послушаю, присмотрюсь.

– Лиха беда начало.

Он встал, окинул взглядом бескрайний простор океана:

– Сегодня утром я первым делом бросился искать бутылку. Понимаешь, это произошло как-то слишком уж естественно. Я не сразу испугался – только тогда, когда увидел, что у меня дрожат руки и я думаю только об одном: открыт ли в воскресенье утром какой-нибудь бар или винный магазин.

Он смотрел на свои руки, нервно сжимая и разжимая пальцы.

– Ты не представляешь, как я испугался.

– Я помогу тебе, Эндрю. Я ведь столько всего прочла об алкоголизме. Я даже ходила на несколько собраний общества, в которое ты хочешь вступить.

Эндрю уставился на нее, но Миранда не отвела глаз. И брат прочел в ее взгляде надежду.

– А я думал, ты меня возненавидела.

– Хотела, но не смогла. – Она вытерла слезы. – Я очень сердилась на тебя за то, что ты от меня ускользаешь. Вот и сегодня утром… Я думала, что ты вернешься домой пьяный или хуже того – что ты спьяну сядешь за руль и разобьешься. Вот этого я не простила бы тебе никогда.

– Я поехал к Энни. Это произошло как-то само собой. Вдруг увидел, что стою возле ее дома. Она… Черт! Понимаешь, я хочу пожить у нее пару дней. А ты разбирайся тут со своим Райаном. Не буду больше путаться у вас под ногами.

– Ты собираешься пожить у Энни?

– Не думай, мы с ней не спим.

– У Энни Маклин? – все не могла опомниться Миранда.

– А что тут такого?

Он пробормотал это так смущенно, что Миранда заулыбалась:

– Нет, ничего. Любопытный поворот событий. Что ж, она сильная женщина. С ней дурака не поваляешь.

– Энни и я… – Он не знал, как объяснить. – Нас с ней многое связывает. В прошлом. А теперь, может быть, у нас появится и будущее.

– Я всегда думала, что вы просто друзья. Он посмотрел на скалы – туда, где двое юных влюбленных когда-то потеряли невинность.

– Сначала мы были друзьями, потом не просто друзьями, а теперь… Я не знаю, что с нами теперь.

«Но я в этом непременно разберусь», – мысленно добавил он.

– В общем, посплю у нее в гостиной пару ночей. А там посмотрим, что к чему. Но учти: скорее всего я снова тебя разочарую и подведу.

Миранда и в самом деле прочла массу литературы по алкоголизму и психотерапии. Она отлично знала, что вслед за периодами трезвости могут снова наступить приступы пьянства.

– Главное, что ты радуешь меня сегодня. – Она крепко взяла его за руки. – Милый, я так по тебе соскучилась.

Он рывком поднял ее на ноги, обнял. Ее тело сотрясалось от рыданий, но при этом Миранда не издавала ни звука.

– Не отказывайся от меня, ладно? – прошептал Эндрю.

– Я пробовала. Не получилось.

Он рассмеялся, прижался к ней щекой:

– Я все-таки хочу сказать об этом типе…

– Этом типе? По-моему, ты уже называл его Райаном.

– Я пока воздержусь от оценок. Он путается с моей сестрой, и я хочу знать, дает ли тебе это хоть что-нибудь?

– Сегодня дает. Завтра – не знаю, – коротко ответила она и отодвинулась.

– Ладно. Пусть будет, что будет. Не пойти ли нам пока и не выпить стаканчик-другой за любовь? – Он подмигнул. – Юмор алкоголика. Если серьезно, я не отказался бы от жаркого.

– Жаркое – долгая история. Давай лучше я сделаю тебе отбивную. Это еда для настоящих мужчин.

– Годится.

Они пошли обратно, и Миранда, внутренне подобравшись, сообщила ему новость, которая должна была его расстроить:

– Мама звонила.

– Господи, она может хоть на Пасху оставить нас в покое?

– Кто-то устроил погром в лаборатории. – Она крепко взяла брата за руку. – Там был Джованни. Один. Его убили.

– Джованни? О господи! – Эндрю выдернул руку, отвернулся. – Джованни мертв? Убит? Да что такое происходит? Все словно с ума посходили!

Она хотела сказать ему правду, но не могла. Слишком уж ненадежен был его душевный баланс…

– Я сама не знаю. Мать говорит, в лаборатории все перевернуто вверх дном, оборудование и записи уничтожены. Что же касается Джованни… Кажется, он задержался на работе допоздна, и преступник застал его на рабочем месте.

– Это было ограбление?

– Не знаю. Не похоже… Она говорит, ничего ценного не похищено.

– Чушь какая-то…

Он резко обернулся. Лицо его было мрачным, суровым.

– Сопоставим факты. Некто пробирается здесь в галерею, похищает ценную статуэтку и не оставляет ни единого следа. Кто-то другой вламывается в лабораторию института «Станджо», убивает Джованни, устраивает настоящий погром – и при этом ничего не похищает.

– Да, загадка.

– Ведь есть же какая-то связь? – задумчиво пробормотал Эндрю.

– Связь? – ошеломленно переспросила она.

– Совпадение явно неслучайное. Побрякивая мелочью в кармане, он стал расхаживать по пляжу взад-вперед.

– Итак, в считанные дни кто-то вломился в два подразделения одной и той же организации, находящиеся в разных странах. Первое происшествие прошло тихо, спокойно и при этом результативно. Второе – с шумом, кровью и вроде бы безо всякой цели. Но цель-то наверняка была. Джованни в разное время работал в обоих подразделениях. – Глаза за темными стеклами очков прищурились. – Ведь с «Давидом» он тоже имел дело, не правда ли?

– Да, имел.

– «Давид» украден, документы похищены, а теперь еще и Джованни убит. Между всеми этими событиями, несомненно, есть связь.

Не дожидаясь ответа, он отвернулся. И слава богу – Миранде не пришлось лгать.

– Я сообщу все эти сведения Куку, – сказал Эндрю. – Может быть, он сумеет в них разобраться. А что касается меня, то мне, наверное, следует лететь во Флоренцию.

– Эндрю! – Ее голос дрогнул.

Она не хотела рисковать его жизнью. Ехать во Флоренцию опасно. Ведь там скорее всего находится убийца Джованни.

– Это ни к чему. Оставайся лучше дома. Тебе нужно вернуться к нормальной жизни, обрести душевное спокойствие. Пусть полиция сама делает свою работу.

– Да, ты права, – согласился он. – А потом, здесь у меня лучше работает голова. Позвоню Куку, подкину ему сюрприз к пасхальному столу.

– Иди-иди, я сейчас. – Она выдавила улыбку. – Приготовлю тебе отбивную.

Он был слишком озабочен и не заметил, что улыбка ее была фальшивой. Зато увидел Райана, спускавшегося по скалистой тропинке. Уязвленная гордость, стыд и братская любовь – этот гремучий коктейль моментально ударил ему в голову.

– Болдари! – прорычал он.

– Эндрю, – вежливо откликнулся Райан и посторонился, явно желая избежать конфронтации. Но Эндрю был уже на взводе:

– Ты, наверное, скажешь, что она взрослая женщина, а семье на нее наплевать. Но тут ты ошибся. Если ты, сукин сын, ее обидишь, я тебя на куски разорву! – Он свирепо прищурился, однако его угроза не произвела на Райана ни малейшего впечатления. – По-твоему, я шучу?!

– Нет. Просто я припоминаю, что когда-то произнес точно такие же слова – в ту минуту, когда увидел, что моя сестренка Мэри-Джо целуется со своим будущим муженьком в машине. Правда, предварительно я выволок ее кавалера наружу и врезал ему по морде. То-то Мэри убивалась.

Эндрю упер руки в бока:

– Ты моей сестре не муж.

– Ну, Мэри-Джо тогда тоже еще не была замужем. Тут смысл сказанного дошел до Райана, и он смущенно промямлил:

– Я в том смысле, что.., ну…

– Я слушаю, – злорадно улыбнулся Эндрю. – Так что ты хотел этим сказать?

Райан откашлялся, и эта нехитрая уловка помогла ему собраться с мыслями.

– Я хотел сказать, что отношусь к твоей сестре с огромным уважением. Она красивая, умная, во всех отношениях выдающаяся женщина.

– Ты настоящий дипломат, Райан, – ухмыльнулся Эндрю.

«Ну вот, – подумала Миранда, – он снова называет его по имени».

Мужчины оглянулись на Миранду, наблюдавшую за ними с берега.

– И учти, – продолжил Эндрю, – она вовсе не такая сильная, какой хочет казаться. Миранда обычно никого не подпускает к себе слишком близко – потому что тогда она становится беззащитной.

– Я отношусь к ней серьезно. Ты это хотел услышать?

– Да.

Мысленно Эндрю отметил, что эти слова были произнесены с явным раздражением.

– Пока сойдет. Кстати говоря, я оценил твое поведение минувшей ночью. Оценил и то, что не напоминаешь мне об этом.

– Как глаз?

– Чертовски болит.

– Значит, ты свое уже получил.

– Может быть. – Эндрю сделал несколько шагов и остановился. – Кстати, у нас сегодня отбивные. Проследи, чтобы она надела куртку, ладно?

– Ладно, – буркнул Райан. – Так и сделаю. Он стал спускаться к берегу, грохоча галькой. Миранда шла ему навстречу.

– У тебя обувь неподходящая, – сказала она.

– Я уже догадался. – Он взял ее за плечи. – У тебя руки холодные. Почему ты без куртки?

– Солнце пригревает. Знаешь, Эндрю сегодня идет на встречу анонимных алкоголиков.

– Это здорово. – Он поцеловал ее в лоб. – Для , начала неплохо.

– Он справится. Может быть. Ветер трепал ее волосы, и Миранда поправила обруч на голове.

– Я верю в него. Он поживет пару дней у своей знакомой, придет в чувство. Я думаю, ему неловко находиться с нами под одной крышей. Ну, ты сам понимаешь…

– Ханжество и консерватизм.

– Давай без ярлыков, ладно? – Она тяжело вздохнула. – Я тебе не сказала главного. Когда я сообщила ему про Джованни, Эндрю без труда сложил два и два.

– В каком смысле?

– Он так много пил в последнее время, что я совсем забыла, какой он умный. За одну минуту вычислил, что между кражей и убийством есть прямая связь. Сейчас он звонит детективу Куку.

– Замечательно, нам только полиции не хватало!

– Ничего, пусть звонит. Эндрю ведь ничего не знает.

Она наскоро пересказала Райану слова брата.

– Я не говорила ему о том, что знаю, и тем более о том, что подозреваю. Сейчас он еще не в таком состоянии, чтобы знать всю правду. Но долго обманывать его я не смогу.

– Значит, нам нужно работать быстрее. Райан не собирался играть в команде или делиться с кем-то добычей. Он добудет статуэтки, и они у него останутся.

– Ветер задул сильнее, – сказал он вслух, обняв ее за плечи. – Тут что-то такое говорилось про отбивные?

– Не бойся, Болдари, тебя накормят.

– Знаешь, у некоторых народов мира отбивная считается возбуждающим средством.

– Правда? Антропологии ничего об этом не известно.

– Все дело в том, что отбивная возбуждает лишь в сочетании с картофельным пюре.

– Сейчас мы проверим твою теорию на практике.

– Ты не надейся, средство действует не в ту же секунду.

– Попрошу без оскорблений.

– Я без ума от вас, доктор Джонс. Она засмеялась, и Райан понял, что ее брат говорил правду: она действительно выглядела беззащитной.