"Плата за красоту" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 17

– Очевидно, мне все же следовало воспользоваться наручниками.

Промчавшись на сумасшедшей скорости, которая вполне соответствовала его настроению, по узким кривым улочкам, Райан остановил мотоцикл на Пьяццале-Микеланджело.

На эту площадку обычно приезжали, чтобы полюбоваться городом сверху, и здесь было достаточно уединенно, чтобы поговорить без помех.

Обычно площадь кишела торговцами, но они разошлись: день клонился к вечеру, а тучи, ползшие с запада, обещали сильную грозу.

– Слезай, – приказал он и подождал секунду, пока она разомкнет руки. Он специально гнал, чтобы как следует ее напугать.

– Ты ездишь, как ненормальный.

– Я наполовину итальянец, наполовину ирландец. Чего ты еще ожидала?

Райан слез и подтащил Миранду к парапету, откуда открывался вид на Флоренцию, лежащую словно в огромной чаше среди высоких холмов и сверкающую, как бриллиант. У фонтана бродили туристы, но, поскольку все они были японцами, Райан решил, что будет вполне безопасно устроить разнос на английском или итальянском. Он предпочел последний, как более страстный и выразительный.

– Где они?

– В безопасности.

– Я не спрашиваю «как они?», я спрашиваю «где?». Что ты с ними сделала?

– То, что посчитала разумным. Дождь собирается, – заметила Миранда. Молния, сверкнувшая в небе, была такой же внезапной и резкой, как боль, пронзившая живот. – Надо где-нибудь укрыться.

Он прижал ее к высокой стене и навалился всем телом.

– Я хочу вернуть их обратно, Миранда. Она посмотрела ему в глаза. Ей не хотелось звать на помощь. «Сама справлюсь», – решила Миранда.

– Они для тебя не представляют никакой ценности.

– Это я сам буду решать. Черт, я тебе доверял! Тут она разозлилась.

– Это, наверное, не ты запирал меня в твоей квартире?! – Она говорила тихим свистящим шепотом. – Не ты бросил меня во дворе, не сказав, куда и зачем идешь?! На этот раз первый шаг сделала я.

Он крепко стиснул ее, так что со стороны они были похожи на влюбленных, не замечающих ничего вокруг – ни красоты пейзажа, ни приближающегося дождя. Миранде стало трудно дышать.

– Какой же шаг ты сделала?

– Кое-что предприняла. Ты делаешь мне больно.

– Нет, еще не делаю. Ты отдала их кому-то. Твоей матери. Нет, – тут же передумал он, увидев ее взгляд. – Не матери. Ты по-прежнему надеешься убедить ее в том, что она обвинила тебя несправедливо. Какой-нибудь флорентийский дружок, доктор Джонс, у кого можно спрятать бронзу и заставить меня выйти из этого дела? Теперь я намерен получить обе. Вдали пророкотал гром.

– Я же тебе сказала, они в полной безопасности. Я все устроила. Я сделала так, как считала правильным.

– Да мне наплевать, что ты там считаешь!

– Я хочу доказать, что обе статуэтки – подделки. Ведь ты тоже этого хочешь? Если бы сравнительные тесты проводила я, могли бы подумать, что я подделала результаты. Мы ничего бы не добились. Твоя часть работы состояла в том, чтобы добыть бронзу из института Барджелло; моя – придумать, каким образом доказать, что она подделка.

– Ты отдала их кому-то из «Станджо». – Он отстранился, но только затем, чтобы как следует ее тряхнуть. – Что ж ты за идиотка такая?

– Я отдала статуэтки человеку, которому целиком и полностью доверяю, которого знаю много лет. – Миранда глубоко вздохнула, очень надеясь, что он наконец перестанет злиться и начнет рассуждать здраво. – Он все сделает. А завтра утром я ему позвоню и узнаю результаты.

Он преодолел в себе сильное желание стукнуть ее головой о стену – только для того, чтобы убедиться: она и в самом деле такая тупая?

– Пораскиньте мозгами, доктор Джонс. «Смуглая Дама» – подделка. Кто-то, работающий в «Станджо», делает копию. Кто-то, кто видит, что показывают предварительные проверки, кто-то, у кого, очевидно, имеется заказчик, готовый заплатить кучу блестящих лир за оригинал.

– Он не мог этого сделать. Он предан своей работе.

– А я предан своей. Пошли.

– Куда?

Он молча тащил ее через площадь к мотоциклу, когда на землю упали первые крупные капли дождя.

– В лабораторию, солнышко Посмотрим, как продвигаются дела у твоего дружка.

– Неужели ты ничего не понимаешь? Если мы вломимся в лабораторию, результаты анализов ничего не будут стоить. Никто мне не поверит.

– Ты забыла. Я тебе верю. Вот в чем дело. А сейчас садись, иначе я брошу тебя здесь и сам займусь этим делом.

Она подумала, потом решила, что встреча разъяренного Райана с Джованни совершенно ни к чему.

– Пусть он проведет тесты. – Она откинула с лица мокрые волосы. – Только в этом случае результаты будут иметь значение.

Райан завел мотор.

– Садись.

Она села, мотоцикл сорвался с места. Миранда без особой надежды подумала, что постарается убедить его, когда они попадут в «Станджо».

Мотоцикл они оставили в маленькой рощице за полквартала от института.

– Помалкивай, – сказал Райан, снимая сумки с багажника. – Делай только то, что тебе говорят. Возьми вот эту. – Он сунул одну сумку Миранде, потом взял ее за руку и повел по улице.

– Войдем с черного хода – на случай, если кому-то не лень смотреть на дождь со ступени главного входа. Попадем прямо в фотолабораторию.

– Откуда ты знаешь?

– У меня в компьютере имеется план института. – Он протянул ей пару резиновых перчаток. – Надень.

– Это ни к чему…

– Да заткнись ты и делай, что тебе говорят. Ты уже доставила мне намного больше неприятностей, чем я мог тебе позволить. Я отключу сигнализацию в этом секторе, так что ты не должна отходить от меня ни на шаг. – Не обращая внимания на дождь, он натягивал перчатки. – Если нам понадобится попасть в другое крыло здания, я отключу сигнализацию уже внутри. Это проще. Охраны тут нет, только сигнализация, так что мы вряд ли встретим кого-нибудь, кроме твоего приятеля.

Она снова было запротестовала, потом сдалась.

Ничего, там, внутри, Джованни. Если что случится, вдвоем они уж как-нибудь справятся с этим нахалом.

– Если ни его, ни статуэток в лаборатории нет, придется тебе просить у меня прощения.

– Он там. Он дал мне слово.

– Ну, ты мне тоже давала слово. – Райан подошел к двери, поставил сумку и приготовился работать. Когда он внимательно осмотрел электронный механизм, глаза его сузились. – Сигнализация отключена, – тихо проговорил он. – Ваш друг – крайне легкомысленный человек, доктор Джонс. Он вошел и не включил ее изнутри.

У Миранды по спине побежали мурашки.

– Наверное, он решил, что в этом нет особой необходимости.

– Угу. Однако дверь закрыта. Она запирается автоматически. Сейчас, сейчас.

Он расстегнул кожаную сумку, достал инструменты, прикрывая их своим телом от хлеставшего дождя. «Надо будет потом их как следует протереть, – подумал он, – ржавчина нам ни к чему».

– Много времени это не займет, но ты все же поглядывай по сторонам.

Он мурлыкал себе под нос, и Миранда узнала пассаж из «Аиды». Скрестив руки на груди, она повернулась к нему спиной и стала вглядываться в дождь.

Кто бы там ни устанавливал сигнализационную систему, у них хватило ума и вкуса не портить чудесные старинные двери грубыми болтами. Незаметные электронные замки были аккуратно спрятаны под медными ручками в виде печальных херувимов.

Райан смахнул с лица капли дождя и мечтательно подумал о зонтике.

Ему приходилось действовать наугад, ибо шум дождя заглушал вожделенные слабые щелчки открывающегося замка. Но все же хитроумные британские электронные устройства понемногу поддавались.

– Возьми сумку, – бросил он Миранде и толкнул тяжелую дверь.

Он осветил фонариком лестницу:

– Ты скажешь своему другу, что я тебе помогаю и что бронзу я отсюда заберу. Если, конечно, он пришел.

– Я же сказала, он здесь. Он мне обещал.

– Тогда, значит, он предпочитает работать в кромешной тьме. – Райан снова посветил фонариком. – Это твоя лаборатория, верно?

– Да. – Миранда сдвинула брови. Действительно, темно, как в преисподней. – Наверное, он еще не пришел.

– А кто тогда отключил сигнализацию?

– Э-э… Может, он в химической лаборатории?

– Через минуту мы это узнаем. А пока давай посмотрим, по-прежнему ли твои записи хранятся в твоем кабинете. Он здесь?

– Да, следующая дверь налево. Это мой временный кабинет.

– Ты сохранила данные на жестком диске?

– Да.

– Отлично.

Дверь была незаперта, и у Райана шевельнулось нехорошее предчувствие. Решив действовать поосторожнее, он выключил фонарик.

– Встань сзади меня.

– Зачем?

– Затем. – Он отворил дверь, загораживая собой Миранду. Несколько мгновений он прислушивался, но не услышал ничего, кроме жужжания вентилятора. Тогда он включил свет.

– О господи! – Она инстинктивно вцепилась в его руку. – Боже мой!

– А я думал, ученые – люди аккуратные, – заметил Райан.

По комнате словно смерч прошел. Искореженные компьютеры, изуродованные мониторы, разбитое химическое оборудование. Рабочий стол перевернут, бумаги рассыпаны. В воздухе стоял отвратительный запах химикатов.

– Ничего не понимаю. Что все это значит?

– Это не кража, – спокойно сказал он. – Здесь ничего не украли, здесь все разбили и сломали. Похоже, доктор Джонс, ваш друг уже ушел отсюда.

– Джованни не мог сделать ничего подобного. – Она оттолкнула Райана и шагнула в кабинет. – Это какие-то вандалы, как с цепи сорвались. Господи, все оборудование, все записи, – причитала она, бродя среди хаоса. – Разрушили, изуродовали.

Вандалы? Маловероятно. А где в таком случае яркие росписи на стенах? Нет, это проделано намеренно, методично и с изрядным запасом ненависти. У Райана появилось предчувствие, что эта ненависть может обрушиться и на них.

– Пойдем отсюда.

– Надо проверить другие помещения, посмотреть, насколько значителен нанесенный ущерб. Если они сделали то же самое с химической лабораторией…

Она осеклась, представив на минуту, какую опасность представляет банда хулиганов, укравшая химикаты.

– Ты все равно не сможешь определить размер ущерба, – сказал Райан, следуя за ней. Он догнал ее, когда она распахнула дверь химической лаборатории. Миранда вдруг замерла на пороге и покачнулась.

Джованни сдержал свое обещание, и он никуда не ушел. Он лежал на спине, его голова была неловко повернута, вокруг нее растекалась темная лужа крови. Открытые глаза безжизненно смотрели на «Смуглую Даму», лежащую рядом. Ее грациозно поднятые руки и улыбающееся лицо были залиты кровью.

– Господи Иисусе! – Райан резко дернул Миранду назад. – Это твой друг?

– Я… Джованни… – Ее глаза с расширившимися от ужаса зрачками стали черными и неподвижными, как у фарфоровой куклы.

– Держись. Надо держаться. Миранда, у нас может быть мало времени. На бронзе полно наших отпечатков пальцев, понимаешь? – А статуэтка явно послужила орудием убийства. – Полицейские только их и обнаружат. Нас подставили.

В ушах у нее гудело – словно где-то рядом шумел океан.

– Джованни мертв.

– Да, он мертв. Постой-ка вот здесь.

Райан прислонил ее к стене, а сам вошел в комнату и шумно выдохнул, чтобы не чувствовать запаха смерти. Здесь все пропахло этим запахом. Он скривился, но все же подобрал бронзу и сунул ее в сумку. Стараясь не смотреть на лицо того, кто лежал перед ним, Райан быстро оглядел комнату.

«Давид» валялся в углу. По вмятине в стене было ясно, что его туда запустили изо всех сил.

Умно, подумал он, запихивая в сумку вторую статуэтку. Аккуратненько. Оставить обе бронзы на месте преступления. Связать их вместе и затянуть эту веревку потуже на шее Миранды.

Она стояла точно так, как он ее оставил; но сейчас ее всю трясло, а лицо было белее мела.

– Ты сможешь идти, – твердо сказал он. – Ты даже бежать сможешь, если понадобится. Нам надо уходить.

– Мы не можем.., не можем оставить его. Здесь. Вот так. Господи, Джованни. Если бы я только могла подумать…

– Мы ничего не можем для него сделать. Пошли.

– Я не могу его оставить, это я во всем виновата! Решив не терять времени на препирательства, Райан схватил Миранду за руку и потащил. Она не сопротивлялась, вяло повиснув на нем, и все повторяла, как заклинание:

– Я не могу его оставить. Я не могу его оставить. Когда они добрались до выхода, Райан совершенно выбился из сил. Он, задыхаясь, приоткрыл дверь так, чтобы можно было оглядеть улицу. Все было тихо, но у него по шее пробежали мурашки, словно к ней приставили лезвие ножа.

На улице, под дождем, он поставил Миранду на землю и как следует встряхнул.

– Ты не упадешь. Нам надо отсюда выбраться. Держись, Миранда, делай, как я тебе велю.

Не дожидаясь ответа, он обошел здание и вышел на улицу. Миранду он крепко держал за руку. Она покорно села на заднее сиденье мотоцикла, навалилась на него обмякшим телом, и Райан услышал, как часто-часто бьется ее сердце.

Ему хотелось сразу же поехать в гостиницу, но он заставил себя проехаться по городу, стараясь выбирать узкие безлюдные улочки. Надо было убедиться, что за ними не следят. Он пока не строил никаких догадок. Сначала надо было поподробнее расспросить Миранду.

Удостоверившись, что «хвоста» нет, он припарковался у отеля. Взял сумки, откинул мокрые волосы с лица Миранды.

– Послушай меня внимательно. – Райан сжал ее лицо в своих руках. – Сейчас мы войдем в вестибюль. Я хочу, чтобы ты прошла прямо к лифту. Я возьму у портье ключ. Поняла?

– Да. – Казалось, это произнесла не она, а какой-то встроенный в нее механизм.

Она шла так, словно плыла в густом вязком сиропе, но она шла, сфокусировав взгляд на дверцах лифта. «Вот цель, – думала Миранда. – Я должна добраться до лифта».

Как сквозь вату она слышала разговор Райана с портье, мужской смех. Миранда смотрела на дверцы, прикоснулась пальцами к полированной поверхности. Какие гладкие и холодные. Странно, раньше она этого не замечала. Она погладила дверцу ладонью. Тут подошел Райан и нажал кнопку.

Как же громко скрежещут шестерни и передачи! Двери лифта с мягким шипением раскрылись.

Ее лицо было таким же бледным, как лицо убитого Джованни, которого они оставили на полу в лаборатории. И еще Райан заметил, что ее зубы начали выбивать дробь. Она, наверное, продрогла до костей. Видит бог, он тоже. И не только оттого, что гонял по городу под дождем.

– Иди по коридору, – приказал он, взяв сумки в одну руку, а другой обняв ее. Она шла теперь довольно твердо, но он все равно не разжал объятия, пока они не вошли в номер.

Райан запер дверь и на замок, и на задвижку, потом отвел Миранду в спальню.

– Сними мокрую одежду, надень халат.

Предпочтительнее, конечно, было засунуть ее в ванну, но он боялся, что она возьмет и потеряет сознание.

Райан убедился, что дверь на террасу тоже заперта, и только после этого достал из мини-бара бутылку коньяку. Со стаканами он не стал возиться.

Миранда сидела на кровати точно в такой позе, в какой он ее оставил.

– Ты должна переодеться. Ты промокла.

– Да… Пальцы не слушаются – Ладно. На-ка, глотни.

Он отвернул крышку, поднес бутылку к губам Миранды. Она безвольно глотнула, но горло и живот обожгло пламенем.

– Я не люблю коньяк.

– Я тоже не люблю шпинат, но моя мама заставляла меня его есть. Еще разок. Вот, хорошо Умница. – Ему удалось заставить ее отпить еще немного, но тут она захлебнулась и замахала руками.

– Я в порядке. Я в порядке.

– Не сомневаюсь. – Желая заглушить тошноту в собственном желудке, он запрокинул голову и сделал большой глоток – Теперь переодевайся. – Он поставил бутылку на стол и принялся расстегивать Миранде блузку.

– Не надо…

– Миранда. – Ноги его не держали, и он сел на кровать рядом с ней. – Мне сейчас не до глупостей. Ты в шоке. Тебе необходимо высохнуть и согреться. И мне, кстати, тоже. Хоть раз подумай и обо мне.

– Да, конечно. Я сама смогу. – Она поднялась и, пошатываясь, побрела в ванную.

Дверь закрылась, и Райан с трудом удержался от желания встать и посмотреть, не лежит ли Миранда на полу ванной.

Он закрыл лицо руками и приказал себе думать, просто думать. Первый раз в своей жизни он столкнулся лицом к лицу с насильственной смертью. Неожиданной, страшной и самой что ни на есть настоящей. Он сделал еще один глоток.

Ему не хотелось бы повторить этот опыт.

– Я закажу еду в номер. Чего-нибудь горячего, – громко сказал он, стягивая с себя пиджак. Не отрывая глаз от двери ванной, он швырнул мокрую одежду на пол и достал из шкафа брюки и рубашку. – Миранда? – Сунув руки в карманы брюк, он хмуро стоял и ждал. К черту скромность, внезапно решился Райан и дернул дверь на себя.

Миранда переоделась в халат, но с волос по-прежнему стекала вода, руки безвольно свисали вдоль туловища. Она стояла, слегка покачиваясь. С невыразимой тоской взглянув на вошедшего Райана, Миранда прошептала:

– Джованни.

– О'кей, все в порядке. – Он обнял ее, положил ее голову себе на плечо. – Ты все сделала правильно. Теперь можешь расслабиться.

Миранда сжимала и разжимала кулаки.

– Кто мог такое с ним сотворить? Он никому не делал зла. Кто мог это сделать?

– Мы обязательно выясним. Мы с тобой все обсудим, шаг за шагом. – Он прижал ее к себе и стал гладить влажные волосы. Только вот он не понял, кого котел успокоить: ее или себя. – Но мне нужна твоя голова, твои мозги. Твое умение логически мыслить.

– Я не могу ни о чем думать. У меня перед глазами он. Как он лежит там в крови… Он был моим другом. Он пришел, когда я его попросила. Он…

И тут вдруг Миранда с ужасающей ясностью поняла все до конца.

– О господи, Райан! Это я его убила.

– Нет. – Он отстранился и посмотрел ей в глаза. – Его убил тот, кто стукнул сзади по голове. Придется тебе свыкнуться с этой мыслью, ведь ничего уже не исправишь.

– Он пришел туда только из-за меня. Если бы не моя просьба, он сидел бы дома, или пошел на свидание, или пил бы в траттории вино с друзьями.

Она прижала руки к лицу, глаза наполнились ужасом.

– Он погиб, потому что я попросила его помочь мне, потому что я не доверяла тебе, потому что моя репутация была для меня превыше всего и я непременно должна была поступить по-своему. – Миранда покачала головой. – Я никогда себе этого не прощу, никогда!

Лицо ее порозовело, голос зазвучал энергичнее. Очевидно, чувство вины может не только парализовать, но и придавать силы.

– Ну что ж. Высуши волосы. А я пока закажу поесть. Нам надо о многом поговорить.

Миранда вытерла волосы, надела белую пижаму, поплотнее запахнулась в халат. «Ты будешь есть, – сказала она себе, – потому что, если ты не поешь, ты не сможешь держаться на ногах, не сможешь думать. А нужно быть сильной, крепкой и иметь ясную голову, если хочешь отомстить за Джованни».

Отомстить? Миранда содрогнулась. Она всегда считала месть нелепой. А сейчас это казалось совершенно разумным и логичным. «Око за око» – очень подходящие слова. Тот, кто убил Джованни, хладнокровно подставил Миранду, воспользовался ею так же, как бронзовой статуэткой.

Кто бы это ни был, он заплатит за все.

Она вышла из спальни и увидела, что Райан сказал официанту накрыть стол на террасе. Дождь кончился, воздух стал чистым и свежим. Стол был изысканно сервирован: льняная скатерть в бело-зеленую полоску, свечи, хрусталь, серебро.

Она поняла: Райан заказал всю эту красоту, чтобы сделать ей приятное. Из чувства благодарности она дала ему понять, что оценила его усилия.

– Как красиво! – Она попыталась улыбнуться. – Что мы будем есть?

– Сначала овощной суп, потом мясо по-флорентийски. Это даст тебе силу. Садись и ешь.

Миранда села, взяла ложку, зачерпнула суп. С трудом проглотила. Райан снова оказался прав: ледяной комок в животе начал таять.

– Я должна перед тобой извиниться, Райан.

– Глупости. Я не принимаю извинений от женщин.

– Я нарушила слово. – Она подняла на него глаза. – Я и не собиралась его держать. Я говорила себе, что обещание, данное такому человеку, как ты, ничего не значит. Я ошибалась, прости меня.

Это было сказано так искренне, что тронуло Райана до глубины сердца. Он даже сам этому удивился.

– У каждого из нас была своя цель. Такова реальность. До сих пор у нас была одна общая задача. Мы хотели найти подлинники. Но ставки повышаются. Игра становится опасной. И, может быть, разумнее было бы устраниться. Ради того, чтобы доказать свою правоту, тебе не стоит рисковать своей жизнью.

– Я потеряла друга. – Она отложила ложку, но тут же снова начала есть суп. – Я не отступлюсь, Райан. Я не смогу с этим жить. Не так уж у меня много друзей. И, боюсь, я сама в этом виновата: я трудно схожусь с людьми.

– Ты к себе слишком несправедлива. Ты прекрасно ладишь с людьми, когда позволяешь себе расслабиться. Как, например, с моими родными.

– Вовсе я не расслаблялась. Просто они не обращали внимания на мою зажатость. У тебя замечательная семья. Я даже позавидовала тебе. – У Миранды задрожал голос, она помотала головой и заставила себя проглотить еще ложку супа. – Вы так любите друг друга, радуетесь, когда вы вместе. Этого не купишь ни за какие деньги. – Она слабо улыбнулась. – И не украдешь.

– Это можно сделать самому. Стоит только захотеть.

– Надо еще, чтобы и другим была необходима твоя любовь. – Она вздохнула и попробовала вино. – Если бы у меня с родителями были такие отношения, я бы тут с тобой не сидела. В этом вся проблема. Если в семье не орут и не машут кулаками, это еще не означает, что все замечательно. Иногда безупречная вежливость свидетельствует о полнейшем безразличии.

– Ты с ними когда-нибудь об этом говорила?

– Пожалуй что, нет. – Миранда смотрела на огни вечернего города, на первые звездочки в темном небе. – Я сама не очень понимаю, как об этом надо говорить. И вообще, сейчас все это неважно. Мы должны найти того, кто убил Джованни.

Он не стал настаивать и снял крышку с блюда.

– Никто не умеет готовить мясо лучше флорентийцев. Расскажи мне о Джованни. У нее словно тисками сжало сердце.

– А что ты хочешь от меня услышать?

– Для начала расскажи, как вы познакомились и что ты о нем знаешь.

Так ей будет легче, подумал Райан, а подробности он выспросит позже.

– Он был замечательным, и человек хороший, и профессионал отличный. Родился во Флоренции, пришел работать в «Станджо» десять дет назад. Время от времени приезжал к нам в институт Там я, собственно, с ним и познакомилась шесть лет назад. – Она потерла пальцами виски. – Он был чудесным человеком, красивым, веселым. У него не было семьи. Любил женщин, и они его любили. Был очень внимательным, всегда заметит, если на тебе новая блузка или прическу новую сделала.

– Вы были любовниками?

Она поморщилась, но отрицательно помотала головой.

– Нет. Мы были друзьями. Я его очень уважала, доверяла его суждениям, ценила его дружбу. И воспользовалась его хорошим отношением, – тихо добавила она, встала из-за стола и подошла к перилам.

Ей нужно время. Джованни убили. Она не в силах это изменить. Скоро ли она сможет спокойно воспринимать простую непреложность двух этих фактов?

– Это Джованни мне позвонил, и сообщил, что бронза признана фальшивой, – продолжила она свой рассказ. – Он хотел меня подготовить перед разговором с матерью.

– Она ему доверяла?

– Он работал вместе со мной на том проекте. И его вызвали для объяснений, когда обнаружилось, что мои выводы неверны. – Миранда вернулась к столу, снова села. – Я воспользовалась его дружбой, его любовью. Считала, что имею на это право.

– Ты только сегодня рассказала ему, что со статуэтки была снята копия?

– Да. Я позвонила ему, когда ты спускался вниз. Попросила встретиться со мной в церкви Санта-Мария. Сказала, что это крайне срочно и важно.

– Куда ты ему позвонила?

– В лабораторию. Я знала, что смогу поймать его там в конце дня. Я взяла с собой обе бронзы, спустилась вниз, вышла во двор, пока ты стоял у стойки. Мы встретились минут через пятнадцать после моего звонка. Он пришел прямо из «Станджо».

Вполне достаточно времени, чтобы рассказать кому-нибудь о звонке Миранды, о месте встречи, подумал Райан.

– Что ты ему сказала?

– Почти все. Объяснила, что бронза, которую тестировали у Понти, сейчас у меня и что это не та вещь, которую исследовали мы с ним. Сказала, что могла, о «Давиде». Кажется, он мне не поверил, но внимательно выслушал. – Она поковыряла мясо на тарелке, но отложила вилку. У нее уже не было сил притворяться. – Я попросила его взять обе статуэтки в лабораторию, провести все тесты, сравнить. Пообещала, что свяжусь с ним завтра утром. Я не сказала, в какой гостинице остановилась, потому что не хотела, чтобы он звонил или приходил сюда. Не хотела, чтоб ты знал, как я поступила со статуэтками.

Поняв, что ни один из них не собирается отдавать должное стейкам по-флорентийски, Райан взял сигару.

– Может быть, именно благодаря этому мы сидим тут и наслаждаемся лунным светом.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Пораскиньте мозгами, доктор Джонс. Статуэтки были у твоего друга, и теперь он мертв. Орудие убийства и «Давид» предусмотрительно оставлены возле трупа. Что их связывает? Ты. – Он раскурил сигару, давая Миранде время осознать то, что он сказал. – Если бы полиция нашла статуэтки на месте преступления, они кинулись бы разыскивать тебя. Тот, кто это совершил, знает: ты о многом догадываешься и уже достаточно преступила закон, чтобы избегать встречи с полицией.

– Подозрение в убийстве Джованни опорочило бы меня окончательно и бесповоротно. – Как хладнокровно, как безжалостно все продумано. И как логично.

– Твой друг после сравнительных тестов полез бы в твои прежние записи, стал бы сравнивать.

– Так вот почему мой кабинет и лабораторию разгромили, – прошептала она. – Теперь мои записи, мои данные на компьютере невозможно восстановить.

– Их забрали или уничтожили, – согласился Райан. – И ты, и Джованни стали помехой.

– Понятно. – Кое-что начало проясняться. – Надо отыскать убийцу. Потому что тот, кто убил Джованни, и подменил бронзу.

– Знаешь, что говорят об убийцах? Трудно только в первый раз. Потом это становится профессией.

По спине пробежал холодок. Но Миранда сжала кулаки.

– Если ты хочешь сказать, что выходишь из игры, я не буду тебя винить.

– Да что ты говоришь? – Райан глубоко затянулся. Решение он уже принял, но сейчас размышлял, что сыграло решающую роль: желание ее защитить или то, что она считает его трусом? – Я привык доводить дело до конца.

Словно тяжкий груз свалился с ее плеч, но она постаралась этого не показать. Подняла бокал, чокнулась с ним.

– Я тоже.