"Дочь великого грешника" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 13

В последний день года началась оттепель. Один господь ведает, по каким законам живет природа этого края. Небо внезапно посинело, засияло солнце, задул теплый ветер. Это означало, что вскоре все раскиснет, дороги станут непроходимыми, а потом, когда мороз вернется, начнется страшный гололед — и все же люди повеселели.

Уилла объезжала поля в одной джинсовой куртке, жизнерадостно насвистывая. Горы по-прежнему были покрыты снежными шапками, но на пастбищах проталины зеленели травой. Сугробы все еще громоздились по обе стороны дороги, однако хвоя посвежела и помолодела. Лишь ветки лиственных деревьев по-прежнему оставались голыми и бесприютными.

Уилла думала, что настроение у нее поднялось из-за Лили. Та вовсю готовилась к празднику и заряжала своим энтузиазмом остальных.

Иначе чем объяснить, что все так охотно согласились на предложение Лили устроить новогодний праздник? Подумать только — наберется полный дом людей, все разрядятся в пух и прах, будут нести всякую чушь, насмешливо думала Уилла. Мало ей было печали. Так теперь еще и гостей принимай.

Однако она должна была признаться, что мысль о новогоднем празднике ее не столько пугала, сколько радовала.

Вот и сейчас Лили, Бесс и Нелл наверняка хлопочут на кухне, готовят угощение. Дом сияет чистотой, а Уилла получила приказ к восьми часам быть умытой, причесанной и наряженной. Что ж, она выполнит приказ — ради Лили.

За последние месяцы Уилла почувствовала, что полюбила сестру, которую совсем недавно еще и знать не знала.

Да и как такую не полюбить? Лили мила, добра, терпелива. И очень ранима. Уилла изо всех сил старалась держать дистанцию, но ничего не вышло. Теперь трудно уже представить дом Мэрси без Лили.

Например, Лили любит собирать старые ветки, ставить их в вазы или старые бутылки, а потом украшать этими произведениями искусства дом. Надо признать, получается довольно мило. Еще она разыскала в шкафах какие-то старые блюда и вазы, соломенные корзинки, прочую дребедень и наложила туда фруктов, орехов, каких-то растений. Дом на глазах становился все уютней и уютней!

Поняв, что остальным это нравится, Лили осмелела, принялась рыться по кладовкам и нашла старинные канделябры. Купила ароматизированные свечи, и теперь по вечерам в доме пахло ванилью, жасмином и еще бог знает чем. Это было славно — что правда, то правда. Невооруженным глазом было видно, что Адам втрескался в нее по уши. Конечно, он боится напугать хрупкую Лили и потому не напирает, однако влюбился не на шутку — это ясно. Ничего, думала Уилла, со временем все у них получится. Лили, должно быть, пока еще не понимает, насколько это серьезно для Адама. Кажется, девочка считает, что он просто относится к ней по-доброму. Уилла спешилась, стала ремонтировать сломанную изгородь. Ну и еще есть Тэсс. Нельзя сказать, чтобы Уилла полюбила Голливудскую Красавицу, однако относиться к ней стала менее неприязненно, чем прежде. Тэсс старалась поменьше попадаться ей на глаза, подолгу сидела у себя в комнате — что-то писала или звонила своему агенту. Домашнюю работу она выполняла честно, хоть и безо всякого энтузиазма.

Уилла знала, что у Тэсс и Нэйта роман. Знала, но не хотела ломать над этим голову. Она была уверена, что ничего путного все равно не получится. Как только закончится год, Тэсс немедленно сядет на самолет и улетит в свой Лос-Анджелес, выкинув Нэйта из головы и сердца.

Оставалось только надеяться, что для Нэйта это не станет ударом. А что происходит с тобой? — спросила она себя. Прислонилась к изгороди, посмотрела на горы. Хорошо бы сесть в седло и поскакать туда, наверх, где нет ничего, кроме снега, деревьев и неба. Там тихо и спокойно, журчат ручьи, колышутся ветви сосен и пахнет пьянящим, дивным запахом земли.

Забыть обо всех обязанностях — хотя бы на один день. Не отдавать распоряжений, не проверять изгороди, не думать о корме Для стада. Один-единственный день, чтобы полюбоваться небом и помечтать.

О чем помечтать? Уилла покачала головой. Воздух и так насыщен любовью, сексом, томлением. Только ее здесь не хватало. К чему расслабляться, фантазировать о том, что могло бы получиться у них с Беном? Как это бывает у мужчины и женщины? Как это будет у нее?

А вдруг ей в голову снова полезет всякая жуть с кровью и смертью? Что, если, поднявшись в горы, она встретится с тем, кто, воспользовавшись ее благодушием, набросится на нее и убьет?

Нет, рисковать нельзя.

Она подошла к лошади, положила руку на приклад винтовки, тяжело вздохнула.

Вдалеке показался всадник. Вот было бы здорово, если бы это был Бен, а за ним вприпрыжку несся бы верный Чарли.

Когда Уилла увидела, что это не Бен, а Адам, сердце ее сжалось от разочарования. В следующую секунду ей стало стыдно.

Какой он красивый, подумала она. И как ловко сидит в седле.

— В последнее время не часто встретишь тебя без компании, — насмешливо сказала она.

Адам усмехнулся, придержал поводья.

— Какой благословенный денек. — Он вдохнул воздух полной грудью, задрал лицо к небу. — Лили готовится к празднику. Тэсс ей помогает.

— Значит, ты решил довольствоваться моим обществом — за неимением лучшего.

На его лице появилось такое виноватое выражение, что Уилла не выдержала и засмеялась.

— Шучу. И спасибо, что ты за ними приглядываешь. Хотя, насколько я понимаю, эта обязанность тебе не в тягость.

— Лили уже не думает ни о чем плохом. Выкинула из головы, и дело с концом. — Они ехали рядом. — Думаю, таким же образом она поступила и со своим браком. Не уверен, что это правильная тактика, но так ей спокойней.

— Ей хорошо здесь. Ты делаешь ее счастливой.

Адам знал, что Уилла без труда читает его самые сокровенные мысли. Так было всегда.

— Нужно время, чтобы она почувствовала себя здесь в безопасности. Она должна поверить, что я могу любить ее и при этом не желать ей зла.

— Она тебе что-нибудь рассказывала про своего бывшего мужа?

— Так, совсем чуть-чуть. — Адам пожал плечами. Он хотел знать про Лили все, и терпение давалось ему с трудом. — Она работала преподавательницей, когда познакомилась с ним. Поженились они очень быстро. Брак был неудачным. Больше она почти ничего не рассказывает. Но я чувствую, что в глубине ее сердца все еще живет страх. Если я буду торопиться, она замкнется в себе, и это разобьет мне сердце.

В этом можно не сомневаться, подумала Уилла. Подранки всегда пользовались у Адама особой симпатией.

— Я вижу, как она изменилась за последнее время. Это из-за тебя. Она чаще улыбается, больше разговаривает.

Адам наклонил голову:

— Я вижу, ты к ней привязалась.

— В общем, да. Он улыбнулся.

— А к Тэсс?

— «Привязалась» — это не то слово, которое я употребила бы в данном случае, — сухо сказала Уилла. — «Притерпелась» — так точнее.

— Она сильная женщина, умная, целеустремленная. Она больше на тебя похожа, чем Лили.

— Попрошу без оскорблений.

— Но это правда. Тэсс не боится борьбы, умеет справляться с — трудностями. У нее нет твоего чувства долга, да и сердце почерствее, но не такая уж она плохая. Во всяком случае, она мне нравится.

Уилла изумленно подняла брови:

— В самом деле?

— Да. Когда я учил ее ездить верхом, она несколько раз упала. И что ты думаешь? Каждый раз вставала, отряхивала джинсы и снова лезла в седло. — Адам вспомнил, какое у Тэсс при этом было выражение лица — совсем такое же, как у Уиллы, когда та не может разрешить какую-нибудь трудную проблему. — Для этого нужны мужество и решимость. И еще гордость. Кроме того, Лили смеется от ее шуток. И я тоже. И еще, я знаю про Тэсс такое, чего она сама про себя не знает.

— Секреты? — Уилла улыбнулась и понизила голос, хотя вокруг на несколько миль не было ни единой живой души. — Давай, выкладывай.

Солнце клонилось к западу, лучась мягким светом.

— Она влюбилась в лошадей. Ни за что в этом не признается, но я-то вижу. Она их так трогает, гладит, разговаривает с ними, подкармливает их сахаром, когда думает, что я этого не вижу.

Уилла поджала губы:

— Кстати, скоро пойдут жеребята. Посмотрим, как твоей подружке понравится принимать роды.

— Она справится. Между прочим, она тобой восхищается.

— Ерунда. — Ты этого не видишь, а я вижу. — Он приподнялся на стременах. — Давай посмотрим, кто доскачет до конюшни первым.

— Идет!

Уилла оглушительно взвизгнула и пустила лошадь в галоп.

Домой она вернулась раскрасневшаяся, с горящим взглядом. Никто не мог обскакать Адама, а ей это почти удалось. Она отстала, но совсем чуть-чуть. Настроение от этого стало еще лучше.

Но тут по лестнице ей навстречу скатилась Тэсс, и Уилла сразу насупилась.

— Явилась — не запылилась. Поднимайся наверх скорее, деревенщина. Сегодня у нас бал, и твой обычный одеколон не годится.

— У меня еще целых два часа.

— Этого едва-едва хватит, чтобы превратить тебя в бледное подобие женщины. Иди в душ.

Уилла и сама собиралась в душ, но теперь заупрямилась:

— Мне еще надо документы посмотреть.

— Это невозможно! — замахала руками появившаяся невесть откуда Лили. — Уже шесть часов.

— Ну и что? Я никого не собираюсь потрясать своей красотой.

— Но ты ведь не хочешь обидеть своих гостей, — тяжело вздохнула Тэсс, взяла сестру за руку и потащила вверх по ступенькам.

— Перестань!

— Лили, помоги мне. Одной мне не справиться.

Лили закусила губу и взяла Уиллу за другую руку.

— Будет так весело, так здорово, вот увидишь. Ты так много работала. Мы с Тэсс хотим, чтобы ты повеселилась на славу.

— Тогда нечего меня лапать!

От Лили она отвязалась довольно легко, но с Тэсс ничего не; получилось — та вцепилась мертвой хваткой.

Она затащила Уиллу в спальню, не обращая внимания на протестующие вопли.

— Я тебе сейчас врежу! — завопила Уилла и захлопала глазами, увидев разложенное на кровати платье. — Это еще что такое?

— Я порылась в твоем гардеробе, но ничего хоть мало-мальски приличного там не обнаружила…

— То есть как это?! — Уилла вырвалась и обернулась. — Ты рылась в моих вещах?

— Да, но ничего ценного у тебя там все равно нет, так что не кипятись. У меня было такое ощущение, что я роюсь в каком-то мусорном ящике. Правда, Бесс уверяла меня, что это и есть твои наряды.

У Лили от страха повлажнели ладони, но она отважно шагнула между сестрами.

— Мы взяли одно из платьев Тэсс и переделали его на тебя.

— Ее платье? — Уилла насмешливо осмотрела Тэсс с головы до ног — От него, наверное, и половины не осталось.

— Это точно, — огрызнулась Тэсс. — Причем в основном в области бюста. К счастью, Бесс здорово орудует иголкой. Даже такая плоскогрудая и тонконогая образина, как ты, будет выглядеть в этом наряде неплохо.

— Тэсс, перестань, — урезонила ее Лили. — Смотри, Уилла, какой красивый цвет. Этот янтарный оттенок тебе очень пойдет, а вот здесь голубенькое — тоже очень красиво. Тэсс поступила щедро, пожертвовав таким платьем.

— Оно мне никогда не нравилось, — отмахнулась Тэсс. — Купила по ошибке.

Лили терпеливо закрыла глаза и взмолилась богу, чтобы не разразился скандал.

— Я знаю, Уилл, сколько хлопот доставляю тебе с этим праздником. Спасибо, что разрешила мне хозяйничать в твоём доме. Я же знаю, как это должно тебя раздражать.

После этих слов Уилла капитулировала.

— Не знаю, кто из вас больше действует мне на нервы, но так и быть. Будь по-вашему. Только выметайтесь отсюда. Я приму душ как-нибудь без вашей помощи. Да и обноски надену сама.

Торжествуя победу, Тэсс взяла Лили за руку и потащила к двери.

— Не забудь помыть голову, замарашка.

— Катись к черту.

Уилла пинком закрыла за ними дверь.

Она чувствовала себя полной дурой. Ну и платьице — в таком всю задницу себе отморозишь. Стоя перед зеркалом, Уилла старательно одергивала подол. Результат получился двойственным: с одной стороны, подол опустился чуть ближе к коленкам, но, с другой, из декольте чуть не выпрыгнула грудь.

«Что же мне прикрыть — задницу или сиськи?» — подумала Уилла, озадаченно почесав в затылке.

Хорошо хоть рукава имелись. Правда, начинались они ниже плеча и подтянуть их вверх никак не удавалось. Ткань была мягкая, тонкая и льнула к телу, словно вторая кожа.

Уилла неохотно влезла в туфли на высоких каблуках, и от этого платье показалось еще короче. — Ах, черт.

Уилла обреченно подумала, что раз уж все равно пропадать, можно воспользоваться и косметикой. В конце концов, Новый год есть Новый год.

Цвет у платья и в самом деле был хорош. Кажется, он называется электрик с янтарными вставками. Конечно, бюст у нее подкачал, хотя вырез максимально эффектным образом подчеркивал линию груди, но зато плечи были хоть куда. Да и ноги у нее никакие не тонкие. Они длинные, мускулистые и вполне презентабельные. Особенно после того, как Уилла надела темные колготки — иначе в глаза бросались бы синяки от верховой езды.

С волосами она решила не возиться. Все равно ей не под силу изобразить какие-нибудь кудряшки или завлекалочки, поэтому Уилла просто как следует расчесала волосы и оставила их распущенными. По крайней мере, хоть спине теплее будет.

Тут она вспомнила, что Адам подарил ей на Рождество сережки — две золотые звездочки, — и надела их.

Подготовку можно было считать законченной. Теперь только бы продержаться на ногах до конца вечера — ведь в этом платье все равно не сядешь.

— Ты выглядишь просто потрясающе, — воскликнула Лили, когда Уилла спустилась по лестнице вниз. — Просто чудесно!

Лили запрыгала на месте и громко крикнула:

— Тэсс, иди скорее сюда! Ты только посмотри на Уиллу!

Из дверей выглянула Тэсс, наряженная во что-то хищно-черное.

— Не слабо, — пробурчала она, очень довольная результатом. Она критически обошла вокруг Уиллы и резюмировала:

— Немножко косметики, и больше ничего не нужно.

— Но я уже накрасилась!

— Господи, у этой бабы глаза, как у богини, а она не умеет этим пользоваться. Идем со мной.

— Я не позволю мазать себе лицо всякой дрянью! — запричитала Уилла, но Тэсс уже волокла ее за собой.

— Милочка, я плачу за эту «дрянь» безумные деньжищи. Лили, мы скоро вернемся.

— Хорошо, только не задерживайтесь.

Лили сияла счастливой улыбкой, довольная, что наконец-то между сестрами устанавливаются нормальные отношения.

Хоть бы они поняли, как это здорово, когда все вместе и все дружат. Ну, ссорятся, конечно, и переругиваются, но это тоже нормально. Нормально делиться косметикой, нарядами, готовиться к праздникам. Что может быть лучше?

Как замечательно, что в ее жизни появились сестры! Лили закружилась в танце, но тут вдруг заметила, что в дверях стоит Адам, и замерла.

— Я не слышала, как вы вошли.

— Через черный ход. — Он смотрел на нее и все не мог насмотреться. Она была похожа на фею в сказочном белом платье. — Вы очень красивая, Лили.

— Спасибо.

Она действительно сегодня чувствовала себя красивой. Но и Адам был чудо как хорош. Лили смотрела на него и не верила, что мужчина может быть таким красивым. За минувшие месяцы она много раз мечтала, что когда-нибудь наберется смелости и дотронется до него рукой. Не случайно прикоснется плечом или локтем, а потрогает по-настоящему. Но Адам, конечно, решит, что она сошла с ума…

— Я рада, что вы пришли, — зачастила Лили. — Тэсс увела Уиллу наверх наводить красоту, а гости придут с минуты на минуту. Хозяйка из меня неважная, я никогда не знаю, как себя вести и о чем говорить.

Адам шагнул ей навстречу, и Лили непроизвольно попятилась. Когда он протянул к ней руку и коснулся щеки, молодая женщина внутренне вся затрепетала.

— Все будет хорошо, — сказал Адам. — Гости тоже будут стесняться. Они утратят дар речи, как только вас увидят. Я, например, сразу лишился языка.

Лили ужасно хотелось прильнуть к его груди и замереть так. Ничего больше не нужно — только прижаться к нему.

— Я… Я должна помочь Бесс. Она на кухне.

— Не беспокойтесь, у Бесс всегда все под контролем. — Он смотрел ей в глаза, потом медленно взял за руку. — Может быть, поставим музыку? Мы успеем даже потанцевать, пока нет гостей.

— Я ужасно давно не танцевала.

— А сегодня будете, — пообещал он, и они вышли в гостиную. Едва они успели отобрать компакт-диски и поставить первый из них, как во дворе засветились фары.

— Первый танец — мой, — сказал Адам, сжимая ей руку.

— Хорошо. Ой, я ужасно нервничаю, — призналась она с улыбкой. — Будьте рядом, договорились?

— С удовольствием.

По лестнице как раз спускались Тэсс и Уилла. Адам восхищенно присвистнул. Тэсс просияла улыбкой, Уилла насупилась.

— Мне нужно выпить, и чем скорее, тем лучше, — прошипела она сквозь зубы.

Но уже нужно было выходить к дверям, встречать первых гостей.

Через час дом был полон смеха, голосов, ароматов. Все приглашенные не замедлили явиться. Звенели бокалы с шампанским, звучал смех, велись разговоры о политике и религии. Заодно сплетничали о соседях и общих знакомых.

Настроение Уиллы испортилось, когда ее зажала в угол Бетанна Мосбли и начала выпытывать подробности убийства.

— Мы были так шокированы, когда узнали, что случилось с Джоном Баркером, — застрекотала Бетанна, то и дело прикладываясь к бокалу с шампанским. — Представляю, каким это стало для вас потрясением.

Уилла не сразу сообразила, что Джон Баркер — это Маринад. Бетанна так и пожирала ее глазами.

— Я не хочу об этом вспоминать, — сказала Уилла. — Извините, но мне это неприятно. Видите ли…

Бетанна схватила ее за руку:

— Мне рассказывали, что беднягу разрезали на куски. — Она i отпила шампанское, облизнула мокрые губы. — Буквально на мелкие кусочки! — Острые коготки впились Уилле в руку. — И еще с него содрали скальп, да?

Тошнотворнее всего была радость, звучавшая в голосе Бетанны. Уилла знала, что эта женщина в принципе абсолютно безвредна, просто любит поболтать и посплетничать. И все же Уиллу передернуло от отвращения.

— Его убили, Бетанна, и убили жестоко. Жалко, у меня не было с собой видеокамеры, а то я могла бы вас поразвлечь.

Сарказм на Бетанну не подействовал. Она подошла еще ближе, дохнув Уилле в лицо вином и дорогими духами.

— Говорят, убийство мог совершить кто угодно. Любой из нас. Подумать только — возьмут и прирежут в собственной кровати среди ночи. Я вот Бобу по дороге обо всем этом рассказывала, вся прямо изнервничалась.

Уилла выдавила улыбку:

— Теперь мне будет легче, раз уж вы так переживаете. Бетанна, у вас шампанское кончилось. Бар находится вон там.

Она нырнула в толпу гостей, чувствуя, что больше не вынесет. Захотелось на свежий воздух. Как можно находиться в помещении, где такая прорва народа?

Уилла выскользнула из гостиной и распахнула входную дверь. Там она столкнулась лицом к лицу с Беном.

Он уставился на нее, разинув рот, и Уилла смутилась. Однако! тут же взяла себя в руки и шагнула на крыльцо. На улице было холодно, изо рта вырывался пар, а по коже пробежали мурашки. Но зато воздух здесь был свежим, а именно в этом Уилла нуждалась больше всего.

Бен взял ее за плечи, повернул лицом к себе.

— Праздник внутри, а не здесь, — процедила она сквозь зубы.

— Я только хотел проверить, не мираж ли это.

Нет, это не мираж, подумал Бен. Обнаженная кожа чуть подрагивала под его пальцами. Огромные глаза стали еще больше, ещё темнее. Платье поблескивало в свете звезд, идеально облегая фигуру. Длинные, стройные бедра были открыты до половины.

— Господи, Уилл, ты так хороша — просто проглотить хочется. Я только боюсь, ты себе попку отморозишь.

Он распахнул пальто, прижал Уиллу к себе и закрыл от холода.

— Немедленно выпусти меня! — забарахталась она, но Бен был сильнее. — Я вышла всего на пять минут, подышать воздухом.

— Надо было надеть что-нибудь теплое, — рассудительно ответил Бен.

Он был очень доволен создавшейся ситуацией. По-собачьи принюхавшись к ее волосам, он сказал:

— Хорошо пахнешь.

— Эта идиотка Тэсс обрызгала меня какой-то дрянью. — Но Уилла уже не брыкалась. — Представляешь, размалевала мне всю физиономию.

— Получилось здорово.

Бен не выдержал и ухмыльнулся — уж больно жалобный у нее был вид.

— Что вы за болваны такие, мужчины? Почему вам нравится всякая дребедень? Ведь знаете, что вся эта красота не настоящая. Она берется из тюбиков и флакончиков.

— Что поделаешь, Уилл, мужчина слаб. А также глуп и неприхотлив. Давай целоваться.

Он пощекотал ей губами шею, и Уилла против воли рассмеялась.

— Маккиннон, ты просто кретин. Немедленно прекрати.

Но ее руки сами обхватили его за талию. Уилла уже не помнила, что еще пару минут назад пребывала в скверном настроении.

— Ты почему опоздал? Твои родители давно приехали, Зак и Шелли тоже. Я уж думала, ты вообще не появишься.

— Застрял по дороге. — Он быстро поцеловал ее, пока она не успела увернуться. — Скучала по мне?

— Нет.

— Врешь.

— А если и вру…

Уилле не понравилась его самодовольная улыбка. Из ярко освещенных окон доносился смутный гул голосов.

— Ненавижу подобные мероприятия, — сказала она. — Все стоят и треплют языком. Какой во всем этом смысл?

— Обмен социальной и культурной информацией. Кроме того, отличный повод приодеться, бесплатно напиться и посплетничать. А также полапать баб. Я вот, например, непременно тебя полапаю. Только не на холоду. Можем, конечно, забраться на сено в конюшню. Там я в два счета сниму с тебя это платьице.

Вообще-то предложение показалось Уилле достаточно заманчивым, но она не подала виду.

— Другого варианта нет? — спросила она, надменно приподняв бровь.

— Почему же, есть. Можем забраться ко мне в джип. Только там тесновато.

— Почему мужчины могут думать только о сексе?

— Потому что мысль — это первый шаг к деянию. Слушай, у. тебя под этим платьем что-нибудь надето?

— Если бы. Мне пришлось чуть ли не маслом намазаться, чтобы втиснуться в это кошмарище.

Бен поморщился и застонал.

— Зачем ты мне это сказала? Ладно, пойдем-ка внутрь, будем трепать языком.

Бен выпустил ее, и Уилла тут же задрожала от холода. Но у двери она все же остановилась и спросила:

— Слушай, Бен, с чего это тебе вдруг захотелось снять с меня платье?

— И вовсе не вдруг.

Он открыл дверь, протолкнул ее внутрь. В прихожей Бен вел себя как дома — снял пальто, небрежно бросил его на спинку стула. В отличие от Уиллы, он любил всяческие празднества — шум, гам, запахи. На ступеньках лестницы сидели гости и, уплетая угощение с тарелок, вели оживленный разговор. Кто-то бродил по залу, а некоторые даже пустились в экскурсию по дому. Каждый здоровался с Беном, перекидывался с ним парой слов. Бен сиял улыбкой, но Уиллу не выпускал — держалка руку, что-бы не сбежала.

Он знал, что она при первой же возможности улизнет, но предоставлять ей такую возможность не собирался. Пускай все видят, чья она подружка. Один год закончился, другой начинается. Самое время, чтобы расставить все по своим местам.

— Отпусти-ка меня на минутку, — прошептала ему на ухо Уилла. — Я хочу…

— Я знаю, чего ты хочешь. И не отпущу. Привыкай к моему обществу.

— Это в каком еще смысле? — возмутилась она, но Бен уже затащил ее в зал, где устроили танцы.

Подхватив на ходу бутылочку пива, Бен с удовольствием наблюдал, как его родители отплясывают тустеп.

— Глядя на то, как люди танцуют, можно о них многое сказать.

— Например, что? — спросила Уилла.

— Вот посмотри на моих стариков. Они знают друг друга досконально. И любят друг друга. Или взгляни на эту парочку. — Он кивнул в сторону Нэйта и Тэсс, ритмично раскачивавшихся чуть в стороне от остальных танцующих. — Они друг друга знают пока еще не очень хорошо, но процесс взаимного узнавания доставляет обоим удовольствие.

— Да она просто использует его. Для секса.

— По-моему, он ужасно от этого страдает, нет? — Бен усмехнулся и отставил пиво в сторону. — Пойдем-ка.

Уилла в ужасе попятилась, чуть не споткнувшись на высоких каблуках.

— Я не могу. Не хочу. Не умею.

— Пора научиться.

Он уверенно взял ее за талию, другую руку положил ей на плечо.

— Я не танцую. Все знают, что я не танцую. Не слушая, он положил ее руку себе на шею.

— Главное, держись за меня, и все будет хорошо.

Он ловко развернул ее, и Уилла поневоле отступила — иначе она просто шлепнулась бы на пол. Она чувствовала себя безнадежно неуклюжей и была вся напряжена.

— Расслабься, — прошептал Бен ей на ухо. — Это совсем не трудно. Вон, посмотри на Лили. Раскраснелась, волосы растрепались, просто загляденье. Брюстер учит ее танцевать тустеп, и оба довольны.

— Да, вид у нее веселый.

— А Джим Брюстер в нее прямо влюбился. Ничего, пригласит на танец другую — тоже влюбится. Такой уж он парень. — Отвлекшись от своих страхов, Уилла стала двигаться свободней. — В том и прелесть танца. Ты наедине с женщиной, трогаешь ее, вдыхаешь ее запах.

— А потом приглашаешь другую, да?

— Иногда приглашаешь, иногда нет. Смотри-ка, что сейчас будет.

Она заинтересованно обернулась к нему и едва успела ахнуть, как в следующую секунду он крепко поцеловал ее в губы. Поцелуй был медленным и обстоятельным, что дисгармонировало с быстрым ритмом танца. Сердце чуть не выпрыгнуло у Уиллы из груди.

Задыхаясь, она спросила:

— Зачем ты это сделал?

Бен ответил с предельной честностью:

— Чтобы все, кто на тебя пялится, знали, чье на тебе тавро.

Слова произвели должный эффект: в первый момент Уилла замерла, потом порозовела от ярости. Прежде чем она успела прошептать что-нибудь яростное, Бен снова закрыл ей рот поцелуем.

— Привыкай, — прошептал он и проворно отшатнулся. — Пойду принесу тебе что-нибудь выпить.

Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, когда он вернется, Уилла поутихнет и не выплеснет содержимое бокала ему в физиономию.

Уилла и в самом деле всерьез раздумывала, не расцарапать ли ему наглую рожу, но тут к ней подошла Шелли.

— Надо же, а я и не знала, что вы с Беном… Он такой скрытный! — Она оттащила Уиллу в угол. — Рассказывай, когда у вас это началось? И поподробнее!

— Мне нечего рассказывать! Ничего такого не началось, — закипела Уилла, чувствуя, что сейчас лопнет от злости. — Сукин сын! Тавро он на меня поставил! Это он так сказал.

— Правда? — Романтическая Шелли схватилась за сердце. — Боже, а Зак мне никогда таких вещей не говорил.

— Еще бы! Иначе ты прикончила бы его на месте.

— Шутишь? Я была бы в восторге. — Увидев на лице Уиллы изумление, Шелли расхохоталась. — Да брось ты. Мужская наглость в небольших дозах очень сексуальна. Когда Зак начинает играть мускулами, я вся просто таю.

Уилла строго посмотрела ей в глаза:

— По-моему, ты слишком много выпила.

— Я вообще не пила. И я не шучу. Иногда Зак подхватывает меня на руки и перебрасывает через плечо. Теперь, правда, у нас ребенок, и это происходит редко. Но я ужасно это люблю.

— Ты — да, но не я. Терпеть не могу самоуверенных мужиков.

— Я знаю. Я видела, как неохотно ты ответила на его поцелуй, — насмешливо пропела Шелли, окунула палец в вино и облизнула. — С первого взгляда было видно, какое отвращение у тебя вызывает этот поцелуй.

Уилла хотела ответить что-нибудь едкое, но так ничего и не придумала, а потому прошипела лишь:

— Заткнись, Шелли.

— Наша командирша вся бурлит от злости, — сказала Тэсс.

— Бен любит ее злить.

— Мне кажется, он любит не только это, — сказала она, покосившись на Нэйта.

— Похоже на то. Кстати, в связи с этим у меня возникла одна идея.

Он наклонился и прошептал ей на ухо такое, что кровь бросилась ей в голову.

— Адвокат Торренс, не соблазняйте честную девушку.

— А что? Потихоньку выскользнем отсюда, поедем ко мне и отметим Новый год… более интимным образом. Никто и не заметит нашего отсутствия.

— М-да? — Она прижалась к нему своим пышным бюстом. — Нет, это слишком далеко. Встретимся наверху. У меня в комнате. Через пять минут.

Нэйт недоверчиво уставился на нее:

— А как же гости?

— У меня отличный засов на двери. Поднимаешься наверх, поворачиваешь налево, потом направо. Третья по счету дверь. — Она щелкнула его пальцем по подбородку. — Я буду ждать.

— Тэсс, по-моему…

Но она, бросив на него обжигающий взгляд, уже шла прочь. Нэйт почувствовал, как у него начисто отключается рассудительность. Он потянулся следом за Тэсс, но вспомнил, что следует подождать. Она просто сошла с ума!

Ну и что? Он тоже тронулся рассудком — с того самого дня, когда она нагрянула к нему домой. Его не пугало даже то, что он втрескался в нее, как мальчишка, а для Тэсс существовал лишь секс — не больше. Какое это имеет значение? Главное, что им хорошо вместе. Когда она была рядом, у него внутри все пело.

Надеясь, что не привлечет к себе досужего внимания гостей, он потихоньку прихватил со стола бутылку шампанского и два бокала. Однако на лестнице его застукал Бен Маккиннон.

— Интимная вечеринка? — спросил Бен и хмыкнул, увидев, что Нэйт краснеет. — Поздравь Тэсс от меня с Новым годом.

— А ты никого не собираешься поздравить?

— Собираюсь.

Бен подбирался к Уилле не спеша, точно рассчитывая время. Цель была такая: поймать ее в аккурат перед тем, как часы пробьют полночь. Он возник перед ней ровно за минуту до боя часов.

— Ты снова за свое? — прорычала она.

— Осталась всего минута, — жизнерадостно сообщил Бен. — Я всегда считал, что последняя минута года — она как бы не в счет.

. Уилла подозрительно насупилась, но Бена было уже не остановить. Обняв ее за талию, он продолжил:

— Последняя минута года — это ни то ни се. Вообще ничего. Между прошлым и будущим. Подари эти шестьдесят секунд мне. Ведь их все равно не существует. Обними меня. Это будет понарошку. Хорошо?

Уилла слышала только его голос, начисто отключившись от всех прочих звуков. Словно во сне, она подняла руки и обняла его за шею.

— Скажи, что ты меня хочешь, — прошептал Бен. — Понарошку.

— Да. Но только…

— Никаких «только». Ведь эта минута не считается. — Он провел ладонью по ее обнаженной спине. — Поцелуй меня. Ведь время остановилось. Целуй же. Один разочек.

Как загипнотизированная, она потянулась к нему губами, и поцелуй получился таким теплым, нежным, ласковым, что Уилла вся мелко задрожала. Она перестала чувствовать время.

Очнулась она от громкого гула голосов. Гости хором поздравляли друг друга с Новым годом. Секунды летели стремительно, а сердце ныло сладкой болью.

— Ты меня обманул! — воскликнула она. — Это не понарошку, это по-настоящему. — В глазах ее читался страх. — Да, по-настоящему!

— Увы, я тебя обманул. — Внезапно Бен поднес ее руку к своим губам и поцеловал. — С этой секунды отсчет времени идет всерьез.

Он обнял ее за плечо, притянул к себе.

— Посмотри-ка, какое милое зрелище.

Уилла должна была признать, что он прав: Адам держал лицо Лили в ладонях, а она сжимала пальцами его запястья.

Как они смотрят друг на друга, подумала Уилла. У нее дрожат губы, а он касается их едва-едва. Замерли и стоят — то ли перешептываются, то ли целуются.

— Он в нее влюблен, — сказала Уилла.

Ее чувства были в смятении. Как быть? Что делать? Что теперь будет?

— Я не понимаю, что происходит, — сказала она. — Все изменилось. Все усложнилось.

— Ты о них? Они счастливы друг с другом. Все очень просто.

— Нет, совсем не просто, — покачала она головой. — Неужели ты ничего не чувствуешь? Сейчас что-то произойдет! — Она передернулась, ибо ощутила приближение какой-то злой холодной и опасной силы. — Бен, я ничего не понимаю Тут и раздался крик.