"Кодекс «Альтмана»" - читать интересную книгу автора (Ладлэм Роберт, Линдс Гейл)

Глава 8

Шанхай

В темной гостиной, среди тяжелых старинных, но сохранившихся, как в музее, предметов обстановки, в одиночестве сидела красивая худощавая женщина маленького роста. Она свернулась клубочком в коричневом кожаном кресле. Ее блестящие черные волосы были собраны в простой пучок. В одной руке она держала полупустой бокал для бренди. Рядом с ней на столике из хромированной стали и слоновой кости стояла откупоренная бутылка коньяка «Реми Мартин». Большой кот смотрел на женщину с роскошного дивана, длиной едва ли не в половину огромной гостиной.

Глядя на женщину, можно было подумать, что она не замечает ни Смита, ни кота — вообще ничего. Она смотрела в пространство; на фоне массивной мебели она казалась совсем крошечной.

Смит обвел взглядом комнату, убеждаясь, что женщина действительно одна. Он ничего не увидел и не услышал. В доме царила зловещая тишина. Смит осторожно вошел в гостиную, все еще держа «беретту» двумя руками. Женщина подняла бокал и осушила его одним глотком. Она потянулась к бутылке, вновь наполнила бокал до половины, отставила бутылку и опять воззрилась куда-то вперед. Ее движения казались механическими, словно у робота.

Смит еще приблизился к ней, не издавая шума и по-прежнему держа пистолет наготове.

Внезапно женщина посмотрела прямо на него, и Смит понял, что откуда-то знает ее, где-то видел ее прежде. По крайней мере — ее лицо, китайское платье с высоким воротником, которое она носила, ее повелительный взгляд. Разумеется, он видел ее в фильмах. В китайских лентах. Эта женщина была кинозвездой. Ю Юнфу мог гордиться такой супругой. Впрочем, кем бы ни была эта женщина, сейчас она в упор смотрела на Смита, не обращая внимания на его пистолет.

— Вы американский шпион. — Она говорила по-английски без акцента. Она не спрашивала, а утверждала.

— Вот как?

— Муж предупреждал меня.

— Ю Юнфу здесь?

Женщина отвела глаза и вновь уставилась в пространство:

— Мой муж мертв.

— Мертв? Как он умер? Когда?

Женщина вновь повернулась к нему лицом и сделала то, чего Смит никак не ожидал. Она посмотрела на свои часы.

— Десять-пятнадцать минут назад. Как он умер, спрашиваете? Он мне не сказал. Вероятно, застрелился из пистолета, вроде того, что вы держите в руках. Все мужчины любят оружие, не правда ли?

Ее неестественное спокойствие, равнодушный, лишенный чувств голос обдали Смита холодом, будто порывистый ветер, задувший с ледника.

— Это из-за вас, — продолжала женщина. — Они боялись вас. Ваше появление здесь могло вызвать вопросы, на которые они не хотели отвечать.

— Кто «они»?

Женщина вновь осушила бокал.

— Люди, которые велели моему мужу убить себя. Они сказали, что он должен умереть ради меня и моих детей. Ради семьи. — Она рассмеялась. Ее смех прозвучал резко и внезапно, словно взрыв. Это был жуткий хохот, скорее похожий на лай. В нем не было веселья, только горечь. — Они отняли у него жизнь, чтобы спастись самим. И, заметьте, не от опасности, а от воображаемой опасности. — Она язвительно улыбнулась Смиту. — И вот вы здесь, ищете моего мужа. Точь-в-точь как его предупреждали. Они всегда знают, когда их интересам грозит опасность.

Смит решил сыграть на ее чувствах:

— Если вы хотите отомстить за него, помогите мне разоблачить этих людей. Мне нужен документ, хранившийся у вашего мужа. С его помощью я докажу, что эти люди — международные преступники.

Женщина задумалась. В ее взгляде угадывалась работа мысли. Она присмотрелась к лицу Смита, словно пытаясь понять, не готовит ли он ей западню. Потом она пожала плечами, взяла бутылку, наполнила бокал до краев и отвернулась.

— Наверху, — деревянным голосом произнесла она. — В сейфе, в нашей спальне.

Больше женщина не смотрела на Смита. Она потягивала коньяк, глядя в темную пустоту над головой, словно там таились вопросы, которые она не в силах прочесть.

Смит изумленно смотрел на нее. Что это — спектакль с целью заманить его на второй этаж, где ему устроили западню?

Все это не имело значения. В конце концов, Смит пришел сюда за документом, который лежит в сейфе. Слишком многое поставлено на карту. Он вышел из гостиной, пятясь и полуобернувшись, поводя «береттой» из стороны в сторону, готовый отразить нападение как из комнаты, так и из темного коридора. Но в доме по-прежнему было тихо, как в могиле.

Он поднялся на лестничную площадку второго этажа. Тени здесь были гуще, поскольку из-за отсутствия окон сюда не проникал лунный свет. Тут также ничто не двигалось, не было ни запаха порохового дыма, ни трупов. Единственный звук доносился снизу — звяканье бутылки о бокал в гулкой гостиной, где убитая горем женщина наливала себе очередную порцию коньяка.

Хозяйская спальня помещалась в дальнем конце коридора. Она имела обычные размеры, вся обстановка здесь была китайской — кровать с шестью столбиками и пологом времен конца династии Мин, две кушетки той же эпохи; платяные шкафы и туалетный столик династии Цин, а также кресла и невысокие столики других династий. Вся мебель была сплошь отделана резьбой и изящными украшениями в китайском стиле. Кровать и стены были покрыты шелком и парчой. Во всех углах стояли декоративные ширмы.

Стенной сейф был закрыт портьерой с изображением какой-то древней битвы. Смит вынул свои отмычки и разложил их на ближайшей к сейфу тумбочке.

Осмотрев замок с комбинацией, он взялся за рукоятку набора цифр, и дверца сейфа шевельнулась. Охваченный дурными предчувствиями, он потянул рукоятку. Дверца открылась. В ту же секунду снаружи взревел мотор мощного автомобиля.

Смит бросился к окну, из которого были видны подъездная дорожка и гараж. Он едва успел заметить задние габаритные огни «Ягуара», который промчался по длинной дорожке к улице. Проклятие.

Смит выбежал из спальни и спустился в гостиную по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Бокал и бутылка стояли на столике рядом с креслом, но женщина исчезла. Неужели это действительно был спектакль, ловушка, и женщина должна была отвлечь его внимание своим печальным рассказом о вынужденном самоубийстве?

Он торопливо поднялся по лестнице в спальню у переднего фасада дома, чтобы осмотреть другой участок территории. Это была спальня мальчика. Выглянув в окно, Смит посмотрел поверх сада и деревьев на стену, находившуюся в отдалении. С улицы не доносилось ни звука. В саду ничто не двигалось.

Может быть, он ошибся. Может быть, женщина действительно была в смятении, крепко выпила и бежала, чтобы укрыться от своих страхов в известном ей одной месте. Либо разделить судьбу мужа.

Задерживаться в доме было опасно. Смит бегом вернулся в хозяйскую спальню, опорожнил сейф и разложил его содержимое на кровати. Здесь были драгоценности, письма, документы. Ни денег, ни декларации среди них не оказалось. Разочарованный Смит гневно покачал головой. Он еще два раза перебрал письма и документы, ругаясь про себя. Грузовая декларация исчезла.

Его заинтересовал только один предмет — письмо, напечатанное на бланке бельгийской компании «Донк и Ла Пьер, Антверпен и Гонконг». Оно было написано по-французски и адресовано Ю Юнфу, президенту «Летучего дракона». В письме сообщалось, что груз будет доставлен в Шанхай 24 августа, задолго до предполагаемого отправления «Доваджер Эмпресс». Также там выражался оптимизм по поводу «нашего совместного предприятия». Текст был подписан Жаном Донком, а под именем отправителя был указан телефон в Гонконге.

Радуясь тому, что получил наконец полезные сведения, Смит сунул письмо в рюкзак и торопливо покинул спальню. Выйдя на лестничную площадку, он заметил тень, мелькнувшую в окнах по обе стороны входной двери. Его сердце забилось чаще, он замер в неподвижности и прислушался. К дому приближались торопливые шаги.

Чувствуя, как в кровь хлынул адреналин, Смит бегом вернулся в хозяйскую спальню и выглянул в окно заднего фасада. Там никого не оказалось, но не было ни деревьев, ни других предметов, по которым можно было спуститься. Оставалось только прыгать.

Смит метнулся к окнам в другой стене комнаты, из которых были видны подъездная дорожка и гараж. В лунном свете подстриженная дорожка приобрела цвет потускневшей меди. Здесь были деревья, но они стояли слишком далеко и до них нельзя было дотянуться. Однако от желоба на краю крыши до самой травы спускалась водосточная труба.

Пока Смит осматривал трубу, из-за угла выбежали два человека. Они проверяли все окна, ища возможность войти в дом.

Если по приезде Смита ему и не готовили ловушку, то теперь особняк превратился в западню. Очень скоро эти двое обнаружат, что входная дверь не заперта; вероятно, они уже знают об этом. У Смита оставались считаные секунды, чтобы покинуть дом, прежде чем они войдут внутрь, поднимутся по лестнице и схватят его.

Дождавшись, когда две фигуры скрылись за углом заднего фасада, он открыл окно, сел на подоконник, свесив ноги наружу, и налег на трубу, которая была изготовлена из листового металла и, по всей видимости, надежно прикреплена к стене. Ухватившись за трубу, он соскользнул с подоконника. Труба заскрипела, но выдержала. Упираясь в нее подошвами, Смит буквально пешком спустился вдоль стены. Как только его ноги коснулись травы, он помчался по залитой светом лужайке к деревьям, за которыми прятался после того, как проник на территорию.

Из окон хозяйской спальни донеслись гневные крики по-китайски. Эти двое обнаружили открытый сейф и сообразили, каким путем скрылся Смит.

Добежав до деревьев, он начал лавировать, пробираясь в темноте сквозь густую растительность. В отдалении слышались крики, потом раздался хриплый голос, негромко отдававший приказы, словно сержант, призывающий к порядку подчиненных. Смит уже слышал этот голос — он принадлежал главарю людей, нападавших на них с Мондрагоном на острове Люйчу, высокому китайцу с рыже-белыми волосами, которого казначей «Летучего дракона» назвал Фэн Дунем.

Внезапно в темноте воцарилась зловещая тишина. Смит решил, что Фэн приказал своим людям рассыпаться и методично отжимать его к стене, примыкающей к улице и воротам. Там его наверняка поджидают другие. Фэн уже применял этот метод охвата клешами во время погони на Люйчу. Военные склонны придерживаться одной и той же излюбленной тактики — так, например, Стоунволл Джексон предпочитал ночные марши с выходом во фланг противника.

Смит повернулся и побежал к задней стене. Пробираясь среди теней, он вынул из кармана портативную рацию:

— Энди, отзовись!

— Черт побери, полковник! Вы в порядке?

— Ты видел их?

— А как же. Три машины. Я умчался оттуда во весь опор.

— Где ты сейчас?

— У ворот, как вы и велели. Спрятал машину и вернулся пешком. Все три автомобиля стоят здесь, на улице.

— В них есть люди?

— Еще бы.

— Сколько?

— На мой взгляд, слишком много. Три водителя. И еще пятеро только что вышли из ворот и присоединились к ним.

— Нам ни к чему встречаться с ними. Быстро возвращайся к машине и езжай вокруг поместья к дальнему углу. Я буду ждать тебя у стены в переулке. Понял?

— В переулке, у дальнего угла.

— Поспеши.

Смит отключил связь и вновь помчался к задней стене. Он уже решил, что ему удалось перехитрить противника, когда до него донесся звук, предвещавший опасность. Он рывком повернулся и плашмя бросился на землю, держа в руке «беретту». Звук повторился — резкий удар металла о дерево. Послышалась приглушенная ругань.

Лежа на земле, Смит пытался уловить движение. Маленькая рощица погрузилась в тишину. Слышался только шелест ветра, колыхавшего ветви и листву.

Справа от Смита у стены виднелись заросли кустарника. Он двинулся к ним, ощущая, как обострились все его чувства. Он скользнул между двумя кустами, которые укрыли его сверху, и затаился в ожидании, заставив себя дышать медленно и неглубоко.

Крупную фигуру, двигавшуюся мимо, он заметил только благодаря тому, что ветер раздвинул листву высоко над головой. Сквозь образовавшийся просвет проникли лунные лучи, и Смит увидел человека, который двигался, низко пригнувшись и подняв свой «АК-74».

Смит с отвращением к самому себе подумал, что недооценил противника. Фэн Дунь предвидел, что он будет ожидать очередного маневра с охватом, поэтому отправил большинство своих людей на улицу, а сам в одиночку отправился к задней стене, надеясь захватить Смита врасплох. Но за стеной его наверняка поджидают другие.

Смит выбрался из зарослей. Колючие ветви царапали руки и голову, но он не замечал боли. Оказавшись на открытом пространстве, он побежал налево, к стене, примыкавшей к переулку. Поблизости не было деревьев, но у стены лежала куча веток и другого мусора, достаточно высокая, чтобы по ней можно было перебраться на ту сторону. К счастью, Ю Юнфу предпочитал видимость сущности. Было ясно, что уход за участками территории, скрытой деревьями, его не интересует. Или, если верить его жене, не интересовал.

Смит разогнался, взбежал на кучу и прыгнул. Уцепившись за край стены, он подтянулся и сел на нее верхом, осматривая переулок. У дальнего угла стояла «Джетта» Энди.

Смит включил рацию.

— Энди? — заговорил он приглушенным голосом. — Нас ловят по всей территории. Я не могу добраться до угла. Уезжай, сделай круг и возвращайся к середине квартала. Притормози, и я сяду в машину. И тогда мы помчимся во весь опор.

Он умолк. Ответа не было. Неужели Энди выключил рацию?

— Энди?

Тишина.

Внутренности Смита стянулись тугим клубком, по спине пробежал холодок страха. Он вынул из рюкзака бинокль ночного видения и навел его на «Джетту». Энди сидел за рулем, глядя прямо перед собой. Больше в крохотной машине никого не было.

Хмурясь, Смит осмотрел автомобиль и окрашенное зеленым пространство вокруг него. Энди даже не шелохнулся. Смит наблюдал за ним еще две долгие минуты, показавшиеся ему вечностью. Все оставалось по-прежнему. Энди не сдвинулся ни на сантиметр. Ни одна его мышца не дрогнула, он даже не моргал.

Смит печально вздохнул. Энди был мертв. Его выследили.

Он убрал бинокль в рюкзак и спрыгнул в переулок, бегом пересек его и помчался по участкам маленьких соседских поместий. На сей раз он не слышал криков. Противник полностью сосредоточил внимание на «Джетте», дожидаясь встречи Смита с Энди.

Разгневанный и уставший, он замедлил шаг. Он петлял по улицам, минуя сады, заборы и стены поместий дельцов, которые вернулись на родину, чтобы все глубже забираться в казну Народной Республики и растрачивать ее миллиарды. В конце концов он очутился на центральной улице. Обливаясь потом, он вызвал такси.

Пекин

В гостиной главного особняка Ню Цзяньсина зазвонил телефон. Его старинное поместье располагалось на границе района Синь-чэн, одной из самых древних частей города. Филин гордился своей близостью к народу. Он не пожелал последовать примеру многих членов Центрального комитета, которые выстроили дорогие особняки в районе Чаоян. Его собственное поместье было просторным и уютным, но далеко не роскошным.

Ню смотрел американский детектив вместе с женой и детьми, поэтому звонок раздосадовал его. Отчасти потому, что отнимал у него время, проводимое с семьей, которую он обожал, хотя, став членом ЦК, видел все реже. Но в основном его раздражение объяснялось тем, что он был вынужден оторваться от восхищенного любования американскими взглядами на преступление и закон, на общество и личность.

Однако никто не осмелился бы звонить ему в столь поздний час без серьезных причин. Ню извинился перед родными, вышел в свой личный кабинет и закрыл дверь, преграждая путь звуку телевизора и радостным восклицаниям детей и жены.

Он поднял трубку:

— Да?

Послышался хриплый голос Чу Куайжуна. Генерал не тратил времени на извинения и приветствия.

— Наш ученый друг доктор Лян доложил, что Джон Смит не смог приехать на ужин. Он оставил сообщение на автоответчике доктора. Лян отправился к Смиту в гостиницу, надеясь уговорить его. На стук в дверь не ответили, и Лян велел портье отпереть замок, желая убедиться, что у Смита все в порядке. В номере никого не оказалось. Смит не выписался из отеля, оставил свои вещи, но сам исчез.

Ню это не понравилось:

— Что о Смите говорит майор Пэн?

— Его люди не видели, как Смит покидал отель.

Ню понимал, что неудача Пэна забавляет шефа госбезопасности. Однако сейчас это не имело значения.

— Должно быть, Смит заподозрил, что у Ляна появились сомнения, сообразил, что за ним будут наблюдать, и покинул отель незаметно.

— Это очевидно. — В голосе генерала угадывался сарказм.

Ню подавил раздражение:

— Смит уже бывал в Шанхае?

— Нам об этом не известно.

— Он говорит по-китайски? У него есть здесь друзья или коллеги?

— В его личном и армейском досье таких сведений не имеется.

— Как же он намерен действовать? — задумчиво произнес Ню и сам ответил на свой вопрос: — Ему кто-то помогает.

Генерал уже не смеялся. Его голос зазвучал вполне серьезно:

— Ему помогает китаец. Человек, который говорит по-английски или на другом языке, известном Смиту. У него наверняка есть автомобиль, и он прекрасно ориентируется в городе. Больше всего нас озадачивает то, что мы ничего не знаем о Смите, и тем не менее у него явно есть помощник из наших рядов, вероятно, человек, завербованный много лет назад, чтобы следить за нами.

Ню перебрал в памяти имена своих собственных шпионов. Без них он был бы слеп и глух в запутанном политическом мире Китая.

— Как бы то ни было, мы должны задержать и допросить полковника. Передайте Пэну, пусть сделает это немедленно!

— Люди Пэна уже обыскивают Шанхай.

— Как только они отыщут Смита, дайте мне знать. Я сам поговорю с ним. — Ню положил трубку и поморщился. Отдых в кругу семьи и американский телефильм уже не радовали его.

Зачем американцы послали такого шпиона именно сейчас, когда в политике наступил щекотливый момент? Зачем позволили ему действовать, зная наверняка, что его разоблачат? Зачем они поставили под удар подписание договора, который сами и предложили?

Ню сел в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Его тело потеряло вес, разум сбросил с себя тяжесть забот... Минуты сменяли друг друга. Прошел час. Нужно было запастись терпением. В конце концов он с пронзительной ясностью осознал — все это могло произойти только в том случае, если в американском правительстве тоже есть противники договора.