"Монах: последний зиндзя" - читать интересную книгу автора (Ши Роберт)

Глава 1

На выступе скалы, над водной гладью, у подножия водопада расположился маленький домик. С берега к нему вела извилистая тропинка, проходящая по большим чёрным скалам. Единственные звуки, которые проникали туда, – грохот водопада и шум ветра в соснах. Маленький домик и место для его постройки были выбраны в целях создания полной изоляции от всего мира и проведения медитаций.

Он был построен несколько десятилетий назад предком нынешнего хозяина – Фудзивары Хидехиры. Хидехира рассказывал, что его предок, изгнанный из Хэйан Кё, почти умирал от тоски по столице, пока не построил этот дом для медитаций, в котором он обрел покой. Домик исправно чинили, и жили в нем представители новых поколений этих Северных Фудзивара.

Перед тем как войти в дом, Дзебу снял деревянные башмаки и поставил их на валун, покрытый мхом. Дорожка к дому, вымощенная булыжником, была мокрой и скользкой. Он подошел к дому, поднялся по влажным деревянным ступенькам и остановился на крыльце.

– Добрый день, Юкио!

– Заходи, Дзебу-сан!

Юкио сидел, скрестив ноги, у низкого столика. На нём было надето фиолетовое кимоно с узором, изображавшим жёлтую бабочку. Вид кимоно несколько удивил Дзебу: он привык видеть Юкио в китайском или монгольском одеянии. Перед Юкио лежали кисть, чернила и бумага. Когда Дзебу вошел и сел, он передал ему манускрипт.

– Ты первым читаешь его. Я намерен разослать его немедленно по всем провинциям!

Дзебу развернул манускрипт и стал читать, а Юкио в это время следил за выражением его лица. Рукопись представляла собой прокламацию, содержание которой было известно Дзебу. В конце документа Дзебу прочитал:


«Наиболее жестоким притеснениям со стороны Согамори и его клана подвергается известная фамилия Муратомо. Согамори ограбил и умертвил моего деда, моего отца Домея, всех моих братьев, а также множество других членов моей семьи. Я один – Муратомо, а не Юкио – выжил, чтобы отомстить им. Сейчас я имею право возглавить клан Муратомо и призываю всех родственников и союзников Муратомо от дальних провинций и до столицы объединиться под знаменем Белого Дракона!!!»


Юкио призывал всех, кто прочитал эти строки, восстать и напасть на членов клана Такаши. Он обещал, что все достойные дела будут отмечены и вознаграждены. В заключение Юкио писал:


«Мы клянемся спасти священную персону Его Императорского Величества из когтей Такаши. Клан Муратомо, который был всегда предан Его Высочеству Императору, разгонит тучи, закрывающие славу Его Императорского Величества, и будет увеличивать её до тех пор, пока она не засияет так же ярко, как солнце».


В круглых глазах Юкио читалось ожидание.

– Ну, что?

– Прекрасно написано, Юкио-сан! Особенно заключительное предложение.

– Спасибо, – поклонился Юкио, – я ничего не упустил?

Дзебу колебался. Последнее время Муратомо спрашивал у него совета, но затем поступал наоборот. Эти Муратомо – упрямые, своенравные люди! Отец Юкио, Домей, был таким же – отказывался слушать советы и с отменным благородством вел свою семью и самураев прямо к катастрофе. Возможно, дед Юкио, лишившийся головы, поддерживая потерпевшую поражение в борьбе за престол сторону, был тоже таким. Теперь Юкио привел монголов на Священные Острова вопреки совету Дзебу и его приёмного отца Тайтаро. Он настоял на том, чтобы монголы высадились на севере Осю, несмотря на полученный совет. Дзебу, Тайтаро и многие самураи были убеждены, что большинство воинов юга страны станут противодействовать монголам Юкио. Теперь еще и эта прокламация. Дзебу вздохнул про себя. Он ничего не может изменить, но всё же попытается.

– Рассылая копии этой декларации по всему государству, ты дашь возможность Согамори и Такаши узнать, что ты вернулся и собираешься сразиться с ними. Почему же не воспользоваться выгодами внезапности? Они превосходят нас численностью раз в двадцать!

Юкио улыбнулся. Дзебу подумал, что Муратомо еще не потерял самообладания, что часто случалось, когда совет Дзебу противоречил его желаниям.

– Мы не можем использовать внезапность. Потребовалось больше месяца, чтобы собрать здесь всех наших воинов. Агенты Согамори уже доложили ему о том, что мы здесь. Я получил урок, когда мы пробивались к выходу из залива Хаката. Как можно скрыть прибытие двадцати тысяч воинов, не будучи в состоянии удержать в секрете отплытие тысячи самураев? С тех пор как Такаши знает о нашем прибытии, всем, кто присоединится к нам, необходимо быть настороже. Ты и Тайтаро предупредили меня о том, что могут появиться и такие, которые будут считать меня захватчиком, так как я привёл с собой монголов. Эта прокламация успокоит их подозрения.

– Как?

– Она сразу даст понять, что я принадлежу этой стране и борюсь за правое дело. Я хочу, чтобы каждый считал меня преданным слугой императора, каковым я и являюсь.

Он взглянул на Дзебу с вызовом, будто бы ожидая, что тот с ним не согласится.

– Ты говоришь о спасении императора от Такаши. Когда мы уезжали отсюда, император был зятем Согамори. Что натолкнуло тебя на мысль, что он захочет быть спасенным? Вспомни, как твой отец пытался спасти императора Нидзё от Такаши и как его императорское высочество при первой возможности отплыл в Рокухару.

– Дело обстоит даже хуже, – ухмыльнувшись, сказал Юкио. – Фудзивара Хидехира сказал мне, что новый император приходится внуком Согамори. Когда я писал о спасении императора, то подразумевал спасение всей системы, а не человека, ну а в данном случае – мальчика.

Дзебу был поражен.

– Разве ты не веришь в священность персоны императора?

– А ты?

– Это не тот вопрос, на котором зиндзя останавливаются подробно. Я, естественно, считал, что ты и все самураи верят в божественность императора.

Юкио выглядел подавленным.

– Я много приобрел, путешествуя по Китаю, но и многого лишился. Я узнал, что каждая нация объявляет императора божественным или наместником Бога, в каждой нации есть действительно могущественные люди, которые решают, кому быть божественным правителем. Если я выиграю эту войну за свою фамилию, я должен буду сажать на трон императоров, как это делает Согамори.

Дзебу встал.

– Сейчас я должен определять, кому быть зиндзя или находиться около зиндзя.

– Значит, Тайтаро-сенсей дал тебе полномочия обучить некоторых из наших воинов искусству боя, которым владеют зиндзя?

– Да. Он сказал, что в наше время осталось так мало зиндзя, что не может быть возражений по поводу необходимости делиться их знаниями с другими.

– Но только с нашими воинами! Никаких монголов или других иностранцев!

– Я рад, что ты хоть в чем-то остерегаешься монголов.

– Конечно! – Юкио потянулся и вздохнул. – Ах, Дзебу-сан, как хорошо быть снова дома, правда? Радовать глаз живописными пейзажами вместо бесконечной безрадостной пустыни. Есть нашу прекрасную пищу и не отворачиваться, вдыхая противный запах мяса. Снова обнимать изящных женщин наших островов, а не неуклюжих, дурно пахнущих иностранок.

– У меня не часто появлялась такая возможность по отношению к иностранкам, – сказал Дзебу.

– Ты всегда и телом и душой принадлежал госпоже Танико. Это напоминает мне кое о чём.

Юкио горделиво усмехнулся.

– Я собираюсь жениться на госпоже Мирусу. Ты, Тайтаро-сенсей, госпожа Танико и Моко-сан приглашаетесь на празднество!

Дзебу взобрался на холм, находящийся между лагерем самураев и цитаделью господина Хидехиры. Юкио оказался прав. Какая это огромная радость – вернуться на острова! Здесь, около города Хирайдзуми, местность была холмистой и покрытой лесами. К югу виднелась гряда синих гор. Холмы и скалы, деревья и реки – всё это радовало глаз, измученный видами пустынных коричневых плоскогорий Северного Китая и монгольских степей.

Юкио собирался жениться. Это было неожиданно, но ему не стоило этого делать. Юкио всегда нравились женщины, окружавшие его, но он тосковал по женщинам родной страны. Дзебу радовался за друга, Однако кто была его избранница и каким образом Юкио нашёл ее столь быстро?

Если бы только он и Танико могли пожениться! Дзебу был бы счастлив, если Тайтаро согласился бы благословить их союз. Давным-давно его мать уговаривала сына жениться и обзавестись детьми, поэтому, где бы она ни была, её радость при известии об их союзе была бы безмерной.

Но жив еще Хоригава. Да и Кийоси? Он боялся, что для неё это важно.

Дзебу достиг вершины холма и оглядел раскинувшуюся внизу широкую долину. Лагерь армии Юкио занимал всю долину от края и до края. Шатры самураев, иностранных вспомогательных подразделений, на первый взгляд, были разбросаны беспорядочно. За ними правильными рядами выстроились серые юрты монголов. Дзебу мог различить несколько лошадей, пасшихся на лесистых склонах. К счастью, северная часть острова была мало освоена и давала корм тысячам лошадей. Когда войска двинутся к столице, там, где они пройдут, останется пустыня, и крестьяне понесут убытки.

Он сел на вершине холма спиной к лагерю, обратив свой взор на вершины гор вдали. Ученики подождут. Дзебу был одет в простое серое кимоно. Его пальцы неосознанным движением опустились в потайной карман кимоно, ставший таким родным за эти годы. Драгоценный камень сверкнул в лучах предутреннего солнца. Дзебу успокоился, отвел руку с камнем далеко от лица, сосредоточив на нем свой взгляд. Глаза шике осматривали выпуклости и изгибы Древа Жизни, выгравированного на кристаллической поверхности, пальцы медленно вращали камень. Сквозь толщину камня линии рисунка казались магическими и стройными. Дзебу слышал шум крыльев в небе над собой. Это был Белый Дракон Муратомо – животное, на котором он летал в своих видениях. Дзебу поднял глаза к небу, протянул руку вверх, чтобы коснуться дракона, который висел над ним. Дракон глядел на Дзебу большими карими глазами Юкио. Посмотрев с грустью на шике, животное взмыло вверх и исчезло в голубом небе. Дзебу ощутил ноющую боль потери. Перед его взглядом вновь появился Камень. Через некоторое время Дзебу убрал его в карман и, вздохнув, поднялся. Его дурное предчувствие об исходе экспедиции нашло свое подтверждение.

Шике стал спускаться с холма. Сегодня ему предстоит обучать подопечных тому, как можно убить человека с помощью тридцати четырёх предметов домашней утвари.