"Мир в табакерке, или чтиво с убийством" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Роберт)

16

Для человека, который не слишком заботится о недвижимой собственности, Т.С. Давстон точно покупал ее слишком много. За первые полгода на свободе я переезжал восемь раз. И каждый раз – во все лучшее и лучшее жилье во все лучшем районе. В 1984-м, к Рождеству, я уже жил в Брентфорде.

Да, в Брентфорде!

В округе Баттс.

А в каком именно доме я жил? Да ни в каком другом, как в том, который когда-то принадлежал дядюшке Джону Перу Джонсу. Это могло бы стать осуществлением детской мечты – если бы я хоть раз в жизни мечтал о чем-нибудь подобном. Все, о чем я мечтал в детстве, было значительно скромнее. И уж ни разу я не представлял себе, как я живу в округе Баттс.

Оранжерею построили заново, но не сохранили исходный стиль. Местные специалисты по мелкому ремонту, Дейв Лохмач и Джунгли Джон, воздвигли позади дома чудовищное фурункулообразное сооружение с двойными стеклами, и первое, что мне надлежало сделать – снести его.

Когда я въехал на новое место жительства, я все-таки устроил что-то вроде вечеринки. Без всякого размаха, все очень изысканно. Я надеялся затащить в кровать Джеки, но она не далась. Она сказала, что, хотя мало в природе того, чего она не сделала бы для мужчины в костюме от Поля Смита, но ни под каким видом не будет трахаться со штукатуром и маляром.

Я принял это, не упав духом, и наметил себе на будущее, что…

… в общем, когда-нибудь.

Норман несколько подпортил мне вечеринку. Он притащил с собой несколько бутылок самогона из брюссельской капусты, к каждой из которых приложился, не слишком себя ограничивая. В приступе алкогольного дружелюбия он назвал меня своим лучшайшим другом, и заявил, что это – лучшая вечеринка в его жизни.

Если не считать той, которая была давным-давно, в шестьдесят третьем, когда кто-то взорвал собаку хозяина динамитом.

Мы очень смеялись.

Я действительно собирался построить эту оранжерею заново. Мне удалось найти копии ее чертежей в Мемориальной библиотеке, а на сталелитейном заводе по соседству мне пообещали взяться за изготовление колонн и литых украшений.

И когда в январе следующего года Т.С. Давстон сказал мне, что пришло время переезжать снова, я сказал «нет». Я хотел осесть там, где жил сейчас, достроить оранжерею, и снова стать брентонианцем.

К моему большому удивлению, Т.С. Давстон сказал, что не возражает. Я мог оставить себе дом, при одном, однако, условии. Он сам недавно приобрел недвижимость в Сассексе. Если я отремонтирую этот его новый дом бесплатно, здание в Баттсе – мое.

Я сразу же согласился.

К тому моменту я уже здорово наловчился реставрировать старые здания. У меня была своя команда ремонтников, и мы проносились над руинами, как смерч наоборот. Я сказал себе, что один-два месяца, который я потрачу на недвижимость Т.С. Давстона, в обмен на дом дядюшки Джона Перу Джонса – это предложение, от которого я не могу отказаться.

Мне следовало бы задать всего один вопрос.

А именно: «насколько велика недвижимость?»

Зима восемьдесят пятого была самой холодной за всю историю наблюдений. Темза покрылась льдом, и тысячи людей умерли от переохлаждения. Я подозреваю, что мало кто из этих тысяч оставил родным и близким в наследство свои персональные органайзеры. Народ разделился на два класса: мы-имущие, и мы-вас-всех-в-гробу-видавшие. Мы-имущие распоряжались пустить еще два ряда колючей проволоки по верху стен вокруг домов. Мы-вас-всех-в-гробу-видавшие готовили революцию.

Одним февральским утром лимузин Т.С. Давстона, бронированное транспортное средство с пуленепробиваемыми окнами и пулеметными амбразурами под крышей, заехал за мной, чтобы отвезти меня в Сассекс. Снег шел без перерыва уже почти месяц, и если бы не цепи на колесах, и не бульдозерный нож, укрепленный спереди, мы вряд ли добрались до места.

Я прежде никогда не был в Сассексе, и все, что мне было известно о сельской местности, сводилось к тому, что знают все лондонцы: народ там живет в хижинах, крытых соломой, охотится на лис и трахает овец. Когда они не трахают овец, они трахают собственных дочерей, а при отсутствии интереса к этому у дочерей они переходят на кур.

Сейчас я готов согласиться, что это широко распространенное мнение об образе жизни в сельской местности не слишком соответствует действительности. Большинство сельских жителей не трахают овец, собственных дочерей или кур.

Однако они практикуют человеческие жертвоприношения, поклоняясь Сатане. А кто нет – в наше-то время?

И они варят отменное повидло.

Новоприобретенная недвижимость Т.С. Давстона располагалась на окраине деревеньки под названием Брэмфилд, в десяти милях к северу от Брайтона – такой живописной, что хоть сейчас на открытку.

Брэмфилд скрывался в низинах Южного Даунса. Большинство деревень уютно устраиваются меж холмов – но только не Брэмфилд. Брэмфилд именно скрывался, и в этом не было ни малейшего сомнения. Он сутулился и втягивал голову в плечи. Он прятался. И когда мы доехали до конца главной улицы, которая, разумеется, называлась Хай-стрит, стало понятно, от кого.

Впереди, среди занесенных снегом полей, вздымалось чудовищное здание. Именно так я бы представлял себе Горменгаст, если бы я был продюсером этого жуткого сериала. Это был не дом, а громоздящийся черный готический ужас, скрученные башни и купола между ними, режущие низкие тучи острия коньков и арочные контрфорсы.

– Да ты только взгляни на эту гребаную жуть, – сказал я, когда мы направились к ней.

Т.С. Давстон поднял бровь и взглянул на меня.

– Это ведь не… а? – спросил я.

– Именно это, – сказал он в ответ.

И чем ближе мы подъезжали, тем огромнее оно становилось, ибо такова природа вещей. Когда мы ступили из машины в снег глубиной до пояса, оно заслонило собой все небо – задери голову, открой изумленно рот, и взирай.

Джеки съежилась и поплотнее запахнула норковую шубку; напротив, рот у нее открылся так широко, что я точно мог бы залезть туда, чтобы укрыться от холода. Шофер Т.С. Давстона, Жюлик, снял шапку и вытер черный лоб огромным платком в красную клетку.

– Бог ты мой… бог ты мой, – повторял он, не в силах продолжить.

У меня сил было значительно больше. – Теперь слушай меня внимательно, – начал я. – Если тебе пришла мысль, что я собираюсь делать для тебя ремонт в этом чудовище, тебе придется выгнать ее и завести другую. Кто был хозяином этой свалки, пока ты ее не купил? Граф Дракула?

– Очень остроумно, – золотозубо улыбнулся мне Т.С. Давстон. – У меня здесь лаборатория. Я хочу, чтобы ты отремонтировал лишь кое-какие жилые помещения.

– Лаборатория? – я потряс головой, освобождая нос от наросших сосулек. – И, наверняка, в ней тебя ждет ассистент Игор, который поставляет тебе трупы.

– Вообще-то его зовут Блот.

– Что?

– Предлагаю войти внутрь, не дожидаясь, пока мы превратимся в хладные трупы.

– Мы трупы, – пробормотал я, стараясь как можно лучше изобразить Бориса Карлоффа.

Внутри все было именно так, как и можно было ожидать. Добро пожаловать в классический фильм ужасов. Огромный, достойный баронского звания, холл, выложенный каменными плитами, и сводчатый потолок над головой. Спиральная лестница – сплошной резной дуб. Галерея для музыкантов – сплошные финтифлюшки. Витражи в окнах – сплошные страсти великомучеников. Гобелены на стенах – сплошная моль. Доспехи – сплошная ржа. Очень правдоподобно выглядящие орудия пыток.

Очень.

Мрачный холл был освещен свечами и огнем, горящим в камине, который мог бы быть уютным, не будь он таким чудовищно огромным. Все здесь говорило: «Возвращайся в Лондон, юный хозяин».

– Давайте вернемся в Лондон, – предложил я.

– Слишком поздно, – сказал Т.С. Давстон. – На улице темнеет. Нам лучше переночевать здесь.

Я издал громкий и жалобный вздох.

– Я точно знаю, что более зловещего места не видел ни разу, где бы я ни был, – сказал я. – Оно просто провоняло злом. Могу поспорить, все предыдущие хозяева плохо кончили. Наверняка половина из них замурованы в стенах, и в полночь пройти нельзя по коридору, чтобы не натолкнуться на призрака с головой под мышкой.

– Что-то есть в атмосфере этого места, не правда ли?

– Продай эту гадость, – сказал я. – Или сожги, и потребуй выплатить страховку. Если хочешь, я тебе могу дать зажигалку.

– У меня полно своих зажигалок, – Т.С. Давстон снял свое пальто, сшитое на заказ у самого модного модельера, и теперь грел руки у огня. – Но я не намерен устраивать здесь пожар. Это не просто место, где можно жить. С ним в комплекте идет титул.

– На котором золотыми буквами выведено «Оставь надежду, всяк сюда…»? – предположил я.

– Мой титул, умник. Я теперь – лэрд Брэмфилд.

– Прошу простить, ваше лордство. Значит ли это, что вскоре вы отправитесь охотиться на лис?

– Значит.

– И трахать овец?

– Следи за языком.

– Ах да, прошу прощения. Если я правильно помню, это курам нужно следить за тем, чтобы не поворачиваться спиной ко входу в курятник.

Его глаза яростно сверкнули, но я знал, что он не посмеет ударить меня. Те дни давно прошли, но все равно злить его было не слишком разумно.

– Так вот зачем ты его купил, – сказал я. – Чтобы у тебя было поместье, и ты мог называть себя лордом.

– Частично. А также потому, что его легко укрепить. Я уже приказал, чтобы снова вырыли ров и возвели высокую защитную стену по периметру.

– Местным это наверняка понравится.

– А пошли они…

– Несомненно.

– Да ты сам разве не понимаешь? Сколько выгод я получаю, как хозяин этого места? Я смогу здесь принимать состоятельных клиентов. Закатывать грандиозные приемы.

– Хмм, – заметил я. – Тогда тебе все равно придется что-то сделать с «атмосферой этого места».

– Конечно. Я ее отключу.

– Что?

Т.С. Давстон подошел к громадной входной двери и щелкнул переключателем, спрятанным в секретном месте. У меня словно бы слегка щелкнуло в ушах, а потом по всему моему телу начало распространяться ощущение благополучия, словно меня согревало тропическое солнце. Но не слишком сильно. Как раз впору.

– Мммммммм, – простонала Джеки, сбрасывая свою норку.

– Так-то лучше, – сказал Жюлик.

Т.С. Давстон ухмыльнулся. – Умно, не правда ли?

Все, что я мог сказать: «Что?», «Э-э…» и «Как это?».

– Изобретение Нормана. Он называет его «Домашний умиризатор Хартнелла», сокращенно – ДУХ. Установлены по одному в каждой комнате.

Я снова принялся за «Что?», «Э-э…» и «Как это?».

– Понимаешь, – сказал Т.С. Давстон, – Норман однажды увидел в «Брентфордском Меркурии» рекламу про ионизаторы. Последний писк моды, улучшают атмосферу в офисе и все такое типа того. Норман подумал, что такой пригодился бы ему в лавке. Но когда ему его привезли, и он его опробовал, он пришел к выводу, что толку от него – чуть. Он решил, что ионизатор мог выйти из строя, разобрал его, чтобы посмотреть, как он работает, и обнаружил, что внутри полным полно всего, и все это ровным счетом ничего не делает. Тогда Норман взял конструктор «Механо» и сконструировал кое-что получше. Кое-что, что дает реальный результат.

– ДУХ, который сделал Норман, – продолжал Т.С. Давстон, – работает в трех режимах. «Мрачный», который я установил здесь. Можешь мне поверить, отлично отпугивает грабителей. «Нормальный» – то, что ты сейчас чувствуешь. И «А теперь вечеринка!», при котором вся компания пускается в пляс.

– Невероятно, – сказал я. – Как он работает?

– Что-то там с трансперамбуляцией псевдокосмической антиматерии, насколько я знаю.

Я изумленно покачал головой. – Но такое изобретение должно стоить миллионы.

– Ты так считаешь? А я вот смог купить у Нормана патент на него меньше чем за сотню фунтов.

– Ах ты жалкий двуличный…

– Ничего подобного. Я не намерен получать финансовой выгоды от изобретения Нормана. Я просто хотел убедиться, что оно не попадет не в те руки, и не послужит неправому делу.

– А правые руки – это, значит, только в которых есть органайзер?

– Я лично свой обычно держу в левой. Но в основном ты прав. Не поужинать ли нам?

Мы поужинали.

И за ужином Т.С. Давстон продолжал говорить. И, словно морж у Кэрролла, он думал о делах. О сигаретах, трубках и разных табаках.

Он говорил о своих планах насчет дома. В данный момент он назывался Брэмфилдским поместьем, но Т.С. Давстон намеревался переименовать его в «замок Давстон». Его следовало превратить в укрепленный район. Я предположил, что укреплять его надо против возможных нападений местных жителей, вооруженных вилами и факелами. Позже я понял, что под «укреплением» понималось противодействие разведывательным действиям так называемой тайной полиции.

Т.С. Давстон также говорил о своих планах на будущее. Он намеревался открыть сеть магазинов по всему миру. Я осведомился, будут ли все магазины этой сети оснащены ДУХами, включенными на полную мощность.

И не получил на свой вопрос ответа.

Сев за стол, прежде чем приступить к ужину, Т.С. Давстон попросил меня достать мой органайзер и ручку «монблан», чтобы я мог записать все, что он будет говорить, и позднее включить в его биографию. Я объяснил ему, что это, в общем-то, не требуется: у меня абсолютная память, дежа вю, и все такое. Но он все равно настоял на том, чтобы я выложил их на стол.

Я черкнул себе пару строк, и сделал вполне неплохой набросок дамы с большими грудями, направляющейся по своим делам на велосипеде. Увы, это издание не иллюстрировано, и он не может быть воспроизведен здесь. С другой стороны, как и все остальное, сказанное Т.С. Давстоном.

Хотя, наверно, можно было бы. Если бы я взял на себя труд все это записать.

А мне, честно говоря, не больно хотелось.

А еда, надо сказать, была неплоха: ужин из пяти блюд из ресторана «Крэд», с добавками. Подавал его повар, которого Т.С. Давстон приобрел в комплекте с домом.

Потом, за бренди и сигарами, Т.С. Давстон продолжал говорить, и наговорил еще больше, чем за ужином. К этому моменту мы уже основательно нагрузились, и нам стало хорошо. Жюлик дремал в кресле у камина. Джеки икнула и задула свечу в дальнем углу. А я думал, как бы мне убедить ее подняться ко мне в комнату, и испытать на себе режим ДУХа «А теперь вечеринка!».

И я смотрел, как Т.С. Давстон стоит перед огромным камином, и излагает свои планы по тому поводу, по тому поводу и по всем остальным поводам, и мои мысли вдруг устремились вспять, как это бывает с мыслями, к временам, давно прошедшим и давно позабытым.

Я уже писал в первой главе, что это будет не просто биография, но, скорее, серия очень личных воспоминаний. И я свято придерживался этого. Мы были счастливы в детстве, и я знал, что впереди нас ждут хорошие времена.

Но я знал также, поскольку видел будущее, что нас ждут и плохие времена, и что Т.С. Давстона ожидает ужасный конец. Но сейчас, когда я смотрел на него, в расцвете лет, полного планов, полного жизненных сил, это казалось просто невозможным. Вот он – оборвыш, который добился успеха и разбогател. И это мой лучшайший друг.

Когда бы меня ни спрашивали о том времени, которое я провел рядом с Т.С. Давстоном, всегда имеется в виду время между 1985 и 2000 годами. Годы, проведенные в замке Давстон, и Большой Миллениум-бал.

Действительноли произошли все те невероятные события? Правдой ли было то, о чем мы читали в бульварных газетах? Что ж, ответ: да и да. Они действительно произошли, и все это было правдой.

Но кроме этого было еще столько всего.

И я об этом расскажу.