"Церковная песня [Гимн Хаоса]" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

Глава 14. Беспокоящие ответы

Мулливи шел не очень быстро и Друзил воспользовался передышкой, чтобы возобновить контакт со своим хозяином. Абалистер ответил ему немедленно.

«Приветствую, хозяин», – начал имп.

«Ты нашел Барджина?»

«В подземельях, как ты и предполагал»

«Дурак»

Друзил не был уверен, что разделяет мнение волшебника, но тому необязательно было знать об этом.

«Он нашел себе союзников. Нежить. В том числе и одну мумию»

Друзил широко улыбнулся, когда почувствовал реакцию Абалистера на эти слова. Волшебник не собирался передавать свою следующую мысль, но контакт был очень прочным и Друзил все равно ее услышал.

«Ни за что бы не поверил, что ему это удастся»

Эти слова сопровождались целой бурей эмоций, и, понял Друзил, страх там был не на последнем месте.

«У великой библиотеки Наставников большие проблемы», – добавил Друзил, просто чтобы поддразнить волшебника. – «Если у Барджина все получится, Смертельный Ужас приведет нас к великой победе. Без защиты священников из библиотеки весь регион будет повержен»

Друзил понял, что Абалистер сомневается, не была ли цена слишком высокой, и решил, что на сегодня волшебнику хватит информации. Кроме того, он уже мог видеть дневной свет, по мере того, как приближался к выходу из туннеля. Имп разорвал прямую связь, но позволил волшебнику остаться в его сознании и видеть его глазами. Друзил хотел, чтобы Абалистер как следует посмотрел на величие проклятия хаоса.

Белая белка сидела высоко в ветвях дерева, пытаясь разобраться в том, что говорил ей ее нос. Мулливи подошел к краю земляного туннеля, затем немедленно развернулся и скрылся в нем. Появился новый, незнакомый запах. Персиваль ничего не видел, но, как и многие другие животные на которых часто охотятся, он быстро научился доверять не только своим глазам.

Персиваль последовал за запахом – тот быстро двигался – вдоль по обсаженной деревьями аллее. Дорога была тихой, вот уже в течении двух дней, хотя солнце ярко светило в чистом голубом небе.

Бельчонок навострил свои уши, когда дверь библиотеки открылась как бы сама собой, и странный запах проник внутрь.

Необычность всего происходящего надолго приковала внимание белки, но солнце было слишком теплым, а ягоды и орехи росли повсюду в изобилии, как будто ожидая, когда их соберут. Персиваль редко останавливался на одной мысли надолго, и теперь он заметил несколько желудей, лежащих на земле, и был очень рад, что садовник так и не вышел из своего туннеля.

Друзил воспринимал все происходящее в библиотеке совсем не так, как Каддерли. Растущий хаос казался импу чудесной вещью. Он нашел нескольких священников в читальном зале, неподвижно сидящих перед раскрытыми книгами и так поглощенных чтением, что едва помнивших, что надо время от времени дышать. Друзил лучше многих пронимал принцип действия проклятия хаоса; если Барджин прямо сейчас вломится в зал со своими скелетами, то эти священники не будут даже сопротивляться, а возможно даже и не заметят.

Больше всего Друзилу понравился спектакль в обеденном зале, где прожорливые священники продолжали набивать себе животы, а остальные лежали на полу в полуобморочном состоянии. За противоположным концом стола трое священников насмерть дрались за единственную оставшуюся ножку индейки.

Споры, особенно между священниками разных конфессий велись по всей библиотеке, часто перерастая в драки. Наименее набожные или самые ленивые просто ушли из библиотеки, и никто не собирался их останавливать. Те же, кто остался верен своим богам, были так погружены во всевозможные ритуалы, что не замечали ничего вокруг. В одной из комнат для занятий, на втором этаже, Друзил обнаружил целую кучу последователей Огмы, лежащих на полу – те дрались до тех пор, пока могли еще пошевелить рукой или ногой.

Когда час спустя Друзил закончил осмотр, он был полностью удовлетворен тем, что проклятие хаоса сработало даже лучше, чем он ожидал.

Залетев за угол, и уже подлетая к туннелю, Друзил почувствовал настойчивые попытки хозяина связаться с ним.

«Все видел?» - Мысленно спросил он Абалистера. Впрочем, имп прекрасно знал, что волшебник смотрел во все глаза и теперь был осведомлен не хуже него.

«Смертельный Ужас», – несколько кисло подтвердил Абалистер.

«Барджин принес нам великую победу». Напомнил Друзил вечно скептичному волшебнику. Тот ответил незамедлительно.

«Библиотека еще не завоевана. Не рассчитывай на нашу победу, пока Барджин не будет полностью контролировать все строение»

Друзил ответил тем, что полностью выкинул волшебника из своих мыслей прямо посреди фразы. «Теллемара», – пробормотал имп. Проклятие работало. Прямо сейчас оставшиеся в библиотеке священники не смогут справиться с армией нежити Барджина, а их способность к обороне падала с каждой прошедшей минутой. Вскоре, многие из них просто поубивают друг друга, а оставшиеся разбредутся кто куда. Чего же тут еще не хватает для победы?

Друзил не стал обращать внимание на последнее предупреждение Абалистера. Барджин наверняка победит, решил имп, и на этом как-то надо было сыграть. С тех пор, как эликсир был провозглашен посланником Талоны, священники замка Троица получили наибольшую власть в триумвирате. Когда библиотека наставников будет в руках Барджина, да еще в ней будет сильная армия нежити, эта власть только усилится.

Говоря в целом, Абалистер был неплохим «хозяином», но Друзил был импом, существом хаоса, а импы служили в первую очередь только себе.

Рано было еще судить окончательно, но Друзил начинал подозревать, что у Барджина его ждет гораздо более приятная служба, чем у Абалистера.

– Сделай же что-нибудь для него, – взмолился Каддерли, но Ньюандер только беспомощно покачал головой.

– Илматер! – выдохнул умирающий священник. – Боль… – он запнулся. – Это так пре… – затем он дернулся в последний раз и затих.

– Кто мог такое сделать? – спросил Каддерли, хотя подозревал, что знает ответ.

– Разве последователи Илматера, Плачущего Бога, не посвящают себя страданиям? – спросил друид, подталкивая Каддерли к очевидному решению. Тот мрачно кивнул.

– Служители Илматера часто подвергают себя самоистязанию, но обычно этот ритуал не имеет серьезных последствий.

– Не имел, – сухо поправил Ньюандер.

– Пойдем, – сказал Каддерли, опуская на пол мертвого священника. Выйдя в коридор тот оставил за собой четкий кровавый след, впрочем и Каддерли и Ньюандер легко могли догадаться куда он вел.

Каддерли не утрудил себя тем, чтобы постучать в слегка приоткрытую дверь. Он распахнул ее и тут же отвернулся, слишком напуганный, чтобы войти. Посреди комнаты лежали остальные пять священников Илматера в окровавленных одеждах.

Ньюандер бросился посмотреть, не остался ли кто-то в живых, но очень быстро вернулся, мрачно качая головой.

– Священники Илматера никогда не доводили себя до такого, – сказал Каддерли скорее себе, чем друиду, – А друиды никогда не собирались полностью стать животными – душой и телом. – Он взглянул на внимательно слушающего его друида. – Даника никогда настолько не увлекалась занятиями, чтобы несколько раз удариться головой об камень.

Ньюандер начал улавливать мысль.

– Почему это не подействовало на нас? – спросил Каддерли.

– Боюсь, на меня подействовало, – ответил погрустневший друид.

Каддерли присмотрелся к нему поближе и все понял. Ньюандер переживал не за своих, ставших животными собратьев, а из-за того, что сам не стал таким.

– Меня не хватает для избранного мной пути, – пояснил друид.

– Что-то ты слишком много судишь, – прервал его Каддерли. – Мы знаем, что что-то не так, – он махнул рекой в сторону комнаты, где произошла кровавая резня, – Очень серьезно не так. Ты слышал служительницу Сун. Ты видел этих священников и своих братьев-друидов. По какой-то причине на нас двоих это не подействовало, и, пожалуй, я знаю еще двоих, на которых действие проклятия оказалось гораздо слабее, и это вовсе не причина рыдать. Что бы ни случилось, оно угрожает всей библиотеке.

– Ты мудр для такого юнца, – признал Ньюандер, – Но что же нам делать? Без всякого сомнения, остальные друиды и девчонка нам не помогут.

– Мы пойдем к декану Тобикусу, – с надеждой сказал он. – Он управляет библиотекой вот уже много лет. Может, он знает, что делать. – Каддерли не пришлось выражать вслух свои надежды, что старый и мудрый декан не попал под действие проклятия.

Путь вниз только подтвердил их опасения. Коридоры были тихими и пустыми, пока в одном из них им не повстречалась компания пьяных священников. Как только они увидели Каддерли и Ньюандера, то немедленно рванулись за ними. Каддерли и друид не знали, собираются ли эти люди напасть или уговорить их присоединиться к компании, да и не собирались выяснять это.

Как только они завернули за угол, Ньюандер повернулся и произнес простенькое заклинание. Он материализовал веревку на уровне ног, и пьяная, бегущая со всех ног толпа, просто не заметила ловушку. Все они повалились друг на друга и тут же устроили потасовку, естественно, тут же забыв что за кем-то гнались.

Каддерли возлагал большие надежды на покои декана, пока они с Ньюандером не прошли через огромные двойные двери в южном крыле второго этажа. Вокруг было неестественно тихо и не было видно ни души. Дверь в офис декана была одной из немногих, оставшихся закрытыми. Каддерли медленно подошел и постучал.

Сердцем он чувствовал, что ему никто не ответит.

Декан Тобикус никогда не был впечатлительным человеком. Он любил заниматься самонаблюдением, проводил часы, уставившись на ночное небо, или просто в никуда. Он часто погружался в свое сознание и, в общем-то, там они его и нашли, когда вошли в комнату. Он неподвижно сидел за своим огромным дубовым столом, и, по всей видимости, не двигался уже довольно давно. Его губы покрылись пленкой и запеклись, хотя кубок полный воды стоял совсем рядом.

Каддерли позвал его несколько раз по имени, а затем хорошенько потряс, но декан не подавал никаких признаков, что услышал его. Каддерли толкнул его в последний раз – Тобикус упал, да так и остался лежать, как будто не заметив произошедшего. Ньюандер наклонился осмотреть его.

– От него мы никаких ответов не дождемся, – объявил он.

– Похоже, больше негде искать, – ответил Каддерли.

– Давай вернемся к девчонке, – сказал друид. – Не стоит оставаться здесь, и я боюсь за Данику, учитывая что пьяная толпа носится по коридорам.

Выйдя из зала, никаких следов пьяных хулиганов они не обнаружили, и обратный путь прошел без приключений.

Но, войдя в комнату Даники, они вздохнули бы не так легко, если бы заметили прячущуюся в тенях темную фигуру, наблюдающую за Каддерли с непередаваемой ненавистью.

Когда Каддерли с Ньюандером вернулись, Даника уже не спала, а смотрела перед собой немигающим взором. Ньюандер тут же направился к ней, полагая, что девушка прибывает в том же отрешенном состоянии, что и декан, но Каддерли понял, в чем дело.

– Она медитирует, – пояснил он. – Борется с этим по-своему.

– Нельзя говорить наверняка, – возразил Ньюандер. Каддерли не сдавался.

– Посмотри на нее хорошенько, – заметил он. – Посмотри на ее концентрацию. Говорю же, она борется с собой.

Ньюандер не очень хорошо знал Данику, а посему решил не возражать Каддерли.

– Ты говорил, что знаешь других, на которых все это не подействовало? – сказал он, желая вернуться к неотложным делам.

– Дварфы – повара, – ответил Каддерли. – Иван и Пикел Болдешолдеры. Признаю, они вели себя довольно странно, но всякий раз мне удавалось вразумить их.

Ньюандер задумался на несколько минут, тихо усмехнувшись, когда припомнил Пикела, зеленобородого дварфа, которому почему-то захотелось вступить в орден друидов. Желание, конечно, было абсурдным, но Пикел был приятным парнем – для дварфа, конечно. Ньюандер сцепил пальцы и позволил себе с надеждой улыбнуться, когда услышал подсказку в сообщении Каддерли.

– Магия, – сказал он, повернувшись к молодому священнику. – Всем известно, что дварфы очень устойчивы к наведенным состояниям. Возможно, эти повара справились там, где не смогли люди.

Каддерли взглянул на увитую ветвями кровать.

– И Даника справится со временем, я знаю, – сказал он и тут же повернулся к Ньюандеру. – Но как насчет нас? Почему на нас-то не подействовало?

– Как я тебе уже говорил, – ответил Ньюандер, – Весьма вероятно, что на меня очень даже подействовало. Меня здесь не было весь вчерашний день, я гулял в горах, наслаждался солнцем и ветром. Вернувшись, я нашел Аркита и Клео, медведя и черепаху, и с тех пор, надо признать, мне тоже не по себе.

– Но ты же сопротивляешься, – сказал Каддерли.

– Пожалуй, – поправил друид. – Не могу быть полностью уверен. В последнее время сердце мое не лежит к животным, чего нельзя сказать о двух моих друзьях.

– Итак, ты сомневаешься в своем призвании, – отметил Каддерли. Ньюандер кивнул.

– Это все не так просто. Мне очень хочется присоединиться к Аркиту и Клео, присоединиться к их поискам природного порядка, но еще я хочу…

– Ну же, – подстегнул его Каддерли, как будто полагая эти откровения жизненно важными.

– Я хочу узнать побольше о Дениере и других богах, – признал Ньюандер. – Я хочу наблюдать, как растет человеческий мир, как появляются города. Я хочу… хочу, – внезапно Ньюандер потряс головой. – Да не знаю я, чего хочу!

Серые глаза Каддерли загорелись.

– Даже в глубине сердца ты не можешь понять себя, – сказал он. – Такое бывает нечасто, пожалуй это тебя и спасло. Это да еще тот факт, что тебя не было здесь, когда все началось.

– Что тебе известно? – спросил Ньюандер, в его голосе прорезались подозрительные нотки. В ответ Каддерли только пожал плечами.

– Это всего лишь теория.

– Ну а как насчет тебя? – спросил Ньюандер. – Почему на тебя не подействовало?

Каддерли лишь усмехнулся, не находя подходящего ответа.

– Ничего не могу сказать, – честно признался он. Затем, снова взглянул на Данику. – Но я знаю, как это выяснить.

Ньюандер проследил его взгляд.

– Собираешься опять уснуть?

Каддерли хитро ему подмигнул.

– Вроде того.

Ньюандер не возражал. Ему все равно хотелось побыть одному и обдумать свое затруднительное положение. Он не мог принять объяснение Каддерли, касающееся того факта, что его не затронуло обрушившееся на библиотеку проклятие, хотя он надеялся, что объяснение будет не менее простым. Ньюандер подозревал, что происходит что-то еще, что-то, чего он не понимал, что-то прекрасное или ужасное – здесь нельзя было быть уверенным. Но сколько бы он не размышлял, друид не мог избавиться от образа Аркита и Клео, довольных и умиротворенных, не мог избавиться от страха, что его нерешительность сподвигла его подвести Сильвануса в час сильной нужды.

Каддерли долго сидел с закрытыми глазами и скрещенными ногами, по очереди расслабляя каждую часть своего тела, позволяя разуму погрузиться в физическое «Я». Этому он научился у Даники – одна из немногих вещей, раскрытых ей о своей религии – и нашел эту практику полезной, приносящей отдохновение, да и просто приятной. Сейчас, правда, у медитации была более важная роль.

Каддерли медленно открыл глаза и осмотрел комнату, видя ее в нереальных тонах. В первую очередь он сосредоточился на огромном камне, заляпанном кровью Даники. Он покоился меж двух опрокинутых стропил, а затем исчез, канул в черноту. За ним были шкафчик и гардероб Даники, но, спустя несколько мгновений, исчезли и они.

Он посмотрел налево, на Ньюандера, бдительно сторожившего дверь. Друид с любопытством рассматривал его, но Каддерли едва это заметил. Мгновение спустя и друид и дверь стали провалами в черноту.

Каддерли мысленно абстрагировался от остальной комнаты – стола Даники и ее оружия – двух кристаллических кинжалов, висящих в ножнах на стене; окна, наполненного ярким утренним светом; и, наконец, от самой Даники, все еще погруженной в медитацию на увитой ветвями кровати.

– Бедная Даника, – пробормотал Каддерли, хотя даже сам не услышал своих слов. Затем Даника и вообще все исчезло из его мыслей.

Он опять вернулся к расслаблению – сначала пальцы, затем ступни, потом ноги, пальцы рук, ладони, руки – пока не достиг полного расслабления. Дыхание было медленным. Глаза открыты, но ничего не видели.

Была только тихая пустота, покой.

В таком состоянии Каддерли не мог вызывать мысли. Он надеялся, что мысли сами придут к нему, что подсознание подскажет ответ. Он не имел понятия о проходящем времени, и осознавал только бесконечную пустоту, простое, упорядоченное существование.

Затем, в этой пустоте появились живые мертвецы. В отличие от снов, костлявые фигуры здесь не представляли угрозы, как будто он был сторонним наблюдателем, а не участником. Они просто плелись куда-то, расступались перед ним, оставляя проход. Вот уже и знакомая дверь, с трещинами, пропускающими свет – последний образ его сновидений.

Картинка начала блекнуть, как будто какая-то невидимая сила пыталась остановить его, барьер, который, как показалось Каддерли, имел магическую природу.

Образы стали серой кашей на мгновение, затем все опять прояснилось; и вот он уже у двери, проходит в дверь.

Комната с алтарем!

Каддерли смотрел с надеждой и страхом, как комната потемнела, и остался лишь один, мерцающий красным светом предмет – бутылка. Он видел, что бутылка была закрыта, а потом чьи-то руки – его собственные! – открутили пробку.

Все вокруг заполнил красный дым, поглощая все остальные образы.

Каддерли снова осмотрел комнату Даники. Все было на месте, даже Ньюандер оставался на своем посту у двери, с тем лишь исключением, что в воздухе теперь висела почти незаметная розоватая дымка.

Каддерли почувствовал, как сердце забилось быстрее, по мере того, как стало понятно назначение этой дымки. Его взгляд упал на Данику, все еще погруженную в медитацию. Мысли Каддерли потянулись к ней и он получил ответ. Как он и предполагал, Даника сражалась с пропитавшим все розовым туманом, стараясь справиться с его ослабляющим разум эффектом.

– Сражайся, Даника, – услышал он свой голос, и эти слова вывели его из транса. С выражением отчаяния на лице он взглянул на Ньюандера.

– Я – всему причина, – сказал он и поднял руки так, как будто они были испачканы в крови. – Я ее открыл.

Ньюандер поспешил к Каддерли и встал рядом с ним на колени, пытаясь успокоить его.

– Открыл?

– Бутылку, – пробормотал Каддерли. – Бутылку! Светящуюся красным бутылку. Туман – ты видишь туман?

Ньюандер посмотрел вокруг и покачал головой.

– Он здесь… повсюду, – сказал Каддерли, схватив друида за руку, опираясь на нее, чтобы встать. – Мы должны закрыть эту бутылку.

– Где? – спросил друид.

Каддерли внезапно замер, раздумывая над вопросом. Он помнил скелетов, пыльный воздух, коридоры с рядами альковов.

– В винном погребе действительно есть дверь, – наконец сказал он. – Дверь в нижние катакомбы, подземелья, больше не используемые библиотекой.

– Мы должны пойти туда? – спросил Ньюандер, поднимаясь.

– Нет, – продолжил Каддерли. – Пока нет. Катакомбы не пустые. Нужно подготовиться. – Он взглянул на Данику, видя ее в совсем другом свете теперь, когда он понял всю ее внутреннюю борьбу.

– Она будет сражаться вместе с нами? – Спросил Ньюандер, проследив его взгляд.

– Даника и так уже сражается, – заверил его Каддерли. – Но туман висит вокруг и он очень настойчив. – юноша смущенно посмотрел на Ньюандера. – Я все еще не могу понять, почему это не подействовало на меня.

– Если ты действительно причина всему этому, как ты сам полагаешь, – ответил друид, имевший без сомнения гораздо больший опыт магической практики, – То поэтому тебя и могли пощадить.

Каддерли обдумал его слова, но все это уже не имело значения.

– Как бы то ни было, – уверенно сказал он, – Мы – я – должен закрыть бутылку. – Несколько минут он пытался вспомнить, какие на его пути могут быть препятствия и представлял еще более пугающих чудовищ, рыскающих за пределами его ночного кошмара. Каддерли знал, что в этой борьбе ему понадобится мощная поддержка, которая поможет дойти до комнаты с алтарем.

– Иван и Пикел, – сказал он Ньюандеру. – Ты сказал, дварфы устойчивы к магии. Они нам и помогут.

– Иди же к ним.

– Останься с Даникой, – ответил Каддерли. – Никого, кроме меня и братьев дварфов в комнату не пускай.

– У меня есть способы отстраниться от мира, – заверил его Ньюандер.

Выйдя в коридор, Каддерли сразу же услышал тихое пение друида. Деревянная дверь Даники, неожиданно оживленная заклинанием друида, исказилась и расширилась, намертво врастая в косяк.

Когда Каддерли вошел на кухню, Иван и Пикел, как ни странно, не дрались, но и не готовили. Они тихо и понуро сидели за главным кухонным столом напротив друг друга.

Как только они заметили Каддерли, Иван с отсутствующим видом протянул ему одноручный арбалет, сделанный без единого изъяна.

– Захотелось поработать, – объяснил дварф, даже не взглянув на прекрасную вещицу.

Каддерли не был удивлен. Казалось, в эти дни многим людям в библиотеке Наставников чего-то «хотелось».

– С чего бы все это? – внезапно спросил Иван.

Каддерли не понял. Пикел с мрачным выражением, совсем не подходящим его беспечному лицу, кивнул на дверь, ведущую в обеденную залу. Каддерли осторожно пересек кухню, и когда выглянул за дверь, сразу понял причину плохого настроения дварфов. Половина прожорливых священников, включая Авери, оставалась за столом, так как они явно не могли подняться. Другая же половина, что еще хуже, валялась на полу в собственной блевотине. Даже не подходя к ним, Каддерли понял, что некоторые из них были мертвы, и когда он вернулся на кухню, его лицо имело пепельный оттенок.

– Ну, так почему? – снова спросил Иван.

Каддерли долго смотрел на него, даже не зная, с чего начать рассказ о бутылке, и своей, до сих пор непонятной, роли во всем этом деле. Наконец, он пробормотал, – Я не уверен, в том, что произошло, но кажется знаю, как это остановить.

Он думал, что такое заявление взволнует дварфов, но те остались совершенно равнодушными.

– Поможете мне? – спросил Каддерли. – Мне не справиться в одиночку.

– Чего надо? – небрежно спросил Иван.

– Тебя, – ответил Каддерли. – И твоего брата. Проклятие – а это проклятие – исходит с этажей, ниже подвального. Я должен спуститься туда и покончить с проклятием, но я боюсь, что место охраняется.

– Охраняется? – заартачился Иван. – Откуда тебе знать?

– Умоляю, просто поверьте мне, – ответил Каддерли. – Я плохо обращаюсь с оружием, но я видел, как вы двое деретесь, и мне бы пригодились ваши сильные руки. Пойдете со мной?

Дварфы обменялись уставшими взглядами и пожали плечами.

– Я лучше буду готовить, – заметил Иван. – Я давно уже забросил приключения. А Пикел лучше будет… – Он внезапно замолчал и внимательно взглянул на брата.

Лицо Пикела приобрело самодовольное выражение, он покачал своей зеленой бородой.

– Друидом! – заорал Иван, вскакивая на ноги и хватая ближайшую сковородку. – Ты тупой, влюбленный в птичек, обнимающийся с дубами…

– О-о ой! – воскликнул Пикел, вооружаясь скалкой. Через мгновение Каддерли был между ними.

– Это часть проклятия, – закричал он. Неужели вы не видите? Оно заставляет вас спорить и драться!

Оба дварфа отступили назад и опустили ни в чем не повинную посуду.

– О-о, – с любопытством пробормотал Пикел.

– Если вы хотите сражаться с настоящим врагом, – начал Каддерли, – Тогда пойдемте в мою комнату и помогите мне подготовиться. Там, в катакомбах, что-то есть, что-то ужасное и злое. Если мы это не остановим, то вся библиотека обречена.

Иван наклонился в сторону и посмотрел на своего точно также наклонившегося брата. Они опять пожали плечами и одновременно бросили свое оружие в угол.

– Сначала пойдем к обжорам, – проинструктировал Каддерли. – Нужно устроить их как можно удобнее.

Дварфы кивнули.

– Потом я возьму свой топор, – заявил Иван. – А братец возьмет свое дерево.

– Дерево? – тихо спросил Каддерли в спины удаляющимся дварфам. Но один только вид зеленой гривы волос, отросших до спины и огромных, узловатых и плохо пахнущих ног, кое-как помещающихся в изящных сандалиях, отбил у Каддерли всякую охоту повторять вопрос.