"Проклятие рубина [Сокровище Халфлинга]" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

Глава 2. Тысяча тысяч отражений

Убийца зачарованно наблюдал за тем, как раскачивается на цепочке волшебный рубин, вбирая в себя свет свечи и изливая его наружу тысячей тысяч отражений. Камень явно был огранен не человеческими руками, слишком уж точной и безупречной была работа.

И все-таки кто-то сделал это, думал убийца, пристально вглядываясь в игру лучей на поверхности рубина. У него в руках было чудо – колдовской камень, предназначенный только для того, чтобы полностью овладеть душой жертвы.

Тысяча тысяч крошечных свечей.

Неудивительно, что ему так легко удалось уговорить капитана взять их с Реджисом на борт. А сейчас он и сам никак не мог отделаться от раздумий, которые навевал камень. Сознание, помимо его воли, наполнилось спокойными, умиротворяющими мыслями, так, словно он беседовал со старинным приятелем…

На суровом лице убийцы заиграла улыбка. Он с каждым мгновением все глубже уходил в мечтательное полузабытье.

Но вот Энтрери усилием воли оторвал взгляд от волшебного камня и потер глаза, несказанно пораженный тем, что даже он, обладавший, казалось бы, безупречной выдержкой, оказался столь уязвимым перед чудесным рубином. Вздохнув, Энтрери глянул в угол каюты, где, понурив голову, сидел Реджис.

Теперь я понимаю, зачем ты спер этот камень, – сказал убийца хафлингу.

Реджис встрепенулся, удивленный тем, что впервые с тех пор, как они поднялись на корабль в Глубоководье, Энтрери обратился к нему.

– И понятно, почему Паша Пуук так хочет вернуть его, – продолжал Энтрери, обращаясь скорее к самому себе, чем к Реджису.

Реджис покосился на убийцу. Неужели рубин способен влиять даже на Артемиса Энтрери?

– Да, камень очень красивый, – пискнул он, еще не вполне понимая, как реагировать на столь неожиданное поведение хладнокровного убийцы.

– Нет, это не просто красивый драгоценный камень, – задумчиво пробормотал Энтрери, впиваясь глазами в озаренную тысячами бликов поверхность рубина.

Реджис поймал себя на мысли, что в свое время, впервые увидев этот камень у Пуука, он и сам так же зачарованно смотрел на него. В те далекие времена дела его шли отлично, он был всеми уважаемым вором и неплохо жил в Калимпорте. Но волшебный камень наполнил его разум такими удивительными посулами, что он мигом забыл обо всех прелестях жизни в качестве члена Гильдии воров.

– Возможно, это не я его, а он меня украл, – внезапно пробормотал Реджис.

Но хафлинг недооценил силу воли и самообладание Энтрери. Убийца метнул в его сторону полный презрения взгляд, ясно давая понять, что он отлично знает, куда клонит Реджис.

А тот, по привычке пытаясь использовать любую возможность, дававшую надежду на спасение, продолжал:

– Думаю, что камень околдовал меня. Какое там воровство… у меня просто не было выбора…

Резкий хохот Энтрери прервал его на полуслове.

– Мне наплевать, кто ты – хитроумный вор или несчастная жертва рубина! – прорычал он. – В любом случае меня тебе не разжалобить. Как ни крути, а ты заслуживаешь того, чтобы Пуук расправился с тобой!

Подбросив камень, убийца ловко поймал его и опустил в висящий на поясе мешочек. Затем Энтрери извлек из кармана небольшую, вырезанную из оникса фигурку.

– Расскажи-ка мне лучше, что это за штука! – скомандовал он.

Реджис давно уже ожидал, что Энтрери попытается выяснить, что это за статуэтка. Он видел, как убийца, издеваясь над эльфом, подбрасывал и ловил ее у самого края Ущелья Гарумна. Но с тех пор хафлингу еще не доводилось видеть ониксовую фигурку.

Реджис беспомощно пожал плечами.

– Второй раз я спрашивать не буду! – угрожающе прошептал Энтрери, и Реджис сразу почувствовал леденящий душу ужас, кошмарное предчувствие смерти, которое так умело внушал своим жертвам убийца.

– Эта статуэтка принадлежит эльфу, – торопливо сказал Реджис. – Ее зовут Гвен… – Слова застыли у него в горле, как только он увидел, что Энтрери, мгновенно выхватив кинжал, изготовился к броску.

– Ты хотел позвать ее на помощь? – зловеще усмехнулся Энтрери и сунул статуэтку в карман. – Я знаю ее имя, хафлинг. Уверяю тебя, что ты будешь мертв еще до того, как она явится на зов.

– Ты боишься ее? – спросил Реджис.

– Просто я никогда не рискую понапрасну, – ответил Энтрери.

– Но сам-то ты ее вызовешь? – упорствовал Реджис, прикидывая, как бы изменить соотношение сил в свою пользу. – Плохо ли иметь такую спутницу, когда вокруг полно опасностей? Энтрери расхохотался:

– Спутницу? Зачем она мне, маленький дуралей? Что это мне даст?

– По-моему… если путешествуешь не один… ну, в общем, это безопаснее… – попытался доказать Реджис.

– Дуралей, – повторил Энтрери. – В бою и в пути от спутников одни неудобства. Только лишние хлопоты и зависимость, а это обычно плохо кончается! Посмотри на себя, друг эльфа, чем ты сейчас можешь помочь Дзирту До'Урдену? Он сломя голову мчится следом за тобой, чтобы исполнить долг дружбы. – Последние слова убийца произнес с явным отвращением. – И можешь мне поверить, он мчится навстречу своей смерти!

Реджис опустил голову и ничего не ответил. Да, сейчас его друзья рискуют ради него головой, и все это из-за ошибок, которые он совершил задолго до того, как познакомился с ними.

Энтрери сунул кинжал в ножны и вскочил на ноги.

– Отдыхай, маленький воришка. Выйди на палубу, проветрись! Наслаждайся прелестями морского путешествия как человек, который смотрит в лицо смерти. Можешь не сомневаться, она поджидает тебя в Калимпорте. Там ты и твои друзья найдете свой конец! – Сказав так, убийца вышел из каюты, захлопнув за собой дверь.

Реджис заметил, что Энтрери не запер его. Да в этом и не было особой нужды. Ужас, который внушал ему убийца, держал хафлинга во сто крат надежней любых цепей. Впрочем, бежать все равно было некуда.

Реджис в отчаянии обхватил голову руками и вдруг услышал, как жалобно стонут и поскрипывают доски обшивки. Видавшее виды судно мерно покачивалось на волнах.

У него закружилась голова.

Хафлинги никогда не были мореплавателями, а Реджис был трусоват, даже по меркам своих не слишком отважных сородичей. Трудно было придумать для него более мучительную пытку, чем путешествие на корабле через бурное море Мечей.

– В жизни больше не выйду в море, – простонал Реджис и, распахнув иллюминатор, подставил голову освежающим порывам ветра.

Энтрери, плотно закутавшись в плащ, неторопливо прохаживался по палубе. Над головой то и дело похлопывали наполненные первыми осенними ветрами паруса. Небо было усыпано бесчисленным множеством звезд.

Убийца вновь достал рубин, и волшебный камень засверкал в исходившем от звезд сиянии. Энтрери всмотрелся в плясавшие на поверхности камня лучистые блики, – за время, оставшееся до конца путешествия, ему предстояло подружиться с рубином.

Паша Пуук будет безмерно рад заполучить камень назад, ведь он сулит ему поистине безграничную власть. Энтрери только сейчас начал понимать, как можно использовать волшебный камень. В прошлом именно при помощи рубина Пуук легко превращал врагов в верных друзей, а друзей в покорных рабов.

– А как же я? – вдруг прошептал убийца, зачарованно рассматривая пляшущие на гранях камня звездочки. – Неужели в свое время я тоже стал его жертвой? Или меня тоже подстерегает такая судьба?

Верить в это не хотелось, но Артемис Энтрери не мог не признать, что камень в считанные мгновения завладел его воображением.

Убийца громко расхохотался. Рулевой, единственный матрос, находившийся на палубе в столь поздний час, бросил на него удивленный взгляд, но Энтрери быстро пришел в себя, и моряк снова невозмутимо уставился на горизонт.

– Нет, – прошептал Энтрери, обращаясь к рубину. – Ты не сможешь покорить меня. Я знаю, на что ты способен, и научусь не поддаваться твоему влиянию! Я буду часто разглядывать тебя, но только для того, чтобы понять, как выпутаться из твоих сетей!

Вновь рассмеявшись, он набросил золотую цепь, на которой раскачивался рубин, себе на шею и спрятал камень под кожаную куртку. Затем убийца запустил пальцы в висевший на поясе мешочек, прикоснулся к лежавшей там статуэтке пантеры и повернулся на север.

– Эй, Дзирт До'Урден, ты смотришь в мою сторону, а? – негромко спросил он.

Энтрери знал ответ. Где-то вдали, в Широкой Скамье или в Глубоководье, а может, на полпути между ними, лавандовые глаза эльфа напряженно смотрели на юг.

Оба они прекрасно знали, что им суждено встретиться вновь. Однажды они уже сошлись в бою, в коридорах Мифрил Халла, но там никому из них не удалось взять верх над противником.

Но один из них обязательно должен был победить.

Энтрери еще никогда не встречал никого, кто обращался бы с оружием так же искусно, как он. И убийца до мельчайших подробностей запомнил их первый поединок. Они с эльфом были настолько похожи, что их движения, казалось, составляли один танец. И все-таки Дзирт, глубоко переживавший за друзей и способный сострадать врагам, обладал той человечностью, от которой Энтрери давным-давно сумел избавиться, считая, что подобным чувствам нет места в холодном сердце истинного бойца.

При воспоминании о темном эльфе кулаки Энтрери сжались сами собой, а дыхание стало резким и прерывистым.

– Догони же меня, Дзирт До'Урден! – процедил он, плотно сжав зубы. – Давай наконец выясним, кто из нас сильнее!

В голосе убийцы читалась твердая решимость, к которой примешивалось легкое, едва заметное возбуждение. Если они встретятся еще раз, поединок станет величайшим испытанием для каждого из них, ведь это будет борьба принципов, с которыми они привыкли сверять каждый свой шаг. И Энтрери прекрасно понимал, что у него нет выбора: если Дзирт До'Урден победит или хотя бы докажет, что ни в чем не уступает ему, само существование убийцы окажется не более чем жалкой, бессмысленной ложью.

Впрочем, Артемис Энтрери не собирался проигрывать.

Стоя у иллюминатора, Реджис тоже смотрел на ночное небо. Прохладный морской воздух несколько улучшил его самочувствие, а при виде призрачно мерцающих звезд его мысли унеслись в прошлое. Там, в Долине Ледяного Ветра, друзья частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу об удивительных приключениях, а то и просто так молча посидеть у жарко пылающего камина. Долина представляла собой полосу безжизненной тундры, край, где в борьбе с беспощадной стихией жили грубые, суровые люди, однако с друзьями, которых приобрел там Реджис – с Бренором, Кэтти-бри, Дзиртом и Вульфгаром, – ему было тепло и уютно даже в самые холодные ночи. Встречаясь с ними, он забывал о ледяных укусах свирепо завывавшего ветра.

Сначала Долина Ледяного Ветра казалась хафлингу всего лишь очередной короткой остановкой на его полном приключений жизненном пути. Реджис прожил в долине менее десяти лет. Но сейчас, на пути в южное королевство, где он родился и провел большую часть жизни, Реджис вдруг понял, что именно Долина Ледяного Ветра была его настоящим домом. И друзья, расположение которых он привык принимать как должное, были, пожалуй, его единственной семьей.

Отмахнувшись от горестных размышлений, Реджис начал думать о том, что ему предстояло в самое ближайшее время. Дзирт наверняка уже пустился в погоню, и уж точно с ним Вульфгар, за которым скорее всего увязалась Кэтти-бри.

Не хватало только Бренора.

Радость, которая охватила Реджиса при виде целого и невредимого Дзирта, вернувшегося из глубин Мифрил Халла, мигом растаяла, как только дракон перекрыл им путь к спасению, а со стороны города появилась свора злобных псов-призраков и толпа свирепых дворфов-дергаров…

Но Бренор, пожертвовав жизнью, расчистил им путь. Нацепив на спину бочонок с горящим маслом, дворф запрыгнул на спину дракона, и после жестокой схватки чудовище рухнуло на дно ущелья. Вместе с Бренором…

При одном только воспоминании об этой ужасной битве Реджиса неизменно охватывала дрожь. Несмотря на ворчливый характер и те насмешки, которыми он осыпал хафлинга, Бренор Боевой Топор был его лучшим другом.

По небу, оставляя за собой сверкающий след, пронеслась и исчезла за горизонтом падающая звезда. Корабль, слегка покачиваясь, несся по волнам. От соленого морского воздуха кружилась голова, но Реджис уже не чувствовал слабости. Он с головой ушел в воспоминания о тех приключениях, которые он пережил вместе с отважным дворфом. Что и говорить, Бренор Боевой Топор прожил жизнь, подобную пламени факела, – он бился до конца.

Остальным удалось спастись. В этом хафлинг, так же как и убийца, нисколько не сомневался. И они спешат ему на помощь. Дзирт спасет его. Все будет хорошо.

В это надо было верить.

Что же касается его собственной роли в этой гонке, тут все очевидно. Как только они с убийцей прибудут в Калимпорт, Энтрери тут же свяжется с людьми Пуука. Там убийца будет у себя дома. Энтрери знает город как свои пять пальцев, и все преимущества будут на его стороне. Поэтому надо попытаться как-то задержать его.

Осознав это, Реджис окончательно пришел в себя и быстро осмотрел каюту, прикидывая, что он может сделать в такой, казалось бы, безвыходной ситуации. Его взгляд уперся в неровное пламя стоявшей на столе свечи…

– Огонь, – пробормотал хафлинг, и на его губах мелькнуло некое подобие улыбки. Подскочив к столу, он схватил подсвечник, у основания которого уже скопилась небольшая лужица расплавленного воска. Сейчас будет больно, подумал Реджис.

Но медлить нельзя.

Он быстро закатал рукав и, стиснув зубы, аккуратно пролил на руку несколько капель воска.

Надо задержать Энтрери.

Наутро Реджис, редко поднимавшийся наверх, вышел на палубу. Он хотел осуществить свой план до того, как начнется день. Встав у ограждения, он принялся сочинять то, что ему предстояло сказать морякам, одновременно пытаясь собраться с духом и хотя бы ненадолго забыть тот ужас, что вселял в него Энтрери.

И в этот момент убийца вырос у него за спиной! Реджис, решив было, что Энтрери разгадал его план, испуганно схватился за перила.

– Смотри-ка, показался берег, – сказал Энтрери.

Проследив за его взглядом, Реджис заметил еле видневшуюся на горизонте полоску суши.

– Берег, – продолжал Энтрери. – И гораздо ближе, чем раньше. – Глянув на Реджиса сверху вниз, он злобно усмехнулся.

Реджис пожал плечами:

– Слишком далеко.

– Возможно, – ответил убийца. – Но может быть, ты и смог бы доплыть. Хотя, насколько я знаю, вы, коротышки хафлинги, никогда не были хорошими пловцами. Ты не собирался вплавь добраться до берега?

– Я не умею плавать, – решительно сказал Реджис.

– Жаль, – рассмеялся Энтрери. – Но если ты все-таки решишься, не забудь предупредить меня.

Реджис, не понимая, что имеет в виду Энтрери, отшатнулся.

– Клянусь, я позволил бы тебе попробовать! – заверил его Энтрери. – Думаю, что это даже доставило бы мне удовольствие!

Хафлинга трясло от негодования. Он понимал, что убийца издевается над ним, но никак не мог взять в толк, в чем смысл зловещей шутки.

– В этих местах водятся забавные рыбки, – объяснил Энтрери, указав на море. – Очень умные рыбки. Они следуют за кораблями и ждут, когда кто-то свалится за борт… – С этими словами убийца искоса взглянул на Реджиса, желая убедиться, что сказанное произвело на хафлинга должное впечатление. – Их нетрудно заметить по выступающему из воды острому плавнику, – продолжал Энтрери, заметив, что полностью овладел вниманием хафлинга. – Плавник разрезает воду, оставляя после себя такой же след, как и корабль. Понаблюдай за морем, и ты обязательно их увидишь.

– А зачем мне на них смотреть?

– Эти прелестные рыбки зовутся акулами, – продолжал Энтрери, словно не слыша вопроса хафлинга. Убийца извлек свой кинжал из ножен и с силой прижал его острие к пальцу. Показалась кровь. – Такие забавные. Каждый зуб у них величиной с кинжал, а их челюсти способны перекусить человека пополам. – Сказав так, он подмигнул Реджису. – Можешь не сомневаться, что хафлингов они глотают целиком.

– Я уже сказал тебе, что не умею плавать! – огрызнулся Реджис, которому стало не по себе от кошмарной картины, которую нарисовал Энтрери.

– Очень жаль, – усмехнулся убийца. – Но если передумаешь, обязательно скажи мне.

Сунув кинжал в ножны и запахнув полы плаща, Энтрери пошел прочь.

– Мерзавец, – пробормотал Реджис и облокотился было на ограждение, но, бросив взгляд на волны, в которых скрывались злобные зубастые твари, тут же передумал и перебрался в центр палубы.

Осмотревшись, хафлинг увидел бушующее вокруг корабля море, и ему опять стало дурно…

– Я гляжу, ты боишься подходить к борту, недоросток, – послышался насмешливый голос, и Реджис, резко обернувшись, увидел, что к нему подошел невысокий кривоногий матрос. Добродушно сощурившись, он широко улыбался, обнажив десны, в которых не хватало доброй половины зубов. – Что, никак не можешь привыкнуть к качке?

Реджис поежился и сразу вспомнил о своем плане.

– Да нет, не в этом дело, – безразлично обронил он.

Моряк не уловил скрывавшейся в словах хафлинга коварной уловки и, усмехнувшись, двинулся дальше.

– Но спасибо тебе за заботу, – сказал Реджис. – Мы вообще благодарны всем вам за то, что вы не побоялись доставить нас в Калимпорт.

Моряк, не вполне понимая, в чем дело, остановился:

– А что в этом такого? Мы часто берем на борт путешественников, которые хотят поскорее добраться до южных королевств.

– Конечно, но, принимая во внимание опасность… хотя я всей душой надеюсь, что она невелика! – быстро добавил Реджис, делая вид, что ему не хотелось бы преувеличивать угрозу неведомой напасти. – Не важно. Я уверен, что в Калимпорте нас вылечат, – продолжал он и шепотом, впрочем достаточно громким, чтобы моряк мог расслышать его, добавил: – Если, конечно, мы доберемся туда живыми…

– Эй, о чем это ты? – грозно спросил матрос, подходя вплотную к хафлингу. Улыбка мигом исчезла с его лица.

Реджис застонал и схватился за руку так, словно его пронзила невыносимая боль. Затем, задрожав всем телом, он принялся царапать руку, сдирая пленку застывшего воска и стараясь расковырять скрывавшийся под ней струп. Спустя несколько мгновений из его рукава показалась тонкая струйка крови.

Моряк схватил его за шиворот и, закатав рукав курточки, ошеломленно уставился на рану:

– Ожог?

– Не прикасайся! – зловещим шепотом предостерег его Реджис. – Зараза распространяется именно через прикосновения.

Моряк, заметив еще несколько шрамов, в ужасе отшатнулся:

Но я не видел пламени! Как ты ухитрился так обжечься?

Реджис беспомощно пожал плечами:

– Они возникают сами собой. Изнутри. – (Лицо матроса стало мертвенно бледным.) Конечно, я постараюсь продержаться до Калимпорта, – еле слышно пробормотал Реджис, стараясь говорить как можно менее убедительно. – Обычно эта болезнь сжирает свою жертву за несколько месяцев. А у меня большинство ран совсем свежие. – Реджис понуро опустил голову и засучил рукав еще выше. – Видишь?

Но матрос сломя голову понесся в сторону каюты капитана.

– Посмотрим, как ты выкрутишься из этой истории, Артемис Энтрери, – злорадно прошептал Реджис.