"Павшая крепость" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА

Абаллистер навис над плечом Дориген, и женщина почувствовала себя неуютно. Дориген оторвала взгляд от проявившегося было в хрустальном шаре изображения и, энергично тряхнув головой, намеренно хлестнула носатого Абаллистера по лицу длинными, тронутыми сединой черными – перец с солью – прядями.

Престарелый колдун отступил на шаг и, сердито уставившись на Дориген, снял с губы волосок.

– Я не знала, что ты так близко, – вроде как извинилась Дориген.

– Ну конечно, – отозвался Абаллистер таким же фальшивым тоном.

Дориген явственно ощущала его злость, но понимала, что он не станет ей возражать.

Собственный магический кристалл Абаллистера, волшебное зеркало, разбился, и это внушило ему страх, вынудив отказаться от дальнейших попыток ясновидения. Теперь он нуждался в Дориген, весьма умелой в этом искусстве.

– Мне надо было объявить о своем присутствии и подождать, когда ты завершишь поиск, – сказал Абаллистер, как никогда близко подойдя к тому, чтобы попросить прощения.

– Да, это было бы правильнее всего, – согласилась Дориген, и ее янтарные глаза полыхнули…

«Чем? – задумался Абаллистер. – Открытой ненавистью?»

Их взаимоотношения неуклонно ухудшались с тех пор, как Дориген вернулась после своего унизительного поражения в Шилмисте, поражения, которое нанес ей сын Абаллистера.

Престарелый маг пожал плечами, отметая личные проблемы.

– Ты нашла их? – невозмутимо спросил он. Они с Дориген могут свести счеты после того, как исчезнет непосредственная угроза, но пока у них обоих большие неприятности. Дух Бойго Рата вернулся к Абаллистеру прошлой ночью и сообщил, что Кэддерли действительно на пути к Замку Тринити.

Это известие вселило в старого колдуна трепет и оживление одновременно. Абаллистера захватила идея покорить край, цель, внушенная ему аватарой самой Талоны, и Кэддерли наверняка можно считать одним из основных препятствий к достижению этой цели. Маг не стал бы отрицать, что при мысли о битве со своим грозным сыном у него по коже пробегают колючие мурашки предвкушения. Судя по различным донесениям, Кэддерли не знал о своем родстве с Абаллистером, и мысль о том, чтобы сокрушить юного выскочку, и в магическом сражении, и морально – открыв ему тайну, каждый раз вызывала ухмылку на жестоком лице Абаллистера.

Однако у Дориген новости о выступившем в поход Кэддерли вызвали лишь страх. Она не стремилась снова связываться с молодым жрецом и его грубыми дружками, особенно сейчас, когда с ее рук еще не сошли болезненные синяки после того, что сделал этот юнец. Большинство ее заклинаний требовало точности движении рук, а со скрюченными пальцами и распухшими суставами уже не одно колдовство пошло наперекосяк после того, как колдунья покинула эльфийский лес.

– Не вижу никаких признаков Кэддерли, – после долгой паузы ответила Дориген, изучая размытые картинки в хрустальном шаре. – Полагаю, он и его приятели покинули Библиотеку совсем недавно, если вообще покинули, а я не рискую посылать магический взгляд так близко к оплоту нашего врага.

– Два часа, и ты ничего не нашла? – безрадостно спросил Абаллистер.

Он принялся расхаживать вдоль стены маленькой комнатки, костлявые пальцы его теребили полог, отделяющий помещение от будуара Дориген. Однако, несмотря на раздражение, недовольство и тревогу, на лице колдуна забрезжила улыбка – он вспомнил множество игр, которыми они с Дориген наслаждались за этой самой занавеской.

– Я этого не сказала, – резко ответила Дориген, понявшая эту хитрую ухмылку, и снова повернулась к магическому кристаллу.

Абаллистер поспешно рванулся через всю комнату и опять навис над плечом своей компаньонки. Сперва в недрах хрустального шара клубился лишь серый туман, но постепенно, не без уговоров Дориген, марево начало принимать вполне определенную форму.

Перед двумя колдунами открылся вид на подножие гор Снежных Хлопьев, меж которыми вилась дорога на Кэррадун. Что-то двигалось по этой дороге, что-то отвратительное…

– Убийца, – выдохнул Абаллистер.

Дориген озабоченно взглянула на старого мага.

– По этому поводу дух Бойго высказался загадочно, – объяснил Абаллистер. – Существо, обнаруженное тобой, было одним из предводителей банды Ночных Масок, тем, кого еще тогда звали Призраком. Это имя абсолютно соответствует его нынешнему состоянию. Наш дорогой Кэддерли забрал у Призрака некий магический предмет, и теперь страшное создание возвращается за ним. Ты чувствуешь силу духа через свой шар?

– Конечно нет, – возмущенно ответила Дориген.

– Тогда отправляйся в горы и понаблюдай за ним, – зарычал на нее Абаллистер. – Мы можем обрести могущественного союзника, того, кто уничтожит нашу проблему еще до того, как она доберется до Замка Тринити.

– Я никуда не пойду.

Абаллистер резко выпрямился, словно ему отвесили пощечину.

– Я еще не восстановила свой силы, – пояснила Дориген. – Мои заклинания ненадежны. Ты просишь, чтобы я приблизилась к зловещему духу и твоему опасному сынку, не имея в запасе весь арсенал моих возможностей?

При упоминании о Кэддерли как о сыне престарелый колдун скривился, ибо во фразе женщины содержался намек на то, что косвенная причина всех неприятностей – сам Абаллистер.

– В твоем распоряжении есть кое-кто, кому под силу оценить силу немертвого монстра, – продолжила Дориген, не обращая внимания на гримасу мага. – Тот, кто при необходимости может связаться с этим существом и кто наверняка узнает куда больше о его намерениях, чем я.

Возмущение Абаллистера мгновенно улеглось, стоило ему только понять доводы Дориген.

– Друзил, – выдохнул он, вспомнив о старом знакомце, озорном и вредном бесенке с нижних уровней.

– Друзил, – насмешливым эхом повторила Дориген.

Абаллистер поскреб корявым пальцем острый подбородок, бурча что-то себе под нос. Все-таки он казался в чем-то неуверенным.

– Кроме того, – проворковала Дориген, – если я останусь в Тринити, возможно, ты и я…

Незаконченная мысль повисла в воздухе, а взгляд женщины проводил Абаллистера к пологу спальни.

Темные глаза колдуна удивленно расширились, рука его упала.

– Продолжай поиски моего… поиски Кэддерли, – бросил он ей. – Извести меня сразу, как только определишь его местонахождение. В конце концов, у меня есть способы остановить глупого мальчишку прежде, чем он доберется до Замка.

Колдун резко повернулся и вышел, несколько суетливо, но явно обнадеженный, если судить по его подпрыгивающей походке, а Дориген вернулась к кристаллу. Однако она не сразу приступила к наблюдению, а принялась обдумывать свои действия, целью которых было не позволить Абаллистеру отослать ее. Она больше не питала к этому человеку ни любви, ни уважения, хотя он, несомненно, являлся одним из самых могущественных колдунов, которых она когда-либо видела. Но Дориген приняла решение – решение, продиктованное ее желанием благополучно пережить это приключение. Она достаточно хорошо знала себя, чтобы понимать: Кэддерли в эльфийском лесу по-настоящему лишил ее присутствия духа.

Эти мысли привели ее к раздумьям о намерениях Абаллистера касательно его сына. У колдуна есть союзники – рожденные магией монстры, сидящие в клетках где-то в глубине его личных покоев. Все, что Абаллистеру нужно от Дориген, – чтобы она указала путь.

Дориген взглянула на свои распухшие, покалеченные руки, вспомнила случившееся в Шилмисте и то, что Кэддерли, если бы захотел, вполне мог убить ее.

Первый привал они сделали на высоком перевале Снежных Хлопьев, в небольшой нише, защищенной от кусачего зимнего ветра горным склоном. Пока гигантское туловище Вандера не пускало в пещерку хлесткий ветер (холод, казалось, совершенно не тревожил дуплоседа), Айвен и Пайкел быстро разожгли костер. И все же неугомонный сквозняк нашел дорожку и добрался до спутников, так что вскоре даже дворфы поеживались и энергично потирали ладони, держа их над самым огнем. Обычное жалобное «о-о» Пайкела обернулось прерывистым «о-о-о-о», причем в промежутках между звуками стучали его зубы.

Кэддерли, погруженный в размышления, не осознавал всего этого, не осознавал даже того, что его пальцы начали принимать нежно-голубой оттенок. Опустив голову и полуприкрыв глаза, он сидел дальше всех от пламени – разве что Вандер прогуливался вдоль края созданной природой ниши, подбадриваемый «освежающим» ветром, очевидно наслаждаясь его силой – даже щеки великана разрумянились.

– Н-нам н-нужно поспать, – проклацал зубами Айвен, обращаясь непосредственно к ушедшему в себя жрецу.

– Оо-ой, – с готовностью согласился Пайкел.

– Б-будет т-трудновато уснуть в таком холоде, – громко сказала Даника почти в самое ухо Кэддерли.

Четверо товарищей скептически переглянулись и снова уставились на молодого человека. Даника пожала плечами и придвинулась ближе к костру, не прекращая потирать руки, но Айвен, чья тактика всегда была несколько грубовата, подхватил длинный лук Шейли, потянулся над огнем и шлепнул Кэддерли несколько раз древком по макушке.

Юноша поднял взгляд на дворфа:

– Что?

– Мы говорим, здесь слегка холодновато, чтобы спать, – прорычал в ответ Айвен, и клубы пара, вылетающие из его рта вместе с каждым дребезжащим словом, лишь подчеркнули это утверждение.

Кэддерди обвел взглядом, своих дрожащих спутников и, кажется, впервые почувствовал, что и его собственные конечности окоченели.

– Денир защитит нас, – заверил он товарищей и мысленно перелистнул страницы Книги Всеобщей Гармонии, самой священной книги его бога.

Он снова услышал текучий чудесный мотив бесконечной Песни и, вытащив из него относительно простое заклинание, принялся повторять его до тех пор, пока чары не затронули всех его друзей.

– Оо! – воскликнул Пайкел, и на этот раз зубы его не лязгнули ни разу.

Холод исчез: лучшего способа объяснить ощущение, внезапно охватившее каждого при благословенном прикосновении Кэддерли, не было.

– Немало же времени тебе потребовалось, – пробурчал Айвен, все-таки высказывая свое мнение, прежде чем плюхнуться на удобное (по крайней мере, для дворфа) каменное ложе, сунуть ладонь под щеку и закрыть глаза.

Через пару минут дворфы уже вовсю храпели, а вскоре и Шейли тихо уснула, не выпуская из рук свой лук. Кэддерли принял прежнюю позу глубокой задумчивости, и Даника догадалась: что-то глубоко тревожит ее возлюбленного, отгоняя сон, поэтому девушка решила на всякий случай понаблюдать за ним, взяв на себя добровольную вахту.

Она, конечно, хотела, чтобы Кэддерли сам открылся ей, сам начал разговор, в котором нуждался. Однако Даника знала его слишком хорошо, чтобы действительно ожидать откровений, и понимала, что Кэддерли может сидеть вот так, размышляя, долгие часы, даже дни.

– Ты что-то не так сделал? – спросила она, почти утверждая. – Или дело в Эйвери?

Кэддерли посмотрел на нее, и удивление на его лице многое сказало Данике, хотя она и не избавилась от своих подозрений.

– Я все сделал правильно, – спокойно произнес Кэддерли.

Слишком спокойно… И проницательная воительница поняла, что ее предположение попало в цель.

– Поразительно, как это декан Тобикус вдруг настолько изменил свое мнение о нашем походе? – лукаво заметила Даника.

Кэддерли замялся, что не укрылось от острого глаза девушки.

– Декан – служитель Денира, – отозвался молодой жрец, словно это объясняло все. – Он ищет знания и гармонию, и когда ему стала известна истина, он поступился гордостью и изменил свое решение.

Даника кивнула, хотя сомнения не покинули ее.

– Наши действия – единственно верные, – твердо добавил Кэддерли.

– Декан так не считал.

– Он узнал правду, – немедленно ответил юноша.

– Неужто? – хмыкнула Даника. – Или эту правду ему внушили насильно?

Кэддерли отвел взгляд и увидел Вандера: дуплосед расхаживал на порывистом ветру, словно дозорный, хотя глаза его куда чаще обращались к усыпанному звездами небу, чем к неровностям горного ландшафта.

– Что ты с ним сделал? – прямо спросила Даника.

Взгляд Кэддерли на мгновение упал на нее, и девушка с доверием смотрела на любимого, не сомневаясь, что молодой жрец не станет лгать ей.

– Я убедил его.

Кэддерли буквально выплевывал каждое слово.

– С помощью магии?

«Как хорошо ты меня знаешь!» – подумал жрец, по-настоящему пораженный.

– Так было нужно, – тихо сказал он.

Даника покачала головой, ее миндалевидные карие глаза расширились.

– Разве я мог позволить Тобикусу вести нас к разорению? – спросил у девушки Кэддерли. – Он бы…

– Тобикусу?

На лице Кэддерли отразилось замешательство, он не понимал, зачем Даника перебила его.

– Кто сейчас позволил гордости управлять рассудком? – Даника почти обвиняла, и все же Кэддерли пока ничего не понял. – Тобикусу? – повторила девушка. – Ты говоришь о декане Тобикусе?

Она подчеркнула звание, и Кэддерли наконец сообразил. Даже наставники Библиотеки редко упоминают жреца высшего ранга без надлежащего титула.

Некоторое время Кэддерли размышлял над своим упущением. Раньше он всегда произносил имя уважаемого декана положенным образом, бессознательно добавляя к нему титул, – без этой приставки оно звучало, можно сказать, неблагозвучно. Но сейчас по какой-то причине упоминание об этом человеке просто как о Тобикусе казалось более уместным.

– Ты использовал магию против главы своего ордена, – настаивала Даника.

– Я сделал то, что должно было быть сделано, – твердо заявил Кэддерли. – Не бойся, Тобикус, – он честно намеревался на этот раз сказать "декан Тобикус", – даже не вспомнит об этом инциденте. Было очень просто перестроить его память, и он и вправду поверил, что посылает нас на разведку. Он ожидает, что мы скоро вернемся с докладом о действиях нашего врага, чтобы осуществить его дурацкие планы стремительного удара.

Не стоило сомневаться, что признание Кэддерли вызвало у Даники несказанный ужас. Она буквально отшатнулась от молодого жреца, тряхнув головой и разинув рот от удивления.

– Сколько тысяч жизней погибнет в такой войне?! – выкрикнул юноша, привлекая внимание Вандера, и даже Шейли приоткрыла один сонный глаз.

Впрочем, как и следовало ожидать, дружный храп дворфов не прервался.

– Я не мог позволить Тобикусу совершить это, – продолжил Кэддерли, отвечая на безмолвное обвинение Даники. – Я не мог позволить человеческой трусости привести к смерти тысяч невинных – только не тогда, когда я вижу лучший способ покончить с угрозой.

– Твой поступок основан на допущении, – недоверчиво заметила Даника.

– Он основан на истине! – рассерженно выпалил Кэддерли, и тон его не оставил сомнений в том, что юноша всем сердцем верит в свои слова.

– Декан стоит выше тебя, он старше по рангу, он твой настоятель, – напомнила Даника чуть спокойнее.

– Он выше меня лишь с точки зрения ложной иерархии, – поправил Кэддерли, тоже немного смягчаясь. Он оглянулся на Шейли и Вандера, остро заинтересовавшихся разговором, бывшим, в общем-то, личным. – Наставница Пертилопа – вот у кого на самом деле был высший ранг среди жрецов Денира, – заявил юноша.

Данике трудно было с этим не согласиться. Девушка была очень высокого мнения о жрице и относила Пертилопу к разряду мудрейших хозяев Библиотеки Назиданий.

– Пертилопа направила меня по этому пути, – продолжил Кэддерли.

Внезапно молодой жрец показался Данике таким уязвимым. Маленьким и робким. Сомнения, казалось, отыскали щелку в его уверенности.

– Мне нужно, чтобы ты была рядом, – сказал он Данике тихо, так, чтобы Шейли и Вандер не услышали.

Однако эльфийка усмехнулась и тактично прикрыла блестящие фиолетовые глаза, и Кэддерли понял, что ее острые уши уловили каждый произнесенный звук.

Даника на мгновение, показавшееся молодому жрецу вечностью, взглянула в звездное небо, а потом подвинулась к Кэддерли, бережно взяла его руку и нежно сжала ее. Глаза девушки обратились к огню, а затем густые ресницы опустились. Слова были лишними.

Но Кэддерли знал, что у Даники остались сомнения, впрочем, как и у него самого. Он затеял опасную игру, напав на разум Тобикуса, и наверняка разорвал узы братства, нарушив принятую в Библиотеке иерархию. Теперь он вышел на путь, сердцем зная, что этот путь верный, но всегда ли цель оправдывает средства?

В данном случае, когда на волоске висит столько жизней, Кэддерли приходилось верить, что да.

У костра возле горной тропы, далеко от компании Кэддерли, крепко спали четверо путешественников, искателей приключений. Они не заметили, как их костер на миг подернулся голубым, не заметили песьей мордочки беса Друзила и его блестящих глазок, вглядывающихся в людей из пламени.

Друзил вполголоса изрыгал проклятия, и потрескивание поленьев маскировало явный гнев беса. Он питал отвращение к подобным разведкам, предвидя, что придется потратить массу времени, выслушивая храп спящих людишек. Однако он служил (пусть и не всегда добровольно) Абаллистеру, и, когда колдун открыл врата уровня в Замке Тринити и приказал бесу выйти, Друзилу пришлось повиноваться.

Огненный туннель, приведший его сюда, пронзил измерения и закончился в костре у восточного подножия Снежных Хлопьев, который Дориген увидела в своем кристалле. С помощью магического голубого порошка Друзил превратил обычный огонь во врата, подобные тем, что распахнулись для него в Замке Тринити. Теперь бес вертел в лапках мешочек с красным порошком, закрывающим вход, размышляя, что забавно было бы оставить врата открытыми. Ну и переполох же тут поднимется, если толпа обитателей нижних уровней ринется сюда!

Однако бесенок быстро переменил решение и щедро сыпанул порошок в огонь. Если оставить вход незапертым и в него шагнет какое-нибудь нежданное создание, планы Замка Тринити по захвату края растворятся в бурлении хаоса и разрушения.

Он просидел в костре больше часа, наблюдая за ничем не примечательными и совершенно неинтересными людьми.

– Абаллистер bene tellemara, – то и дело бормотал бес фразу на языке нижних уровней, которую обычно употреблял для высказывания своего весьма невысокого мнения об умственных способностях хозяина-колдуна.

Тут движение по ту сторону костра привлекло внимание Друзила, и на миг он подумал, даже понадеялся, что сейчас случится что-то захватывающее. Однако оказалось, что это всего лишь еще один человек – часовой, обходящий лагерь по периметру, очевидно скучающий не меньше беса. Через несколько секунд мужчина исчез из виду, нырнув в окружающий мрак.

Промелькнул еще час, и языки огня стали ниже, вынудив Друзила скорчиться, чтобы пламя по-прежнему прикрывало его. Бесенок тряхнул похожей на собачью головой, по бокам мордочки качнулись развесистые уши.

– Абаллистер bene tellemara, – вызывающе шипел он нескончаемую литанию против скуки.

Колщун послал его сюда, пообещав, что миссия сулит бесу множество развлечений, но Друзил, частенько призываемый для таких мирских дел, как стояние на страже или сбор компонентов заклинаний, уже слышал подобную ложь. Даже загадочное замечание Дориген о ком-то, кто «может оказаться бесу по сердцу», не внушило Друзилу большой надежды. Кэддерли направляется к Замку Тринити – вот там-то Друзилу и хотелось быть, и насладиться магическими взрывами, которыми Абаллистер, наконец, уничтожит своего плодящего неприятности сынка.

И снова бесенок услышал какой-то шум с границы лагеря – вроде приглушенное оханье, а потом – чье-то шарканье. Друзил высунул из огня мордочку, чтобы лучше видеть, и обнаружил пятящегося часового с невероятно широко разинутым в беззвучном крике ртом.

Сторожа упорно преследовало существо, от вида которого по чешуйчатой спине беса побежали мурашки. Друзил догадался, что когда-то этот монстр был человеком, но теперь на него шагал обугленный черный труп, омерзительный, сгорбленный, из которого, казалось, испарились, предварительно вскипев, все жизненные соки. Нос Друзила чуял всепроникающее зло, поднявшее этого урода и сделавшее его немертвым.

– Прелестно! – тявкнул бесенок, дернув хвостом с ядовитым шипом на конце и разметав угли за своей спиной.

Часовой продолжал отступать, тщетно пытаясь закричать. Существо одним ударом выбило из руки человека меч и схватило его за запястье, а Друзил заверещал от удовольствия в полный голос, увидев, как кожа на лице обреченного покрылась глубокими морщинами, а волосы потеряли молодой глянец, мгновенно побелели и начали выпадать целыми пучками.

Призрак снова ударил человека, на этот раз в лицо, – выпученные глаза несчастного едва не вывалились из глазниц. Из открытого рта вылетели сдавленное бульканье и свист дыхания, втянутого легкими, внезапно постаревшими настолько, что они не могли уже вобрать в себя достаточно воздуха.

Умирающий человек споткнулся о колоду и очень тихо лег на землю, глаза и рот его остались невероятно широко открытыми.

Вскрик в лагере означал, что происходящее разбудило кого-то еще. Крепкий мужчина, воин, судя по мускулистым рукам и груди, отважно бросился вперед, к свету костра, наперерез призраку. Длинный меч бойца рубанул наискось, погрузившись в плечо чудовища.

Сперва показалось, что клинок застрял в обгоревшем теле, но затем он скользнул сквозь немертвое существо так, словно оно было всего лишь бесплотным видением. Призрак не остановился. Он потянулся своей относительно целой рукой к новой жертве, стремясь насытиться и удовлетворить неистребимый голод.

Друзил радостно захлопал в ладоши, наслаждаясь представлением. Остальные путешественники уже выпрыгнули из-под одеял. Один с воплями побежал в лес, но двое других поспешили на подмогу своему храброму спутнику.

Одного из них существо поймало за волосы, не обращая внимания на грозный топор, свернуло голову человека на сторону и впилось зубами в его горло. Затем монстр с необычайной силой отшвырнул окровавленный труп, и тот врезался в дерево, растущее в двадцати футах от края стоянки.

Оставшиеся двое видели уже достаточно – и даже слишком. Они повернулись и побежали; один, охваченный всепоглощающим бессознательным ужасом, даже бросил оружие.

Призрак рванулся было за ними, но остановился и просто несколько секунд следил за удирающими, а потом прошаркал по разоренному лагерю и снова отправился туда, куда шел, вверх по склону, словно вся эта бойня была лишь случайностью. Впрочем, Друзил понял, что чудище наслаждается воплями бегущих, получая извращенное удовольствие от их ужаса.

Друзилу нравились подобные существа.

Бесенок выбрался из огня и взглянул на состарившегося, умирающего человека, борющегося за каждый вдох, которому каждое движение явственно причиняло боль. Друзил слышал его стоны и скрежет ставших хрупкими костей.

Бес рассмеялся и больше не смотрел. Он подслушал часть беседы Абаллистера с духом Бойго Рата, и хотя разговор этот изобиловал загадками, теперь Друзил подозревал, что ужасное создание может испытывать особую неприязнь к Кэддерли. Монстр, без сомнения, движется к определенной цели, он даже не стал тратить время и силы на преследование беглецов.

Пожелав стать невидимым, Друзил захлопал кожистыми крылышками нетопыря и полетел вслед за призраком, думая о том, что, возможно, он был не прав, подвергая сомнению обещание Абаллистера, – задание действительно обещало доставить массу удовольствий.